Текст книги "Между молотом и наковальней"

Автор книги: Андрей Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Я смотрел на все из потайного погреба, – Стасис спрятал глаза в ладони. – Дед спрятал меня там, когда увидел поднимающихся по тропе военных…

– Ведь мог ему помочь, – со стыдом признался он. – Страшно было! Да и бесполезно было вмешиваться…

Он проглотил тугой комок и на минуту замолк. Вспомнилась косая ухмылка майора перед уходом – понимал ведь, что дезертир где-то затаился и сжат страхом.

Дэн молчал – ждал продолжения.

– Во-о-от… Дед меня не сдал, конечно. Сперва на него солдаты рыпнулись, но кэгэбист их остановил. Еще немного поговорил с дедом (словно старый знакомый) и… они стали драться! Майор, оказалось, отлично «машется»! И стиль… Понимаешь, никогда я не видел такого в живую…

– Ниндзюцу, – понимающе кивнул Дэн.

– Да! Он дрался с дедом без особого напряга, порой даже играючи! Ну, и минут через десять…

Стасис снова закурил, делая глубокие затяжки и постоянно стряхивая пепельную пыль в уже опробованную пачку.

– Думаешь, это может быть тот ниндзя, который тебе сейчас покоя не даст? – с сомнением вопросил Дан.

– Нет, конечно. Хан – кавказец и мафиоза. А тот чувак – узкоглазый…

Стасис осекся, виновато глянул Дэна.

– Мы и вправду узкоглазые! – усмехнулся тот. – Но не хочешь ли ты сказать, что тот майор – японец?

– Да откуда мне знать! – Стасис неторопливо поднялся, с тихим хрустом выгнул слегка поющую спину. – Пойду, пожалуй…

– Что теперь? – Дэн тоже поднялся.

– Будем Хана брать: иного выхода из положения не видно.

– Ты, Олег…

– И Игорек… Кстати, они велели тебе передать большущий привет. И самые лучшие пожелания в дорогу – ты ведь скоро домой?

– Да, – кивнул Дэн немного растерянно. – Билет до Хельсинки уже взял…

Но, может, вам помощь нужна? Я бы…

– Спасибо, – Стасис дружески пожал его плечо. – Но дело это только наше. Вот насчет ниндзя ты мог бы здорово помочь.

Дэн развел руками в знак извинения.

– Счастливой дороги! – улыбнулся Стасис и направился к пожарному выходу.

– И вам удачи! – крикнул Дэн ему вослед. – Погоди!

Стасис обернулся и в некотором удивлении воззрился на смутившегося Дэна:

– Че?

– Извини, конечно, но я не могу понять.

Стасис догадался, что вопрос касается Инги – единственной загадки его жизни.

– Твоя подруга… Извини, но я действительно не понимаю… Она жила с тем парнем и до тебя?

– Да нет, – махнул Стасис. – Особа она, конечно, своеобразная… Но с кем попало в постель не ляжет – это факт! А Валдис ее на должке подхватил; да и то – очень не сразу.

Он помолчал секунду, вздохнул протяжно:

– И все равно она мерзавка!

* * *

Как и предполагалось, на подготовку вполне хватило недели. Все это время Стасис жил на даче Игоря, усиленно тренировался, на всякий случай уделяя особое внимание технике боя с мечом, и готовил ужины для съезжавшихся на вечерние «сходки» друзей. Игорь раздобыл по дешевке три внушительных «ТТ» с глушителем и упаковкой патронов к каждому. Олег же выяснил, что Юсуп Имранович и в самом деле Хан, ибо один из его людей именно так своего босса и назвал. Заметил он еще и то, что этот самый Хан в последние дни чего-то забоялся и усилил штат охраны своей драгоценной особы аж вдвое!

В воскресенье друзья собрались уже на обед. К ужину им предстояло завершить все приготовления, отшлифовать план затеянной «акции», а к ночи прибыть на место «дислокации».

– Стас, – Олег мрачно изучал булькающее содержимое кастрюли. – Ты никогда не задавался вопросом – почему это твои верные товарищи за последние дни… скажем так: не прибавили в весе ни грамма?

– Не! – искренне сознался тот и, подозревая в словах студента предисловие к нелестной нотации, взялся за большую деревянную ложку.

– Ммм, – зоркий глаз критика заметил сей маневр и остановил на некоторое время движение языка.

– А что? – невинно моргая, настаивал Стасис.

Игорек в это время нарезал ломтики хлеба и развлекал себя разглядыванием сквозь них пейзажа за окном.

– Ничего особенного, – буркнул он. – Просто Олежек убежден: ты настолько перевариваешь жратву, что из нее выпаривается большая часть калорий.

– Да они от этой вони разбегаются! – мужественно поправил Олег и злорадно хихикнул уже из-за стола, когда ложка, предназначавшаяся его красивому, умному лбу, просвистела бессильной злобой в воздушном пространстве.

– Хорошо, – прошипел Стасис. – Тому, кто жалуется на нехватку калорий, – уговорил – двойная порция!

В ответ на это хитрец потер под столом загребущие руки и шепотом потребовал у хозяина дома предельно объемную ложку.

После обеда они взялись за отличный костариканский кофе, чью бодрящую крепость соединили с мягким ароматом не менее классных штатовских сигарет из кармана Олега. Против всех ожиданий действие сего коктейля оказалось несколько иным, чем было бы надо после плотного обеда да в канун крайне важного совещания.

– Теперь, думаю, можно и к делу перейти, – лениво протянул Стасис.

– Можно, – согласился Олег. – А вот нужно ли?

– Хотя бы для того, чтоб не уснуть, – совсем уж через силу молвил Игорек; он редко выказывал свои эмоции даже незначительными знаками, однако нынче щелки сузившихся глаз были весьма красноречивы.

– Тогда кто начнет? – вопросил Стасис, давая понять, что это будет совсем не он; попытавшись принять сидячее положение, он не удержал в нем обмякшее тело и с характерным звуком трения грубых джинсов о кожу дивана сполз обратно – в почти лежачее.

А вот Олегу, расположившемуся в противоположном углу, это удалось. Его тут же уличили в подозрительной подвижности и во имя искупления «избрали» почетным председателем последнего заседания «Клуба юных заговорщиков». После изнурительных телодвижений сил на сопротивление у того уже не осталось, и он с глубоким вздохом покорился судьбе.

– То, что Хан увеличил охрану вдвое, вы уже знаете. Мы вместе пришли на днях к выводу о том, что последние события и полная беспомощность «политуры» и деле поимки Стаса вполне могли насторожить Имраныча и вынудить более серьезно отнестись к нам. Теперь же я придерживаюсь более реалистичной точки зрения. Заключается она в том, что Хан давным-давно забыл о нашем существовании, а тревожится нынче совсем по иному поводу. Помните, как Кого-ток про какого-то Хлыста говаривал?

– Вполне правдоподобная версия, – кивнул Игорек после секундного раздумья.

– Не согласен, – мотнул головой Стасис. – Скорее всего, Хина насторожило то обстоятельство, что полиция до сих пор меня не взяла… Что касается итого Хлыста, то он отличается от меня хотя бы тем, что не шляется крайне нежелательным свидетелем.

– И здесь ты не прав, – вздохнул Олег. – Я вчерась с нашим крохой чуток поболтал…

– Как он там, в сарае? – спохватился Игорь.

– Нормаль, – Олег сжал поднятый кулак. – Утирает скупую мужскую слезу и тихо мечтает о том светлом дне, когда сорвется в родной Урюпинск… Так вот: занес я ему «хавчик», а он, бедняга, жутко истосковавшись по общению с братьями по разуму, уговорил меня еще поспрашивать его о делах «конторы».

Под это дело я и узнал, что известный нам Хлыст в последнее время чрезмерно активно наседает на пятки своему бывшему боссу! Отчаянная конкуренция у них – понимаете? Стасис н Игорь переглянулись.

– Думаешь, именно из-за него удвоена охрана? – неуверенно вопросил первый, и без того зная ответ.

– Конечно.

– Не хватает нам еще впутаться в разборки мафии, – угрюмо буркнул Игорь, – Но все сказанное очень похоже на правду.

Олег допил кофе, вновь закурил и выдвинул очередное гениальное предположение:

– Перепалка Хана с Хлыстом окажет нам неоценимую услугу. Мы под этот шумок…

– Ничего себе «шумок»! – возмутился Игорь, энергично почесывая волосатую грудь через тоненькую майку с нарисованным на ней двуглавым орлом, держащим в когтистых лапах серп и молот. – Можно подумать, эти головорезы запрограммированы «крошить» только строго определенных людей.

– Угу! – усмехнулся Стасис и не без иронии добавил:

– А за главарей сразу двух банд нам могут премии выписать, однако.

Олег тяжело вздохнул, окинул друзей критическим взором Учителя.

– Чего этот Хан, исходя из ранее сказанного, ждет? Что в его владения с шумом-гамом ворвется армия ласнамяэскнх головорезов и начнет палить по всей линии горизонта из крутых «погремушек»…

– Мой юный друг, – прервал увлеченного теоретика встревоженный Стасис.

– Ты насмотрелся второсортных и совсем не наших боевиков.

– Возможно, – махнул Олег. – Но я продолжу. На мой взгляд, Хан совсем не ожидает молниеносного вторжения небольшого, но хорошо подготовленного отряда…

– Ха! – взвизгнул Стасис, хватаясь за живот.

– Не студенческо-токарно-слесарный ли этот отряд? – с изумлением вопросил Игорек.

Олег обиделся.

– Ну, знаешь!.. Джеймс Бонд в своей жизни бывал вообще кем попало.

– Только… – Стасис с большим трудом подавлял охватывающие его приступы смеха. – Только автоэлектриком, токарем или студентом он не был никогда!

– В этом-то и была его некоторая слабость.

После столь веселого отвлечения вернуться сразу к серьезному разговору было невозможно. Посему сделали небольшой перерыв для заваривания очередной порции кофе, после чего по предложению Игоря перешли на крохотную веранду дома, куда перенесли из кухни маленький столик и расположились вокруг него на складных матерчатых креслах.

– Предлагаю продолжить наше заседание! – прорычал Олег и с шумом отпил из чашки пару миллилитров еще очень горячего кофе.

– Принято твое предложение, – без ответных эмоций сообщил Стасис. Мужики! Вся наша трепня о предполагаемых схватках Хана бессмысленна. Так мы ни к чему не придем. Давайте для начала определимся в главном – будем осуществлять задуманное или нет?

– Какие могут быть сомнения? – изумился Олег.

Стасис перевел вопрошающий взгляд на пока молчащего Игоря, сосредоточенно изучающего возлежащие на коленях свои широкие ладони. Спустя секунду тот заметил обращенное на него внимание, выпрямился и энергично кивнул.

– Вы хорошенько подумайте, – настаивал Стасис. – В свете несколько минут назад упомянутых фактов дело наше выглядит мрачнее прежнего…

– А ведь до сих пор таким светленьким казалось, – сыронизировал Олег.

– Вот что! – Игорь протянул руку, в кою получил от Олега сигарету, задымил и с расстановкой изложил:

– Нам надо тщательно изучить и запомнить во всех подробностях зарисованный студентом план владений Хана. На месте пристреливаться будет некогда…

– Тем более – в темноте, – кивнул почитатель Бонда.

– Да. Во-вторых: не мешает поупражняться в стрельбе. Мне приходилось иметь дело с такими «пушками» – так что для вас в качестве инструктора сгожусь.

Он шумно выдохнул, подумал секунду.

– Вроде бы все.

– Еще одно, – Стасис поднял указательный палец. – Прошу всех четко усвоить – Хана необходимо взять живым. Его труп в деле моей реабилитации не значит ничего.

Олег озадаченно почесал затылок:

– Но ведь могут возникнуть обстоятельства…

– От которых надо мягко уйти, – перебил Игорек. – Стас нрав. А ты показывай свое творение.

Олег порылся в карманах и смущенно выложил на столик мятый лист с начертанным на нем планом.

– Я, конечно, не топограф…

– К сожалению, ты вообще типичный малограмотный советский студент. Что олицетворяет сие подобие квадратика?

– Погоди-ка, щас припомню…

– Игорек! Кофе этому раздолбаю боле не давать!

– Не надо гак жестоко! Я же изо всех сил вспоминаю…

– Чем это?

* * *

Они расположились за теми же кустами, из-за которых Олег вел основную часть своей шпионской деятельности. Днем территории просматривалась отсюда очень отчетливо. Но ночью – если сама вилла Хана на фоне темно-серого неба выделялась достаточно четко, то пристройки совершенно сливались с зарослями.

– В двух окнах свет горит, – шепнул Игорь. – Не знаешь…

– Не знаю! – прошипел Олег, буквально ежесекундно теряющий былой холодный героизм. – Я же сказал: про дом ничего не знаю. Лучше помолчим.

«Патрульные» могут пройти мимо нас и любую минуту!

Замолчали. Преступно медленно ползло время ожидания – словно деньги Хана имели какую-то власть и над ним. Не было слышно ни шагов, ни вообще каких-либо относимых к человеку звуков.

Где-то поодаль надрывались свихнувшиеся коты. Их воплям внимали притихшие птицы и, естественно, члены «небольшого, но хорошо подготовленного отряда».

– Кошаки какие-то больные, – решил Олег.

– Никак по тембру определил их состояние? – усмехнулся Стасис.

– По сезону, – буркнул кошачий спец. – Их песни взяты из февральско-мартовского репертуара.

– Арии, наверное?

– Частушки, – хмыкнул Игорек.

– Но насчет сезона – это ты верно подметил, – Стасис клацнул зубами, шумно выдохнул порцию блеклого пара. – Холодрыга такая, что и я бы спутал.

– Че тут путать? – холодно возмутился Игорек. – Обычная ночь начала эстонского июня, после дождя, да еще с перепугу… А теперь заткнитесь!

«Ух ты, е-мое!» – Стасис, конечно, понимал, что данный момент никак не располагает к беседам. Но что же делать, коль без меры охлаждающий тело и сжимающий грудь страх так и прет наружу, грозя перейти в ужас, скопившийся где-то в горле?

– Я отойду, – шепнул Олег, тихонько пятясь назад.

– Только подальше, против ветра и недолго, – нервно усмехнулся Игорек и содрогнулся, поглубже влезая в кожанку – его тоже пробирало.

Стасис облегченно вздохнул – приятно сознавать, что кому-то борьба со своими страхами дастся тяжелее, чем тебе.

Однако вернулся Олег подозрительно быстро. И странный такой, словно грелку где-то раздобыл – расправился, стал заметно спокойнее. С его появлением Стасис уловил примешавшийся к аромату шиповника другой и удивительно знакомый запах.

– Коньяк! – шепнул он взбудораженно.

Игорек озадаченно шмыгнул носом:

– Молдавский.

Олег понял, что влип «по самые гланды».

– Только для сугреву. Чуть-чуть…

– И втихаря, – как всегда, холодно возмутился Игорь. – Ты еще в детском саду, наверное, «козявки» под одеялом трескал?

– Весь бутыль высосал? – насторожился Стасис, прикидывая, где же Олег прятал его до сих пор.

– Весь, – сознался тот, но добавил, спохватившись, – У меня второй есть!

– Второй? – на сей раз Игорек подал явные признаки крайнего изумления.

Стасис только распахнул рот и попытался подставить себе два кармана под поллитровки и их загадочное местонахождение.

А Олег извлек из внутреннего кармана куртки стограммовку и не без гордости протянул ее друзьям:

– Взял бы еще пару… Если б знал, что и вы будете.

– За людей нас Олежек уже не считает, – довольно спокойно констатировал Стасис и употребил половину бутылочки.

– Это плохо, – кивнул Игорек и осушил сосуд. – Но иногда умудряется предусмотреть то, о чем забываем мы…

– И это хорошо! – гордо подхватил Олег.

Почти сразу стало заметно теплее. Надолго этого хватить не могло, но пока предстоящее представилось в более радужных тонах. Лишь одно обстоятельство беспокоило не меньше прежнего.

– Эхх, – мечтательно выдохнул Олег. – Обойтись бы без «пушек».

Игорек мрачно усмехнулся:

– Раскатал губищу. Не мы их, так они…

– Может, хватит солью раны посыпать? – пробурчал Стасис. – Этот вопрос мы уже несколько раз обсасывали…

Тихо! – насторожился Олег, во что-то вслушиваясь.

Он очень вовремя предостерег друзей. К кустам приближались охранники.

– Холодновато, черт возьми, – хрипло ругнулся одни из них.

– Нормально, – возразил другой, хотя и без особого энтузиазма. – Но и мне уже опротивело «шариться» без толку вокруг дома изо дня в день. Сколько нам еще ползать-то?

– А я почем знаю? Да и какая разница-то? «Бабки» идут – и ладненько, хриплый тихо усмехнулся. – Хан все ждет, что к нему Хлыст со своей «шарагой» завалится.

– Зря ржешь. Кто-то ведь взял товар…

Олег вдруг рванулся на дорожку навстречу охранникам.

– Куда, балда? – сдавленно рявкнул Игорь, хотел было схватить друга за руку, но не успел.

Подчиненные Хана остолбенели, увидев пред собой незнакомого долговязого парня – в общем подозрительного, но на человека Хлыста не похожего.

– О, мужики! – бодро воскликнул «косящий» под выпившего незнакомец. Мы там с корешами «чернильца» заливаем: булочку али еще чего на закусон не подкинете?

– Чего? – скривился хриплый и потянулся во внутренний карман куртки.

Повторить вопрос Олег не успел. Позади охранников возникли две тени, последовали два глухих удара, и оба парня повалились на землю.

– И не понадобилось никакого хирургического вмешательства, – гордо констатировал студент вовсе не медицинского.

Он явно намеревался дополнить начатую речь дифирамбами в честь своих талантов великого актера, тактика и конспиратора. Однако со стороны дома донесся вдруг шум множества голосов. Друзья обернулись и в ужасе обнаружили, что во всех окнах там горит свет, свидетельствующий о тревоге в стане врага.

– Мама родная… – тихонько клокотнул Олег.

Стасис откинул полу куртки хриплого и нащупал на его груди небольшое устройство с кнопкой.

– Ну что, хирург хренов? – крикнул он на Олега, сплюнул в сердцах. Видишь, что твоя булочка наделала?

– Очень таинственное получается вторжение, – хмыкнул Игорек подрагивающими губами, схватил одного из телохранителей за руки и глянул на оцепеневшего Олега. – Че стоишь, балда? Тащим в кусты!

Они переволокли все еще бесчувственные тела, крепко перевязали им руки и ноги, а обнаруженные в карманах пистолеты зашвырнули как можно дальше.

– Так, господа удавы! – выпалил Стасис, глядя из-за кустов на взбудораженный тревогой дом Хана и утирая со лба пот. – Действуем теперь в таком духе: я беру на себя начало операции в доме, вы же занимаетесь всеми, кто окажется вис сто, – и я искрение надеюсь, что их будет не менее половины от всего состава. Встретимся в доме…

Отсекая всякую возможность дискуссий, он со всех ног помчался к лому по прикрытой кустами стороне, моля бога не попасться на глаза кому-нибудь из снующих теперь вокруг охранников. Друзьям же не оставалось ничего иного, как подчиниться приказу и начать «отлов дичи»…

Стасис вполне благополучно достиг цели, сбавив скорость всего в трех десятках шагов от нее. Как он и предполагал, у входа в дом стоял, вернее, нервно сновал один из парней Хана. В трясущейся руке он сжимал небольшой пистолет и периодически вскидывал его то в одном, то в другом направлении.

Приятно было видеть, сколь серьезно тебя воспринимают. Менее приятно знать, что ждут, мягко говоря, не совсем тебя и вовсе не в таком мизерном количестве. И уж совсем противно было испытывать аналогичный мандраж.

Стасис бегло осмотрел окружающую вход в дом территорию. Спрятаться негде, разве что… Но сейчас туда не забраться. Может, просто шваркнуть охранника из пистолета – делов-то… Гнусно, конечно, уподобляться этим тварям. Но вопрос в данный момент не столько в этике, сколько в проблеме выживания.

Со стороны леска за домом донеслись звонкие, раскатистые выстрелы, заставившие Стасиса дрогнуть всем телом. Насколько он помнил чертежик Олега, в том районе должна была находиться теплица. А звуки донеслись откуда-то дальше. Откуда?

Впрочем, какая разница?

«Да о чем я вообще думаю?» – ужаснулся Стасис, холодея.

До него лишь теперь дошло, что вся затеянная «лихая» операция – до жути примитивная игра со смертью! До чего же надо докатиться, до какой степени разогреть и без того развитое самомнение, чтобы позволить себе хоть какую-то степень уверенности в успехе борьбы троих среднестатистических граждан с двумя десятками профессиональных и полупрофессиональных головорезов, за очень хорошую плату охраняющих главаря мафии-ннндзя, которого надо взять живым!

«А есть ли у меня иной выход? Кто еще поможет мне, как не я сам? Только вот парни…»

В довершение секундной борьбы с душевным червячком Стасис трезво взглянул на ситуацию и пришел к выводу: бесполезно терзать себя сомнениями в тот момент, когда назад повернуть… ммм… несколько затруднительно.

Действовать надо!

Во имя укрепления духа Стасис даже хрустнул (разумеется, не слишком громко) кулаками и челюстями. Эффект оказался незначительным. По-прежнему сковывали предыдущие размышления о смерти.

«Вот почему во всех армиях мира разрешают думать только на привале.

Расфилософствовавшийся солдат в плане боеготовности особой ценности не представляет».

А секунды безудержно мчались в бесконечность!

Стасис вдруг вспомнил о самураях, которые разжигали в себе отвагу и воинственность поеданием не то сердца, не то печени поверженного врага…

Господи – людоедство какое-то… Однако те же самураи, не имея под рукой поверженного врага и, соответственно, даже самого крохотного его органа, подогревали себя в критических ситуациях вкусом собственной крови…

Хм!

«Самураи – салаги! Я обойдусь безо всякого допинга!» – решил Стасис, извлек из задних карманов джинсов пистолет и глушитель и стал торопливо воссоединять их.

Как пугливая болонка, подавшийся трясущимся телом в сторону, откуда исходили звуки выстрелов, охранник представлял собой пока вполне доступную цель. Держа наготове спущенный с предохранителя пистолет, Стасис выскочил из-за куста и подлетел к не ожидавшему нападения парню. Пока тот, уловив позади себя подозрительное движение, разворачивался, Стасис был уже рядом; ударом ноги в живот он заставил охранника согнуться пополам, перекинул «ТТ» из правой руки в левую и ударом ладони от плеча в лоб пнул его затылком в подпирающий навес крыльца столбик. Съехав по нему на задницу, парень пару раз клокотнул нечто невразумительное и сник, распластавшись на бетонированной площадке перед входом.

Стасис перекинул пистолет обратно и правую руку и стал на одно колено над лишенным сознания телом. Из кармана брюк он извлек два ремешка…

Невдалеке, чуть в стороне от прежнего места вновь грохнули выстрелы.

Стасис бросил ремешки на грудь охранника и, не поднимая лица, прислушался.

Ему показалось, что частота стрельбы поубавилась. Говорило ли это о том, что друзьям удалось «нейтрализовать» хотя бы одного-двух охранников?

Его вдруг пронзило чувство нарастающей тревоги.

По примерам из жизни ему было хорошо известно: не давая точного знания, интуиция безошибочно предсказывала надвигающуюся опасность. На сей раз можно было с полной уверенностью ожидать появления очередного противника.

Оставалось лишь успеть угадать – откуда и когда?

Он не заставил себя ждать и появился за застекленной входной дверью в облике здоровенного, бритоголового парня с пистолетом в руке, ствол которого неумолимо вздымался в направлении «гостя».

Стасис ощутил мощную волну холода, прокатившуюся по телу от пяток к сердцу и ударившую в грудь, но уже обжигая. Это была жуткая смесь из самого позорнейшего животного страха и отвращения перед необходимостью во что бы то ни стало опередить…

И убить!

Он вскинул руку и нажал на спусковой крючок. (Странно, что такое же действие заняло у бритоголового значительно большее время; возможно, парень просто не видел пистолет в руке противника, отчего и не спешил.) Ладонь встряхнуло, последовал приглушенный хлопок, сопровождаемый звоном разбиваемого стекла. Здоровяк вздрогнул – «прибавил в весе» в широченном плече. Тут же последовал второй приглушенный выстрел; бритоголового исказила ужасная конвульсия – пуля угодила в «солнечное сплетение». Довершила дело третья пуля, привнеся «девять граммов в сердце» невезучего охранника.

Разрезая лицо и руки об остававшиеся в дверной рамс острые осколки стекла, здоровяк ухнул навзничь, оказавшись верхней половиной тела на крыльце, но ногами так и не покинув дом… Пистолет вылетел из его разжавшихся пальцев и, пару раз крутанувшись, замер в полуметре от свежего трупа.

«А ведь даже в Карабахе я не убил ни одного человека!» – подумал Стасис, прислушиваясь к грохоту взбесившегося сердца; но он не мог быть в этом уверен с абсолютной твердостью – и теперь предпочел усомниться.

Сдавленно охнул приходящий в себя парень, которому довелось познать твердость столбика, но повезло не прибавить к весу свинцовые граммы. Он заставил Стасиса отмести все посторонние мысли и заняться делом. С жадностью схватил он лежавшие на груди поверженного ремешки и с задором стянул ему руки и ноги.

Боль в щиколотках и на запястьях привела охранника в чувство. Он осторожно приоткрыл глаза, свято хранившие в себе печать благоговейного страха.

Стасис нетерпеливо шмыгнул носом, приставил теплое дуло к щеке вновь затрясшегося парня и разъяснил ситуацию:

– Рыпаться не советую. Разинешь пасть… – хотелось сказать что-нибудь такое эффектное и совсем не банальное, но времени на литературные изыски не было; он просто пихнул парня пистолетом в щеку, тем самым направив его глаза на валяющийся радом труп, и тут же исчез, в три приема взобравшись на навес над крыльцом.

На всякий случай он внимательно обозрел оттуда доступные глазу ближайшие окрестности – никого. Вроде бы… Но так и должно быть, ибо какая-то часть охранников занята Игорьком и Олегом, а другая бережет драгоценную особу Хана. Только вот каковы здесь пропорции?

«Интересно, поняли они, что за люди их беспокоят?»

Стасис с трудом сплюнул густую, тягучую слюну, утер кулаком губы и вернулся к осуществлению задуманного. Его интересовало доступное теперь приоткрытое оконце, через которое, как выяснилось, хорошо был виден практически весь огромный, ярко освещенный холл.

«Обстановочка, однако! – оценил Стасис увиденное роскошество. Заметно, что здесь Хан живет».

Но куда большее внимание привлекло то обстоятельство, что прямо пол окошком находилась площадка лестницы, вздымающейся по стене на антресоли, выходящие ярусом к дверям комнат второго этажа. Очень не помешало бы знать: имеют ли эти комнаты вход с другой стороны? И вообще – что в них? Где-то с противоположной стороны дома и очень близко грохнул одинокий выстрел.

«Кажется, парни вполне преуспевают», – рассудил Стасис и вновь сосредоточился на своей задумке.

Он распахнул оконце до упора, сунул пистолет за ремень и, потея от адского напряжения, изощряясь пуще любой зверюги, проник-таки на заветную площадку лестницы. После чего едва удержался от соблазна шумно выдохнуть в честь удачного окончания первого пунктика плана…

«Но тут вернулся из командировки муж».

Почти неслышно отодвинулась дверь в холл, Стасис понял, что кто-то из охранников, несмотря на все его старания, заподозрил проникновение в дом чужака и решил навестить его. Оставалось только лечь спиной на ступеньки лестницы, превратиться в абсолютный слух и ждать… Действовать пока не представлялось возможным, ибо охранник (или охранники?) находился вне поля зрения – под антресолями и черт его знает точно где! Кроме того, он вполне мог оказаться под прикрытием, и напасть на него – значило бы выдать себя кому-то, находящемуся в явно более выгодном положении.

Стасису более всего хотелось, чтоб охранник не полез наверх и с миром ушел восвояси, дав ему возможность перевести дух и собраться с мыслями. В какой-то миг надежда переросла почти в уверенность. Пока не скрипнула первая ступенька лестницы… Стасис поднял на вытянутых руках пистолет и стал лихорадочно соображать: они не видят друг друга, благодаря сплошному дощатому бортику, подпирающему перила – и это дает «гостю» заметное преимущество перед охранником, понятия не имеющим, что его враг валяется посреди лестницы. Однако было очевидно и то, что охранника необходимо «устранить» первым же выстрелом…

Очень, очень долго поднимался парень Хана. За это время легкая капелька стекла по носу Стасиса и запасла на самом его кончике, раздражая своей никчемностью. В какой-то момент ему показалось, что бешено бьющееся сердце, сбившись с чудовищного ритма, захлебнулось и вот-вот остановится…

К счастью, самонадеянность противника и Фортуна были на стороне Стасиса. Всего через минуту он увидел над краешком перил кудрявую макушку глазеющего наверх парня. Осталось только дождаться, когда со следующим шагом покажется верхняя часть его лица, заставить закрыться нервно дергающийся левый глаз и нажать на спусковой крючок.

Охранник слишком поздно заметил опасность. Вздрогнув от неожиданного открытия, он дернул головой, когда пуля угодила в брызнувший почти черной кровью глаз, ударился спиной в стену и с грохотом покатился по ступеням вниз.

Стасис вскочил на ноги и, скрипнув пару раз злополучными ступеньками, взбежал на ярус. Он рассчитывал скрыться в одной из комнат второго этажа, но очень скоро убедился, что вряд ли это удастся – двери были заперты, во всяком случае, две ближайшие.

«После подобных испытаний нервной системы нормальные люди едут на отдых к морю, – вздохнул Стасис, прислонившись спиной к стене. – Если повезет…»

А ему не везло. Поднятый шум спровоцировал весьма оперативно последовавшие неприятности. Стоило помечтать об отдыхе, как тут же под Стасисом грохнул выстрел – и пуля продырявила дощатый пол всего в полуметре от обомлевшего парня. Последовал второй хлопок – и очередная дырочка появилась на таком же расстоянии от него с другой стороны. Оставалось лишь направить пистолет в центр намеченных координат…

Стасис завертелся в лихорадочных поисках хоть какого-то убежища. Кроме запертых комнат, ничего такого не виделось; оставалось только надеяться, что какая-то из них все же открыта. Со скоростью чемпиона мира он помчался к последней у поворота яруса двери, за которой понадеялся найти спасение. Его преследовали пули, дырявя пол возле самых пяток. Когда же он протянул руку, чтобы секунду спустя взяться за желанную ручку, выстрелы вдруг прекратились.

Мгновенно оценивший значение этого, Стасис замер и услышал, как чье-то тело внизу грузно рухнуло на пол. Неужели?..

– Это ты, Стас? – крикнул снизу Игорек.

– А то кто же! – облегченно выдохнул тот.

– Можешь спускаться, этот «кадр» больше не потревожит тебя.

Стасис собрался было так и сделать, но на секунду задержался и проверил свою везучесть. Дверь была заперта.

* * *

Весь вечер Инга металась по просторному дому Валдиса. Проклятое женское чутье предвещало беду и заставляло дергаться на любой шорох. Все казалось, что кто-то ворвется в дом и отомстит ей за Валдиса, в смерти которого она вовсе не виновна.

Часам к одиннадцати, когда она уже потребила пять чашек крепкого чая и мерзнувшие кончики пальцев все же отогрелись, удалось более четко настроиться на «волну» своих ощущений и понять: не ей следует исходить страхом.

Неужели с ребятами должно что-то случиться? Со Стасисом?

Или уже случилось?

Она прислушалась к шумно бьющемуся сердечку и со вздохом призналась себе, что больше всего переживает за него – за Стасиса. Но тут же в душу проник шорох обиды – сам-то он небось о ней и не вспоминает…

Инга прошлась взад-вперед по гостиной, попыталась выбросить из головы терзающие ее восприимчивую натуру мысли.

Как холодно он смотрел на нее во время прощания здесь неделю назад!..

Хотя как же реагировать на то, что она жила с Валдисом? С Валдисом, из-за которого у него какие-то жуткие неприятности… А какое право он имеет на выражение недовольства после всего, что у них было?