Текст книги "Страх высоты"

Автор книги: Андрей Иванов

Соавторы: Дмитрий Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

5

Позвонив бывшей жене Михеева, Ларин попросил ее заехать в отделение. В два часа в «контору» вошла женщина лет тридцати пяти, с подтянутой фигурой, ровным загаром и уверенной походкой. Поднявшись на третий этаж, она оказалась в кабинете Ларина.

–Здравствуйте, – сказала женщина. – Могу я поговорить с капитаном Лариным?

– Здравствуйте, – ответил оперативник. – Проходите, пожалуйста. Вы Алена Михеева?

– Да.

– Я Андрей Ларин. Присаживайтесь.

Михеева села напротив милиционера.

– По телефону вы сказали, что Витя умер.

– Да, Алена. Извините, что сообщил вам об этом.

– Не извиняйтесь за свою работу.

–Расскажите, пожалуйста, о ваших отношениях с Михеевым.

Женщина вздохнула.

– Наша история банальна, – сказала она. – Мы познакомились, когда учились в строительном институте.

– Вы были на одном курсе?

– Нет. Когда я поступила, Витя уже закончил четыре курса. Однажды в институтском буфете мы стояли рядом в очереди. Как-то само собой получилось, что мы заговорили, потом сели за один столик. Затем мы стали регулярно общаться, он каждый раз подходил ко мне, когда видел в коридоре во время перемены или на улице возле института.

– Когда вы поженились?

– Это случилось через два года после того, как я получила диплом. До этого наши отношения развивались, так сказать, волнообразно.

– Не скрою от вас, Алена, у нас есть две версии случившегося. По одной версии это самоубийство, по другой – заказное убийство.

–Убийство? – удивилась женщина.

–Мы не можем исключить и такую вероятность. Как вы считаете, могли быть у Михеева причины покончить с собой?

– Могли.

– Какие же?

– Могу я попросить у вас стакан воды?

– Конечно.

Ларин достал из шкафа стакан и наполнил его из графина, стоявшего на столе.

Михеева сделала несколько глотков.

– Такие причины у Вити были. Особенно последнее время.

– Я вас слушаю, Алена.

– Вы, наверное, знаете, что Витя связался с этойдевкой, своей секретаршей.

– Вы имеете в виду Светлану Смирнову?

– Именно. С тех пор как она появилась в «Фундаменте», Витя сильно изменился.

– В чем это выражалось?

– Он стал нервным, дерганым. У него появились бессонница, какие-то навязчивые мысли. Дела его расстроились.

– Странно. По нашим данным, наоборот, дела фирмы пошли в гору только последние пару лет, то есть с того времени, как Смирнова устроилась в «Фундамент».

– Я, конечно, плохо разбираюсь в бизнесе. Но я разбираюсь в людях. Я видела, как изменился Витя с тех пор, как он связался с этой дрянью.

– Скажите, Алена, а не было ли у Виктора врагов, недоброжелателей?

Михеева отрицательно покачала головой.

– Вы не представляете, насколько мягким и бесконфликтным человеком он был, – сказала она.

– Я разговаривал с сослуживцами Михеева, мне сказали то же самое.

На глаза Алены навернулись слезы.

– Он был... – с трудом произнесла женщина, – удивительным человеком, очень доверчивым, легко подпадающим под дурное влияние.

Михеева допила воду из стакана.

– Успокойтесь. Хотите еще воды? – спросил Ларин.

– Да, пожалуйста.

Оперативник наполнил стакан, стоявший перед женщиной.

– Нам известно, что Виктор был человеком не склонным к противостоянию с окружающими, – сказал он. – Однако нам известно и то, что в свое время Михеев имел конфликт со своим партнером, с которым они вместе основали «Фундамент».

– Вы имеете в виду Константинова?

– Да.

– Мне известна эта история. Но я знаю, что тогда виноват во всем был Константинов.

– Вы знакомы с ним?

– Да, он тоже выпускник нашего института. Когда они с Витей затевали «Фундамент», Константинов часто бывал у нас.

– Как складывались их отношения с Михеевым?

– Со стороны казалось, они друзья не разлей вода, но... – Женщина задумалась, подбирая слова. – Понимаете, этот Константинов был всегда каким-то мутным. Мне казалось, он чего-то недоговаривал. Как будто что-то скрывал.

– Что же он скрывал?

– Не знаю, я ведь только говорю о своих ощущениях.

Зазвонил телефон, стоявший на столе Ларина.

– Извините, – сказал оперативник посетительнице. – Слушаю, Ларин.

– Привет, Андрюха, это Толян, – раздался в трубке голос Дукалиса.

– Здорово, как дела?

– Есть новости. Мы со Славой полазили по чердаку и крыше и нашли кой-какие улики, говорящие о том, что убийца мог спуститься по веревке с чердака и забраться к Михееву через окно.

– Ты же сам говорил, что окно было заперто изнутри.

– В том-то и дело, что окно было закрыто, а форточка – нет.

– Форточка?

– Понимаешь, какая штука. Года три назад у моей сестры в квартире дверь захлопнулась. Она вызвала бригаду спасателей. Так в этой бригаде девчонка одна была, которая в кухонную форточку залезла, чтобы входную дверь открыть.

– Это ты к чему?

– Потом выяснилось, что девчонка эта – альпинистка.

Ларин усмехнулся:

– Думаешь, искать нужно среди альпинистов?

– Думаю, да.

– Ладно, приезжайте в «контору», здесь все обсудим.

– Давай.

Ларин положил трубку. Во время его разговора с Дукалисом Михеева внимательно слушала каждое слово оперативника, хотя делала вид, что смотрит в окно.

– Скажите, Алена, когда вы развелись с Михеевым?

– Мы с Виктором не разведены, – ответила женщина.

– То есть как?

– Очень просто. Мы не жили вместе последние два года, но недавно решили восстановить отношения.

– Когда это случилось?

– Месяц назад. Виктор позвонил мне, мы встретились, долго разговаривали, и он уговорил меня вернуться к нему. Тем более что формально я оставалась его женой.

– Насколько я понял, окружающие считали ваш брак расторгнутым, – произнес милиционер.

– Возможно, но я так не считала никогда. Витя всегда оставался для меня самым близким человеком.

Ларин посмотрел на часы. Через десять минут у него была назначена встреча с Дмитрием Константиновым.

–Что ж, Алена, спасибо, что пришли. Понимаю, для вас это был нелегкий разговор. – Ларин протянул Михеевой визитную карточку. – Если вспомните еще что-нибудь важное, звоните.

Простившись с оперативником, вдова директора «Фундамента» вышла из кабинета и направилась по коридору в сторону лестницы. Навстречу ей шел высокий худой мужчина лет сорока в светлых джинсах и рубашке с короткими рукавами. У него были продолговатое лицо, короткая стрижка, большие залысины и маленькая бородка.

– Алена, ты? – обратился мужчина к Михеевой.

– Здравствуй, Дима.

– Мне уже все рассказали. Ума не приложу, как такое могло случиться. С тобой уже разговаривали?

– Да, я только что из кабинета.

– Что они говорят?

– По-моему, они занимаются ерундой.

– Что ты имеешь в виду?

– Собираются искать какого-то скалолаза. Думают, что он залез в форточку и убил Витю.

Слезы вновь навернулись на глаза вдовы. Мужчина положил ей руку на плечо.

– Извини, Дима, мне нужно идти, – сказала Михеева.

– До свидания, Алена.

– До свидания, Дима.

Женщина вышла на лестницу, а мужчина подошел к кабинету Ларина.

– Здравствуйте, – сказал он оперативнику, открыв дверь.

– Здравствуйте.

– Мне нужен капитан Ларин.

– Проходите, пожалуйста.

Мужчина подошел к столу, за которым сидел милиционер.

– Капитан Андрей Ларин, – вставая, представился офицер.

– Дмитрий Константинов.

– Присаживайтесь.

Посетитель сел напротив оперативника.

– По телефону вы сказали мне, что Михеев обнаружен в своей квартире мертвым, с пулевым отверстием в голове, – сказал Константинов.

– Совершенно верно.

– Вы бы не могли чуть подробнее рассказать, как это случилось?

Ларин открыл ящик стола и положил перед Константиновым фотографии, сделанные Калининым в квартире Михеева. На снимках мертвый директор «Фундамента» сидел в кресле со смертельной раной в виске.

– Вот то, что мы обнаружили в квартире Михеева, когда приехали по вызову его шофера Геннадия Орлова.

Константинов взял в руки снимки.

– А как это случилось, Дмитрий, мы и пытаемся разобраться, – произнес оперативник.

Осмотрев снимки, посетитель со вздохом положил их на стол.

– Вы думаете, это самоубийство? – спросил он.

– Возможно.

– Наверное, этого следовало ожидать.

– О чем вы? – спросил Ларин.

– Я давно знаю Витю. На людей он производил впечатление человека жизнерадостного, можно сказать, оптимиста. Он и выглядел так, полный,

круглощекий. Однако...

– Что однако?

– Время от времени на него наваливались приступы черной меланхолии.

– Как он вел себя при этом?

Константинов задумался.

– Обычно это продолжалось не более одного дня, даже не дня, а вечера. Витя вдруг резко мрачнел, становился молчалив, казалось, все вокруг раздражало его. В такие минуты с ним лучше было не общаться. Но он и сам понимал, что ему лучше побыть одному, и потому в кризисные моменты избегал общения.

– Он пил?

– Во время приступов меланхолии – да. И много. За один присест мог выпить одну-две бутылки водки или коньяку.

– Судя по фигуре, Михеев обладал хорошим аппетитом, – заметил Ларин.

– Да, он любил вкусно поесть. Что касается выпивки, в обычные дни Витя пил не больше других.

– Дмитрий, не скрою от вас, кроме версии о самоубийстве, существует и другая версия.

– Вы думаете, Витино самоубийство кто-то инсценировал? Но кому это нужно?

– Вы давно знали Михеева. Скажите, у него были враги?

Константинов пожал плечами:

– Враги... Он же не бандит. Занимался легальным бизнесом.

– Бизнесом, в котором крутятся большие деньги.

– В любом серьезном бизнесе вращаются серьезные капиталы.

– А в каких отношениях вы были с покойным?

Константинов грустно улыбнулся:

– Когда-то мы были друзьями.

– И партнерами, – подсказал Ларин.

– И партнерами, – согласился посетитель.

– Когда-то вы вместе начинали?

– Совершенно верно. Точнее будет сказать, я начинал, а Витя мне помогал.

– Вы хотите сказать, на начальном этапе главным в «Фудаменте» были вы, а не Михеев?

– Формально мы были равными партнерами, но основная нагрузка ложилась на меня. Кроме того, идеи, благодаря которым развивался «Фундамент», принадлежали мне.

– Почему же вы ушли из фирмы?

– Думаю, Андрей, мой уход из «Фундамента» не имеет никакого отношения ко вчерашнему происшествию.

– И все-таки, Дмитрий! Из разговора с работниками фирмы я понял, что ваше расставание с Михеевым не было мирным.

– Насколько мне известно, о покойных принято говорить либо хорошо, либо ничего.

– Мы с вами не на поминках. Я расследую возможное убийство, и мне необходимо понять все обстоятельства дела.

Константинов вздохнул:

– Да, мы поссорились с Витей. Но это было давно, и я уже несколько лет не держал на него зла.

– Из-за чего произошла ссора?

– Причина, мне кажется, в том, что у одной организации не может быть двух лидеров. То, что мы были равнозначными партнерами, для фирмы являлось бомбой замедленного действия.

– Но разве не существует фирм с коллегиальным управлением?

– В нашем случае это было невозможно. Слишком большие амбиции у каждого.

– Существовал ли формальный повод для разрыва?

– Конечно. Нам предложили один заказ, Витя считал его невыгодным. Заказ действительно был не слишком привлекательным, но выбирать в тот момент не приходилось. Я настаивал на заключении контракта, Витя был против... Одним словом, дело закончилось тем, что мы наговорили друг другу грубостей и я ушел, хлопнув дверью.

– Вы общались с тех пор?

– К сожалению, нет. Хотя я к этому был готов, и, думаю, Витя тоже давно забыл старые обиды.

– Последний вопрос, Дмитрий.

– Пожалуйста.

– Нам известно, что Михеев вел переговоры с табачным концерном «Пальмира» и гостиницей «Палас». В случае если «Фундаменту» не удастся договориться о заключении контрактов с этими организациями, могут заказы от них перейти фирме «Ренессанс»?

– Вам известно, сколько строительных компаний работает на рынке Петербурга?

– Думаю, немало.

– Вот именно. Наша фирма далеко не самая крупная и, кстати, не самая богатая.

– И все-таки, Дмитрий.

– Я не исключаю такой возможности. Не скрою, для «Ренессанса» это было бы большой удачей...

* * *

Майор Соловец приехал на набережную Черной речки. Со времен Пушкина этот район сильно изменился. Некогда здесь были поля и леса. Недаром классик избрал лежащую неподалеку рощу для последней встречи с обидчиком. На месте дуэли теперь установлен монумент, а вокруг, широко раскинувшись на многие километры, лежит спальный район с высотными домами и просторными магистралями.

Войдя в блочный пятиэтажный дом, Соловец поднялся на второй этаж и позвонил в седьмую квартиру.

– Кто там? – раздался женский голос за дверью.

– Уголовный розыск, – ответил оперативник.

Дверь отворилась, на пороге стояла девушка лет двадцати шести, со светлыми распущенными волосами и покрасневшими глазами. На ней был длинный голубой махровый халат.

– Здравствуйте, вы Светлана Смирнова? – спросил милиционер.

– Да.

– Меня зовут Олег Соловец. – Майор показал раскрытое удостоверение. – Это я звонил вам полчаса назад.

– Проходите.

Соловец вошел в тесный коридор небольшой двухкомнатной квартиры.

– Сюда, пожалуйста, – сказала Светлана.

Девушка показала рукой на дверь, ведущую на кухню. Оперативник вошел в небольшое помещение, в углу которого вместо обычного кухонного стола теснились журнальный столик и два кресла.

– Присаживайтесь, – предложила хозяйка.

Соловец занял одно из кресел, Светлана села напротив.

– Я понимаю ваше состояние, Светлана, – начал милиционер, – поэтому не буду долго утомлять вас вопросами.

– Ничего. Спрашивайте.

– Скажите, когда последний раз вы виделись с Виктором Сергеичем?

– Позавчера. Я была выходной. Он заехал за мной вечером, мы ужинали в ресторане «Старый Томас».

– Не было ли в его поведении чего-то необычного?

– Нет.

– Может быть, последнее время ему кто-нибудь угрожал или шантажировал? Я спрашиваю об этом вас, потому что вы были для него самым близким человеком.

– Да, мы действительно были очень близки. И особенно последнее время. Что касается угроз... Витя ничего об этом не говорил. Думаю, он не стал бы их от меня скрывать.

– Вы не собирались официально оформить ваши с Виктором Сергеичем отношения?

– Собирались. И уже давно.

– Что же мешало этому?

– Не что, а кто. Его бывшая.

– Вы имеете в виду бывшую жену Михеева?

– Да.

Глаза Светланы злобно сверкнули.

– Эта гадина не хотела давать Вите развода, – сказала девушка.

– Но насколько я знаю, при отсутствии детей развод можно получить и без согласия одного из супругов.

– Понимаете, Витя все хотел уладить миром. Он вообще не любил ни с кем ссориться. В конце концов они все равно бы развелись, но, произойди это раньше, я бы уже давно жила с Витей. – Светлана закусила губу. – Может быть, тогда этого бы не случилось...

6

В среду вечером на углу Четырнадцатой линии и Большого проспекта Васильевского острова открылось кафе «Ураган». Попадая в него, посетители должны были почувствовать себя на борту шхуны, которая терпит кораблекрушение. Ассортимент в основном состоял из рыбных блюд. Охранником в «Урагане» работал Игорь Москвитин, бывший милиционер, хороший знакомый оперативников Двенадцатого отделения. Встретив на улице старых знакомых, Москвитин пригласил их посетить вновь открывшееся заведение. По секрету он сообщил оперативникам, что для привлечения публики первую пару недель в кафе будут низкие цены на все. Милиционеры с опаской отнеслись к сообщению о низких ценах, однако, придя в «Ураган» и изучив меню, убедились, что Москвитин их не обманул. Вечер начинался скромно, однако вскоре оперативники вошли во вкус и, одолев большое количество спиртного под обильную закуску, разошлись по домам изрядно навеселе.

По дороге домой Дукалиса дважды останавливали незнакомые милиционеры: оперативник шел по улице, покачиваясь из стороны в сторону. Когда старший лейтенант показывал коллегам удостоверение, те добродушно улыбались и предлагали довезти до дома.

– Спасибо, ребята, я сам, – отвечал Дукалис.

В конце концов оперативник добрался до холостяцкого жилья, рухнул на кровать и провалился в сон. Впрочем, сон его был беспокойным. Милиционер ворочался с боку на бок, кряхтел и тяжело дышал. Старшему лейтенанту снилось, будто он попал в ураган на утлом суденышке. Буря неистовствовала, поднимая шхуну и грозя безжалостно захлестнуть ее могучими волнами. Сам же Дукалис находился в трюме, страдая от качки и от страха быть потопленным. В какой-то момент сидеть в трюме стало невыносимо, и оперативник выбрался на ходящую ходуном палубу. Налетевшая волна едва не смыла старшего лейтенанта за борт. Вцепившись в перила, он стал пробираться к рубке и, дойдя до нее, увидел у руля человека, чье лицо и фигуру закрывал плащ с капюшоном.

– Лево руля! – неожиданно закричал Дукалис. – Лево руля!

Тряхнув головой, человек, стоявший у руля, откинул капюшон и открыл лицо, увидев которое оперативник похолодел. Перед ним стоял Мухомор, только со шкиперской бородкой и трубкой. Вдруг лицо подполковника исказила страшная улыбка, Мухомор захохотал, а из его трубки повалили серые клубы дыма. В ужасе Дукалис отпрянул и бросился бежать, но поскользнулся, и налетевшая волна выбросила его в море...

Дукалис открыл глаза.

– Фу, черт, – произнес милиционер.

В голове его стоял туман. Лоб был покрыт потом. Шершавый язык прилип к пересохшему нёбу.

Со вздохом поднявшись, оперативник побрел на кухню. Там, взяв со стола пустую кружку и наполнив ее водой из-под крана, жадными глотками утолил жажду. Ему стало немного легче. Просветлевшим взглядом Дукалис окинул кухню. Вдруг милиционер замер, и ему показалось, что он все еще спит. Между ножек кухонного стола не спеша полз огромный темно-зеленый удав. Через дверь, ведущую в прихожую, змей медленно покинул помещение, вильнув напоследок хвостом. Оцепенение Дукалиса продолжалось около минуты. Выйдя из него, оперативник вспомнил давнишнюю антиалкогольную лекцию, прослушанную им когда-то в «конторе». Лекцию прочел лектор, присланный в отделение из общества «Знание» в качестве шефской помощи. Описанные им симптомы белой горячки навсегда запомнились старшему лейтенанту. Дукалис понял, что предостережения лектора сбылись.

– С завтрашнего дня ухожу в завязку, – дал себе слово оперативник.

Вернувшись в комнату, он заснул и до утра уже не просыпался. Оставшаяся часть ночи прошла без снов. Встав утром и выглянув в окно, милиционер увидел затянувшую небо дымку. Настроение было подавленным. Однако неожиданно пришедшая в голову мысль о бутылке пива, которую можно будет выпить по дороге на работу, подняла дух милиционера. Он вышел на кухню, намереваясь съесть дежурный утренний бутерброд. Но, открыв холодильник, с удивлением обнаружил, что из него исчезла купленная позавчера ветчинная колбаса. Пока Дукалис пытался вспомнить, когда он успел ее съесть, настало время выходить из дома. Голодный оперативник направился к ближайшему ларьку. Там он купил бутылку пива и пакетик с арахисом. Глотая пенный напиток и хрустя орешками, милиционер зашагал в сторону станции метро. В одиннадцать часов в кабинете подполковника Петренко началось оперативное совещание. Кроме Мухомора, присутствовали Соловец, Ларин, Дукалис и Волков.

– Что у нас по последним делам? – начал совещание подполковник.

Слово взял Соловец:

– Мы провели оперативные мероприятия в связи с расследованием смерти директора строительной компании «Фундамент» Виктора Михеева.

– Каковы результаты?

– Два обстоятельства позволили предположить, что кто-то пытался инсценировать самоубийство Михеева. Во-первых, в квартире директора было обнаружено написанное им заявление о пропаже пистолета.

– Почему же он не отнес его в милицию? – поинтересовался Мухомор.

– Возможно, не успел или забыл, – сказал Дукалис.

– Не очень убедительно, но допустим... – произнес подполковник.

– Во-вторых, – продолжил Соловец, – экспертиза установила, что правый указательный палец Михеева не сгибался. Свидетели подтвердили, что несколько лет назад директор попал в автомобильную катастрофу, в которой у него была сломана рука. Панченко, тренер стрелкового клуба, который посещал Михеев, показал, что директор стрелял левой рукой. Когда же он был обнаружен мертвым в своем кабинете, пистолет находился у него в правой.

– Какие из этого можно сделать выводы? – спросил Мухомор.

– Мы считаем, что Михеев был убит, – ответил Ларин.

– И какова, по-вашему, цель убийства?

– Мы осмотрели кабинет Михеева и обнаружили в его рабочем столе крупную сумму денег. В комнате не было следов ограбления.

– Может, преступника интересовали не деньги, а какой-то документ? – предположил подполковник.

– Возможно, – согласился Соловец.

– Есть какие-то версии?

– Скорее всего убийство было заказным, – сказал Ларин.

– Кому и зачем убивать Михеева?

– Мы пообщались с людьми, входящими в ближний круг директора. На наш взгляд, есть несколько человек, заинтересованных в его смерти. Во-первых, Дмитрий Константинов, руководитель фирмы «Ренессанс», основного конкурента «Фундамента» на строительном рынке. Когда-то Константинов работал вместе с Михеевым, но они со скандалом расстались. Из-за смерти Михеева часть выгодных контрактов «Фундамента» может перейти «Ренессансу».

– Вы пообщались с этим Константиновым?

– Я разговаривал с ним, Юрий Саныч. Его поведение показалось мне подозрительным. Слишком много он говорил о прежней дружбе и о том, что не держит на Михеева зла.

– Вторым подозреваемым является заместитель Михеева Григорий Вяткин. Со смертью Михеева он автоматически становится руководителем фирмы. Других серьезных претендентов на эту должность в «Фундаменте» нет, – сказал Соловец.

– Что он сам говорит?

– Разумеется, говорит, что скорбит о смерти шефа, но при этом не скрывает, что готовится занять его место.

– Так... – Мухомор поправил очки.

– И наконец, третий подозреваемый, точнее, подозреваемая – Алена Михеева, жена директора, с которой он не жил последние два года.

– А у этой какие мотивы? – спросил подполковник.

– Ревность, Юрий Саныч, – ответил Ларин. – Два года назад у нее появилась молодая соперница, секретарша «Фундамента» Светлана Смирнова. Сама Михеева утверждает, что месяц назад встречалась с мужем и тот предложил ей восстановить отношения. Но ее показания не вызывают доверия.

– Почему?

– Я разговаривал со Смирновой, – сказал Соловец. – По ее словам, Михеев собирался в ближайшее время развестись с женой и жениться на ней.

– Да... – вздохнул Мухомор. – Значит, вы считаете, один из этих троих мог заказать Михеева?

– Мог, Юрий Саныч, – ответил Дукалис. – И у нас появилась версия по поводу возможного исполнителя.

– Изложите.

– Мы осмотрели кабинет Михеева и убедились, что окно было заперто изнутри.

Проникнуть в комнату можно было только через форточку.

– Давно мы с форточниками дела не имели, – заметил Мухомор.

– Нами были обнаружены отмычка, с помощью которой преступник открыл дверь на чердак, и лоскуты нейлоновой веревки, по которой он спускался с крыши, – сказал Волков. – К сожалению, отпечатки пальцев преступника не были выявлены, но сложность проникновения в квартиру Михеева, использование веревки и показания свидетельницы Тихомировой позволяют предположить, что мы имеем дело с альпинистом.

Мухомор снял очки и положил их перед собой.

– С альпинистом? – произнес подполковник.

– Слишком сложная задача стояла перед преступником, – пояснил Дукалис. – Без специальной подготовки и профессионального снаряжения тут не обойтись.

– Ну допустим, – сказал Мухомор. – И что же вы намерены предпринять?

– В городе несколько альпинистских клубов, – ответил Соловец. – Думаем заняться ими.

– На это может уйти масса времени, – заметил подполковник.

– Других зацепок пока нет, – сказал майор;

Мухомор задумался.

– Вот что, – произнес он после паузы, – есть у меня один старый приятель. Виктор Бутурлин. Раньше работал в прокуратуре, теперь на пенсии. В молодости он увлекался альпинизмом, ездил на Хибины, на Кавказ и еще куда-то... Насколько мне известно, Бутурлин до сих пор поддерживает связи с альпинистами. Попробуйте поговорить с ним, может, он подскажет что-нибудь дельное.

– Хорошо, Юрий Саныч, – сказал Соловец. – Как с ним связаться?

Подполковник посмотрел на Соловца:

– Позвони мне домой, я пороюсь в старых записях. У меня должен сохраниться его телефон.

– Слушаюсь, товарищ подполковник.

– Будете звонить Бутурлину, передайте от меня привет. Он человек толковый, должен помочь.