Текст книги "Письмо со свалки"

Автор книги: Андрей Иванов

Соавторы: Дмитрий Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

14

На следующий день майор Соловец и капитан Ларин после работы зашли в соседнее с отделением кафе пропустить по кружке пива. Они расположились за угловым столиком.

– Что-то ты, Андрюха, последнее время какой-то замученный,– сказал майор.

– У меня все никак из головы эта картина не выходит.

– Не понял. Ты же ее уже вернул хозяевам.

– Вернуть-то вернул, но Таня Михайловская говорит, что на картине до ограбления название корабля было с ошибкой, не хватало одной буквы. А на той, что я принес, все буквы на месте.

Соловец сделал большой глоток пива. Затем он вздохнул.

– Где эта твоя Таня учится? – спросил он.

– В Академии Культуры.

– Ну тогда все ясно. С этой культурой все с ума посходили. Знаешь, куда моя Ленка поступать собралась?

– Куда?

– В Театральный, на артистку.

– Серьезно?

– Думаешь я шучу? Еще от меня скрывала. Смотрю, она куда-то по вечерам пропадать стала. Думал, по мужикам пошла, а оказалось, к репетитору ходит, к экзаменам готовится..

Ларин засмеялся.

– А откуда ты узнал?

– Попросил Толяна со Славой за ней проследить, они на этого педагога и вышли.

– И что ты ей сказал?

– Сказал, что лучше бы пошла по мужикам,– отшутился Соловец.

Майор закурил.

–  Так что ты этих студенток не слушай,– вернулся он к разговору о картине Михайловских.– Сходи лучше с этой Таней куда-нибудь. Глядишь, появятся другие темы для разговора.

Ларин молча пил пиво. Соловец понял, что не убедил капитана.

– Хорошо,– сказал он. Если картину подменили, то где и когда?

– Подменить ее мог реставратор. Она у него пробыла целую неделю. За это время он мог запросто сделать копию. Сейчас для него ситуация очень выгодная. Парни в тюрьме, оригинала никто не видел, экспертиза не проводилась. Никто подмены доказать не сможет.

Соловец махнул рукой.

– Ты только эту историю больше никому не рассказывай.

– Понимаешь,– сказал Ларин,– я внимательно прочитал письмо бывшей владелицы картины. Там очень убедительно говорится о том, что это подлинник.

Майор задумался.

–  У тебя же есть фотография этой картины! – вспомнил он.

–  Фотография-то есть, но только на ней названия корабля не разобрать.

– Она у тебя с собой?

– Да.

Ларин достал из сумки фотографию из альбома Михайловских.

– Вот, смотри.

Он протянул снимок Соловцу Майор внимательно рассмотрел его.

– Действительно не разобрать. Хочешь еще пива?

– Давай.

Соловец вернул фотографию Ларину и направился к стойке. Он вернулся за столик с двумя кружками пенного напитка.

– Вот что, Андрей,– сказал майор,– давай-ка отдадим эту фотографию нашим экспертам. Пусть разбираются, что там написано...

В тот же вечер Ларин позвонил маринисту Алексею Вульфу и договорился с ним о завтрашней встрече.

15

 Утро было пасмурным. Тучи заволокли небо. Дождь, казалось, вот-вот начнется, но он все медлил, словно выжидая подходящего момента.

У проснувшегося Ларина слегка шумело в голове. Вчера после выпитого пива они с Соловцом еще добавили водки, и сегодня это давало себя знать. Оперативник вышел на улицу. Он решил дойти до Военно-морского музея пешком. Был выходной день. В Александровском парке, по которому шел Ларин, гуляли семейные пары. Играла музыка. Предчувствие дождя не пугало отдыхающую публику.

Ларин сел за столик открытого кафе. Оперативник заказал кружку пива. Ему сразу стало легче. В хорошем расположении духа капитан тронулся в сторону стрелки Васильевского острова.

Несмотря на выходной день искусствовед Алексей Вульф работал в своем кабинете. Когда к нему вошел Ларин, Вульф копался в своих записях, сидя за столом.

– Здравствуйте, Алексей Петрович,– сказал оперативник.

Вульф оторвался от бумаг.

– Добрый день.

Он встал навстречу капитану.

– Не желаете чайку?

Ларин пожал руку искусствоведу. Оперативник помнил, что Алексей Петрович делает все очень медленно.

– Нет, спасибо,– сказал он.

–  А я позволю себе. Раз уж вы меня все равно оторвали от работы...

– Извините, Алексей Петрович. Я совсем ненадолго.

Вульф махнул рукой.

– Да чего уж там... Вы присаживайтесь.

Ларин сел. Вульф налил себе кипяток из электрочайника и бросил в стакан пакетик чая.

– Ну...– сказал он, сев напротив оперативника.

– Алексей Петрович, у меня к вам вопрос опять по поводу той же картины,– сказал капитан.

– Тот Айвазовский, что был на фотографии?

– Именно.

– И что же вас интересует?

– Меня интересует название корабля.

Вульф отхлебнул из чашки.

– Понимаю,– сказал искусствовед.

Он сделал еще один глоток и начал рассказ.

–  Это казус в истории живописи,– сказал Вульф.– Автор, видимо, случайно пропустил букву «в» в слове «Цесаревич».

– А не мог он это сделать специально? – поинтересовался Ларин.

Маринист задумался.

–  Не думаю...– сказал он.– Впрочем, мы уже об этом не узнаем.

– Значит, Айвазовский ошибся и пропустил одну букву.

– Да. Но ошибку заметили не сразу, а тогда, когда картина стала переходить из одной коллекции в другую.

Ларин улыбнулся.

–  Интересно,– сказал он,– какова была реакция у того, кто первый заметил отсутствие буквы.

– Со временем эта ошибка стала восприниматься уже как достоинство картины,– объяснил Вульф.

Искусствовед продолжал не спеша глотать чай.

– Я слышал, что Айвазовский предлагал исправить надпись на судне, но владелец картины отказался от этого предложения.

Ларин задумался.

– То, о чем вы говорите, было где-нибудь зафиксировано? – спросил оперативник.

– Да, об этом много писали. Если хотите, могу сделать вам подборку...

После выходных подполковник Петренко решил устроить в Отделении субботник. Периодически, примерно один раз в квартал с Мухомором случались приступы любви к порядку и Уставу. Он попросил Соловца организовать работу во дворе и лично принял участие в даче указаний.

Оперативники расчистили территорию, вскопали газон и починили штакетник вокруг него. Объем работ был настолько велик, что потребовал немало времени и сил. Когда дело было сделано, старший лейтенант Волков по указанию майора сходил в магазин за пивом. Выйдя во двор Мухомор застал подчиненных за распитием пенного напитка.

– В чем дело? – обратился он к Соловцу.

– Задание выполнено, товарищ подполковник,– отрапортовал майор.

– И чем вы сейчас заняты?

– У нас перекур, Юрий Саныч,– сказал Дукалис. – Это не перекур, а пьянство в рабочее время.

Впрочем, голос Мухомора звучал добродушно.

– Через пятнадцать минут жду вас в своем кабинете. Отчитаетесь о проделанной работе.

Подполковник вернулся в здание Отделения. Оперативники закурили. Погода стояла солнечная.

– Эх,– сказал Дукалис, глядя на небо,– последние солнечные деньки!

Он был прав. Чувствовалось, что бабье лето заканчивается, и не за горами первые заморозки.

Вскоре оперативная бригада сидела в кабинете шефа. Соловец подробно отчитался о субботнике, который, почему-то был проведен в понедельник. Мухомор остался доволен. Перед тем, как отпустить подчиненных, он всеже решил поинтересоваться текущими делами.

–  Что еще интересного у нас происходит? – спросил он.

Слово взял Соловец.

– Капитан Ларин провел оперативные мероприятия, связанные с исчезновением картины из квартиры Михайловских.

Мухомор поморщился.

– Вы же ее уже вернули,– сказал он.– И дело закрыли.

– Да, но появились новые обстоятельства, указывающие на то, что во время реставрации картину могли поменять,– доложил Соловец.

– Что за обстоятельства?

Слово взял Ларин. Он положил на стол перед Мухомором фотографию.

–  Вот увеличенный снимок картины,– сказал он.– Эксперты подтверждают слова Михайловской, что до реставрации в названии корабля отсутствовала буква «в» в слове «Цесаревич». Я поговорил с экспертом-маринистом Вульфом. Он рассказал мне, что искусствоведам известно об этой ошибке Айвазовского.

Петренко с удивлением посмотрел на подчиненных.

–  Ничего не понимаю. Бред какой-то,– сказал он.

– Есть подозрение,– объяснил Соловец,– что реставратор Круглов подменил картину с целью завладеть подлинником Айвазовского.

Мухомор внимательно рассмотрел снимок.

– Да...– протянул он.

Затем подполковник почесал затылок.

–  Ладно,– сказал он,– если считаете целесообразным, займитесь этим. Но только в свободное от работы время. А в рабочее время занимайтесь делом.

Мухомор строго посмотрел на оперативников.

– Все. Идите. Работайте.

16

Приказ есть приказ. Милиционеры продолжили заниматься делом о картине Михайловских в свободное от работы время. Сегодня вечером они собрались в кабинете Соловца и разработали план операции...

На следующий день Соловец зашел на милицейский склад вещественных доказательств. Он встретил там капитана Николая Филимонова.

– Здорово, Коля,– сказал Соловец.

– Привет, Георгич.

– Как дела?

– Идут потихоньку.

–  Слушай, у тебя по каким-нибудь делам картины в качестве вещественных доказательств проходят?

Филимонов задумался.

– Пошли,– сказал он.

Офицеры зашли в комнату, в которой хранились конфискованные вещи. Чего там только не было! Соловец взглядом окинул богатство, ставшее теперь народным достоянием.

– Что у тебя из картин? – спросил он.

Филимонов протянул ему документ

– Вот список,– сказал он.

Соловец прочитал бумагу, затем подошел к картинам, стоявшим в углу. Они были прислонены к стенке одна за другой. Оперативник выбрал одну, которая поменьше и посмотрел ее номер по списку.

–  Номер сорок два,– прочитал он.– Пейзаж. Начало века. Автор неизвестен.

Майор посмотрел на капитана.

– Я могу ее у тебя взять на пару дней?

–  Только под твою ответственность, Георгич. У тебя, кстати, закурить не найдется?

Соловец протянул Филимонову пачку сигарет.

– Спасибо,– сказал Филимонов.– А насчет картины, ты с ней поаккуратней. Сам понимаешь, если что, с меня голову снимут.

– Что за вопрос, Коля! Я тебя когда-нибудь подводил?

– Пока нет.

– Вот именно! Поэтому еще одна просьба.

– Слушаю.

–  Мы недавно кидал брали. У них был дипломат с долларовыми куклами. Случайно не сохранился?

– А как же, здесь.

– Я у тебя его тоже на недельку заберу.

Филимонов усмехнулся.

– Никак, кинуть кого-то надумали?

– Не волнуйся, Коля, все верну.

Соловец вновь обвел взглядом комнату.

– Я еще покопаюсь в твоем хозяйстве,– сказал он коллеге,– может, что нужное найду...

Вечером старший лейтенант Волков направился на улицу Декабристов, в дом, где жил реставратор Петр Фомич Круглов. В руках него была упакованная в бумагу картина. Найдя нужную квартиру Волков позвонил в дверь.

– Кто там? – раздался мужской голос.

–  Здравствуйте, мне нужен Петр Фомич Круглов,– сказал оперативник.

Реставратор открыл дверь.

– Чем обязан?

– Я звонил вам днем.

– А... По поводу консультации. Помню. Вы, если не ошибаюсь, Вячеслав?

– Совершенно верно.

– Проходите, пожалуйста.

Волков и Круглов вошли в мастерскую. Старший лейтенант осмотрелся. Последний раз запахи красок он чувствовал на уроках рисования в школе.

– Чай или кофе? – спросил хозяин.

– Пожалуй, чашку кофе.

Круглов вышел на кухню, чтобы поставить чайник. Через минуту он вернулся и предложил Волкову присесть. Они расположились вокруг журнального столика, на котором стояла большая пепельница. Круглов достал из кармана фартука пачку сигарет и положил ее на стол.

– Итак,– сказал он,– о чем мы будем говорить? Видите ли, Петр Фомич,– сказал Волков,– у меня недавно скончалась бабушка, и в наследство от нее я получил квартиру.

– Поздравляю.

– Спасибо. Так вот, затеял ремонт, старые вещи в основном выбросил. А с этой картиной я не знаю, что делать.

Волков распаковал картину, принесенную с собой.

– Вот,– сказал оперативник.

Он протянул холст в раме реставратору.

– Мне вас порекомендовали, как специалиста,– сказал старший лейтенант.– Посмотрите, пожалуйста.

Круглов взял в руки картину.

– Давайте посмотрим,– сказал он.

Реставратор поставил холст на мольберт. Затем он внимательно рассмотрел его.

–  Это начало века,– заключил мастер.– Примерно десятые годы. Подпись отсутствует. Обычный ширпотреб. Рама изготовлена позже.

Круглов посмотрел на оперативника.

– Думаю,– сказал он,– цена этой картины около тысячи рублей.

Волков сделал удивленное лицо.

– Значит, реставрировать ее бессмысленно?

Круглов вздохнул.

– Реставрация этой картины обойдется вам в два раза дороже, и на стоимость ее она мало повлияет.

Оперативник закурил.

–  Не могу сказать, что вы меня порадовали,– сказал он.

– Хорошие картины вообще редко встречаются.

– А вы бы не могли посоветовать, где можно купить что-нибудь стоящее?

Реставратор пристально взглянул на гостя.

– Вы хотите купить что-то для себя?

– Нет, у меня есть знакомые армяне.

– Армяне?

– Да. Состоятельная семья. Интересуется живописью и предметами старины. Правда, в искусстве они мало понимают. Им важно, чтобы было имя. Поленов, Саврасов...

– Куинджи,– подсказал Круглов.

– Да,– согласился оперативник.

Реставратор задумался.

– Я могу с ними встретиться, поговорить,– произнес он.– Может быть, что-то посоветую.

– Хорошо, давайте созвонимся.

– Давайте.

Круглов еще раз посмотрел на принесенную Волковым картину.

– А вашу картину,– сказал он,– можете поставить в антикварный салон.– Но много за нее вы не выручите...

17

Армянский ресторан «Ереван» находился в самом центре города, у пяти углов. Здесь можно было хорошо выпить, закусить, найти проститутку, одним словом, развлечься по полной программе. Накануне Круглов позвонил Волкову, и они договорились встретиться возле входа в «Ереван» сегодня вечером, в восемь часов.

Ровно в восемь у входа уже стоял Волков, а еще через несколько минут появился и Круглов.

– Добрый вечер,– сказал он оперативнику.

– Здравствуйте.

Они пожали друг другу руки.

–  Извините, немного опоздал,– сказал реставратор.

– Ничего страшного. Давайте пройдем.

Волков и Круглов вошли в ресторан. В вестибюле их встретил метрдотель, молодой человек с кавказской внешностью и услужливыми манерами.

– Желаете поужинать? – спросил он.

– Мы к Армену,– ответил Волков.

– Проходите, он у себя.

Оперативник и реставратор прошли через зал и оказались в отдельном кабинете. За богато накрытым столом сидел хозяин застолья. Это был майор Соловец с наклеенными густыми черными усами. Пальцы оперативника были унизаны перстнями. На шее из-под расстегнутой рубашки виднелась толстая золотая цепь. Рядом с «Арменом» сидела его невеста, чью роль талантливо исполняла Настя Абдулова. Золото и бриллианты украшали ее плечи и руки.

– Здравствуй, Нина,– обратился Волков к «невесте Армена».

Абдулова улыбнулась и кивнула в ответ.

– Здравствуй, Армен,– продолжил оперативник.

– А, Слава, проходи, гостем будешь.

Волков и Круглов сели прошли в комнату.

–  Познакомьтесь, это Петр Фомич, реставратор,– представил Круглова оперативник.– Я о нем рассказывал.

–  Проходите,– сказал Соловец,– мы очень рады.

Обменявшись рукопожатиями, мужчины сели за стол. Официант всем разлил вино.

– За знакомство! – сказал Соловец.

Присутствующие чокнулись и выпили.

–  Мне Слава сказал, что вы можете помочь в приобретении предметов искусства – статуэток, картин,– обратился Соловец к Круглову.– Мы с Ниной недавно квартиру купили, хотели бы ее со вкусом обставить.

Круглов сделал глоток вина.

– Готов помочь по мере сил.

Лицо Соловца расплылось в улыбке.

–  Мы Гайвазяны всегда тянулись к прекрасному,– гордо сказал он.– В нашем роду много поэтов, художников, ученых. Вы Тиграна Петросяна знаете?

– Конечно,– ответил Круглов,– чемпион мира по шахматам.

– Это свояк моей бабушки. А моего тезку Джигарханяна?

– Это тоже ваш родственник?

– А как же! Троюродный брат папы!

В разговор вступил Волков.

– Ты говорил,– обратился он к Соловцу,– что Азнавур тоже твой родственник.

Майор утвердительно кивнул.

– Да. Это по французской линии.

Вдруг дверь в помещение отворилась. Вошел майор Чердынцев. Он был одет в гражданское. Чердынцев положил перед Соловцом коробочку с перстнем.

– Вот, Армен,– сказал майор.– Самое приличное, что там было.

Соловец рассмотрел перстень и дал его Насте.

– Нравится? – спросил он.

– Так... Ничего...

Оперативник посмотрел на Чердынцева.

– Сколько? – спросил он.

– Пять тысяч.

Соловец поставил на стол диплома. Он открыл его таким образом,чтобы Круглов мог рассмотреть пачки с «долларами», лежащие внутри. Одну из пачек Соловец вынул и вручил Чердынцеву.

– Спасибо,– сказал тот.

– Иди,– ответил Соловец.

Затем оперативник вновь повернулся к Круглову,

– Так что, хочется мне украсить дом по-человечески,– сказал он,– Но без особого шика.

Круглов закурил.

–  А какого рода живопись вас интересует? – спросил реставратор.

– Я котел бы что-нибудь умиротворяющее. Пейзажи, натюрморты...

В разговор вновь вмещался Волков,

– Может быть, море,– предположил он. Соловец поощряюще кивнул,

– Можно и море, но не очень дорогое,– произнес он,– В пределах ста – ста пятидесяти тысяч.

– Кто из авторов вам предпочтительней – русские, голландцы, французы? – спросил Круглов.

– Предпочитаю русских,– ответил «Армен».

– Может быть, есть армяне? – спросила Настя.

– Был один художник армянин, которого многие до сих пор считают русским,– сказал реставратор.

– Кто же это?

– Айвазовский.

– Он был армянин? – «удивился» Соловец.

– Да.

В глазах майора сверкнул огонь.

– Я всегда был горд за свою нацию! – воскликнул он.

Оперативник залпом осушил бокал вина.

– Да, пожалуй, нужен Айвазовский!

Круглов задумался.

– К сожалению,– сказал он,– давно не слышал, чтобы его кто-нибудь продавал.

–  Если будет, пожалуйста, попридержите для меня парочку.

– Насчет парочки не знаю, но что-нибудь постараюсь найти.

Соловец протянул Круглову визитку.

–  Вот мой телефон,– сказал он.– Звоните в любое время...

Волков и Круглов вышли из ресторана.

– Ну, как вам Армен? – спросил оперативник.

– Колоритный человек,– ответил реставратор.

–  Не обращайте внимания,– сказал милиционер,– он,как выпьет, у него все великие армяне родственниками становятся.

Круглов улыбнулся.

– Ничего страшного,– сказал он.

Собеседникики закурили.

– Постарайтесь помочь ему,– сказал Волков.

Реставратор пожал плечами.

– Айвазовский написал тысячи картин,– сказал он,– что-нибудь найдем и для Армена.

– Не забудьте о моих комиссионных,– напомнил оперативник.

– Само собой.

18

В тот вечер майор Соловец поздно вернулся домой. Будучи еще в гриме «Армена» он открыл дверь в квартиру. В этот момент его жена Юля шла из комнаты на кухню, неся на подносе посуду и заварочный чайник. Не будучи ни о чем предупреждена Юля увидела Соловца с наклеенными усами и золотой цепью на шее. Она уронила поднос, схватилась за сердце и села на стул, стоящий рядом.

– Ты чего, Юля? Это же я! – сказал Соловец.

Он бросился к жене, пытаясь ее успокоить.

– Господи,– выдохнула она,– что с тобой?

Майор наполнил на кухне стакан воды и дал супруге.

– Это что? – Юля показала на усы,– для выполнения спецзадания?

Оперативник улыбнулся.

– Да... Может быть, меня даже наградят...

Утром в восемь часов зазвонил будильник. Соловец оторвал голову от подушки. Когда оперативник брился, зазвонил телефон.

– Слушаю,– сказал майор в трубку.

–  Здравствуйте, Армен. Вам звонит Петр Круглов, мы с вами вчера разговаривали в ресторане по поводу картины.

– Да. Слушаю.

–  У меня есть для вас картина,– сообщил реставратор,– предлагаю встретиться, поговорить.

– С удовольствием. Давайте в ресторане «Белая акация» на Невском.

– Если на ошибаюсь, это на углу с Садовой?

–Совершенно верно. В двенадцать вас устроит?

Соловец сделал паузу.

– Хорошо,– наконец сказал он.– До встречи.

Положив трубку, оперативник набрал номер Насти Абдуловой.

– Але, Настя? Собирайся, мы в двенадцать часов встречаемся на Невском с Кругловым. Цацки не забудь одеть.

Соловец положил трубку и начал шарить по полкам.

– Юля! – крикнул он в комнату.– Где мои усы?

–  Посмотри в ванной на полке! – донесся из комнаты сонный голос супруги.

Оперативник пошарил по полкам и нашел там бутафорские усы....

Майор Соловец и старший лейтенант Абдулова встретились в кабинете Двенадцатого отделения милиции. Там они придирчиво осмотрели костюмы друг друга.

– Усы не отклеятся? – спросила Настя.

– Не волнуйся. Приклеил «Моментом». С ними купаться можно.

– До купания, надеюсь, у нас не дойдет.

– Ты, главное, украшения не потеряй. А то мне Филимонов голову снимет.

В костюмах «Армена» и «Нины» Соловец и Абдулова вышли из кабинета и направились по коридору. Навстречу им шел подполковник Петренко. Соловец отдал честь начальнику.

– Здравия желаю, Юрий Саныч,– сказал он.

– Здравия желаю,– машинально ответил Мухомор.

Вдруг он остановился и с удивлением посмотрел на незнакомого кавказца с пышными усами.

– Простите, мы знакомы? – спросил Мухомор Соловца.

– Уже много лет.

Петренко внимательно всмотрелся в лицо собеседника и наконец узнал в нем майора.

– Это что бал-маскарад? – спросил Мухомор.

В разговор вступила Абдулова.

–  Проводим оперативные мероприятия, Юрий Саныч,– сказала она.

– А...– отреагировал подполковник.

Он покачал головой.

– В тыл к противнику?

– Так точно!

– Ну ни пуха, ни пера!

– К черту, Юрий Саныч! – хором сказали оперативники.

Мухомору некогда было разговаривать, он спешно пошел дальше по коридору...

В ресторане «Белая акация» было пустынно. Реставратор Круглов и его новые армянские знакомые «Армен» и «Нина» расположились в безлюдном зале за угловым столиком.

–  Вы будете что-нибудь кушать или пить?  спросил Соловец Круглова.

– Пожалуй, чашку кофе.

Оперативник повернулся к подошедшему официанту.

– Три чашки кофе принесите, пожалуйста.

Затем майор с улыбкой посмотрел на Круглова.

– Ну, чем порадуете нас?

Круглов достал из сумки альбом с репродукциями и открыл на картине «Морской пейзаж в октябре» Айвазовского.

– Вот, помотрите, Армен,– сказал реставратор,– один мой знакомый недорого продает эту картину.

«Армяне» внимательно рассмотрели репродукцию,

– Подлинник? – спросила Настя.

– Конечно, подлинник.

Официант поставил перед собеседниками кофе.

– А какой у нее размер? – поинтересовался Соловец.

– Вот написано. Пятьдесят на сорок.

Оперативники переглянулись.

– Как думаешь, Нина, подойдет нам в спальню?

Настя задумалась.

– Лучше в гостиную, между окон,

–  А в каком она состоянии? – спросил оперативник.

– Состояние идеальное. Ее недавно отреставрировали.

– И сколько она стоит?

– Цена для такой картины не высока. Сто тысяч.

Соловец отхлебнул из чашки.

– Что ж,– сказал он,– в принципе, меня все устраивает, но нужно, чтобы ее посмотрел мой эксперт. Как это сделать?

Круглов допил свой кофе.

– Давайте завтра,– сказал реставратор.

– Хорошо,– согласился майор,– завтра в это же время у входа в Военно-Морской музей.

Заметив беспокойство во взгляде Круглова, Соловец похлопал его по плечу.

–  Да вы не волнуйтесь. Сумма большая, я дам вам провожатых.