355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Посняков » Меч времен » Текст книги (страница 1)
Меч времен
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 02:47

Текст книги "Меч времен"


Автор книги: Андрей Посняков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Андрей Посняков
Меч времен

Глава 1
Июль. Усть-Ижора
Битва

И слева нас – рать, И справа нас – рать, Хорошо с перепою мечом помахать!

Студенческая песня

Михаил осторожно отодвинул рукой ольховые ветви, всмотрелся, чувствуя рядом напряженное дыханье дружинников. Позади плескали в крутой, поросший густым ивняком и ольхою берег синие волны реки, впереди, за лесочком, на небольшой полянке виднелись шатры шведов. Несмотря на довольно позднее уже время – одиннадцать часов, – или, как считали русичи – «в шестом часу дня» – во вражьем стане стояла мертвая тишина, вражины дрыхли, что ли? Наверное, после вчерашнего перепою…

Звякнув кольчугой, Михаил оглянулся – позади, придерживая левой рукою поводья, стоял сам князь Александр – молодой двадцатилетний парень, высокий, красивый, с задорной кучерявой бородкой. Рядом с ним – верные слуги: Ратмир и Яков Полочанин, опытнейший охотник и ловчий. На князе серебрилась кольчуга, да сверху еще и доспех из узких железных пластинок, на голове шлем с золоченой полумаскою, на руках поручи стальные – все надраено, начищено, сверкает – аж глазам больно. У слуг, понятное дело, пластинчатых доспехов нет, однако ж кольчуги сияют – не хуже княжеской. Да и шлемы тоже ничем не хуже, правда, без полумасок, открытые. Зато в руках – щиты червленые с умбонами золочеными да короткие сулицы-копья. У Александра же – меч, добрый клинок, как раз по руке княжеской. Ой не поздоровится вражинам от такого меча, ох постоит князюшка за всю новгородскую землю! И князюшка, и Михаил – Миша-новгородец, и сын тысяцкого – чин в Новгороде немалый – Сбыслав Якунович, и молодой боярин Гаврила Олексич. Все, ясное дело, окольчужены, при мечах, некоторые – со щитами. А у молодого Сбыслава – секира огромная! Не забалуешь, чай, не погулять вышли!

Княжеский конь позади тихонько всхрапнул. Тихонько, а показалось – громко, Миша-Михаил аж вздрогнул, да крепче сжал в руке рукоять меча. Снова оглянулся на князя – не пора ли?

Тот перехватил взгляд, улыбнулся, кивнул – пора, парни, пора. Взобрался в седло, тронул поводья, опустив наперевес копье:

– Постоим, братие, за Новгород и Святую Софью!

– Постоим, княже!

Ну, вот оно – все! Началось!

– За Святую Софьюу-у-у-у!!!

Эх, выскочили из кустов, понесшись. Впереди – князь Александр на белом коне, за ним – боярин Гаврила Олексич. Не смотри, что пьян, а в седле сидит прямо, не шатнется, знай только мечом над головой крутит – эх-ма, раззудись плечо!

Ну а за ними – уж все остальные, сколь набралось. Кто смог. Так, можно сказать, немало народу.

– За Новгород!!!

– За Святую Софью!!!

Михаил бежал, чувствуя, как бешено колотится сердце, как рвется из груди буйная упругая радость – сколько ждали уже этого момента, почитай, год готовились… ну да, целый год… И вот – наконец-то!

– За Святую Софью!!!

Удобно лежит в руке меч, ухватисто. Таким вражину – рраз – и напополам! Ну, погодите, собаки свейские!

Александр-князь с Гаврилой Олексичем уже у самой поляны – на конях-то не пешком. Но и остальная дружина не особо и задержалась, что тут идти-то? От берега до полянки шагов пятьсот, а то и того меньше.

Ввуххх!!!

Кто-то из дружинников пустил стрелу. Хорошо пустил, умело – лихо пролетела стрела, ткнулась в ствол старой березины, задрожало зло…

– За Новгород и Святую Софью!!! – это соседушка, рядом бегущий, возопил, Сбыслав Якунович. Ишь, несется, черт, секирой машет… На работу бы так спешил. А ведь обойдет, не угонишься!

Михаил ускорился, нагнал своих, заорал черт-те что, то ли про Святую Софию, то ли просто – матом, завыл радостно:

– У-у-у-у-у!!!

Тут и вражины проснулись, из шатров своих повыскакивали, рожи пьяные. Наперерез князю бросилось сразу трое рыцарей – все в чешуйчатых доспехах поверх коротких кольчужных хаубертов, в конических шлемах с наносниками, в длинных щегольских кафтанах из яркого разноцветного шелка. Солнышко на подолах сияет – ярче, чем на кольчугах. Щеголи, мать вашу так… Все с треугольными щитами, с мечами, с копьями. У крайнего на щите по сиреневому полю – золотая звезда – в Святой земле воевал рыцарь, нехристей-сарацинов бил… или они его, воинское счастье – вещь переменчивая.

– За Русь и Святую Софию!!!

Ух, наскочил князь… рыцари не выдержали, расступились, словно бы давая Александру возможность сразиться с ярлом… Где он, кстати? А вот… Выскочил как черт из бутылки! Одет точно так же, как и рыцари, только на щите – по лазоревому в червленых сердечках полю вздыбился золотой зверь – то ли пес, то ли волк, то ли еще кто – герб славного рода Фолькунгов! Славного шведского рода… Биргер Магнунссон – не кто-нибудь, а королевский зять, а король, Эрик Картавый, такой, что зятя своего во всем слушает. И хотя ярл покуда – Ульф Фаси, а не Биргер, но…

Бум!

Ударилась в щит Михаила секира.

Возник впереди рыцарь… тот самый, с золотой звездой Соломона, из Палестины – Святой земли. Ну и гад! Ишь, щерится, снова секиру занес… Этак на раз щит разрубит – а за него, между прочим, немалые деньги плачены, да и личного труда вложено немало. Одна краска, да лак, да медь на обивку… А ты – секирой?! Вот, паразит гнусный!

Изловчился Миша, выставил правую ногу вперед, и – клинок изо всех сил – по секирному древку! Хрясь!

Вот тебе и секира! Улетела в крапиву – там ей и место. Давай-ка, брат, по-честному – на мечах.

Ну, на мечах так на мечах. Вражина спокойно так вытащил из ножен клинок, ударил… Михаил отбил… Ах, какой звук! Сказка!!! Да тут со всех сторон такие звуки слышались – пошла сеча!

Эх!

Миша рубанул с плеча, с оттягом, рыцарь едва успел поставить щит, и добрый клинок новгородца рубанул навершье… что явно не понравилось шведу. Ишь, скривился, чучело! И поделом! Это тебе не чужие щиты секирами крушить…

Удар! Еше! Еще! По нарастающей, все более яростно и яростно, вот это уже бой, вот это уже битва, в которой пощады не жди! Удар! Звон! А вот враг снова подставил щит… А вот получил по шлему… малиновый звон на весь лес! Словно колокол в храме.

Ах, как разозлился рыцарь! Глаза его сузились, стали, как щелки, зло задрожали губы… Ну – ударь?

Ага! А вот тебе… Н-на!!!

Закрутив клинок, Михаил ловким ударом выбил из рук вражины оружие. Тот сразу же отскочил в сторону, выставив вперед щит. Что, не по нраву?!

– Сдавайся, чучело! – грозно возопил Миша.

– От чучела слышу! – обиженно отозвался швед…

И вдруг глаза его округлись, а тонкие губы тронула презрительная усмешка:

– Если кто и чучело, так это вон… Посмотри!

Михаил оглянулся и увидел, как на поляну, прямо в гущу сражающихся, не спеша и что-то насвистывая, идет… вермахтовский гренадер в походном, не по уставному расстегнутом почти до пупа, кителе серо-стального цвета «фельдрграу», в каске образца 1935 года, начищенных до блеска сапогах, с небрежно болтающимся на груди пистолетом-пулеметом МП-40, малограмотными людьми ошибочно именуемым «шмайссером».

Вот уж точно, чучело! И откуда, гад, взялся?

Русские и шведы приостановили битву, с любопытством взирая на гренадера.

– Морду за такие дела бить! – сплюнув, грозно предложил рыцарь со звездой Соломона. – Наваляем, а, парни?

– Подождите, – спешился с лошади Александр. – Я, кажется, его знаю. Нет, ну точно – знаю!

Вермахтовец, похоже, тоже узнал князя – к нему и свернул. Подойдя ближе, ухмыльнулся, обдавая округу запахом недельного перегара:

– Привет, князь, как делишки?

– Привет, Веселый Ганс, – здороваясь с гитлеровцем за руку, сдержанно отозвался Александр. – Чего тут шляешься, нам биться мешаешь?

– Ну, извини. – Веселый Ганс посмотрел на князя просящими глазами. – Не мешал бы, да совсем уж мочи нет. Спросить хотел – у вас, случайно, со вчерашнего, водки не осталось?

Тут все захохотали – ага, нашел, что спросить, дурень!

– Не-а, – покачал головой князь. – То что оставалось, еще утром выпили – похмелились. Может, у шведов есть? Спроси вон, у Биргера.

– Нету у нас ничего, – тут же отозвался тот. – А в магазин-то местный что, не судьба сходить?

– Ходили уже, – Веселый Ганс тяжко вздохнул и поправил на груди автомат. – Нету там ничего, кончилась!

– Во дают! – тихо удивился Гаврила Олексич. – В сельском магазине водка кончилась – это ж надо?! А что, Веселый Ганс, – ваши фашистята тоже здесь, что ли?

– Не все, человек двадцать, – вермахтовец снял каску и, вытерев выступивший на лбу пот, неожиданно улыбнулся. – За «опелем» приехали, есть тут у одного мужичка грузовичок, с войны еще. Вот, хотим купить.

– Что, прямо с войны так и ржавеет? – закурив, подивился Биргер. – И сколько он просит, тот мужичок-то? Поди, заломил?

– Да просит-то немного, только ведь от «опеля» почти ничего не осталось… Эх, как бы «красноармейцы» не перехватили.

Михаил хмыкнул и присел на траву рядом:

– Скажешь тоже, «красноармейцы»! Им-то до «опеля» какое дело?

– Им до всего, что плохо лежит, дело, – шмыгнув носом, Веселый Ганс сдвинул на сторону автомат и, вытащив из кармана кителя пачку сигарет, предложил окружающим.

Многие взяли, лишь Михаил отказался, потому как недавно в очередной раз бросил.

– Что, правда, водки в магазине нет? – озабоченно переспросил Гаврила Олексич. – Во дела-то!

– Говорю же – нету. Ребята только что заглядывали – тут идти-то.

– В Рыбацкое надо ехать, не так уж и далеко.

Веселый Ганс кивнул:

– Уж придется. Сейчас вот и съезжу…

Он поднялся, и, поправив оружие, зашагал к видневшимся за деревьями домам.

– Чего, прямо так и пойдешь, в форме? – удивился Биргер. – Не боишься, что морду набьют… или – в участок?

– Не, переоденусь. У нас тут тачка…

– Постой, постой, Ганс, – забеспокоился Гаврила Олексич. – Может, из наших кого с собой прихватишь? Вон, хоть Ратмира или Мишу…

– Да я не на машине, на электричке поеду, – вермахтовец махнул рукой. – Всю ночь с мужиками бухали… Не хочется благосостояние гаишников повышать, они у нас и так люди не бедные.

Гаврила Олексич ухмыльнулся:

– Это уж точно. Вот, помню, с месяц назад еду себе…

– Ого! – внезапно воскликнул Александр. – А я-то гадаю – кто это «Лили Марлен» пел? Думал – показалось.

– Да, это мы пели… Ну, так что, идет кто из ваших? Составит компанию?

– Подожди… Сейчас решим…

– Ну, мы там, за липами, на повертке. Только вы быстрей решайте – к ближайшей электричке успеть.

Решали по-честному, по жребию. Обломали с куста веточки – кому что? Самая короткая выпала Мише, и тот лишь пожал плечами – судьба. Сунул кольчужку с мечом и шлемом в кусты – в тенек, накинул джинсовку:

– Вы тут это, за оружием присмотрите… И за пивом в ларек сбегайте.

– А зачем тебе пиво, Мишенька? С водкой мешать?

– Дурачье, о вас же беспокоюсь! – махнув рукой, Михаил повесил на плечо сумку, еще раз пересчитал собранные только что деньги – уж сколько вышло! – и поспешно зашагал к липам.

Глава 2
Июль. Усть-Ижора – Рыбацкое – Усть-Ижора
Менеджер среднего звена

…и немедленно выпил!

В. Ерофеев. Москва—Петушки

Эту группу ролевиков-реконструкторов Михаил отыскал года два назад, в Интернете – «в контакте» или еще где – уже сейчас и не помнил. Просто сам интересовался средневековьем, да и специальность имел подходящую – «учитель истории и обществознания», правда, в школе проработал всего года три, а потом попал – именно что попал, сам и не рвался – к бывшему однокласснику в фирму. Обычная такая была фирма – «купи-продай», каких много, только вот везло приятелю, и фирмочка его обороты набирала, а вместе с ней росло и Мишино благосостояние – что было очень даже неплохо. На квартиру, правда, не хватало – после развода с женой снимал в Металлострое – не очень-то удобно на работу добираться, зато недорого.

Торговала фирма удачно – за три года Михаил сменил старую «четверку» на новый «Мицубиси-лансер», чем вызвал лютую зависть бывшей жены, с которой как-то случайно встретились. Вот ведь как, бывают такие женщины, как говорил шеф (одноклассник), тоже, кстати, разведенный – «когда мне хорошо – ей от этого плохо». Вот и Миши бывшая тоже была из таких. Слава богу, ума развестись хватило… еще до приличных заработков, а то бы… Ну, детей не было – так что остались при своих. А вот второй раз Михаил жениться опасался, обжегшись на молоке – дул на воду. Нет, женщины, конечно, в его жизни имелись, как же без них-то? Но… Но вот что-то серьезное с ними замутить – на этого у Миши пока не хватало духу. Вот, наверное, в дальнейшем, может быть, как-нибудь…

А вот так они, годочки-то, и шли, можно даже сказать – бежали. Родители дулись – как же, внуков хотели, да и вообще… У сестры личная жизнь тоже как-то не очень складывалась – двадцать восемь лет уже, а еще не замужем, и даже никто в качестве жениха не намечался. Зато не бедствовала – каталась на «ровере», и не в коммуналке жила, далеко не в коммуналке. Да вот, что и сказать – «ровер» есть, а счастья – нет. Ну и у Михаила примерно так же. Хотя, с другой стороны, ему легче, он же мужик, что же касаемо женского полу – баба, она баба и есть: хоть с «ровером», хоть с собственной фирмой, а все ж, без мужика – неприкаянная. Про таких говорят – горе мыкают.

У Миши хоть отдушина была – история, ролевики, мечи, кольчужки, шлемы – а у сеструхи-то одна работа, работа, работа… Бедная! Не работа бедная – сестра…

И вот тут как-то раз грянул кризис. Сначала вроде бы и неплохо все было, а потом – раз! – и – резко! – пошли неплатежи. Народ в офисе заволновался, занервничал, один Михаил был более-менее спокоен – профессия-то имелась. Ну уволят! Ну пойдет обратно в школу указкой махать, и что? С голоду не подохнет. Да и друзья-приятели-реконструкторы – вот они, никуда не делись! Так что, несмотря на то, что дела в фирме купи-продай шли все хуже и хуже, чувствовал себя Михаил вполне уверенно… в отличие от многих своих молодых коллег. Некоторые даже антидепрессанты горстями ели. Особенно одна молодая особа, которую Миша про себя – впрочем, и не только про себя – перефразируя классиков, называл «людоедкой-Леночкой». Все ж таки испытывал к ней симпатию, да и как-то раз было… да и не раз, правда, ни во что большее ничего не вылилось, но все же – не чужой человек.

– Ну что ты ревешь-то?

– У-у-у… подругу сократили… еще одну – уволили… И тут шеф сказал… намекнул… у-у-у…

– Ну не убивайся. Ты у нас кто по специальности-то, Ленок? Кажется, учитель начальных классов? Ну так тебе и вообще бояться нечего! Мало в Питере школ? Да вот и я – тоже не переживаю. Займемся, наконец, нормальным общественно-полезным делом, приносящим, между прочим, истинное моральное удовлетворение…

– Вот именно, что моральное, у-у-у-у…. А у меня кредит за машину не выплачен, у-у-у…

– Так зачем такую тачку дорогую брала? Ну не реви, не реви уже… Не помрешь. Вон, на наших балбесов посмотри – Симу с Петюней, – только и умеют, что кофе пить да стучать по клавишам – базы данных, договоры да прочее. Им даже задницу с кресла поднять – с клиентами встретиться – и то лень. И больше ведь ничего не умеют, да ладно не умеют – не хотят! Вот им-то куда идти? Только что в грузчики.

– Ага, в грузчики… У Симы родители, знаешь, кто? А у Петюни бабушка с теткой померли недавно – трешку и двушку оставили, ему и работать не надо – знай, сдавай.

– Так ведь стыдно так жить – таким вот паразитом!

– Стыдно – у кого видно! Ой, умереть мне, что ли?

Посмотрев на пробегающие в окне электрички пейзажи, Михаил открыл банку «Невского».

– Ну, так что? – смачно прихлебывая пивко, переспросил сидевший напротив Веселый Ганс – в миру Василий Ганзеев. – Уволили твою Ленку-то?

– Да какая она, на фиг, моя? Так, поваляться… Не уволили пока, но вот-вот… Ну, думаю, пристроится девка.

– А сам-то ты чего думаешь делать?

– В школу пойду. Там же, в Металлострое. Директор меня – с удовольствием – часов обещал массу…

– Да уж, – Василий покивал головой. – А не страшно – гопников-то учить? Молодежь сейчас такая – придурок на придурке.

– Ну, уж это все сильно преувеличивают. Отдельные отморозки есть, да… так они всегда были. Ты-то сам где трудиться изволишь?

– Сварщик я, – скромно заметил Веселый Ганс.

– Иди ты! – Михаил удивленно вскинул брови. – Вот уж не подумал бы.

– Пятый разряд у меня, – с затаенной гордостью улыбнулся собеседник, и Михаил взглянул на него с уважением:

– Уж тебе тогда никакого кризиса бояться не надобно!

– А я и не боюсь, – спокойно ответил Веселый Ганс.

И тут же, этак с намеком, пожаловался:

– Пивом-то голову не обманешь…

– Это точно, – охотно согласился Миша.

Голова и вправду болела после вчерашнего. Можно даже сказать – раскалывалась.

Почувствовав возникшее единение душ, новые знакомцы радостно улыбнулись друг другу. Они и внешне были чем-то схожи – оба высокие, сильные, оба брюнеты, только у Михаила глаза – синие, а у Веселого Ганса – карие. Да и статью Миша – пошире, а ну-ка, помахай-ка мечом на тренировках! Это не вермахтовские мундиры шить.

– А что ты думаешь, так просто пошить? – обиделся сварщик, но сразу же спрятал обиду и подмигнул. – Ну, так что? Думаю, пять капель нам вовсе не повредит?

– Нам и десять не повредит, – Михаил ухмыльнулся. – Только станции дождемся, и там, где-нибудь, по пути, в лесочке…

– О, я там одно хорошее место знаю!

Надобно сказать, что парни из группы ролевиков-реконструкторов в том, что касалось их занятия, всегда отличавшиеся дотошностью и даже некой особой мелочностью, на этот раз, в здешних конкретных условиях, вынуждены были пойти на уступки внешней среде. Вообще-то с достоверной точностью до метра никто не мог бы сказать, где именно произошла знаменитая Невская битва, судя по летописям – на мысу, у впадении Ижоры в Неву, это место и бралось за отправную точку. Но – там повсюду были дома, люди, какие-то кучи битого кирпича… В общем, решили поискать что-нибудь получше – и нашли-таки в недалеком лесочке на берегу Ижоры вполне подходящую для битвы полянку, там же, невдалеке, и расположились. От станции – километра три, может, чуть больше.

Вот эти-то километры, по здравому рассуждению новых приятелей, и не должны были пропасть втуне, то есть – на трезвую и больную голову. Ну конечно же по пути обязательно нужно было выпить – и не пиво. От пива, честно сказать, Мишу уже тошнило. Потому-то в ларьке пластиковые стаканчики прикупили – не с горла же хлебать?

– Счас колбаску порежем, хлебушек, огурчики-помидорчики, – вызывая у Михаила слюну, еще на платформе начал приговаривать Веселый Ганс. – Сядем на бережку… эх! А наши подождут немножко – пивасиком пока отопьются… О! Вот что! Давайте-ка вместе гулеванить, а? Сядем, все честь по чести – мы в форме, вы – в ваших своих железяках… Сфоткаемся… Классные фотки будут, а?

– Отличная идея, – поддержал Михаил. – Так нашим и предложим… если они уже вместе не сидят.

– Да ну! Чего им там пить-то? Пиво? Эт-то несерьезно!

Сели. Налили. Выпили…

– Слышь, Миша… А это… девки-то красивые в ваших рядах есть?

– Ха! Да как же без них-то?

– И много их?

– Хм… не сказал бы…

– А как они себя ведут? Песни поют, гулеванят… или наоборот – тихие, словно б не от мира сего?

– Да разные… Вот привязался! Лучше б налил.

– Извини… Ну, за женщин!

Эх, хорошо!

Миша занюхал хлебом, закусил помидорчиком, И впрямь – хорошо. Место красивое, не загаженное, не скажешь, что поселок рядом, и не один. Речка, птички поют – соловьи там, жаворонки… вот ворона закаркала.

– Не ворона это, – наливая, со знанием дела пояснил Василий. – Коростель.

– А ты откуда знаешь? – Михаил посмотрел на приятеля с удивлением.

– Так я ж деревенский.

– Вот за деревню и выпьем.

Долго не засиживались, так и решили – раздавить поллитру – и все, остальное уж там, со своими, в кольчужках… Интересные фотки выйдут – дружинники вместе с вермахтовцами, эх, если б у них еще «опель» был!

– Вася, а ты мне «шмайссер» свой сфоткаться дашь?

– Не «шмайссер» это. Эм-Пэ сорок.

– Ну, все равно – дашь?

– Да дам, жалко, что ли? А ты мне – кольчугу! И меч! Сам, что ли выковывал?

– Купил. Есть магазины…

– А-а-а… – Веселый Ганс зажевал водку вареной колбаской и, улыбнувшись, добавил: – Кстати, о магазинах… У меня и снаряженный имеется!

– Да ты что! – едва не поперхнулся Михаил. – У тебя что, автомат-то стреляет?

– Да еще как, – Василий скромно потупил очи. – Лично откопал, лично в порядок привел… держу, правда, недалеко, в схроне. А то ведь, сам понимаешь…

– Да уж, дело уголовное.

– Ничего, пока не схватили… По бутылкам сегодня постреляем, ага! Девок ваших позовем… желательно – скромниц.

– Ага! Постреляем, – сплюнув, Миша покрутил рукой у виска. – Да на эти выстрелы весь поселок сбежится!

– Так ведь…

– Слышимость тут… О! Электричка!

Где-то в стороне – а казалось, рядом – прогрохотал поезд. Снова запели птички, вороны закаркали… то есть эти… коростели…

… и закричал кто-то. Оборванно так, будто бы кричавшему поспешно заткнули рот.

Приятели переглянулись:

– Показалось? Или в самом деле кричали?

– Тсс! – Миша приложил палец к губам…

Долго ждать не пришлось – из ближайшего ольшаника снова послышался крик – на этот раз, похоже, мужской, досадливый… И ругань – «ах ты ж, сучка!»… И удар – словно пощечину закатили. И снова женский крик.

– Кажись, девчонку бьют, – несмело предположил Веселый Ганс. – Местные разборки.

– Местные, – поспешно – пожалуй, даже слишком поспешно – согласился Михаил. И тут же, устыдясь собственной трусости, добавил: – Все равно, нехорошо женщин бить!

– А пойдем, глянем! – с неожиданной решительностью Василий вскочил на ноги. – Может, помощь наша нужна? Может, там…

– Пойдем! – азартно кивнув, Миша отбросил в сторону опустевшую бутылку.

Не много и выпили, а ведь вот, потянуло на подвиги! Трезвым-то Михаил ни в какие разборки не ввязывался, особенно – в чужой стороне, и не потому не ввязывался, что за собственную физиономию опасался, а потому, что и на этом обжигался уже не раз – так всегда выходило, что местные-то вскоре помирятся, а крайним-то ты будешь! Чего встрял? Кто тебя просил-то?

Ну а тут… Выпили чуть – осторожность-то и прошла, схлынула, неизвестно куда…

За ольшаником стояли трое… точнее сказать – четверо, четвертой была молодая странно одетая девушка, которую держали за руки двое подростков самого гнусно-пролетарского вида – в замызганных майках, китайских спортивных штанишках и стоптанных туфельках на босу ногу. Третий – стриженный наголо качок – с мерзкой ухмылкой деловито задрал девчонке… юбку, что ли? Нет, платье – длинное, синее, с вышивкой, с опушкой… этакого старинного, древнего даже можно сказать, покроя.

Девчонка – красуля такая, по всему видать, синеглазая златовласка, не стояла спокойно – вырывалась… вот пнула ногой одного из гопников. Тот завыл:

– Леха, она дерется!

– Вот сучка недоумная! Счас я ей! – бритоголовый качок размахнулся…

Не раздумывая, Михаил рванулся вперед прыжком, перехватил гопнику руку, и с размаху заехал кулаком в челюсть!

Веселый Ганс тоже вступил в дело, схватившись сразу с двумя… Правда, эти двое выглядели весьма худосочно, а вот что же касается Мишиного соперника… Быстро оправившись от удара, он, в свою очередь, нанес свой, да так, что у Михаила перед глазами запрыгали зеленые звездочки… что его еще более раззадорило.

Ах ты ж, хмырь!

– Я тебе покажу, как к девушкам приставать!

Миша набросился на качка, словно разъяренный бык – схватил за грудки, ударил головой в лицо… Гопник закричал, двинул руками по почкам, заорал своим:

– Бей их, парни!

Ах, бей?!

На, вот тебе! Еще, еще, еще!!!

Михаил не чувствовал боли – только смачно наносил удары, казалось, что много и часто… Часто и пропускал… Согнулся, получив пинок в живот… Тут на подмогу рванул Веселый Ганс, видать, успел уже расправиться с подростками…

Где-то неподалеку послышался вой милицейской сирены.

– Атас! – глухо закричал кто-то из подростков. – Менты, Леха!

– Сам слышу, – с силой оттолкнув Ганса, качок бросился в кусты. Оглянулся, погрозив разбитым в кровь кулаком. – Еще посчитаемся!

– Давай, давай, попробуй…

Миша устало опустился в траву. Гоняться за гопниками не хотелось, да и разбитая физиономия вдруг вспыхнула болью, эх…

– Слушай, а где девчонка-то? – выскочив из кустов (и что там выискивал? похоже, даже болтал о чем-то с ментами из подъехавшего «уазика», наверное, рассказывал про гопников), сварщик присел рядом. – Ушла куда, что ли?

Михаил пожал плечами:

– Да убежала, наверное, чего ей тут дожидаться-то?

– Так, с нами хоть бы это… познакомилась бы.

– Ага, приятный момент для знакомства и светской беседы! Ну, ушла – и ушла… как бы только эти ее не догнали.

– Да не до этого им – сирену, небось, слышал?

– Слышал… – Миша потянулся. – Ох, и здорово же мы им наваляли!

– Да уж, – расхохотался Веселый Ганс. – Тебе, я смотрю, тоже досталось нехило!

Михаил ничего не ответил, лишь только поморщился.

– А она ничего, красивая, – прищурясь, Василий посмотрел в небо. – Девчонка-то эта. Блондинистая, с косою… Одета чудно, видал? Наверное, тоже из ваших…

– А очень может быть! – встрепенулся Миша. – Наверное, тоже на реконструкцию приехала, да чуть припозднилась. Ну да – так и есть! А тогда мы ее сегодня увидим, и, может быть, даже очень скоро!

– Вот и познакомимся, – Веселый Ганс потер руки. – Ну, чего, пойдем, что ли? Эх, ну и рожа у тебя, Шарапов! Красавец!

– На себя посмотри!

– Да я-то еще ничего… Во-он, за тем овражком, наши. Пойдем?

– Не, – Михаил отмахнулся. – Схожу лучше к реке, умоюсь.

– Эт правильно. Тебя подождать?

– Сам приду…

Спустившись к реке, Миша сбросил в траву джинсовку, стащил разорванную футболку, умылся – эх, хорошо! Только вот все тело болит… и рожа. Губу ведь расквасил, гад лысый! И под левым глазом точно синяк намечается. Правильно Вася сказал – «красавец»! Ну, да и черт-то с ней, с рожей! На работе о Мишином увлечении знали, а в битве мало ли что приключится? Всяко бывает. Рубка – дело такое, случаются и синяки, случается – и ребра ломают.

– Ну что, умылся?

Вытерев футболкой лицо, Михаил оглянулся – позади стоял Веселый Ганс и улыбался. В вермахтовской серо-стальной форме, с МП-40 на груди.

Улыбчивый ты наш! Быстро управился.

– Наши к вашим пошли, пьянствовать, – пояснил сварщик. – Я сказал – мы тоже сразу туда и отправимся.

– Как скажешь. Водку-то им отнес?

– Да отнес, с чего они радостные-то такие вдруг стали?

– А…

– Ни гопоту эту, ни девчонку по пути не встречал, не видел.

– Ну, может, увидим еще.

Михаил поднялся к ольшанику и тоже улыбнулся – как умылся, так полегчало сразу. Вроде и ничего – только лицо да ребра саднили.

– Слышь, Миш, а кольчуга у тебя далеко?

– Да не очень… По пути вытащу.

– Я тут фотик прихватил… Сфоткаемся!

– «Сфотографируемся», – машинально поправил Миша. – Или – «снимемся». А еще лучше – «сделаем фото на память». Ты что это с автоматом? Милиции не боишься?

– А, не менты это были – пожарные! Ну, сирена-то…

Понятно. Михаил нагнулся. Пошарил руками в траве – где-то потерял часы. Здесь… или у реки оставил?

Что-то сверкнуло вдруг… Значит – здесь! Отыскал-таки…

Сунув руки в крапиву, молодой человек подобрал… изящный стеклянный браслетик приятного желтовато-коричневого – янтарного – цвета. Витой, и застежка в виде змеиной головки с красными камешками-глазками. Красивая вещь… Ага! Так это та девчонка, наверное, потеряла! Ну да! Именно так – кому больше-то? Вещица под старину сработана, такие в Древней Руси носили.

– Че, нашел часы-то?

– Часы не нашел, а вот… – Миша показал браслетик приятелю.

Тот тоже заценил:

– Красивый! Старинный, наверное?

– Скорее, под старую вещь сделанный.

– Слушай, а не та ли…

– Я тоже думаю, что та девчонка его тут и потеряла. Сегодня вернем!

– Если встретим.

– Встретим – куда ей от нас, воинов новгородских, деться-то? – подмигнув Василию, Миша махнул рукой. – Ну что, идем за кольчужкой?

– Идем. Ой, а часы-то?

– Сейчас к речке спущусь, погляжу…

Там он их и нашел, часы-то – лежали себе на плоском камне. Михаил глянул на циферблат – батюшки! С момента битвы четыре часа прошло. А казалось – минуты.

В ольшанике пели птицы, вокруг густо цвели одуванчики, фиалки, лютики. Пахло щавелем и сладким медовым клевером, а еще – свежескошенным сеном и – казалось – парным молоком. Приятно пахло. Невдалеке, за овражком, слышались веселые голоса – дружинники орали любимую песню:

 
Как на поле Куликовом закричали кулики,
И в порядке бестолковом вышли русские полки!
 

Хорошая песня.

Миновав полянку, Миша свернул в кусты за мечом, кольчугой и шлемом. Василий уже приготовился, стоял с фотоаппаратом.

– Давай, ты сперва…

Кивнув, Михаил принялся натягивать кольчугу… Эх, не раздавить бы в нагрудном кармашке футболки браслет. Вытащить его лучше, пусть пока здесь, в траве полежит… Так… Автомат пусть пока полежит… Меч – в правую руку… Блин, браслет-то не потерять бы! И не наступить. Может, одеть на руку? Ага, женский-то браслетик? Да не налезет! Хотя… не такой уж он и маленький… Попробовать… Оп! Точно по руке! Как тут и был!

Странный какой браслет – словно бы растянулся… И холоднющий – прямо ледяной!

Что-то хрустнуло. Перед глазами вновь – как вот только что – вспыхнули ядовито-зеленые звезды. Вспыхнули и тут же погасли…

Тряхнув головой, Михаил обернулся:

– Ну все, снимай, позирую!

И тут же хлопнул глазами: Веселого Ганса позади не было.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю