Текст книги "Страх высоты"

Автор книги: Андрей Иванов

Соавторы: Дмитрий Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

8

Виктор Бутурлин жил в Кузнечном переулке, во дворе-колодце. Окна его квартиры выходили на стену соседнего дома. Ближайшим зеленым местом были газоны на Пушкинской улице. Там Бутурлин прогуливался со своим мопсом по имени Том. Несмотря на возраст, пес был активным и поджарым, как его хозяин. Восемь лет назад Бутурлин похоронил жену. Дочь давно вышла замуж. Став три года назад пенсионером, бывший сотрудник прокуратуры жил вдвоем с собакой в двухкомнатной квартире, по стенам которой висели фотографии его альпинистской молодости. Созвонившись с Бутурлиным, Дукалис и Волков в понедельник в три часа, подъехали на милицейском «уазике» к шестнадцатому дому по Кузнечному переулку. В сумке у Дукалиса лежал фоторобот предполагаемого убийцы, составленный свидетельницей Викторией Андреевной Тихомировой. Войдя во двор, оперативники нашли нужную парадную и поднялись на четвертый этаж. Дукалис позвонил. Дверь открыл пожилой седой бородач, одетый в тренировочный костюм.

– Здравствуйте, – сказал Дукалис.

– Добрый день.

– Вы Виктор Игоревич?

– Да.

Оперативники представились.

– Проходите, ребята, – сказал Бутурлин.

Войдя в квартиру, милиционеры оказались в атмосфере шестидесятых годов. Со стен смотрели фотографии, на которых оптимисты в свитерах стояли в обнимку на фоне заснеженных вершин.

– Хотите чай? – спросил Бутурлин.

– С удовольствием, – ответил Волков.

Хозяин приготовил чай и подал его в старомодных белых, в красный горошек, чашках.

– Я вижу, вы давно занимаетесь альпинизмом. – Дукалис кивнул на фотографии.

– Вы правы. Альпинизм – это ведь не просто спорт, это, так сказать, философия.

– Что вы можете сказать о современном альпинизме? – спросил Волков.

Бутурлин отхлебнул чай и задумался.

– К сожалению, сегодня он утратил то, что когда-то имел, – произнес пенсионер.

– Что именно?

– Тогдашний круг альпинистов был, можно сказать, братством. Лучшие спортсмены были нашими кумирами, даже живыми богами. Я вам сейчас кое-что покажу. Бутурлин вышел в соседнюю комнату и вернулся, держа в руках ледоруб.

– Вот посмотрите. – Он протянул ледоруб гостям. – Мне подарил его наш альпинистский клуб «Вершина» после того, как я с партнером покорил пик Молотова.

Оперативники рассмотрели ледоруб и уважительно покачали головами.

– Скажите, Виктор Игоревич, – обратился к ветерану Волков, – вы продолжаете заниматься альпинизмом?

– Для того чтобы лазить по горам, я уже староват, но былые связи сохранились.

– Мы ищем человека, который предположительно является альпинистом.

– Сколько ему лет?

– Около тридцати.

Бутурлин начал набивать трубку.

– Вам нужен не я. Молодых я знаю плохо.

– К кому вы посоветуете обратиться? – спросил Дукалис.

– Есть в городе один человек, его знают все альпинисты.

– Как его зовут?

– Не его, а ее. Марина Гавриловна.

– А фамилия?

– Фамилии не знаю, ее все зовут просто Марина Гавриловна.

Бутурлин начал раскуривать трубку.

– Где найти Марину Гавриловну? – спросил Волков.

– Лето она обычно проводит в лагере «Приозерские скалы». Туда съезжаются альпинисты со всей области. Много приезжих из других городов.

– Как туда добраться?

Бутурлин подошел к книжному шкафу и достал с попки атлас Ленинградской области.

– Лучше всего ехать так...

Он подробно объяснил милиционерам, как добраться до лагеря альпинистов.

– Но как найти Марину Гавриловну в многотысячном лагере? – поинтересовался Дукалис.

– Спросите у любого, вам подскажут...

* * *

На следующий день с утра оперативники Соловец, Ларин, Дукалис и Волков собрались в Приозерск. Милиционеры встретились в «конторе», одевшись по спортивному и погрузив в рюкзаки все необходимое для походной жизни. Соловец принес упакованную в мешок палатку. Дукалис взял большой котелок. Ларин прихватил игральные карты. Волков принес пачку соли и большой спичечный коробок.

– Спички в походе – первое дело, – заявил он, положив коробок на стол перед коллегами.

– Убери пока, Слава, – попросил его Соловец, расстилая карту Ленинградской области.

Волков положил спички в ящик стола.

– Уточним направление движения, – сказал майор.

Настроение было боевое. Начертив на карте предстоящий маршрут, оперативники направились на выход. За руль решено было посадить Дукалиса как самого опытного водителя. Уже выйдя на улицу, Волков вспомнил, что забыл вынуть спички из ящика стола.

– Я сейчас, мужики, – сказал он, резко повернувшись назад.

– Ты куда, Слава? – спросил Дукалис.

– Спички забыл.

– Да черт с ними. У меня зажигалка.

– Нет, в походе без спичек нельзя.

Старший лейтенант быстрым шагом направился обратно в кабинет. Его коллеги пошли во двор отделения, чтобы сесть в старые милицейские «Жигули». Забрав в кабинете спички, Волков вернулся в вестибюль. Возле вахты он увидел бомжа Петровича, которого двое работников отделения вели в «обезьянник».

– О, Волков, здорово! – воскликнул бомж.

– Здравствуй, – сухо ответил старший лейтенант.

– А меня твои коллеги заментовали.

– Что он опять натворил? – обратился Волков к милиционерам.

– Торговля в неположенном месте.

– Да ты посмотри, чем я торговал! – возмутился Петрович.

Он достал из кармана и протянул оперативнику брошюру.

– Осенняя грусть, – прочитал название офицер. – Книга стихов.

– Это я написал и на свои деньги издал! – гордо заявил Петрович. – Подходи ко мне, ребята, покупай мои стишата!

– Ты еще и стихи пишешь? – удивился Волков.

– А как же! С детства. Нет стихов моих полезней, и избавляют от болезней! Подходи и покупай, прочитал, другому дай!

– Ловко, – усмехнулся оперативник.

– Давай подпишу на память, – предложил Петрович.

– Спасибо, не надо. – Волков вернул бомжу брошюру. – Черт с ним, отпустите его, – сказал он милиционерам. – А вот этого не надо, – возразил Петрович.

– Почему? – удивился Волков.

– Мне на вокзале выспаться не дали, так я хоть у вас в «обезьяннике» отосплюсь.

– Ладно, ведите его, – махнул рукой Волков.

Выйдя на улицу, старший лейтенант присоединился к коллегам, которые ждали его в «Жигулях».

– Поехали, Толян, – сказал Дукалису Соловец.

Дукалис нажал на газ, и автомобиль покатил по утреннему городу. Через полчаса машина выехала на Приозерское шоссе. За окнами замелькали бесконечные поля, рощи и поселки. Свежий воздух навевал романтическое настроение.

– Выйду на пенсию, переселюсь на дачу, – признался Соловец.

– С такой жизнью до пенсии не дотянешь, – вздохнул Дукалис.

– Побольше оптимизма, Толян, – сказал Волков.

– Следи за дорогой, – посоветовал Ларин.

Вдруг оперативники услышали щелчок, раздавшийся сзади. Оглянувшись, милиционеры увидели, что раскрывшаяся крышка багажника хлопает по машине. Дукалис остановил автомобиль и, выйдя на шоссе, увидел, что замок багажника сломался.

– Черт! – ругнулся оперативник.

– В чем дело, Полян? – спросил Соловец.

– Замок полетел.

Милиционеры вышли из машины и осмотрели поломку.

– Плохо дело, – вздохнул Ларин.

– Техника старая, в металлолом пора, – развел руками Дукалис.

– Я же тебя просил заранее машину проверить, – укорил коллегу Соловец.

– Я проверял, Георгич. Всего ведь не предусмотришь.

– Есть проволока? – спросил Волков.

– Откуда... – ответил Дукалис.

– Надо где-нибудь проволоку купить и примотать эту хренотень.

– Где ее купишь? – задумался Дукалис.

– До ближайшего поселка доедем, там в сельпо зайдем, – принял решение Соловец.

Ближайший поселок находился в полутора километрах. На медленной скорости «Жигули» с оперативниками доехали до населенного пункта и поинтересовались у прохожего, где здесь магазин.

– Метров триста по шоссе, – показал рукой прохожий.

Доехав до торговой точки, милиционеры вышли из машины и зашли в свежевыкрашенное одноэтажное здание. Ассортимент товаров в магазине был широк. На прилавке лежали рыболовные снасти, банные принадлежности, трикотажные изделия и посуда. По стенам висели картины, чеканка, часы и плакаты с календарями на будущий год. За прилавком стояла девушка с пышными формами и перламутровыми сережками в ушах. Милиционеры подошли к работнице торговли.

– Здравствуйте, – обратился к ней Соловец.

– Здравствуйте, – ответила девушка.

– Скажите, нет ли у вас в продаже проволоки?

– Нет.

Ответ привел оперативников в замешательство.

– А чего-нибудь подобного? – спросил Дукалис.

Продавщица пожала плечами:

– На прилавке все, что есть.

Милиционеры внимательно осмотрели товары. Вдруг Волков обратил внимание на музыкальные инструменты, представленные в отделе. Это были балалайка, гитара и домра.

– Вон то, что нужно, – показал коллегам старший лейтенант.

– Вместо того чтобы машину чинить, ты решил на балалайке поиграть? – спросил Ларин.

– Нам нужны струны, – объяснил Волков.

Офицеры переглянулись.

– Слава прав, – согласился Соловец. – Струна – та же проволока.

– Скажите, девушка, у вас можно купить отдельно одну струну? – поинтересовался у продавщицы Дукалис.

– Только в наборе, – ответила девушка.

– Придется брать набор, – вздохнул Соловец.

Скинувшись, милиционеры купили пакет со струнами для гитары. Затем они вернулись к машине.

– Ты про струны придумал, тебе и делать, – сказал Волкову Дукалис.

– Тут большого ума не надо, – отреагировал тот.

Вынув из пакета шестую, самую толстую, струну, Волков с ее помощью примотал крышку багажника. Оставшиеся струны оперативник сунул в карман.

– Порядок, – сказал старший лейтенант.

– Молодец, Слава, – улыбнулся Соловец.

– Голова! – похвалил товарища Ларин.

– Теперь доедем, – сделал вывод Дукалис.

9

Через два часа «Жигули» оперативников достигли Приозерска, а еще через двадцать минут машина подъехала к лагерю «Приозерские скалы». Лагерь представлял собой палаточный городок, в центре которого находился деревянный флагшток, на котором колыхался флаг с изображением ледоруба. Оставив машину на подъезде к лагерю, милиционеры зашагали между палаток, ища место для стоянки. Увидев пустующую площадку, офицеры решили поставить на ней палатку. Начав приготовления, они заметили вышедшего из соседней палатки молодого человека в футболке и шортах.

– Вы откуда, ребята? – поинтересовался он.

– Мы начинающие спортсмены, – заявил Дукалис.

– Решили заняться альпинизмом, – добавил Волков.

Обитатель палатки с сомнением посмотрел на пришельцев.

– Здесь место для членов клуба, – сказал он.

– А как в него вступить? – спросил Соловец.

– Этот вопрос решает только Марина Гавриловна.

– Где ее найти?

– Поищите на берегу. – Парень махнул рукой в сторону реки.

Оперативники направились к реке, извилисто текущей по правую руку от лагеря. Повсюду прогуливались альпинисты и альпинистки. На берегу группа спортсменов жгла костер и пекла картошку.

– Вы не подскажете, где найти Марину Гавриловну? – спросил Соловец людей у костра.

– Красную палатку видите? – сказал парень в тельняшке.

Оглянувшись, милиционеры увидели большую красную палатку, стоявшую метрах в пятидесяти от них.

– Она там, только лучше ее сейчас не беспокоить.

– У нас срочный вопрос, – сказал Дукалис.

– Попробуйте, но за последствия я не отвечаю, – предупредил обладатель тельняшки.

Оперативники подошли к красной палатке. Соловец посмотрел на Волкова.

– Почему сразу Волков? – возмутился старший лейтенант.

– Успокойся, Слава, – сказал Соловец. – Ты самый молодой, самый красивый.

Тебе сам Бог велел с женщинами общаться.

– Не с альпинистками же, – попробовал возразить Волков.

– Слава, с нас бутылка, – привел аргумент Дукалис.

– Если что, зови на помощь, – сказал Ларин.

– Ладно, – вздохнул Волков.

Он подошел к палатке, откинул полог и вошел внутрь. Картина, открывшаяся там, немало озадачила старшего лейтенанта. В палатке на складном стуле сидела хрупкая девушка лет двадцати пяти с гитарой на коленях. Перед ней лежал раскрытый самоучитель.

– Добрый день, – сказал Волков.

– Добрый, – ответила девушка.

– Вы не знаете, где Марина Гавриловна?

– Перед вами.

– Это вы? – удивился оперативник.

– Да. А что вас удивляет?

– Просто я не привык называть юных девушек по имени-отчеству, – осторожно произнес Волков.

– Меня так прозвали в лагере. Я сначала была против, потом привыкла.

– Извините, что оторвал вас от музицирования.

– Ничего страшного. Я еще учусь. На сегодня придется закончить, только что порвалась струна.

– Запасная есть?

– К сожалению, нет.

– Ну это дело поправимое.

Волков достал из кармана струны, купленные в поселковом магазине.

– Давайте я сделаю, – сказал оперативник.

– Вы всегда носите с собой струны? – удивилась Марина Гавриловна.

– А как же! Без них поход не поход.

Через пять минут струна была натянута, и милиционер протянул девушке гитару.

– Меня зовут Слава, – сказал он.

– Очень приятно.

– Марина Гавриловна, мы бы хотели вступить в ваш клуб.

– Мы – это кто?

– Я и трое моих товарищей.

– Давно у вас возникло такое желание?

– Вообще-то меня с детства тянуло в горы. Раньше как-то руки не доходили, но этим летом я твердо решил воплотить свою мечту.

– Ну что ж, не вижу препятствий. Но необходимо пройти предварительное испытание.

– В чем оно заключается?

– Вам с друзьями предстоит сыграть в мамбобол.

– Во что?

– Это игра. Она похожа на регби, но есть серьезные отличия. Вратарь привязывается веревкой к воротам. Длина веревки – два метра.

– Так...

– Защитники связаны веревкой в ширину поля, а нападающие – в половину ширины поля. Два тайма по десять минут. Судья находится вне поля.

Волков пожал плечами:

– Мы согласны, но нас только четверо...

– Я позабочусь, чтобы доукомплектовать вашу команду.

– Когда состоится матч?

– Вечером. Встречаемся в пять часов у костра.

– Нет проблем. Постараемся быть на высоте.

Волков встал.

– Это еще не все. С заходом солнца в лагере состоится конкурс на лучшие стихи о нашем деле.

– О чем?

– О горах, о маршрутах, об альпинистах. Стихи должны быть собственного сочинения. Если вы хотите вступить в наш клуб, надо принять участие в конкурсе.

– Каждому?

– Достаточно будет, если от вашей команды выступит кто-то один.

Волков вздохнул.

– Надо – значит, надо, – сказал оперативник. – Пойду готовиться.

Озадаченный милиционер вышел из палатки.

–  Ну что? – спросил его Дукалис.

– Значит, так... – начал Волков.

Старший лейтенант изложил палаточный разговор с Мариной Гавриловной.

– Вот стерва! – выругался Ларин.

– Она не стерва, – защитил альпинистку Волков. – Просто тут такие правила.

– Что будем делать? – обратился к коллегам Дукалис.

Оперативники задумались.

– Ну в футбол мы их сделаем, – сказал Соловец, – опыт, слава Богу, есть. А со стихами... Поступим так. Сейчас каждый возьмет бумагу и ручку. Расходимся в разные стороны и встречаемся у машины через два часа. У кого лучше получится, тот и будет выступать. Сверим часы.

– На моих без десяти два, – объявил Дукалис.

– На моих без пяти, – сказал Волков.

– Без шести, – произнес Ларин.

У Соловца были самые точные часы – электронные.

– Сейчас без семи, подведите свои, – дал указание майор. – В четыре часа приходим к машине. Без стихов не являться.

– Георгич, у меня ручки нет, – сказал Дукалис.

– А у меня бумаги, – заметил Ларин.

Соловец открыл сумку, достал толстый блокнот, вырвал из него несколько листов и протянул капитану. Затем он порылся в одном из карманов сумки и извлек из нее огрызок карандаша.

– Держи, – сказал Соловец Дукалису.

Оперативники разошлись в разные стороны. Ларин, несмотря на склонность к меланхолии, никогда не писал стихов. В начальной школе он читал Чуковского и теперь пытался вспомнить что-нибудь из детской поэзии, надеясь приспособить ее к нынешней ситуации. Соловец в школе учил наизусть Пушкина и Маяковского. Ему нравились некоторые стихотворения, но он понятия не имел, как из отдельных слов строить зарифмованные четверостишия. Дукалис по литературе в школе имел твердую четверку. Сочинения ему давались с трудом, слабым местом была грамматика. Поэтическая муза не посещала оперативника никогда. Больше всех был озадачен Волков. Старший лейтенант всегда предпочитал художественной литературе публицистику. К тому же оперативник понимал, что с него как с самого младшего будет суровый спрос. Это не придавало энтузиазма милиционеру. Глядя под ноги, он грустно брел среди соснового леса. Вдруг Волков остановился. Вынув сигареты, оперативник закурил и задумался. Затем он достал из кармана сотовый телефон. На вахте Двенадцатого отделения милиции раздался звонок. Дежурный майор Чердынцев снял трубку.

– Майор Чердынцев у телефона, – сказал милиционер.

– Боря, здравствуй, это Волков.

– Привет, Слава.

– У тебя в «обезьяннике» должен Петрович сидеть.

– Ну сидит.

– Позови его и позвони мне на мобильный.

– Хорошо, – кивнул Чердынцев.

Майор положил трубку и направился в «обезьянник», где сидел Петрович. Бомж в это время крепко спал на скамейке, подложив под голову свернутый в рулон пиджак.

– Подъем! – сказал Чердынцев, открыв клетку.

Петрович с трудом открыл глаза.

– Ты чего, майор? Мы же договорились, я у вас до вечера покемарю, – произнес он.

– Потом кемарить будешь. Тебя к телефону.

– Чего?

– Иди к телефону, с тобой Волков говорить будет.

Вздохнув, бомж послушно поплелся вслед за Чердынцевым. На вахте милиционер набрал номер мобильного телефона Волкова и протянул трубку Петровичу. В это время старший лейтенант не спеша брел по лесу, пробираясь сквозь густой осинник. Услышав звонок, оперативник поднес к уху трубку.

– Слушаю, – сказал он.

– Волков, здорово!

– Привет, Петрович. Слушай меня внимательно. Через час мне нужны стихи об альпинистах.

– Зачем это тебе?

– Потом объясню. Запиши тезисы.

Петрович взял ручку и бумагу, лежавшие перед ним на столе.

– Давай, – сказал он.

– Горы, спорт, альпинизм, любовь, – продиктовал Волков.

– Тебе в каком стиле – баллада, сонет, поэма?

– Сонет.

– Ясно, сделаем.

– Дай трубку Чердынцеву.

Бомж передал трубку майору.

– Боря, отведи Петровича в камеру, а через час снова подведи к телефону и позвони мне на трубу, – сказал Волков.

– Хорошо, Слава.

Чердынцев положил трубку.

– Пошли, – обратился он к Петровичу.

Бомж уже был охвачен сочинением стихов, которые предстояло написать в сжатый срок. Он взял со стола майора бумагу и ручку и направился обратно в «обезьянник». А Волков зашагал дальше сквозь чащу, вдыхая лесную прохладу. Оперативник был доволен неожиданным решением возникшей проблемы. Насвистывая, он присел на удобный пенек и закурил. Спешить теперь было некуда.

Через час раздался звонок из отделения.

– Слушаю, – сказал Волков.

– Привет, Слава, это Чердынцев. Петрович рвется с тобой поговорить.

– Дай ему трубку.

Майор протянул трубку бомжу.

– Здорово, Волков. Готов твой сонет. Ну, я тебе скажу, такое получилось!

Пушкин и Некрасов отдыхают!

– Давай диктуй.

Петрович начал диктовать стихи, а оперативник стал записывать их в записную книжку.

– Ну как? – спросил бомж.

– Годится. Спасибо, Петрович.

– «Спасибо» в стакане не пенится! Скажи Чердынцеву, чтобы разрешил мне переночевать здесь.

– Ладно, дай ему трубку.

Бомж передал трубку майору.

– Слышь, Боря, оставь его на ночь в «обезьяннике».

– Да он уже меня достал! Видеть его не могу! – возмутился Чердынцев.

– Не шуми. Последний раз. Для меня.

– Ну разве что для тебя, – нехотя согласился майор.

Он положил трубку и посмотрел на Петровича:

– Пошли, посидишь еще. Но только до завтра.

В четыре часа оперативники собрались возле милицейских «Жигулей». У всех, кроме Волкова, вид был подавленный.

– Как дела? – обратился к коллегам Соловец.

– Плохо, – сказал Дукалис.

– Мягко сказано, – произнес Ларина

– И у меня тоже, – вздохнул Соловец. – А ты что скажешь, Слава?

Волков пожал плечами:

– Так... Накидал кое-что.

– Давай показывай, – попросил майор.

– Я, конечно, не Демьян Бедный, но раз надо...

Старший лейтенант встал в театральную позу и продекламировал стихи, написанные Петровичем. Когда он закончил, наступила немая сцена. Соловец стоял, прислонившись к машине, с дымящейся сигаретой во рту. Ларин и Дукалис сидели на траве, открыв рты от удивления. Наконец майор нарушил молчание:

– Ну ты даешь...

– Молодец, Слава, – похвалил товарища Дукалис.

– Как тебе это удалось? – поинтересовался Ларин.

Волков улыбнулся:

– Чего только не сделаешь, выполняя служебный долг.

10

В пять часов оперативники подошли к костру. Они успели подкрепиться консервами и теперь были полны решимости участвовать в спортивном мероприятии. Марина Гавриловна сидела в окружении нескольких молодых людей, среди которых был утренний парень в тельняшке.

– Здравствуйте еще раз, – обратился к ней Волков. – Познакомьтесь, это мои товарищи – Олег, Андрей и Толя.

Марина Гавриловна протянула руку и обменялась рукопожатием с каждым оперативником.

– Меня зовут Марина Гавриловна, – сказала она. – Присаживайтесь.

Оперативники расселись вокруг костра.

– Слава про меня вам, наверное, все уже рассказал, – произнесла девушка. —

Теперь вы расскажите о себе.

– Что вам рассказать? – спросил Соловец.

– Почему вы решили стать альпинистами?

– Хочется подняться над суетой, – ответил майор.

– Как говорится, тянет к высокому, – сказал Ларин.

– Лучше гор могут быть только горы, – добавил Дукалис.

– Понятно, – отреагировала Марина Гавриловна.

Девушка достала из костра горящую ветку и прикурила от нее сигарету.

– Слава рассказал вам про мамбобол? – спросила она.

– Рассказал, Марина Гавриловна, – ответил Дукалис. – Мы готовы.

– Очень хорошо. Вот, кстати, ваши соперники. – Девушка кивнула на молодых людей, сидевших рядом.

– Гоша, – представился парень в тельняшке.

– Саша.

– Коля.

– Аркадий.

– Вениамин.

– Ребята учатся в физкультурном институте, – пояснила Марина Гавриловна.

– Но вы, я вижу, тоже не лыком шиты.

– А как насчет пятого игрока? – спросил Волков. – Вы обещали доукомплектовать нашу команду.

– Сегодня Слава оказал мне большую услугу, – сказала девушка, – поэтому пятым игроком в вашей команде стану я.

Оперативники были приятно удивлены;

– Вы встанете в защиту или в нападение? – спросил Волков.

– На ворота, – ответила альпинистка. – Не волнуйтесь, у меня за спиной больше сотни матчей.

– В таком случае вы должны стать капитаном команды, – сказал Соловец.

– Не возражаю.

Через полчаса возле места предполагаемой встречи двух команд уже толпились обитатели палаточного лагеря. Стадион представлял собой поле, огороженное веревкой, по правую и левую стороны которого находились ворота – две пары столбиков, соединенных веревкой на высоте человеческого роста. Часть зрителей сидела по периметру мамбобольного поля, часть прогуливалась вокруг, кто-то бренчал на гитаре, кто-то курил, кто-то потягивал пиво. В воздухе стояла атмосфера спортивного праздника. Наконец на середину поля вышел человек лет пятидесяти, с седыми шевелюрой и бородой. Он поднял руку, привлекая внимание зрителей.

– Друзья! – обратился бородач к окружающей публике.

Зрители притихли.

– Сегодня состоится необычный матч. Участвует команда, хорошо известная вам и успевшая себя зарекомендовать своими бойцовскими качествами. Ее не нужно специально представлять, это команда «Эверест».

На поле вышли пятеро учащихся физкультурного института во главе с парнем в тельняшке.

– Капитан Гоша, – объявил человек с бородой.

Гоша помахал рукой, приветствуя публику.

– Соперник «Эвереста» – сборная команда, включающая как новичков, так и ветеранов.

На поле вышли оперативники во главе с Мариной Гавриловной.

– Название команды «Путь к вершине», – объявил бородач.

Увидев Марину Гавриловну, публика восторженно зааплодировала.

– Марина, давай! – раздался чей-то крик.

– Покажи класс!

– Шайбу! – пробасил кто-то.

Человек с бородой успокоил зрителей жестом.

–Судить матч буду я, Антон Кулебяка. Я прошу моих помощников подготовить игроков к мамбоболу.

На поле вышли двое молодых людей, в руках у которых были мотки веревок. Соловца и Ларина, защитников команды «Путь к вершине», привязали друг к другу веревкой длиной в ширину поля. Нападающих Дукалиса и Волкова соединили веревкой вдвое короче. Марина Гавриловна была привязана к воротам двухметровым поводком. Кулебяка расставил игроков на расстоянии нескольких метров от мяча, лежавшего на середине поля.

– Начинайте по свистку, – предупредил судья мамбоболистов.

С этими словами он покинул поле, заняв позицию за огораживающей поле веревкой. Возникла напряженная пауза. Наконец тишину разорвал свисток судьи. Игра началась. С первой же минуты физкультурники завладели инициативой. Они первые захватили мяч и оказались с ним на стороне команды «Путь к вершине». Однако вскоре из-за веревок, связывавших игроков, спортсмены перепутались друг с другом, и на поле образовался клубок человеческих тел. Когда клубок распутался, мяч вновь очутился у физкультурников. Самым проворным оказался капитан Гоша. Он вцепился в мяч мертвой хваткой и, обойдя защиту,– мощно атаковал ворота. Однако Марина Гавриловна проявила гибкость и прыгучесть, элегантно парировав мяч рукой. В последующие десять минут первого тайма инициатива попеременно переходила с одной части поля на другую. Оперативники трудились в поте лица, и все-таки в их ворота влетели два мяча. Марина Гавриловна не смогла противостоять метким ударам физкультурников. Лишь к концу первого тайма милиционеры отыграли одно очко. Прозвучавший свисток Кулебяки прервал состязание. Запыхавшиеся офицеры расположились на траве возле своих ворот. Больше всех переживал Волков.

– Толян, надо по правому краю идти, там у них защита слабее, – сказал он Дукалису.

В ответ тот лишь тяжело вздохнул.

– Не расстраивайтесь, ребята, – подбодрила игроков Марина Гавриловна, – не на деньги же играем.

– Тоже верно, – заметил Соловец.

Ободренные капитаном команды, оперативники вступили во второй тайм с новыми силами. Вскоре им удалось сравнять счет, а еще через пять минут выйти вперед. До победы было уже рукой подать, когда физкультурники предприняли отчаянный штурм ворот милиционеров и неистовый Гоша все-таки забил третий гол. Матч закончился со счетом «три-три». Капитаны пожали друг другу руки, а помощники Кулебяки освободили игроков от пут.

– Молодцы, ребята, – сказала оперативникам Марина Гавриловна. – Считайте, что одной ногой вы уже в нашем клубе.

– Рады стараться, Марина Гавриловна, – дружно ответили милиционеры.

– Как насчет второго испытания?

– Готовимся, – уклончиво ответил Волков.

– Подходите в восемь часов к костру. Там начнется поэтический турнир, где все и решится.

Расставшись с Мариной Гавриловной, уставшие, но довольные оперативники направились к машине. Вскоре на капоте были расставлены пластиковые стаканчики, а из багажника извлечены водка и закуска.

– Слава, тебе пока не наливаем, – сказал Соловец.

– Это почему? – недовольно спросил старший лейтенант.

– Тебе еще на конкурсе стихи читать.

– Я же по бумажке.

– Все равно не надо.

Ларин и Дукалис решили заступиться за товарища.

– Полстаканчика можно, Георгич, – сказал Дукалис.

– Пусть выпьет. Для храбрости, – поддержал Ларин.

– Ну ладно, только немного, – махнул рукой Соловец.

Наполнив стаканчики, милиционеры чокнулись и выпили, не произнося тостов. Вечером на лагерь опустился прозрачный сумрак. Впереди лежала белая ночь. Поэтическое настроение наполняло обитателей палаток. В начале девятого возле костра, вспыхнувшего с новой силой, собрались участники и зрители поэтического турнира. Жюри состояло из трех человек. Это были Антон Кулебяка, Марина Гавриловна и самый пожилой обитатель лагеря Аристарх Матвеич, поджарый старик со смуглой загорелой кожей, трубкой в пожелтевших зубах и бейсболкой на наголо бритой голове. Список участников висел приколотый гвоздем к сосне. Руководил действием Кулебяка. Было заявлено, что победитель получит специальный приз, который пока хранился в секрете. Волков значился одним из последних в списке, поэтому в начале представления оперативник хранил олимпийское спокойствие. Однако чем ближе подходила его очередь, тем отчетливее он ощущал волнение, свойственное актерам перед выходом на сцену. Старший лейтенант нервно курил и барабанил пальцами по коленям. Между тем на импровизированную сцену перед костром выходили все новые и новые участники турнира. Звучали стихи о высоте, о разлуке, о романтике и приключениях. Когда Кулебяка объявил Волкова, оперативник почувствовал, что в ушах у него зазвенело, а в горле ощутил легкую тошноту. Ноги офицера стали ватными, и он не смог оторваться от бревна, на котором сидел.

– Ну что же вы, Слава? – вдруг услышал милиционер голос Марины Гавриловны.

В следующее мгновение старший лейтенант пришел в себя. Выдохнув, он встал, вышел на пятачок перед костром, на глаза разгоряченной аудитории, и раскрыл записную книжку.

– «Сонет о вершине», – объявил Волков.

Публика притихла. Оперативник окинул взглядом зрителей и начал декламировать:

 
Я поднимаюсь на вершину
И взгляд бросаю с высоты.
Я знаю, где-то там, в низине
Остались город, дом и ты.
 
 
И оттого, что ждешь меня ты,
Высоты покоряю я,
А бесконечные преграды
В дороге не страшат меня.
Я знаю, ты моя вершина,
Моя вторая половина.
 
 
И, покоряя высоту,
В крутые горы поднимаясь,
От глаз любимых удаляясь,
Я все равно к тебе иду!
 

Дочитав стихи, Волков вновь взглянул на аудиторию. После секундной паузы зрители обрушили на оперативника аплодисменты, которых он не ожидал. Поклонившись публике, милиционер вернулся к коллегам, которые тоже неистово хлопали в ладоши.

– Молодец, Слава, – сказал Дукалис.

– Ты лучше всех, – заверил товарища Ларин.

– Глотни. – Соловец протянул коллеге бутылку.

Турнир продолжался еще минут сорок, и наконец Кулебяка объявил, что через пятнадцать минут жюри вынесет решение. Переволновавшись во время выступления, Волков сразу влил в себя полбутылки водки и теперь пребывал в состоянии эйфории. Оперативник смотрел на языки пламени и искры, выплескиваемые в небо костром. Вдруг милиционер почувствовал, что кто-то толкает его в бок.

– Слава, твой выход, – сказал ему Дукалис.

– Что? – не понял Волков.

– Тебя просят.

Только сейчас оперативник заметил, что Марина Гавриловна жестом приглашала его «на сцену». Старший лейтенант вновь вышел на пятачок перед публикой.

– Давайте поприветствуем победителя, – объявил Кулебяка. – Отныне он и его друзья становятся членами клуба «Лавина».

Бородач пожал руку Волкову.

– Спасибо, друзья, – сказал оперативник.

– Настало время вручения приза нашего турнира, – продолжил Кулебяка. —

Его вручит старейший член нашего клуба Аристарх Матвеич. Альпинисты зааплодировали, а Аристарх Матвеич подошел к Волкову, неся в руках увесистую сумку, в которой что-то шевелилось.

– Вот, – сказал ветеран, – выращивайте и кушайте на здоровье.

С этими словами он извлек из сумки и вручил оперативнику живого поросенка. Этого Волков никак не ожидал. Держа в руках повизгивающее розовое существо, оперативник растерянно оглядывался по сторонам, словно ища поддержки окружающих. Вдруг поросенок дернулся и, вырвавшись из рук милиционера, бросился бежать.