Текст книги "Сатанизм для интеллигенции"

Автор книги: Андрей Кураев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 60 страниц)

Вера в то, что Илия будет вестником конца, и доныне сохранилась у христиан. В тех «двух свидетелях», которые будут обличать Антихриста и будут им убиты (Откр. 11,3-12), христианское предание видит Илию и Еноха – ветхозаветных праведников, которые не умерли на земле, но были взяты живыми на небо. Им еще предстоит проповедовать перед вторым пришествием Христа (и тем самым исполнить предреченное об Илии) и предстоит умереть (и тем самым исполнить путь всякой плоти). Илия должен будет предостеречь от ложного Мессии и проповедать истинного Христа. Поскольку же Иоанн делает то же самое – указывает на истинного Мессию – Христос говорит о нем, что он несет служение Илии – «в духе и силе Илии».

Наконец, третий вопрос – не тот ли ты Пророк? Его не спрашивают – пророк ли он вообще. В греческом тексте стоит определенный артикль. Речь идет о совершенно определенном пророке, чье служение столь же определенно, как и служение Илии. Это воспоминание об обетовании, оставленном в древности Моисею: «Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему» (Втор. 18,18). Иногда этот грядущий Пророк, «подобный Моисею», отождествлялся с Мессией, иногда же ставился ниже Искупителя. В сознании людей, вопрошавших Иоанна, он был, очевидно, даже менее значимой фигурой, чем Илия – и все же страстно ожидаемой. Какие-то оттенки понимания этого «Пророка» фарисеями показались Иоанну не соответствующими его служению, и он в третий раз сказал – «нет».

Но каков бы ни был смысл вопроса, ответ Иоанна все же вполне ясен. И вполне ясно, что на прямой вопрос – Илия ли он, Иоанн ответил: «Нет» (Ин. 1,21).

Оккультисты объясняют: «Иоанн отрицал это, так как не помнил своего прежнего воплощения»1205  1205 Йог Рамачарака. Жизнь Иисуса Христа в Оккультном освящении. – М., 1993, с. 114.


[Закрыть]. Интересно, что сам Иоанн «не помнит» своего прошлого, а вот Рамачарака спустя два тысячелетия – «вспомнил». Этот аргумент реинкарнационистов столь нелеп, что даже Ориген считал необходимым вступить с ним в полемику: как можно утверждать, что тот, о ком Христос сказал, что «из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя», может не знать, кто он есть, может скрывать правду или давать ошибочный ответ? (Толкования на Ин. VI, 13, 74). Если даже толпа считала его за воплощение Илии – как он сам мог этого не знать? (там же, 75).

Теософы в подтверждение своей идеи о том, что Библии знакома идея переселения душ, любят ссылаться на слова Христа об Иоанне: «говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его» (Мф. 17,12). Связанные с этими словами другие свидетельства Евангелия об Илии и Иоанне, конечно, утаиваются теософами. Не говорится о том, что Предтеча пришел «в духе и силе Илии» (Лк. 1,17). Поскольку иудеи не могли принять Мессию, перед которым не проповедовал Илия, Иисусу надо было указать на того, кто исполнил служение Илии. У Иоанна Предтечи и Илии одно служение, одна функция – указать людям на истинного Мессию. Поэтому и отождествляет их Христос – не их как личности, но их служение – «в духе и силе Илии»1206  1206 В IV веке преп. Ефрем Сирин дает такое толкование этого места: «Писание не сказало, что Иоанн пришел в телесном образе Илии, но в силе и духе Илии. Не тот Илия, который вознесен был, пришел к нам, как не сам Давид, а Зоровавель сделался их царем. И фарисеи не так спросили Иоанна: „не в духе ли Илии ты пришел?“, но так: „не Илия ли ты?“. Посему говорит: „нет“ (преп. Ефрем Сирин. Толкование на Четвероевангелие. // Творения. Ч. 8. Троице-Сергиева Лавра, 1914, с. 52).


[Закрыть].

Свидетельства Писания по этому вопросу настолько ясны, что даже Ориген, склонный к идее перевоплощения, решительно отвергает возможность рассматривать Иоанна Крестителя как перевоплощение Илии (см. Комм. на Иоанна, VI, 10, 64-661207  1207 Origene. Commentaire sur saint Jean. t. II. (Sources chretiennes, v. 157) – Paris, 1970, pp. 175-194.


[Закрыть] и Комм. на Мф. XIII, 1).

Ориген, в частности, напоминает, что «дух» есть нечто иное, чем душа. О «духе Илии» Писание говорит, что «опочил дух Илии на Елисее» (4 Цар. 2,15). Елисей – прижизненный ученик Илии. Перед своим вознесением «Илия сказал Елисею: проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя. И сказал Елисей: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне» (4 Цар. 2,9). Как знак передачи пророческой силы и служения Елисею оставляется плащ (милоть) Илии. «И взял милоть Илии, упавшую с него, и ударил ею по воде, и сказал: где Господь, Бог Илии, – Он Самый? И ударил по воде, и она расступилась… И увидели его сыны пророков, которые в Иерихоне, издали, и сказали: опочил дух Илии на Елисее» (4 Цар. 2, 14-15). Итак, «дух Илии», пророческий дух есть Божий дар, собственно – благодать. Иоанн, проповедующий «в духе Илии», действует в Духе Божием. Ориген приводит параллель: Бог столь близко соединил Себя с древними святыми, что назвал Себя «Богом Авраама, Исаака, Иакова». Почему же Святой Дух не может назвать себя «духом Илии»? (На Ин. VI, 10, 68 а также Беседы на Ев. от Луки, 4)1208  1208 При этом Ориген отличает собственно человеческий дух от Духа Божия (На Ин. XXXII, 18,218)


[Закрыть].

Кроме того, вопрос «Не Илия ли ты» не может носить реинкарнационного смысла хотя бы потому, что, согласно библейскому повествованию, Илия не умер, его душа не рассталась с телом и, в силу этого простого обстоятельства, не могла переселиться ни в тело Елисея, ни в тело Предтечи (4 Цар. 2,11,17).

И если Илия был телесно вознесен в горний мир, то где же пребывало тело Илии, когда душа его воплотилась в Иоанна Крестителя? Неужели в Небесном мире при жизни Иоанна Предтечи находилось мертвое тело Илии? Тело, оставленное душой, ведь и называется трупом. Религиозная мысль может предположить, что в Царстве Божием находятся души, временно разлученные с земными телами. Но что там может находиться мертвое тело, временно покинутое душой (которая ушла из него, чтобы вселиться в Иоанна), – это гипотеза слишком экстравагантная, пожалуй, даже на вкус теософов.

Кроме того, теософам очевидно затруднительно будет совместить их доктрину с явлением Илии на Фаворе. Почему во время Преображения Господня (Мф. 17) Илия явился не в своем последнем воплощении, а в «старом» своем теле?

Вообще гора Преображения являет серьезные затруднения для теософов. Дело в том, что кроме Илии, там предстал еще и Моисей. Он явно при этом не посоветовался с духом Е. Рерих, потому что последняя, слабо помня Евангелие, спустя двадцать веков записала: «по древнейшим еврейским Писаниям, Мессия в Книге Своих еврейских жизней должен иметь такие воплощения, как Моисей и Соломон»1209  1209 Письма Елены Рерих. 1932-1955. с. 42.


[Закрыть]. Итак, Христос (Мессия) раньше был Моисеем. И оказывается, на горе Фавор Моисей встретился сам с собой – в двух телах одновременно… Абсурдность такого прочтения кажется очевидной даже самой Е. Рерих – и потому она спешит предупредить, что Иисус вообще не был Христом… Так что вера христиан вообще строится на изначальной ошибке («Некоторые евреи, не признающие Христа своим Мессией, гораздо ближе именно к учению Христа, нежели многие современные книжники, богословы и иереи» – там же).

Какие Писания имеет в виду Е. Рерих, полагая, что Мессия должен был быть Моисеем, непонятно. Но особенно интересно, что об этом скажут сами раввины… А, впрочем, их мнение неважно – как представляется Елене Ивановне, они ведь тоже погрязли в «экзотеризме» и ничего общего не имеют с учением Моисея. Только у Е. Рерих осталось исключительное право на понимание всех откровений. Она понимает Христа лучше христиан, Моисея лучше иудеев, Будду лучше буддистов, «Веды» лучше брахманов. Она совершенно точно знает, что в Евангелии есть то, чего там нет.

Сколь мало можно видеть реинкарнационную «эзотерику» во всех преданиях и сплетнях толпы, видно и из вполне параллельного ряда мнений, бытовавших о Христе. Иисус спрашивал учеников Своих: «за кого почитает Меня народ? Они сказали в ответ: за Иоанна Крестителя, а иные за Илию; другие же говорят, что один из древних пророков воскрес» (Лк. 9,18-19).

Во-первых, здесь мы видим явную веру в воскресение. Люди были готовы видеть в Иисусе воскресшего Иоанна, воскресшего древнего пророка или вернувшегося Илию. Но они никак не могли видеть в Нем реинкарнацию Иоанна: Предтеча родился лишь на шесть месяцев раньше Иисуса. Однако сходство проповеди (Иисус начинает свою проповедь с тех слов, что постоянно говорил Иоанн – «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное»), одинаковый возраст, и, очевидно, родственная похожесть (они ведь родственники – см. Лк. 1,36) делали возможным узнавание Иоанна в Иисусе. Итак, были совершенно некармические основания для сближения Иоанна и Иисуса. Такие же некармические, но собственно внутрибиблейские основаняи были и для сближения Иисуса и Илии, Иисуса и кого-либо из древних пророков1210  1210 Например, представление о том, что Иисус мог быть связан с Иеремией, могло родиться из обещания, которое было дано Богом Иеремии: «Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (Иер. 1,10). Это обещание не исполнилось (по крайней мере зримым образом) в жизни Иеремии; в человеческой истории не разразилось видимое мессианское царство. Поэтому иудеи могли ожидать накануне воцарения Мессии нового прихода (воскресения) Иеремии (этой темы касается Ориген в Толкованиях на Евангелие от Матфея. XII, 9).


[Закрыть] , а также Иоанна и Илии.

У Елены Рерих тогда находится последняя соломинка. «В словах „я снова в муках рождения“ (Гал. 4,19) утверждается закон перевоплощения»1211  1211 Письма Елены Рерих 1929-1938. Т. 1, с. 363.


[Закрыть]. Приведу полный текст обращения Павла к ученикам: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос! Хотел бы я теперь быть у вас». Да неужели же скорбь учителя – это реинкарнация? И это – «подлинно научное исследование Евангелия»?

Йог Рамачарака (Аткинсон), приведя два новозаветных текста, из которых оккультисты пробуют сварить «эзотерическое христианство» (вопрос об Иоанне Предтечи и случай со слепорожденным), вполне разумно считает нужным быстро покинуть поле библейских исследований: «В Новом Завете есть еще много других статей, доказывающих, что ученикам и последователям Иисуса догмат Перевоплощения был хорошо известен, но мы предпочитаем перейти к обсуждению писаний первых христианских Отцов, чтобы показать, что они думали и учили относительно Перевоплощения и Кармы»1212  1212 Йог Рамачарака. Жизнь Иисуса Христа в Оккультном освящении. с. 115.


[Закрыть].

Итак, теософский «синтез науки и религии» переносится в область патристики и церковной истории.

Ориген: анафематствованный мученик

Единственная цитата

То, что теософам надо доказать, изначально известно: «Доктрина о перевоплощении была отменена лишь в 553 году по Р. Хр. на Втором Константинопольском Соборе. Таким образом, доктрина о предсуществовании души и ее последовательных возвращениях на Землю, стала „ересью“ среди официального христианства лишь в шестом веке по Р. Хр.; до этого времени она была терпима и принята теми церковниками, которые были особенно близки к гностикам»1213  1213 Письма Елены Рерих 1929-1938. Т. 2, с. 31.


[Закрыть].

К сожалению, теософские издания не отличаются наличием элементарного справочно-библиографического аппарата. Поэтому приводимые ими цитаты, переводы, ссылки проверить зачастую просто невозможно. Как вольны они в своих переводах, мы уже видели на примере «авторизованных переводов» Нового Завета Блаватской.

И при разговоре об Оригене нас с самого начала ждет весьма вольное обращение с фактами. Рериховцы, демонстрируя полное отсутствие исторического такта, представляют Оригена в качестве писателя, «ближайшего по времени к апостолам»1214  1214 Шаров Д. А. Живая этика Н. К. и Е. И. Рерихов. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. – М., 1994, с. 82.


[Закрыть]. Творчество Оригена отделяют от апостольского века двести лет – срок немалый для исторической религии. И такие мелкие подтасовки характерны не только для мелких адептов. Сама madame Блаватская позволяет себе фразы типа «Ориген, живший во втором веке христианской Эры, среди других упоминает…»1215  1215 Блаватская Е. П. Тайная Доктрина. Т. 2, с. 672.


[Закрыть]. Ориген родился в 185 г. Скончался в 253 (или 254) году. Так что это все-таки писатель третьего века. Хотя у Блаватской, конечно, могут быть «эзотерические» сведения о том, что Ориген написал свои книги до пятнадцатилетнего возраста…

Я никак не могу сказать, что мне знакомы или понятны все сохранившиеся тексты Оригена. Я готов признать, что феномен Оригена чрезвычайно сложен. Тем не менее, я полагаю, что знаю об Оригене больше, чем Елена Блаватская или Елена Рерих.

Последняя из всего Оригена всегда цитирует лишь один и тот же отрывок: «Итак, Бога нельзя считать каким-либо телом или пребывающим в теле, но Он есть простая Духовная Природа, не допускающая в себе никакой сложности. Он есть ум и в то же время Источник, от которого получает начало всякая разумная природа и ум. Бога, который служит началом всего, не должно считать сложным, иначе окажется, что элементы, из которых слагается все то, что называется сложным, существовали раньше самого начала». Е. Рерих комментирует: «Вот истинно философское мышление. Близкое и, я сказала бы, тождественное всем древним философиям! Истинно, если бы наши отцы церкви последовали примеру западного христианства и принялись бы за изучение трудов Великого Оригена, этого истинного Светоча Христианства, много света пролилось бы на символы и таинства христианства, и догмы церковные отпали бы, как оковы и скопы железные»1216  1216 Письма Елены Рерих 1929-1938. Т. 1, с. 275. То же на с. 337.


[Закрыть].

Я согласен с Е. Рерих в том, что эта мысль Оригена есть пример «истинно философского мышления».

Но, во-первых, это рассуждение Оригена принималось всеми Отцами Церкви и аналогичные мысли входят в состав любого учебника по богословию1217  1217 Например: «Откровение учит нас, что Бог есть чистейший Дух, не соединенный ни с каким телом, и что, следовательно, природа Его – совершенно невещественная, непричастная ни малейшей сложности, простая» (митр. Макарий (Булгаков). Православно-догматическое богословие. – СПб., 1868. Т. 1, сс. 95-96). Или: «Если все существующее получило начало от Творца, имеет начало во времени, ограничено в пространстве и изменяемо, то о Боге следует утверждать, что Он самобытен (не зависит ни от кого по бытию), вечен (не зависит от времени), вездесущ (не зависит от пространства), прост (несложен), неизмерим, неограничен, бесконечен, безначален, неизменен, непостижим и т. д. Перечисленные апофатические свойства не определяют сущности Бога, т. к. не отвечают на вопрос: что же есть Бог по существу. Эти „свойства“ говорят лишь о том, что Божество превыше всевозможных ограничений и определений, но не сообщают положительного знания о Божественной Сущности» (архим. Алипий (Кастальский-Бороздин), архим. Исайя (Белов). Догматическое богословие. Курс лекций. – Троице-Сергиева Лавра, 1994, с. 78).


[Закрыть]. Так что приемы рериховской полемики весьма своеобразны: берется сугубо церковное суждение, принимаемое всею Церковью во все века, и с указанием на него заявляется: «вот, если бы Церковь думала так, она перестала бы быть невежественной!».

Во-вторых, эта оригенова мысль о том, что Бог не есть тело, плохо согласуется с уверением Махатм, будто их Божество есть Материя. Чтобы вполне понять это рассуждение Оригена, надо вспомнить аналогичную мысль его учителя – Климента Александрийского: «Бога нет ни в облаке, ни в другом каком месте. Он вне пространства, не подлежит ограничениям времени, не объемлется свойствами вещей. Ни частичкой своего существа не содержится Он ни в чем материальном, ни обнимает оного через ограничение материи или через деление Себя. „Какой храм вы можете построить для Меня“, – говорит Господь (Ис. 56,1). Но и в образе вселенной Он не храм построил Себе, потому что Он безграничен» (Строматы. II,2). Если Бог Климента и Оригена «ни частичкой не содержится ни в чем материальном», а теософы «верят только в Материю», значит Бог Оригена не есть божество Е. Рерих.

В-третьих, именно благодаря этому рассуждению Оригена можно понять, почему он не стал гностиком (и почему, соответственно, его нельзя считать попутчиком современных оккультистов). С точки зрения Оригена, в круговращении миров, в реинкарнациях участвуют только тварные души. Бог Оригена не вовлечен в мировой процесс круговращений. Он остается строго трансцендентен. По Оригену, именно тварный, небожественный мир трагически странствует из эона в эон. Но это странствие мира не имеет никакого отношения к «внутренней биографии» Божества. Напротив, для гностиков и теософов Божество радикально, едва ли не всецело вовлечено в мировой процесс. Перевоплощается и множится именно Единая Энергия. Для гностиков и теософов все, что проявляет себя в мире, подчиняется законам мировых циклов и движений. Но, по воззрению Оригена, Бог может проявлять Себя в мире и оставаться Самим Собой, не умаляться, не пленяться миром. Для гностиков и теософов любое желание, возникающее в Божестве, раскалывает Его и изводит из «плеромы» в «кеному» (пустоту) или в мир кармической несвободы. У Оригена действие Бога в мире и даже Боговоплощение абсолютно свободны.

И в самом деле – почему Бог должен Сам меняться, входя в изменчивый мир? Этот постулат гностиков и оккультистов никак не может быть обоснован. Как относительное может умалить Абсолютное? Что это за Абсолют, который насилуется относительным? Что это за Трансценденция, которая не может защищить Себя от искажающего влияния небытия или относительного бытия? Бог есть абсолютное Единство в Себе, и это абсолютное Единство нельзя разрушить никакими привходящими, «относительными» моментами. Воплощение Божества совсем не означает сложение Им с Себя божественности и принятие в Себя всех несовершенств материи. Поэтому и о Боговоплощении Сына Божия христиане говорят, что Он взял на себя все человеческое – кроме греха.

Именно возвышенность Оригенова учения о Боге не позволяет ему стать гностиком. Гностики и теософы слишком заниженно, слишком антропоморфно понимают Божественное. Ориген же мыслит о Боге достойно. И потому остается христианином, несмотря на все свои парагностические суждения.

Однако, и это с сожалением надо добавить в качестве четвертого комментария к приведенной Е. Рерих цитате из Оригена, александрийский мыслитель сам не всегда был на высоте этой своей мысли. Но об этом чуть ниже.

Миссионерская эзотерика

По уверению Е. Рерих, «После Оригена ложная вера христианства начала расти»1218  1218 Письма Елены Рерих 1929-1938. Т. 1, с. 276.


[Закрыть]. Надо полагать, что до Оригена и у Оригена христианство было вполне оккультным и гностическим, а вот после него вдруг стало православным. Но если быть более уважительным к историческим реалиям, чем это принято у теософов, то не так уж сложно заметить, что даже из Оригена трудно сделать оккультиста.

У Оригена действительно есть ряд идей, которые не приемлются христианством. Но при обсуждении этих идей надо для начала выяснить – каково их происхождение. Действительно ли потаенная церковная традиция вдруг выразилась через Оригена (и затем почему-то снова замолчала)? Или же Ориген почему-либо предоставил возможность языческой философии заговорить внутри церковной ограды? В конце концов – как сам Ориген оценивал свои реинкарнационные суждения?

То, что теософам кажется «эзотеричным» в беседах Оригена, на самом деле предельно «экзотерично». Проповедник зачастую даже против своей воли подлаживается под настроение и вкусы своей аудитории. Сегодня, например, модна идея свободы и прав человека – и потому нередко церковные катехизаторы (если они обращаются к интеллигенции) всячески подчеркивают, что идея свободы укоренена в Евангелии. Но во времена, когда люди искали не внешней «независимости», а истины, когда общество прислушивалось к монахам, церковная литература, напротив, подчеркивала идею послушания – и находила ее в том же Евангелии.

Так и Климент, и Ориген, когда кругом было море гностиков, должны были не сказать, что гносиса у христиан нет, но, что, напротив, только у них-то он и есть.

Хотите «тайн»? Эллины ищут мудрости и секретов? Что ж, эллины как дети. А с детьми надо говорить по-детски. Заходите, у нас есть немножко отборного гнозиса лично для Вас и Вашей супруги. Слушайте: Давным-давно «Петр, Иаков и Иоанн, хотя и были особо Спасителем почтены, однако после Вознесения Спасителя не оспаривали друг у друга эту честь, но избрали епископом Иерусалима Иакова Праведного… Иакову Праведному, Иоанну и Петру Господь после Воскресения передал знание, они же передали его остальным апостолам, остальные же апостолы семидесяти, одним из которых был Варнава» (Св. Климент Александрийский. Очерки. 6,7)1219  1219 Цит. по: Евсевий Памфил. Церковная история. 2.1.3-4.


[Закрыть]. А когда заинтригованные слушатели возьмут в руки Послание этого самого Варнавы – они увидят там проповедь Христа Распятого. Но не найдут там на грамма «гностицизма»…

Ориген, как и Климент, просто не отказывается порассуждать со своими вполне еще языческими слушателями на темы, которые для них привычно-интересны, и на жаргоне, им знакомом. Ему кажется, что проблемы космологии, почти не затронутые Библией, можно решать вполне свободно. Если же воспитанные на античной литературе слушатели привыкли к некоторой космологии, которая прямо не отвергается в Писании – зачем же ставить между Христом и людьми еще один барьер? Не лучше ли уверить их, что о мире Писание и эллинская философия мыслят вполне сходно?

Ориген занялся изучением греческой философии не по собственному влечению, а для того, чтобы найти общий язык со своими образованными слушателями. Защищая христианство, он ищет общее между библейской мудростью и общепризнанной эллинской философией. Как мог, он отцеживал в ней то, что согласно с Евангелием, от того, что ему противоречит, а также и от того, что просто говорит о другом и потому для христианина в некоторой степени безразлично.

Да, Ориген любит укутаться в туман таинственности (это модная одежда в философских кругах III столетия). Но иногда удается заглянуть под его «эзотерический» покров и рассмотреть, что же именно он считал глубинами христианства, не всегда доступными «толпе». И тогда обнаруживается, что под глубинами знания Ориген подразумевает никакой не оккультизм, а вполне нормальное отрефлектированное православное богословие. Вот пример противопоставления простонародной веры и христианского знания у Оригена:

Простолюдины, – замечает он, – иногда действительно думают, что Бог слышит тех, которые громче всего просят о помощи. Будучи не в состоянии устоять перед их воплями, Бог посылает им свою благодать. «Напротив, по нашему учению, люди, которые сурово осуждают себя за свои грехи, считают себя как бы потерянными из-за грехов, а потому плачут и стонут и представляют достаточные доказательства действительного и настоящего обращения – таких людей Бог принимает ввиду их покаянного сокрушения о том, что они до своего обращения проводили порочную жизнь» (Против Цельса. III,71). Итак, не внешняя молитва, не настойчивость словесных просьб врачуют человеческую душу, а покаянное изменение глубины своего сердца. Так ведь церковные предания из века в век распространяют свидетельства о том, чем кончается неискренняя исповедь. Когда священник говорит «прощаю и разрешаю», открывается присутствие Христа, изрекающего: «А Я не разрешаю»…

А если бы Ориген был оккультистом, он не замедлил бы в этом случае повторить какую-нибудь антихристианскую пошлость вроде заверений Клизовского в том, что Закон Кармы нельзя умолить…

Но Ориген не оккультист и не гностик. Он церковный писатель. В многообразии эллинских философских идей Оригену не удалось провести безупречное разделение. Некоторые из тех мыслей, что казались ему непротиворечащими христианству, при ближайшем рассмотрении оказались все-таки чужими.

Каждый человек опыт своего воспитания, жизни в миру, образования проносит с собою в Церковь и в богословие. Ориген всего лишь слишком поспешно переодел в христианские одежды привычные сюжеты платонической мысли, как раз не выразив тем самым церковного Предания, а исказив его. Ориген пытается «Тимей» Платона совместить с христианством, но разве это довод в пользу того, что в самом дооригеновском христианстве были идеи метампсихоза?

А если признано, что система Оригена складывается из двух источников – христианского и языческо-философского, – на каком же основании надо утверждать, что именно языческую идею переселения душ Ориген заимствовал из христианства? То, что в церковном учении третьего века не было никаких оккультных идей, признает ненароком сама Е. Блаватская. Она пишет, что Климент Александрийский (учитель Оригена) обратился в христианство, «зная, что догма его новой религии» потребует от него «отступничества от нео-платоников»1220  1220 Блаватская Е. П. Тайная Доктрина. Т. 2, с. 351. Досада Блаватской вызвана тем, что Климент до обращения в христианство прошел через языческие посвящения (церковный историк Евсевий (Евангельское приуготовление 2,3) говорит, что «достоудивительный Климент, знакомый с языческими мистериями опытно, разоблачил и раскрыл их отвратительность»).


[Закрыть].

Неоплатоник Порфирий сказал об Оригене гораздо больше правды, чем теософы: «Ориген жизнью своей живет по-христиански, по воззрениям же своим на соделанное и Божественное эллинствует»1221  1221 Цит. по: Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви. (Раскрытие православия в их творениях). – М., 1994, с. 64. У Порфирия есть еще несколько упоминаний об Оригене в «Жизни Плотина» (например, повествуется о посещении Оригеном лекции Плотина. Когда Ориген вошел, Плотин «весь покраснел и хотел тотчас же встать с места; Ориген просил его продолжать, но он ответил, что когда говоришь перед тем, кто заранее знает, что ты скажешь, то надо скорее кончать; и, сказав еще несколько слов, закончил занятие „ – Порфирий. Жизнь Плотина, 14. // Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М., 1979, с. 468). Однако, как замечает современный исследователь неоплатонизма Пьер Адо, „соучениками Плотина у Аммония являются Герентий и Ориген. Следует различать этого Оригена-язычника, о котором Порфирий несколько раз говорит в своей «жизни Плотина“, и Оригена-христианина, Отца Церкви, который был лет на двадцать старше Плотина“ ( Адо П. Плотин, или простота взгляда. – М., 1991, с. 131).


[Закрыть]. По схожему выводу Владимира Соловьева, для Оригена характерно сочетание самого решительного желания принять новое христианское откровение с внутренней неспособностью понять его особую, специфическую сущность1222  1222 Соловьев В. С. Ориген. // Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 2. – М., 1995, с. 252.


[Закрыть].

Платонизм Оригена – это не более чем философский «обряд»: он об-ряжает христианство в привычные светско-философские одежды, чтобы легче было пройти в Академию к язычникам, гордым своей ученостью. «Эзотерика» теософов под покровом христианских слов и символов скрывает язычество. «Эзотерика» Оригена ровно противоположная – под флером языческих штампов он говорит о Евангелии.

Логика ереси

Философская система Оригена начала строиться с решения чисто богословской задачи: ему надо доказать, что Сын Божий, Логос есть истинный Бог, а не просто «планетарный Логос» или бог одного из миров, одного их эонов. Гностики готовы были признать Христа Господом данного мира. Но мысль о том, что Абсолютный Источник всякого бытия, Тот, из Кого началось все, может придти к людям и может пожертвовать Собой нас ради человек и нашего ради спасения, казалась им абсурдной.

Ориген встает на защиту апостольского благовестия: во Христе открылся «Тот, из Которого все и к Которому все». Сын всегда с Отцом, а не только в нашем эоне. Этот евангельский тезис Ориген желает защитить философски.

Но церковная мысль времен Оригена еще не научилась ставить вопрос о том, каковы вечные отношения в Троице. Еще слишком велика была привычка видеть в Лицах Божества лишь различные проявления, функции Единого Бога. Поэтому Логос мыслился не столько как вечная Мысль и Любовь Отца, сколько как инструмент, с помощью которого Отец творит мир1223  1223 Разница между способом богословствования III века (оригеновского) и IV столетия (века патристической классики) хорошо видна из сопоставления двух комментариев одного и того же библейского места – «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему» (Быт. 1,26). Для Оригена это свидетельство подчиненности Сына Отцу; Сын выступает как миротворящий инструмент в руках Отца – и не более того. «Ведь к Нему, по нашему убеждению, обращался Отец со словами, которые мы читаем в истории творения, записанной Моисеем: „Да будет свет“ и „да будет твердь“ и все прочее, что Бог вызвал к бытию. К Нему же были сказаны и следующие слова: „сотворим человека по образу нашему“. Слово, согласно велению, сотворило все, что Отец повелел Ему» (Против Цельса. 2,9). Спустя полтора столетия Златоуст выступает против инструментальности оригинистского понимания Логоса, подчеркивая, что Бог сказал «сотворим человека», а не «сотвори». Тем самым это текст для Златоуста есть свидетельство именно полной равности Сына Отцу (см. – св. Иоанн Златоуст. Восемь бесед на книгу Бытия. // Творения. т.4. – Спб., 1898, с. 61).


[Закрыть]. Христианская мысль была занята не столько уяснением тайны внутритроичных отношений, сколько выяснением того, какое отношение Логос имеет к небожественному миру. И было уже прочно усвоено, что «все чрез Него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть» (Ин. 1,3) – через Слово, которое было в начале.

Мир не мог возникнуть без Логоса. Логос нужен для создания мира. Вот два тезиса, из которых исходит мысль Оригена. И к ним полемическая необходимость добавляет третий: Сын совечен Отцу. Но как можно доказать совечность Логоса Богу, если Логос – лишь инструмент для создания нашего мира? Отец вечен, а наш мир – нет. Мог ли Отец родить Сына без нужды в миротворении? Ответ Оригена явно поспешен: из верного тезиса о том, что Логос необходим для творения мира, он заключает, что только для этого Он и необходим Отцу.

Ошибка Оригена в том, что его суждение противоречит евангельскому возвещению о том, что Бог есть Любовь. Любовь же не может видеть в том, кого любит, лишь инструмент. Родители не рождают детей лишь как средство для получения пособия или в качестве средства для обеспечения спокойной старости. Мы не знаем тайны Божией Любви. Но полагать, будто Личность Отца дала Свою божественную природу еще двум Личностям – Сыну и Духу – лишь из чисто инженерных соображений (чтобы было, кого посылать в мир) – значит недостойно думать о Боге и о любви.

Из ложной посылки Ориген приходит к верному выводу: Сын совечен с Отцом. Так подтверждается логический закон, гласящий, что «из лжи следует все что угодно» (то есть из ложных посылок может быть получен не только ложный, но и верный результат). Но кроме истинного богословского вывода Ориген из своих посылок получает попутно еще и ряд вполне недоброкачественных заключений.

Первое из них получается так: если Логос нужен лишь для творения мира, а Логос совечен Отцу – значит, у Отца всегда была необходимость в миротворении. Если Логос был всегда – значит, Бог всегда был Творцом. А если Бог всегда был Творцом – значит, прежде создания нашего мира тот же Логос создавал иные миры.

Так Ориген, вопреки даже своим собственным словам о непостижимости Божественной природы, все же решился указать определенный, позитивный признак Божественной Сущности. По его мнению Бог есть Творец по сути Своей.

Для более последовательного философского мышления открывается, что у Бога все же нет и не может быть необходимой связи с миром. Бог не обязан творить относительный мир. Он ничем не понуждается к акту творчества. Нет такой необходимости, которая тяготела бы над Абсолютом и диктовала бы ему те или иные действия. Поэтому для cв. Василия один из смыслов библейского повествования о том, что небо и землю Бог сотворил «в начале», состоит в указании на то, что лишь в незначительной степени Бог есть Творец, лишь не-существенным (для Него) образом: «в показание, что сотворенное есть самая малая часть Зиждителева могущества»1224  1224 св. Василий Великий. Беседы на Шестоднев. // Творения. Ч. 1. – М., 1845, с. 4.


[Закрыть]. Бог остался бы Богом, если бы не стал Творцом. Так мыслит христианская философия.

И все же запомним, что эта неосторожная мысль, устанавливающая необходимую связь Бога с миром и тем самым через причинно-следственные отношения сцепляющая Абсолют с относительным миром, рождается у Оригена не под влиянием гностиков, но в полемике с ними.

Итак, Ориген предположил, что Бог обязан творить. И через эту небольшую философскую оплошность в систему Оригена проникли все те ереси, которые и опорочили его имя в церковной памяти. Если Бог не может не творить – значит, Он творит всегда. Наш же мир, согласно библейскому утверждению, явно имеет свое начало и свой конец. Но прежде, чем создать наш мир, Бог все равно должен был быть Творцом. И, значит, до создания нашей вселенной, Он создавал иные миры, а после конца нашей вселенной Он должен будет вновь и вновь творить новые мироздания.

Но если есть много следующих друг за другом миров – логично предположить, что в историю каждого из них Бог вселяет одних и тех же персонажей. Зачем создавать новые души, если прежние еще не вполне исполнили свой долг? Так вполне логично появляется идея реинкарнаций.

И здесь надо отметить, что появление идеи реинкарнации у Оригена не есть следствие гностического влияния. Эта идея появляется у Оригена не из глубин апостольского предания – и, однако, нельзя считать, будто он просто неосторожно взял ее у гностиков. Как ни странно, гностическая идея реинкарнации появляется у Оригена в результате борьбы с гностической же идеей о небожественности Логоса и как орудие антигностической борьбы.

Среди гностиков была весьма распространена идея о том, что Бог Ветхого Завета, Бог-Творец материального мира есть начало зла и несправедливости (см. выше мадам Блаватскую). Перед христианином Оригеном, соответственно, стояла задача теодицеи. Надо было оправдать в глазах оккультирующих интеллигентов благость Творца и тем самым отстоять духовный авторитет всей Библии. «Скажем кое-что и о тех, которые утверждают, что духовные существа различны по природе – дабы и нам не впасть в нелепые и нечестивые басни этих людей, выдумывающих, как между небесными существами, так и между человеческими душами различные духовные природы („шесть рас“ теософов – А. К. ), созданные будто бы разными творцами… Причина различия и разнообразия во всех тварях заключается не в несправедливости Распорядителя, но в более или менее ревностных или ленивых движениях самих тварей» (О началах. I,8,2). Бог создал все духи равными, а затем от их выбора зависела разница их путей. Они стали разными еще в прежнем мире, и потому в наш мир души приходят также различными.

Нет никаких оснований полагать, что в этом рассуждении Оригена сказалась собственно христианская традиция. Учитель Оригена Климент Александрийский утверждал изначальное неравенство, исходную непохожесть Божиих творений: «Проистекши все из одной и той же мысли, существа сотворенные однако же были неодинаковы по почетности, а именно ранее происшедшие были ниже позднейших» (Строматы VI,16). Следовательно, Ориген говорил не от лица традиции даже своей школы.

Эту мысль Оригена нельзя признать удачной. Но и обряжать Оригена гностиком и оккультистом все же не стоит. Этим рассуждением Ориген не христиан склоняет к гностицизму, но пробует защитить христианство от гностицизма.

Ориген против переселения душ

Даже говоря о реинкарнации, Ориген мыслил ее не так, как теософы. Если говорить вполне точно, то у Оригена нет идеи «переселения душ». Ориген различает переселение души и воплощение (На Ин. 6,14). Душа не странствует из тела в тело. Созданная однажды, она затем единожды воплощается в каждом из эонов: один раз в каждом из последующих миров, вновь и вновь создаваемых Логосом (у теософов, напомню, новое воплощение может следовать немедленно за смертью предыдущего тела). Ориген не проповедует возможность возвращения на землю в новом теле. Да, каждая душа воплощается неоднократно – но в разных мирах1225  1225 «Его гипотеза предполагает только одно воплощение души в каждом мире: нет метемпсихоза, но простое воплощение» (Nautin P. Origene. Sa vie et son oeuvre. – Paris, 1977, p. 126).


[Закрыть]. В одном мире каждая душа может воплотиться лишь однажды.