Текст книги "Недетские игры"

Автор книги: Андрей Романов

Соавторы: Максим Есаулов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

***

Полковник Саблин снова сидел в гостиничном номере и, ожидая Кальяна, работал на ноутбуке.

Кальян вошел, не постучавшись. С порога спросил:

– А горничная где?

– Переведена на другое место службы. Садись, рассказывай.

Саблин сидел у стены, боком к двери. А прямо перед ним, посреди номера, стоял пустой стул. Вряд ли он случайно там оказался. Видать, полковник, готовясь к серьезному разговору, выстроил мизансцену. Не хватает только лампы в лицо.

Усмехнувшись, Кальян переставил стул спинкой вперед, сел верхом и облокотился на спинку:

– О чем желаете узнать?

– О начальнике порта. И о безвременной кончине твоего друга Алексея Шеховцова.

– Портовик не моя работа. У меня там и интересов-то никаких нет. – Кальян сопроводил ответ очень убедительной мимикой. – Шахид своим умом жил. Это его Буба Мурманский подписал, по танкерной теме. Не верите? Проверяйте. Мне по барабану.

– Тебе, может, и по барабану. А УБОПу – нет. Они сейчас на тебя серьезно выставятся.

– Ну вы же не дадите меня несправедливо обидеть?

Теперь пришла очередь Саблина многозначительно усмехаться. А выдержав паузу, он вкрадчиво спросил:

– Транспорт где?

– Едет. – Кальян церемонно поднял руки ладонями вверх. – Под неусыпным контролем Аллаха.

После Саблина Кальян отправился в ресторан в центре города, где у него была назначена встреча с двумя криминальными авторитетами значительно более высокого, чем его собственный, уровня. Они были уголовниками старой закалки и к своему нынешнему положению шли долгие годы, набирая опыт и силу в тюрьмах и зонах. Добившись желаемого, они держались в тени, посмеиваясь над молодежью, которая в открытую плевала на закон и шиковала, а через пару лет такой вольной жизни сгорала, не оставив после себя ни имени, ни дел, о которых можно было бы вспомнить.

К слову сказать, в свое время, когда пресловутые «сферы влияния» перекраивались кроваво и часто, они сами помогли сгореть многим таким молодым. И ничего плохого в этом не видели. Нарушение воровских законов или бандитских понятий называется нарушением только тогда, когда явно всплывает наружу и за это предъявлено. А коль ничего конкретного не всплыло и предъявы не выставлено, то где оно, нарушение? Кто-то что-то подозревает? Так его самого можно подозревать в чем угодно. Пусть менты мучаются подозрениями, а у серьезных людей есть другие заботы…

Встреча была назначена на четыре, он приехал двадцатью минутами раньше и, выбрав столик, сделал заказ. Когда Василий и Реваз вошли в зал, на столе уже все стояло. Охрана расселась около входа, Кальян встал и поздоровался с гостями, многократно и преувеличенно сердечно обнявшись.

Сели за стол. Кальян налил водку. Поминая Шахида, тихо сказал:

– Да пребудет с ним Всевышний!

Авторитеты согласно кивнули и, подождав, когда Кальян выпьет, выпили тоже.

Василий заговорил первым:

– Мы слышали про обстоятельства Лешиной смерти. Уехать бы тебе надо, Федя.

– Мне бояться нечего. Не моя тема. О покойниках плохо не говорят, но Шахидушка у меня совета не спрашивал, когда в блудняк влез.

– Понимаем, но для всех он твой человек был, – Реваз говорил с ярко выраженным кавказским акцентом.

– Друг он мой был. Просто друг! Уже полгода, как на собственные хлеба попросился. Знал бы – не отпустил. Это его «мурманские» в тему подписали. И сдали, я думаю, тоже они.

– Да, у «мурманских» были проблемы по порту, – подтвердил Василий. – Хочешь спросить с них?

– Если есть за что – спрошу. А вот мента, который ему мозги вышиб, я точно достану. Он теперь кровник мой.

Авторитеты многозначительно переглянулись. Реваз медленно заговорил:

– У тебя, Федя, характер кипит. С милицией воевать – дело глупое.

– За друга отомстить дело глупое? – Кальян врезал кулаком по столу так, что подскочили тарелки. – Да они нас так всех перестреляют! Нет, я научу их бояться. Джихад! Только джихад!

Авторитеты снова посмотрели друг на друга.

Кальян налил водки всем, но выпил, не дожидаясь поддержки, один. Тяжело покачав головой, встал:

– Простите, друзья. Тяжело мне. Вы кушайте, за все уплачено. А я пойду похоронами заниматься.

Попрощались так же картинно, как и здоровались.

Когда Кальян ушел, авторитеты, быстро обсудив ситуацию, пришли к выводу, что об объявленном Кальяном джихаде нужно уведомить заинтересованных лиц. То есть арнаутовский отдел. Во-первых, начав свою войну, Кальян может подставить под ответный удар ментов их собственные коммерческие проекты. Во-вторых, своей безбашенностью он подает очень нехороший пример молодняку, желающему получить все и сразу и ставящему «оружейное право» выше всяких понятий. В-третьих, если вслед за Шахидом Кальян тоже сойдет с дистанции, их наследство можно будет очень выгодно поделить.

Реваз и Василий считали Кальяна человеком отчаянным, везучим и по-своему надежным, но прямолинейным и недалеким.

Василий, посмеиваясь, так и выразился:

– Про «мурманских» он нам какую-то лажу задвинул. Думает, никто не догадывается, что это он на портовика заказ принял и сам же Шахида выполнить подписал. Сапог тупой!

И оба авторитета очень сильно бы удивились, случись им видеть, как, выходя из ресторана, Кальян ухмыляется и говорит про них:

– Вперед, мои друзья-стукачки! Родина ждет…

12

Когда Шилов заглянул в кабинет к Громову, тот разговаривал по телефону. Голос у него звучал устало:

– Маша, я не знаю, смогу ли я на этой неделе. Да, я помню… Помню, что обещал. Да, мы пять лет уже никуда не ездили. Но я не знаю, получится, или нет…

Роман хотел уйти, но Громов жестом предложил остаться, и Шилов присел к столу для совещаний.

– Ко мне пришли. Все, пока. – Громов положил трубку, потер виски.

– Жена? – спросил Шилов.

– Да, все то же самое. Что у тебя?

– Я Сапожникова определил в группу. Завтра еще кого-нибудь подберу.

– Что с задержанным?

– Допрашивают в прокуратуре.

– Киллера он так и не сдал?

– Похоже, на самом деле не знает, что это за альпинист и как на него выйти. Клянется, что связь с ним поддерживал лично Шахид. Кликуха у этого киллера – Спец.

– Спец?

– Ага.

– Обыск дома у Шахида закончили?

– Закончили. Пусто, как и следовало ожидать.

– Тема все равно перспективная. Надо ее дальше раскручивать.

– Лишь бы не мешали работать. Где, кстати, этот Бажанов?

– У начальника главка. Как с Торжковской приехали, так он с ним и заперся.

– Культурную программу не требует?

– Второй день про баню и девочек намекает, – Громов брезгливо поморщился. – Ты же знаешь, как я к этому отношусь. Устал уже морду кирпичом делать… У тебя все?

– Надо бы с военной прокуратурой вопрос решить. Ребят в часть не пускают.

– Хорошо, я решу, – Громов сделал пометку на перекидном календаре.

Шилов встал, направился к двери. На полдороге остановился, как будто только что вспомнил:

– Вы бы позвонили Коровину. Помните, был такой зам «полиции нравов»? Он бы вам такую баню устроил – дня на три бы вас разгрузил.

– Коровин? А кем он сейчас?

– Директор массажного центра «Аэлита». Не видели рекламу по телевизору?

– Я телевизор-то забыл, когда последний раз видел. А уж рекламу тем более не смотрю.

– Он как-то заезжал, целую пачку визиток оставил. – Шилов порылся в бумажнике, нашел нужную карточку, отдал Громову.

Громов, рассматривая ее, усмехнулся: – Да, растут люди! Может, правда, стоит позвонить…

Центр «Аэлита» занимал двухэтажный, обнесенный кирпичной стеной особняк на Крестовском острове, с видом на Среднюю Невку и ЦПКиО. Место стоило бешеных денег. В строительство вложились люди серьезные, и строили они в первую очередь для себя. Для оздоровительного отдыха здесь было предусмотрено все возможное, а клиентов с улицы впускали крайне осторожно. Пару раз, после крупных выигрышей на бильярде, Шилов здесь отдыхал, и только по личному распоряжению Коровина для него оказывалось зарезервировано место, иначе бы охрана не пропустила. Однажды они были здесь вместе с Серегой Соловьевым…

Генералу Бажанову должно понравиться. Тем более что платить ни за что не придется, а все услуги ему предоставят по высшему классу.

Шлагбаум был поднят, и Шилов проехал на территорию. Перед крыльцом была размеченная парковка, на которой стояло несколько дорогих иномарок, но Шилов подъехал к служебному входу в боковой части здания. Охранник был предупрежден и, распахнув тяжелую дверь, без вопросов пропустил внутрь.

Бывший заместитель начальника Отдела по борьбе с правонарушениями в сфере общественной нравственности и оказания услуг населению – так официально именовалась «полиция нравов» –

Коровин телосложением напоминал большого колобка. Под стать туловищу была и голова – такая же большая, круглая, с многочисленными складками на лице. Из общей картины выбивались лишь уши: многократно изломанные на борцовском ковре, они подсказывали наблюдательному человеку, что Коровин когда-то был молодым и спортивным.

Когда Шилов пришел, директор «Аэлиты» плавал в бассейне. Завидев Романа, он заулыбался и погреб к бортику. На хромированной лесенке висел его халат, и когда Коровин, отфыркиваясь и поправляя безразмерные плавки, выбрался из воды, Шилов заботливо накинул халат ему на плечи.

– Вот ты, Володя, купаешься в рабочее время, а я ищу клиентов для твоего заведения.

– Так это, значит, твои происки? Хороша забота! За бесплатно отдаю люкс на всю ночь.

– Зато какой уровень: может, будущего министра ублажаешь.

– Чего? Правда, что ли?

– Ну, во всяком случае, так говорят.

– Тогда с меня поляна.

– Заметано. Хотя я и так с просьбой.

Коровин слегка насторожился:

– Бензин? Бумага для ксерокса?

– Нет, Вова, все проще. Вику выпишешь?

– Тигренка, что ли? Без вопросов, а зачем?

– Хорошая девушка, нравится она мне. Вдруг генералу приглянется – на постоянку перейдет?

Коровин ухмыльнулся:

– Филантроп! Я думал, ты сам ее пашешь.

– Да нет, что ты! Вова, я давно скис на руководящей работе. Только и остается, что ловить кайф от добрых дел.

– Ладно, договорились… Не желаешь окунуться или в баньке попариться?

– Времени нет.

– У тебя его никогда нет. Все бежишь куда-то, ловишь кого-то. Я уже и забыл, когда ты ко мне последний раз отдохнуть заезжал, а не по работе. Посидели бы по-человечески, поболтали. Здоровье нельзя запускать!

– Спасибо, Вов, за заботу. В другой раз – обязательно. А сейчас ты уж меня прости…

Из «Аэлиты» Роман проехал к салону сотовой связи и у крутившегося возле него молодого человека с неприятным лицом купил мобильник с бэушной СИМ-картой. Когда садился в машину, позвонил Скрябин:

– Мальвина – это не имя, это фамилия. Мальвина, ударение на первый слог. Татьяна Викторовна Мальвина, адрес есть. Еду пробивать тему.

– Не лезь на рожон, вдруг он там.

– Одна она сейчас, они давно расстались. Я с ее подругой перетер. И о встрече уже договорился.

– Женская душа – потемки. Мало ли, что давно разбежались. Может, она до сих пор к нему неровно дышит. Непонятно ж, почему она этого урода выбрала…

***

– Он сказал, что пиротехником на «Ленфильме» работает. Там глаз и потерял.

Татьяна Мальвина была красивой темноволосой женщиной в возрасте к сорока. Многолетняя работа в сфере обслуживания наложила свой отпечаток на внешность и манеру держаться, однако в целом это не портило общего благоприятного впечатления. В квартире у нее было как будто уютно, но аура одиноких вечеров и безнадежных случайных знакомств, которую Стас почувствовал сразу, как только вошел, навевала тоску.

Разговаривали на кухне. Мальвина усадила Стаса за стол, предложила чаю с печеньем и бутербродами. Сама чай не пила и не садилась. Так весь разговор и простояла, прислонившись к стене напротив стола и скрестив на груди руки.

Говорила она, на взгляд Скрябина, искренне. Вот только не знала почти ничего.

– Все-таки вы ошибаетесь. Ну какой из него брачный аферист? Те, наверное, ласковые, охмуряют. А в Толе один огонь был.

– Что же вас в нем привлекло?

– Это и привлекло. Вроде неказистый, без глаза, руки все покоцанные. А вот исходит от него что-то такое!

– Вы знаете, Таня, я думаю, что вы ему тоже чисто по-человечески приглянулись, поэтому он у вас и не украл ничего.

Мальвина улыбнулась, вспомнив, очевидно, какие-то моменты из давно отошедших в историю отношений:

– Да, я ему нравилась.

– А почему вы расстались? Если не секрет, конечно.

– Время пришло. Он тогда на съемки уезжал куда-то и честно сказал, что самое время расстаться.

– Ага…

– Он на одном месте ржавеет.

– А вы?

– Что я? Поплакала. Но такого не удержать, характер…

– А что-нибудь, кроме характера? Ну, зовут Толя, глаза одного нет, руки покоцанные. И все? Может, он телефончик какой-нибудь оставлял? Или рассказывал что о себе?

– Он не большой любитель болтать. А меня жизнь приучила не лезть с расспросами, когда не хотят.

– Может, вы с ним ходили куда-нибудь?

– Куда? Ресторан мне на работе осточертел, а театры не по его части. Да, он играть любил.

– Играть?

– В автоматы. Ну, там «джек-пот» и все такое. Он так расслаблялся.

– Где именно он играл?

– Да мало ли этих «одноруких бандитов». На Гороховой, например. Он меня как-то встретил после работы. Мне прогуляться хотелось. Пошли пешком по Гороховой, Толя и говорит: «Хочешь сыграть? У меня здесь одноклассник работает администратором».

– А что это за автоматы? Вы запомнили дом?

– Да что вы! Больше года прошло, а я и тогда не особо приглядывалась, мне такие развлечения не интересны.

– Что же, и на том спасибо. Я вам оставлю свой телефончик, мало ли, вдруг он проявится. Так вы, пожалуйста, позвоните. Не хочу пугать, но ваш Толя – действительно опасный человек.

– Мне он ничего плохого не сделал. Но, раз надо, я позвоню. Только он не проявится, зря не ждите…

Мальвина проводила Скрябина до двери.

Стас чувствовал, что если он захочет остаться, она будет только рада. Даже если он сейчас останется, а потом никогда больше не придет. Грустно все это…

– Будьте осторожны, – сказал он на пороге. – Вы человек хороший, но слишком доверчивый.

– Одинокой женщине нужно во что-то верить. Уж вы-то должны понимать. Сами один…

– Ну, почему один? – пожал плечами Стас.

– А то не видно…

Скрябин пробормотал что-то невразумительное, и начал спускаться по лестнице.

***

В то время как Стас завершил свой визит, Шилов только зашел в квартиру Тигренка.

Она провела его в комнату:

– Выпить хочешь?

– Налей чего-нибудь.

Работал видеомагнитофон, крутя «Секреты Лос-Анджелеса». Шел самый финал: Ким Бэйсинджер уезжала с израненным Расселом Кроу. Тигренок, вздохнув, убавила звук.

Комната поражала огромной кроватью с белоснежным шелковым балдахином и обилием мягких игрушек, размещавшихся везде, где только можно пристроить: на самой кровати, на крышке комода, на подоконнике, на столе.

Как и Мальвина, Вика-Тигренок жила одна. Она была вдвое моложе, и в ее жизни было больше ярких красок и ощущений. Но в будущее она тоже смотрела без особого оптимизма, хотя все еще и надеялась, что встретит своего принца: приобретенный цинизм так и не сумел окончательно победить врожденного романтизма.

Вице-мисс Бурятии две тысячи первого года, она приехала в Питер заключать контракт с крупным модельным агентством. Там, в Забайкалье, ей говорили, что все согласовано и что в большом городе ждут не дождутся юной красавицы, в которой так очаровательно смешались европейская и восточная кровь.

С контрактом не получилось, – как выяснилось, разных «мисс», желающих пробиться на подиум, много больше, чем этот подиум может вместить. Зато получилось с бандитами. Не успела Виктория прийти в себя после отказа в агентстве, как оказалась в подвале загородного особняка, из которого, после соответствующей психологической и физической обработки, должна была отправиться в далекую мусульманскую страну, чтобы пополнить местный бордель для отдыхающих иностранцев.

Шилов вмешался в эту тему случайно. Занимался убийством одного коммерсанта, давно перебравшегося в Эмираты и расстрелянного по окончании деловых переговоров, ради которых на два дня приехал на родину, и вышел на поставщиков живого товара. Большую помощь оказал Володя Коровин, тогда еще служивший в полиции нравов. Если б не его информаторы, то просчитать адрес дома, в котором готовили к заграничному вояжу сразу нескольких несостоявшихся супермоделей, Шилов бы вряд ли сумел.

Пленниц освободили, бандитов упрятали за решетку. Расстрел коммерсанта так и повис «глухарем», хотя всем было ясно, кто и за что его заказал. Коровин уволился и возглавил центр «Аэлита», Вика же стала высокооплачиваемой жрицей любви. Родителям она писала, что работает в шоу-бизнесе, и дважды в год, накупив богатых подарков, ездила их навестить. Они гордились, что старшая дочка выбилась в люди, и планировали направить к ней в Питер младшую, когда та подрастет. Младшая обещала стать такой же красавицей. Ждать оставалось лет пять, и в глубине души Вика надеялась, что за пять лет сумеет изменить свою жизнь настолько, чтобы действительно помочь любимой сестренке добиться успеха.

…Вика подала Роману бутылку кальвадоса и стаканчик, села на кровать, взяла большого мягкого тигра – подарок Шилова ко Дню рождения.

– Как дела?

– Нормально, – Вика улыбнулась одновременно застенчиво и порочно. – Работы много.

– Прости, не принес ничего для твоей коллекции.

– Ничего, ты мне уже подарил лучшего друга, – Вика погладила тигра по спинке. – Поболтать пришел?

– Нет, по делу. Помощь твоя нужна. Поможешь?

– Для тебя все что угодно.

– Сегодня вечером Коровин вызовет тебя в сауну. Там будет несколько ментов, один из них – генерал. Его зовут Сергей Борисович. Козел еще тот, но я хочу, чтобы ты ему очень понравилась. Нужно незаметно подобраться к его одежде. Там у него будет несколько мобильников. Один – официальный. – Шилов описал, как выглядит аппарат, который он видел у генерала Бажанова. – Он меня не интересует. А вот номера остальных надо попытаться узнать. Ты ведь в основных моделях «мобил» разбираешься? Не думаю, что у генерала будет что-то очень редкое или чересчур навороченное. Попробуй включить определитель и позвонить вот на этот телефон, – Шилов отдал Вике бумажку с номером трубки, которую недавно купил. – А в некоторых моделях можно собственный номер на дисплей вывести. Если сумеешь, то не звони.

– Я умею, – Вика улыбнулась. – Ты не представляешь, сколько клиентов мне читали лекции про свои мобильные телефоны.

– Отлично. Если все-таки придется звонить, то долго не держи, два гудка и отбой. И звоночек сотри, чтобы следов не осталось.

– А если телефоны у него будут выключены?

– Значит, нам не повезло. Такое запросто может случиться. И вообще, не рискуй понапрасну. Не будет нормальной возможности посмотреть – даже не пробуй. Потом придумаем еще что-нибудь. Было бы идеально, если бы он захотел продолжить знакомство.

– Захочет, обещаю.

Шилов отвел глаза, кивнул:

– Верю.

– Сам проверить не хочешь?

Роман выпил кальвадоса, встал, прошел к журнальному столику и поставил на него стаканчик с бутылкой. Посмотрел на экран телевизора: «Секреты» закончились, шли финальные титры. Не оборачиваясь, спросил:

– Ты домой уехать не хочешь?

– Родители только расстроятся, если приеду. Они так в меня верят. И что я там буду делать? То же самое, что и здесь, только за копейки? Или в китайском ларьке барахлом торговать, и чтобы хозяин меня… бесплатно? Сейчас у меня хоть получается на будущее что-то скопить.

– Ну как знаешь. Позвони, когда с генералом расстанешься. Пока!

***

Уже вечером, то есть почти через сутки после гибели Витька, Ремезов вышел на берег Ладоги.

Шумел ветер, холодные волны накатывались на берег. Где-то впереди, невидимый Ремезову, был Валаам. И как до него добираться? Даже если получится угнать лодку, он не сумеет взять правильный курс. Это не по Вуоксе вдоль берега плавать, как они делали в детстве.

Ремезов увидел среди деревьев палатку. Понаблюдал, убедился, что она пуста. Хозяин рыбачил: в километре от берега можно было различить качающуюся на волнах лодку с фигурой мужчины. Фанат рыбалки или на жизнь зарабатывает? Похоже, второе: в палатке не оказалось ничего, кроме канистры с питьевой водой, старого одеяла и рваного дождевика. Закутавшись в дождевик, Сашка пошел вдоль берега.

Костер увидел издалека. Несколько минут наблюдал. У костра сидели три немолодых мужика, варили уху в большом котле. Разговаривали про погоду, про улов, про расчеты с оптовиками, которым отдают рыбу. Пришибленное ветром пламя вскидывалось, когда ветер стихал, и высвечивало несколько вытащенных на берег лодок и какие-то приземистые строения. В одном из них поблескивали стекла: значит, не ангар, а что-то жилое.

В кармане дождевика очень кстати оказался большой полиэтиленовый мешок. Сашка запаковал в него автомат, нашел сухое место под деревом, положил, замаскировал мхом. И не таясь пошел к мужикам.

Издалека заметив его, они замолчали.

– Запах-то какой! – Сказал Сашка с миролюбивой улыбкой.

– Купить хочешь? – Спросил бородач, который занимался непосредственно варкой ухи.

– Рад бы, да не на что. Отстал от своих, заблудился.

– Больше на бомжа похож, – прищурился второй рыбак, выглядевший в их копании главным.

– Прапорщик я. Взял неделю отпуска порыбачить, и вот попал. Если честно, то жрать хочется так, что кишки сводит.

– Ухи не жалко… – Главный посмотрел на повара: – Семеныч, как там дела?

– Да почти готово.

Главный поднялся, тронул Ремезова за плечо:

– Пойдем, поможешь катер поднять. А то после еды лениво будет.

Помогая заталкивать катер на берег, Сашка спросил главного:

– Чего весла сушите? Шторм, что ли, будет?

– Движок барахлит. С утра попробуем починить.

– Повезло вам. Я ж любой мотор могу с закрытыми глазами…

– Главное, чтобы потом собрал. Уху отработать хочешь?

– Да я так помогу. Вот если вы меня потом в сторону Валаама подкинете… Мои туда ушли.

– Поживем – увидим. – Главный пристально посмотрел Сашке в глаза.

От костра долетел крик Семеныча:

– Але, гараж! Водка стынет, уха испаряется!

В точке встречи на лесной опушке майор с очень подходящей для него фамилией Гасилов докладывал Полковнику о результатах:

– Мы сделали все, что могли.

– Вечное оправдание неудачников.

– Ребята очень устали.

– Их кормили три раза в день. И спать давали. А Ремезов один, без еды и помощи.

– Он разведчик, у него два боевых ордена, – напомнил Гасилов с какой-то неприятной Полковнику гордостью.

Полковник поморщился:

– А у тебя кто? Девочки с Невского?

– Я уверен, что он не ушел из района. Он залег и пережидает.

– Так, что отработано? – Полковник развернул на планшетке крупномасштабную карту.

Майор включил фонарик, чтобы осветить ее:

– Вот этот район полностью. И вот этот… Засады на дорогах вот здесь, здесь и здесь. Засады на станциях…

– Значит, так: войсковую операцию прекратить, пусть шум утихнет.

– Есть!

– Засады оставить. Завтра отобрать бойцов посвежее, переодеть в гражданское, сформировать поисковые группы по три человека. Маскироваться под грибников, рыбаков, туристов. Работать по поселкам и деревням. Он должен искать помощи у штатских. Утром жду от вас предложений по маршрутам.

– Я бы расширил район поисков. Если он выйдет к Ладоге и угонит катер – обойдет он все наши засады.

– Значит, пускайте патрули вдоль побережья. И активнее задействуйте вертолеты.