355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Шляхов » Ошибка доктора Данилова » Текст книги (страница 4)
Ошибка доктора Данилова
  • Текст добавлен: 25 октября 2021, 18:02

Текст книги "Ошибка доктора Данилова"


Автор книги: Андрей Шляхов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Главная непонятка тянула за собой другую, помельче, но тоже имеющую важное значение. Операционная медсестра Шполяк промолчала насчет неисправного датчика, потому что боялась мести анестезиолога Сапрошина… Ок, пусть так. Но почему она не испугалась мести профессора Раевского, который по статусу стоит выше главного врача и может капитально осложнить жизнь медсестре? Это же как-то нелогично… Все равно, что бояться кошки, но не бояться тигра. Ну что мог ей сделать рядовой врач-анестезиолог? Сказать грубость? Распространить какие-нибудь гадкие слухи? Сделать мелкую пакость? Не более того. К тому же на обычного врача медсестра быстро найдет управу, чай не в крепостные времена живем. Но вот Раевский мог пинком вышвырнуть ее с работы и сделать так, что никуда, кроме районной поликлиники она ни в Москве, ни в области не устроится. А работа поликлинической медсестры не идет ни в какое сравнение с работой медсестры операционной – денег меньше, нервотрепки гораздо больше, престиж совсем не тот и вообще все «не торт». Тем более, что у корифеев операционные сестры не абы какие, а свои – избранные, выученные, прикормленные. Когда хирурги говорят, что операционную сестру нужно выбирать тщательнее, чем жену, они нисколько не шутят, так оно и есть. Дай корифею плохую операционную сестру, и корифей запорет операцию, потому что и инструменты ему будут подавать не так, и нити в иглы вдевать не так, и вообще не будут понимать его с первого взгляда. Ну а «вишенкой на торте» может стать ошибка в подсчете расходного материала и инструментов до и после операции. Обсчитается медсестра на один тампон, решит, что все у нее совпало, а тампон останется в операционной ране, которая будет зашита. А может и не тампон, а зажим или какой-нибудь другой инструмент… Короче говоря, операционная сестра профессора Раевского могла бояться только самого профессора, своего благодетеля, надежду и опору. Только его – и никого больше. И она непременно должна была сообщить Раевскому о неисправном датчике!

Ну разве что перед операцией между ними произошла какая-то ссора и она промолчала назло? Но после остыла, одумалась и рассказала обо всем следователю… Теоретически – возможно, но как-то неубедительно.

А может медсестра сообщила профессору, но он проигнорировал ее слова и теперь она врет, потому что не хочет выставлять своего покровителя виноватым – знал, мол, да мер не принял? Ну это совсем уже из области фантастики… Профессор Раевский не стал бы рисковать своей репутацией подобным образом. Это было бы не только крайне глупо, но и абсолютно бессмысленно – операция плановая, пациент восемнадцать лет жил со своим аортальным пороком и спокойно подождал бы до завтрашнего или до послезавтрашнего дня. Никаких причин для спешки и никаких оправданий для риска не было. А если, даже, и была бы экстренная необходимость, то почему бы не воспользоваться другим «насосом»? Ведь в крупных больницах их несколько.

Впрочем, вот тут-то и могла быть зарыта условная собака.

Возможно, что к использованию аппарата с неисправным датчиком анестезиолога Сапрошина принуждала администрация. Не главный врач, однозначно, поскольку исправность аппаратуры – не его компетенция и не его проблема. За этим должны следить зам по АИР[11]11
  АИР – сокращение от «анестезиология и реанимация».


[Закрыть]
и заведующий отделением. В заведующие обычно попадают умные люди, потому что на заведующем замыкаются все лечебные вопросы и главным врачам на этой должности дураки не нужны. Назначишь дурака – получишь такую статистику, что и сам на своем месте не усидишь.

А вот с заместителями расклад совершенно иной. Если заведующих отделениями назначает главный врач, то заместителя ему могут навязать сверху, из департамента. Заведующий отделением – это, в некотором смысле, тупиковая должность, венец карьеры человека, который хочет оставаться лечащим врачом. А вот должность заместителя главного врача – всего лишь одна из первых ступенек в великой административной карьере на пути к более значительным должностям. Если департамент здравоохранения назначит в заместители дурака, главный врач в большинстве случаев не сможет этому воспрепятствовать, ведь он же и сам полностью зависит от департамента. Кроме того, многие главные врачи предпочитают иметь в заместителях недалеких людей, которые не смогут их подсидеть. Своя рубашка, то есть – своя должность, к телу, как известно, ближе…

Предположим, что с «насосами» возникла какая-то напряженка (это всегда может случиться), а дураку-заместителю не хочется останавливать операции из-за такой «мелочи», как неисправный детектор пузырьков воздуха. Он может рассуждать следующим образом: эка важность, если сам аппарат в порядке, то в детекторе нет особой нужды. Дуракам все кажется простым, на то они и дураки. А заведующий отделением не может возразить, поскольку не хочет осложнять отношения с замом главного врача. И анестезиолог Сапрошин по каким-то причинам не хочет осложнения отношений с начальством. Может, он ждет повышения или же боится увольнения… Больничка-то неплохая, столичная, многопрофильная, на хорошем счету. Не сравнить с ЦРБ[12]12
  ЦРБ – центральная районная больница.


[Закрыть]
Монаковского района Тверской области, в которой Данилову когда-то довелось работать. А на следствии и суде Сапрошин не говорит о давлении со стороны начальства поскольку понимает, что никто ему не поверит. Попытка оправдаться при полном отсутствии доказательств, выглядит как перекладывание с больной головы на здоровую.

В жизни Данилова был случай подобного принуждения. Во время работы на шестьдесят второй подстанции заведующий попытался выпихнуть его на линию с неисправным аппаратом искусственной вентиляции легких. Логика у заведующего была убийственной в своей абсурдности – «вентилятор» применяется редко, так что как-нибудь проработаешь сутки без него. «А если понадобится?» спросил Данилов. «Будете делать дыхание по способу „рот в рот“!», хохотнул заведующий. Данилов наотрез отказался принимать машину, а, следовательно, и дежурство, без исправного аппарата. Заведующий начал грозить увольнением за прогул, на что Данилов предложил ему вместе проехаться на Центр и выяснить там, кто из них прав. Выносить конфликт за пределы подстанции заведующий не захотел. Данилов четыре часа бил баклуши в комнате отдыха, пока старший фельдшер не привезла исправный аппарат, одолженный на соседней подстанции (в то время к подотчетному имуществу относились проще, чем сейчас). Данилову даже оплатили время простоя, поскольку простой произошел не по его вине.

Замом по АИР в больнице имени Филомафитского был некий Евгений Аристархович Менчик. На больничном сайте было указано только то, что он является кандидатом медицинских наук, но редкая фамилия и не слишком-то распространенное отчество помогли Данилову быстро навести о нем справки у всезнающего Гугла.

Евгений Аристархович оказался из молодых, да ранних – типичный «золотой мальчик». В 2013 году он окончил в Екатеринбурге Уральский государственный медицинский университет, прошел ординатуру по анестезиологии и реаниматологии, затем поступил в аспирантуру и в 2018 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Мультимодальное[13]13
  Мультимодальное – сочетающее несколько видов (в данном случае – несколько видов обезболивания).


[Закрыть]
обезболивание кардиохирургических больных в послеоперационном периоде». С февраля по июнь 2019 года Евгений Аристархович работал анестезиологом в Первой градской больнице Москвы, а в июле того же года перешел в больницу имени Филомафитского на должность заместителя главного врача по АИР. Поистине наполеоновские карьерные темпы! Без мохнатой лапы здесь точно не обошлось. Будь ты хоть гением из гениев, но на первом году самостоятельной работы (ординатура и аспирантура не в счет) без посторонней помощи ты не станешь заместителем главного врача, да еще и по анестезиологии и реанимации. Это же самая хлопотная и самая ответственная из всех «заместительских» должностей, потому что наибольшее число ошибок совершается в реанимационных отделениях и жалобы на эти отделения пишутся чаще, чем на другие.

Набрал в поисковике «Аристарх Менчик», Данилов сразу же вышел на заместителя министра инвестиций и развития Свердловской области. Епархии, конечно, разные, но, находясь на такой должности, папаша вполне мог поспособствовать продвижению сына в медицинской сфере. Однако уж больно стремительно Евгений Аристархович вышел в начальники, причем не в Екатеринбурге, где у папы все может быть схвачено, а в Москве. Уж не женат ли он на дочери какого-нибудь столичного медицинского бонзы?

Любопытство раззадорило Данилова настолько, что он решился позвонить профессору Ряжской, несмотря на то что был субботний вечер и часы показывали половину десятого. Матерая сплетница Ряжская была настоящим кладезем неофициальной информации – она знала, кто чей родственник и кто чей любовник, знала командные расклады и знала тайные ходы мастей. В прошлом году, буквально накануне начала Великой коронавирусной войны, Ряжская потрясла всю кафедру словами «а Ломовому-то нашему на днях рога обломают». Заместитель министра здравоохранения Александр Ломовой, пребывал в этой должности уже восьмой год при двух министрах и, как считали все, сидел в своем кресле очень крепко, поскольку его родной брат был, ни много ни мало, помощником президента. И что же? Спустя три дня после пророчества Ряжской вспыхнул громкий скандал. Выяснилось вдруг, что докторская диссертация Ломового была в основном скомпилирована из фрагментов чужих диссертаций. Заимствования составляли около восьмидесяти процентов и не надо спрашивать, как он сумел защитить такой опус-попус. Сумел – и защитил. В результате скандала Ломовой лишился и своей должности, и докторской степени… Ряжская ходила по кафедре гоголем – ну что, Фомы неверующие, убедились, что Раиса Ефимовна зря не скажет?

Странно только, что при такой осведомленности, точнее – при таких связях, Ряжская не стала заведующей кафедрой после Погребенько…[14]14
  О трагикомических обстоятельствах ухода прежнего заведующего кафедрой рассказывается в романе «Расследование доктора Данилова».


[Закрыть]
Впрочем, у нынешнего заведующего тоже есть связи, только он их не афиширует, он вообще очень скрытный, никогда не поймешь, что у него на уме. Мог бы кого-нибудь другого в эксперты отрядить, а почему-то выбрал Данилова. Почему? Считает его мистером Вульфом,[15]15
  Персонаж культового фильма Квентина Тарантино «Криминальное чтиво».


[Закрыть]
способным решать сложные проблемы? Или тут что-то другое? Однако, вряд ли у шефа есть свой интерес в этой истории… Хотя кто его знает, человека в футляре.

Елена, с которой Данилов поделился своим недоумением, огорошила его неожиданным ответом.

– Он явно видит в тебе своего преемника! – уверенно сказала она. – Поэтому и использует в качестве палочки-выручалочки. Вспомни, как Джиор Мормонт сделал Джона Сноу своим стюардом… Ах, да, ты же не стал смотреть «Игру престолов»!

Данилов совершенно не разделял общих восторгов относительно этого сериала. Занудливейшая, невероятно растянутая история с претензией на философичность. Что там интересного? Ведь уже с первых серий ясно, чем закончится дело… Досмотрев, точнее – домучив, первый сезон до седьмой серии, Данилов поведал Елене свою версию финала, которая практически полностью совпала с реальной концовкой фильма. А что тут такого сложного? Ведь все сериалы кроятся по одним и тем же лекалам.

Ряжская сильно удивилась звонку Данилова (это чувствовалось по голосу), но охотно предоставила ему необходимую информацию.

– Менчик? Ну как же вы не знаете про Менчика, Владимир Александрович? В свое время о том, что Говорков наконец-то выдал замуж свою непутевую дочь, говорила вся Москва! Да что там Москва! Моя рижская подруга интересовалась – неужели это правда?…

– Непутевая дочь? – растерянно переспросил Данилов, не имевший никакого представления о том, что обсуждала «вся Москва». – А кто такой Говорков?

Мелькнула мысль – уж не пьяна ли уважаемая Раиса Ефимовна? На кафедральных посиделках профессор Ряжская выказывала довольно значительный энтузиазм по этой части, причем пила только водку и ничего кроме.

– Что с вами, Владимир Александрович? – в свою очередь удивилась Ряжская. – Вы забыли фамилию главного анестезиолога Минздрава?[16]16
  Если кому интересно, то полностью эта должность называется «Главный внештатный специалист по анестезиологии-реаниматологии Министерства здравоохранения Российской Федерации».


[Закрыть]
И разве вы ничего не знаете про его дочь, на которой женился ваш Менчик? Вы вообще чем-нибудь интересуетесь, кроме работы, Владимир Александрович?

– Шахматами, – ответил Данилов для того, чтобы хоть что-то сказать для поддержания беседы.

– Шахматами! – повторила Ряжская таким тоном, словно речь шла о чем-то непристойном. – Небось сидите дома и играете сами с собой. А жизнь, тем временем, проходит мимо вас… Ладно, не мое дело вас «лечить», у вас для этого жена есть. Так вот, говорковская дочурка была той еще оторвой. В девятом классе бросила школу и связалась с дурной компанией, не то с рок-музыкантами, не то с рокерами но секса, наркотиков и рок-н-ролла там было выше крыши. Родители с великим трудом, через полицию, вернули ее домой и посадили под домашний арест, но эта оторва ухитрялась сбегать через окно четвертого этажа… Вы представляете? Бедные родители! Если это не ужас, то я не знаю, что такое ужас. В институт она поступать отказалась и уехала в Индию искать просветления. Моталась там по… этим самым… как их?… аюрведам…

– Ашрамам, – подсказал Данилов.

– Да-да – по ашрамам-машрамам! Папочка ей только и успевал деньги переводить. Потом она вернулась и вроде как согласилась учиться. Но оставлять ее в Москве не было никакой возможности, потому что она сразу бы попала в круг старых друзей и все началось бы по новой. Говорков отправил ее в Екатеринбург, к своему бывшему однокашнику и близкому другу Володе Рыжкову, который заведовал кафедрой АИР в Уральском меде. Присмотри, мол, по-братски за моей оторвой и пристрой ее в свой вуз, а я в долгу не останусь… И не остался – в позапрошлом году Рыжков получил кафедру в МАНПО,[17]17
  МАНПО (полностью – РМАНПО) – Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования, занимающаяся послевузовским профессиональным образованием кадров здравоохранения.


[Закрыть]
Говорков свои обещания выполняет. Так вот, в Екатеринбурге она познакомилась с этим вашим Менчиком и у них все сложилось. Парень явно не дурак, понял, какой выигрышный билет попал к нему в руки. Говорков чуть ума не лишился от счастья, получив такого зятя. Умный, деловой, из хорошей семьи – его отец заместитель какого-то местного министра, да еще и с характером. При таком муже стало возможным вернуть непутевую дщерь в Москву. Короче говоря, все счастливы. Говорков предложил зятю на выбор административную или научную карьеру, тот выбрал первое. Вы в курсе, что первую инфекционную больницу перестраивают?

– Да, конечно.

Первую инфекционную больницу не перестраивали, а строили заново, снеся старые корпуса. Судя по размаху, там ожидалось нечто грандиозное.

– Менчика прочат туда главным врачом, а в начмеды[18]18
  Начмед – жаргонное название заместителя главного врача по медицинской части.


[Закрыть]
ему дадут нынешнего главврача, Свету Масленникову, такая вот будет рокировочка, чтобы поддержать мальчика на первых порах, пока он не заматереет.

– Рокировочка-то опасная, Раиса Ефимовна, – заметил Данилов. – Обиженный опытный начмед может запросто подвести неопытного главного врача под монастырь. Буквально на ровном месте.

– Свете не на что обижаться, ведь ее сын учится в аспирантуре у Говоркова, – объяснила Ряжская. – Мамина понятливость поможет сынуле быстро выйти в доценты. Говорков же не дурак, он все наперед просчитывает.

– Поговорил с вами – и словно пелена с глаз спала, – сказал Данилов, понимавший, что сухого «спасибо» Ряжской будет недостаточно. – Вы мне просто новый мир открыли, Раиса Ефимовна, и я вам за это премного благодарен.

– Заглядывайте ко мне на кофеек, и я вам еще много чего открою, – игривым тоном пообещала Ряжская.

– Непременно, – ответил Данилов, подумав о том, что один-два раза в месяц можно и заглянуть, ради поддержания хороших отношений со столь ценным источником информации, который сходу выдает полный расклад, да еще и с комментариями.

Доктор Ватсон, получив подобную информацию, сразу бы воскликнул: «Все ясно, Холмс! С такой поддержкой Менчик мог позволить себе все, что угодно, в том числе и принуждение врачей к использованию аппаратов с неисправными датчиками!».

Да, на первый взгляд так оно и есть. Более того – лет десять назад Данилов так бы и подумал, но административная работа в Севастополе существенно расширила его кругозор и научила разбираться в карьерно-бюрократических тонкостях.

С одной стороны, Ватсон прав – в случае чего Менчик может рассчитывать на поддержку своего тестя. Но, с другой стороны, у Говоркова должно быть много врагов, ведь вся эта начальственная верхушка представляет собой большой клубок змей, постоянно грызущихся друг с другом. В лице тестя Менчик имеет довольно крепкий тыл, но от подстав ни он, ни Говорков не защищены, и любой их промах будет раздут недругами до вселенских масштабов. Так что первым делом Говорков должен был вдолбить зятю в голову правило: «не подставляйся никогда, помни, что ты ходишь по тонкой ниточке над бездной». А следом вбить второе: «рестарта в реальной жизни не бывает». Только после этого можно начинать продвижение молодого человека к сияющим карьерным высотам.

Опять же, должность главного врача огромной новой больницы представляет собой весьма лакомый кусок, на который зарятся многие. Менчика пока только прочат в главные врачи и не факт еще, что он им станет, но уже то, что он претендует на эту должность, привлекает к нему пристальное внимание со стороны потенциальных конкурентов и их покровителей. Стоит только Менчику оступиться – и со всеми радужными надеждами можно будет распрощаться навсегда. Нет, он рисковать не станет. Вдобавок, с таким тестем, как Говорков, заявки Менчика на аппаратуру должны удовлетворяться мгновенно, по принципу: «утром заказал – вечером привезли». И заведующие отделениями у молодого карьериста тоже должны ходить по струнке…

«Все это выглядит логичным, но только факты имеют ценность», сказал бы сейчас Шерлок Холмс.

– Знаешь ли ты что-нибудь о больнице имени Филомафитского? – спросил Данилов у Елены за чашкой кофе, завершающей прожитый день.

– Ничего плохого не слышала, – ответила жена. – А что?

– Хотелось бы иметь представление, как там организована наша служба, да и вообще о всех тамошних порядках в целом, – ответил Данилов. – Для правильной оценки событий мне нужно представлять, на каком фоне они происходили.

– Я хорошо знаю заведующего приемным отделением Антоняна. Хороший мужик, вменяемый. Могу свести тебя с ним…

– Мне как члену экспертной комиссии, разбирающей случай в больнице, не следует общаться с ее сотрудниками, – объяснил Данилов. – В уголовно-процессуальном кодексе сказано, что эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для экспертного исследования. Но я же не занимаюсь сбором конкретных материалов. Мне просто хочется получить общее представление… Поможешь?

– Данилов! – Елена недоверчиво покачала головой. – С каких это пор ты начал ловчить? Это на тебя совсем не похоже!

– Я не ловчу, а исправляю ошибку следователя, которая не подумала о том, о чем подумал я, – Данилов пристально посмотрел в глаза жене. – Мне приходится действовать окольными путями ради быстроты и достоверности. Не знаю, сколько именно займет получение информации через суд, но подозреваю, что дело затянется. К тому же, в разговоре с хорошим знакомым из числа коллег, человек будет откровеннее, чем во время дачи показаний в суде.

– Действовать окольными путями – это и есть ловчить! – стояла на своем Елена. – Но ты не думай, что я тебя осуждаю, я просто удивляюсь и даже немного радуюсь…

– Чему радуешься? – не понял Данилов.

– Тому, что ты становишься дипломатичным, – Елена потянулась через стол (дело было на кухне) и ласково взъерошила Данилову волосы. – Нельзя же все время переть по одной колее, будто трамвай.

– Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется,[19]19
  Ф. И. Тютчев. «Нам не дано предугадать…».


[Закрыть]
– Данилов притворно нахмурился. – Мы с тобой прожили вместе уйму лет, и я только сейчас узнал, что все эти годы ты сравнивала меня с трамваем! Как ты могла?!

– Знал бы ты, что я иногда о тебе думаю, так не обижался бы на «трамвай»! – усмехнулась Елена.

Приставать к жене с уточнениями Данилов не стал. Он вообще не любил ворошить старое. Как говорила мать: «что было – то было, а что есть – то есть». Тем более, что деловой разговор пока еще не был завершен.

– Заодно наведи справки у твоего Антоняна об анестезиологе Сапрошине, – попросил Данилов. – История-то громкая, так что твое любопытство будет выглядеть вполне уместно. Что за человек, хороший ли специалист, ну и вообще. Казенные характеристики – это одно, а мнение коллег – совсем другое.

– А разве это не будет нарушением правил? – Елена хитро прищурилась. – А, Данилов? Ты, вообще, кто – следователь или эксперт?

– Определять вину человека, не имея представления о его личности, все равно что ставить диагноз, не видя пациента, – ловко вывернулся Данилов. – Я хочу разобраться, виноват ли Сапрошин, или его просто делают виновным. С чисто медицинской точки зрения до правды не докопаться, поскольку записи анестезиолога и хирурга просто идеальны, хоть в учебники вставляй в качестве примера. Но пациент умер от воздушной эмболии мозговых сосудов, причем после операции он не приходил в сознание, так что вариант с введением воздуха в сосуды в послеоперационном периоде не проходит – виноваты хирурги или анестезиолог. Я внятно излагаю?

– Более чем, – ответила Елена. – А зачем тогда вообще суду понадобилась ваша экспертиза?

– Для подстраховки, – Данилов многозначительно посмотрел на жену. – Мне председатель комиссии так и объяснил. И я могу предсказать, каким будет заключение комиссии – хирурги сработали правильно, виноват анестезиолог, использовавший неисправный «насос». Но по записям Сапрошина в истории болезни видно, что он человек дотошный, не пофигист. Пофигисты пишут небрежно, даже если переписывают историю для прокурора, то все равно небрежность видна. А у Сапрошина никакой небрежности нет и в помине, ничего не упущено, каждое слово стоит на своем месте. Врача же видно по тому, как он пишет. Ты со мной согласна?

– Согласна, – кивнула Елена. – Дай мне карту вызова, и я тебе сразу скажу, насколько хорош заполнивший ее врач. Мелочи выдают человека с головой. Как сказано в Евангелии: «Верный в малом и во многом верен; а неверный в малом неверен и во многом».[20]20
  Лука, 16:10


[Закрыть]

– Заодно и про профессора Раевского спроси, – добавил Данилов. – Для полноты впечатления.

– Это называется: «бабушка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде»! – рассмеялась Елена. – Наглеешь на глазах! Может тебе еще из департамента личное дело главного врача выкрасть?

– С этим повременим, – усмехнулся Данилов. – Но если что, то буду на тебя рассчитывать. И учти, что моя судьба полностью в твоих руках, ведь я не вправе разглашать данные, ставшие мне известными в связи с участием в уголовном деле в качестве эксперта. Судья предупредила меня под расписку, что за это можно получить два года исправительных работ или три месяца ареста.

– Теперь я знаю, что мне делать, если захочется отдохнуть от тебя! – Елена иронично подмигнула Данилову. – Так что веди себя хорошо!

– Смени фамилию на Морозову, – посоветовал Данилов. – В честь Павлика.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю