Текст книги "Тень города (СИ)"

Автор книги: Андрей Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Поскольку Вячеслав выскочил из барака позже Люды, то он не успел принять во внимание все эти странности, наблюдавшиеся за обезглавленными, в их поведении, а она успела. И оттого, что она увидела, ей было довольно весело.

– Ой, Славик, – засмеялась она, – у тебя случайно нет нитки и иголки?

– Чего? – хмуро посмотрел на неё он.

– Надо срочно пришить им эти головы!

– Какие ещё головы? – всё не мог он уразуметь причины её странного веселья. – Их же вояки повзрывали своими разрывными… этими. Ты всё прикалываешься?

– Ну, вон. Смотри, – показала она ему пальцем. – Вон тот мертвяк оторвал чью-то голову и держит её над собой руками! Неужели тебе и это скучно?!

– Нет, не скучно. Просто я не видел, как он её отрывал. А ты точно видела?

– Ну да, видела. А что?

– Да мне кажется, ты всё время врёшь.

– Почему вру? – погрустнела уже и она.

– Потому, что тоже не видела.

– Что я не видела?!

– Ну, предположим, он мог выкопать эту голову из-под земли. Ведь мог? Почему я предположил именно такое: потому что все эти зомби заранее предвидели, что понаедут вояки, перебьют их разрывными пулями, поэтому заранее закапывали припасённые головы, а потом, когда вояки разъехались, некоторые из зомбиков начали эти головы выкапывать.

– И что, по-твоему, я не видела, как они выкапывают из-под земли «запасные» головы? Конечно, не видела! Ведь это же бред: как я могу его увидеть?

– Чего сразу бред?

– Ну, ты же помнишь, у меня на этаже, несколько мертвяков пыталось на нас напасть, а ты их всех поперестрелял? То есть, пули попали в их головы и на них это сработало.

– Ну, помню. И что дальше?

– Это значит, что зомби делятся на первые и вторые уровни, – продолжала она развивать свою мысль. – На «низших» и «высших». Например, «низшие» зомби участвуют в съёмках боевиков про апокалипсис, их можно замочить, как ты уложил тех, в коридоре нашего дома. А «высшие» (зомби второго уровня) восстают из мёртвых даже в том случае, если перед захоронением казнить их с помощью гильотины. И для этого им совсем незачем закапывать припасённую заранее бестолковку. Достаточно просто подойти к «низшему» зомби, оторвать у него голову и прислюнявить её себе на плечики.

– Как ты смачно их обозвала! – вспомнил он что-то. – Низшие и высшие зомби.

– Чему ты так обрадовался?

– Я же их видел, как они подходили к трупам, которые неподвижно лежали на асфальте, били им каблуком по затылку, потом отрывали головы… Ну, это они делали после того, как защищавшиеся от них люди сносили им бошки при помощи топора.

– Где ты такую хрень видел?! По телеку?

– Когда стоял перед закрытой дверью в твой подъезд и пытался вспомнить, чем я перед этим занимался.

– И что, удалось?

– Сначала я вошёл в подъезд, закрыл за собой дверь, потом в неё кто-то начал ломиться и реветь как бешеная акула. Я испугался и стоял внутри подъезда, не мог двигаться… Короче, час где-то простоял. Какие-то люди хотели выйти из подъезда, но тоже чего-то испугались и не решались открывать дверь перед буянящим и рвущимся в неё демоном.

– А кто там стоял? Демон или зомби?

– Зомби-зомби. Ты слушай, что было дальше!

– Ага, – скучно зевнула та, – любопытно.

– Потом этот мертвяк, который ломился в дверь, вселился в кого-то из народу, что стоял возле меня внутри подъезда. Он тоже начал звереть и пытаться напасть на кого-нибудь. Короче, кто-то пырнул этого «задиру» ножичком… Я точно не помню; кажись, попал ему в самое сердце. Ведь оно находится слева? Но этот мужик всё равно атаковал. И, короче, пока он повалил этого типа с ножом и ел его живьём, я попытался успеть открыть дверь, чтобы слинять.

– И чё? Слинял?

– Ну, там возле подъезда стоял живой труп. У него не было головы. Это он в подъезд так вламывался.

– Да? – опять зевнула Люда.

– А у того мужика, в которого он вселился, голова была. Ну, и ему было, чем поедать того паренька, который ножом от него защищался.

– Дак ты убежал или не убежал?

– От кого убегать? От обезглавленного? Он же всё равно не догонит.

– И в чём прикол?

– В том, что это высший зомби, как ты его обозвала. Если ему двери не открываешь, он может вселиться прямо в тебя, твоим туловищем сожрать всех твоих домашних, вспороть тебе брюхо и выгрызть оттуда всё съеденное тобой мясо. То есть, прикол в том, что, если бы мы не удрали из твоей квартиры, а закрыли бы двери перед «высшим», то он легко мог в кого-нибудь из нас вселиться, и мы могли бы стать инфицированными. То есть, друг с другом реально поцапаться. Ну, в прямом смысле этого слова.

– Не, подожди. Он что, потом брюхо ему ещё вспорол? Этот «обезглавленный», который вселился в кого-то из чуваков внутри подъезда.

– Ну да, вспорол. А я чё, не рассказал, что он вспорол ему брюхо?

– Просто до этого ты говорил, что зомби питаются только страхом, а не поедают других зомби.

– Значит, ошибался. Просто я не мог доподлинно точно вспомнить всё, свидетелем чего был, пока добирался до твоего дома. Чтобы похвастаться перед тобой этим пистолетом.

– О, точно, – вспомнила она про пистолет, поскольку тот мертвяк, которого она первым увидела, как он держит над собой голову, отодранную от чьёго-то туловища, подошёл к ней сзади и уже подносил голову, чтобы укусить ей данную девушку.

Люда резко обернулась и наставила пистолет на туловище этого зомби.

– Не напрашивайся, – предупредила она его, – а то будет бо-бо.

Дело в том, что этот зомби, который к ней подошёл, к Люде был повёрнут спиной. Он так всю дорогу шёл, задом наперёд, поэтому двигался ещё медленнее, чем обычные (низшие) зомби. И голову, которую удерживали его руки, подносил тоже издевательски медленно, поэтому Люда выстрелила ему в спину.

– И чё он не падает? Я же перешибла ему позвоночник! По идее, должен упасть.

– Может, для них голова, как поплавок или как воздушный шар, наполненный гелием, – предположил Слава. – Не можешь понять, что на них не действует вся эта… твоя наивная стрельба!

– Да, не обращай внимание, – вырвала она из рук мертвяка его голову, как мячик из рук баскетболиста-неумёхи, и отшвырнула куда подальше. – И что ты ещё там видел?

– Да долго рассказывать. Слишком много подробностей. Если коротко, то эти «высшие» зомби могут вселяться в низших, какое-то время в них жить, а потом резко исчезать, если низшему зомби кто-то стреляет в голову.

– Это как понять?

– Ну, если в голову выстрелят, а «высший» не успеет вылететь, то ему самому эту голову повредят и он должен будет отдирать её от собственного туловища.

– А на фига? Вселился (влетел) бы обратно, и всё.

– Но ты же не забывай, что по природе все зомби тупые. А тут ему ещё и бошку повредили! Вот он и не догадается. Не сумеет отличить сложное от простого и начнёт сам у себя отпиливать голову, чтобы насадить её на плечи того, которому снесли её топором.

– А, понятно! То есть, именно поэтому они не могут догадаться отломать от дерева ветку, всунуть её в шею и надеть свою голову на оставшийся конец, и вместо этого тащат её в руках. То есть, высшие – высшими, какими-то экстрасенсорными талантами нечистая сила их наделила, но элементарное – ума и простейшей техники – не додала.

– Или отняла, – поддакнул Славик. – Может, до этого у них был ум. До того, как «высший» не успел вовремя вылететь перед выстрелами «низшему» в череп, и ему повредило мозги, ум у него был.

– Да?… Понятно, – проговорила Люда. – И это всё, что ты вспомнил?

– В смысле? А что ещё я должен был вспомнить?

– Ну, я думала, ты вспомнишь, что тебя укусили.

– Меня?!

– И от этого ты всё время теряешь память.

– Ты чё, опять прикалываешься?

– Нет, я серьёзно.

– Слушай, отдай лучше «пушку»! Я её реально боюсь.

– На фига?

– Ну, ты же видишь, как легко с ними бороться: отобрал у каждого из них голову, как мячик, и откинул её подальше. Потому что они тупые, все до единого. А?… Дай, я её положу туда же, откуда взял и мы слиняем отсюда по-тихому.

– Нет.

– Что значит, нет!

– Ну… Видишь ли… Я не хотела тебе это говорить, но меня тоже укусили.

– Чё? – испуганно посмотрел на неё Славик. Но тут же решил, что это шутка. – Высшие или низшие укусили тебя?

– Не разобралась.

– И что ты собираешься делать? – тихо проговорил Слава.

– Да я долго решаюсь. Сначала думала, что объясню тебе эту тему. Но потом увидела, что ты какое-то сцекло: всё время норовишь положить эту пушку туда, – кивнула она в сторону одного из окон в бараке. – Ну, я рассчитывала, что ты меня убьёшь. То есть, выстрелишь в голову. Но после передумала.

– Чё?… – ещё испуганнее произнёс Славик.

– Ну, я инфицирована и придётся мне выстрелить в себя самой.

– Фу-у, – выдохнул Облаков. – А я думал, ты собираешься сказать: «но теперь я от тебя вынуждена защищаться и поэтому застрелю, чтобы ты…». – Славику очень серьёзно не нравилась эта девица. И всё, что она говорит, он понимал, как розыгрыш, но какой-то безумный розыгрыш.

– Нет, не про это.

– А что же тебя всё время тревожит.

– То, что я в халатике, – произнесла Люда через несколько минут нерешительного молчания. – Ну, в смысле, если я сейчас выстрелю себе в голову, ты не захочешь посмотреть, что там у меня под халатиком?

– Ты за кого меня принимаешь?! – проблеял Вячеслав: голос как всегда был предательски-трусоватый.

– Между прочим, я видела, как у тебя топорщится брючина. Там, между ног.

– Ты серьёзно считаешь, что… – опять пытался он сказать нечто в своё оправдание, с вопросительными интонациями.

– Да ладно, не обращай внимание, я пошутила.

– Просто мне не нравятся твои шутки.

– Ну, я имела в виду, что ты захочешь снять с меня халатик и… И поискать то место, в которое меня укусили. Ну, чтобы определить, правду ли тебе я сказала или наврала.

– Просто: он не мог тебя укусить, – старался Славик отшутиться. – Ведь ты же отбросила голову этого зомби до того, как он её к тебе прислонил?… Ну, я хотел сказать, зубы: до того, как он прислонил зубы «своей» головы к твоей шее.

– Нет. Я имела в виду, укусил ещё задолго до этого: до того, как ты меня сюда привёл.

– Я не понимаю… Ты что, всё время разыгрываешь?… Ну, в смысле, ты не хочешь показывать место укуса. Думаешь, что, если пустишь себе пулю в лоб, то я начну… ну, это самое: задирать тебе твою юбку… То есть, чтобы убедиться, якобы ты не гонишь, а тебя реально цапнули. В смысле, инфицировали. Получается, что ты симулируешь безвыходное положение.

– Ну, то есть, ты не будешь лезть мне под платье.

Славик был настолько напряжённым и настолько напуганным, что не заметил, как сзади к Люде подкрадывался всё тот же увалень. Тот, чью голову она отбросила, а он за ней вернулся и поднял? Нет, вернуться и найти эту голову он не мог, поскольку при нём не было тросточки для слепых и собаки-поводыря. Наверное, это какой-то другой, который незаметно обошёл весь барак и тихо подкрался. Дело в том, что его голова (та, которую он оторвал от кого-то из низших; от кого-то из порабощённых «высшими») болталась на ветке, которую тот отломал от дерева. Значит, это был тот же, «высший», кто первым пытался напасть на Люду? Он подслушал её разглагольствование про ветку и решил взять на вооружение?… Неважно. Главное, что он подкрался и выхватил у девушки пистолет.

Люда резко обернулась, – возможно, чтобы смерить этого наглеца взглядом, – но было уже слишком поздно: «наглец» успел вскинуть пистолет и нажать на курок. Прогремел выстрел, но Люда даже не пошевельнулась. Она стояла к Славику затылком и он не мог видеть всего того, что заметил за мертвяком. Не успел разглядеть, в кого конкретно был направлен ствол перед тем, как прогремел выстрел – в неё или в стрелявшего. В общем, то, что он заметил, выглядело примерно так же, как в коридоре, на пятнадцатом этаже, где он выстрелил в голого мужчину, изо лба которого потёк чёрно-зелёный гной. И только сейчас Слава понял, что это было: почему этот голый не упал после его стрельбы в голову. Просто пуля сделала рикошет и попала куда-нибудь, в стену. Потому, что сейчас она сделала двойной рикошет: задела кожу этой головы (висящей на палке, отломанной от дерева), изо лба которой потёк гной, скопившийся под кожей. И задела так же лоб Люды. Это увидел перепуганный Славик, когда повернул её лицом к себе.

– Знаешь, откуда взялись эти не обезглавленные зомби? – заговорила Люда нечто бессмысленное (то, чего Славик совершенно не понимал). – Это, как ты выразился, «низшие». Их поработили «высшие»: заставляли нападать на прохожих, обгладывать, а потом вспарывали им брюхо. Ты всё правильно вспомнил. Но почему-то не сказал самое главное: то, что низшие зомби лежали ещё задолго до того, как приехали военные и положили всех без разницы, приняв наверное их за «высших». А потом они начали подниматься и отрывать им головы. Понял, как было дело? Не выкапывали эти головы из-под земли, а…

– Что ты такое говоришь?! – прервал Славик её скороговорочную речь. – Он в тебя попал?! Или задел чирком?!

– Я говорю, что проблема всех привидений, которых мы с тобой видели, не в пистолете. Не в том, что у тебя какой-то магический пистолет. Проблема наверное всё-таки в доме. Он, как ловушка: один раз в него вошёл и уже не выйдешь, если не хочешь потягаться с привидениями.

– Ты не ответила на…

– Да мне начхать на то, что ты спрашиваешь. Сейчас я говорю, а не ты. Приколись, что это за любопытный дом? Первый раз в него входишь – становишься невидимым. Потом заходишь во второй раз – материализуются все эти барабашки, но не внутри дома, а вокруг дома. Заходишь третий раз – материализуются «низшие-зомби». Те, которые лежат, даже несмотря на то, что у них есть голова на плечах. То есть, их использовали в качестве мясорубки, но они всё равно такие же невидимые для невооружённого глаза, как и все остальные «высшие зомби». Кстати, и военные – тоже барабашки из этого хренова дома!

Должно быть, Люда пыталась успеть протараторить всё это до того, как «Высший» повторит свой неудавшийся выстрел и пробьёт ей череп. То есть, навылет. Но она не ожидала, что «двойной рикошет» повторится, опять, во второй раз. Зомби опять в неё выстрелил. Только в следующий раз, когда пуля срикошетила, она не улетела в воздух, а попала в голову Славику. И для кого она всё это рассказывала? Перед кем распиналась – неизвестно.

Славик рухнул замертво, на траву, которая оросилась кровью, потёкшей изо рта парня, а зомби, который в неё целился, хотел не промахнуться – не произвести ещё один рикошет уже в третий раз. Но, видать, поговорка «бог любит троицу» в отношении «высших» зомби не работает точно так же, как стрельба из пистолета по их головам. Потому что на этот раз, либо произошла осечка, либо в пистолете банально кончились заряды.

Зомби нервно отбросил пистолет в сторону и пошёл. Кстати, в этот раз он шёл правильно, а не так, как прежде – задом наперёд. То есть, уходил более шустрым шагом.

И, как Люда ни стреляла ему в спину, не помогло, только расстреляла все гильзы. Правильно Славик ей объяснял, что на «высших» зомби не действует стрельба по позвоночникам?

13

Она вошла в барак, чтобы покопаться там, внутри. Может, удастся найти коробки с патронами? Ведь как-то же ей удаётся случайно (наобум) находить в нём предметы, которые Славик, без её помощи, искал бы в нём наверно сутками, но так ничего бы и не нашёл. Просто, перед тем, как последний раз выйти из барака, она прочла на двери послание. То самое, которое в прошлый раз Славику оставил некий «барабашка». Тогда, когда паренёк в самый первый раз вышел из этого барака. Люда только сейчас поняла смысл этого послания и смогла связать его с последующим развитием событий: барабашка всячески норовил ему отомстить.

Она настраивалась найти коробку с патронами как можно быстрее. Чтобы не дать этому гаду с чьей-то чужой головой, болтающейся на отодранной от дерева ветке, уйти слишком далеко. И там вдали раствориться, или растаять в какой-нибудь вечерней предзакатной тени. Слиться с темнотой.

И, когда она расхаживала по бараку, занимавшись своими поисками, её неожиданно отвлёк какой-то подозрительный шум, донёсшийся со стороны входа. Такой звук, будто бы кто-то пытается переломить пополам ветку, чтобы, возможно, насадить на неё чью-то голову.

Люда очень сильно испугалась того, что один из «обезглавленных» уже успел отодрать от лежащего в траве Славика его череп и сейчас уже приделывает к своему поганому туловищу…

Она, сначала подбежала к зарешёченному стальными прутьями окну, но ничего не могла в нём разглядеть, поэтому бросилась в сторону коридора, который ведёт к выходу из всего этого ужасного барака, но, опять-таки, не увидела ничего подозрительного. Конечно, кроме того, что оставленная на двери надпись неожиданно изменилась.

Как оказывается, на двери можно не только писать прозу, но и «нацарапать» целое стихотворение. Дверь – прямоугольная, как доска в Людмилином классе, если, конечно, данный прямоугольник перестановить из горизонтального в вертикальное положение. И – можно запросто творить на нём свои самодовольные, графоманские стишки.

ЭТОТ ДОМ – ПОЖИРАТЕЛЬ СЕРДЕЦ.

КТО В НЕГО ВОЙДЁТ – ТОТ УЖЕ НЕ ВЫЙДЕТ:

ЕГО СЕРДЦЕ ПРЕВРАТИТСЯ В ПРЕДМЕТ,

ТАКОЙ ЖЕ МИСТИЧЕСКИЙ КАК ВАШ ПИСТОЛЕТ.

И ПУЛЬКИ ТЫ ЗДЕСЬ НЕ ИЩИ – НИЧЕГО НЕ ВЫЙДЕТ.

И МЕНЯ – ФИГ ТЫ УБЬЁШЬ, ТАК КАК Я УЖЕ ПРИЗРАК.

ТРАХНИ ЛУЧШЕ СВОЕГО ПАРНЯ, ПОКА ОН ТЁПЛЕНЬКИЙ.

ГЛЯДИШЬ, ОЖИВЁТ – И БУДЕТ ТЕБЯ ТРАХАТЬ ПЛЁТКОЮ.

ЗА ТО, ЧТО ТЫ ДУРА ТАКАЯ – ЕГО НАПУГАЛА

И ОН НЕ ЗАМЕТИЛ, КАК СЗАДИ К ТЕБЕ Я ПОДКРАЛСЯ

И ПИСТОЛЕТ ВАШ ТАИНСТВЕННЫЙ ОТОБРАЛ.

Я ГОРЖУСЬ ЭТИМ ДОМОМ ТАК СИЛЬНО,

КАК НЕ ГОРДИТЕСЬ СВОИМИ ВЫ, СМЕРТНЫЕ.

И КРОВЬ ДАЮТ МНЕ ВОВСЕ НЕ СВИНЬИ,

А ВАШИ СЕРДЦА, СДЕЛАВШИЕСЯ ПРЕДМЕТАМИ.

Приложение. «Под куполом», из записок неизвестного

В будущем наверно должны производить роботов-экзорцистов, которые будут заходить в дома и изгонять из них злых духов. То есть, это такие особенные роботы-священники, после прихода которых полтергейсты навсегда изгнаны и никогда не войдут ни в чей дом. А где же в таком случае им жить? На улице, что ли?

Такая мысль пришла мне в голову, когда я увидел один необычный дом. Старый и разрушенный. В нём сформировалась какой-то небывалой силы аномальная активность, но исключительно вокруг дома. В самом доме никаких аномалий я не обнаружил. Такого совершенно не бывает, потому что любая аномальная активность (условно называя: полтергейст) формируется внутри жилых зданий. Особенно, если здание находится в аварийном состоянии и брошено жильцами. Такое здание необходимо разрушить срочным образом. Если это деревянная постройка, то сжечь: сжигается вся негативная информация. Так, что на месте бывшего здания можно возводить новые постройки.

Этот же дом, который я увидел, был крайне необычен: как его ни уничтожай, как его ни пали – бесполезно: аномальная активность всё равно никуда не денется. И дом будет выглядеть так, как будто в нём «шаманил» этот самый – робот-священник. То есть, такой механизм, который изгоняет нечистую силу раз и навсегда. И всё зло обитает снаружи, как будто это здание находится под каким-то невидимым куполом, и зло очень далеко улетучиться не может.

Часть II

1

Люду окружали всё те же грязные стены. И в окнах – всё те же решётки. Она пыталась понять, что происходит, но не могла сосредоточиться. Она начала вспоминать, потому что ей казалось, что у неё стёрта память о последних минутах, но, если быстро начать вспоминать, то можно создать иллюзию памяти. Саму память восстановить невозможно, но всё, что она успеет вспомнить за эти короткие секунды, ей будет казаться, что это и есть та реальность, которая с ней происходила.

Она вспомнила, что бежала следом за каким-то чудовищем в человеческом обличии. В руках у неё был пистолет, поэтому чудовище от неё уходило. Она хотела его застрелить, поэтому за ним гналась. – Это всё, что ей удалось вспомнить.

«Но почему же я здесь? – не могла она понять. – И из-за чего я гналась за этим чудовищем? И вообще, как получилось так, что я опять вернулась? Может, это не тот дом? Меня сзади кто-то тюкнул по голове и затащил в другой, такой же, похожий сарай…»

Она решила обойти все окна, чтобы всмотреться в решётки. Почему-то ей казалось, что дом она сможет узнать именно по этим металлическим прутьям на окнах, сваренным в решётки.

– Лучше сравни его по наваленным кучам мусора, – донёсся до Люды голос откуда-то со стороны. Она резко повернулась и увидела Славика за своей спиной.

– Ты про что? – машинально спросила она. – Кстати, а как ты здесь очутился?

– Да у меня такое странное ощущение, словно в меня кто-то стрелял и теперь меня поменяли со стрелявшим телами.

– Стрелял?… В тебя?… КТО?

Она так испугалась, словно Славик укажет сейчас на неё. Как раз подходящий случай к тому, что она ничего не помнит.

– Точно не помню. Но зато я определённо понял, почему я так боялся этот пистолет… Потому, что рано или поздно этот мерзавец обязательно должен был выстрелить. Ну, и как правило, подбить своего хозяина… Что ты так удивлённо на меня смотришь? Это же мистический пистолет – не забывай.

– Да я просто не поняла. Ну, запуталась.

– Почему не поняла?

– Ну, наверно потому что переволновалась… Про какого мерзавца ты говоришь?

– Да про того самого же: про пистолет.

– О, чёрт! – прокричала она. – Кажется, я всё вспомнила!

– Да неужели? – усмехнулся он.

– У меня отшибло память, но сейчас я на тебя посмотрела и точно всё вспомнила, – кричала она как скороговорку. – Ты упал, потому что тебя застрелили. А вот сейчас ты снова живой! И у меня это ещё больше не укладывается в голове: как такое возможно? Ведь я видела кровь… Я…

– Постой. Кажется, я понял, что происходит. – Славика тоже, словно осенило. – Я всё время думал, что у меня воруют память и таким образом перебрасывают меня в будущее. А сейчас неожиданно понял: меня не в будущее перебрасывают, а в прошлое. Только поэтому я ничего не помню. Но что, в таком случае, они забирают у меня взамен? «Память» – такой ответ не годится.

– Почему ты именно так решил? – округлились у Люды глаза. – Почему они не могут менять направления: сначала перебрасывать в будущее, а потом в прошлое. Не всегда в одну и ту же сторону.

– Ну, ты же сама сказала, что меня застрелили. Не мистический же этот пистолет подлетел в воздух и выстрелил мне в голову? И я поверил тебе в то, что в меня стреляли. Как видишь, логика сама напрашивается.

– Я говорю, что в прошлое тебя перебросили только в этот раз. А до этого всё время перебрасывали в будущее.

– Я спрашиваю: что вместо этого они берут взамен, а не пытаюсь выяснить, в какую из двух сторон меня перебросили.

– А что, они обязательно что-то должны брать? А просто так за бесплатно перебрасывать не могут?

– Ты опять произносишь свои остроты?

– Почему остроты?

– Ну, потому что это такой же глупый вопрос, как и предыдущий: «почему именно в прошлое, а не в будущее?»

– Ладно, – иронически согласилась она с тем, что вопрос дурацкий, – по фигу.

– И ещё одно, – решил Слава продолжить её критиковать. – Почему ты решила проверить именно по решёткам?

– Что – по решёткам? – пыталась Люда сделать вид, что совершенно не понимает, о чём он её спрашивает.

– Проверить, тот дом или не тот.

– Не по решёткам, а по окнам… Ну, в общем, тебе очень непросто будет это понять, так как ты тугодум. Ну, в смысле, человек с пулькой в мозгу. Я просто хотела посмотреть, лежат ли за окнами те обезглавленные или не лежат. А ты меня отвлёк. Ведь, если за окном никого нет, то это будет означать, что дом не тот. Согласитесь Шерлок, ведь это элементарно?

– Дак они могут лежать и вокруг другого такого же барака! Элементарно, Ватсон, не правда ли? – передразнил он её самонадеянный тон. – Просто я подумал, что, раз ты так быстро находишь пистолет, то, значит, могла запомнить… этот самый… Мусор. И по мусору определить, тот или не тот.

– О, пистолет! – осенило её. – Если мы находимся в том же бараке и, по твоим словам, нас перебросило в прошлое, то пистолет должен лежать в той же куче мусора? Вот, как мы определим, тот или не тот!

И она кинулась в сторону запомненной кучи мусора. Но пистолета там не было. То есть, Люда точно была уверена, что искать его на поверхностях каких-то других куч совершенно незачем, поскольку она точно запомнила именно эту.

– И что? – ухмыльнулся Слава, – пистолет исчез?

– Да нет же! Просто нужно обойти весь этот барак и поискать его там. Стопудово, что я его оставила где-то снаружи.

– И так мы выясним, что это тот же дом, а не какой-то другой?

Но она не слушала его «эгоистических насмешек», а побежала в сторону двери выхода.

Слава же никуда не бежал. Он продолжал стоять и пялиться на свои ботинки.

– Нашла-нашла! – прохихикала Люда, подбежав к окну. – Трататушечки-та-та.

Славик тоже направился к выходу: «Но, может, это не тот пистолет, – продолжал он над ней потешаться. – Может, его специально подбросили, чтобы сбить тебя с панталыку?… Чтобы ты запуталась в правильности домов».

– Какая блин разница! Главное, что у нас есть орудие для защиты!

– Ага, только пулек в нём не фига нет! – хохотнул Славик.

– О, точно, – спохватилась и Люда, – я же их все поперестреляла. И откуда ты всё это знаешь?

– Что знаю?

– Что я расстреляла все гильзы.

– Да, как-то так. Интуитивно, что ли.

– Как можно интуитивно определить, есть в пистолете пули или нет, – усмехнулась Люда.

– Ну, пистолет же мистический! И, как ты говоришь, у меня в мозгу застряла его пуля. Может, этот пистолет передаёт в неё какую-то информацию. Мало ли? Только вот что мы теперь будем делать, без патронов.

– Пойдём и поищем какой-нибудь оружейный магазин.

– А если в нём будет пусто?… Ну, я имею в виду, что, если людей нет на улице, кроме конечно тебя и меня, то и в магазинах может наблюдаться точно такая же картина: голые стены и полное отсутствие товаров. Ну, нет даже прилавков.

– Скажи честно: «я не хочу никуда отсюда уходить, потому что мне здесь понравилось в этом бараке»! Ты что, всех этих мутантов боишься? Они же безобидны. Единственное, чего от них можно ожидать, это, как от того, который у меня пистолет выхватил и начал палить… по нам. Но, поскольку в пистолете нету пулек, то чего-то более изощрённого они с нами не сделают.

– С чего ты взяла, что я чего-то боюсь?

– А почему тогда не идёшь?

– Да иду я, иду!

2

Оружейный магазин эти двое нашли очень быстро. Предположения Славика насчёт отсутствующих прилавков не оправдались. Людей всё так же не было, но боеприпасов – хоть отбавляй. Просто Славик не решался впускать Люду в этот магазин, чтобы та не поддалась соблазну. Ей тут же захочется выбрать себе какое-то ружьишко посолиднее. Поэтому он соврал про то, что в магазине нет прилавков и, если они в него попадут, то их будут окружать одни сплошные голые стены. Но Люда, как будто прочла его насмешливые мысли и не поддалась ожиданиям. То есть, она не стала кидаться на лежащие в витринах ружья, как сорока на блестящие украшения. Она выбрала только то, что изначально планировала выбрать. Просто Люда совершенно не разбиралась в калибрах и брала каждый отдельный патрончик из каждой отдельной коробочки, пыталась вставить его в пистолет и выстрелить: стреляют эти патроны или не стреляют; может, они холостые. Ей было ужасно неловко от своей нерасторопности, поэтому к каким-то другим ружьям девушка прикасаться не стала. Это, опять же, столько же долго придётся примерять и выстреливать. А у неё уже уши заложило от первого выстрела. Так можно и совсем оглохнуть.

Когда они вышли из барака и двигались в сторону магазина, то нигде не видели ни одного зомби. Все, медленно шевелящиеся туловища, скопились только вокруг барака. Поэтому парень с девушкой зашли заодно и в спортивный магазин, взяли себе по велосипеду, чтобы поездить по всему городу и точно убедиться, что их предположения не обманные: нигде в городе больше нет ходячих мертвецов, а только в одном месте – возле барака. На то, что им удастся найти кого-либо из «выживших» или попытаться разобраться в том, что здесь происходит, об этом даже и мысли быть не могло. Покамест обоих интересовало только наличие зомби. Мол, почему все ходячие мертвецы скопились только возле одного конкретного барака. И, если в городе действительно больше нет ни одного трупа (неважно, живого или застреленного), то ребятам это может показаться очень странным. По крайней мере, оно заставит их задуматься.

Как Славиком и ожидалось, весь город был совершенно пустынным. Они исколесили по несколько раз его окрестности, но никого – как не было, так и нет. Слава даже невольно начал волноваться: уж не прячутся ли мутанты, каким-то шестым чувством унюхавшие приближение малолетних разведчиков?

– Что, – спросила его Люда, – предлагаешь останавливаться возле каждого дома, да проверять подвалы – не забежали ли они в них?

– Нет, я просто так предположил.

– А вообще, это прикольно, – пустилась она в рассуждения.

– Что – прикольно?

– Да то, что сбылась мечта идиотки! Может, я с самого детства хоть раз мечтала погулять по полностью пустому городу. Сам понимаешь: ночью бродить опасно – могут подъехать патрульные и принять меня за бомжовку. Ну, подумают, что я из дома сбежала. А днём – даже выходить тошно. Идёшь по улице и, такое ощущение, словно все на тебя пялятся. Ну, как будто бы у меня ширинка расстёгнута, а то и вовсе: штаны где-то потеряла.

– И тебе хотелось бы ездить на велосипеде, да? Да посильнее нажимать на педали, чтобы никто из прохожих не успел к тебе «присмотреться».

– А почему с такой иронией?

– Да потому, что не на тебя все смотрят, а наоборот: ты смотришь на каждого в отдельности, да ещё и этак подозрительно смотришь, словно хочешь у него спросить: «у меня что, на лбу что-то написано?»

Вместо того, чтобы сказать ему «кончай вышучивать», она сказала следующее:

– Просто я хотела тебя о чём-то попросить, да всё было неудобно, а сейчас самый подходящий случай.

– О чём?

– Ну, чтобы ты не ехал за мной следом, как маленький мальчик за своей мамой. Куда я сверну, туда и ты сзади едешь.

– Я в курсе, что тебя смущаю. Что ты хотела бы одна покататься. Но я еду только потому, что у меня нету сотовой связи. Ну, ты же видела, как неожиданно материализовались все эти туловища? А что, если они могут, как исчезать, так и материализовываться и, как только мы разъедемся, да друг от дружки удалимся на такое расстояние, чтобы нельзя было докричаться, и вокруг каждого из нас материализуются целые толпы, то что тогда? Тут уж никакая сотовая связь не спасёт!

– Это всё твои фантазии. Ты просто так, без отговорок, не можешь оставить меня в покое? Ехать своей дорогой – а я своей.

– А ты представь себе, что я – не я, а твоя тень? И тебе сразу же полегчает, вот увидишь!

– Нормальная – говорящая тень, – усмехнулась та и они поехали дальше. Решили двигаться в сторону барака. Потому, что Люда предположила, что она в этом бараке потеряла что-то очень важное. И ещё ей вот что подумалось: если во всём городе нет никаких туловищ, то, может, они рассосутся и вокруг барака? Не «рассосутся», а исчезнут. Конечно, если этот «тень» прав в том, что «высшие» зомби умеют, как появляться, так и исчезать.