Текст книги "Успеть, чтобы выжить (Солдаты удачи - 3)"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Крымов быстро вышел через служебный вход на улицу и сел в свой "мерседес", где его уже ждали водитель и два верных человека, которые уже успели привести и усадить на заднее сиденье еще плохо соображавшего после вынужденного наркоза Алексея.

– Хвост убрали? – спросил Крымов.

– Да, – ответил один из боевиков. – Можно ехать.

Андрей Сергеевич сразу это запланировал – после получения денег пристрелить обоих фээсбэшников, которые пасут его сегодня, и спокойно ретироваться в аэропорт. Времени хватит как раз на то, чтобы без проблем вылететь.

Значит, его люди уже все сделали.

– Поехали, – скомандовал Крымов. – И вот еще что. Когда Алексей придет в себя, скажете ему, что все остается в силе. Все, о чем мы договаривались, он должен выполнить. Запомнили?.. Что касается вас, Алексей скажет, что вам делать дальше. Все.

Больше Крымов не произнес ни слова.

Не произнес, потому что Крымова вдруг в самое сердце поразила неожиданно осенившая его мысль. А мысль эта заключалась в том, что, как ни крути, с какой стороны ни смотри, совершить этот налет мог только один человек – Сергей Пастухов. У Крымова не было ни прямых, ни вообще каких-нибудь тому доказательств, но он печенкой чувствовал, что прав... Неужели этот сопляк собрался переиграть его, Крымова?!

"Я уничтожу тебя!" – тихо произнес Андрей Сергеевич, уже сидя в салоне самолета.

И это были последние его слова в этой стране.

Часть третья. На кого бог пошлет

1

Фейзи Туна не был старым человеком. Разве пятьдесят пять лет – возраст для настоящего мужчины? И тем не менее все в порту Мармариса звали его только старик Туна. Долгие годы, проведенные на жарком солнце и соленом морском ветре, навечно оставили на его лице свой след. Кожа загрубела и покрылась сетью тонких морщин. Волосы поседели, и, надо признаться; было от чего. И только живые темные глаза остались прежними. Время было бессильно над взором, некогда сводившим с ума прибрежных красавиц турчанок.

Старик Туна по праву считал себя настоящим морским волком. С самого детства, сколько Фейзи себя помнил, он помогал отцу рыбачить в теплых водах Средиземного моря. Это были трудные послевоенные годы. И хотя вторая мировая обошла Турцию стороной, общая разруха коснулась и этой земли. К концу пятидесятых Фейзи в свои шестнадцать лет был сильным красивым парнем. Он знал толк в снастях, мог, не глядя в окно, сказать, какой гуляет на море ветер, и умел постоять за себя в ночных побоищах в порту. Когда умер отец, оставивший на попечение парня двух сестер и старуху мать, Фейзи стал один выходить в море на старой рыбачьей лодке. Правда, продолжалось это недолго. Рыба, слава Аллаху, не переводилась в теплых водах Средиземного моря. Но зачем она нужна, если у людей нет денег ее покупать? К тому же предки мамелюки, чьим потомком считал себя молодой Фейзи, наградили его неукротимым нравом и неиссякаемой жаждой приключений.

В один прекрасный день Фейзи продал отцовскую лодку соседу, чье суденышко погибло во время шторма, деньги оставил семье, а сам нанялся на контрабандистскую шхуну матросом. Так началась новая жизнь Фейзи Туны...

Ремесло контрабандиста всегда исправно кормило прибрежных жителей. Еще, наверное, древние троянцы, пока царь Одиссей осаждал их родной город, тайком возили в Элладу контрабандные шкуры, драгоценные камни или что там еще тогда ценилось. Конец пятидесятых – шестидесятые годы стали золотым веком для этой профессии. Ближний Восток, казалось, сошел с ума. Маленький, но дерзкий Израиль, как мог, отбивался от арабских соседей. И эскадры русских кораблей бороздили ближневосточные воды параллельными курсами с армадами американского флота, ежедневно грозя взорвать этот мир.

Зато контрабандный бизнес процветал во славу Аллаха. Фейзи возил оружие палестинским террористам, доставлял американские сигареты сирийским социалистам, перебрасывал черных тунисцев на нелегальные заработки в Италию. Кроме денег, позволивших его семье вылезти из нищеты, Фейзи получал и остальные прелести этой опасной профессии. В его теле сидела пуля итальянского карабинера. Его лицо украшал шрам от тунисского ножа. Мизинец его левой руки навсегда остался на палестинском берегу.

Потом мир успокоился. Пролетели десятилетия. Кому теперь были нужны сигареты и оружие, если и то и другое почти официально завозилось громадными теплоходами? Чтобы прожить, нужно было возить дьявольский белый порошок героин. Только он давал прибыль. Этого Фейзи делать не захотел. Одно дело оружие – достойное занятие для настоящего мужчины. И совсем другое – эта отрава. Слава Аллаху, Всевышний не оставлял Турцию без своего внимания. В стране разразился туристический бум. Разбогатевшие после войны немцы, подобно своему земляку Шлиману, ринулись на берега древней Трои. Захолустный Мармарис в одночасье превратился в модный курорт. На его берегах выросли уютные отели с бассейнами, пляжами и ресторанами. Рыбаки и контрабандисты переквалифицировались в официантов и портье.

Не отставал от других и сам Фейзи. За годы нелегкого контрабандистского труда он скопил достаточно денег, чтобы купить красавицу яхту. Теперь вместо патронов и взрывчатки он возил вдоль турецкого берега радостно гогочущих немцев и уже не спеша готовился встретить спокойную почетную старость.

Двадцать четвертого июля этого года старик Туна встретил на борту своей яхты у причала Мармариса. Судно было пусто. Два матроса лениво мыли палубу. Сам Фейзи сидел на крыше рубки мрачнее тучи и сердито дымил своей короткой трубкой. Накануне на яхту должны были прибыть русские туристы, но не прибыли. Туристическая фирма из Стамбула сообщила, что у русских изменились планы, и теперь, в самый разгар сезона, когда каждый день стоил бешеных денег, он вынужден загорать у причала. Покарай Аллах этих русских! То ли дело немцы. Эти никогда не изменяют свои планы. Если в контракте сказано прибыть в девять вечера, то будьте уверены – ровно в 21.00, и ни минутой позже, они поднимутся на борт. И сойдут не раньше оплаченного срока. Но вот последние пять лет с севера, где рухнул "железный занавес", ринулись орды русских варваров и потеснили немецкий педантизм.

Если быть честным, то, проклиная русских, старик Туна попросту кривил душой. Грех было жаловаться на смену контингента. Да, русские плевали на все графики и правила. Да, они превратили некогда чинный курорт в настоящую осаду Измаила. Но зато казалось, что в России, про которую постоянно говорят по телевидению как о нищей стране, доллары растут на елках или сами прут из земли.

Фейзи еще ни разу не видел русского, у которого были бы купюры мельче ста долларов. Рисуют они их, что ли? В то время как немец мог потратить час на скрупулезное подсчитывание съеденного на борту, сверяя сумму со счетом, русский давал сто долларов сверху и просил принести еще выпивки. Как они пили!.. Старик Туна только на одной водке сделал целое состояние, продавая ее по старой контрабандистской памяти втридорога.

Тем не менее сегодня Туна сидел без дела и проклинал русское раздолбайство.

Как оказалось, зря. Ближе к полудню к причалу подрулил белый микроавтобус. Лихо взвизгнув тормозами, он остановился на тротуаре, выдав принадлежность водителя к великой северной нации. Дверца скользнула в сторону, и на залитый солнцем бетон вылезли пятеро крепких молодых людей в шортах и разноцветных майках. Старик Туна насторожился – уж не его ли потерявшаяся группа все-таки решила испытать прелести морского круиза? Тем временем трое русских остались у микроавтобуса, а двое не спеша двинулись вдоль причала. Они методично останавливались у каждой яхты и после минутного диалога продолжали свой путь. Наконец они добрались и до Туны.

– Добрый день, мистер, – поздоровался тот, что постарше, по-английски.

– Не такой уж и добрый, – буркнул в ответ Фейзи. – Но все равно здравствуйте.

– Мы ищем свободное судно, – продолжил русский. – Но похоже, что это дело не простое.

– Разгар сезона, – согласился старик Туна. Он сразу же сообразил, что этих людей ему послал сам Аллах, но, как опытный торговец, вида не подал.

– Увы, – развел руками русский. – Вы тоже заняты?

– Господа желают отправиться в круиз? – равнодушно спросил Туна, раскуривая свою трубку.

– Ну, вроде того.

– Надо было купить тур в агентстве, – вздохнул старик.

– Надо, – не стал спорить русский, – но нам нужно срочно. Вы можете нам помочь?

Старик Туна не торопился с ответом. Выпустив клуб сизого дыма, он не спеша подсчитывал, сколько он получит. Выходило неплохо, если учесть, что не придется делиться с этими грабителями, турагентами из Стамбула.

– Вас нет в моем графике, – наконец ответил он.

Русский пожал плечами и с разочарованным лицом собрался двинуться дальше.

– Вряд ли вы найдете свободную яхту, – так же уныло продолжил старик. Русский сделал шаг.

– Но, пожалуй, я смогу вам помочь...

– Сколько? – немедленно оживился русский. Туна аж закряхтел от досады. Ох уж эти русские! Мог бы и поторговаться для приличия. Вот немец тот три раза уйдет и столько же раз вернется, но сэкономит свою законную марку.

– Я располагаю неделей. Это будет стоить триста долларов с человека, – ответил старик и сам поразился своей наглости.

– Отлично, – обрадовался русский. – Нас пятеро. Стало быть, тысяча пятьсот...

– Деньги вперед, – насторожился Фейзи.

– Конечно. Так мы загружаемся?

– Когда отходить? – спросил Туна, поднимаясь на ноги.

– А сразу как погрузимся, – беспечно махнул рукой русский.

– Эй, Ялчин! – крикнул старик Туна своему помощнику. – Мы отходим.

– Есть, хозяин! – ответил довольный матрос, вынырнувший из палубного люка. – Есть работа, есть деньги! Так ведь?..

Русские погрузились быстро. Просто закрыли микроавтобус, взяли свои большие спортивные сумки и поднялись на борт. Один из них нес кожаный дорожный саквояж. Что-то сразу же насторожило старика Туну в этих свалившихся на его голову туристах. Опытный взгляд старого морского волка точно определил, что ребята приехали не отдыхать. Туристы валят веселой толпой. Их движения раскованны, Походка ленива, в глазах светится предвкушение активного отдыха. К тому же русские туристы всегда берут с собой женщин. Иногда это жены. Эти же пятеро русских молча, как-то сосредоточенно поднялись на борт. Деловито осмотрелись. Быстро распределили каюты и при этом не задали ни одного вопроса типа: "А когда ужин?" или "Какой у нас маршрут?" Кроме того, у них явно имелся старший. Причем это был не тот, что разговаривал с Туной, а его спутник – сурового вида человек, в котором старый контрабандист сразу же определил бывалого воина. Они все были бывалые.

Все это старик Туна понял за считанные минуты, но вида не подал. За годы бурного прошлого он научился не задавать ненужных вопросов. Господа приехали не отдыхать? Это их дело. Расплатились они с лихвой, естественно, стодолларовыми банкнотами. Остальное не его дело. Старик был уверен, что в случае чего сумеет за себя постоять.

Через пятнадцать минут яхта отошла от причала Мармариса, взяла курс в открытое море и заскользила под всеми парусами навстречу багровому солнцу, медленно опускающемуся к горизонту. Шелестела вода за деревянным бортом, весело скрипели снасти, и ровный бриз дул яхте в корму.

На этой самой корме в шезлонгах лениво развалились Док и Пастух. В руках они держали бокалы с ледяным "мартини". Док блаженно попыхивал здоровенной сигарой, коробку которых он приобрел, не удержавшись, в Стамбуле. Казалось, что все опасности остались в Москве. Здесь только море, небо и блаженный покой. Но это был самообман. Оба они прекрасно знали, что самое трудное еще впереди. Просто по старой военной привычке Док и Пастух пользовались любой возможностью расслабиться, накапливая силы для предстоящих боев.

– Как тебе судно? – спросил Док.

– На вид ничего, – ответил Пастух. – Только я ни хрена не смыслю в этом. Вот если бы танк...

– Мистер Туна, – обратился Док по-английски к стоявшему рядом за штурвалом старику, – у вас прекрасное судно. Как оно называется?

– "Ачык Егле", – ответил тот не оборачиваясь.

– Как? – удивился Пастух. – Ну и название...

– "Светлый полдень", – неохотно перевел Туна.

– А, – протянул Пастух. – Сколько в нем длины?

– 90 футов. – В голосе старика проскользнула горделивая нотка.

– Стало быть, метров тридцать, – пояснил Док. – Подходяще...

– Мистер Туна, – вновь спросил Пастух, – а в открытом море ваша... "Ачык Еб...", тьфу ты господи, "Светлый полдень" ходит?

– Ходит, – насторожился Фейзи.

– Хм, неплохо, – оживился Док, но Пастух сделал ему знак попридержать эмоции.

– Капитан, – продолжил он расспросы, – откуда у вас этот шрам на лице? Простите, если спросил что-нибудь не то.

– Узнайте у вдовы того тунисца, что сделал мне его, – хмыкнул старик.

– Понятно, – протянул Пастух и обменялся взглядом с Доком. Тот кивнул головой и спросил:

– Капитан, вы, наверное, всю жизнь провели в море?

– Вас еще не родили ваши уважаемые матери, а я уже возил контрабанду по этому морю, – с гордостью ответил Туна.

– Вот оно что, – вежливо ответил Док и опять обменялся взглядом с Пастухом. На этот раз кивнул тот.

– Скажите, мистер Туна, – продолжил Док, – а вы не задумывались об отдыхе? Ну там, уйти на пенсию, купить домик на берегу или ресторанчик в городе?

Яхта внезапно вильнула в сторону. Паруса встрепенулись и через секунду вновь наполнились ветром. Старик промолчал.

– Мистер Туна, как вы смотрите на то, чтобы продать вашу яхту? Я понимаю, что это неожиданное предложение...

Док вопросительно посмотрел в спину капитану. Пастух внимательно рассматривал свой бокал, но по его напряженным пальцам было видно, что и он внимательно ждет ответа.

Прошло три бесконечных минуты, прежде чем старик ответил:

– Мне нужно подумать...

– Хорошо, мистер Туна, – охотно согласился Док.

Пастух облегченно расслабился в шезлонге.

Через час старик Туна распорядился накрывать ужин. Два его матроса, по совместительству стюарды, проворно накрыли стол на верхней палубе, на воздухе – зелень, овощи, фрукты. Тут же на палубе оказалась небольшая жаровня. Один из матросов принялся ловко жарить мясо. От водки наши друзья отказались, взяв только легкое вино. За столом уселись все пятеро – Пастух, Док, Муха, Артист и Боцман. Ужинали не спеша, перебрасываясь ничего не значащими фразами.

После ужина Муха, который так и не успел еще толком выспаться после стремительной поездки в Ивангород, завалился спать в каюте. Боцман и Артист сначала по-хозяйски осмотрели лежавший у надстройки акваланг, а потом уселись на баке играть в преферанс в "гусарика". А Док и Пастух вновь вернулись на корму в свои шезлонги. Док закурил очередную сигару, пытаясь пускать кольца, но их сносило ветром. Пастух просто сидел, задумчиво вглядываясь в сумерки за бортом.

За штурвалом стоял один из матросов. Капитан после предложения, сделанного Доком, пропадал где-то внизу. Ожидание затянулось...

Наконец через полчаса из люка, ведущего на нижнюю палубу, показалось морщинистое лицо старика Туны.

– Джентльмены желают обсудить свое предложение? – тихо спросил он.

– Желают, желают, – поспешил ответить Док. – Еще как желают.

– Тогда прошу в мою каюту. – Голова старика исчезла внизу.

Каюта капитана располагалась, как и полагается, в корме, прямо под тем местом, где сидели Док с Пастухом. Учитывая размеры судна, это было небольшое помещение. Простая койка. Стол с картами. По стенам какие-то морские навигационные приборы, отдающие медным блеском. Там же, на стенах, висели разные экзотические шкуры, короткий, но солидный карабин, пара револьверов и даже кривая янычарская сабля, явно не из сувенирной лавки. Капитан сел в вертящееся кресло у стола, прикрепленное к палубе. Док с Пастухом разместились на койке. По дороге в каюту Док успел захватить кожаный саквояж.

– Итак, вы сделали мне предложение, – серьезно начал старик. – Я его обдумал. Вы серьезно хотите купить у меня "Ачык Егле"?

– Более чем серьезно, – ответил Пастух, глядя старику в глаза.

Фейзи Туна с минуту помолчал. Потом продолжил:

– Я не знаю, зачем вам понадобилась моя яхта, но догадываюсь, что не для прогулок. Но Аллах свидетель – мне до этого нет дела. Я принимаю ваше предложение. Жизнь в море – это много... Но вы понимаете также, что запрошу я с вас больше, чем это судно реально стоит?

– Мистер Туна, – вступил в разговор Док, – как вы правильно заметили, яхта нам нужна не для прогулок. И мы понимаем всю ситуацию. Дело не в деньгах. Вы – бывалый человек. Перейдем к делу. У нас мало времени.

– Сколько вы хотите предложить мне? – перешел к делу старик Туна.

Док посмотрел на Пастуха.

Тот пожал плечами. Бог его знает, сколько стоит эта яхта. Док помялся и назвал сумму:

– Сто тысяч долларов...

– Сто пятьдесят, – быстро поправил его старик. В его взгляде появился стальной блеск.

– Хорошо, сто пятьдесят – и покончим на этом, – облегченно воскликнул Пастух. – Сделку совершим завтра утром.

Старик внимательно посмотрел на него и понимающе кивнул.

– Как будете платить?

– Наличными, – поспешил ответить Док и приоткрыл саквояж ровно настолько, чтобы старик смог увидеть пачки долларов. – Завтра в Мармарисе оформим купчую у нотариуса. Деньги получите тогда же.

Старик вновь кивнул в знак согласия. Ребята облегченно вздохнули. Пока все шло по плану. А Туна тем временем закурил свою трубку и продолжал внимательно рассматривать людей, так легко отваливших за его судно сумму, почти вдвое превышающую его реальную стоимость.

– Я смотрю, вы задумали лихое дело, парни. – Теперь Фейзи говорил с ними, как со своими. Как некогда говорил со своими коллегами-контрабандистами. – На бандитов вы не похожи...

– Вы действительно бывалый человек, Туна. – Пастух в свою очередь опустил "мистера". – Нам предстоит небольшое, но опасное путешествие. Я смотрю, вам можно доверять. Поэтому у меня еще одно предложение. Если у вас остались старые связи, ну, вы понимаете, что я имею в виду?

Старик молча кивнул.

– Отлично, – продолжил Док. – Могли бы вы помочь нам приобрести добротные паспорта. Морские паспорта? На турок мы мало похожи, правда...

– Болгарские вам подойдут? – деловито спросил Туна.

– Это было бы то, что нужно. Мы, естественно, заплатим.

– Тысяча долларов с человека, – назвал цену старик.

– Отлично. Тогда нашу сделку с яхтой оформим на новые документы.

Закончив таким образом переговоры к обоюдному согласию, ребята встали, чтобы уйти. Уже в дверях Пастух вдруг обернулся, внимательно посмотрел на капитана и внезапно произнес:

– Мистер Туна...

– Зови меня лучше старик Туна, – улыбнулся Фейзи.

– Хорошо, старик Туна, – улыбнулся в ответ Пастух. – Дело в том, что моряки мы никудышные. Не согласились бы вы на этот один рейс остаться капитаном яхты? Но предупреждаю – дело будет горячим.

Старик хитро ухмыльнулся, так что от уголков его глаз разбежались морщинки. Пыхнув своей короткой трубкой, он ответил:

– Это не первое мое горячее дело, парень. Но Аллах даст последнее... Пять тысяч, и деньги тоже вперед. Будет жалко, если вы потопите мою "Ачык Егле"...

Шторм настиг их на исходе второго дня плавания, уже на подходе к Сицилии. Такое спокойное, теплое, круизно-курортное в обычные дни Средиземное море порою могло вдруг напомнить о своей природной сути яростной бурей. Каждый год море собирало приличный урожай жертв, в основном из расслабившихся владельцев фешенебельных яхт, забывших, что не все еще в этом мире происходит по расписанию туристических фирм.

"Ачык Егле" мужественно подставляла свой бушприт под удары встречных волн. Вернее, яхте доставался только седой пенный гребень: будучи легким деревянным судном, она не разрезала волны, а как бы перескакивала их, подобно поплавку. Но и этого вполне хватало для того, чтобы потоки кипящей воды перекатывались через всю палубу. Паруса на двух мачтах были убраны яхта шла на двигателе. Отчаянный ветер выл в снастях. Окружающая тьма заставляла сомневаться в существовании всего остального мира.

За штурвалом стоял старик Фейзи Туна, одетый в старый прорезиненный плащ черного цвета. В его зубах торчала погасшая трубка. Широко расставленные ноги вросли в деревянный настил, создавалось впечатление, что капитан составляет единое целое со своим судном. Старик был счастлив. В свете редких молний глаза его сверкали весело и как-то вызывающе. Туна вновь обрел то, что, казалось, потерял навсегда – страсть, борьбу, стихию... Последние годы он возил туристов по теплой луже, и один Аллах знал, как это все ему осточертело. И вот случай послал ему деньги на старость, а главное, хоть ненадолго вернул его в молодость, когда подобная прогулка во время шторма была обычным делом. В такую погоду, когда полиция всех стран попивает горячее вино у каминов и очагов, совершались самые лихие дела, какие только возможны в Средиземноморье.

И если уж быть честным до конца, то старик Туна почти намеренно направил яхту прямо в шторм, хотя и получил предупреждение по радио. За эти минуты среди бушующих волн он был готов отдать целый сезон круизов. В яхте он был уверен, судно было построено на славу. А в себе – уж и подавно: Аллах, создавая его, потрудился неплохо. А его новой неожиданной команде требовалась встряска – полезли в море, так получайте по полной программе! К тому же Фейзи хотелось проверить, с кем он связался. Судя по всему, дело эти ребята задумали что надо.

Итак, на борту "Ачык Егле" (Муха так и не научился правильно произносить это название) один только Туна остался самим собой, капитаном яхты. Двух турецких матросов пришлось уволить. Зато им на смену пришли четверо матросов болгарских. Документы именно этой страны сумел организовать старик. Пастух теперь был Любомиром Бончевым, Артист – Григорием Кыневым, Боцман – Трояном Ступелом, а Муха – Радославом Бачковым. Что касается Дока, то, сказавшись по национальности тоже болгарином, он официально значился владельцем яхты, новым болгарским бизнесменом Велко Христовым, отправившимся в средиземноморский круиз. Выбор пал на Дока по разным причинам. Во-первых, он все-таки был немного постарше остальных. Во-вторых, он лучше всех знал английский. И в-третьих, он курил купленные по случаю сигары. Последнее обстоятельство стало решающим.

Цепляясь за поручни, на палубу вылез Пастух-Бончев. Стараясь удержаться на ногах, он встал рядом со старым турком и, перекрывая грохот волн, прокричал:

– Кажется, стало поспокойнее!..

– Да, шторм уходит на восток, – подтвердил капитан.

– Может, вас сменить?

– Я полжизни провел за штурвалом, и несколько часов ничего не изменят, – философски ответил Туна.

– Когда мы будем в Палермо?

– Завтра рано утром... Войдем как по маслу. После бури обязательно будет штиль.

Несколько следующих минут они молчали. Пастух внимательно всматривался во мглу, как будто стараясь понять, что ждет их в недалеком будущем. Где-то там впереди были его Ольга и Настена. Пастуху вдруг подумалось, что он давно уже обещал свозить их в круиз. Вот, получается, свозил... Только в гробу он видел такие круизы. Уж лучше всю жизнь на Чесне плотву ловить...

В этот момент нечто странное привлекло его внимание. Слева по борту, впереди в темноте вспыхнули какие-то огни. Присмотревшись, он понял, что это были зеленые и красные сигнальные ракеты. Кто-то решил скрасить картину разбушевавшейся стихии фейерверком и явно делал это не ради пустой забавы.

– Что это? – спросил он старого моряка. Туна и без него заметил сигналы и с тревогой всматривался в темноту. Лицо его стало серьезным, взгляд приобрел стальной блеск.

– Для кого-то шторм не прошел без последствий, – объяснил Туна. Это сигналы бедствия.

– Мы можем туда подойти? – взволнованно спросил Пастух.

– Мы обязательно это сделаем, – твердо ответил старик. – Или, Аллах свидетель, я и в гробу себе этого не прощу!.. Поднимайте своих людей, уважаемый Любомир.

Через десять минут вся команда была на ногах. Даже Муха, которого внезапно свалила морская болезнь, нашел в себе силы и выполз наверх, наводя тоску своим зеленым лицом. На всех были надеты оранжевые спасательные жилеты. Несмотря на шторм, Средиземное море оставалось южным морем, и поэтому, кроме жилетов, команда ограничила свою одежду шортами и майками. Только Боцман, как человек, имевший когда-то некоторое отношение к морю, щеголял в тельняшке. Так как яхту не переставало швырять из стороны в сторону, пришлось пристегнуться карабинами к спасательным линям, протянутым вдоль бортов. За это время Туна уже сменил курс и уверенно вел судно прямо на вспыхивающие время от времени сигнальные ракеты. Пастух по приказу капитана – а в море никто не оспаривал авторитет старика Туны – выпустил несколько ответных ракет, давая знать терпящим бедствие, что помощь уже близко.

– Чип и Дейл спешат на помощь... – пошутил Артист.

– А если там круизный лайнер тонет? – серьезно предположил Муха. Куда мы полтысячи человек погрузим?

– Погрузим, – осадил его Боцман, стоящий с видом заправского моремана.

– Одних спасем, других завтра топить будем, – мрачно заметил Док.

После этой фразы наступило молчание. Казалось, что яхта никогда не найдет терпящих бедствие в бушующем море. К тому же теперь им пришлось после смены курса подставить свой борт под волну, и потоки воды проносились через палубу, грозя смыть все на своем пути. Страховочные карабины оказались очень кстати.

Но вот очередная порция зеленых и красных ракет взвилась из-за очередной волны буквально перед носом яхты. Еще один прыжок через пенный гребень, и взору наших героев открылась картина кораблекрушения. Среди потоков воды болтался истерзанный остов небольшого судна. Море вокруг было усеяно обломками, указывающими на то, что погибший корабль был, скорее всего, шикарной яхтой. Преобладали остатки дорогой мебели, несколько шезлонгов и даже небольшой комод красного дерева. Но главное, тут же на воде метался оранжевый надувной спасательный плот с людьми.

"Ачык Егле" чуть не наскочила на плот, но спокойный Фейзи Туна точно рассчитанным движением увел яхту в сторону, и плот пронесся в метре от борта. Решительный Артист сделал было попытку ухватиться за него, но более опытный Боцман остановил друга:

– Не спеши... Сейчас старик сбросит скорость, развернется и зайдет с подветренной стороны. Тогда хватайся на здоровье...

Все произошло именно так, как сказал Боцман. Туна сбавил ход, из-за чего яхту стало кидать вдвое сильнее, и, описав круг, вернулся обратно к плоту. С первого раза зацепить его не удалось, пришлось повторить маневр. Наконец Боцман ловким движением зацепил лихорадочно пляшущий плот багром и притянул его к борту. Тут же один из сидящих в плоту швырнул на палубу спасательный трос. Муха и Артист схватили его и торопливо привязали к мачте.

– На кнехт заводи, на кнехт!.. Шайтан вас всех раздери!.. – прокричал сквозь шум Фейзи Туна, добавив несколько выразительных ругательств по-турецки.

Почувствовав, что плот крепко причален к борту, по крайней мере, прыгает в унисон с яхтой, его пассажиры принялись перелезать на судно. Матрос, кинувший трос, вместо того чтобы прыгнуть самому, уступил место пожилому человеку плотного телосложения. Тот при помощи Пастуха и Дока через секунду оказался на палубе. Следом полезли три матроса в робах. Больше на плоту никого не оказалось.

– Кто-нибудь еще спасся? – прокричал по-английски Док.

– Остальных поубивало... – махнул рукой седой человек. – Слава Деве Марии, что я уцелел...

Пастух отметил про себя, что спасенный, судя по виду: дорогой джемпер, белая сорочка, шелковый шейный платок и несколько золотых перстней, владелец погибшей яхты, не особенно заботился о судьбе остального экипажа. На всякий случай Пастух повторил свой вопрос, обратившись к матросам. Те подтвердили, что остальные погибли сразу.

Пастух по-русски сказал Доку:

– Похоже, что это не просто кораблекрушение. В смысле, что яхта не сама затонула во время шторма...

– Да, я вижу, – согласился Док. – Ты глянь, как у них все разметало. Их или протаранили, или взорвали. У одного из матросов ожоги.

Через пару минут спасенные оказались в сухих каютах, где Док со знанием дела принялся оказывать первую медицинскую помощь. Тем временем Пастух, призвав все знание языка, беседовал с пожилым владельцем судна в капитанской каюте.

– Кому я обязан спасением? – спросил спасенный.

– Любомир Бончев, – представился Пастух.

– Поляк?

– Болгарин, – почему-то с гордостью ответил Пастух.

– Ну, да это все равно, – решительно заявил судовладелец. – Вы капитан?

– Капитан на мостике.

– Значит, владелец?

– Владелец яхты, господин Христов, оказывает медицинскую помощь вашим матросам. Он врач по образованию. Я его помощник... телохранитель, поправился Пастух.

– А... – разочарованно протянул собеседник. Было ясно, что беседовать с телохранителями он не привык. – Куда направляетесь?

– В Палермо.

– Отлично, – оживился спасенный. – Тогда налейте коньяку, а не то я схвачу насморк...

2

Вечер опустился над Москвой.

За окном было темно и поздно. Но в особнячке в центре города, который занимало Управление по планированию специальных мероприятий, жизнь продолжалась. В кабинете директора Управления генерал Нифонтов и полковник Голубков, оставшись одни, обсуждали последние события и прикидывали, чем эти события могут для них обернуться.

А обсудить было что. Только-только закончилось очередное совещание, на котором перед Управлением были поставлены новые задачи. Черт его знает, как все сложится, но одно совершенно ясно:

ситуация снова изменилась, только теперь в пользу Нифонтова и подведомственного ему Управления. Противостояние с Главным управлением охраны Президента, кажется, завершалось. Похоже, что независимость свою им удалось отстоять. Удастся ли также закрыть и "китайскую тему"?

– Теперь я понимаю, в чем было дело, – произнес задумчиво Нифонтов. – Значит, эти орлы узнали, что контрразведка тоже ведет нашего Крымова, только по наркотикам... Кстати, как ФСБ вышла на него?

– Теперь это не имеет значения, – сказал Голубков. – Может быть, сами накопали, а может быть, поделился с ними кто-то.

– Ну да, – согласился Нифонтов. – А когда был убит Крупица и возникли проблемы с Пастухом, они просто протолкнули где надо идею, что Управление не справляется и дело надо полностью отдать на откуп контрразведке.

– А не справляется Управление потому, – добавил Голубков, – что руководство давно пора менять и всех вместе переподчинять ГУО. Очень простой ход.

– Но эффективный.

– Да, потому что начальник нашей собственной службы безопасности действует в их интересах, и таким образом они могут влиять на ситуацию изнутри.

– Что же это получается, – возмутился Нифонтов, – агентурная работа с коллегами?