Текст книги "На тему S.T.A.L.K.E.R. (СИ)"

Автор книги: Андрей Шиканян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

  Прикинув возможности, Штуцер присел за бортом вертолетного корпуса, и принялся набивать пустые обоймы. Он торопился. Пока сталкеры умудрялись сдерживать военных, хоть их становилось все меньше и меньше.

  Фонарь, матерясь, ощупывал карманы мертвецов в поисках магнитного накопителя. Увлекшись своим делом, он не заметил аномалий, которые уселись совсем рядом. Две разнополюсные ловушки примостились между густыми кустами и вполне могли явиться причиной гибели вертолета. Гравиплешь и трамплин сидели совсем рядом. Между ними было только полметра чистого пространства. Чистого, но не безопасного. Любое существо, попавшее на эту полоску земли было бы мгновенно разорвано аномалиями, одна из которых притянула, а другая со страшной силой оттолкнула бы свою жертву. И во в эту ловушку медленно но верно пятился Фонарь. Штуцер это видел и подал голос, чтобы предупредить товарища. Но вдруг взгляд мужчины упал на наемника, с которого он десять минут назад сбил кровососа. Пальцы откинутой назад левой руки мертвеца были сжаты в кулак. Из-за мизинца торчал край флеш-накопителя. Штуцер аж задохнулся от этого зрелища. Причина смерти нескольких десятков человек находилась у него, Штуцера, на расстоянии вытянутой руки! У сталкера возник сильный соблазн больше не окликать Фонаря и тихонько утечь с флешкой от этого злосчастного места. Он даже быстро наклонился и поднял ценный груз, замаскировав это действие под подбор уроненного патрона. Но сталкер понимал, что в условиях, когда только глухой в Зоне не слышал об упавшем вертолете и ценной информацией у него на борту, ему в одиночку до Семеныча не добраться. Поэтому, когда он выпрямился, то первое, что сделал – громко предупредил Фонаря об опасности. Тот шарахнулся от аномалий, но поисков не прекратил. Материться тоже.

  Сталкеров становилось все меньше. Вот упал с простреленной головой Микошки. Вот замер, ткнувшись лицом в траву, еще один бродяга. Но нейтралы уперлись, словно сектанты на подступах к Монолиту. Словно сзади стояли заградотряды. Тем более, что оружия вокруг валялось – бери не хочу и на любой вкус. И патронов к нему намерено, как на складе. И военные отступили. К тому моменту Штуцер набил две двойных обоймы и готовился встретить военных. Вдруг он почувствовал вибрацию ПДА в кармане. Оказывается, он все это время работал с включенным маяком. Достав устройство, штуцер увидел сообщение от Семеныча. Точнее, сообщения. Оказывается, с того момента, как сталкер покинул берлогу барыги, тот старательно снабжал его информацией. Последнее послание было более чем тревожным:

  "Штуцер, сваливай оттуда и другим скажи. Военные передали, что на ваш квадрат наводят батарею "Смерчей"".

  "Какие снаряды зарядили?" – отправил ответ Штуцер.

  "Хорош хохмить! Ты флешку нашел?"

  "Да!"

  "Так вали оттуда!! И еще на вас движется большая стая мутантов. Кто это не могу сказать, но их много"

  – Братва, валим! – крикнул Штуцер поднимаясь.

  Сталкеры уже не стреляли, поскольку военные ушли из зоны поражения. Нейтралы недоуменно уставились на Штуцера. Они только что отбили квадрат у венных и не собирались уходить.

  – По квадрату сейчас артиллерия долбить будет! – крикнул Штуцер.

  – Что происходит? – рядом появился Фонарь.

  – Уходим, – коротко ответил Штуцер.

  Но не вышло. Земля мягко качнулась и через несколько секунд на Свалку и Кладбище техники обрушился шквал огня. Батарея РЗСО "Смерчей" – это четыре сорока трех тонных автомобиля МАЗ с двенадцатиствольной установкой на каждом. То есть двенадцать ракетных снарядов мощностью триста миллиметров. Но сталкерам повезло – недолет. Депо, барахолка, форпост Долга и несколько холмов разом исчезли с лица Зоны. Вместе с ними исчезли и оставшиеся десантники.

  – Следующий залп через десять минут! – крикнул Штуцер, устремляясь в сторону КПП. – на этот раз будут точнее.

  Но уйти, видимо, была не судьба. Прямо на сталкеров текла серо-стальная река крыс. Под воздействием мутаций, пасюки разрослись до размера некрупной собаки типа миттельшнауцера и приобрели еще более кровожадный нрав. Штуцер прыгнул к ближайшему покойнику, рядом с которым лежал дробовик, схватил оружие, быстро выбрал из кармана мертвеца все патроны.

  – Хватай все, что стреляет дробью! – крикнул он. – иначе не отбиться.

  Сталкеры последовали его примеру, похватав охотничьи ружья, обрезы и прочее дробестреляющее оружие. Затем все сбились в кучу и отошли к злосчастному вертолету. А крысы наседали. Вот серая волна добралась до первых трупов и слегка приостановилась. Но первые ряды обтекли следующие крысы. Так что живое море движения не замедлило.

  – Быстро на вертолет! – скомандовал Штуцер, бросаясь обратно.

  Послушались не все. Ведь влезть на корпус упавшей вертушки, означало облечь себя на верную смерть от удара батареи "Смерчей". Двое сталкеров бросились, сломя голову к КПП. По дороге их и перехватили крысы. Нейтралов сбили с ног, и они с воплями исчезли в море серых тел мутантов. Сам Штуцер еле успел запрыгнуть на бок сбитого борта. Крыса чуть не вцепилась ему в лодыжку. Но меткий выстрел Фонаря отбросил кровожадного мутанта. Со всех сторон слышались хлопки дробовиков. Это сталкеры пытались увеличить свои шансы на спасение, уничтожив как можно больше крыс. Разделить участь съеденных заживо товарищей никто не спешил. Однако, получив доступ к свежим трупам, мутанты, казалось, потеряли интерес к живому мясу. Штуцер оглядел временное укрытие. Весь борт вертушки, на корпус которой они забрались был испещрен дырками от пуль. Двигательный отсек вертолета был разворочен, будто от попадания гранаты или ракеты "земля-воздух". Штуцеру стало ясно, чьих рук дело это приключение с вертолетом. Акцию хорошо спланировали и реализовали наемники. Вот только с конечным результатом промашка вышла. Впрочем, это не имело уже никакого значения.

  Снова мягко дрогнула земля. Штуцер уже знал, что это означает.

  – Все ко мне, быстро! – крикнул сталкер.– Сейчас спускаемся. Двое впереди, остальные по бокам. Двое пятятся и следят, чтобы на спину не прыгнули. Стреляем перед собой. Крыс не подпускать. Уйдем за аномалии – считайте выжили.

  Нейтралы не стали спорить. Быстро перезарядив оружие, спрыгнули с вертолета и выстроились клином. После этого, припустили бегом, отстреливая особо ретивых крысюков, заметивших, что свежее мясо вознамерилось покинуть вертел.

  До аномалий не добежали пяти метров. Земля вдруг вздыбилась, и Штуцеру показалось, что его рвут на части. На его глазах снаряд попал прямо в Трамплин. Смертоносная сигара не взорвалась. Ее швырнуло в сторону сталкеров. Снаряд, крутясь в воздухе, врезался в бегущих нейтралов, смяв клин. Штуцер повалился на землю, сжавшись в комок и закрыв голову руками. Он уже даже не боялся крыс.

  По Зоне брел одинокий сталкер. Все лицо его представляло собой кровавую маску вперемешку с ожогами и копотью. Один глаз был закрыт жуткой гематомой, свисавшей с брови. Но другой глядел зорко. На сталкере тряпьем болтался разодранный комбинезон. За спиной висели остатки рюкзака и верная "Гроза". На остатках разгрузки две сдвоенные обоймы. Третья была заряжена в ОЦ. В каждой руке бродяга сжимал по обрезу. Он шел по асфальтовой дороге, не спешно переставляя ноги в сторону Деревни новичков. Вот навстречу ему из кустов выскочил слепой пес и с рычанием бросился на бродягу. Сталкер что-то буркнул себе под нос и разрядил в мутанта обрез. Пес взвизгнул, упал и заскреб лапами по асфальту. Бросив бесполезное теперь оружие, сталкер двинулся дальше. По низу обошел шоссейный мост с аномалиями, минул строительный вагончик. Затем добрался до развилки, которая вела в Деревню Новичков и повернул обратно – в сторону Свалки. Сталкером был Штуцер. Несколько дней назад, повредившийся умом нейтрал с трудом добрался до барыги, и отдал тому трясущимися руками флешку с заветными данными. Затем, набив карманы патронами, отправился бродить туда-сюда по знакомому маршруту. Проходящих мимо сталкеров он не трогал. Мутантов тоже. Но только тех, кто не нападал. Агрессивных отстреливал. Таких находилось немного. Животные, что обычные, что подвергшиеся мутациям чувствуют, что с человеком что-то не то. И не трогают. Штуцера зациклило. Он бродил по одному и тому же маршруту, не в силах выйти за его пределы. Сталкер выжил, но только для того, чтобы стать одной из страшных достопримечательностей Зоны. Не зря же говориться, жадным быть вредно. Зона жадных не любит.

  A.S. 05.06.2010 г.

                            Сказки, рассказанные в Зоне

  Сказки, рассказанные в Зоне.

  Шло тридцатое августа две тысячи семнадцатого года. По лесу вдоль русла Припяти, но на достаточном от реки удалении двигались вереницей сталкеры. Почти никто из них не знал, куда они идут и зачем. Ведь только двое в группе были полноценными ходоками. А остальные так – отмычками, расходным материалом, самой неуважаемой среди сталкерской братии кастой.

  Поляна вполне годилась для привала. Небольшая прогалина в лесу – примерно сорок на пятьдесят метров. И странная. Ни кусточка, ни пенька, ни костровища. Но самое интересное – ни одной пряди ржавых волос или жгучего пуха не свисало с веток деревьев по краям этой полянки. Шедший впереди группы сталкер по кличке Град – кряжистый ширококостный мужик – предостерегающе поднял руку. Сталкеры остановились, застыв в напряженных позах, поводя из стороны в сторону стволами своего оружия.

  – Что там? – вопрос прозвучал от шедшего третьим бойца. Это был вожак группы, которого все знали как Лемминга. Отчасти он и впрямь напоминал этого пушистого забавного зверька. Но только внешне. По характеру это был жесткий, упрямый человек, об уголовном прошлом которого с уважением шептались даже бандиты.

  – Поляна – ответил Град.

  – Что не так с ней?

  – Пока не знаю. Не нравится мне это место.

  – Так проверь детектором или какие-то проблемы? Обойти место по периметру не забудь, – заявил вожак и добавил,– Темнеет, все равно надо лагерь ставить.

  Проверка электроникой ничего не дала. Прогалина была чиста, как хирургический стол. Именно поэтому Града не покидали сомнения. Дело в том, что поляна была идеально круглой формы. Будто кто-то взял циркуль и отчертил им ровную геометрическую фигуру посередине леса, прихватив при этом только деревья и кусты.

  – Классическая ловушка – проворчал Град на вопросительный взгляд вожака.

  – Ничего, мы выставим охранение – ухмыльнулся Лемминг.

  – Было бы кого выставлять – отмахнулся Грач. – одни отмычки в команде. Ладно, привал!

  Сталкеры сбросили вещи, споро разбили походный лагерь. Весело загудела газовая горелка, извлеченная из рюкзака одним из отмычек.

  – Богатенькие нынче отмычки – заявил Лемминг, сбрасывая свои вещи рядом с рюкзаком располагающегося на отдых Града.

  Следом за вещами на траву шумно плюхнулся сам вожак.

  – Хорошее место – похвалил он выбранную Градом позицию. – Только от тропы далековато.

  – Зато поляна отсюда хорошо простреливается и за деревья, ежели что, утечь можно. – ответил сталкер. Он разложил на траве коврик и примеривал, как бы половчее пристроить рюкзак, чтобы тот был одновременно подушкой, а в случае чего стал бы неплохим бруствером.

  -Что за поляна? – Лемминг открыл заплечный мешок и теперь копался в нем, что-то ища.

  – Понятия не имею. Только подозрительно круглая. Не бывает в природе таких ровных форм. Обязательно где-то да шероховатость, в чем-то да неровность. А тут все ладненько, да гладенько. Как-то нездорово.

  – Да не парься ты! – Лемминг попытался хлопнуть своего старого ходока по плечу, но тот слегка отстранился и вожак хлопнулся боком на траву. Впрочем, он тут же принял первоначальное положение – сидя на рюкзаке. За эту способность его пытались называть Ванькой-встанькой, но Лемминг усмотрел в этом прозвище нечто похабное, позорящее его "паханскую честь". В результате состоялся короткий, но довольно бурный разговор, закончившийся увечьем противной стороны, и Лемминг стал зваться своим нынешним прозвищем.

  Между тем, остальные сталкеры группы уже расположились на поляне. Посередине лагеря зашумела горелка, которую достал из рюкзака отмычек по прозвищу Кусок. Для себя парень был прижимистым, как кулак в эпоху продразверсток, но с товарищами непременно делился. Кусок, как и его товарищ Улыбнутый, ходил в отмычках уже давно и Град подумывал уже предложить Леммингу по окончании рейда произвести ребят в полноценные ходоки.

  К горелке со всех сторон потянулись отмычки. Каждый нес то, что думал погреть на огне.

  – Так, шелупонь – начальственно подал голос Лемминг. – кто это поперек батьки жратву лезет греть?

  Это остановило отмычек, которые с испуганными лицами застыли в нелепых позах (кто-то даже на полушаге), как будто внезапно на поляне выросло поле аномалий.

  – Да ладно тебе, батька – усмехнулся Кусок. – пацаны жрать хотят. Последний раз хавали чуть не с утра.

  – Пасть захлопни – вмешался Град. – даже охранение не выставили, а уже жрать претесь. Из-за такой беспечности не то что одиночки, группы бродяг пропадали ни за что.

  – Вахлак, Бидон, – на стреме – немедленно отреагировал Кусок.

  – Наглец! – одобрительно заметил Лемминг, слегка растягивая последний слог. – далеко пойдет, собака.

  – Определенно – согласился Град, доставая из рюкзака банку тушенки и флягу с водкой. – Ну, что, пора и разговеться.

  Улыбнутый извлек из своего рюкзака хитроумную конструкцию из металлических прутьев и развернул ее. Оказалось, что штуковина в готовом к эксплуатации виде напоминает подложку, только не с цельным дном, а решетчатым. Затем Улыбнутый водрузил изделие неизвестного мастера на горелку. Получилось вроде решетки для барбекю, столь модном в странах развитого капитализма. На нее-то и были водружены продукты для разогрева. Бродяги расселись возле горелки, ожидая пока тушенка дойдет до нужной кондиции. По кругу пошла градова фляга с водкой.

  – Да, разнежились ныне отмычки – глубокомысленно констатировал Лемминг, передавая сосуд с драгоценным в этих краях крепким спиртным, предварительно приложившись к нему.

  – Совершенно с вами согласен, коллега, – в тон ему поддакнул Град. – не то что мы. Сколько ты в Зоне, Лемминг?

  – Я, брат, уж четыре с половиной годка, как топчу эту земельку. Да и ты не так мало.

  – На год поменьше. – усмехнулся Град. – я ж у тебя в отмычках ходил, помнишь. Или Зона совсем тебе извилины сплавила?

  – Да нет, с кукухой все в порядке – ответил Лемминг. – а помнишь историю о Деве Припяти? Что за история? – навострил уши Кусок.

  Остальные отмычки притихли и "сделали стойку". Те байки, что травили в Зоне сталкеры были хоть фантастичны, но лишний раз подчеркивали уникальность, неповторимость и бешеную опасность Зоны. Были, конечно, столь невероятные истории, что их авторам стоило присвоить звание "сказочник две тысячи семнадцатого, (к примеру) года".

  – Да была такая, – усмехнулся Град.

  – Расскажешь? – это уже Улыбнутый.

  – Деточкам сказочку перед сном надо? – издевательски хохотнул Лемминг.

  – Ладно, не стебайся, братан, так и быть, расскажу. – сказал Град. И перейдя на псевдобылинный стиль, подражая древним рассказчикам начал: – Во стольном граде, во Киеве жила была девушка. Девушка, как водится, была молодая, да красивая, умная да успешная. Училась хорошо и устроилась в престижную фирму. Вышла удачно замуж, родила дочку. По истечения декрета вышла на работу. Да вот незадача – понравилась она шибко сынку шефа своего шефа будь он неладен. Она-то деваха симпотная. А после родов еще краше стала. И принялся тот за ней ухлестывать, значит. То полную машину цветов подвезет. То подарок богатый на ее рабочем столе оставит. В общем, обхаживал как мог. Да только дивчина верная мужу оказалась. Не поддалась. Да и муж неробкого десятка был – за честь женину вступился. Охальнику по холке навалял. Тогда сотворил сынок шефа мерзоту – переехал мужа автомобилем и скрылся. Завели было дело, да подишь ты, таких вот висяков море. Хоть и знала девочка, кто погубил ее мужа, да денег у охальника дюже много и родственники влиятельные. Поубивалась девчонка, поубивалась, но делать нечего – работать надо, семью кормить. А шефский сынок изгаляется – продолжает преследовать девчонку. Уже в открытую предлагает ей за бабло с ним трахаться. Девчонка недолго думая влепила сынку буржуйскому по яйцам, да с ноги. За что и была уволена с работы прибыльной.

  – А причем тут история какой-то чиксы? Какое она отношение имеет к Деве Припяти? – зевнул один из отмычек.

  – Торопыжка был голодный... – процитировал Град классика, а Лемминг недвусмысленно погрозил говоруну кулаком.

  – Так вот, – продолжил рассказчик. – В тот год как раз заболел ребеночек ейный болезнью страшной. А деньги откель на леченье взять. Вот и подалась девчонка в сталкеры. До Монолита чтобы добраться, да за детёнка попросить или денег срубить на редкой цацке. Опущу подробности обучения и становления. Они интересны, но столь долги и разнообразны, что скорее утомят, чем развлекут почтеннейшую публику. Долго ли коротко, но понабравшись опыта и сталкерских ухваток, собралась девчонка к Монолиту. А путь-то, хоть и близкий, в Зоне на многие дни растянуться может. Как-то к вечеру забрела девочка к Припяти. Думала по утру вдоль русла до ЧАЭС подняться. Уже разбила лагерь и собиралась спать укладываться, как вдруг по сталкерской сетке сбросили ей на пэдэаху известие печальное, что при смерти ее ребеночек в больнице. Пока мама зону топтала, умирало детё. От горя потеряла деваха рассудок. Всю ночь плакала да убивалась, а на утро воззвала она к Зоне. Сказала, что нет ей больше жизни, если не будет жив ее ребенок, что пусть ее жертва даст выжить маленькому человечку. А после бросилась в реку. Приняли ее тело холодные мрачные воды Припяти и поглотили без следа. Поговаривают, что мольба утопленницы была столь горяча и страстна, что в тот же момент, как коньки откинула деваха, ожила в больнице ее дочка. Не знаю, правдива история или нет, да только сталкеры базарят, что когда у Припяти умирает мучительно сталкер или бродяга зажатый мутантами или бандитами теряет волю к жизни и способность сопротивляться, то над водами появляется призрак изящной девушки в белом сарафане. Призрак наклоняется к несчастному и своим дыханием своим вселяет в человека волю к жизни или избавляет от предсмертных страданий.

  – Красиво – заворожено глядя на огонек горелки, сказал Улыбнутый.

  – Брехня – уверенно отрезал Лемминг. – Когда Кречет загибался на Болотах, к нему разве что кровосос спустился с ближайшего дерева. Если бы не я, гнить бы его костям в какой-нибудь вонючей яме.

  – Так то на болотах. – возразил Улыбнутый.– Деве Припяти там не место.

  – Я вот слышал историю о цветном мячике – прервал полемику Лемминг.

  – Что за мячик? – навострился Кусок.

  – А был такой. Говорят, на территории одного из бывших пионерлагерей на восточном берегу Припяти прямо на линейке у флагштока лежал резиновый мячик. Ну такой, цветной, какими обычно мелкие играются. Я не в курсе, какого черта он там остался и не попал в лапы мародерам еще в конце восьмидесятых. Знаю только что были те, кто покупался на безобидность этого цветного комка резины и пытался его пнуть, поиграть в футбол или стрельнуть в него. Их забавляло то, что после произвольных упражнений с мячом, мяч всегда оказывался на своем старом месте – у флагштока. Даже если его вышвыривали за остатки забора, мяч всегда возвращался на место. Вот только, – Лемминг взял драматическую паузу. – Тот человек, который тревожил покой игрушки, умирал. У него вдруг исчезало везение. Кто-то подворачивал ногу на ровном месте и попадал в зубы мутантам. Некоторые срывались с небольших возвышений и разбивались насмерть. У кого-то оружие давало осечку в самый неподходящий момент. Был случай, когда сталкер после игры с мячом смог дойти до Кордона, сдавал хабар барыге, но умирал неизвестно от чего чуть ли не на пороге закутка торговца. Такой вот веселенький мячик.

  – Забавно – протянул один из отмычек.

  – Ничего забавного – отрезал Лемминг. – Просто вам надо помнить, что чем более безобидным выглядит предмет или событие в Зоне, тем страшнее попадалово на выходе. Зона наказывает очень тонко и изощрено. Ты уже считаешь, что все кончилось, уже расслабился, а тебя вдруг накрывает.

  – Точно – усмехнулся Град. – чем беспечнее бродяга, тем конкретнее залет. Есть поучительная байка о Ловушке для мародеров . Не страшнее мячика, но та еще жуть!

  – Это как? – с набитым ртом спросил один из отмычек. – Ловушка для мародеров?

  -Это просто и незатейливо. В ложбинке у раздолбанной шоссейки, что ведет на железнодорожную станцию у завода Росток, лежали вповалку четыре трупа военных сталкеров. Четыре натуральных таких кадавра, при оружии и снаряге. Лежат себе и лежат. Никого не трогают. Но это место умные сталкеры стараются до сих пор миновать не останавливаясь причем обходя по приличной дуге.

  – Это почему? – поинтересовался тот же отмычка. – Мертвые вояки – богатая добыча. У них там, если не хабара, то оружия и снаряги богато добыть можно. А с четырех военных можно и целый схрон оборудовать.

  – Так то оно так, – усмехнулся Град. – находилось много дурачков, кто думал также. Да только пасли эту богатую поляну два кровососа. Непонятно, как их не спугнули зомби, что толпятся на фабрике и периодически забираются в долину к Янтарю. Хорошую кровососы построили ловушку. Набредший на такую добычу сталкер непременно начинал обирать мертвецов и сам попадался. Увлекшись грабежом, такой дурилка зевал атаку и его сразу же жрали. Один из мутантов прятался под телами убитых. Второй – метрах в десяти – в кустарнике. Не одна жадная сталкерская душа пропала в утробе тех кровососов.

  – А как узнали про эту ловушку? Ведь мертвые рассказать не могли. – горделиво подбоченился любознательный отмычка, мол "я поймал бывалого сталкера на вранье".

  – Однажды и кровососы пожадничали. Или быть может, были просто голодны. Но как-то раз на ловушку набрела команда человек в пять. Они все топтали зону давно и хорошо знали, что лакомых кусков Зона забесплатно не дает. Потому отправили вперед отмычку. Его-то и попытались схарчевать те кровососы. Но были убиты. Вот и вся история.

  – Ага, а той отмычкой был Град. После того махача и возвращения на Кордон он стал самостоятельным сталкером. – предался воспоминаниям Лемминг.

  Град хмыкнул и причастился из фляжки. Вытер губы рукавом, качнул головой.

  – Да, было и это – изрек он. – Тогда меня даже латать пришлось.

  Повисла пауза. Слышно было, как где-то надрывается слепой пес. От его воя перехватывало душу. С Припяти тянуло сыростью. Где-то за лесом звучно ухал кровосос. С той же стороны был слышен топот и взревывание псевдогиганта. И только шипение горелки, на которой грелись оставшиеся банки, теплый свет голубоватого огонька, да запах пиши создавали ощущение относительного уюта и комфорта.

  – Не знаю – вдруг сказал Улыбнутый. – зона, конечно, место страшное. Аномалии, там, всякие, мутанты. Но как мне рассказал один сталкер, еще там – в Деревне новичков, он видал в Припяти совсем другие миражи.

  – И чего за миражи? – проявил интерес Лемминг.

  – Зажали его на окраине Мертвого города фанатики из Монолита. – начал повествование отмычка. – В принципе, в тех местах больше некому. Так вот, забился сталкер в подвал под крайней пятиэтажкой. Рисковал очень. Мало ли – студень стечет или мутант какой притаиться. Сидит, затаился, слушает звуки. Вдруг видит, из соседней стены сочится какое-то белое свечение. Сталкер думал дунуть оттуда, пока цел, но пока тормозил, его накрыло.

  Я всегда вам говорил, что думать меньше надо. В Зоне надо действовать – назидательно ткнув пальцем в серое небо Зоны, изрек Лемминг.

  – И привиделось бродяге, – продолжил Улыбнутый слегка поморщившись – Будто не в центре Зоны Отчуждения он, а вокруг раскинулся город миллионник. По широким светлым проспектам ездят невиданные автомобили, которые не чадят выхлопными газами. По тротуарам спокойно идут, одетые в светлые одежды веселые и жизнерадостные люди. Везде дети – много детей. Вместо гостиницы "Припять" в небо вздымаются шпили настоящего дворца. Вокруг невысокие этажа в три дома. Словно пушинку ветром потащило его в один из домов. А помещение внутри, приколитесь, гораздо больше, чем снаружи. Типа, дома с изменяющимися характеристиками пространства. Представляете? В помещении светло и чисто. Богатая обстановка, электроника, библиотеки домашние. Пролетел он сквозь дом. На тротуаре увидел лестницу, ведущую вниз. Вроде спуска в подземный пешеходный переход. Повлекло его туда – на лестницу эту. И что же он увидел? Подземную железнодорожную станцию, превышающую размерами любой современный вокзал. Посредине станции табло. А на нем названия мест прибытия – Москва, Киев, Варшава, Амстердам, Лондон. Прикиньте? Потащило его дальше. Сквозь породу, снова на улицу, через дворец, что вместо гостиницы построили. А за дворцом не стадион, целый спортивный комплекс раскинулся. А за стадионом вместо ЧАЭС музей советской атомной энергетике и памятник пожарным и атомщикам, что в тысяча девятьсот восемьдесят шестом свои жизни положили, ликвидируя самую первую аварию, с которой-то все и началось. Понесло его внутрь, где шла экскурсия. У электронных стендов толпилась группа иностранцев. Экскурсовод как раз рассказывал о том, что инженеры операторы вовремя сработали и не позволили произойти первому взрыву четвертого энергоблока, а дежуривший пожарный расчет потушил едва начавшийся пожар. Они, типа, погибли, но их жертвы были не напрасны. Прикидываете, пацаны? Зона показывала нашему брату светлое будущее, которое состоялось бы, не будь такой серьезной аварии в прошлом.

  Отмычка замолчал. На губах парня играла какая-то особенная улыбка, за которую он и получил свое прозвище.

  Сталкеры, завороженные рассказом собрата, словно очнулись от наваждения.

  – Глупости, – безапелляционно заявил один из отмычек по кличке Клерк. – Зона появилась гораздо позже. В двух тысяч шестом году только. Причем тут восемьдесят шестой?

  – Не рвани реактор в восемьдесят шестом, не выделили бы Зону отчуждения. Не начались бы опыты, эксперименты и прочая аномальная хрень, не появился бы Монолит.

  – Есть байка и про Монолит, кстати – заявил Кусок, звучно перед этим рыгнув. Он только что доел тушенку и теперь наслаждался ощущением сытости.

  – Цыть, шелупонь, всем спать – прервал отмычку Лемминг. – Завтра предстоит в подвалы лезть. Не выспитесь, передохните.

  – Мы и так передохнем, – усмехнулся Кусок.

  – Не отдохнете, – это случится гораздо раньше. – наставительно заметил Град. – настоящий сталкер не допускает глупостей. Зона не простит. Так, после Вахлака и Бидона дежурят Улыбнутый и Клерк, как самые говорливые. После них Кусок и Дятел.

  – Отмычки, что-то бурча, разошлись по своим местам.

  Постепенно лагерь затих. Кусок выключил горелку и убрал ее в рюкзак. Горячего завтрака не предполагалось. Сталкеры разместились там, где каждый из них бросил снаряжение, и потихоньку уснули.

  Подходило к концу тридцатое августа двух тысяч восемнадцатого года. Такой же день, как и остальные в этих местах. Осенний. Вокруг Чернобыля все дни похожи на осень. Слышны были вздохи и всхрапывания чутко спящих бродяг. Оно и понятно. Крепкий сон в Зоне может плавно перетечь в смерть, даже если на посту стоят двое внимательных бойцов. Тихо шумел на ветру лес. Мерзко шуршал белесый жгучий пух, то тут, то там свисавший с веток. За деревьями плескала черной водой Припять. И никто не знал о том, что ждет расположившихся на поляне, ровной как круг, нарисованный умелым чертежником, сталкеров. Даже Дева Припяти, бесшумно летящая над гладью ядовитой реки к очередному потерявшему волю к жизни сталкеру. A.S. 30.01.2011