Текст книги "Легионер (пять книг цикла "Рысь" в одном томе)"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 89 страниц) [доступный отрывок для чтения: 32 страниц]

Придя в свою каморку, юноша долго не мог уснуть, ворочался, даже попытался читать книгу, правда скоро бросил – все ж таки темновато было, да и светильник коптил. Аккуратно убрав свиток в футляр, Юний поставил его на стол, а мешок зашвырнул под ложе. Что-то звякнуло. Кинжалы! Как же он позабыл про них!

Сунув руку под ложе, Рысь развязал мешок и, вытащив из него отобранные у воров кинжалы, с любопытством осмотрел оба. Один оказался вполне обычным – достаточно грубой работы, с широким лезвием и тяжелой рукоятью из твердого дерева, а вот другой представлял собой куда более интересный экземпляр – изящный тонкий клинок белой стали с резной рукоятью, украшенной красным полированным камнем с вырезанными на нем буквами «К. Л.».

Полюбовавшись клинком, Юний подумал, что неплохо было бы заказать к нему и ножны. Кинжал не меч – вполне можно носить его незаметно, ситуации бывают разные, и в некоторых из них верный клинок куда надежнее слов.

Гай Феликс неожиданно оказался прав: выходя из дворца дня через три, отнести прочитанного Тацита обратно в библиотеку на форуме Траяна, Юний нос к носу столкнулся с вихрастым воренком. Тот не побежал прочь, наоборот, оглянувшись по сторонам, посмотрел прямо в глаза юноше и тихо сказал:

– Тебя просят вернуть кинжал. Не за так – за приличные деньги. И чем скорее, тем лучше.

– Кинжал? – Рысь усмехнулся, поражаясь нахальству воров. – Какой еще кинжал? А, который выронил один из твоих рассеянных приятелей? Так я выкинул его в клоаку, там и ищите!

– Как в клоаку? – испуганно заморгал пацан.

– Да так, – Юний явно издевался. – Сам-то подумай: зачем мне какой-то там кинжал, когда есть и меч, и копье? Вот я его и выбросил. Впрочем, не его – их, там ведь два клинка было.

– И что, оба в клоаке? – недоверчиво скривился воренок.

Рысь засмеялся:

– Оба, оба! Ныряйте, может, и найдете. Ну, пока, ворище, некогда мне тут с тобой болтать.

Помахав озадаченному мальчишке рукой, юноша быстро направился в сторону форума Траяна. Было довольно прохладно, дул пронизывающий ветер. Поплотней закутавшись в пенулу, Юний прибавил шагу и краем глаза отметил, что, немного постояв в раздумье, воренок тотчас же направился за ним. Остановившись по пути у базилики, Рысь нагнулся, якобы поправляя ремешок сандалии, а на самом деле внимательно оглядывая округу. Ага, вон они, черные вихры! Что ж, походи, походи, грязноногий, вряд ли тебя в библиотеку пустят.

Так и случилось – служители отсекли мальчишку на входе, слишком уж парень был грязен. И что делать в библиотеке такому оборванцу? Ну, разве что попытаться украсть какую-нибудь книгу.

На время отвязавшись от своего преследователя, юноша приветливо поздоровался со старичком библиотекарем и, взяв взамен Тацита Ювенала, не спеша прошелся по рынку, приглядываясь к товару. Разноцветные ткани – дорогие и не очень, амфоры, кубки из цветного стекла, фибулы, а вот рядом гребни – деревянные и костяные. Купить, что ли, один да подарить Флавии? Впрочем, не больно-то нужен ей такой гребень, она ведь теперь знатная и богатая дама, невеста квестора Гнея Клавдия Роста! Что ж, каждый устраивает свою жизнь, как может. Юноша давно уже заметил, как резко изменилась Флавия, переехав в Рим: стала вдруг заносчивой, под стать своим новым подругам, и слова уже не проговаривала – цедила, выпятив вперед нижнюю губу, как было модно в среде богатеньких девушек. Поначалу, узнав о предстоящей свадьбе Флавии, Юний расстроился, но через несколько дней пришел в норму. Чувства, некогда пылавшие в его сердце, постепенно угасли, остались лишь грусть и горечь утраты. Утраты той, которую он когда-то любил. Нет, эта надменная и утонченная римская красавица, в которую превратилась Флавия, имела мало общего с той доброй и немного наивной девушкой, которой когда-то была и которая осталась лишь в воспоминаниях Рыси. У каждого свой путь. Флавия выбрала богатство и высокое положение в обществе – стоило ли осуждать ее за это? К тому же отцы семейств, устраивая свадьбы молодых, меньше всего интересовались их мнением. Впрочем, Флавия отнюдь не противилась решению опекуна, отнюдь… Ну, пусть будет счастлива, насколько это возможно.

О том, что квестор Гней Клавдий Рост развелся со своей прежней женой и взял новую, красивую и молодую, судачили и во дворце. Кто-то осуждал квестора, ну а большинство, хорошо знавшее Клавдию, оправдывало его и даже считало, что слишком уж долго он терпел свою любвеобильную супругу.

Молодой император Александр Север тоже решил почтить своим визитом свадебный пир. Отправился, конечно, не специально сразу в дом Клавдия, а заглянул на обратном пути, возвращаясь с загородной прогулки. Юний, сопровождавший императора в числе других охранников, остался на улице вместе с двумя десятками преторианцев. Командиры их вслед за цезарем вошли в дом, тут же наполнившийся громкими приветственными возгласами.

– Аве, цезарь! – слышалось из дверей и окон. – Аве!

– Идущие на смерть приветствуют тебя, – вспомнив гладиаторское прошлое, с усмешкой прошептал юноша.

Преторианцы понемногу привыкали к нему и посматривали хотя и свысока, но уже без презрения. Солдаты элитных войск, предназначенных для поддержания порядка в Риме, они прекрасно сознавали свое значение и даже позволяли себе обсуждать приказы цезаря. Да и вообще, нельзя было сказать, чтоб они уж так ревностно несли службу. Вот и сейчас несколько человек перекрыли подступы к воротам – вполне профессионально, ничего не скажешь, – две пары солдат встали по обеим сторонам улицы, ну а остальные принялись с азартом играть в кости. Кто не играл, те задирали проходящих мимо девчонок с кувшинами и амфорами – рядом, на углу, находился общественный фонтан, из которого брали воду окрестные жители. Третий округ, «Изис и Серапис», на виа Лабикана, где, располагался просторный и такой знакомый Рыси дом квестора Гнея Клавдия Роста, считался довольно спокойным районом. Вокруг почти не было многоэтажных доходных домов – рассадников преступности и эпидемий. Вдоль тенистых улочек тянулись уютные особнячки с лавками и закусочными на первых этажах, откуда доносились приятные запахи только что выпеченной оцеллы.

Потянув носом воздух, Юний непроизвольно сглотнул слюну – больно уж вкусно пахло из ближайшей лавки. Пялившиеся на простолюдинок преторианцы засмеялись, но, конечно же, не снизошли до разговора с бывшим гладиатором. Юноша усмехнулся и, сняв с запястья кошель, вытащил из него несколько ассов.

– Пойду куплю пару оцелл… Вам взять?

Один из преторианцев, совсем еще молодой парень, дернулся было, но, оглянувшись на своих, пристыженно отвернулся.

– Ну, как знаете, – направляясь к таверне, махнул рукой Рысь и уже у входа услышал за собой торопливые шаги. Видно, преторианцы все же решили не сидеть голодными и, скинувшись, послали-таки молодого.

В закусочной оказалось довольно людно. Мелкие торговцы, крестьяне из Лациума, ремесленники – все что-то жевали, запивали вином и шумно обсуждали последние гладиаторские бои, которые теперь устраивались все реже и реже. Юний хорошо знал почему. Император Александр таким образом экономил средства, справедливо полагая, что лучше потратить их на более насущные нужды, к примеру на закупку хлеба для того же плебса. Честно говоря, Рысь в этом вопросе был полностью на стороне императора, хотя, конечно же, мнением бывшего гладиатора никто не интересовался. Однако, судя по настроениям собравшихся в таверне людей, они придерживались совсем других взглядов.

– Нет, это просто какое-то безобразие! – громко орал бородач в синей лацерне. – Где бои? Где зрелища? Я вас спрашиваю?

Увидев преторианца, кто-то ткнул кулаком ему в бок, и бородач тут же прикусил язык:

– А я чего? Я ничего…

Купив лепешек, Юний и преторианец вышли на улицу, чувствуя спинами ненавидящие взгляды плебса. Солнце уже скрылось за стенами зданий, но еще не стемнело, и низкое небо висело над городом бледно-синим холодным зеркалом.

– Вот это носилочки! – молодой преторианец не смог сдержать восхищения, увидев изящный портшез, который несли четверо сильных рабов в золотых ошейниках и дорогих, расшитых серебряной нитью туниках.

– Видно, богатый человек, – кивнул Юний, разглядывая украшенные золотыми накладками носилки, рядом с которыми бежали слуги.

Вышедший из них человек – низенького роста старик с бритым надменным лицом – в сопровождении слуг направился к дому Клавдия. Стоявшие у входа преторианцы пропустили его беспрекословно.

– Кассий Лонгин, – завистливо прошептал молодой воин. – Говорят, у него две дюжины доходных домов.

– Поня-а-атно, – протянул Юний. – Будь у нас столько домов, мы б еще и не на таких носилках передвигались.

Преторианец засмеялся.

– Ну, Марк, принес лепешек? – бросив игру, нетерпеливо обернулись к нему воины. – Давай! Сам ел? Молодец. Иди смени у дверей Павла… Эй, а ты, гладиатор, чего ждешь? Иди тоже.

Пожав плечами, Юний направился вслед за Марком, и они оба, сменив других воинов, изваяниями застыли у дверей.

Внутри дома послышался какой-то шум, громкие голоса приближались, словно бы прощались с кем-то.

И в самом деле, прощались: в распахнутых воротах дома вдруг появился император, сопровождаемый кланяющимся хозяином и гостями, среди которых Юний углядел и тучную фигуру Памфилия Руфа. Ну как же – все ж таки выдает наконец замуж приемную дочь, да еще так удачно!

– Рад был твоему присутствию, цезарь! – Квестор оказался кривоногим морщинистым человечком, маленьким, смешным и лысым, с оттопыренными, как крылья летучей мыши, ушами.

– И я рад за тебя и твою молодую жену, – обернувшись, хохотнул цезарь и, переведя взгляд на того самого надменного старика, Кассия Лонгина, чьи носилки по богатству отделки ничуть не уступали императорским, спросил, правда ли, что его дочь – лучшая подруга новобрачной?

– Да, это так, цезарь. – Кассий поклонился.

– В таком случае и тебе нужно побыстрее выдать ее замуж, – вспрыгивая в седло, засмеялся император. Бледное лицо его казалось усталым.

– Всенепременно, всенепременно выдам, – широко улыбаясь, заверил Кассий.

Император обернулся к командирам воинов, велев им оставить у дома Клавдия с полдюжины человек – проводить гостей – и, тронув поводья, неспешно поехал в сторону Палатинского холма.

– Ты, ты и ты… – указательный палец десятника уперся в грудь Юния. – Останетесь здесь выполнять распоряжение цезаря.

– Да, но…

– Ты чем-то недоволен, Марк?

– Нет, а просто хотел сказать…

– Ну, вот и славно. Сопроводишь гостей и можешь целый день отсыпаться.

Проводив десятника взглядом, молодой воин непритворно вздохнул: как видно, на этот вечер у него имелись совсем другие планы.

– Эй, Марк, слышишь? – оглянувшись на остальных оставшихся воинов, тихо позвал Рысь.

Молодой преторианец не шелохнулся – вот еще, позориться, болтать с бывшим гладиатором, но чуть наклонил голову, и Юний понял: услышал.

– Давай так, – предложил он. – Вначале ты провожаешь гостей, а затем идешь по своим делам, потом я.

– А тебе долго? – быстро прошептал Марк. Ага, все ж таки решился!

– Да не очень. – Юноша пожал плечами. – Так, заглянуть в один дом. Здесь недалеко, на Тибуртинской.

– Тогда пойдешь первым. – Преторианец с усмешкой взглянул на небо. – Мне еще рановато.

– Как скажешь, – улыбнулся Юний.

Тут же из ворот дома Клавдия выбежал первый гость… вернее, гостья. Из-под темной, с надвинутым на самые глаза капюшоном, накидки проглядывала длинная узкая туника из блестящей – желтой с розоватыми искрами – ткани. По всему видать, не из простого народа девочка, впрочем, тут и не было никого из простого народа.

– Провожай, – хохотнул Марк. – Твоя очередь. Похоже, придется тебе побегать!

И впрямь девчонка, всхлипнув, уселась в те самые шикарные носилки, принадлежавшие Кассию Лонгину.

Рысь вмиг оказался рядом:

– Цезарь приказал сопровождать гостей.

– Цезарь? – Девушка отдернула занавесь и с удивлением хлопнула заплаканными глазами. – Где-то ж я тебя видела, парень?

Юний тоже узнал девушку – напудренное кукольное личико, маленькие холеные руки.

– Кассия?!

– Я-то Кассия, а вот ты кто?

– Друг Флавии. Мы недавно встречались в ее доме на виа Лата.

– А! – наконец вспомнила девушка. – Ты этот, как тебя…

– Ант Юний Рысь.

– Ну да. Бывший гладиатор. Что стоишь? Провожай, коли тебе приказано.

Дюжие рабы подхватили изящный портшез легко, словно пушинку, и Юний пошел рядом, слева, внимательно вглядываясь в еще достаточно людные улицы. Темнело, и жители Рима спешили по домам, возвращаясь кто из терм, кто из гостей, кто с рынков и пристани.

Идти пришлось недолго: Кассия жила рядом, на Пренестинской улице, в роскошном особняке с колоннами и обширным садом.

– Ну вот. – Юний галантно помог девушке выбраться. – Спокойно ночи, Кассия. Надеюсь, тебе приснится красивый сон, в котором будет много золота, золота…

Кассия вдруг всхлипнула – вообще Рысь еще раньше заметил, что девушка чем-то расстроена, если не сказать больше.

– Постой. – Девчонка взяла Юния под руку. – Проводи меня в дом.

Миновав атриум, они поднялись на второй этаж и прошли дальше, в просторное, жарко натопленное помещение с небольшим бассейном, выложенным разноцветными полированными изразцами. Рядом с бассейном стоял столик и три, как в таблиниуме, ложа.

– Ты голоден? – сбросив накидку на руки подбежавшему рабу, осведомилась девушка и, не дожидаясь ответа, приказала слугам принести вина и еды, после чего, прогнав всех, повернулась к гостю спиной: – Расстегни платье – у тебя ведь уже есть опыт.

Юний беспрекословно выполнил приказание. Освободившись от одежды, Кассия, не оглядываясь, спустилась в бассейн по широкой мраморной лестнице. Изящные бронзовые светильники, отражаясь в воде, освещали точеную фигурку девушки.

– Не советую заводить шашни с хозяйской дочкой, – неслышно подойдя сзади, прошептал слуга – длинный нескладный парень с плоским некрасивым лицом и узенькими, непонятного цвета глазами.

– Что? – Рука юноши легла на рукоять кинжала. – А ну проваливай и предоставь мне решать!

Парень испуганно дернулся – и Рысь опустил руку. Однако плосколицый слуга не уходил и не звал никого на подмогу, а, вдруг застыв раскрашенной статуей, удивленно пялился на рукоять клинка. Толстые губы его неожиданно растянулись в улыбке.

– Так ты из наших! – прошептал слуга. – Что же меня не предупредил хозяин?

– Я случайно, – признался Рысь. – Император велел провожать гостей из дома квестора Клавдия Роста. Не бойся, я сейчас уйду.

– Тогда до завтра, – тихо попрощался плосколицый. – Ты знаешь наше новое место, друг?

– Нет, – Юний качнул головой. Его давно уже терзало любопытство, вызванное этой неожиданной и не вполне понятной беседой.

– Знаешь доходные дома за мавзолеем Августа?

– На виа Фламиния?

– Еще дальше, к стене.

– Найду.

– Спросишь инсулу Флудана, сочинителя речей.

– Он вообще-то критик.

– Ты его знаешь?!

– Так… Слыхал. А инсула – что это?

– Доходный дом, деревня. Ладно, не обижайся. – Плосколицый поднялся было, но тут же бросил взгляд в сторону купающейся девчонки и предупредил: – Смотри не проговорись Кассии, хозяин не хочет, чтоб она что-нибудь прознала.

– Уж будь спокоен, – с усмешкой заверил юноша и, выпроводив слугу, подошел к бассейну, где и застыл у края, удивленно хлопая глазами.

Без толстого слоя румян и пудры Кассия оказалась намного симпатичней. Красивое, с тонкими чертами лицо ее дышало свежестью, в карих блестящих глазах отражалось желтое пламя светильников. Такие же желтые искорки играли во вставленной в пупок жемчужине. Небольшая, покрытая капельками воды, грудь тяжело вздымалась.

– Папенька прогнал меня домой, – грустно улыбнувшись, пожаловалась она, присаживаясь на край ложа. – Обозвал дурой… При всех. – Кассия заплакала, по лицу ее потекли крупные слезы. – А я ведь ничего такого не сделала, ничего! Просто веселилась, как все… Ну, подумаешь, хотела потанцевать голой.

Привалившись к плечу Юния, она зарыдала так громко и неудержимо, словно только что потеряла самого близкого и дорогого человека. Юноше даже стало неловко. Поглаживая девушку по мокрым волосам, он шептал слова утешения и даже пару раз поцеловал Кассию в шею.

– Налей вина, – немного успокоившись, попросила она. – Что ты так на меня смотришь?

– Ты очень красивая, Кассия, – вполне искренне улыбнулся Рысь. – И, знаешь, зря ты так обильно пудришься.

– Не твое дело! – Девушка обиженно вздернула нос и тут же поинтересовалась: – Нет, правда красивая?

– Очень.

– Ага, очень… – снова обиделась Кассия. – А тогда, у Флавии, ты смотрел на меня как на жабу! Помнишь?

– Не помню, – юноша покачал головой.

– Тогда обними меня! – повелительно произнесла девчонка. – И поцелуй.

Рысь не без удовольствия выполнил требуемое – и даже несколько перестарался, покрывая поцелуями все гибкое девичье тело. Кассия тихонько застонала и, крепко обхватив парня руками, повалилась на ложе…

А потом они купались в бассейне, и не только купались…

Кассия заметно повеселела, смеялась, показывая маленькие белые зубы, а потом, уже на ложе, принялась щекотать юношу.

– Ой, перестань, – хохотал тот. – Да перестань же.

– А ты не смейся надо мной, – вполне серьезно отозвалась девушка. – Я ведь вовсе не такая дура, какой, наверное, кажусь. Просто, видишь ли, мужчины почему-то не любят чересчур умных женщин, наверное, потому, что сами чаще всего не очень умны, ведь так? А кроме мужчин, мне еще нравятся и развлечения, и еще разные красивые штучки – фибулы, гребешки, заколки… Ты тоже красивый. Будешь моим любовником?

– Гм… – Юний замялся. Ему как-то не очень понравилась возможность оказаться в одной компании с заколками и гребешками.

– А еще я люблю быть богатой, – не обращая внимания на юношу, продолжала щебетать Кассия. – Да-да, очень люблю быть богатой, когда кругом все золото, золото… Папенька скоро найдет мне хорошего мужа, какого-нибудь богатого старичка, вот повезло Флавии! А старичок этот вскорости помрет, оставив мне все свое богатство. Ох, как это будет здорово! Скорей бы замуж, скорей, скорей. Тогда и папенька, опять же, не будет приставать со своей дурацкой моралью. Вот как, к примеру, вчера, представь только…

Совсем не слушая девушку, Юний кивал. Взгляд его был устремлен на рукоятку кинжала в позолоченных ножнах, лежащего поверх кучи одежды. В темно-красном, вделанном в рукоять камне отражалось дрожащее пламя светильников, и золотом вспыхивали буквы «К. Л.». Дом Флудана за мавзолеем Августа. Хм… Сходить, что ли, туда завтра? Посмотреть, что это за «К. Л.».

Потрескивая, горели светильники, все так же неудержимо щебетала Кассия, рукоять кинжала казалась красной, как кровь поверженного гладиатора.

Аве, цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя.

Глава 10
Зима 227 г. Рим
Сын Зевса и Семелы

Эво! Трепещет и потрясен мой ум.

Я полон Вакха и ликования.

Зову, дрожу, эво! Пьянею.

Квинт Гораций Флакк. Гимн Вакху

Наверное, Рысь все же не пошел бы в дом Флудана, даже при всем своем любопытстве просто поленился бы тащиться невесть куда на окраину города. Да и райончик там, так называемый «Цирк Фламиния» или девятый округ, был еще тот. Одиноких путников грабили и убивали не только ночью, что еще можно было хоть как-то объяснить, но часто и средь бела дня. Да и добираться туда сколько – Рысь три часа потратил, пусть даже зимних, которые, как все знают, заметно короче летних. И ведь пошел, пошел все-таки Юний, пересилил лень, и не из одного только любопытства вовсе. Вчера, возвращаясь от Кассии, он все ж таки заглянул на Тибуртинскую улицу, проведал дом Юлии Филии. Все такое же пустое, здание бдительно охранялось привратником – угрюмым вольноотпущенником с грязной свалявшейся бородой. На все вопросы тот отвечал односложно: хозяев нет и будут лишь по весне. Ну хоть такие новости, все лучше, чем никаких. Значит, Юлия все же умудрилась как-то нанять сторожа для своего имущества – да вот почему-то не возвращалась, наверное, опасаясь мести Клавдии и ростовщика Каллимаха. Тем не менее Рысь был рад, что Юлия, похоже, жива и надеется вскорости возвратиться в Рим. Иначе б не нанимала охранника, который даже не пустил юношу в дом, – и правильно сделал: сторожить так сторожить! – а на вопрос о нанимательнице отвечал, что хозяйка дома заплатила ему за два месяца вперед.

– Да где, где ты ее видел-то? – пытался выспросить Юний, но тщетно – бородач больше ничего не говорил, даже несмотря на блеск монет в ладони юноши.

Рысь лишь вздохнул да махнул рукой:

– Ладно, хоть жива. Да ты с ней наверняка в Остии виделся?

Неподкупный страж лишь хмыкнул и повернулся, закрывая калитку. Вот тут-то Юний и разглядел у него за поясом кинжал с вырезанными на рукояти буквами «К. Л.». Хотел было спросить, но бородач уже захлопнул калитку. Да и сам Юний быстро раздумал спрашивать: не таким уж и словоохотливым оказался этот мрачный на вид сторож. Показать ему свой кинжал? И что дальше? В лучшем случае бородач пошлет его туда же, куда уже пригласил плосколицый слуга Кассии – в дом составителя речей Флудана… Куда Рысь, в конце концов, и отправился. Нет, прошлой ночью он еще несколько раз пытался завязать разговор со сторожем, но тот даже не подходил к двери. Пришлось плюнуть да уйти несолоно хлебавши. У ворот особняка квестора его встретил недобрый взгляд молодого преторианца Марка – слишком уж Рысь задержался.

И вот теперь юноша бордо шагал по мокрой от дождя мостовой виа Фламиния, пожалуй, одной из самых длинных, если не считать виа Латы, и прямых римских улиц. Уже прошел величественное здание Пантеона, справа тянулось поле Агриппы, а за ним виднелись роскошные Лукулловы сады, знаменитые своей черешней… Ого! Кажется, там, за деревьями, Феликс! Ну да, это именно его бородка мелькнула из-под капюшона…

– Феликс! Эй, Феликс, аве!

Нет, похоже, что обознался. И к лучшему. Нужно ли втягивать мирного литератора в столь опасное предприятие? А сады ну просто невозможно красивы, даже сейчас, зимой. Настоящее чудо – Лукулл прославился на века.

Юний знал уже, что именно Лукулл, сподвижник знаменитого Суллы, будучи консулом почти триста лет назад, привез эту ягоду из далекого Понта.

Ага – а вот там, за углом, не Феликс? Нет, снова обознался. Что такое? Постоянно литератор мерещится? Может быть, потому, что пресловутый Флудан тоже имеет какое-то отношение к литературе? А в общем-то ну их всех, литераторов, уж куда лучше вспомнить деяния Цезаря, Красса, Помпея. Вот люди были – гиганты. Особенно Цезарь. И его «Записки о Галльской войне», что не так давно дал почитать Феликс, ничуть не хуже Тацита и никак не менее талантлив, хотя тот же Феликс, кажется, считает иначе.

Размышляя о знаменитых римлянах, сведения о которых неустанно черпал из книг, юноша миновал мавзолей Августа и свернул налево, в квартал, плотно застроенный высоченными каменными домами, значительная часть которых принадлежала квестору Клавдию Росту, ныне законному мужу Флавии. Улочки сделались узкими, так что местами вообще невозможно было бы разойтись. Стало темно – едва миновал полдень, но низкое серое небо истекало дождем. Пахло какой-то затхлостью и нечистотами, которые многие обитатели доходных домов выплескивали прямо из окон, ленясь дойти до выгребной ямы.

– А где тут дом Флудана? – увидев идущую навстречу пожилую женщину с испитым лицом, поинтересовался Юний.

Ничего не ответив, та, словно сомнамбула, покачиваясь, прошла мимо, обдав юношу стойким запахом гнили. Пожав плечами, Юний пошел дальше, стараясь не вляпаться в нечистоты, и постепенно выбрался на небольшую площадку с колодцем, у которого играли одетые в грязные лохмотья дети. Услыхав вопрос юноши, они тут же бросились врассыпную.

– Да что же это! – Юний сплюнул под ноги. – У кого б еще спросить про этого Флудана? Ага… Эй, уважаемые!

Двое вынырнувших из какого-то закоулка мужчин, судя по уверенности, с какой оба держались, явно были местными. Да, что странно – едва выйдя на площадь, они сразу же направились прямиком к путнику… на ходу доставая ножи.

– Эй, красавчик! – крикнул кто-то из них. – Нам тут не очень-то нравятся такие, как ты!

– Надо же! – усмехнулся Рысь. – Как сходятся наши мысли: вы мне тоже не очень нравитесь. – Юноша вытащил из ножен кинжал. – Поговорим?

Мужики – с виду крепкие и довольно решительные – внезапно остановились и даже словно бы враз подобрели.

– Так ты, похоже, из наших. – Разбойники, как по команде, убрали ножи. – Ну-ка, покажи рукоять!

– Нате, смотрите. – Рысь покрутил кинжал между пальцами, будучи в любую минуту готовым воспользоваться своим оружием.

– Новенький. – Бандиты переглянулись. – Идем, отведем тебя к дому Флудана. Что-то ты припозднился, парень, все давно уже собрались.

Юноша ничего не ответил, а лишь, пожав плечами, сунул за пояс кинжал так, чтобы можно было легко вытащить, и, обходя лужи, зашагал следом за мужиками.

Дом, куда они вскоре пришли, с виду казался обычным: унылые желтовато-серые стены с облупившейся штукатуркой, маленькие подслеповатые окна, вонь. Только вот не было обычного столпотворения на первом этаже – кажется, там отсутствовала лавка-таберна, что являлось для доходных домов не совсем обычным делом.

– Сюда, – один из сопровождающих кивнул на лестницу, ведущую на верхние этажи, и отошел в сторону.

Не спуская с мужиков глаз, Юний быстро поднялся по лестнице и очутился в длинном полутемном коридоре, освещенном откуда-то сбоку дрожащим оранжевым светом. Остро пахло благовониями, слышались приглушенные голоса, смех и даже плач.

Придерживая кинжал у пояса, юноша осторожно заглянул в открытую дверь. Помещение за ней неожиданно оказалось довольно просторным: было похоже, что две комнаты просто соединены в одну. На циновках, разложенных по всему полу, везде сидели и лежали полуголые люди – мужчины и молодые женщины. В углу, распространяя тепло, светилась углями жаровня. Впрочем, здесь и без нее было достаточно жарко от множества разгоряченных тел. Где-то у противоположной стены музыканты тихо пощипывали струны цитры, а вот кто-то гулко ударил в тамбурин. Судя по тяжелому дыханию собравшихся, они недавно плясали и лишь только что опустились отдохнуть на циновки. И – словно бы ждали чего-то.

На вошедшего юношу никто не обратил внимания – то ли не заметили в полутьме, а скорее всего, всем было наплевать – мало ли кто тут сидит рядом. Отыскав свободное место у стенки, Юний осторожно уселся между кудрявым юношей в набедренной повязке и девушкой с заплетенными в мелкие косички волосами, на которой вообще не было ничего, кроме тяжелого жемчужного ожерелья на тонкой шее. Глаза девушки оказались необычными – раскосыми и словно бы вытянутыми к вискам, в сосках груди поблескивали кольца.

– Слава Дионису. – Чуть подвинувшись, девушка улыбнулась.

– Слава, – подумав, эхом откликнулся Юний.

Незнакомка удивленно вскинула глаза:

– Надо говорить «Слава сыну Зевса и Семелы». Верно, ты в первый раз здесь?

– В первый, – кивнул Юний, с любопытством осматриваясь вокруг. Все чуть слышно переговаривались, что-то пили – да, похоже, будто ожидали чего-то.

– Пей! – Сидевший справа кудрявый юноша с улыбкой протянул вновь прибывшему гостю золоченую чашу с вином.

Рысь, поблагодарив кивком, взял чашу и сделал длинный глоток. Вино оказалось неразбавленным, вязким и терпким, в голове зашумело.

– Я красивый? – подвигаясь ближе, неожиданно осведомился юноша.

– Гм, как тебе сказать? – Юний не знал, что и ответить. – Да, наверное, красивый.

– Вот и славно, – явно обрадовался парень. – Хочу во время танца совокупиться с тобой!

– Хорошее желание, – усмехнулся Рысь. – Только вот я этого не хочу.

– Я тебе не нравлюсь? – Парень обиженно вскочил на ноги. – Смотрите-ка, люди!

В пропитанном благовониями воздухе явно запахло скандалом. Юний покачал головой: а так ведь все хорошо начиналось! Не долго думая, он дернул парня за ноги… и почувствовал горлом холодное острие.

– Зачем ты обидел Кирика? – злобно прищурив глаза, осведомилась раскосая девушка.

Интересно, где она прятала кинжал?

– А может, ты соглядатай?! – Девчонка оскалилась и вдавила острие сильнее, так что едва не закапала кровь. – Пробрался? То-то я смотрю: ты не знаешь наших правил, а ну…

– Я не хочу совокупляться с Кириком, – как можно шире улыбнулся Юний, соображая, как побыстрее и без лишнего шума отправить на тот свет эту больно уж проницательную девицу, а заодно и юного сластолюбца Кирика.

– Не хочешь? – змеей прошипела незнакомка. – А тебя здесь никто и не спрашивает, понял?

– П-понял. – Нарочно замявшись, Юний нащупал рукоять кинжала. – Но, в таком случае я куда больше хотел бы совокупиться с тобой.

Сказал – и сразу почувствовал, как давление лезвия ослабло.

– Ты очень красивая, – юноша развивал успех, – я это сразу заметил. Думаешь, зря сел с тобой рядом?

– И ты мне нравишься, – опуская кинжал, неожиданно улыбнулась девчонка, и в самом деле вовсе не такая страшная, как показалась вначале. – И я б хотела совокупиться с тобой… Но вот Кирик… он же сказал первым!

– Да ну его. – Обняв девушку за плечи, Юний напряженно оглянулся на поднимавшегося на ноги Кирика.

– Он может пожаловаться жрецам, – предупредила собеседница. – Они его любят.

А юный сластолюбец уже ухватил Юния за руку:

– Ты такой сильный… Снимай же скорей тунику, сейчас начнется танец!

– Кирик. – Девчонка резко дернула парня за руку, отчего тот снова повалился на пол – ну правильно, столько вина выхлебать, да еще неразбавленного.

– Кирик, он согласен, – зашептала на ухо упавшему раскосая. – Только ты принеси, пожалуйста, еще вина, ладно?

– Ла-адно, так и быть. – Кирик шутливо погрозил пальцем. – А он пусть пока раздевается…

– Он прав – быстро снимай тунику. – Девчонка хлопнула Юния по плечу. – Быстрее, на тебя уже косятся.

Кивнув, юноша быстро стащил тунику, краем глаза посматривая, не возвращается ли с вином сладострастный Кирик.

– Он не придет, не смотри.

– Почему?

– Не успеет!

Юний хотел спросить почему, но грянула музыка – обрушилась грохочущим водопадом кимвалов, рожков и бубнов, так что стало больно ушам. И тем не менее музыка становилась все громче. «Бамм-бах, бамм-бах! – ритмично стучали барабаны. – Бамм-бах!» Выводя какую-то дикую мелодию, на высокой ноте верещала флейта, а затем, забравшись в верха, вдруг резко упала вниз и по-волчьи завыла. А барабаны все били, все в том же завораживающем ритме: бамм-бах, бамм-бах! Сбрасывая остатки одежды, забились, задергались в том же колдовском ритме люди, словно потеряв вдруг человеческий облик.

Юний огляделся: уже танцевали все – извивались, льнули друг к другу, а кое-кто уже и дергался в сладостных судорогах соития.

Раскосая девчонка прижалась к груди юноши.

– Как тебя зовут? – стараясь перекричать бой барабанов, спросил Рысь. Странно, но девушка расслышала.