Текст книги "Вслед за Бурей. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Рымин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

К завершению речи Бариша, отряд уже шагал по тропе, и прозвучавшее ненавистное имя вылетело у Райха настолько внезапно, что мигом побледневшая девушка даже споткнулась от неожиданности. Но, проявив чудеса контроля над нервами, через секунду Инга не только смогла подавить все эмоции, а еще и успела сходу придумать, как повернуть ситуацию в свою пользу. Последовавшая далее импровизация окончательно убедила Кабаза, что молодая хрупкая девушка, пленившая его сердце навеки, величайший мастер обмана во всей огромной Долине.

– Шаргаш!!? – заорала Инга, как резанная, не успел еще Бариш закончить свою последнюю фразу. – О великие духи! Почему эта тварь! Столько мужчин полегло! Настоящих мужчин… А эта вонючая крыса жива! – девушка так натурально изображала внезапно нахлынувший праведный гнев, что охотники Райхов, опешив, остановились, а Кабаз, понимая, что срочно нужно подыгрывать, принялся усердно кривляться и даже потрясать кулаком.

– А мы-то надеялись, что эта трусливая падаль издохла! Что его сожрали и высрали! Что дух его уже скитается в темноте! – Инга никак не могла успокоиться.

Кабаз уже испугался, что девушка перегнет палку и спешно придумывал, как бы вмешаться, но быстрее оказался Гайрах:

– Подожди, Марика, подожди! Да объясните вы толком, что он такого устроил?

– Похоже, что-то ужасное. – выразил свои догадки насупленный Риго.

– Небось, кровник он ихний. – по мнению Бариша, только эта причина могла заставить так много проклятий вылететь из женского рта.

– Все еще хуже ужасного! Вам такое и в страшном сне не привидится! – Инга сделала несколько глубоких вдохов, всем своим видом показывая, что она успокаивается, и продолжила уже тише. – Когда чудища с нашими сцепились… Не удивляйтесь. Мы были там вместе с мужем. Мне можно, я – лучница. – как ни странно, а, кажется, Райхи в это поверили. Видно, женщины-воины были в кланах не такой уж и редкостью.

Не услышав губительных слов недоверия, Инга похоже твердо уверовала в свой великий талант вруна, и паутина обмана полетела на развесивших уши охотников:

– Так вот. Полезли на нас все эти зубастые полчища, и люди дрогнули. А кто бы не дрогнул? Таких страшилищ мир еще не видывал. Сильные, быстрые, злобные. Шкура толстенная, зубы – ножи, когти – копья. Жуть, да и только! И слов-то не подберешь…

Вы уж простите, что я все одна рассказываю. Муж мой на слова не богат. – тут Кабазу пришлось что-то утвердительно промычать, а Инга не останавливалась:

– Прижали нас – хуже некуда. Некоторые попятились, бежать собираясь, но нашлись смельчаки, которые и трусов удерживали, и остальных подбадривали. Среди них был и мой старший брат Лешко. Помню, он все орал: "Стоим! Стоим! Духи с нами!", и что-то еще похожее. А Шаргаш всегда был паршивым зайцем. Он и раньше свою гнилую душонку показывал. Дарг мой постоянно с ним цапался. Однажды чуть не убил. А жаль, всем было бы только лучше. – отступившая в сторону, девушка поняла, что затягивать вредно, и перешла к самой сути:

– Раз за разом пробовал Шаргаш убежать, да только Лешко его не пускал, обратно в строй ставил, даже копьем пригрозил. Тогда эта мразь дождалась, когда мой брат отвернулся, и ножом в спину. Мы моргнуть не успели, а его уже и след простыл. Надеялись, не ушел от реки. Сцапали чудища. Да, как видно, в мире нет справедливости. Выжил говнюк и даже до людей добраться сумел. Вы на него смотрите, думаете, человек перед вами. Ан нет! Крыса! Жалкая трусливая крыса! И ты, Бариш, правду сказал. Кровник он наш. Теперь кровник…

Выслушав пылкую исповедь девушки, насупленные охотники призадумались. История прозвучала невероятная. Но нынче в мире творятся такие дела, что поверишь во что угодно. Понимая, что вскоре случится недобрая встреча, Бариш поспешил уточнить про традиции клана:

– Если все это правда, его судьбу совет решать будет. Но, думаю, не сейчас. Времени на это не выделить. Вот уйдем на восток, опасность минует, тогда и шаман духов спросит, и вождь слово скажет. Все сделаем, как положено. А пока наберитесь терпения и смотрите, без самосуда. Прольется кровь – виновных накажут. Изгонят, как пить дать. И то, что правда за вами, от наказания уйти не поможет. Будьте уверены. У нас с этим строго.

Повисла достаточно долгая пауза, и когда Бариш решил, что слова его поняты, а тема исчерпана, девушка все же добавила несколько важных фраз. Как бы за между прочим, ни к кому конкретно не обращаясь, но при этом достаточно громко, так чтобы точно услышали все, Инга озлобленно проговорила:

– И эта мразь еще смела насмехаться над Даргом за его тугодумство. Мой муж, может быть, и не самый смышленый, но зато он мужчина, а не трусливая тварь. А он как его только не обзывал…, а однажды, так и вообще – Боголюбом. Ведь знал, подлюка, что заречные гады убили родного отца, на глазах у Дарга. Знал, что для него нет обиднее слова. Специально сказал, чтоб больнее. От убийства тогда едва удержали Дарга всем кланом. Но муж мой прилюдно поклялся духом великого Урга, что если еще хоть раз Шаргаш его назовет боголюбом, от смерти урода уже не спасти никому…

Длинная реплика в комментариях не нуждалась, и дальше в дороге над лесом висело молчание. Настроение общаться пропало как-то само собой, Инга постаралась на славу.

***

Человек – крайне гибкое существо и, если надо, может свыкнуться с чем угодно, но резкий противный запах, круглосуточно исходивший от лошадей, выбивался из этого правила. Всю прошедшую неделю пути, в основном, проведенного Троем на спине одной из этих четвероногих вонючек, носовые рецепторы парня постоянно пребывали в мучениях.

Хотя, что уж врать, этот противный навязчивый запах был для пленника меньшей из бед. Гораздо сильнее его тяготили: отбитая задница, натертые ноги, постоянный терзающий страх и крепкая веревка на шее. Как бы это смешно ни звучало, но Тигр ехал на лошади. Самостоятельно и уже уверенно, но медленно и осторожно, ибо длина веревки, идущей от шеи парня к руке следовавшего чуть позади воина, была не столь велика, чтобы Трой хоть немного расслабился. Такой поводок полностью исключал возможность побега, но если что-нибудь неожиданное перепугает обычно смирную и спокойную лошадь, шея пленника может не выдержать и сломаться. Трой предчувствовал возможность такого поворота событий и специально не вставлял ноги в стремена, дабы это не помешало ему свободно вылететь из седла, когда придет время.

Лошадь, седло, стремена, веревка, меч, арбалет и дикарь – были лишь частью из множества новых для Троя слов, смысл которых парню уже был доступен. Другие же пока оставались для пленника на уровне наборов бессвязных звуков. Например, непонятное слово "Магистр". То, что это не имя командира отряда пришельцев, Трой уже догадался, но дальше сплошная загадка. Несколько раз любопытному Тигру удавалось услышать в редких коротких беседах пленителей между собой упоминание о какой-то "Империи", реже "Валонге", пару раз о "Ализии", а единожды, уважительно и таинственно, прозвучало непонятное "Орден". Было очень похоже, что все это названия каких-то географических областей, а значит, мир куда больше известной Трою Долины.

Когда Тигр, после длительных размышлений, наконец-то пришел к этому шокирующему выводу, парня сразу же посетила и другая пугающая догадка. Пыткий ум молодого охотника сопоставил известные факты, и у Троя появилась теория, что объявившиеся на юге чудовища тоже пришли из каких-то далеких земель, а не выползли из подземного мира.

Про жутких зубастых тварей своим пленителям юноша пока не рассказывал. Напрямую они не спрашивали, и Тигр приберег эту важную информацию про запас. Трой вел пришельцев на юг, к развалинам дома Мудрейшего, а впервые чудовища встретились людям как раз в тех местах. Кто его знает, вдруг твари окажутся там и сейчас? Если две группы различных пришельцев когда-нибудь все же столкнутся друг с другом, в образовавшейся суматохе у Тигра, пожалуй, появится возможность сбежать. Особенно, если чудовища станут для воинов сюрпризом.

Хотя Трой и представлял возможным такой вариант развития событий, но считал его слишком опасным и оттого нежелательным. В приоритете у Тигра по прежнему оставался задуманный изначально, легко исполнимый план – отвести магистра к развалинам, указать, где засыпан вход в погреб и, когда чужеродные воины найдут Звездный камень, обрести наконец-то свободу.

В то, что его не обманут и отпустят домой, почему-то Тигр уверовал сразу. Уж больно серьезным казался человек в капюшоне. Такие, как этот магистр, своими словами, поди, не разбрасываются. Вот оттого-то охотник и старался на совесть, прокладывая удобный маршрут, совсем не пытаясь хитрить. Трою хотелось как можно скорее закончить со всем этим делом и навсегда распрощаться с компанией таинственных воинов.

Конечно же, конный отряд двигался гораздо быстрее, чем любая пешая группа, но разница в скорости была ненастолько значительна. Узкие звериные тропы, которыми Трой вел пришельцев по дремучим бескрайним лесам, не давали возможности особенно разгоняться. Тем более парень специально закладывал небольшую петлю, огибая дугой все селения родичей с запада, что прилично удлиняло дорогу.

Трой и сам не желал неожиданно встретить кого-то из Племени, но обходными путями вел отряд по приказу магистра, заявившего, что без лишнего повода убивать дикарей смысла нет, и дорога не станет быстрее, если постоянно отвлекаться на местных. В том, что пришельцы особой жестокостью не страдали, Трой убедился на собственном опыте. То есть, у послушного и расторопного парня просто ни разу не появилось возможности убедиться в обратном. Пленника не били и не пытали, давали еду и питье, связывали только во время ночевок и, вообще, относились примерно, как к лошади. Попав в один ряд с полезными четвероногими животными, проводник в своем положении поднялся на целые две ступени, начав с "пустого места" и миновав по дороге "ничтожество".

Совесть охотника тоже особо не мучила. Трой не считал, что он делает что-то ужасное. Если магистру так сильно нужен диковинный камушек, так пусть забирает. Яру-то он без надобности. Украшение, ну и, может быть, память о матери… Да Мудрейший и сам бы отдал этот камень пришельцам, если бы от того зависела чья-нибудь жизнь. Так что предателем парень себя не считал. Вот трусом – другое дело. Но эту черту характера в себе он заметил давно и смирился. Да к тому же никто не узнает о свершенном поступке. Со стороны, Тигр видел себя не подлым, а хитрым, и даже гордился своими талантами. Глупая Тарья закопана в яме, как мусор, а умный находчивый Трой проживет еще долгую жизнь…

Невзирая на то, что пришельцы, казалось бы, доверяли ведущему их охотнику, неглубокая поверхностная разведка проводилась довольно исправно. Каждый вечер, пока остальные разбивали нехитрый походный лагерь, четверо воинов, по-быстрому, прочесывали округу. Убедившись, что в полумильном радиусе от места стоянки отсутствуют любые опасности, они возвращались обратно и коротко отчитывались Эрмину, который в отряде был главным, конечно же, после Магистра. Утром все повторялось по новой, и процессия трогалась в путь только после прихода разведчиков, с твердым знанием, что в окрестностях чисто.

Вот и сегодня с рассветом, как всегда незаметно и тихо, четыре бесшумные тени мгновенно растворились в кустах. Лагерь еще не собрали, а один из разведчиков уже умудрился вернуться и быстро о чем-то докладывал Эрмину. Тот выслушал и, подозвав к себе Троя, который поспешно приблизился в компании своего конвоира, повел всех собравшихся в сторону палатки магистра. Глава экспедиции уже был снаружи и кивком головы поприветствовал воинов, в свою очередь, совершивших поклоны. Эрмин коротко доложил ситуацию:

– Господин, в полумиле на запад, разведка обнаружила местного. Он один и забрался на дерево. Какие будут приказы?

– Думаю, он для нас не опасен и не стоит потери времени, но осторожность превыше всего. Вижу, ты точно такого же мнения, раз уже притащил ко мне Троя. Бери пацана, пусть посмотрит. Без нужды не светитесь. Если нужно – убейте. – завершив наставления, магистр перевел взгляд на Тигра и добавил уже лично ему: – Смотри, без глупостей. Если заметишь что-нибудь странное, или посчитаешь полезным его допросить – проси сразу Эрмина. Он сделает все, как надо. Помни, от выполнения нашей задачи зависит и твоя жизнь. Не будь дураком. Хорошо?

Трой, с поспешностью, закивал, подтверждая, что он не дурак, и, прихватив еще парочку человек, Эрмин бегом повел всю компанию к западу. Минут через шесть отряд смог добраться до нужного места и, притаившись в удобных кустах, люди разглядывали огромный столетний дуб, в кроне которого двигалось что-то большое. Загадочное шуршание продолжалось недолго и закончилось, как ни странно, падением. Но о землю брякнулся не засевший в ветвях человек, а всего лишь мешок, похоже, набитый зерном. Вслед за ним с высоты прилетело копье, а затем по стволу заскользил и хозяин вещей.

К зрителям, пока что, была обращена лишь спина, на которой держался рюкзак и крепился натянутый лук, но глазастому Тигру, в принципе, хватало и этого. Несмотря на нелепую, не по размеру, одежду, в здоровенном обладателе пышной кудрявой гривы, Трою легко узнавался старый знакомец Гамай. К чести плененного юноши, он совершенно не выразил на лице своего удивления и, в попытке защитить добродушного великана, отважился на опасную хитрость. С деланным равнодушием, Трой вместе со всеми дождался завершения спуска и быстро заговорил, лишь когда, подбирая мешок и копье, охотнику пришлось повернуться.

– Я его знаю. Это Гамай из Медведей. Он, видимо, отправился на охоту.

– А что он забыл на дереве? – с любопытством поинтересовался Эрмин.

– Так он же один. Где еще ночевать? Все так делают.

– Ну что? Замечаешь какой-то подвох? Будем брать?… Ты смотри, не геройствуй.

– Да нужен он мне! – Трой скорчил презрительную гримасу. – Хотите, ловите, да толку с него никакого. Дурень редкостный. Все в рост ушло… Поселок его недалече, вот он здесь и шастает.

Эрмин внимательно всмотрелся в бесстыжие глаза пленника, затем перевел свой задумчивый взгляд на Гамая, который уже начал вышагивать к северу, постепенно удаляясь от служивших местом засады кустов, и, приняв наконец-то решение, невнятно махнул рукой и озвучил:

– Ладно. Пускай уходит… Все. Давайте обратно. Время и так упущено.

Невеликий отряд наблюдателей снова отправился в лагерь, а беспечный Гамай размеренно двигался дальше, своею дорогой, совершенно не ведая, что жизнь его только что висела на волоске.

Глава двадцать седьмая.

Первые плоты начали приставать к пологому широкому пляжу. Их было настолько много, что в образовавшейся давке потерялся десяток минут, и обеспокоенный Яр, наконец, смог ступить на мокрый упругий песок только в двух сотнях ярдов от того места, где возвышался на круче конный русоволосый чужак.

Мудрейший поспешно шагал вдоль откоса, а родичи все продолжали высаживаться. В молчании люди осторожно сходили на землю, и пляж постепенно заполнялся притихшим народом. Застывшие на обрыве пришельцы тоже оставались безмолвны. Если бы, взволнованные масштабным зрелищем прибытия Племени, животные не похрапывали и не помахивали хвостами, неподвижные чужаки вполне могли бы сойти за каких-то диковинных каменных идолов.

Маргар и старейшины уже собрались у воды на нужном участке берега, но сами к откосу двигаться не спешили, дожидаясь прибытия Яра. Воин на круче, в свою очередь, тоже не стремился спускаться на встречу и, с пониманием, терпеливо держался на месте.

Яр подошел, пробежался глазами по напряженным лицам собравшихся родичей, подметил, что здесь и Морлан, и Нардаг, и еще много различных людей, ничего не сказал и, махнув лишь рукой, призывая идти за собой, направился прямо к откосу. Путь был недолгий. Тридцать ярдов, и контакт состоялся.

– Приветствую вас! – прокричал чужак сверху, подняв руку ладонью вперед, – Извините, что не спускаюсь, но на лошади это сделать непросто. Давайте уж вы наверх. Вон удобное место забраться. – по спокойной манере общения было видно, что пришелец совсем не страшится. Он открыто тепло улыбался и казался ужасно довольным.

А вот родичи пребывали в сомнениях, переглядывались и, продолжая топтаться на месте, ждали реакции Яра. Мудрейший же долго не думал и, в три прыжка, за секунду поднялся наверх. Пока остальные, не столь изящно и быстро, взбирались на кручу, сын бога уже оказался в двух ярдах от странного чужака. За спиной у пришельца, выполняя, похоже, охранные функции, сидело на спинах животных не менее дюжины воинов, но этого Яр не смутился и выпалил первое, что крутилось у всех на умах:

– Меня зовут Яр. Но вам это должно быть известно. Ведь вы посланцы Ярада? – Мудрейший с надеждой уставился на чужака, дожидаясь ответа.

– Мне жаль тебя, Яр, расстраивать, но мы посланцы Монка. А про Ярада я никогда и не слыхивал. Меня зовут Альберт Монк. Я третий сын Барона Августа Монка и предводитель этого небольшого отряда. – баронет заметил в глазах собеседника отблески непонимания и перешел к главному. – Хоть мы и не те, за кого вы нас приняли, но может быть это и к лучшему. Вы убегаете? От кого?

Вопросы не сильно смутили Мудрейшего. Лишь слепой не заметил бы, что Племя не на праздной прогулке, а у Альберта было аж два серых глаза, и оба светились умом.

– Да. Ты прав, чужеземец. Мы бежим от небывалой беды. Полчища жутких захватчиков явились в наш мир из-за гор.

– Неужели сарийцы?! – это внезапное восклицание обращалось скорее не к Яру, а к спутникам чужака. – Два прохода за одну бурю?! Да это просто немыслимо!

Баронет успокоился и продолжил расспрашивать Яра:

– Как выглядят, напавшие на вас люди? Они в желтых плащах?

К этому моменту, замыкая расширенную группу совета, на кручу взобрался Морлан. Вот он-то, расслышав последние фразы Альберта, не сдержался и, обгоняя Мудрейшего, громко выкрикнул из-за спин остальных:

– Да какие, к Зарбагу, люди! Чудища, каких свет не видывал! И они, небось, уже близко!

Чужеземцы взволнованно зашумели. Всадники со всего берега уже потихоньку стянулись к месту столь интересного разговора, и теперь слова родичей слышали практически все. Заметив прямое и грубое нарушение субординации, ближайший к Альберту, немолодой уже воин сурово зацыкал на конников, и голоса мигом смолкли. Монк перестал улыбаться и зачастил, по-военному, быстро и четко:

– Где они? Сколько их? Расскажите подробно? Не бойтесь, мы не враги. И, кстати…, про Зарбага мы тоже наслышаны, и у нас он совсем не в почете.

– Что не враги, то понятно. Иначе бы не говорили. А вот друзья ли вы нам – предстоит еще выяснить. – как только Яр осознал, что к богам эти люди никакого отношения не имеют, Мудрейший немного расстроился и снова вернулся к реальным проблемам. – Где они, мы не знаем. Возможно, и далеко. Но если все-таки близко, дожидаться Орды нам не хочется. – сын бога оглянулся на реку, подметил, что разгрузка закончена, и добавил: – Давайте продолжим расспросы в пути на восток. Или вы пришли не оттуда?

– Мы пришли с севера. Но горный разлом действительно в дне пути отсюда к востоку. – баронет поглядел на облепленный грузами, людьми и животными пляж и малость изменил свое мнение. – Хотя, вам до начала каньона и за неделю не доползти.

– Хоть неделя, хоть две, а этот путь нам проделать придется. Хотели на дальнем востоке укрыться, но так даже лучше. – Яр сделал паузу, всматриваясь в глаза чужака и, не увидев в них готовности отказать в еще не озвученной просьбе, решился поставить на кон судьбу всего Племени. – Я вижу, Альберт, что человек ты не злой. Не обрекай свою совесть на муки. Разреши нам уйти в ваши земли. В Долине людям не выстоять.

С новым тяжелым знанием, что мир не кончается на периметре кругосветной стены, родичи давно уже свыклись. Своры чудовищ, пришедшие с юга, не давали и тени сомнений лечь на рассказ о загорье, поведанный Миной и подтвержденный Валаем. Но теперь, когда в одночасье границы привычного мира вновь раздвинулись в неизвестность, Яр и другие из родичей, кто уже прибывал над обрывом, не ощутили каких-то пугающих чувств, а, наоборот, преисполнились потаенной надеждой. Безысходность последнего времени разлетелась на части под наплывом забрезживших перспектив. Долина уже не казалась ловушкой, выбраться из которой никак не возможно. Печальная участь загнанных в угол зверей, нависшая над убегающем Племенем, передвинулась от неизбежной, всего лишь к возможной.

Задача укрыться на севере, покинув родную Долину, представилась Яру посильной, единственно верной и дающей возможность спасти своих родичей от скорой неминуемой гибели. Ведь божий сын вел людей без конкретного плана, стараясь пока-что хотя бы отсрочить финальную битву, которая в своей неизбежности, грозила людскому Племени не только окончательным разгромом, но и полным тотальным уничтожением. Надежда, как известно, всегда умирает последней, и Яр уповал лишь на чудо. Оно и случилось. Чужеземные воины явились как будто из сказки. Восседая на своих лошадях, обладая чудесным оружием, отражая свет солнца блестящими головными уборами, пришельцы выглядели настолько внушительно, что создавалось предвзятое впечатление – им по силам любые напасти.

Радужные светлые образы нахлынули на Мудрейшего, но тут Яр припомнил Орду, гигантов, рогачей, чернюков, и раздувшиеся мечты лопнули, как перезрелая вишня. Нет…, с тварями просто не будет и северным воинам. Да к чему эти мысли? Вдруг пришельцы и не подумают приглашать в свои земли несчастных людей? Кто знает, что на уме у этого улыбчивого Альберта?

Томления Мудрейшего, да и всех членов Племени, кому удалось расслышать последнюю важнейшую просьбу, продлились с десяток секунд. Именно столько времени понадобилось сыну барона на короткое совещание шепотом, проведенное с суровым опытным воином, занимавшим, похоже, в отряде пришельцев второе по старшинству положение. Хотя раздумья и были рекордно короткими, к моменту, когда Альберт дал наконец-то ответ, родичи уже истерзались до крайности. Слишком многое нынче зависело от слов русоволосого человека.

– Мы готовы позволить вашему народу уйти вместе с нами за горы и даже предоставим вам земли во владениях Монков… Вы же знакомы с основами земледелия? – и, дождавшись утвердительных возгласов, баронет изложил и обратную сторону своей невиданной щедрости. – Но лишь при условии, что все вы, под клятвой, признаете власть Императора, графа Ализии и, конечно же, барона Августа Монка. Присягнете на верность Империи и примете наши законы. То есть станете нашими, в том числе и моими, надежными полноправными подданными. – Альберт закончил излагать свои требования и замолчал, дожидаясь ответа.

Услышанное наполнило сердце Яра нахлынувшим облегчением, но множество, пока незнакомых, слов, рассыпанных чужаком по выставленным условиям, охлаждали ликующий разум. Несмотря на неясности, сын Ярада вполне уловил суть предложенной сделки. Родичам обещали новую жизнь и защиту, в обмен на то главное, чем Племя всегда дорожило и считало важнейшей из имевшихся ценностей. Сейчас предстояло решать, желают ли люди лишиться свободы. Подробности будущей жизни пока расплывались в тумане, но Яр был отчего-то уверен, что возможные притеснения воли окажутся не столь и страшны. Что бы ни ждало на севере, все будет лучше, чем погибнуть в зубах у чудовищ. А про участь несчастных детей Яр старался и вовсе не думать.

Для себя все решив, наскоро сравнив перспективы, Мудрейший, не имея морального права делать подобный выбор за всех, вежливо обратился к Альберту, понимая, что скоро слова этого молодого мужчины станут законом и для него, и для всех остальных, кто согласится укрыться на севере:

– Уважаемый Альберт, я нисколько не сомневаюсь, что ваши законы вполне справедливы, а Император, граф и барон такие же добрые люди, как ты, но не могли бы вы все отойти на сотню-другую ярдов. Такие решения у нас подобает принимать всем народом.

Молодой баронет с пониманием отнесся к услышанному и, дав своим людям команду, первым направил коня в сторону от русла реки. Дождавшись, когда чужаки удалятся на приличное расстояние, родичи загалдели на все голоса. Сколько людей – столько мнений, но в подавляющем большинстве старейшины соглашались с предложенным. Против стоял лишь Морлан, да еще два упертых охотника.

– Почему мы должны им поверить? – вопрошал недовольный Орел, – Угодим в услужение к этим милым Альбертам и прочим! Наши дети и внуки потом не простят нам проявленной трусости!

– Ты, Морлан, всем известный храбрец, – вклинился в речь великого лучника вождь, – И в бою умереть не боишься. Но вот как смогут не простить тебя в чем-то внуки, если никогда не родятся на свет? – Маргар излагал сейчас общее мнение, так что родичи только согласно кивали. – Я-то тоже не молод, и готов помирать хоть сейчас, но детишкам пожить еще надо. Меня, конечно, пугают загадочные слова, типа "Подданные", да только выбора у нас нет. Все мы видели силу Орды…

Видя, что споры способны растянуться надолго, Яр поспешил оборвать разговоры:

– Я лично стою за спасенье на севере, но здесь пусть решает все Племя. Время уходит, а твари на месте не топчутся. Все. Я сообщу остальным. – с этими словами, Мудрейший проследовал к краю обрыва и, привлекая внимание взмахами рук, громогласно обратился к собравшимся внизу родичам:

– Люди восьми родов, у нас появились хорошие шансы спастись от Орды! – Яр делал приличные паузы, чтобы его слова успевали передавать по цепочке. – На севере за горами существует огромный неведомый мир, заселенный людьми. Нам предлагают дать вдоволь земли под жилье и посевы, взамен же придется частично расстаться с свободой и заиметь над собой всевозможных правителей. Вы доверяли мне долгие-долгие годы. К моим советам прислушивались ваши отцы и деды. Я заботился о нашем Племени многие сотни лет. Прошу вас, пойдите за мной и сейчас. Я все решил и выбираю бегство на север!

Над берегом Великой реки повисла звенящая тишина. Замешательство, возникшее от услышанного, сковало, не ожидавших такого поворота событий, людей. Яр уже все сказал, что хотел изначально, но, увидев растерянных родичей, в состоянии полного ступора, передумал и добавил еще:

– Всем вам известно, на что способны чудовища. Я долго и тщательно думал, как нам спастись в этот раз. Но, видимо, бывают задачи, в которых решения нет. Долина обречена! В нашем маленьком мире просто нет такой силы, что одолела бы это зубастое воинство. Может быть, я и не прав. Я не всеведущ, и могу ошибаться. Да к тому же, увидев сегодня людей из-за северных гор, осознал я, что Яраду не сын…, и на высшие силы рассчитывать нечего.

Дружный вздох удивления прокатился над пляжем. Родичи не желали поверить услышанному. Привычное с рождения знание, что, заботясь о Племени, среди них, век за веком, проживает бессмертный сын бога, оказалось чудовищным заблуждением. Подсознательное сильное чувство постоянной божественной защищенности ни разу не покидало каждого жителя Племени. А сейчас, одной жесткой, и даже жестокой, фразой, Яр все это разрушил за пару секунд.

Народ зашумел. Полетели различные выкрики. Не у каждого из людей в голове уложилось подобное заявление. Некоторые посчитали, что Мудрейший ошибся, и не ведает собственной истиной сути. Мнения разделились, но на споры у родичей времени не было. Яр с откоса уже призывал делать выбор.

– Все, кто со мною уходит за горы на север, поднимите вверх руки. – лес взметнувшихся верхних конечностей был для Яра понятным ответом. И хотя настроения в Племени уже не являлись секретом, приходилось спросить и повторно, что Мудрейший и сделал:

– А теперь я хотел бы увидеть, скольким не по душе этот план. Кто не готов уходить из Долины и хотел бы рискнуть, затерявшись в восточных лесах. Я неволить никого не хочу. Каждый сам вправе выбрать судьбу по душе. Кто не хочет оставить родные края, поднимите вверх руки!

Яр внимательно осматривал заполненный родичами пляж и удивлялся, как же в Племени мало людей, не поддержавших его начинаний. Один, два, три,…ровно четырнадцать. И это на десять, без малого, тысяч. Что ж, значит, его уважают и верят в него до конца, не только за громкое великое имя божественного родителя. Мудрейший был очень доволен и, повернувшись к стоявшим поблизости членам расширенного совета, нашел глазами Маргара.

– Ну что, выбор сделан. Я пошел, обговаривать с Альбертом детали, а ты здесь командуй. Пора подниматься на кручу и организовывать движение посуху. – вождь закивал головой, ну а Яр повернулся к востоку и, призывая пришельцев обратно, усиленно замахал руками.

Вернувшись к реке и, как должное, приняв решение Племени, молодой баронет сразу же доказал, что серьезно намерен заботиться о будущих подданных и, подозвав пару всадников, распорядился:

– Скачите обратно в Синар и расскажите барону о всем, что случилось. Пусть высылают навстречу пустые повозки. У наших новых сограждан слишком много поклажи, да к тому же имеются раненные. Отдельно доложить про чудовищ. Кто знает, а вдруг эти твари пожалуют и в наши края? Я никогда не желал прослыть трусом, поэтому не призываю пока что собирать ополчение. Сначала постараюсь узнать про эту напасть поподробней. Переселенцев на север поведет Драгомир, а я отправляюсь на юг вдоль реки. Мне нужно увидеть масштабы угрозы своими глазами. – при этих словах благородного воина, капитан баронской дружины активно принялся возмущаться и по возможности отговаривать Альберта:

– Ваша светлость, к чему же такое геройство? Да поспрашайте вы местных, они все вам расскажут. Ваш брат с меня шкуру спустит, что с вами случись.

– Отставить разговоры! Все, старина, есть свидетели, что ты попытался меня удержать. Но, как ты прекрасно знаешь, потуги твои бесполезны. А про шкуру ты мне не ври! Не хуже меня знаешь, что Арчи с войсками Графа в Нарваз ушел. Не до тебя ему.

– Хорошо, умолкаю. Ну хоть возьмите с собой побольше людей.

– Нет. Толпа в этом деле не требуется. Будут только мешать, – отмахнулся Альберт. И, уже повернувшись к Мудрейшему, сын барона добавил: – Яр, ты выделишь пару толковых ребят? Мне нужны провожатые.

– Думаю, добровольцы найдутся, – в голове у Мудрейшего закрутился десяток имен. – Вот, к примеру, Арил и Ралат. – выиграли этот сомнительный конкурс друзья. – Оба отличные лучники, да и с тварями у них счеты отдельные.

Спустя час место первого в истории контакта представителей двух миров покидали два разных отряда. В одном десять тысяч людей еле-еле ползли на восток, в другом же лишь шесть человек конными трусили на юг. Два молодых чемпиона, без раздумий принявших опасное предложение баронета, неуклюже болтались в седлах, на спинах у врученных лошадей. Езда верхом давалась родичам пока неохотно, но время на тренировку имелось, и юные лучники усердно внимали советам бывалых попутчиков, надеясь набраться сноровки к моменту неминуемой встречи с Ордой.