Текст книги "Западня"

Автор книги: Андрей Стрелко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Зомби упал и больше не шевелился, это было плюсом, а вот в безусловные минусы Алекс занес поведение Мэг, которая вместо того, чтобы укрыться от пуль за погрузчиком, сползла по нему спиной к полу и закрыла лицо руками, пытаясь загородиться от опасности. В Зоне такое поведение означает только одно – человек спекся. Спекся, сдался, признал свое поражение, называйте это как хотите, смысл будет один: человек прекратил борьбу, вручил себя на милость Зоне, а она чай не добрая тетушка, не простит, проглотит и забудет, как звали. Все, сварилась железная леди. Уж как ни храбрилась, как ни переносила все тяготы жизни в лагере, все-таки нашлась беда, которая ее подкосила.

Алексу даже на секунду показалось, что одна из пуль угодила в нее, но как только звук выстрелов развеялся по пустоте здания, послышалось громкое завывание, исходившее от девушки. Плечи дергались в такт плачу, будто маленький ребенок спрятался от всего мира и дал волю разбушевавшимся чувствам, автомат безвольно лежал у ног, брошенный, как надоевшая детская игрушка.

Станция Янов мало чем отличалась от остальных районов за Рыжим лесом: все тот же унылый пейзаж, все та же разруха. Все то же желание поскорее убраться из этих мест. Виадук давно рухнул, остались лишь две опоры, поросшие копнами ржавых волос. Два состава, заснувшие на рельсовом полотне вечным сном, проржавели настолько, что в плохую погоду не могли служить даже укрытием от дождя. А вот рельсы почти не пострадали от непогоды и времени – то ли сталь иного сплава, то ли тесный контакт с землей сказался, теперь уже и не разберешь, да и не до того было пробравшимся во вражеский тыл старателям.

Здание станции пострадало процентов на девяносто, по меркам Зоны обычное дело – разруха стояла такая, что было непонятно, на чем оно еще до сих пор держится. Будто карточный домик толкнули рукой, он начал заваливаться, да так и замер в нерешительности. Фасад здания будто обглодан неизвестным мутантом – не осталось ничего, что напоминало о внешнем виде станции в доаварийные времена, но знающие люди догадывались, что этот самый злостный мутант всего лишь человек. Между первой и второй катастрофами мародеры потрудились и здесь, утащив все, что хоть как-то могло сгодиться в хозяйстве.

За густой растительностью угадывались другие строения, тоже в большинстве своем разрушенные чуть не до основания. Выброс раз за разом проходился по верхушкам зданий, срезая крыши острой косой аномальной энергии, превращая их в развалины, а затем уже ветер, дожди и аномалии вносили свою лепту в разрушительный пейзаж. В целом зрелище, представшее взгляду, было ужасно, но лично Макс ничего другого не ожидал, а учитывая, что им удалось достичь конечной цели похода, в пору было бросать шапки вверх и кричать: «Ура!».

Макс активировал карту и определил направление, в котором требовалось двигаться, чтобы добраться до разрушенной башни, имевшей вместительный, а главное – прочный подвал. В этом подвале, по совету Крюка, следовало провести следующую ночь, а заодно и переждать выброс, чтобы на утро отправиться к консервам, расположенным на полкилометра севернее.

– Туда, – указал направление Макс. Примерно через двести метров он обошел очередной вагон, который сошел с рельсов, был несколько развернут относительно состава и служил ориентиром на дороге. За ним пришлось протискиваться между двумя вороньими каруселями, все обошлось благополучно, разве что еще немного времени было потеряно. Когда все преодолели препятствие и снова взвалили на плечи свой скарб, Макс повел команду дальше, сквозь заросшую деревьями дорогу.

Уже около самой башни едва не погиб Птица. Причем едва не погиб так глупо, как только можно. На всем пути от электроподстанции до платформы Янов ходокам встретилась лишь одна невесть как тут оказавшаяся псевдособака – плешивая одноглазая самка. Она не планировала нападать на пятерых вооруженных старателей, лишь негромким рыком предупредила людей – на ее территорию им вход заказан. Макса такое положение дел устраивало, валить мутанта – все равно что оставлять за собой след, поэтому тварь и люди тихо разошлись в разные стороны.

О том, что тут водится кто-то, кроме крыс, напоминали лишь изредка встречающиеся обглоданные тушки, вокруг которых копошились крысиные стаи в десять-двадцать голов. Около одной из таких туш, судя по форме оставшегося скелета – кровососа, Птица позволил себе комментарий: мол, чего-то мало здесь мутантов для центра Зоны, за что тут же получил в скулу от Макса.

– Ты еще накликай давай кого-нибудь! – пояснил умнику проводник. – В Зоне о таких вещах помалкивать надо, сглазишь!

Птица не обиделся: старатели, они в суеверия верят похлеще, чем в законы Ньютона, чего ж от них еще ожидать?

Но, несмотря на опасения Макса, вплоть до самой башни с подвалом никого, кроме крыс, Птица не напророчил. Последняя стая в двадцать с лишним голов встретилась за тридцать метров до цели. Крупные, размером со среднюю кошку грызуны, занятые обгладыванием костей кабана, лишь недобро посмотрели вслед прошедшим мимо людям. Так бы и разошлись, при своих, если бы из чащобы позади башни не выскочил крысиный вожак. В его звериную сущность не входили планы отпускать людей, пусть даже это будет стоить жизни десяткам, а то и сотням его сородичей.

Не успели люди оглянуться, как сзади выстроилась целая армия голов в пятьдесят, и теперь их намерения не подвергались сомнению. Сам генерал крыс, оценив опасность, снова скрылся в гуще, предпочитая руководить боем с безопасного расстояния.

– Стрелять только из стволов, никаких гранат! – предупредил Макс. Хотя пара гранат уменьшила бы стаю крыс вдвое или трое.

Сначала люди пятились, все еще лелея надежду на мирное разрешение конфликта. Но крысы все прибывали, спустя полминуты их численность выросла до сотни и продолжала возрастать – твари накапливали силы для атаки. Ждать больше было нельзя.

– Я беру вожака на себя. Вы прикрываете, – скомандовал Макс. – На счет три – огонь.

Макс быстро отсчитал три раза и под шорох вылетающих из стволов пуль сконцентрировался на артефакте «глаз химеры». Как любой псионик, крысиный вожак источал некие импульсы, принимаемые крысами как сигналы приказов. Максу нужно было нащупать его волну и определить место, где скрывается тварь.

Первую волну удалось отбить – потеряв три десятка сородичей, крысы откатились назад, настраиваясь на новую атаку.

– Он там, на холме. – Макс указал рукой на поросший колючками холм в тридцати метрах к северу. – Перед холмом компрессионная аномалия, он за ней укрылся, как за стеной.

– Что делаем? – Серый перезарядил автомат, и руки требовали действий. Мутанты для него по-прежнему были гораздо страшнее человека.

– Пять метров вперед, мы с тобой обходим холм с двух сторон, остальные отрезают от нас крыс, даже если придется драться руками. Готовы? Пошли!

Дан, Птица и Санитар в три ствола нанесли упреждающий удар по скоплению крыс, которых к тому времени вновь набралось далеко за сотню, но крысиный вожак, почуяв неладное, не дал приказа к атаке. Крысы в нерешительности топтались на месте, лишь несколько особей инстинктивно бросились на врага, но тут же получили по мордам. Когда крысиный генерал сообразил, в чем дело, было поздно, Макс и Серый зажали его с двух сторон и открыли плотный штурмовой огонь, прощупывая заросли пулями. Тварь попыталась выпрыгнуть из капкана, но Макс, не только видевший врага, но и чувствовавший его намерения, перебил мутанту позвоночник, вожак заскулил по-волчьи и потащил задние лапы по траве, оставляя за собой кровавый след.

В тот же момент, получив запоздалый сигнал к атаке, крысы бросились на старателей, навалившись на них со всех сторон. В ход пошли приклады и ножи, острые зубы крыс впивались в кевлар защитных комбинезонов, пытаясь добраться до тел. Кевларовые пластины, понятное дело, оказывались им не по силам, но, разрывая ткань между ними, крысы все чаще цепляли и потерявшую защиту кожу. Некоторые особо умные твари высоко подпрыгивали и хватались за открытые участки тела, оставляя следы на шее и голове.

Как только Макс сделал контрольный выстрел в голову крысиного вожака и лишил стаю руководства, атака грызунов сбилась на простой навал, крысы пытались задавить людей живой силой, но постепенно напор спадал. Вот здесь и случилось непредвиденное.

Больше других досталось в этой мясорубке Птице – вооруженный лишь пистолетом и не умеющий управляться с ножом, он как мог закрыл лицо руками и пытался отбиваться от тварей при помощи ног. Крысы быстро вычислили среди людей слабое звено и атаковали Птицу бо́льшими силами, тем более что он так и не сбросил свой драгоценный рюкзак. Зацепившись за него, одна из крыс удобно устроилась на загривке и впилась зубами в шею.

В то время как остальные облегченно вздохнули, Птица продолжал бороться с присосавшейся сзади крысой, которая пыталась добраться до шейных позвонков, совсем не заботясь о собственной жизни. Инстинкт хищника заставлял крысу довести начатое до конца. Птица раз за разом вонзал нож в мерзкое тело, кровища хлестала – мама, не горюй – причем как из крысы, так и из шеи Птицы, но главное, в порыве борьбы Птица откатился на несколько метров в сторону, туда, где притаилась между зарослей небольшая аномалия «лифт». Санитар первым определил степень опасности и рывком бросился к товарищу, который в безумной схватке совсем потерял контроль над ситуацией.

Аномалия, почуяв колебания воздуха, исходящие от Птицы, вздрогнула, несколько расширилась в размерах и вплотную подобралась к бьющемуся в истерике человеку. Завертелась небольшая воронка, увлекая за собой с периферии ветки и камни, за одну секунду в центре аномалии образовалось нечто вроде смерча, который вбирал в себя все новые и новые частички, для последнего хлопка не хватало самой малости. Птица резко дернул ногой, и она на мгновение оказалась в пылевом облаке, этого хватило, чтобы антигравитационая сила аномалии полностью активировалась.

Санитар подкатился под Птицу в момент антигравитационного удара. Будто футболист, он в падении ногой подцепил колено «ботаника» и толкнул его, пытаясь выбить ногу из аномалии. Пылевое облако вылетело из «лифта», как из пушки, рассеивая то, что удалось собрать, над окрестностями. Частички серой пыли завертелись в высотных аномалиях. Антигравитационный удар прошелся вскользь по ноге Птицы, тело старателя, будто подцепленное невидимым крючком, подлетело на два метра, перевернулось вверх ногами и, к счастью для Птицы, повисло на ветвях раскидистого дерева. Зубы крысы таких кульбитов не выдержали, полумертвый грызун отлетел от Птицы где-то на середине пути и уже без признаков жизни свалился вниз.

Снимать Птицу с веток пришлось около десяти минут. Умник дышал, но был без сознания, что, может быть, для него было даже лучше. Бегло осмотрев ногу, Санитар пришел к выводу, что колено вывихнуто, но обошлось без переломов. Травма болезненная, но при помощи артефактов лечится быстро. До завтра переболит.

Затем Макс обследовал развалины башни, спустился в подвал и проверил его на предмет пригодности. Подвал был просторный и когда-то имел продолжение в виде длинного подземного коридора, уходящего в сторону Припяти, ныне наглухо засыпанного. Бетонные перекрытия над головой прекрасно сохранились, несмотря на все пережитые выбросы и катаклизмы, даже привычного запаха заболоченности, всегда присутствующего в подвалах, не было. Хорошее убежище. Напоследок Макс попробовал дверь на прочность, закрылся изнутри и навалился на нее изо всех сил. Засов даже не скрипнул. От кровососа или химеры это не стопроцентная защита, но тихо никто не подберется, а твари поменьше за дверь не пробьются.

Птицу, так и не пришедшего в сознание, аккуратно спустили вниз. Санитар поколдовал над ним еще, смазал чем-то кожу на колене и подвязал к нему «сердце» и «ломоть». Шея, несмотря на ужасающий внешний вид, внушала гораздо меньше опасений, крупные сосуды не пострадали, а повредить шейные позвонки крысе оказалось не под силу.

Нести дежурную вахту вызвался Серый, он один остался снаружи наблюдать за подступами к новому плацдарму старателей. Пока не наступила ночь, лучше быть в курсе того, что происходит на земле. Крыс в округе стало намного больше – запах свежепролитой крови созывал их со всей округи, но на притаившегося в заброшенном здании человека они пока не реагировали. На холме, где был расстрелян крысиный вожак, было особенно шумно, там крысы делили поверженного командира, так уж повелось в Зоне: мертвый – это еда для живого, кем бы он раньше ни был.

Внизу Макс наконец-то отправил на ПКДА Крюка ключевую фразу: «Мы на месте».Это означало, что Крюк честно отработал свой долг, дальше придется обходиться собственными силами. Жаль, что Крюк не захотел помочь Максу во второй части плана, но это его право. В конце концов, Крюк оказался не таким уж плохим парнем, просто в свое время ему не повезло.

Дан упал на пол рядом с каким-то стареньким ящиком. Жутко хотелось есть, но есть перед выбросом не рекомендовалось, особенно если ты находишься близко к его эпицентру. Ничего, можно и подождать. Сил не было ни физических, ни моральных, хотелось просто уронить голову на рюкзак и закрыть глаза. Хотя по сравнению с Птицей он еще легко отделался.

Санитар колдовал над умником. К утру после выброса снаружи будет полно мутантов, к консервам придется прорываться с боем, нужна мобильность и сноровка. Ох, и худо ж придется, если Птица не сможет передвигаться сам.

Макс, присев рядом, озадачился тем же:

– Что там с Птицей? Ходить сможет?

– Не знаю, сейчас в себя придет, посмотрим, – ответил Санитар. Дело сдвинулось с мертвой точки. Умник жалобно застонал, послышались мерные хлопки ладоней Санитара о лицо Птицы.

– А! – Птица резко пришел в себя и заныл от боли. Воздух с хрипом вырывался из легких, а руки пытались сорвать повязку с шеи. Санитар сдержал этот порыв, дал Птице опомниться и снова легко потрепал его по щеке:

– На меня смотри! Меня видишь?

Птица сфокусировал мутный взгляд на Санитаре.

– А где рюкзак? – Умник подпрыгнул.

– Вот он, рядом с тобой, – успокоил его Макс. – Как нога?

– Болит! А с шеей что?

– Шея подождет, – оборвал его Макс. – Нога как, спрашиваю.

– Не знаю, вы там что-то понавязали. – Птица недовольно ощупал ногу и повязку на ней. – Ноет сильно.

– Попробуй выпрямить ногу на весу, – подсказал Санитар, – только не торопись.

Птица медленно и морщась от боли потянул носок вверх. Где-то на середине пути пришлось остановиться.

– У-ф! – Умник старался изо всех сил, но дальше нога не шла.

– Вывих, – заключил Санитар. – Но связки вроде целые. Надо вывих вправить, даст бог, завтра сможешь ходить. «Сердце» и не такие раны затягивало. Давай-ка я тебя кольну для обезболивания.

Распотрошив стандартную аптечку, Санитар сделал умнику инъекцию анальгетика и противошокового – в его состоянии не повредит.

– Тебе что, Доктор все свои знания передал? – Дан оторвал тело от земли и присел рядом с Птицей. – Ты, похоже, любую рану знаешь как вылечить.

– Да нет, – уклончиво ответил Санитар. – Мне кажется, он знал, что конкретно мне понадобится, этому и учил. Хотя, конечно, я у него много чего насмотрелся.

Дверь в подвал отворилась, ее просвет уже почти не выделялся в темноте помещения, сумерки опускались на Зону. Заглянув, Серый негромко позвал Макса.

– Что? – еле слышно спросил тот и выбрался наружу. Шуршание леса вокруг набирало силу, ночная жизнь в Зоне куда более насыщена, чем дневная. Неспособная защитить себя от крупных мутантов мелочь научилась жить ночью, когда их маневренность и мелкий рост превращались в достоинство. Не смолкающая ни днем, ни ночью канонада выстрелов на юге здесь была почти не слышна, в общем шуме выделялись лишь приглушенные хлопки «Валов», которые работали совсем близко.

– Слышишь? – Серый обратил внимание именно на эти выстрелы. – Минуту назад псевдособака выла, потом перестала. Уж не та ли это, которую мы не убили?

– Думаешь, идут по нашему следу? – напрягся Макс. Трудно было поверить, что Серый настолько хорошо разбирается в звериных голосах, чтобы навскидку отличить псевдособаку от, допустим, чернобыльца, но к стрельбе в непосредственной близости от места ночевки Макс отнесся серьезно. «Валы» замолкли, через несколько секунд прозвучал последний, одиночный выстрел, и на первый план снова вышла мышиная возня вокруг башни.

– По-моему, мы шли где-то левее, – поделился наблюдениями Серый.

– Да, – согласился Макс, – они напоролись на ту же псевдособаку, что и мы, только зашли на ее территорию с другой стороны.

– Значит, не должны идти за нами.

– Как знать. – Макс включил наладонник, заблаговременно отключив локатор и подачу сигнала, и вывел на дисплей карту местности. Взгляд его все более суровел. В какой-то момент он пришел к совсем неутешительному выводу. – Покажи свой наладонник, – потребовал он.

Серый поднял руку с детектором к лицу Макса. Тот быстро прощупал кнопки ввода и, убедившись, что прибор полностью отключен, потянул Серого вниз как раз в тот момент, когда ПКДА Макса подал сигнал о пришедшем сообщении. Макс мельком глянул, что там написано, и припустил еще сильнее, оскальзываясь на грязных ступенях, Серый бежал следом.

Внизу Птица выл от боли, похоже, с прогрессивными методами лечения вывихов Санитара не справились даже анальгетики. Но как только Макс оказался в центре внимания, заткнулся даже умник. Наставив автомат на всех троих разом, Макс гаркнул:

– Покажите наладонники!

– Что случилось? – опешил Дан.

– Серый, проверь. – Макс чуть зажмурил глаза, продолжая держать троицу на мушке.

Серый быстро просмотрел все приборы и убедился, что они отключены. Да и Макс, попытавшись применить силу артефакта «глаз химеры» на остальных старателях, ничего враждебного не почувствовал. Только недоумение в голове Санитара, страх в голове Птицы и легкое стеснение в мыслях Дана. И никакой враждебности!

– В чем дело, Макс? – как только мог, спокойно спросил Санитар.

– Неподалеку бойцы «братства». Они не идут по нашим следам, но движутся прямо на нас, как будто на маяк. Точно срезают угол от электроподстанции на то место, где мы находимся.

Повисла неловкая тишина. Ни звука, лишь поскрипывание пыли под ногами, когда кто-либо осмеливался переступить с ноги на ногу.

– Сколько у нас времени? – деловито спросил Санитар.

– Несколько минут. Убежать не успеем.

– Да и куда ночью, – поддакнул Серый.

– И с раненым Птицей, – добавил Дан.

– Меня интересует другое, – прервал их Макс. – Откуда они знают, где мы? Кто-то подает им сигнал.

– Может, они поймали Крюка, и тот рассказал им, где мы прячемся? – пробормотал Дан.

– Крюк только что прислал мне сообщение и предупредил о том, что сектанты идут на нас, – отмел предположение Макс. – К тому же я первый поручусь за то, что Крюк никак не связан с «братством».

Дан пожал плечами.

– Ты подозреваешь кого-то из нас? – удивился Санитар.

Что мог ответить Макс? За Серого и Санитара фактически поручился легендарный Доктор, а его в связях с сектантами подозревать глупо. Дан оказался в их компании случайно, оставался лишь Птица. Возможно, умник как-то связан с сектой, и ему понадобилось незаметно уйти из лагеря и добраться до земель, подвластных «братству». К тому же у него в рюкзаке было нечто особенно ценное и так им оберегаемое – так называемый дестабилизатор пространства. Может статься, без этого Птица будет не нужен секте, оттого-то он так беспокоится за товар.

– Ты! – Макс перевел ствол на Птицу, но встал так, чтобы было легко взять на прицел любого из находившихся рядом старателей. – Что там с твоим прибором? Он ведь нужен секте?

Птица молчал.

– Очень, – ответил за него Серый.

– Как ты там говорил, прибор нужен, чтобы убрать «мешок» и лишить федералов плацдарма?

– Да, – подтвердил за умника Серый.

– Тогда подложить вам маяк должен был тот самый стукач, который работает на «братство». Его ведь так и не нашли?

– Это невозможно, – отверг предположение Серый. – Кроме нас троих, о том, куда мы идем, никто не знал.

– Значит, стукач – кто-то из вас троих. Вообще, вся ваша авантюра прекрасно подходит для того, чтобы доставить ДП «братству».

– Тогда стукачом должен быть организатор. Кто все подстроил? – поделился выводами Дан.

– Нет, не подходит, – снова отрезал Серый. – Горбунов единственный, кто имеет доступ к ДП, и мог свободно вынести его за пределы лагеря, а нужные люди могли забрать его из тайника. Зачем подпрягать нас?

– Тогда он случайно угодил в стукача, когда отправлял вас на дело, – подытожил Макс.

Серый на секунду задумался, просчитывая ситуацию. Горбунов отпадал, за самого себя Серый мог поручиться, значит, оставался Птица. Может, и начлагеря что-то подозревал, раз предложил подстраховаться. Неужели Птица?

– Воронин, если это так, то я тебя лично задушу, – взорвался Серый.

– Я?!! – Птица забился в угол. – Но зачем мне?

– Например, из-за денег, – предположил Макс.

– Какие деньги? Да у меня доступ к неисчерпаемым запасам на нужды науки. Я могу в месяц по двадцатке воровать – никто и не заметит. Кто там знает, сколько я нелегалам за артефакты плачу? Многие так и делают.

– А ты нет?

– …И я делаю, – согласился Птица после небольшой запинки. – Так вот, я и говорю, зачем мне продавать ДП, если я и так вдоволь имею?

– А сколько может стоить ДП? – обратился Макс к Серому.

– Не меньше миллиона.

– А в сложившихся условиях сектанты и двух не пожалеют, так?

– Наверное.

– Тогда надо начать с Серого, – вдруг предложил Птица. – У него, кроме голой зарплаты, никаких доходов нет. И вообще, может, это он все придумал, а на Горбунова сваливает. Я по этому поводу с Горбуновым даже не разговаривал. Меня сам Серый вербовал.

– А как же ты тогда у него прибор получил?

– А он меня в детали не посвящал, – почти заорал Птица, глядя на Серого. – Он мне выдал ДП и велел слушаться тебя. А может, вы вообще о чем-нибудь другом с ним договаривались, а ты и есть тот самый стукач и привел меня сюда, чтобы я вскрыл тебе контур?

– А код для ДП, который он должен тебе сказать, когда вы будете на месте? – подметил Санитар. – Или как?

Повисла гнетущая тишина.

– Код я знаю и так, – наконец признался Птица. – Я один из тех людей, которые имеют доступ к перепрограммированию кода, поэтому нет смысла в связи с Горбуновым, о которой мы вам говорили, это мы придумали на всякий случай, чтобы вы не вздумали отобрать у нас ДП.

Санитар уже некоторое время медленно перемещался за спину Серому, чтобы взять его на прицел. В словах Птицы была железная логика, и он вполне мог оказаться прав.

– Точно, – подтвердил мысли Санитара Дан. – Тогда никаких совпадений, лишь холодный расчет.

Макс напрягал все силы на то, чтобы прощупать мысли обоих подозреваемых, но и в том и в другом случае будто упирался в стену – ничего, кроме растерянности.

– Хрен с вами, стреляйте, раз уж до консервов мы все равно не дойдем, – согласился Серый, – только его тоже убейте, потому что я не стукач.

– Я – тоже! – в тон ему ответил Птица.

– Дан, – улыбнулся Макс, ему в голову вдруг пришла замечательная мысль, – проверь-ка, запер ли Серый за собой дверь?

Судя по тому, как горько усмехнулся Серый, догадка не прошла мимо. Дан умчался к входу и вскоре вернулся:

– Было открыто, я запер.

Ствол Санитара больно уткнулся в спину Серого. Сопротивляться не имело смысла, жаль было лишь, что Птица останется в живых. Серый поднял руки еще выше, Дан отобрал у него автомат.

– Хорошо, Макс, допустим, я работаю на «братство». Тогда вам все равно осталось жить не больше часа. Убей Птицу, облегчи его страдания.

Они встретились взглядами – два человека, которые еще полчаса назад готовы были отдать друг за друга жизнь, теперь запросто могли перегрызть друг другу глотки. Каждый из них считал другого предателем.

– Никто, кроме Птицы, не знает кода, без него «братству» и ДП не нужен, – пояснил свое предложение Серый. – Если я стукач, то из него выбьют код, а потом все равно убьют, не позволь им получить ДП с кодом. А если стукач он, то ты им всю малину обосрешь.

– Макс, мы можем сделать из умника заложника, – посоветовал Дан. Хлюпик хлюпиком, а соображаловка у него работает. Предложение было настолько заманчиво, что захотелось согласиться. Какое вольным старателям дело до войны властей с сектой, когда на кону собственная жизнь.

– А вот и хрен вам! – Пока остальные возились с Серым, Птица тихонько нащупал в рюкзаке панель управления и подготовил ДП к действию. – Если кто-то повернет ко мне оружие, я нажму кнопку! Я уже ввел код!

– Это как бомба? – уточнил Дан.

– Это ДП. Когда я нажму кнопку, нас всех разорвет на субатомарные частицы и мы перестанем существовать в этой Вселенной. А перед смертью я хочу, чтобы вы знали: Санитар, я любил твою сестру. Любил больше жизни. И пока у «братства» нет ДП, ее еще можно спасти. Поэтому я не могу поступить иначе. Серый, она любила тебя, а ты ее предал. Я ненавижу тебя! Надеюсь, тебе будет больно! Макс, Дан, простите!

– Э, подожди, чувачок, если у тебя нет к нам претензий, то дай нам уйти, и решайте свои проблемы сами, – попытался остановить его Дан.

Но обдумать предложение Птица не успел. Кумулятивная мина вынесла дверь за долю секунды, освобождая проход, вслед за ней в подвал влетело сразу пять гранат с нервно-паралитическим газом. Уже теряя сознание, Птица надавил кнопку и отключился.

Новый сон начался с неожиданного ракурса. Алекс оказался над площадью, густо заселенной зомбяками, по большей части бывшими военными – их было десятка три, а может, и больше, сосчитать точнее было трудно. Были еще зомби в белых халатах и в оранжевых комбинезонах, но их было меньше. Мутанты бестолково шатались по квадрату, ведомые своим пропавшим разумом, в их движениях не читалось ни цели, ни логики.

– Придется идти через подвал, – послышалось рядом. Краем глаза Алекс уловил силуэт Монгола, стоящего у края окна, только теперь стало понятно, что старатели забрались на балкон ангара и выглядывают в верхнее окно вентиляции.

Зомби из бывших военных несли в руках оружие, точно такие же автоматы, как у первого убитого зомбяка. Воевать с такой армией не было никакого смысла, результат был известен заранее. Это только кажется, что зомбяки неуклюжи и нерасторопны, на деле стреляют они немногим хуже живых солдат, разве что более медлительны, но если ударят разом в двадцать-трид цать стволов, разнесут обоих в клочья.

– Откуда их здесь столько? – Мэг оказалась рядом, выглядывала из-за спины Монгола.

– Ясное дело, охраняли что-то. Надо убираться отсюда, что-то на душе становится неспокойно.

– И вон смотри… – Мэг указала куда-то вниз, но военный старатель уже никуда не смотрел.

– Спускаемся, – прошептал Монгол на ухо Мэг. – Если б нас было пятнадцать человек, мы бы их за три минуты убрали, а так…

Монгол выглядел почти как зомби, в том смысле, что паршиво. От военного комбинезона высокой защиты СКАТ осталось лишь название – в нескольких местах сквозь решето из обрывков кевлара и металлических пластин виднелись намотанные на тело бинты, следствие прошедших ранее стычек. Левое плечо зафиксировано и прижато к телу, голова в крови, широкая рана на шее, вокруг массивные кровоподтеки.

Парень сбежал с заваленного балкона и, попав в тень, почти исчез из виду. Алекс скорее почувствовал, чем увидел, что Мэг идет следом. Он ощущал каждый шаг сестры, каждое ее движение – боль в ноге, онемевшие пальцы рук, головокружение не давали сосредоточиться. Скользкий металл норовил уйти из-под ног, наконец из темноты вынырнула рука Монгола, девушка ухватилась за нее и спрыгнула вниз.

– Непонятно, – послышался ее голос, – более продуктивно было бы завалить здание вовсе, чем регулярно проводить здесь зачистки.

– Они что, дураки что ли, денег себя лишать? – отозвался Монгол. Из-за игры света и тени он до сих пор оставался почти невидим, только блеск стали оружия выдавал его присутствие. – Вон сколько здесь аномалий, здесь после каждого выброса по десятку артефактов рождается. А зачистки им только в радость были, тогда из мутантов, кроме собак да плотей, никого и не было.

– А кровососы? А химеры? – возразила Мэг.

– Химеры позже появились. А кровососы редко встречались. Солдаты на каждом углу растяжки устанавливали и датчики движения. Так что ничем особо не рисковали, а если уж чуяли какую-то опасность, зачищали здание при помощи тяжелого оружия. И ты забываешь еще один момент: здание упадет, а обломки останутся, а за обломками средним по размеру тварям как раз удобно прятаться.

– Ладно, убедил. Слушай, Монгол, а где они выбросы пережидали?

– Не знаю, нам это сейчас ни к чему…

Серый очнулся оттого, что его волокли по ступенькам два человека в экзоскелетах. Тащили его за ноги, не особенно церемонясь о сохранности головы и прочих частей тела. Впрочем, глупо было рассчитывать на деликатность со стороны «братьев». Странно, что они вообще не пристрелили всех, кроме Птицы. Серого уложили на траву рядом с Даном, по сравнению с ним Серый себя не так уж плохо чувствовал: немного кружилась голова, да болело колено, потому что одна из газовых гранат попала как раз в ногу. Дан до сих пор был без сознания, даже в полутьме была заметна его мертвенная бледность, но парень дышал. Может быть, даже жаль, что дышал, потому что «братство» не оставляет в живых чужаков, сектанты убивают всех, как только получат свое. Следующим выволокли Птицу, так же бесцеремонно и без малейшего пиетета. Птица в полуобмороке шарил руками вокруг, будто что-то искал. И это показалось Серому странным: умник действительно нажал кнопку, приводя ДП в действие, хотя не знал, что тот – сплошная бутафория. А значит, он не хотел, чтобы дестабилизатор достался сектантам. Что это значит? Значит, Птица никакой ни предатель, выходит…

Рядом бухнули тела Санитара и Макса, оба были связаны и оба в сознании, потому что успели надеть противогазы до того, как едкий дым свалил их с ног. Оба оказали сопротивление и даже подстрелили одного из бойцов «братства» – тело в комбинезоне секты лежало сразу у входа, над ним колдовали еще два сектанта. Даже если тот выживет, Максу и Санитару сопротивление еще припомнят.

– Все на месте? – раздался голос над Серым. Серый впервые поднял голову и разглядел напавший на них отряд. Полтора десятка бойцов: пятеро, окружив пленных, держали их под стволами автоматов, готовые успокоить особо ретивых, если таковые найдутся. За их спинами возвышались три фигуры в экзоскелетах, вооруженные «гауссами», ходячие танки несли походный дозор. Еще один такой находился с другой стороны башни, вооруженный ручным пулеметом. Двое боевиков секты пытались перевязать раненого, но тому, похоже, оставалось жить совсем недолго. Аккурат над Серым стоял человек без шлема, примерно сорока лет, густые черные волосы, собранные сзади в хвост, тонкие черты лица, аккуратно остриженная борода, что в Зоне редкость, и очень спокойные, почти черные глаза. Его комбинезон был чистым и блестящим, будто только что вышел из рук мастера, а на рукаве красовалась золоченая гербовая нашивка, выдававшая в нем высокий чин в иерархии секты.