Текст книги "Письмо со свалки"

Автор книги: Андрей Иванов

Соавторы: Дмитрий Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

10

Несколько дней назад Соловец попросил Волкова и Дукалиса проследить, где пропадает его дочь старшеклассница Лена после уроков. Он не мог сделать этого сам, так как наблюдательная Лена, сразу бы заметила следящего за ней папу. На милицейских «Жигулях» старшие лейтенанты дождались, пока девушка вышла из школы, простилась с подругами и направилась на автобусную остановку. Затем она села в общественный транспорт и доехала до Колокольной улицы, где скрылась в подъезде четырнадцатого дома. Спустя полтора часа Лена вышла оттуда и направилась в сторону дома. На следующий день повторилось то же самое. Разница была лишь в том, что приехала она на Колокольную на час позже.

Оперативники были в затруднении. Им требовалось выяснить, какую квартиру посещает Лена. В конце концов решено было установить наблюдательный пункт в доме напротив. Оттуда из окна, находящегося на лестничной клетке, просматривалась лестница четырнадцатого дома. Милиционеры так и поступили. Они расположились на широком подоконнике и стали наблюдать за улицей и соседним домом. Дукалис при этом лузгал семечки, а Волков решал кроссворд.

– Столица Турции. Шесть букв,– сказал Волков.

– Стамбул,– ответил Дукалис.

Его коллега на пальцах пересчитал количество букв в слове «Стамбул».

– Одна лишняя,– сказал он.

Дукалис наморщил лоб.

–  Что же это может быть? – задумался оперативник.

Вдруг его осенило.

– Знаешь что, Слава,– сказал он,– тут без пол-литра не обойтись.

– Прекрати,– возразил Волков.

–  А что,– не унимался Дукалис,– я тут магазин за углом знаю. Давай, быстро сбегаю, а ты пока покараулишь.

– Хочешь, чтоб нас в милицию взяли за распитие спиртного в подъезде?

– Скажем, что проводим оперативное мероприятие. Следим за преступниками.

–  Замаскировавшись под алкашей? – съязвил Волков.

Дукалис пожал плечами.

– А почему бы и нет?

Неожиданно появившаяся на улице Лена Соловец заставила оперативников прервать спор. Когда старшеклассница вошла в подъезд, Волков вооружившись биноклем стал всматриваться в окна соседнего дома.

– Есть! – вскрикнул он наконец.

– Что там? – спросил Дукалис.

– Двадцать девятая квартира.

– Ты хоть заметил, кто ей дверь открыл?

– Нет. В коридоре темно было.

– Ничего, выясним,– махнул рукой Дукалис. Волков спрятал бинокль в футляр.

–  Ну вот, теперь можно и расслабиться. И не в подъезде, а в цивилизованных условиях.

–  Это где же?

–  Пойдем, покажу.

Милиционеры отправились в близлежащую рюмочную, где водку наливали по магазинной цене.

Закончив рабочий день капитан Ларин вновь направился по адресам реставраторов, полученным от Вульфа. На сей раз путь его лежал на улицу Декабристов. Большую часть расстояния оперативнику пришлось одолеть пешком, общественный транспорт в этом районе давно исчез.

Найдя нужный дом и квартиру Ларин позвонил в дверь.

– Вам кого? – раздался мужской голос.

– Капитан Ларин, Уголовный розыск. Мне нужен Петр Фомич Круглов.

Дверь открылась. На пороге стоял человек сорока с небольшим лет в рабочем фартуке. Он был среднего роста, с проседью и клиновидной ухоженной бородкой.

– Здравствуйте,– сказал ему оперативник.

– Здравствуйте, я и есть Петр Фомич.

– Ларин Андрей Васильевич,– представился милиционер.

Он достал фотографию картины и протянул ее Круглову.

–  Петр Фомич,– посмотрите, пожалуйста, не приносили ли вам на реставрацию эту картину?

Круглов рассмотрел фотографию.

– Проходите, пожалуйста,– сказал он.

Ларин зашел в квартиру, целиком переоборудованную под мастерскую. Сделано это было со вкусом. Во всем виделся тщательный хозяйский подход. И в самом владельце мастерской неуловимо чувствовалась аккуратность и дотошность.

На стенах висели разнообразные картины. Полки занимали кисти и краски. В углу прислонившись к стене стоял рулон холстов. Пока оперативник оглядывался по сторонам, Круглов еще раз внимательно рассмотрел фотографию. Наконец он вернул ее милиционеру

– Мне ее принесли на реставрацию двое молодых людей,– сказал он.– Несколько дней назад я закончил работу и отдал картину.

Ларин достал из папки фоторобот преступников, составленный Михайловскими.

– Эти? – спросил оперативник.

Круглов повертел в руках лист.

– Да, похожи,– ответил реставратор.

– Как они вам представились?

– Одного звали Кирилл, другого Сергей.

– А фамилии?

Круглов пожал плечами.

– Как-то обошлись без фамилий,– сказал он.

– Они не оставляли вам своих телефонов, адресов?

– Нет.

– Может быть, какие-то общие знакомые? – допытывался Ларин.– Должен же был кто-то вывести их на вас.

Круглов улыбнулся.

–  Я в своей области человек довольно известный. Кто-то им посоветовал. Кто – я не спрашивал.

В этот момент на кухне засвистел чайник.

– Простите,– сказал Круглов.

Он вышел на кухню и вернулся с чайником в руке.

– Хотите чай или кофе? – спросил реставратор.

Ларин вдруг почувствовал, что он проголодался.

– Пожалуй, чай,– сказал он.

Круглов снял с полки две чашки, поставил их на стол, положил в них ложки и пакетики с чаем и налил кипяток. Ларин взял кусок сахара из сахарницы и не спеша размешал его в чашке.

– Может, у них были какие-то особые приметы? – сказал оперативник.– Татуировки на руках... Что-то необычное в одежде...

Круглов задумался.

– Нет,– ответил он.– Хотя... Вспомнил! Когда они забрали картину, я попросил их подбросить меня до центра. Им было по пути. И вот уже сидя в машине на переднем сидении, я увидел на обратной стороне талона техосмотра номер машины.

– И запомнили?

– Да. Вы знаете, он совпал с номером моей бывшей школы. Триста сорок девять.

– А буквы?

– Нет, буквы не запомнил.

– Марка автомобиля?

– Белая девятка.

Круглов вынул из фартука пачку сигарет.

– А что, собственно, случилось? – поинтересовался он.

Ларин тоже достал сигареты. Собеседники закурили.

– Петр Фомич,– сказал оперативник,– эта картина десять дней назад была вынесена из одной квартиры во время вооруженного ограбления.

Круглов удивленно покачал головой.

– Надо же! – сказал он.– Я по поведению тех двоих сразу заподозрил что-то неладное.

– Надеюсь, теперь с вашей помощью мы их возьмем. Так что спасибо вам большое.

Круглов глубоко затянулся и выпустил струйку дыма.

– Пожалуйста,– сказал он,– но мне непонятно, почему столько суеты вокруг этой картины? Это же копия.

– Копия?

–  Да, поздняя копия, причем довольно посредственная.

Ларин задумался.

–  Вы в этом уверены? – спросил он реставратора.

Круглов затушил сигарету.

–  Андрей Васильевич,– сказал он,– это моя профессия.

11

Информация полученная Лариным от Круглова на следующий же день пошла в работу. Уже утром оперативники Двенадцатого отделения милиции знали, что владельцем белой «девятки» с номером 349 является Кирилл Шерстобитов. Также милиционерам стал известен адрес и телефон преступника.

–  Поехали, навестим,– дал команду Соловец своим подчиненным.

Бригада оперативников выехала на своем «уазике» в Купчино. Спальный район утопал в желто-красных красках осени. За окном милицейского автомобиля промелькнули бесконечные просторы блочных и кирпичных микрорайонов. Наконец, оперативники оказались возле дома Шерстобитого. Поднявшись на нужный этаж и подойдя к квартире милиционеры обнаружили, что дверь не заперта. Замок был взломан. Оперативники вошли в квартиру. Вещи в ней были беспорядочно разбросаны. Вся одежда из шкафа вывалена на пол. Ящики письменного стола лежали посреди комнаты. Распахнутая дверь на балкон говорила о том, что нежданные гости побывали и там, успев порыться в коробках с пустыми бутылками. Те, кто посетил квартиру до оперативников, обшарили каждый ее угол.

Милиционары внимательно осмотрели распотрашенное жилище Шерстобитого.

– Похоже, не одни мы за парнем охотимся,– сказал Ларин.

– Все ясно,– сказал Соловец.

– Что будем делать? – поинтересовался Дукалис.

– Надо разослать его фоторобот по всем постам и дать машину в розыск,– пояснил свою мысль майор.

Пока милиционеры рассуждали, как им поступить, Шерстобитов на белой «девятке» подъехал к своему дому. Эту ночь он провел у одной из своих многочисленных подруг. «Уазик» оперативников, стоящий возле подъезда, сразу бросился ему в глаза. На всякий случай он отъехал по улице на порядочное расстояние и решил некоторое время подождать. Вдруг зазвонил его мобильный телефон.

– Да,– сказал Шерстобитов.

– Ну что, еще не надумал? – раздался в трубке голос Германа.– Завтра в четыре часа последний срок. Если не принесешь картину, твоему приятелю конец.

Шерстобитов выключил трубку и положил ее в карман. Закурив он минут пять сидел, оценивая сложившуюся ситуцию. Наконец преступник завел мотор и поехал по улице прочь от своего дома. Его «девятка» вскоре затерялась в дневном автомобильном потоке... Фоторобот Шерстобитого и номер его машины были разосланы по всем милицейским службам города. Вечером патрульная машина Калининского района делала дежурный объезд. Милиционеры обратили внимание на белую «девятку», припаркованную на обочине шоссе. Остановив свои «Жигули» они подошли и заглянули в автомобиль. Там на заднем сидении спал молодой человек лет двадцати пяти. Один из милиционеров достал из планшета фоторобот двух преступников, полученный сегодня днем, и показал его коллеге. Милиционеры внимательно рассмотрели рисунок и постучали в стекло машины. Шерстобитов проснулся. Открыв глаза и увидев двух работников органов он понял, что на сей раз скрыться ему не удасться...

На следующий день задержанного Кирилла Шерстобитого привели на допрос к капитану Ларину.

– Фамилия, имя, отчество? – спросил оперативник.

– Шерстобитов Кирилл Евгеньевич.

– Год рождения?

– Семьдесят пятый.

– Место рождения?

– Ленинград.

– Образование?

– Неполное высшее.

– Чем занимаешься?

– Последнее место работы – Финлядия. Собирал бруснику по контракту.

– Много насобирал?

– На пару месяцев спокойной жизни хватило.

Ларин положил перед Шерстобитовым протокол с показаниями Михайловских и составленный ими фоторобот.

– Это показания хозяев ограбленной тобой и твоим дружком квартиры,– сказал оперативник.– Если будешь все отрицать, устроим опознание.

Шерстобитов рассмотрел рисунок со своим портретом.

–  По-моему, не очень похоже,– криво улыбнулся преступник.

–  Вот что, Кирилл,– сказал Ларин,– либо ты выкладываешь все как было, и мы оформляем тебе чистосердечное признание. Либо колем твоего дружка.

Шерстобитов был далек от мысли соблюдать законы чести.

– Хорошо,– сказал он.– Я все расскажу.

– Правильно,– похвалил его Ларин,– начинай сначала.

Преступник задумался.

– Дядя у меня сумасшедший,– начал он.– Помешался на старых письмах. Сначала старые открытки в «Букинисте» покупал, а потом совсем спятил. Дошел до того, что стал письма на городской свалке искать. Чуть ли не поселился там вместе с бомжами.

– Причем тут твой дядя?

– Вот я и говорю, ищет он старые письма, потом всем их читает. И мне один раз прочитал письмо какой-то старухи. Там говорилось, что ей в блокаду от одного профессора досталась картина Айвазовского. Я хоть в живописи не разбираюсь, но могу представить, сколько Айвазовский стоит.

– Что было дальше?

–    Дальше я втихаря переписал адрес этой старухи с конверта. Потом договорился с Серегой, приятелем своим, чтобы он помог в этом деле. Остальное вы знаете.

– Фамилия Сереги?

– Ващенко.

– Кому собирались продать картину?

– Есть один человек, Герман. Серега с ним договорился. Мы приехали на стрелку. Серега пошел к нему в квартиру, а я с картиной остался в машине. Ну а минут через пять он звонит на мобильник, чтобы я сваливал. И два отморозка возле моей машины уже крутятся. Еле ноги унес.

– Адрес Германа?

– Могу показать только дом. С ним договаривался Серега, я в детали не лез.

– Значит этот Герман взял твоего дружка в заложники?

–  Да. Вчера звонил и последний раз предупредил, что если сегодня к четырем часам картину ему не привезу, Сереге голову оторвут.

– Где назначена встреча?

– На остановке, на углу Ординарной и Малого.

Ларин закурил.

–  Разрешите мне тоже сигарету,– попросил Шерстобитов.

Оперативник протянул ему пачку.

– А зачем вы с Серегой другие вещи из квартиры Михайловских забрали? – спросил он,– телевизор, ковер, шубу...

– Ясно зачем, чтобы не поняли, что мы из-за картины лезем. Мы эти вещи потом на помойку выбросили. На хрен нам хлам.

Ларин усмехнулся.

– Могли бы туда же выбросить и картину,– сказал капитан.– Она ничего не стоит. Поздняя копия.

Лицо Шерстобитого изменилось.

– То есть как – копия?

–  Да, ошиблась твоя старуха. А тебе из-за нее придется срок мотать. Тебе и твоему приятелю, если, конечно, он еще жив.

Шерстобитов потушил сигарету и тупо уставился глазами в стену.

– Значит так,– сказал Ларин.– Сейчас позвонишь Герману и скажешь, что в восемь часов будешь на остановке с картиной. Пусть привозят Серегу. В тюрьме твоему дружку все же будет лучше, чем на том свете.

12

В четыре часа большой серый автомобиль остановился на углу Малого проспекта Петроградской стороны и Ординарной улицы. В нем кроме шофера сидели Герман, двое его людей и Ващенко. На троллейбусной остановке стоял Шерстобитов. В руке у него была длинная коленкоровая туба, предназначенная для рулонов ватмана или холстов. Подъехавший автомобиль фарами посигналил Шерстобитову. Тот переложил тубу из одной руки в другую. Это был сигнал для оперативников. Две милицейские машины выскочили из-за угла, пытаясь блокировать автомобиль с преступниками, который, однако, сумел сделать маневр и устремился в сторону Левашовского проспекта.

Началась леденящая душу погоня. Три автомобиля мчались по проспекту, лавируя между машинами и распугивая ошарашенных пешеходов. Оперативники передали информацию по всем службам ГИБДД. Одна из машин патрульной службы, оказавшаяся на Крестовском острове, вышла на перехват. На мосту бандиты были блокированы. Оперативники бросились к их автомобилю, держа оружие наперевес. Самым проворным из преступников оказался Герман. Он выскочил из машины и, сумев миновать кольцо милиционеров, бросился в сторону парка, начинающегося за мостом. Ларин метнулся за ним. После предупредительного выстрела, оперативник открыл огонь на поражение. Однако Герман и здесь проявил проворность. Он бежал петляя, чтобы уйти от милицейских пуль. Погоня продолжилась на дорожке парка.

Выкуренное за долгие годы службы бесчисленное количество сигарет давало о себе знать. Ларин стал задыхаться. В тот момент, когда Герман был уже совсем рядом, оперативник почувствовал, что ему не хватит выносливости догнать преступника. К счастью дорожка парка на этом участке была прямой. Ларин остановился и, переведя дыхание, тщательно прицелился. Раздался выстрел, после которого Герман, вскинув руки, упал на землю. Через пять минут раненого в ногу преступника погрузили в «упаковку».

В тот же день капитан Ларин встретился с дядей Шерстобитова Юрией Евгеньевичем, коллекционером, собирателем старых писем. Шерстобитов-старший жил на Садовой, возле рынка. По дороге к нему оперативник должен был пройти мимо бесконечных торговых рядов, скученных на площади. Шум, запахи еды и грязь перемешались на огромном торжище в самом центре культурной столицы. Миновав площадь капитан оказался у четырехэтажного грязно-желтого здания.

Дверь квартиры открыл пожилой невысокий человек с пледом, наброшенным на плечи.

– Здравствуйте,– сказал Ларин,– вы Юрий Евгеньевич?

Поправив очки хозяин квартиры посмотрел на оперативника.

– Да,– ответил он,– чем обязан?

Капитан показал Шерстобитову-старшему удостоверение.

–  Капитан Ларин. Я звонил вам сегодня днем. Хотел бы поговорить по поводу вашего племянника.

– Да, звонили. Припоминаю. Ну проходите.

Шерстобитов-старший впустил капитана в квартиру. В коридоре Ларин более внимательно рассмотрел хозяина квартиры. Это был человек лет семидесяти с остатками всклокоченных волос на голове, морщинистым лицом и небольшим брюшком, вываливающимся из пижамных брюк.

– Сюда, пожалуйста.

Юрий Евгеньевич провел Ларина в комнату. Небольшое помещение было так плотно заставлено мебелью, что, казалось, в нем недоставало воздуха. Кроме мебели там находились стопки книг, перевязанные веревками, коробки со старинной посудой и прочий хлам. Комната представляла из себя смесь музейного архива и плюшкинской кучи.

– Присаживайтесь,– сказал Шерстобитов-старший.

Он указал Ларину на кресло, чудом втиснутое между двумя шкафами.

– Спасибо,– сказал оперативник, присаживаясь. Хозяин сел к кресло напротив.

– Мой племянник всегда был разгильдяем. Сестра его избаловала,– начал рассказывать коллекционер.– Я ей говорил, что она неправильно воспитывает ребенка.

–  Юрий Евгеньевич, ваш племянник рассказал мне, что сведения о картине, которую они с Ващенко похитили, он почерпнул из письма, которое вы ему прочитали. Не могли бы вы показать мне это письмо?

–  Пожалуйста. У меня тут тысячи писем. Вот взгляните.

Шерстобитов-старший окинул взглядом набитые доверху шкафы. Затем он подошел к одному из них и стал рыться в письмах, сложенных в нем.

– Это бесценная коллекция, уверяю вас,– говорил при этом коллекционер.– Другой такой в городе нет. Здесь тысячи человеческих жизней, целые пласты культуры.

– А есть у вас письма знаменитостей? – спросил оперативник.

– Нет,– ответил коллекционер,– меня интересует история, отразившаяся в судьбах простых людей.

Наконец, хозяин коллекции отыскал в шкафу нужное письмо. Держа его в руках он опустился обратно в кресло.

– Вот ваше письмо,– сказал Шерстобитов-старший.– Вы знаете, где я его нашел? Не поверите. На городской свалке. Да, да, именно на свалке.

– Ваш племянник говорил мне об этом.

–  Вы не представляете себе, какие письма там можно обнаружить!

– Разрешите взглянуть?

– Пожалуйста.

Коллекционер протянул пожелтевший от времени конверт оперативнику.

– Возьмите его себе,– сказал он.

Ларин не ожидал такой щедрости.

– Большое спасибо,– искренне произнес милиционер.– Если позволите, прочту его дома.

Он встал.

–  Не за что,– ответил Шерстобитов-старший, тоже вставая.

Коллекционер проводил гостя до дверей.

–  Заходите еще, у меня много интересного,– сказал он на прощанье...

Вечером у Ларина было назначено свидание с Машей. Со времени их расставания прошло уже больше десяти месяцев. До этого два года они были вместе. Трудно сказать, жалел ли кто-то каждый из них о произошедшем разрыве.

Скорее всего – нет. Однако время от времени их тянуло вновь увидеться. Может быть, для того, чтобы лишний раз убедиться, что решение расстаться было правильным. Свиданье было назначено в кафе на площади Льва Толстого.

Ларин пришел первым. Он заказал себе сто грамм водки и стакан томатного сока. Алкоголь подействовал на оперативника расслабляюще. Он вновь прокрутил в памяти законченное сегодня дело. В кармане его лежало письмо, найденное коллекционером на городской свалке. Странно, но ему не хотелось его сейчас читать. Все, что было связано с поисками картины и грабителей, превратилось для оперативника в прошлое. Ларин привык жить сегодняшним днем. В кафе вошла Маша. Она села за столик рядом с оперативником.

– Здравствуй,– сказал он.

– Привет,– ответила бывшая подруга капитана.– Что ты пьешь?

Ларин пожал плечами.

– Водку.

– Закажи мне рюмку коньяка и чашку кофе.

Маша не изменила своим привычкам.

– Как ты поживаешь? – спросил оперативник, сделав заказ.

– У меня все в порядке. Как у тебя?

Капитан отхлебнул из рюмки.

– Поймал сегодня преступников.

– Много?

Ларин задумался.

– Пятерых,– ответил он, мысленно пересчитав всех арестованных.

– При мне такого не случалось,– отметила Маша.

– Ты просто уже многое не помнишь.

Официант поставил перед Машей коньяк.

– За что выпьем? – спросила она.

– За твое здоровье.

– И за твои успехи.

Бывшие любовники чокнулись.

– Будем здоровыми и успешными,– резюмировал Ларин.

На улице шел мелкий дождь. Первый раз за последние пару недель погода испортилась. Еще с утра было солнечно. Горожане, вышедшие из дома без зонтов, ругали себя за беспечность. Погода в северном мегаполисе любит преподносить сюрпризы. Она также изменчива, как настроение жителей, которое легко меняется от плохого к хорошему и наоборот.

13

На следующий день капитан Ларин пришел в квартиру Михайловских. Его встретила Таня. Подмышкой у оперативника была завернутая в бумагу картина.

– Здравствуйте, Таня,– сказал он.

– Здравствуйте, Андрей.

Девушка, улыбнулась, впуская Ларина в квартиру

– Вот, принимайте.

Оперативник показал студентке картину.

– Что это?

– Похищенная у вас картина.

– Вы серьезно?

– Абсолютно. Преступников мы задержали.

Казалось, Таня была больше обрадована не возвращением картины, а приходом Ларина.

–  Спасибо,– пропела она.– Да вы проходите, раздевайтесь.

Капитан вошел в прихожую и снял плащ.

– Я сейчас приготовлю чай,– заботливо сказала Таня.

– Спасибо,– сказал Ларин.– А где родители?

–  Родители в гостях. Вы проходите, а я сейчас принесу чай.

Таня отправилась на кухню, а оперативник вошел в знакомую ему комнату. Он осмотрелся. Возвращенные Михайловским вещи были любовно расставлены по местам. В квартире царил уют и порядок.

Ларин развернул бумагу, вынул картину и повесил ее на стену.

– Вот так,– сказал он сам себе.

В комнату вошла Таня. Она несла поднос, на котором были две чашки чая, сахарница и розетки с вареньем.

–  Вы пьете с сахаром или без? – спросила девушка.

– Кладу всегда одну ложку,– ответил оперативник.

Таня поставила поднос на журнальный столик перед диваном. Гость и хозяйка приступили к чаепитию. Оперативник показал рукой на стену, где висела картина.

– Теперь все, как прежде,– сказал он.

– Честно говоря,– призналась девушка,– я уже забыла о ней. Попробуйте варенье. Оно домашнее.

– Спасибо.

Капитан зачерпнул варенье из розетки.

– Очень вкусно,– сказал он.

– А у нас еще ругают милицию! – посочувствовала оперативнику хозяйка.– Да когда я в институте об этой картине расскажу, мне не поверят!

– Кстати, как ваша учеба?

Таня пожала плечами.

– Учусь помаленьку.

– А где?

Девушка прищурилась.

– Вы невнимательны,– сказала она.– Я вам уже говорила, что учусь в Академии Культуры.

–  Да, да, вспомнил. Вообще-то я очень внимателен.

– Это легко проверить. Вы обратили внимание, что на картине, которую вы принесли, в названии корабля допущена грамматическая ошибка?

– Вы в этом уверены? Я хорошо помню название «Цесаревич Александръ», но я не видел в нем ошибок.

Картина висела на противоположной стене. Изображенный на ней крейсер и его название были настолько мелкими, что с дивана их не было видно.

– Подойдите и посмотрите,– сказала Таня.

Ларин нехотя встал с дивана и подошел к холсту.

Оперативник внимательно рассмотрел картину.

– «Цесаревич Александр»,– прочитал он.

Капитан посмотрел на Таню.

– Ну и где ошибка?

Девушка подошла к картине и посмотрела на нее.

– Странно,– сказала она, прочитав название крейсера.– В слове «Цесаревич» была пропущена буква «в». Мы всегда смеялись над этой ошибкой.

– Наверное это реставратор исправил.

– Я только сейчас заметила, что она отреставрирована.

– Значит, это не я, а вы невнимательны.

Таня улыбнулась.

– Просто я все время смотрела на вас.

– Я не стою такого внимания,– заигрывая сказал Ларин.

Собеседники вернулись на диван.

– Расскажите мне, как вы нашли эту картину. Это ведь было нелегко?

– Не то слово! Пришлось не раз рисковать жизнью!

– Вы меня разыгрываете! – засмеялась Таня...

В тот день старшим лейтенантам Дукалису и Волкову удалось узнать, кто проживает на Колокольной улице в доме четырнадцать, квартира двадцать девять. Это был некто Викентий Андреевич Талызин, пятидесяти восьми лет.

– Интересно, чем этот старый кобель школьниц к себе заманивает...– рассуждая произнес Дукалис.

– Значит, есть чем,– резонно ответил Волков.

Разговор этот происходил в тот момент, когда оперативники на своих «Жигулях» направлялись к Талызину, чтобы поговорить с ним «по душам». Приехав на Колокольную милиционеры зашли в четырнадцатый дом и поднялись к двери, ведущей в двадцать девятую квартиру. Дукалис позвонил. Открылась дверь на цепочке. В проеме появился седой пожилой подтянутый мужчина в очках.

– Вам кого? – спросил он.

– Думаю, что вас,– мрачно сказал Дукалис.

Волков показал мужчине удостоверение.

– Мы из Угрозыска,– пояснил старший лейтенант.

Вид оперативников был настолько агрессивным, что хозяин квартиры не на шутку забеспокоился.

– Я думаю, вы ошиблись квартирой,– сказал он и попытался закрыть дверь.

Но не тут-то было! Дукалис мгновенно среагировал и ударом плеча в дверь разорвал цепочку. Попытка хозяина в одностороннем порядке прервать разговор взбесила оперативника. Он ворвался в квартиру и схватил пожилого мужчину за грудки.

– Слушай ты,– прошипел Дукалис,– мы за тобой уже давно наблюдаем. Знаешь, сколько за совращение несовершеннолетних дают?

Волков попытался утихомирить неуравновешенного коллегу.

– Спокойно, Толя,– сказал он.

Дукалис отпустил жертву.

– Скажите,– обратился к нему Волков,– вы Викентий Андреевич Талызин?

– Да. Может быть, вы все-таки объясните мне, в чем дело?

Вдруг дверь из комнаты в коридор отворилась. На пороге появилась Лена Соловец. Дукалис и Волков не рассчитывали ее сегодня здесь встретить. По их наблюдениям дочь майора появлялась на Колокольной по вторникам и четвергам. Сегодня была среда. Лена с нескрываемым удивлением посмотрела на коллег своего папы, которые не раз заходили в гости к Соловцам и были знакомы ей с детства.

–  Здравствуйте,– сказала Лена.– Как вы сюда попали?

Оперативники переглянулись.

–  Лена,– обратился к девочке Дукалис,– нам нужно серьезно поговорить.

Волков посмотрел на Талызина.

– Вы бы не могли подождать в комнате, пока мы поговорим? – сказал он ему.

Талызин вопросительно взглянул на Лену.

–  Не волнуйтесь, Викентий Андреич,– сказала школьница,– это коллеги моего папы.

Хозяин квартиры вышел из коридора в комнату, закрыв за собой дверь. Оперативники обступили дочь Соловца. Они не знали, с чего начать.

– Лена,– обратился к девочке Дукалис,– что ты нашла в этом пенсионере?

Сообразительная школьница начала понимать, что происходит.

– Вас папа попросил за мной проследить? – спросила она.

–  Ну... Допустим. Но это ничего не меняет...– промямлил Волков.

–  Послушайте,– сказала Лена.– Я собираюсь этим летом поступать в Театральную Академию. Викентий Андреич преподает там сценическую речь. Сейчас он помогает мне подготовиться к вступительным экзаменам. Мы разучиваем басню, стихотворение и прозу.

Оперативники не знали, что сказать.

– Вы уже закончили? – раздался из-за двери голос педагога.

– Сейчас, Викентий Андреич,– ответила Лена.

Будущая абитуриентка посмотрела на милиционеров.

– Только папе ничего не говорите,– умоляюще сказала она – Он категорически против того, чтобы я поступала в Театральный! Обещаете?

Дукалис почесал затылок.

– Боюсь,– сказал он,– мы не сможем тебе ничего пообещать...