Текст книги "Успеть, чтобы выжить"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

2

Вечер опустился над Москвой.

За окном было темно и поздно. Но в особнячке в центре города, который занимало Управление по планированию специальных мероприятий, жизнь продолжалась.

В кабинете директора Управления генерал Нифонтов и полковник Голубков, оставшись одни, обсуждали последние события и прикидывали, чем эти события могут для них обернуться.

А обсудить было что. Только-только закончилось очередное совещание, на котором перед Управлением были поставлены новые задачи. Черт его знает, как все сложится, но одно совершенно ясно: ситуация снова изменилась, только теперь в пользу Нифонтова и подведомственного ему Управления. Противостояние с Главным управлением охраны Президента, кажется, завершалось. Похоже, что независимость свою им удалось отстоять. Удастся ли также закрыть и «китайскую тему»?

– Теперь я понимаю, в чем было дело, – произнес задумчиво Нифонтов. – Значит, эти орлы узнали, что контрразведка тоже ведет нашего Крымова, только по наркотикам… Кстати, как ФСБ вышла на него?

– Теперь это не имеет значения, – сказал Голубков. – Может быть, сами накопали, а может быть, поделился с ними кто-то.

– Ну да, – согласился Нифонтов. – А когда был убит Крупица и возникли проблемы с Пастухом, они просто протолкнули где надо идею, что Управление не справляется и дело надо полностью отдать на откуп контрразведке.

– А не справляется Управление потому, – добавил Голубков, – что руководство давно пора менять и всех вместе переподчинять ГУО. Очень простой ход.

– Но эффективный.

– Да, потому что начальник нашей собственной службы безопасности действует в их интересах, и таким образом они могут влиять на ситуацию изнутри.

– Что же это получается, – возмутился Нифонтов, – агентурная работа с коллегами?

– Видимо, они не считали нас коллегами, – вздохнул Голубков. – Когда политические интриги важнее дела, какие могут быть коллеги? С нашими аналитическими возможностями такого накопать и наворотить можно!

– Боюсь, что это была не последняя попытка прибрать Управление к рукам. Или расформировать его.

– Или так. Но это не выгодно.

– Ладно. – Нифонтов словно отмахнулся от проблемы, но с явным облегчением, поскольку, по крайней мере на ближайшее время, она разрешилась. – Ты лучше вот что мне скажи, Константин Дмитрич. От ГУО мы отделались, полномочия наши остались при нас, так что и расхлебывать все это дерьмо тоже нам. Контрразведка не только решила похозяйничать. Сам знаешь. Взяв дело Крымова в свои руки меньше чем на неделю, они успели спланировать операцию его захвата и с треском провалиться, не только упустив Крымова, но и потеряв своих людей… – Я уверен, что Крымов постарался, дезинформируя их. Поэтому они и провалились. По большому счету, это не ФСБ, это Крымов спланировал операцию на таможне, а сам смылся на день раньше, и если бы не это ограбление Интрансбанка, они до сих пор не опомнились бы… – Это все, конечно, поучительно. Но нам теперь все это подметать за них.

– Должны.

Кажется, Голубков не очень беспокоился по этому поводу. А может быть, просто хорошо скрывал свои беспокойства. Во всяком случае, он неторопливо закурил.

– Ты говорил, что кое-какие соображения у тебя есть. Вот и скажи мне, Константин Дмитрич, что думаешь.

– Я думаю, – размеренно произнес Голубков, – что, когда возникла необходимость доставить в Москву информацию из Флоренции, я не ошибся в выборе курьера.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Нифонтов.

– Капитана Пастухова я имею в виду.

– А при чем тут твой Пастух?

– Я же говорил, что это единственная гарантия надежности в нашем деле… – Константин Дмитрич, не до шуток, ей-богу! Эта информация давно использована. Нам теперь думать надо о другом. И потом, хороша гарантия! На нем до сих пор висят убийства. Я, честно говоря, так и не знаю, что с ним делать… Кстати, ты знаешь, где он сейчас?

– Давай без эмоций, – спокойно сказал Голубков. – Я расскажу, какие у меня на этот счет соображения, но только тебе придется поверить мне на слово. Не во всем, разумеется… – Ну, давай. Не вижу причин для недоверия. Ты всегда был убедителен.

Голубков немного подумал, а потом затушил сигарету и разогнал дым.

– Когда я говорил, что Пастух – это наша гарантия, я имел в виду не только его честность и профессионализм. Я подразумевал, что в случае срыва, провала, каких-то форс-мажорных обстоятельств он доведет все до конца. Что бы ему ни мешало. Я, правда, не предполагал, что обстоятельства возникнут настолько серьезные, не предполагал, что Крымов поведет настолько успешную игру. Но в главном я не ошибся. Я не ошибся в психологии капитана Пастухова. Дело в том, что на него нельзя давить… Ну, примерно как на нашего президента, – усмехнулся Голубков. – А Крымов этого не знал. Он хотел раздавить Пастуха, он принимал его за мелкую пешку, с которой ничего не стоит справиться. Поэтому, когда на Пастуха повесили все эти убийства, когда Крымов попытался загнать его в угол, да еще взял его семью в заложники, он получил совершенно противоположный результат.

Пастух не сломался. Он начал действовать. Мы, правда, ему не верили… – Ты думаешь, он действует?

– Конечно! Я получил этому исчерпывающие подтверждения. Ведь он единственный из нас, кто с самого начала не купился на дезинформацию Крымова, на его игры. Он попытался убедить нас в этом, а когда захватили его семью, начал действовать сам. И, честно говоря, я помогал ему в этом чем мог. Некоторые его решения я не одобрял, но ведь я всегда был уверен в нем. Кстати, я ни секунды не сомневаюсь, что ограбление Интрансбанка – это его рук дело. Все логично. Через этот банк шли все крымовские расчеты… – Но ведь это больше на бандитизм похоже, – с сомнением произнес Нифонтов.

– Нет, это просто нестандартный подход, – возразил Голубков. – Обрати, между прочим, внимание: никто от этого бандитизма не пострадал. Просто исчезли деньги. Все сделано безупречно. И не забудь: мы успели проинформировать людей в Гонконге о том, что Крымов сдает их, и все это вместе не только заставило его выпасть из равновесия, но и отрезало ему все пути – теперь он не может ни вернуться, ни спокойно спать.

– Так вот зачем тебе это понадобилось! Почему сразу не предупредил?

– А ты бы согласился?

– Нет.

– Потому и не предупредил… Теперь слушай дальше. Я понял, что Пастух собирается во что бы то ни стало действовать самостоятельно. Но его личная заинтересованность оказалась нам на руку. Я решил и в этом ему помочь… – В чем? – нахмурился Нифонтов.

– Я передал ему координаты того корабля, «Марианны», на котором увезли его семью.

– Но это же натовская яхта! – Нифонтов был просто поражен сообщением. – Это же… Что твой Пастух собирается делать?

– Он уже делает. Думаю, что он собрался взять ее штурмом.

– Да вы что со своим Пастухом, с ума сошли?! – воскликнул Нифонтов. – Это же международный скандал! Это… Да мы просто не отмоемся! Ты думаешь, что делаешь, Константин Дмитрич?

– Для начала, – невозмутимо произнес Голубков, – мы к этому не имеем никакого отношения. Это личная инициатива Пастуха. И, кстати, я был категорически против. Так же, как и ты… Но потом передумал.

– Почему?

– Я же сказал. Потому что личная заинтересованность капитана Пастухова играет нам на руку. Он все равно не остановится, но если мы не будем ему мешать и, более того, найдем возможность помочь, то он обязательно доберется до Крымова… А разве у нас не та же самая задача?

Нифонтов недовольно вздохнул. Не очень-то ему нравилось то, что говорит Голубков.

– Так что, – продолжил Константин Дмитриевич, – в ближайшие сутки—двое нам надо повнимательнее присмотреться к обстановке в районе военно-морской базы в Палермо. Если там возникнет неожиданный военный конфликт, мы должны будем тут же выяснить, чем он закончился. Если он закончился успешно… для неизвестной нападавшей стороны, значит, удача на стороне Пастуха. Значит, можно спокойно ждать… – А почему ты так уверен, что твой Пастух доберется до Крымова? – поинтересовался Нифонтов.

– Потому что теперь это единственный выход для Пастуха, – пояснил как само собой разумеющееся Голубков. – Собственно говоря, это и есть те самые соображения, которые я собирался изложить. Так что давай не будем ему мешать. А когда придет время, прикроем его, и он сам принесет нам Крымова на тарелочке с голубой каемочкой. Мне кажется, что это для нас единственный выход.

– Но ведь может и не принести?

– Не может, – отрезал Голубков. – В сложившейся ситуации он вынужден будет это сделать… Или я не понял этого человека.

– Рискуешь, Константин Дмитрич.

– Рискую… – А вот мне интересно, – сказал вдруг Нифонтов, – ты что, с самого начала просчитал, что Пастух твой не просто курьер? Что он еще подключится?

– Нет, конечно, – не сразу ответил Голубков. – Просто я верю его словам. И его возможностям.

– Ну ладно, – хлопнул Нифонтов ладонью по столу. – Давай прикинем, что получается.

– Давай. Итак, если личная инициатива капитана Пастухова окажется удачной, если он будет жив и здоров в ближайшие три-четыре дня и если сможет осуществить свой план, то мы получим Крымова или доказательства, что он уничтожен. Но мы будем по мере возможности отслеживать действия Пастуха, и если он не вытянет, если план не удастся, то нам будет необходимо подготовить группу для физического устранения полковника Крымова… Не фонтан, конечно, но другого выхода нет.

– А аналитическую выдержку для президента мы уже подготовили, – добавил Нифонтов. – Так что встречу с китайским премьером откладывать не будут.

Постараются выкрутиться в любом случае… Хотя это тоже не фонтан.

– Таким образом, будем ждать вестей от Пастуха.

– Выходит, так.

– Да, вот что еще, – вспомнил Голубков. – Этот человек, телохранитель Крымова… Алексей, кажется? Так вот, я думаю, что мы должны решить этот вопрос.

Это наша проблема. Мы знаем, что именно он давал дезинформацию от Крымова в ФСБ.

После того, как он застрелил офицера контрразведки, который его курировал, это стало совершенно ясно… Вот тоже не понимаю – как это допустили!

– Как всегда… – Да… Так вот, он остался в Москве и наверняка не просто так. Следуя логике Крымова, этот Алексей должен убрать свидетелей, а свидетелей, как ты понимаешь, много. Включая Пастуха, его женщин и, вполне может быть, кого-то еще из офицеров, работавших в теме.

– Так, может, объявить его в розыск?

– Спугнем. Сначала найти надо… Я думаю вот что. Он обязательно попытается выйти на Пастуха и его ребят. Попробуем взять его на этом. Надо установить слежку за домом Сергея в Затопино и за этим клубом, «Хорус», кажется. Крымов там был, значит, и Алексей знает. Наверняка появится там или там. Ну и при случае предупредить Пастуха.

– Хорошо, – согласился Нифонтов. – Это мы сделаем.

3

Когда ранним утром двадцать восьмого июля в гавань порта Палермо вошла яхта под турецким флагом, на причале Санта Лючия ее уже поджидал маленький «фиат» синего цвета с белой надписью на борту: «Capitaneria di porto». Представитель портовых властей синьор Энрико Брески с интересом следил за тем, как небольшое пузатое судно совершает маневр швартовки. Надо признаться, что турецкие яхты не так уж часто посещали Сицилию. Эта же была с таким непроизносимым названием, что синьор Брески так и не смог прочитать его правильно.

Было семь часов утра, и Энрико с наслаждением вдыхал свежую прохладу морского воздуха. Пройдет всего час-другой, и этот город превратится в пекло.

Утренняя свежесть была единственным удовольствием синьора Брески, вернее, единственным, что он мог считать удовольствием в это утро. Исполнять скучные обязанности портового служащего в такое прекрасное воскресное утро было настоящей пыткой для любого настоящего сицилийца. В это время большинство населения Палермо сладко спало в предвкушении славного отдыха. Если правительство и не дало вам работу, то, по крайней мере, не в его силах лишить вас законного воскресного отдыха. Проснувшись, часть города соберется вместе с семьей в церковь. Другая часть останется дома в предвкушении вечерней трансляции футбольного матча из Неаполя.

Увы, сегодня синьор Брески был лишен этих законных радостей.

Пока итальянец предавался своим не слишком радостным размышлениям, турецкая яхта благополучно причалила к стенке мола. Погруженный в себя, портовый служащий не обратил внимания на то, что матросы оказались не столь проворны и умелы, как можно было ожидать от них. Наверное, они суетились несколько больше, чем это было нужно, совершая много лишних движений. Но, так или иначе, и швартовые канаты оказались на кнехтах, и трап с грохотом шлепнулся на бетон причала.

Старый турок-капитан аж поморщился от неудовольствия, но промолчал. Видя, что последние препятствия для исполнения его обязанностей устранены, синьор Брески надел свою форменную фуражку и взошел на борт яхты, всем своим видом олицетворяя государственную власть Итальянской Республики.

На борту его встретил капитан, пригласив проследовать на корму. Там в шезлонге развалился владелец судна, расслабленно попыхивающий сигарой.

– Велко Христов, – представился он, привстав на секунду и сделав итальянцу приглашающий жест сесть в соседний шезлонг.

– Старший инспектор Брески, – в свою очередь представился Энрико.

В ходе короткой беседы он выяснил, что этот Христов, состоятельный болгарский бизнесмен, совершает круиз по Средиземному морю на собственной яхте, купленной недавно в Турции. Кроме него на борту находятся трое матросов-болгар, уже виденный капитан-турок и личный телохранитель господина Христова. Все документы были в порядке. Среди оперативок не было никаких сведений о болгаро-турецких контрабандистах. И вообще, синьор Брески о болгарах знал только то, что один из них покушался на Папу. Но вряд ли это могло стать поводом подозревать всех остальных его земляков в преступных замыслах. Впрочем, инспектор все-таки решил осмотреть яхту для очистки совести. Капитан с охотой вызвался сопроводить его, предоставив хозяину спокойно докуривать свою сигару.

Осмотр растянулся на полчаса. Когда Энрико Брески появился вновь на палубе, он уже не был таким хмурым. Засвидетельствовав судовладельцу свое почтение, он сошел на пирс и через минуту укатил на своем «фиате» восвояси. Старик Туна проводил машину инспектора взглядом и доложил Доку и присоединившемуся к нему Пастуху результаты «проверки»:

– Аллах свидетель… Эта забавная присказка постоянно смешила Дока. Он живо представлял себе, как однажды, стоя в зале суда перед дюжиной присяжных заседателей, старик Туна в ответ на каверзный вопрос прокурора воскликнет свое: «Аллах свидетель!» – и судья в белом парике постановит вызвать указанного гражданина в суд для дачи показаний. Итак, Туна воскликнул:

– Аллах свидетель, я умею обращаться с этими пройдохами. Инспектор отбыл довольный и, к тому же, не забыв выложить интересующую вас, досточтимый господин Христов, информацию.

– Так «Марианна» здесь? – буквально хором в волнении воскликнули Пастух и Док.

– Да, мои болгарские друзья, корабль под датским флагом заходил вчера в Палермо.

– Где он сейчас? – спросил Пастух, и в его взоре явно обозначилось желание немедленно утопить это судно.

– Они заправились водой и топливом. Вечером вышли из порта… – Твою мать!.. – Пастух побледнел.

– Да не волнуйтесь вы так раньше времени, – успокоил его старый Туна. – Этот макаронник считает, что они просто не захотели торчать у всех на виду. Ведь это военный корабль. Разведка или гидрография. Все одно… Наверняка ваша «Марианна» стоит себе на якоре у берега. Если поискать, то найдется. В конце концов, Сицилия всего лишь остров, хоть и большой.

– Отлично! – обрадовался Пастух. – Значит, надо просто разок пройтись вокруг Сицилии.

– А не засветимся раньше времени? – с сомнением спросил Док.

– Уважаемый товарищ, – прищурившись, покачал головой Туна, – в это время года в этих водах шныряет не меньше двух сотен яхт и катеров. Поверьте старому контрабандисту… – Аллах свидетель… – улыбаясь, подсказал Док.

– Ну да, – пожал плечами старый турок. – Ну, после шторма, может, чуть меньше.

– Тогда решено, – подытожил Пастух. – Не будем терять времени, выйдем немедленно.

– Если вас интересует мнение старого турецкого моряка, – вставил свое слово Туна, – то разумнее будет вам прогуляться по городу. А я пока займусь погрузкой топлива и воды. Думаю, пара часов на это уйдет.

На том они и порешили. В целях конспирации в город отправились Пастух и Док. Это было логично – богатый бизнесмен в сопровождении телохранителя осматривает достопримечательности. Команда тем временем занята делом.

– Конечно, – протянул Артист, – вы на прогулку, а нам здесь загорать?

– Не унывайте, мой друг, – ответил Туна. – Я как капитан этой яхты с удовольствием найду вам занятие. Смотрите, какая грязь на палубе. Медь нужно почистить. Снасти перетянуть… – Морской закон, – подтвердил Боцман. – На корабле должен быть порядок.

Бери швабру и пойдем драить. Считай, что это тоже в целях конспирации.

Когда Док, исполняя свою роль богатого нувориша, облаченный в белоснежную рубашку, легкий пиджак и стильные льняные брюки, сошел на берег в сопровождении телохранителя – Пастуха, белое сицилийское солнце уже палило вовсю. Конечно, друзья отправились не просто прогулки ради. Предстояла непростая боевая операция. Вряд ли похитители отдадут Пастуховых женщин просто так, по первому требованию, а в распоряжении ребят были только яхта, огромная куча денег и решительность. Явно маловато. Предстояло приобрести все необходимое для операции, и в первую очередь оружие – одной янычарской сабли старого Туны вряд ли хватило бы для удачного исхода дела… Увы, ни Пастух, ни Док понятия не имели о подробностях местного уклада жизни. Попав с набережной на улицы города, они в первый момент даже слегка опешили. Несмотря на воскресный день, а может, именно благодаря этому обстоятельству город казался вымершим. Вообще Пастух пришел к выводу, что советские идеологи были правы в своих описаниях ужасов капитализма. Пастух прекрасно понимал, что Европа, конечно, не та замечательная сказка, какой казалась из-за «железного занавеса». Но не настолько же! То, что увидели друзья, можно было назвать одним только словом: нищета… Грязные, пыльные и совершенно пустынные улицы. Обшарпанные дома с глухими решетками и стальными ставнями на витринах закрытых магазинов. У некоторых домов почему-то не хватало верхних этажей. То есть они когда-то были, но разрушились от времени или в результате чьей-то злой воли. Причем это совершенно не мешало в оставшихся первых этажах располагаться довольно респектабельным магазинам. Дока, наверное, как врача больше всего поразила картина висящих по стенам домов канализационных труб. Из некоторых даже что-то капало.

– Слушай, они тут что, вымерли, что ли? – почему-то шепотом спросил Пастух.

– Похоже на Антониони, на итальянский неореализм, – пробормотал Док.

Тут Пастух хлопнул себя по лбу.

– Я понял! – воскликнул он.

– Что? – насторожился Док.

– Понял, что это мне все напоминает. Компьютерную игрушку. Ну, знаешь, такая трехмерная ходилка—стрелялка. Там точно такой же пустынный, заброшенный город и куча монстров за каждым углом… – Вот-вот, – проворчал Док. – Очень похоже. Ходилка уже есть. Монстры тоже рядом. Только стрелялки не хватает. Не обзавелись пока… Редкие автомобили поражали своей запущенностью. Нечто подобное можно было встретить в Москве году в 91-м. Но Палермо всегда ассоциировался с мафией, и поэтому казалось, что улицы должны быть наполнены дорогими машинами. Опять же как в Москве, где не протолкнуться от «мерседесов» и «БМВ».

Поняв, что сделать покупки ввиду полного отсутствия местного населения не представляется возможным, Док и Пастух решили выпить по кружке пива и подумать о своих дальнейших действиях. Но даже такое простое желание оказалось весьма не просто выполнимым. Кафе и рестораны тоже были закрыты. Наконец после получаса безрезультатных поисков они нашли на углу пыльной площади Саммуццо открытый бар.

Расположившись за столиком, друзья с трудом смогли объяснить хозяину, чего они хотят. Тот совершенно не говорил по-английски.

– У них же здесь на Сицилии огромная натовская база, – вспомнил армейские политинформации Пастух. – Чего же они английского не знают?

– Протест против империалистических планов США, – серьезно пояснил Док.

Хозяин понял их недостаточно хорошо и вместо пива принес два стакана вина.

– Издевается, гад, – буркнул Пастух. – А впрочем, все одно… Минут десять друзья уныло беседовали, пытаясь понять, что им делать дальше.

Вдруг с верхних этажей раздался истошный женский крик. Так кричат только в одном случае: нож уже вошел в живот, но горлом кровь еще не хлынула. Пастух и Док вскочили на ноги.

Но тут появился спокойный хозяин.

– Мафия? – спросил Пастух.

– Но, – улыбнулся итальянец. – Но мафия… – махнул он куда-то в сторону окружающих город гор. – Бэлла фамилия.

– Прекрасная семья, – понял Док. – Это супруги выясняют свои отношения.

– Хорошенькое место, – задумался Пастух.

– Сицилия – оплот преступности, – вздохнул Док… Во второй половине дня яхта «Ачык Егле» смогла выйти в море на поиски натовского корабля. За два часа, пока Док с Пастухом набирались впечатлений от оплота грозной итальянской мафии, Артист, Муха и Боцман под чутким руководством старого Туны превратили яхту просто в сверкающую конфетку.

– Ну что, хозяин, принимай работу, – по-военному вытянувшись перед Доком, язвительно доложил Боцман.

– Могу успокоить тебя, – ответил Док, – оставшись здесь, ты ничего не потерял. Я теперь понимаю, почему местная мафия так сильна. При такой нищете только разбоем и промышлять.

– Эти места гораздо богаче, чем кажутся на первый взгляд, – загадочно произнес Туна с видом бывалого человека.

Пастух, кстати, давно заметил, что старик турок сам гораздо сложнее, чем выглядит. Друзья общались с ним на английском. Но временами тот, казалось, понимал русский язык. То ли старик нахватался слов за годы общения с русскими туристами, то ли ему помогала природная смекалка контрабандиста – человека без рода и племени. А скорее всего, и то и другое.

Как и подобает прогулочной яхте, в море вышли под парусами. Капитан Туна поколдовал минут десять над картами, после чего уверенно взял курс на восток.

Шли в видимости берегов, чтобы не пропустить «Марианну». На борту воцарилось молчание. Вся команда, кроме занятых снастями Артиста и Боцмана, во все глаза всматривалась в окрестности. Как и предупреждал Туна, воды Сицилии оказались достаточно плотно наполнены судами. По пути им встретилось десятка два яхт разного калибра, несколько прогулочных катеров и даже один гидросамолет. Из крупных кораблей попалось только два сухогруза, стоящих на бочке неподалеку от порта.

– Может, их перевезли на берег? – тоскливо спросил Пастух.

– Может, – пожал плечами Док. – Но вряд ли. Подумай сам – на суше их могут увидеть, они могут сбежать. А на корабле про них никто ничего не знает и не узнает. Вряд ли натовцы предупредили местных макаронников. А потом корабль в любой момент может уйти в другое место. Нет, я уверен, что твои на корабле.

Наконец через три часа поисков им повезло. Где-то в миле от пустынного обрывистого берега на якоре стояло белое судно, скорее всего шхуна. У Пастуха все сжалось внутри. Почему-то с первой же секунды, едва увидев белый силуэт вдалеке, он не сомневался, что это те, кого они ищут.

– Давайте-ка сбавим ход, – предложил Пастух.

– Но близко не подходить, – предостерег Док. Подойти все же пришлось – необходимо было убедиться, что это именно «Марианна». Мало ли кораблей на свете!

После того как наметанный взгляд Туны прочел название, последние сомнения отпали. Теперь нужно было действовать. Правда, сейчас они могли позволить себе лишь еще раз пройтись мимо «Марианны» на обратном пути. Долго крутиться тут было просто опасно. Самое худшее, что они могли сделать, – это возбудить подозрения и заставить шхуну уйти, а при ее возможностях «Марианна» через некоторое время запросто могла оказаться в Америке или Персидском заливе. Турецкая же яхта явно подходила только для Средиземного моря.

На общем совете, что состоялся на обратном пути, было решено завтра с рассветом послать Артиста и Боцмана на автомобиле вдоль берега для более подробного наблюдения. Машину нужно было купить или взять напрокат с вечера.

Муха опять останется на борту, а Доку с Пастухом с утра предстояло сделать вторую вылазку в город. К вечеру следующего дня они должны были – кровь из носу – выработать более или менее приемлемый план кампании. Неизвестно, сколько еще «Марианна» собиралась проторчать у итальянских берегов.

Небольшая турецкая яхта с русским экипажем и турецким капитаном, похоже, объявляла войну всему военно-морскому флоту НАТО, и наши герои были твердо настроены это сражение выиграть. Иного исхода никто из них не видел…