Текст книги "Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Андрей Посняков
Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови (сборник)

© Андрей Посняков, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

Воин Атиллы

Глава 1

Где-то на юге России

Слет

Высоко-высоко над верхушками сосен летел самолет – маленький, серебристый, подсвеченный жарким солнцем. Облачно-белый инверсионный след делил яркое южное небо ровно напополам, и Родион вдруг подумал: что если бы с одной стороны сейчас сгустились тучи, закапал бы теплый дождик, загремела гроза, а на другой – ясный край голубого купола – протянулась бы радуга! Почему-то в душе Родиона именно оно, семицветное небесное коромысло, связывалось с давно забытым детским счастьем – как здорово было бежать по колено в траве навстречу дождю, радостно кричать, махать руками…

– На что засмотрелся, Радик? Самолет?

– А? – Родион, парень со светлыми волнистыми волосами и теплыми карими глазами, приподнялся на туристском коврике, расстеленном у корней сосны, возле самого обрыва над речкою, повернул голову, щурясь от солнца.

Ему улыбнулась хлопотавшая возле костра девушка – невысокая, но стройная и крепкая, симпатичная такая. Впрочем, хилых здесь не водилось – туристский слет как-никак, соревнования! Звали девушку Валей; густые русые волосы заплетены в косу, большие серые глаза, маленький тонкогубый рот, вздернутый носик – не красавица, может быть, но приятная, это уж точно. Еще бы – шестнадцать лет, первый юношеский разряд по туризму, многочисленные призы различного рода молодежных эстафет… Короче, комсомолка, спортсменка, хорошая девушка!

– Валентина, чего звала-то? Котел снять?

– Сама справлюсь, лежи уж.

Девушка потянулась – короткая красная маечка ее и такие же шорты вдруг показались огненными жаркими языками. Родион даже головой помотал и буркнул:

– Ты чего с голыми коленками у костра? Увидит кто – оценку «за быт» точно снизят.

– Да знаю я, просто жарко в длинном. Ты вон тоже загораешь. Не сгорел еще?

– Я, милая, добираю все, что за год недополучил! – с самым серьезным видом произнес молодой человек и тут же не выдержал – фыркнул.

– Все смеешься? – обиженно отозвалась Валентина. – И не называй меня «милая», сколько раз тебе говорить? Бесит!

– Да ладно! – Юноша тоже потянулся аж до хруста прожаренных на солнце костей, улыбнулся… А улыбка у него была такая, что любую девушку сведет с ума!

– Нет, в самом деле. Солнечный удар когда-нибудь хватишь. Вон уже все плечи сгорели. Хочешь, крем дам?

– Лучше бы намазала.

– Да легко! Ложись на коврик.

Еще один туристский коврик – пенопропиленовая «пенка» – был расстелен в теньке между палатками. Довольный Родион улегся, вытянулся, наслаждаясь ласковыми прикосновениями девичьих рук. Ничего такого – Валька, конечно, девушка симпатичная, но уж больно молода. Да и не в его вкусе. Впрочем, Родион не смог бы сказать с уверенностью, каков в данном случае его вкус. Ему многие нравились, а в мае, как из армии пришел, в первые дни бросался чуть ли не на каждую юбку. С переменным успехом – скромный был парень.

– Ой, Радик… Не верится, что ты уже отслужил, – улыбнулась Валя, старательно намазывая кремом обгоревшие на солнце плечи Родиона. – Вот, кажется, совсем недавно с тобой на слете были, у нас на Седом озере, помнишь?

– Помню, помню… – поводя плечами, хмыкнул молодой человек. – Ты еще байдарку о камень порвала.

– Было дело, порвала! Та байдара вообще, если хочешь знать, уже была дырявая.

– Ага, само собой. Я даже знаю, кто постарался. Не ты, нет!

– Ах так? Ах вот ты как? Да я тебя сейчас… защекочу!

– Ой-ой! Не надо… Не надо-о-о-о…

Родион совершенно не выносил щекотки, а все девчонки об этом знали и пользовались.

– Валька, отстань! – Юноша корчился от смеха. – Отстань, кому говорю! Ха-ха-ха! Смотри, смотри – вода-то уже закипела!

– Врешь ты все! И вовсе не… Ой, начальник дистанции идет, кажется! И с ним еще кто-то…

– Где?

– А вон, за деревьями! К «кубинцам» уже подошли – быт проверяют!

– Ну, надо же, в первый день! – Молодой человек встрепенулся и быстренько натянул спортивные штаны и футболку.

На самом деле населенный пункт, из которого происходили соседи, назывался попросту Сива, но если прочитать название как латинское, то получится Куба – вот их и звали на слетах кубинцами.

А вода в котлах действительно к тому времени закипела, причем во всех трех. Валентина бегом бросилась к кострам. Вот дурочка-то – только что говорила «быт, быт», а сама чуть не проворонила!

Схватив пластиковую бутылку с крупой, Родион едва успел оттеснить девчонку в сторону.

– Та-ак! Почему около открытого огня – в шортах?

Ага! Заметили все же! Пожаловали…

– Здравствуйте! – с улыбкою обернулся Родион. – Что, уже быт проверяете?

– И вам не хворать! Да, заодно и быт.

Начальника лагеря, добродушного мужчину лет сорока пяти, полноватого, в широкополой ковбойской шляпе, как и полагается, сопровождала свита: начальники дистанций, судьи и прочие достойные лица.

– Мы Михаила Валентиновича ищем, руководителя вашего. Он сейчас где?

– В поселок ушел с ребятами, прикупить кое-что.

– Скоро же магазин приедет! – удивленно хмыкнул начальник лагеря. – Кстати, что из продуктов надобно – можете в судейском лагере заказать. А Валентинычу скажите, что ровно в девятнадцать ноль-ноль будет совещание по КТМ[1]1
  КТМ – контрольно-туристский маршрут, может включать в себя проверку разнообразных навыков, полезных в походе: переправы через водные преграды, вязание узлов, знакомство с топографическими знаками, оказание первой медицинской помощи и так далее. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Чтобы не забыл!

– Передадим, не забудет.

– Вот и хорошо. За быт сейчас не будем оценок ставить, пока предупредим, но уж с завтрашнего дня – смотрите! – Уходя, начальник шутливо погрозил пальцем и вдруг остановился, прислушался. – Это кто у вас так храпит-то?

– Да водитель наш, Коля. Умаялся парень – ехали-то сколько!

– Ну да, пусть отдыхает. То-то я и смотрю – автобус ваш на месте.

– А куда ему деться-то?

Махнув на прощание рукой, Родион подошел к желтому школьному автобусу с надписью «Дети» – уж какой для поездки нашли – и вытащил из салона несколько банок тушенки.

– Радик, больше бери! – закричала от костра Валентина. – Дядя Миша сказал, чтобы продуктов не жалели.

– Хм… Не жалели! Эх, в нашу бы часть всех вас – живо бы научились экономить!

Отслужил Радик неплохо, разве что далековато – в Мурманской области, за Полярным кругом. Хорошо, до армии успел в техшколе РОСТО получить водительские права двух категорий – «С» и «В», и потому целый год службы провел за баранкой «УРАЛа». И даже не столько в кабине, сколько под машиной. Ну и в карауле – как же без этого? Много чему он в армии научился и теперь лелеял мечту – заработать деньжат, прикупить нестарое авто и заделаться частным таксистом. Многие так поступали: сам себе хозяин – красота! И летом не понадобится больше выпрашивать две недели за свой счет, как сейчас, в «Промлесе», можно ездить на туристские слеты запросто, своим ходом. А еще…

– Радик, ты какой суп любишь?

– Никакой не люблю.

– Тогда я гороховый засыплю. Шесть пакетиков.

– Пакетики эти – для запаху только. Главное, тушенки с картошкой побольше.

В соседней палатке вдруг заворочались, и раздался скрежет зубовный…

– Эй, Николай! – со смехом окликнул Радик. – Проснулся, что ли?

– Ох…

– Что, тяжело? Нечего было вчера с марийцами водку с брусникой трескать!

– А сам-то как будто не трескал! – недовольно пробурчали из палатки.

– Так я же меру знаю!

Все-таки здорово было ощущать себя взрослым: и капитан команды Валентиныч, знавший Радика еще сопливым пацаном, и прочие мужики относились как к равному и приглашали в компанию, чтобы вместе выпить пива или водки.

Детские запреты Родиона уже не касались, и потому он внушал откровенную зависть «младшей» команде, пока потягивавшей пивко подпольно.

– Чего-то тихо кругом, – снова подал голос водитель. – Где все-то? Спят, что ли?

– В поселок за пивом ушли.

– За пивом? Слышь, Радик, как придут, разбуди, а?

– И не подумаю – сам все выпью!

Коля в палатке хмыкнул и тут же захрапел снова. Родион опять развалился на коврике, а Валентина подошла и села рядом, обняв коленки, прямо на землю, благо тыльную часть ее украшала пропиленовая пенка, любимый аксессуар юных туристов, обожающих покрывать сей предмет разными надписями, вроде «Хибины-2010», «Кавказ» или, на худой конец, «Селигер».

– Вот храпун! – Девушка покосилась в сторону палатки. – Радик, а ты с нами в марте в Хибины пойдешь? Дядя Миша сказал, он тебя звал.

– Звал, – задумчиво кивнул молодой человек. – Не знаю, правда, отпустят ли на работе?

Честно сказать, после года службы на Север его не тянуло – хотя за службу-то командование части даже прислало благодарственное письмо тетке, у которой Родион и рос лет с десяти, после гибели матери. Отца он вовсе не помнил. Тетка относилась к нему прохладно, сварлива и скупа была не в меру, так что и письмо ее не сильно порадовало. Впрочем, бог с ней…

– Радик, а тебе правда уже почти двадцать? Не верится! На вид семнадцать едва, а то и всего шестнадцать.

На самом деле юноше только в мае исполнилось девятнадцать, но выглядел он и впрямь года на два моложе. Впрочем, внешний вид тут не главное. Вернувшись из армии, Родион все чаще ловил себя на мысли, что ему с прежними дружками-сверстниками, даже туристами, и поговорить толком не о чем: дела и проблемы их казались такими детскими, что хоть плачь, хоть смейся! Снять на танцах девку, да как бы мама не узнала! Выпросить у отца бабок на бензин, покататься «на тачке», выпить да на дискотеку, а потом всем рассказывать: «Да мы там… блин… все, что горит…»

Детский сад! За год службы Родион от такого отвык, повзрослел. А ведь поначалу и не заметил. Казалось, вот вернется, и все будет по-старому: посиделки в подъезде или в песочнице, пиво, девки… «Травку» и все такое Родион, слава богу, на дух не переносил. Но вот вернулся на гражданку и понял: что-то изменилось. Пиво в грязном подъезде и прочие развлечения подростковой компании показались провинциально-скучными, бессмысленными. В конце концов, коли уж на то пошли, лучше тогда в приличном кабаке посидеть! «Ой, Радик… А нас туда пустят? А вдруг матыга узнает?» «Матыгой» недоросли величали нежных матушек, а подружек – Натахами да Маняхами, разве что с добавлением школьных кличек.

Да, вырос Родион из всего этого…

– Радик! Ради-ик! Ты вообще здесь или нет? О чем задумался?

– О типах социального действия Макса Вебера.

– Я серьезно!

– Да и я серьезно. – Молодой человек приподнялся на локте и пояснил, стараясь не рассмеяться: – Действия бывают целерациональные, ценностно-рациональные, аффективные и традиционные…

– Ну тебя на фиг! Издеваешься?

– Ничуть! Повторяю, мне ведь сессию зимой сдавать.

– А, ты же у нас теперь студент-заочник, понятненько! – Валентина обиженно надула губы. Правда, скоро опять спросила: – А из «Фабрики звезд» тебе кто нравится?

– Девчонки там, говорят, ничего. А песен я не помню.

– А! Ты «Арию» и «Король и Шут» слушаешь! Ведь слушаешь, да? – не отставала упрямая Валька.

– Иногда.

– И черную одежку носишь, я видела. Ты что – гот?

– Почему сразу гот? – удивился Радик. – Ношу черное, потому что на нем грязь меньше заметна. Попробуй-ка под машиной в белом поваляйся! Да и вообще, зачем мне кем-то считаться? Готы, брейкеры, геймеры, байкеры, блоггеры… Баловство это все, детский сад!

– Ой, какие мы взрослые! У меня знакомый есть, Женька Федосеев, ему двадцать один уже, и он гот! И цепи носит, и одежду черную, даже ногти в черный цвет красит.

– Видел я Женьку, – молодой человек лениво зевнул и потянулся. – Он ведь, кажется, в пединституте учится?

– Ну да, в филиале.

– Гуманитарий хренов. Знаю я, как там учатся, можешь мне не рассказывать! К тому же Женьку пока предки содержат…

– Он, между прочим, в прошлом году летом сам на машину заработал!

– Это на старую-то «шестерку»? Которая тридцать тысяч стоит? – презрительно усмехнулся Родион. – Так я тебе, Валя, скажу: если бы его родители не кормили, да приходилось бы ему квартиру снимать, да за учебу самому платить – хрен бы он купил, а не машину!

– Вот всегда ты так! Циник ты, Родион! На всякую светлую идею у тебя топор припасен! Не в честь Раскольникова назвали?

– Нет, Валентина, не циник я, а просто немножко лучше знаю жизнь. Хоть какой-никакой, опыт уже есть. А у Женьки-гота что, кроме маминой юбки? Э, Валя! У тебя, между прочим, каша сейчас убежит!

– Ой! Воду поможешь слить?

– Давай помогу.

Разговаривать стало некогда – пришлось заняться делом. К тому же Коля проснулся, включил в автобусе радио, повеселее стало, а затем и ребята из поселка вернулись – все довольные, принесли конфеты, тортик, пиво.

– О, Валентиныч! Пивко! – Коля уже протягивал кружку.

– Пейте, пейте! – Благодушно махнул рукой капитан команды, Михаил Валентинович, которого многие называли просто дядя Миша.

С густой черной бородой, коренастый, он чем-то напоминал пирата, тем более что почти всегда носил тельняшку, находя ее самой удобной одеждой. Турист был заядлый, а скольких пацанов и девчонок увлек за собою – и не сосчитать!

– Что, обед готов? Нет? Вот бездельники! Радик, вы что тут с Валькой делали-то? Ладно, ладно, не смущайтесь! Давай, Родион, кружку… А ты куда тянешь? Вырасти сперва! Брысь, кому сказал! Так… Вы пока пейте, а я ведомость заполню. Чего про кого не помню – спрошу.

Пиво, сваренное на местной воде, вкус имело несколько непривычный, но приятный. Родион сдул пену, сделал долгий глоток и, посмотрев на блаженно улыбающегося водителя, хмыкнул:

– Что, Коля, к марийцам-то сегодня пойдем?

– Они сами придут! – Валентиныч обернулся. – С ответным визитом.

– Ох, опять водку с брусникой пить! – грустно вздохнул шофер, обхватив растрепанную после сна голову руками.

– А как ты думал? – Родион хлопнул его по плечу. – Национальный марийский обычай. Как они там поют-то? Если есть на свете рай – это их марийский край!

– Эй, ухари! – снова оторвавшись от ведомости, Михаил Валентинович обвел компанию строгим взглядом. – Коля-то может расслабиться, ясное дело, а некоторым другим завтра КТМ бежать. А ночью – ориентирование. Радик, тебя куда записать?

– В ночь! Люблю на звездное небо смотреть. Главное, чтобы без всякого там гнусного северного сияния и прочих пошлостей.

– Ой, ой, сияние-то тебе чем не угодило?

– Да надоело за год.

– Ха – за год! Люди там всю жизнь живут. Та-ак… Значит, записываю на ночное… Миронов Родион Данилович… Радик! Данилович или Даниилович?

– Даниилович. По паспорту так.

– Кстати, после обеда можете прогуляться, дистанцию посмотреть. Только с пяти часов они уже КП[2]2
  КП – контрольный пункт – точка на маршруте, спрятанная на местности, но обозначенная на карте, выдаваемой каждому участнику; при прохождении маршрута нужно найти как можно больше КП и получить в карточку соответствующую отметку, что называется «взять КП».


[Закрыть] будут ставить.

– А кто еще бежит, кроме меня? – поинтересовался Родион.

– Кроме тебя? – Валентиныч почесал затылок. – Да кто захочет. Валька, краса моя, побежишь?

– Побегу!

– А вы, барышни?

– И мы сбегаем. – Усевшиеся уже за стол девчонки разом кивнули.

– А вечером сегодня у нас еще «узлы», – снова задумался капитан. – Радик, пойдешь на «узлы»? Там недолго. Еще вон и Катьку отправлю. А, Катерина Олеговна? Сходите?

– С Родей – хоть куда!

Катерина – высокая, стриженная в короткое «каре», крашеная блондиночка была уже вполне состоявшейся двадцативосьмилетней дамой, имеющей мужа и двоих детей, сына и дочку. Подобные ей, кстати сказать, во всех командах составляли большинство. Трудилась Катерина Олеговна, опять-таки, как и основная масса участников, в системе народного образования, героически преподавая в средней школе литературу и русский язык. Когда-то и Радик у нее учился, а потому покраснел, что, конечно же, не прошло незамеченным.

– Ой, какие мы стеснительные! – промолвила Катерина Олеговна. – Ну прямо Алеша Карамазов!

– Да, да! – охотно поддержал шутку кто-то из парней-студентов. – Радик у нас вообще на Алешу похож.

– Ага! – Родион тут же перешел в наступление. – А кое-кто на Смердякова смахивает или на этого… на папашку ихнего… Как…

Он хотел сказать, «как твой отец-лабазник», но осекся – не любил никого обижать, тем более в дружеской беседе.

– Ладно, ладно! – поднявшись, учительница погладила Родиона по голове. – Он у нас парень умный, все КП возьмет. Верно, Радик?

– Да уж конечно!

Снова налили пива, выпили, поболтали.

– Радик! Не пора нам дистанцию смотреть? – взглянув на часы, напомнила Катерина Олеговна, или скорее просто Катя.

– А пойдемте, – охотно согласился парень.

По старой школьной привычке он все еще обращался к ней на «вы», на что она порой обижалась – мол, не такая уж я и старая!

– И я с вами… – рванулась было Валя, но тут же разочарованно махнула рукой. – Ой… я же дежурная…

– Иван Михалыч с ними пойдет. А? Прогуляешься, Михалыч?

– Да не знаю… Можно и сходить.

Иван Михалыч, молодой патлатый мужик, тоже работал в школе, только в другой.

– И мы пойдем! – встрепенулись студенты.

– Ну, вот и народ набрался! – ухмыльнулась Катя. – Одеваться не будете?

– А кого тут стесняться-то?

– Тоже верно.

Так и пошли. На Катерине Олеговне были лишь голубые шортики и красный лифчик от купальника, как ходили все женщины в туристском лагере.

Для проведения слета местные власти отвели большой луг, тянувшийся вдоль лесополосы, на берегу порожистой речки, где густо росли ива и бузина. А вокруг расстилалась степь, плоская как стол, покрытая плантациями подсолнечника, кукурузы, томатов и прочих культур, бурно произрастающих на благодатном юге. Плохо было с дровами – в безлесную местность, где только вдоль дорог тянутся специально высаженные тополя и кустарники, их приходилось завозить, а в лесополосах, состоявших из платана, березы и сосны, запрещалось вырубать даже сушины.

Вдоль посадок, насколько хватало глаз, виднелись разноцветные палатки, окруженные пестрыми флажками и броскими рекламными плакатами спонсоров. В тени деревьев притулился транспорт – легковушки, «газельки», автобусы. Над каждой группой палаток гордо реял вымпел с названием команды, а скорее местности, откуда она прибыла. Ленинградская область, Марий Эл, Ростов, Татарстан, Челябинск – кого только не было. Вся Россия здесь! На стендах, которыми была уставлена главная поляна, уже висели списки команд и всякие распоряжения. Народ свернул туда – почитать и ознакомиться, и Родион вслед за остальными. Впрочем, о стендах сразу забыли, углядев разложенные на импровизированных прилавках и просто на траве продукты и пиво. К ним и припустили со всех ног.

– Мужики, а водка есть, или только пиво? – первым делом спросил у торговцев Иван Михалыч.

– Обижаете! Конечно, есть. Вам какую – «Пять Озер», «Путинку», «На бруньках»?

– Ой… – Иван Михалыч в досаде хлопнул себя по лбу. – Деньги-то… Парни, у вас есть?

– Не… Забыли! То есть не думали, что тут уже все привезли.

– Черт… Что же делать-то? Может, без меня сходите?

– Хорошая идея! – тут же одобрила Катерина Олеговна. – Идите-ка вы все, ребята, за денежкой, коль такое дело. А мы с Радиком по дистанции прогуляемся, верно, Радик?

– Прогуляемся, – Родион кивнул. – Парни, пива мне купите, я денежку отдам, как приду. Да! Совсем забыл: Валентинычу скажите, что в семь часов по КТМ совещание.

– Вот и славненько! – проводив убегающих парней взглядом, улыбнулась Катерина Олеговна. – Нет, в этом году куда лучше, чем в прошлом, помнишь? Ах, ты же не был. В этот раз и место красивее, и река рядом, и вообще… О погоде уж молчу – повезло, что солнышко. А до нашего приезда, говорят, дожди беспрерывно шли – вон в реке воды-то сколько!

– Да, – согласился Родион. – С погодою повезло. Тепло, жарко даже – и не скажешь, что конец августа.

– Тут же юг, Радик!

Двигаясь по грунтовой дороге через луг до шоссе, все примечали – где лучше установить КП?

– Вон там я бы поставила, – прикидывала Катерина и показывала рукой. – И вон там, у сосенки… И обязательно – за тополями.

– А границей, верно, будет шоссе.

– Ну да. А еще река и… вон то болотце.

– Интересно, оно проходимое? – задумался юноша. – В случае чего, можно было бы хорошо срезать.

– Да… – Учительница посмотрела в ту же сторону. – Пожалуй. А пойдем посмотрим!

– Пойдем… те…

– Да хватит «выкать» уже! Побежали!

Болотце оказалось не очень серьезное, по краю вполне можно было пройти. Родион хотел установить метку – камень или палку, но раздумал: не очень-то честно получилось бы.

– Что там все высматриваешь, Радик? Садись, отдохнем.

– Да я и не устал особо… хотя…

Пожав плечами, молодой человек уселся наземь рядом с Катериной Олеговной. И вдруг почувствовал, как между ним образовалась некая связь – пока едва ощутимая, но крепчавшая с каждой секундою. И оба прекрасно все понимали…

– Радик, посмотри, что у меня там, на спине… под лопатками… ниже…

Они занялись любовью прямо здесь, в траве, самозабвенно и страстно. Молодой человек расстегнул на Кате купальник, а она только того и ждала и без слов привлекла его к себе, поцеловала в губы, стаскивая с парня футболку и штаны.

А Родион уже не видел вокруг ничего – ни шоссе, ни тополей, ни болотца, – только бездонные серо-голубые глаза женщины, ее стройное тело, вздымающуюся в волнении грудь…

Потом они долго лежали рядом… и снова овладевали друг другом… а потом, одевшись, не сразу поднялись.

– Ты мне нравился еще с восьмого класса… – тихо призналась Катя. – Такой был скромник, совсем дитя. Но я тебя уже тогда хотела! Представляла себе… Греховная страсть, правда?

– Не знаю, – молодой человек пожал плечами.

Конечно, в школе слыхал краем уха о подобных вещах: испокон веков бывало, что молодые учительницы до замужества заглядывались на видных старшеклассников, даже спали с ними. Но то ведь старшеклассники, почти взрослые люди, а в восьмом классе ученики совсем еще дети и потом будут, конечно, рассказывать, хвастаться…

Как уже много позже понял склонный к философствованию Родион, это все шло не от испорченности нравов, а скорее от неизлечимой инфантильности, поражающей молодежь в маленьких городках, вынужденную учиться в местных филиалах вузов. Одно дело, когда молодой человек или девушка учится и живет, так сказать, «в людях», в крупном культурном центре, что во многом, а то и полностью, меняет привычную жизнь подростка. И совсем другое, когда ничего особо не меняется: просто раньше девочка ходила в школу, а теперь – «в институт». А потом снова в школу, только уже в качестве учительницы. Если замуж еще не вышла, то по большому счету ничего и не изменилось: как жила дома с родителями, так и живет, на тех же детских правах. Так откуда взяться взрослению? Да и статус «взрослого» среди провинциальных подростков обычно достигается путем умножения сексуальных контактов и количества выпитого спиртного. И что получается? Как тут нормально развиваться девушке, молодой женщине по сути? По-настоящему взрослой она себя не считает, зрелых мужчин боится, оставаясь все той же девочкой-подростком. И из одиннадцатого-то класса кавалер страшным покажется, а вот из восьмого – в самый раз!

– Ты о чем задумался-то, Радик?

– О сексе, – честно ответил молодой человек.

– Ого! – Катерина Олеговна стрельнула глазками. – Тебе мало? Нет, в палатку не приду – стремно. Да и слышно слишком хорошо!

– Да я не в том смысле, – Родион с досадою махнул рукою. – А в плане фрейдизма, что ли…

– Чего, чего?

– Книга у Фрейда есть – «Я и Оно» называется. Там сказано, что человек слишком зависит от впечатлений детства. Я бы добавил – и юности тоже. Вот, как молодые учительницы в школах… не все, но некоторые…

– Ой, мальчик мой, ты меня пугаешь! – Катерина всплеснула руками. – Фрейда он читал! И где ж ты такого набрался?

– В армии читал, ну, в Интернете потом находил. Не только Фрейда, еще и Юнга, Фромма, – признался Родион, причем вовсе не из желания порисоваться. – Психология бессознательного меня очень интересует. И всякие там сны…

– Эротические? – оживилась Катерина. – Говорят, в армии это обычное дело.

– Да, и эротические, – юноша кивнул. – Но не только. Понимаете… понимаешь… – Родиону все-таки пришлось сделать усилие, чтобы обратиться к бывшей учительнице на «ты». Любовью заняться – дело нехитрое, но дальнейшие отношения – уже другое. – Понимаешь, мне давно сны снятся разные, странные, сколько себя помню, с детства.

– Да что ты говоришь! – всплеснула руками женщина. – И я, как ни странно, тоже сны вижу, и все разные, и тоже с детства! Может, мы оба с тобой ненормальные?

– Да вы… ты не смейся, я ведь серьезно. Причем некоторые сны повторяются. То какая-то девушка снится – неописуемой красоты…

– Понятно, понятно!

– Такая… Глаза голубые-голубые, бездонные, и волосы… длинные такие, белые, скорее даже серебристые…

– Седая, что ли?

– Нет, она очень молодая. Я бы даже сказал – юная. Но понимаете… понимаешь, не знаю даже, как объяснить… Она королева, что ли… И я точно знаю, чувствую – это моя женщина, она меня ждет, именно меня!

– Вот уж точно – Фрейд попутал! – рассмеялась Катя. – Ну, не переживай так, красивые девушки многим парням снятся.

– Нет, другим, наверное, не так. Я даже знаю, как ее зовут – Хильда.

– Ого! На немочек потянуло?

– Да ну вас… тебя! Я серьезно.

– И я серьезно. Переутомился ты, Радик, книжек умных перечитал. В твоем возрасте это, пожалуй, вредно.

– В каком это моем возрасте?

– Ох, извини, дружок, все никак не могу привыкнуть, что ты уже не мальчик, даже в армии отслужил. Хотя по виду и не скажешь. Ну, не обижайся, ладно?

– Да я и не обижаюсь, – юноша повел плечом. – Просто разобраться хочу. В себе хотя бы. Мне вот еще снится иногда, будто я и не в этом мире живу, а где-то далеко-далеко… Или давным-давно… И вот лечу я на коне, с мечом в руке, а впереди – враги, их король несется прямо на меня, секирой машет. И уже мы на круче бьемся, а под нами далеко-далеко – широченная такая река. Срываюсь и падаю туда, в эту пропасть, прямо на острые черные камни. А вода пенится, и это не вода уже, а кровь. Моя собственная…

– Господи! – Перекрестившись, женщина чмокнула собеседника в щеку. – Знаешь что, дружок, пусть уж тебе лучше снежные королевы снятся.

– Да кто был бы против!

Они вернулись в лагерь уже ближе к вечеру, когда пора было идти «на узлы». Отправились вдвоем – Родион и Валентина, как договаривались.

– Ой, что-то я переживаю… – Девушка уцепилась за локоть Радика. – Даже забываю от нервов, как булинь вязать.

– Да брось, не напрягайся, – поглядывая вокруг, успокоил молодой человек. – Завяжем.

– Так, все пришли? – Судья на этапе взглянул на секундомер. – Тогда приготовились… начали!

– Ишь, ишь, как рванули-то – не остановишь! – подначивали за спиною болельщики, друзья-марийцы. – Валька-то, Валька… О-ой, какая девушка! Родька куда смотрит-то? На узлы, что ли?

Уф-ф… упарились, но завязали. Справились быстро, хоть и вспотели оба – как и прочие участники.

– Валенька, Радик, мы к вам сегодня в гости придем. Примете?

– Чего же не принять, только мы ориентирование ночью бежим.

– Дак и мы бежим! После водки с брусникой бежать гораздо веселей!

Кто бы спорил!

Так и шло: там постояли, потрепались, потом здесь: одна и та же компания по турслетам мотается, все друг друга знают. Тут чайку попили да немножко поговорили за жизнь, там вином угостили, а тут – водочкой. Валька, конечно, отказалась, а Радик выпил – всего-то стопарик. Все равно потом марийцы в гости придут с брусникой, а брусника у них без водки и не бывает, порядок такой. Кстати, конкурс на лучшую кухню на слетах обычно тоже проводится. Приятно проведя время, Родион и Валя явились в лагерь только к ужину, даже опоздали немножко. Все уже пиво пили, а кто не употреблял или не дорос пока, тот уныло чайком пробавлялся.

– О, явились не запылились! Как узелки?

– Завязали! В призерах будем.

– Ну, садитесь ужинать… Машенька, душенька, положи-ка им каши.

– Миски давайте, эй!

Поев, Родион, отправился в свою палатку немного поспать, чтобы набраться сил перед ночным забегом. Устроился парень по-царски – один, потому что палатка была его собственная. Но и остальные члены команды жили не хуже – по двое-трое в шестиместных «домах» с просторной «прихожей» и полиэтиленовыми окнами.

Раскатав поверх пенок спальник, Родион улегся, но заснуть не успел – не дали.

– Радик, а можно я у тебя посплю, а то у нас шумно.

– Ну, залезай…

Молодой человек гостеприимно расстегнул полог и запустил Вальку. Устроившись рядом, девушка тут же дотронулась до его плеча:

– Ой, какой ты горячий…

Вот так все обычно и начинается: сначала «какой ты горячий», потом «что у меня там на спине?». Все вроде бы невинно, а на деле…

– Чего ты так развалился-то?

– Была у зайца избушка лубяная, а у лисы – ледяная…

– Я вот тебя сейчас защекочу, понял?

– Да понял, понял – спи давай.

– Ага…

Немного полежав, девушка снова заворочалась, прижалась к парню бедром.

– Слушай, обними меня, а то что-то холодно стало. Ну правда, холодно. Только ты ничего такого не думай.

Послушно «ничего не думая», Родион приобнял девушку и обнаружил…

– Что ты маечку-то задрала, раз холодно?

– А тебе что, мой животик не нравится? Скажи честно!

– Очень даже нравится. Нормальный такой животик…

– Ну, так погладь его… Выше, выше веди…

А выше животик закончился и началась грудь. Тут и поцелуй случился – самый первый, нежный, как бутон розы… И шло все к закономерному финалу, но вдруг…

– Соль не видели, изверги? – произнес суровый голос, казалось, прямо над ухом.

– В автобусе посмотри! – отозвались тоже над головою.

– А ключи от салона где?

– У водителя!

– А водитель где?

– За пивом пошел. Или в гости. Да у Вальки-то спроси, она дежурная.

– А Валька где?

– В Родькиной палатке.

– Спят, что ли?

– Ага, спят. Милуются на весь лагерь! Эй, молодежь, вы хоть потише там!

Родион захохотал в голос, Валентина за ним, хотя в ее смехе слышалась обида.

– Валька, где соль-то?

– Ну, достаа-а-ли! Счас!

Едва не сорвав молнию, девушка выскочила из палатки. Оно, пожалуй, и к лучшему – вряд ли молодой человек совладал бы с собой при столь располагающих обстоятельствах. Да только лишнее это – молода еще Валька для таких дел.

Палатка частенько обманывает обитателей иллюзией уединенности. Да, никто снаружи тебя не видит, зато слышит прекрасно. У полотняных стен звукоизоляция никакая, а члены дружного коллектива – буквально в трех шагах!

– Вот вам соль – подавитесь! – снова зазвучал Валькин голос.

– И мы вас тоже любим! – весело отозвались туристы.

Родион вытянулся, заложил руки за голову.

– Радик, а давай завтра куда-нибудь сходим вдвоем, а? Говорят, места тут красивые.

– Можно и сходить, конечно.

– Радик, а можно, я ночью за тобой побегу?

– Беги, коли хочется.

– Счастливо пробежаться! – пожелали от костра, тронули струны гитары…

 
Все перекаты, да перекаты,
Послать бы их по адресу…
 

Молодой человек и не заметил, как под песню задремал. Веки отяжелели, все вокруг померкло, а гитарный перебор превратился в звон мечей средь шума битвы. Он снова сражался – все на том же берегу широкой реки, против тех же врагов. Но теперь кое-что начало проясняться. Река называлась Борисфен или Данапр, враги были из племени готов, а их предводитель носил имя Винитарий.