Текст книги "Мастера иллюзий (СИ)"

Автор книги: Андрей Погудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Быстрее, мы не должны их упустить!

Спортивный "Астон" выделялся в потоке машин так же, как стремительная акула в косяке сельди. Чтобы не вызывать подозрений, големы держались далеко позади. Солнце пригревало, выхлопные газы заставляли кашлять, из-под шлемов обильно струился пот. Когда купе свернуло на запруженную набережную, Рене на мгновение потерял его из виду и запаниковал, но тут же с облегчением выдохнул – Вобер с мальчишкой шагали по тротуару, оставив роскошный автомобиль на стоянке. Вскоре они перешли дорогу, юноша достал мольберт и явно решил запечатлеть Нотр-Дам де Пари. Мастер иллюзий же облокотился на парапет с таким видом, будто собрался простоять здесь вечность. Рене позвонил господину и коротко обрисовал ситуацию.

– Оставьте глупцов и следуйте к намеченной цели, – пророкотало в трубке. – Начинаем в полночь.

* * *

Париж. Набережная Турнель.

– Il y a quelque chose qui cloche*, – пробормотал Клод. – Откуда карабинеры узнали о соборе, если я и сам точно не уверен?

– Что будем делать? – спросил Артем.

– Рисковать не обязательно. Давай расположимся вон там.

Проскользнув между машин, Артем разложил мольберт и приступил к наброску контуров величественного здания, тянувшегося к небу шпилями башен. Вобер оперся на гранитный парапет и, глядя в грязно-серые воды Сены, принялся то ли рассказывать, то ли вспоминать:

– На острове раньше стояли две церкви. Потом их снесли ради античного храма Юпитера, но и он канул в лету, уступив место собору Парижской Богоматери. Тот в свою очередь сильно пострадал во время революции, его даже хотели уничтожить, но вмешался Наполеон. В 1804 году его увенчали здесь императорской короной. Энергетика у этого места мощнейшая, да... Видишь дворик перед входом? Там находится точка, от которой во Франции отсчитывают все расстояния. А в левом портале, например, стоит фигура необычного святого.

– Чем же он необычен? – спросил Артем, измеряя карандашом на глаз пропорции собора.

– Прежде всего тем, что держит в руках свою голову.

– Ага, он бы её еще в сумку положил!

– Артем, не богохульствуй. Сен Дени был первым епископом Парижа, а в те времена город подвергался постоянным набегам римлян. Солдаты схватили епископа и пытали на том самом месте, где ныне стоит Нотр-Дам, а затем обезглавили несчастного на склонах Монмартра. После казни святой мученик несказанно удивил всех тем, что взял голову в руки и прошел в северном направлении почти четыре мили, пока не рухнул на землю.

– Здорово! Клод, если тебе когда-нибудь надоест создавать иллюзии, то ты вполне сможешь работать гидом.

– Спасибо. Как рисунок?

– Честно говоря, не очень. Понимаешь, у меня бывает такое состояние, словно погружаюсь в некий транс, как тогда, на площади. А сейчас оно не приходит, хоть тресни! Просто рисую...

– Понятно. Способности дуала проявляются в тебе пока спонтанно, но если постараешься, то сможешь воспользоваться ими осознанно.

– Да я и так стараюсь, но ничего не получается. Рисунок точный, но без души! Тебе действительно важно, как я изображу собор?

– Я жду, чтобы ты дал подтверждение моей догадке.

– То есть ты всё-таки сомневаешься, что террористы его взорвут?

– Можно сказать и так. Мои видения не всегда бывают четкими. В случае с Казанским собором я почувствовал неладное за три дня и знал точно, что Балдур покусится именно на этот храм. Кроме того, я предвидел встречу с необычным человеком, им оказался ты. Всё сошлось. А сейчас в голове крутится только слово "Нотр-Дам" и связанное с этим названием предчувствие беды.

– Кто такой Балдур? – спросил Артем. – Главный террорист?

– Он грандмастер иллюзий и правитель САГ в отражении Сандор. Та еще сволочь!

– Исчерпывающий ответ. А зачем ему взрывать наши храмы?

– Гм, сразу и не объяснишь...

– А я никуда и не тороплюсь.

– Хорошо, попробую. Для создания иллюзий требуется особая психическая энергия, именуемая жизненной силой или ци. Искусству концентрировать эту энергию de die in diem* меня научил один китайский монах. Процесс долгий, поэтому я расходую ци очень бережно и храню её здесь, – сказал Вобер, показав молочно-белый шарик. – Для осуществления своих замыслов Балдуру требуется энергии неизмеримо больше, чем может дать человеческий организм. Ты слышал про чудодейственные иконы, излечивающие болезни и улучшающие жизнь?

– Конечно.

– Деревяшки сами по себе на такое не способны, но если длительное время перед ними молятся, то иконы впитывают и в определенные моменты делятся жизненной силой с людьми. Теперь представь, сколько энергии скапливается в храмах, где изо дня в день звучат страстные мольбы сотен верующих.

– На порядок больше.

– Ты прав, и Балдур давно понял это. Когда он хотел вернуть власть над Союзом Арабских Государств, то разрушил храм Христа Спасителя и накопил столько ци, что при желании мог сровнять с землей целый город. Я уже тогда пытался ему помешать и почти преуспел, но в игру вступили големы. Гранд тем и отличается от простого мастера иллюзий, что способен управлять мощными потоками ци и протаскивать в другие отражения не только предметы, но и живых существ.

– То есть этот Балдур взорвал Казанский собор и теперь нацелился на Нотр-Дам? Зачем ему столько энергии?

– Пока не знаю.

– А мы сможем ему помешать?

– Если только ты полностью овладеешь своими способностями.

– Это какими? Различать иллюзии и реальность я уже могу.

– Артем, дуалы рождаются редко, особое сочетание генов появляется примерно раз в тридцать лет, так Природа помогает своим детям в развитии. Ученые, философы, художники с мировоззрением, отличным от общественного – многие из них были дуалами, но не использовали и сотой доли своего дара. Скажу откровенно: тебе повезло, что ты встретил меня... а я тебя.

– Еще бы! А почему?

– Балдур не взрывает храмы в прямом смысле, он их высушивает – накладывает на здание иллюзию и постепенно превращает её в реальность, а тебе вполне по силам обратить этот процесс вспять. Чтобы форсировать обучение, я старался чем-либо взбудоражить твой разум, и получилось как нельзя лучше – мне подыгрывали даже обстоятельства. В результате ты уже смог заглянуть в другие отражения, что я считаю несомненным успехом!

Артем отложил карандаш. Если он понял всё правильно, то наложенную иллюзию можно различить уже сейчас. В глазах защипало. По волнам Сены пополз туман, подбираясь к острову. Белесая дымка скрыла парапет на том берегу, фигурки полицейских и туристов расплылись, четким остался только собор, но и он претерпевал изменения. По массивным стенам забегали красные огоньки, заструились призрачные змейки, уходя куда-то в глубь земли. Контуры здания округлились, избавляясь от грубых линий. Качнулись и задвигались ожившие скульптуры на ярусах. Витражи осветил изнутри белый поток, образуя вокруг шпилей башен дрожащие ореолы-нимбы. Храм обладал такой мощной энергетикой, что заболели глаза. Артем моргнул. Нотр-Дам де Пари обрел привычный облик.

– Я смог, – прошептал Артем.

– Что ты видел?! – немедленно спросил Вобер.

– Истинное величие бога...

– А если конкретнее?

– Какой ты черствый человек, Клод! Ничего похожего на разрушение я не заметил. Собор просто пышет здоровьем, если можно так выразиться.

– Значит, или не пришло время, или я ошибся. Но во Франции нет больше храмов, столь же напитанных жизненной силой! Que fair?*

– Полиция ведь не просто так тут стоит, – сказал Артем, впервые видя Вобера в такой растерянности.

– Какой-нибудь придурок сообщил о заложенной бомбе, вот они и отрабатывают. Ладно, давай отдохнем, а вечером вернемся и попробуем снова. Ты не против?

– Всю жизнь мечтал увидеть Париж и умереть!

– Со вторым я бы не спешил...

Клод с грустью посмотрел на запруженную улицу и повел Артема к метро. Спускались они не долго. Между двумя платформами лежали рельсы, проходящие электрички подхватывали ветром с пола фантики и другой мусор, взгляд скользил по безликому бетону стен, цепляясь лишь за рекламные плакаты – никакого сравнения со станциями Питера, где каждая сама по себе архитектурный шедевр. Артем мысленно согласился с Вобером, что умирать здесь совсем не стоит.

– Что бы ты хотел осмотреть в первую очередь? – спросил Клод.

– Конечно же, Лувр!

– Хороший выбор. Мы выйдем на площади Согласия, а оттуда через сад Тюильри к музею. Partons à la prochaine station*.

Когда электричка остановилась, Клод нажал кнопку и створки дверей распахнулись. Миновав огромную площадь с торчащей в центре Луксорской колонной, Артем с Вобером пошли по утопающим в цветах и зелени дорожкам сада. Здесь стояли скамейки и даже стулья, сидящие пенсионеры переговаривались вполголоса и кормили голубей. В тени кустов обнимались влюбленные парочки. Наполненный ароматами воздух казался чище и вкуснее, чем в остальном городе. По пути попадались различные скульптуры, больше всего Артему понравилось установленное среди пруда нечто, напоминающее подводную лодку. Из неё даже доносились звуки русских песен!

– Что это за чудо?

– Боюсь, сиё известно лишь избранным, – ответил Клод. – Здесь много необычных сооружений, это появилось совсем недавно.

Стены Лувра ладонями обнимали сад Тюильри с двух сторон. Вобер купил билеты, охранники на входе лишь проверили сумку – сдавать в гардероб одежду и багаж здесь не заставляли. Фотографировать внутри разрешалось беспрепятственно, Артем только порадовался за себя, что догадался захватить "цифровик".

Великолепие Лувра поразило молодого художника в самое сердце, он хотел осмотреть всё и сразу! Оглядев холл, Артем обогнул перевернутую пирамиду и устремился в недра музея как ищейка, взявшая след. Вобер еле поспевал за ним, не забывая комментировать шедевры живописи, скульптуры и графики, собранные в бывшей резиденции французских королей. Несмотря на будний день, в музее бродили толпы туристов. Чтобы увидеть какую-нибудь известную картину, приходилось изрядно поработать локтями. Через несколько часов Артем чувствовал себя как игрок регби после "Турнира пяти наций"*.

– Проголодался? – спросил Клод.

– Я бы еще посмотрел немного...

– Если мы не явимся к обеду, Луи объявит мне бойкот на неделю. Подкрепимся, а потом продолжим знакомство с достопримечательностями. В Париже их еще много.

Устроившись на жестком сидении электрички, Артем разглядывал на экране фотоаппарата сделанные снимки и вновь переживал волнующие моменты приобщения к чему-то большему, чем просто искусство. Разве мог он мечтать, что после учебы посетит Париж, будет свободно разгуливать по Лувру, созерцая полотна знаменитых художников? Перед этим меркли даже способности дуала и другие отражения!

За обедом восторженный настрой только усилился, Луи превзошел сам себя. Выставляя на стол новое блюдо, он с помпой произносил его французское название и сразу переводил на русский. Артем полностью погрузился в мир вкусов и ароматов. Приготовленное особым способом мясо, гарниры из незнакомых и удивительных ингредиентов, зелень и кусочки фруктов в немыслимых сочетаниях... Если бы в раю требовался повар, Луи был бы первым претендентом на место, подумал Артем.

После плотного обеда Вобер, как и обещал, продолжил экскурсию. Купив в оранжерее Люксембургского сада две баночки пахучего мёда, они прошлись по Елисейским полям, напомнившим Артему Невский проспект, но с большим количеством магазинов, автосалонов и ресторанов. С Триумфальной арки открылся великолепный вид на площадь Звезды с расходящимися лучами помпезных авеню. Фуникулер доставил туристов на самую высокую точку Монмартра – холм Мучеников. Вобер специально привел Артема сюда. Это место считалось символом французской культуры, а также пристанищем художников и музыкантов. Молодые таланты выставляли свои картины прямо на улице. Артем долго разглядывал полотна, подмечая интересные сюжеты, и даже купил небольшой холст с изображением выходящего из стены человека – памятник писателю Эме.

Ближе к вечеру они пили кофе в ресторанчике у Эйфелевой башни. Установленный на вершине прожектор рассекал лучом мглу на многие километры. Внезапно на стенах вспыхнули и замигали лампочки – казалось, что к башне слетелись мириады светлячков.

– Красота... – выдохнул Артем.

– Понравился Париж? – спросил Вобер.

– Очень! Мне теперь впечатлений на всю жизнь хватит.

– Тогда за работу!

По Сене курсировали катера, их пассажиры махали людям на берегу. Артем вернулся к мольберту. Рисунок собора приобретал всё большее сходство с оригиналом, но и только – состояние транса не приходило. Клод нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по перилам. Артем развел руками.

– Я не чувствую никакой угрозы.

– Хорошо. Продолжим утром. Возможно, завтра что-нибудь прояснится...

Заскучавший "Астон" взревел двигателем. Пробки на улицах рассосались, купе быстро летело по дороге. Луи уже приготовил ужин. Поев, Клод поднялся в свою комнату.

Артем почему-то чувствовал себя виноватым. Перед глазами проходили красоты Парижа, юноша перебирал в памяти прошедший день, вспоминая памятники и картины, лица людей и облики зданий. Незаметно подкрался сон.

Утром разбудило бормотание телевизора. Протирая глаза, Артем оделся и вышел в коридор. Луи застыл посреди кухни с кофейником, не замечая, что из носика капает на пол. Вобер сидел за столом, уткнувшись лицом в ладони. На экране телевизора дымились какие-то руины, диктор возбужденно говорил по-французски. Артема кольнуло плохое предчувствие.

– Что произошло? – спросил он.

Луи вздрогнул и вернул, наконец-то, кофейник на плиту.

– Они взорвали церковь Нотр-Дам. В Гавре.

* * *

Il y a quelque chose qui cloche фр. – Что-то здесь не так...

de die in diem лат. – изо дня в день.

Que fair? фр. – Что делать?

Partons à la prochaine station фр. – Выходим на следующей станции.

"Турнир пяти наций" – состязания по регби между сборными Англии, Шотландии, Ирландии, Уэльса и Франции.

Глава 10

Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.

– Я же вам говорила! – воскликнула Лана.

– Это ничего не доказывает, – парировал Леонид. – Мы предупредили французов, карабинеры выставили оцепление и это спугнуло взрывников. Они выбрали другую цель, вот и всё.

– Считаешь, такая организация испугается полиции? Никогда не поверю!

– Какая "такая"? Нам про неё ничего не известно!

– Это уже говорит о многом!

– Брейк! – сказал Смолин. – На одних домыслах мы далеко не уедем. Возможны оба варианта, но я склоняюсь к тому, что наши террористы изначально планировали взорвать церковь Нотр-Дам, а не собор Парижской богоматери. Хочу извиниться перед Ланой, что сначала не придал значения её словам.

Девушка состроила Кузьмину рожицу, тот поморщился и уткнулся в стаканчик с кофе. Глеб улыбнулся.

– Но я до сих пор не вижу логики, – продолжил майор. – После Казанского собора – и маленькая церквушка? Чего они добиваются? Взрыв Нотр-Дам де Пари вызвал бы гораздо больший резонанс.

– Возможно, они преследуют какую-то другую цель? – предположила Лана.

– Хм, пока не вернется Любимов с Вобером, вряд ли мы это узнаем.

– Вобер может остаться во Франции, – заметил Кузьмин.

– Не исключено, но что-то мне подсказывает, что они прибудут вдвоём. А теперь, у кого какие мысли по ночным событиям?

Сигмовцы дружно посмотрели на Шаврина. Глеб слегка покраснел и сказал:

– Я видел ядро и пушку, точно вам говорю. Куда они подевались, не знаю, но такой тоннель способен проделать только большой и прочный шар.

– Я излазил весь двор, опросил всех возможных свидетелей, – подал голос Беридзе. – Никто не заметил ничего подозрительного, но дыра в доме порядочная. Глядишь, и строители быстрее работать начнут.

– Традиционная наука не может объяснить подобные явления, – заговорил Леонид. – Но если поразмыслить, то выстраивается четкая цепочка. Все объекты материальны, что доказывает их воздействие на окружающий мир, то есть это не галлюцинации. Идем дальше. Чудовище в заливе, лес в метро, поезд на улице – все они существовали недолго. Возможно, это какие-то пространственные аномалии, кратковременный перенос объектов из одной точки Земли в другую. Тогда чудище превращается в обыкновенного кита, с остальным и так ясно.

Лана фыркнула. Не обращая внимания на девушку, Кузьмин продолжил:

– В доказательство хочу напомнить про Бермудский треугольник, где бесследно исчезают люди и техника, и другие необъяснимые феномены – НЛО, круги на полях, да хотя бы невесть откуда взявшийся немецкий танк на вершине Эвереста!

– Всё это конечно интересно, но попахивает откровенной фантастикой, – сказал Смолин. – Ладно, с дырой в доме мы что-нибудь придумаем, а с остальной чертовщиной пускай другие выкручиваются – там ничего похожего на наш профиль нет. Любимов должен прилететь завтра в десять утра, и я уверен, что не один. Со мной в аэропорт поедут Кузьмин и Беридзе. Джордж, позаботься о заявке на сопровождение, две машины будет достаточно.

– Есть!

В кабинете Смолина зазвонил телефон. Выслушав Красильникова, майор крикнул:

– Джорджик, закажи три! – и, выйдя в зал, добавил: – Федералы рвутся поговорить с Вобером.

* * *

Париж. Авеню Рей. Дом Вобера.

Луи выключил телевизор и налил кофе. Его руки почти не дрожали. Артем завтракал круасанами с джемом и украдкой поглядывал на Вобера.

– Je me suis fait avoir*, – вымолвил, наконец, Клод. – Но почему он высушил не собор, а церковь? Не понимаю...

– Может быть, там всё-таки скопилось больше жизненной силы? – предположил Артем.

– Исключено. Церковь построена на четыре века позже Нотр-Дам де Пари, молебны в ней проводят редко, внутри хранятся лишь несколько реликвий со слабой энергетикой.

– Месье, что случилось, уже не вернешь, – сказал Луи. – Не казните себя. Злодей насытился и покинул наше отражение, в следующий раз вы подготовитесь к его встрече лучше.

– А вот это большой вопрос, ушел он или нет. На моей памяти Балдур три раза наведывался на Землю, но всегда ограничивался иссушением одной святыни. В этот раз он изменил своим пристрастиям.

– Ты предчувствуешь, что он будет рушить храмы дальше? – спросил Артем.

– Точно сказать не могу. Так, бродит на окраине сознания какая-то мысль. Мы посетим Гавр, возможно, что-нибудь и выясним. У меня есть специальная аппаратура, которая отслеживает потоки ци.

– Вот теперь я узнаю прежнего месье Вобера! – воскликнул Луи. – Опасности лучше идти навстречу, чем ожидать на месте!

– Налей еще кофе, Суворов, – усмехнувшись, попросил Клод.

– А это разве не Наполеон сказал? Ну да ладно, Суворов тоже молодец!

Покинув Париж через ворота Майо, они обогнули деловой квартал Дефанс и устремились по загородной трассе. Вобер уже оправился от психологического нокдауна и, по обыкновению, восполнял пробелы Артема в знании Франции:

– Гавр буквально означает гавань. Это аванпорт Парижа в устье Сены, знаменитый не только торговлей, но и множеством музеев. Мне больше всего нравится археологический, в нем представлены около ста макетов жилищ, начиная с доисторических времен.

– Кстати, Гавр – побратим Санкт-Петербурга, – блеснул Артем.

– Серьезно? Я этого не знал, – сказал Клод и задумался.

Ближе к городу начали попадаться патрульные автомобили, один раз проехала карета "скорой помощи". Оставив "Астон" на обочине, Вобер достал из багажника большой чемодан и направился к разрушенной церкви. Артем уверенно зашагал следом. У ограждения их остановили карабинеры.

– Извините, месье, сюда нельзя.

– Отдел по борьбе с терроризмом, – достал удостоверение Клод.

Пока офицер рассматривал документ, Артем постарался принять самый серьезный вид. Вобер предупредил, что иллюзию накинет только на себя, чтобы не расходовать зря драгоценную энергию. Теперь юноша старался выглядеть подобающе спецагенту – длинное пальто и темные очки этому только способствовали.

– Но ведь следователи уже приезжали, – вымолвил, наконец, карабинер.

– Сержант, мне некогда с вами пререкаться, – заявил Клод. – Взорван религиозный памятник шестнадцатого века, в этом замешана международная террористическая организация. Нам нужно осмотреть место преступления. Вы собираетесь препятствовать?!

– Конечно, нет! Еще раз извините, месье.

Карабинер отодвинул с прохода рамку заграждения, пропуская гостей. Мужчины зашагали по мощеной дорожке. Глядя им вслед, сержант достал из бумажника купюру в десять евро и передал напарнику.

– Говорил я тебе, что это теракт! – сказал тот. – Церкви просто так не взрываются.

– Ты случайно угадал, предлагаю новое пари. Спорим, что эти важные агенты ничего не накопают?

– Замётано! Сумма та же.

Тем временем Вобер с Артёмом осматривали руины. В сторонке упаковывали сумки два взрывотехника, спасатели растаскивали камни, складывая их в кучи. За работой наблюдал молодой следователь.

– Нашли что-нибудь интересное? – спросил у него Клод, махнув удостоверением.

– Пока нет, месье.

– А что за дым?

– О, это горит сено на заливном лугу. Видимо, ветер донес искры, вот и занялось. Не волнуйтесь, пожарные уже там.

Вобер покачал головой. Артем проследил за его взглядом – внимание мастера привлекли деревья на краю леса. Кроны некоторых почернели и осыпались, словно их коснулось чье-то жаркое дыхание. Клод поднял и растер пальцами комок земли, после чего вновь обратился к следователю:

– Пострадавшие есть?

– Нет, месье! Рвануло после полуночи, в церкви никого не было.

– Сa saute aux yeux*! – воскликнул Вобер и, повернувшись к Артему, добавил: – Вот и разгадка.

– Разгадка чего?

– Балдур запланировал разрушение без жертв, поэтому я и не чувствовал так остро его намерения, как в случае с Казанским собором. Хитер грандмастер, ничего не скажешь, но и мы не промах, верно? Сейчас посмотрим, что он тут натворил.

Клод поднялся на пригорок и раскрыл чемодан. Артем помог установить сначала треногу, затем похожее на небольшую пушку устройство под названием градуатор. В его задней части помещался экран, ниже шли колесики верньеров. Руководимый Вобером, юноша воткнул в землю десять конусов по кругу разрушенной церкви. Когда Клод включил аппарат, на экране побежали, складываясь в причудливый узор, зеленые линии. Артем с интересом наблюдал за процессом.

– И как это работает?

– Маячки-истекатели создают особый купол, тот локализует все произведенные извне воздействия, – ответил Клод, щелкая переключателями. – Балдур уже выкачал жизненную силу из церкви, но по остаточному излучению можно определить направление потока и еще ряд параметров. Видишь эту окружность? Она показывает место истечения ци, Балдур стоял вон в той рощице. А вот и следы двух подручных – темные пятнышки на куполе. Ага, любопытно...

Вобер подкрутил верньеры. Из клубка линий выделилась тонкая ниточка, убегающая за границы экрана. Клод уменьшил масштаб, плоскость превратилась в шар со знакомыми очертаниями континентов.

– Это же Земля! – воскликнул Артем.

– Тебе не откажешь в наблюдательности. Как думаешь, где кончается эта прямая?

– Мм, в районе Питера?

– Точно. Казанский собор связан с церковью Нотр-Дам, вот только каким образом? Хм, мы сегодня же вылетаем в Санкт-Петербург! На этот раз я возьму аппаратуру с собой.

– Но ведь билеты на завтра?

– Артем, я вижу, ты хочешь продолжить знакомство с Парижем, но медлить нельзя – Балдур и так впереди на целый корпус. Уверен, он задумал какую-то грандиозную пакость. Если мы не поспешим, то последствия могут быть самыми непредсказуемыми!

– Да я понимаю. Вот только Луи расстроится...

Вобер собрал конусы и быстро упаковал чемодан. Они спустились с пригорка, карабинеры предупредительно отступили с дорожки.

– Как ваши успехи, месье? – поинтересовался сержант.

– Лучше не бывает! Мы вычислили террористов и теперь обязательно их найдем. Улик предостаточно! – жизнерадостно ответствовал Вобер.

По выражению лица карабинера нельзя было сказать, что его сильно обрадовало это известие.

* * *

Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.

В просторный подвал снизошло спокойствие. Темные мониторы подмигивали зелеными огоньками, молчали телефоны, лишь в глубине здания изредка гудел лифт, да в кабинете слышалось хмыканье. Беридзе, Кузьмин и Зотов ушли на очередной семинар повышать квалификацию, Глеб вернулся к прерванному отдыху, а Лана воспользовалась затишьем и отпросилась в салон красоты, мотивируя это убийственным аргументом, что всё-таки она девушка.

В кабинете хмыкал майор. На столе перед ним стояла пепельница и лежал составленный Георгием отчет, призванный объяснить необычное происшествие на Мытнинской. В одной руке Смолин держал сигарету, в другой – ручку, безжалостно правя занимательный опус молодого сотрудника. Отредактированная версия выглядела так:

"В ходе оперативно-розыскных мероприятий установлено, что дыра в стене дома по адресу: Мытнинская, 4, возникла в результате прицельного попадания некрупного метеорита с последующим его разрушением. Пострадавших нет. Ущербом можно пренебречь, так как дом предназначен к сносу. На основании вышеизложенного в возбуждении уголовного дела отказать".

Майор еще раз перечитал текст, вычеркнул слово "прицельного" и заменил прилагательное "некрупного" на "малого". И чего только не придумаешь, объясняя вот такие феномены, подумал Смолин. Чушь, конечно, полная, но Красильников не слезет, пока не получит аргументированного ответа. К отчету майор приложил справку из планетария, где говорилось, что в ночь происшествия на Землю обрушился небольшой метеорный дождь – теперь ни одна проверка не подкопается. Приятные размышления прервал телефонный звонок.

– Паша, привет! Это Дима.

– А, здорово, начальник! Какими судьбами?

– Ты же просил позвонить, если появится новая информация.

– Так-так...

– Мне только что сообщили – Любимов поменял билеты на сегодняшнее число.

– Да ты что?! А нельзя разузнать, он один летит, или нет?

– Так и думал, что ты об этом спросишь. Я навёл справки, одновременно с ним билет купил некто Лемар. Их места рядом.

– Замечательно! Когда прибывает самолет?

– В пятнадцать тридцать.

– Спасибо, Дим, с меня коньяк! Скоро буду.

Смолин посмотрел на часы – время еще есть. Значит, они возвращаются! Что ж, этого стоило ожидать – взрыв произошел, больше в Париже им делать нечего. Артем, понятно, спешит домой, но вот всё же почему Вобер летит с ним? Как не предчувствовал майор подобное, но внутри до этого момента ворочался червячок сомнения – а вдруг Любимов вернётся один? Смолин закурил. Нет, но как хорошо всё складывается! Федералы прибудут только завтра, а мы уже встретим Вобера и успеем с ним поговорить.

Вот только надо придумать, как задержать этого фокусника.

* * *

Санкт-Петербург. Аэропорт Пулково.

Редкий случай для российской авиакомпании – аэробус прибыл точно по расписанию. Подали трап. На выходе улыбчивые стюардессы желали пассажирам всяческих благ и приглашали вновь воспользоваться услугами «Пулковских авиалиний», будто это как-то могло повлиять на решение людей летать чаще. Вобер посмотрел в иллюминатор.

– Это уже становится традицией.

– Что такое? – спросил Артем.

– Думаю, эти господа встречают именно нас.

Перед трапом сгрудились полицейские. У каждого пассажира проверяли паспорт и билет, кроме того, документы фотографировали. Артем заметил Смолина, пристально вглядывающегося в каждого выходящего человека. Рядом стояли трое оперативников. Прильнув к видоискателям, они направляли камеры на экран, где появлялись снимки.

– Толково придумал твой майор, – сказал Клод. – Я мог бы сделать так, чтобы все эти полицейские увидели нужное мне, но растрачу слишком много энергии, пускать иллюзии по проводам не так просто. Нет, но какие перестраховщики! Притащили сразу три камеры! Начинаю уважать этого Смолина, зря я тогда в аэропорту забавлялся.

– Ты о чем?

– Перед отлетом в Париж мы проходили рамку металлоискателя. Я на секунду убрал иллюзию и взглянул прямо в объектив камеры.

– Зачем?!

– Хм, можешь назвать это ребячеством, но ты не представляешь, как скучно поступать всегда правильно, когда живёшь так долго. К тому же я хотел проверить питерскую полицию – заметят или нет?

– Вот и проверил...

– А ты представь, как у них лица вытянулись, когда девушка превратилась в мужчину! Я бы хотел послушать, чем они объясняли мой невинный фокус, – сказал с мечтательной улыбкой Вобер.

– У тебя появилась редкая возможность скоро это узнать.

– Артем, не язви. Ничего страшного, пообщаемся с майором, раз он так этого хочет. Думаю, разговор получится занимательным.

– А если нас сначала посадят на всякий случай за решетку, а уж потом будут допрашивать?

– Не бойся. Я в свое время выбирался даже из застенков НКВД, а уж там, поверь, стерегли на порядок лучше, чем в нынешних тюрьмах.

– Клод, ты меня постоянно удивляешь, но не всегда лучшим образом.

– Удивил – победил. Ну что, идём сдаваться?

Чтобы не шокировать лишнюю публику, они подождали, пока салон покинут все пассажиры. Клод сбросил личину лысеющего толстяка и обрёл привычный облик. Стюардессы ахнули. Артем первым вышел на трап и замахал рукой.

– Павел Аркадьевич, здравствуйте!

Смолин посмотрел на Любимова, перевел взгляд на Вобера и с натугой вымолвил:

– Здрасьте.

– Хочу представить вам своего друга, – спустившись, продолжил Артем. – Я про него рассказывал.

– Бонжур, господин майор. Мне сказали, что вы хотите со мной поговорить? – спросил Клод.

– Точно, – выдавил ещё не совсем пришедший в себя Смолин.

– Я бы и так обязательно встретился с вами, зачем такой торжественный прием?

– Вот именно для этого. Могу я посмотреть ваши документы?

Под внимательными взглядами полицейских Вобер достал паспорт и билет. Просмотрев бумаги, Смолин заметил:

– Здесь написано Франсуа Лемар, фотография тоже не ваша.

– Homo sum et nihil humani a me alienum puto*. Люблю представляться по-разному, – улыбнулся Клод и достал другой паспорт.

– Это меня и беспокоит, – пробормотал майор, раскрывая синюю книжицу. – Ага, более похоже на правду. Ммм... гражданин Франции, адрес, Вобер Клод... знаете, а у департамента полиции Санкт-Петербурга накопилось к вам предостаточно вопросов, месье Вобер.

– Готов ответить на все! Но прежде, нам бы отдохнуть с дороги?

– Извините, но я настаиваю на немедленном разговоре. Хотите позвонить консулу? Адвокату?

– Давайте так: я не буду никому звонить, но для беседы мы выберем место поуютнее.

– Хорошо, садитесь в машину.

– Нет, нет, спасибо. Я на своей. Посадите сзади своих сотрудников, – добавил Клод, заметив, как напрягся Смолин.

– Мы вас проводим.

Вобер с Артемом получили багаж и направились к стоянке аэропорта. За ними неотступно следовали оперативники во главе с майором. Увидев "Астон Мартин", он пробормотал: "Ах, вот даже так!", сел на заднее сиденье и больше не проронил за всю дорогу ни слова. В окружении патрульных автомобилей купе проследовало к Департаменту полиции.