Текст книги "Казак в Раю"
Автор книги: Андрей Белянин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава пятая
О том, что, если вас счастье по голове золотым кирпичиком стукнуло – это от Бога! А вот если обычным кирпичом…
Рахиль могла и не помнить эту жуткую эпопею восхождения в агонизирующей России новой религиозной звезды, в белых одеждах и с кровавым ободком под ногтями. Едва ли не каждый город тогда был обклеен цветными и чёрно-белыми плакатиками с изображением дебиловатой девицы, с подписью «живой бог». Ещё какой-то десяток лет назад захлёбывающиеся от западной демократии люди дружно бросились в её объятия. Чем это кончилось, знают немногие…
Для тех, кому повезло, – разочарованием в жизни, для прочих – психушкой, для особо верующих – ритуальным самосожжением! Верхушку секты отправили под суд, о душах тех, кто им поверил, остаётся только молиться…
– Знаешь, если честно, то она вообще-то вполне сродни индусской Кали, – подуспокоившись, признал Иван. Выстрелы гремели вовсю, но беседе особенно не мешали – каменный алтарь был надёжной защитой, а идти в атаку с флангов бритоголовые почему-то не спешили.
– Ваш яркий рассказ сразил меня по самое некуда…
– Рахиль, может быть, перейдёшь на «ты»?
– И что, вот так сразу?! Мы же практически не знаем друг друга, а вы мне такое при людях предлагаете, я же покраснела вся донизу…
Пока бедняга соображал, что же такого неприличного он ляпнул, бывшая военнослужащая высунула «галил» сбоку и дала короткую очередь над тропинкой. Пальба мигом стихла…
– Итак, пока они все недолго молчат, я могу услышать ваше компетентное мнение по поводу того, что нам предстоит целенаправленно делать дальше? Ой, тока не стройте такой вопрос по всему лицу, я отвечу сразу – потому что вы казак и вы мужчина! Ещё раз, итак?
– Рахиль, погоди, я тут сориентироваться толком не успеваю, – взмолился молодой человек. – Значит, мы в Индии, но их Кали – это наша Дэви-Мария-Христос, а в нас стреляют её верные сподвижники. Бежать – некуда, прорваться с боем – проблематично, сдаться в плен – не возьмут, гады… А если попросить?
– Если хорошенько попросить, так, может, и возьмут, – пожав плечами, согласилась Рахиль.
– Да нет, я имел в виду Бога попросить!
– Хм, ну раз вы уже у него одеваетесь… Попробуйте, а я пока куда-нибудь постреляю немножко.
Иван вновь встал на колени, торопливо пригнув голову, чтоб не попали, и в неудобной позе проникновенно начал:
– Господи, иже еси на небеси! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое ныне и присно, и во веки веков! У Тебя случайно нет лишнего гранатомёта, очень надо, аминь?!
Гранатомёт с неба не свалился. Подъесаул ещё пару раз повторил формулировку, снизив требования до станкового пулемёта или хоть какой-нибудь захудалой винтовки Мосина, а то с шашкой сейчас ни туда ни сюда… Тоже увы. Божественное Провидение молчало, а вот ребятишки из белого братства успешно возобновили пальбу.
– Вот тут мне пришла беглая мысль… – перекрикивая грохот выстрелов, начала Рахиль.
– Кто пришёл?
– Мысль!
– Какая?
– Беглая!
– Не понял… – проорал казак, беспомощно разводя руками.
– Я так и думала… – Рахиль поманила его поближе и уже прямо в ухо прокричала: – Мне вспомнился один старый еврейский анекдот!
– Очень вовремя, – проворчал Иван, но вырываться не стал, сидеть под огнём на пару всё-таки как-то спокойнее.
– В общем, был такой страшно скаредный поц, что всё время хотел выиграть в лотерею. Так вот, он умолял Господа даровать ему выигрыш год, два, три… На четвёртый Всевышний взмолился сам: «Ну ты хоть дай мне шанс – купи билетик!»
– Где смеяться?
– Прямо тут.
– Тогда ха-ха.
– Вам повторить на бис? – Девушка несколько обиделась, но продолжила: – Таки я к чему – может быть, вы просите Бога и о том, и так, но не даёте ему возможности предоставить вам этот шанс.
– Знаешь, что… если ты такая умная, то сама попроси!
– И что, вы опять свалите все проблемы по спасению русского казачества на хрупкие плечи бедной еврейской девушки?! Ваня, сядьте, я пошутила. – Рахиль повисла на погонах праведно возмущённого подъесаула, с трудом удержав его от попытки пойти на врага с одной шашкой.
Да легко! Лишь бы здесь не сидеть и такое не слушать… К счастью, на этот раз Божественное Провидение сочло возможным себя проявить. Хотя, возможно, это было и не оно… в смысле проявление, конечно, но не божественное.
Облако. Плотное, стального холодного оттенка. То есть на первый взгляд ничего сверхъестественного. Разве что появилось оно неожиданно и зависло буквально в десяти метрах над полем боя.
– Стрелять перестали…
– Ой, вы тоже заметили? – Видимо, разговаривать нормально, без цепляний, честная израильтянка уже не могла. Её распирало от желания общаться с этим разнаряженным подъесаулом так, чтобы он наконец понял… в смысле осознал… ну, проникся этим… тем… вот! Чем конкретно, Рахиль вряд ли смогла бы объяснить, но хотелось очень!
– Хм, по-моему, оно кого-то ловит, – осторожно выглянув из-за алтаря, оповестил казак.
Девушка тоже высунула нос – из серого облака резко упала золотая сеть, выхватив из-под пальмы зазевавшегося белого брата. Миг, и он вознёсся наверх, визжа, как кот в авоське!
– И что это есть?!
– А что, классно! Мы же просили о помощи свыше, вот она, Промыслом Божьим…
Сияющая сеть упала ещё раз, поймав очередную жертву, но у Рахили почему-то зашевелились нехорошие подозрения.
– Слушайте, а где лицо? Не ваше, то, что над нами упорно висело.
– Дэви-Мария? Да вот, висит так же, на нас пальцем указывает…
– Что-что-что?! Дайте я оттопырю ухо, повторите.
– Вот зараза! – только и успел выдохнуть Иван. – Это я не тебе, Рахиль Александровна…
Золотая сеть рухнула на них, в долю секунды бросив друг на друга и сдергивая с благословенной земли в негостеприимные небеса. Девичий лик главы белого братства злорадненько захихикал – жертвоприношение всё-таки удалось…
Глава шестая
О том, что ударившему вас по правой щеке стоит подставить и левую. Если, конечно, нет возможности первым спустить курок…
– Я – невинная девушка, невинная девушка, невинная девушка…
– Это всего лишь рукоять шашки!
– Все вы так говорите… Что, раз я не могу обернуться, таки должна вам поверить?!
– Сейчас… уберу… попробую… вот!
– Сейчас легче, – вынужденно признала скрюченная Рахиль, – но уже нет той остроты ощущений… А что повсюду так темно, с какой целью, как вы полагаете?
– Да уж явно не с той, о которой ты подумала. – Причудливо изогнувшийся казак натуженно дышал ей в ключицу, на ощупь пытаясь отвести ствол автоматической винтовки куда-нибудь в сторону. Увы, верный «галил» упорно держал на мушке его левую ягодицу. Что не радовало… впрочем, как и всё произошедшее.
Когда наших спорщиков сгребло золотой сетью и рвануло наверх, испугаться они просто не успели. Нет, глаза зажмурили оба, открыв только после того, как что-то металлически лязгнуло. Да и открывали-то, как оказалось, зря – вокруг царила буквально непроницаемая темень. Они по-прежнему находились в подвешенном состоянии, в сложно-составных объятиях поневоле, но сам воздух отчётливо изменился. Теперь он был мертвенно-стерильным и больше не пах ароматами джунглей…
– Мы в каком-то помещении, – логично предположил молодой человек. – Нас поймали, затащили и заперли, но ведь держать без дела тоже вряд ли будут. Сейчас кто-нибудь войдёт, и мы вступим в переговоры, всё объяснится.
– Никаких переговоров с террористами, похищающими людей!
– Но вдруг они нас просто спасти хотели?
– Ой, я таки щас нажму на курок!..
– Не надо, штаны совсем новые…
– А-а, ну тогда точно не буду, штаны с лампасами – это святое!
Они повисели ещё минуты три, не больше, когда в темноте открылся люк и в сияющем проёме возникли две низкорослые фигуры с рожками на голове.
– Йывон ляьретам ялд возилана, Снаг? Онсеретни, онсеретни… – тонко пропищал один, второй отвечал на той же тарабарщине, но басом:
– Хи ьневору яинелшым амьсев нечилто то хыннерок вонегироба анойар, Код!
– А ихисп зи автстнега Ивэд = Я-м + С-х? – уточнил первый.
– Ежу яатрёвтеч яитрап, юамуд, отч ьтсонпитондо яинаворибмоз агзом анчитнеди и в тотэ зар.
– Адгот в юувреп ьдеречо етиреб хувд хикьневон!
Договорившись неизвестно о чём, они, видимо, что-то где-то нажали, и авоська с качающейся парочкой плавно поехала на выход. Иван и Рахиль разом прекратили все междоусобные вопросы, дружно озираясь по сторонам. Хотя особенно смотреть было не на что: голые металлические стены, люминесцентные лампы под потолком, непонятные желобки на глянцевом полу и зигзагообразный коридор без опознавательных знаков.
– Это бесы.
– Инопланетяне.
– А я говорю, что бесы, – упёрся православный казак. – Последние разработки учёных убедительно доказали, что маленькие зелёные человечки с антеннами на голове и носом-воронкой появлялись на Руси ещё в четырнадцатом-пятнадцатом веках. Именно их наши предки и называли бесами, потому что ничего хорошего от них не жди!
– Ваня, я с вас буквально мру, как муха! Вы такой начитанный, что мне неудобно сидеть на вас в сложной позе… – искренне покаялась Рахиль. – Но что бы там ни утверждали наука и ваши предки (подчёркиваю, не наши, а ВАШИ…) – эти типы обычные инопланетяне. И поймали они нас за-ради опытов! В чём таки действительно ничего хорошего…
Два маленьких обсуждаемых существа, более похожих на каких-то злобных Чебурашек, меж тем топали впереди, продолжая свою беседу:
– Акмас ьнечо анеджубзов. Етинмопан, тотэ темдерп у ёен в хакур еонвитимирп еижуро?
– Ад, он дярв ил ано теему ми ясьтавозьлоп, Код.
– Ёсв онвар, Снаг, етилокв йе юунйовд узод воротазиливкнарт!
– Отэ яяншилзи ьтсонжоротсодерп, как оливарп, икмас еелоб ынткатнок и ыннолкс к юиненичдоп.
– Янем теусеретни окьлот ёе зифопиг.
– Ыв – намруг, Код…
Сетка с нашими героями въехала в некое подобие медицинской палаты, хотя больше это место напоминало операционную. Иван Кочуев круглыми глазами обозрел неисчислимые ряды медицинских инструментов самого зловещего дизайна и обвис без предупреждения. Кстати, до этого за ним подобных случаев не наблюдалось, обморок был совершенно искренним и чистосердечным. Рахиль только мысленно помянула припадочных нехорошим словом «шэд!» и попыталась поудобнее устроиться на беззащитном казаке. Похитители уделяли ей не слишком много внимания, они решали свои вопросы:
– Дереп йеицанаперт апереч миобо ьтиватс еындородов ымзилк?
– Окьлот екмас! Уцмас – юувеинмерк, но и кат ен в ебес…
– Еоньлетанзосзеб еинелвяорп йонтавкедаен иицкаер ан йынжомзов ьлетижардзар, ятох в мотэ еачулс ым мимонокэ ан иизетсена.
– Мх-х… а ым адгок-обил ещбоов ёе илавозьлопси?
– А отч ыв илип аречв, Код?
– Онрев, Снаг. Адгот етьвотогдоп енм ёще кичнакатс дереп йеицарепо…
Золотая сетка плюхнулась на зеркально-пластиковый пол. Теперь девушка могла рассмотреть гуманоидов как следует. Рост – до метра, средней полноты, одежды никакой, сплошь покрыты лоснящейся шёрсткой, нос – воронкой или пятачком, на лбу рога или вросшие антенки. То есть сплошные «или», не разберёшь – то ли и впрямь представители внеземного разума, то ли всё-таки мелкотравчатые демоны. Однако когда один из умников вытащил из шкафчика некий шприцеобразный предмет, Рахиль решилась-таки поговорить по-хорошему…
– Ша! Стоять толпой на месте! Одно судорожное икание с вашей стороны, и я стреляю!
Израильтянка так удобно залегла за бессознательно павшим подъесаулом, что никакого окопа не надо. Кстати, именно в этот момент он и открыл глаза, но…
– Етйатич уртнам, Код! Я юлокв йе, как окьлот ано тиревоп…
– Юунйовд узод! Кати: «Мы пришли с миром! Мы несём вам любовь! Мы не причиним вам вреда!» Теувтсйед?
– Как адгесв, я юапутсирп…
Заслышав знакомые слова о мире, Иван расцвёл, радостно вскидывая голову, и… грохот автоматной очереди прямо над ухом едва не оглушил его напрочь. В любом случае оправдания Рахили до него просто не доходили – ни до слуха, ни до разума… Кое-как разобравшись с сеткой, молодой человек пополз наружу, возмущаясь на ходу:
– А ну слезь с меня, психопатка с огнестрельным оружием! Ты же убила их… убила, понимаешь?!
– …? …!!! …?! – честно объяснила еврейская военнослужащая, тыкая стволом «галила» в сторону двух тел, откатившегося шприца и широким жестом обводя помещение.
– Ну и что с того?! Они же сами сказали: «Мы пришли с миром!» И вовсе это не операционная, скорее, лаборатория, нам, может, только прививки противочумные сделать хотели.
– …? – уточнила девушка, постучав пальцем по лбу.
– Я-то в своём уме, – повысил голос оглохший казак. – А у вас в роду все чуть что, на курок жмут, или ты одна с редким отклонением? Ещё раз спрашиваю, зачем стреляла?!
– …! – твёрдо объявила Рахиль.
– А я говорю, что бесы, а не антисемиты! – стоял на своём Иван Кочуев, бегло осматривая несчастных. Два трупика валялись на полу, раскинув ручки-ножки в стороны. В груди каждого виднелись сквозные дыры от пуль, но крови (или чего-то подобного) не было, что странно…
– Словно игрушку плюшевую продырявила… – Госпожа Файнзильберминц, привстав на цыпочки, выглянула из-за казачьего погона. – Ваня, мне таки в чём-то стыдно. Я каюсь, что вы меня не слышите, но разве это причина, чтобы мне уже и молчать?! Если вам с того будет легче – поорите мне в ухо матом, мама говорила, что девочки из интеллигентных семей с этого тоже глохнут…
– Не буду. Я, между прочим, тоже не совково-подзаборного происхождения…
– Барух ха Шэм, вы обратно слышите! – восторженно подпрыгнув, взвизгнула Рахиль, так что бедный паренёк опять схватился за уши.
– Слышу, слышу… правым… плохо. В левом до сих пор как пробка ватная…
– А я вся так переживала, всё ж так близко к сердцу, всё через себя, всё… Ой, таки вы проболтались – вы тоже интеллигент?!
– Родители – педагоги, в третьем колене, – чуть поморщившись, вынужденно признал бывший подъесаул. – Сколько себя помню – меня вечно кто-то учил: бабушка – русскому, литературе; дед – химии, отец – высшей математике и тригонометрии, мама – биологии, географии; мамин брат – физике; тётя Лора, соседка, – рисованию и черчению… Над кроватью – Песталоцци и Макаренко, на стенах – почётные школьные грамоты, выбор жизненного пути предопределён за девять месяцев до моего рождения!
– Э-э… сочувствую. Как говорил мой дядя Эдик: «Мама, кто вам велел рожать меня в такой спешке? Я до сих пор хочу обратно…» Нет, правда, я бы с такого тоже с головой ушла в казаки… Иван, вы на меня не реагируете?!
– Тихо, – молодой человек быстро приложил ей палец к губам, – слышишь? За дверью… стоны… там!
– При чём тут эльфы?
– Всего один…
– Я говорю, с чего вообще здесь взялся какой-то эльф?!
– Ну не горячись, папа… В конце концов, что тебе стоит? Сказано же: «Да будет по слову моему!» В смысле по твоему…
– Но почему ТАКОЙ эльф?!!
…Впоследствии господин Кочуев не раз сожалел об этом необдуманном поступке, но сейчас горячая душа молодого казака рвалась навстречу подвигам. Между двумя шкафчиками голубела полупрозрачная стеклянная дверь, для пущего эффекта подъесаул сначала шарахнул её проверенной шашкой – стекло брызнуло во все стороны! Бедная Рахиль, стоящая с раскрытым ртом, автоматически выплюнула два осколка…
Иван ретиво прыгнул внутрь и почти в ту же секунду столь же ретиво выпрыгнул обратно, спиной вперёд.
– И что? На вашем лице буквально лица нет!
– Сама посмотри, – кое-как совладав с прыгающими губами, парень вежливо уступил дорогу огнестрельному оружию. Еврейка привычно взяла «галил» наперевес и решительно шагнула в проём. Должен заметить, что и она выдержала внутри меньше минуты, и лицо её по возвращении тоже было бледно-бледно-салатовым. Хотя причины, конечно, оказались вполне уважительными…
– А вот в следующий раз вы таки меня предупреждайте – я буду вам искренне верить!
– Ладно, извини… Но кто же мог подумать, что у них там морг?!
Глава седьмая
О том, что если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а… эльф! Не в рифму, но там вообще сплошные проблемы…
Сдержанно поклацав зубами, наши герои всё же уняли вполне оправданную дрожь, устыдились собственных страхов и (так как были, по собственному же убеждению, людьми мёртвыми) пошли смотреть ещё раз. В разбитую дверь втиснулись практически одновременно, каждый хотел показать себя, а в результате застряли оба. Немного попыхтели, пофыркали друг на друга, но кое-как протолкнулись внутрь.
– Слушайте, а вот иногда хорошо, что мы уже умерли – у меня бы инфаркт случился прямо в сердце. Оно так бьётся, так бьётся…
– Как?
– Иван, уберите руки! Как бьётся, так и бьётся, не надо всё щупать!
Покрасневший казак уже и не пытался сказать хоть слово в свою защиту – бессмысленно… Во избежание очередных нелепых обвинений он сжал рукоять шашки обеими руками (демонстративно подчёркивая, что руки у него заняты) и молча пошёл вдоль стеклянных витрин с самым ужасающим содержимым. На прозрачных полках, под колпаками или в банках, лежали разные части человеческих тел: руки, ноги, головы, кости, внутренности. Словно кто-то очень умный заинтересованно разбирал людей на составные части и аккуратно раскладывал всё это по порядку, в нужной системе и, несомненно, для самых научных целей…
– Меня тошнит. Я говорю, меня тошнит, бесчувственный вы подъесаул! А ведь ела-то только фрукты…
– Может, червяк в банане попался? Или муха в молоке…
– Ой, как вы умеете утешить… Вот теперь стошнит точно! Подвиньтесь…
– Ради бога, только не на мой сапог, а впрочем… почему бы и нет?!
От удивления Рахиль вытаращила глаза, усилием воли загнав взбунтовавшиеся бананы обратно в желудок. Юмор заключался в том, что Иван Кочуев этих слов не произносил. Они раздались извне хорошо поставленным, размеренным мужским голосом.
– Я имел в виду, что Колесо мироздания от этого не остановится, а вмешиваться в ход естественных реакций организма с бесчувственной корректировкой желаемого места проистечения событийного ряда – бестактно, а главное, бессмысленно. Ибо теряется сама концептуальность акта!
– Вы поняли? – шёпотом уточнила девушка.
– В-в… принципе да, – также шёпотом ответил молодой человек. – Но разложить всё в логическом порядке не берусь…
– Не надо о деталях – вы поняли, ЧТО это было?!
– Хм, если приглядеться… – Иван заглянул в проём между шкафами и раздумчиво добавил: – Больше всего ОНО похоже на эльфа.
– Ванечка, простите, вы – дурак?
– Понимаю, сам чувствую себя идиотом, но, кроме эльфа, больше некому…
Когда любопытная еврейка вылезла из-за плеча честного казака, то и её взгляду предстало весьма проблематичное зрелище. За шкафом полусидя-полулёжа развалился долговязый тип со внешностью побитого молью толкиениста с семидесятилетним стажем. Длинные седые волосы собраны на затылке в засаленный хвост, высокие сапоги скорее похожи на чулки с бахромою, одежда явно не бывала в стирке со дня первой примерки, а узкое лицо печальностью образа вызвало бы комплекс неполноценности даже у Дон Кихота. Миндалевидные глаза полуприкрыты длиннющими белыми ресницами, и главное, уши – уши острые и вытянутые, как у добермана. То есть как ни крути, но по описанию – натуральный эльф! Насмотревшись всласть, бывшая военнослужащая вновь взялась за автомат…
– Не позволю, – подъесаул решительно загородил лежащего.
– А если он опасен?
– У тебя все опасны, все террористы и все антисемиты, в кого ни плюнь! Я сказал, не позволю! Во-первых, он нам ничего плохого не сделал, во-вторых, это реликтовый фольклорный персонаж, в-третьих, он вообще связан, а в-четвёртых – у тебя что, с мужиками проблемы? Весь день только на нас и бросаешься…
– Мама, он ещё и психолог… Столько талантов в одном, отдельно взятом казаке я буквально не переживу! – привычно пробубнила девушка, но стрелять, разумеется, не стала. Да и не собиралась, по совести говоря. Вполне хватало того, что последнее слово осталось за ней…
– Не ссорьтесь, дети мои. – Эльф из-за шкафа вновь соизволил подать голос. – Эмоциональный всплеск при выяснении отношений настолько способствует взаимопониманию, что вы рискуете безоглядно влюбиться друг в друга. А это место хуже всего подходит для пасторалей – ни ручейка, ни солнышка, ни травки. Особенно травки…
Иван и Рахиль пылко обменялись взглядами, полными ужаса, ибо мысль о любви с ТАКОЙ противоположностью не посещала их даже в страшных снах.
– Э-э, вы, гражданин, я сугубо извиняюсь, кто?
– Милая девушка, ваш вопрос лишён логики, – медленно приподняв ресницы-опахала, ответил мужчина. – Если индивидуум легко может сказать, кто он, то этот тип попросту глуп и не знаком даже с азами философии.
– Имя? – быстро сориентировалась израильтянка.
– Что в имени моём… Оно – облако над лесом, былинка под ветром, рябь на поверхности озера… Миг – и изменчиво, как унесённое песком время!
– Национальность? Вероисповедание? Профессия? Отношение к еврейскому народу? И если антисемитизм, то почему сразу да?!
– Слушай, ты успокоишься сегодня?! – не выдержав, вмешался казак.
– Сначала я добью этого эльфа-философа! Он же мне прямо в глаза издевается на корню, а я молчи?!
– Дозированная экспрессивность помогает избежать нервного перенапряжения, но если вам непременно требуется кого-нибудь убить именно сейчас, то, может быть, всё-таки не меня, а их?
Молодые люди дружно обернулись – за их спинами стояли двое бесов (инопланетян), тех самых, которые были успешно застрелены без особого суда и следствия. Дырок от пуль уже не наблюдалось, фасеточные глаза горели синим, в руках (лапках) одного поигрывал знакомый шприц, другой угрожающе покачивал стволом многотрубчатого предмета явно военного назначения.
– Етйаничан, Код! Илсе акмас ястенивд – я юялертс.
– Окьлот ен в уволог! «Мы пришли с миром, мы несём вам любовь…» Ятох… етеанз, Снаг – умок нежун ёе зифопиг, ым еж онваден илакартваз?!
Иван косо глянул на автомат Рахили, она в свою очередь покосилась на его шашку. Оба прекрасно понимали – времени ни на выстрел, ни на замах нет. Но более всего их, конечно, сразил тот неоспоримый факт, что перед ними стояла та самая, безвинно убиенная парочка, каких-то десять-пятнадцать минут назад в упор расстрелянная прозорливой военнослужащей государства Израиль. Прозорливой, поскольку теперь господин подъесаул отнюдь не сожалел о её скоропалительности в плане принятия решений и приведении приговора в исполнение.
– Рахиль, – не поворачивая головы, одними губами позвал казак.
– Прицельно выстрелить не успею, если вы об этом, – таким же макаром ответила девушка. – А если не об этом, то на другую тему я вся – сплошное внимание!
– Вот я и хотел предложить – умрём героями?
– Второй раз?!
– Таки логично, – вынужденно признал Иван.
– Етилок, Код! Я ужред хи ан елецирп.
– Мы пришли с миром, мы несём вам любовь… – привычно занудил тот, что со шприцем. Наши герои резко выдохнули и наверняка сделали бы какую-нибудь непростительную глупость, как вдруг нога в высоком сапоге – одним мягким движением – опрокинула шкаф! Сказать, что удачно, значит не сказать ничего. От двух приставучих бесов-инопланетников остались торчать лишь вздрагивающие антенки, в россыпи битого стекла… Рахиль, уважительно присвистнув, покосилась на лежащего эльфа. Тот невозмутимо пожал плечами:
– Я не сторонник насилия, но иногда приходится вмешиваться в неумолимое течение судеб, когда необходимость процесса начинает принимать угрожающие формы. Бытие определяет сознание, но сознание мстит…
– А давайте я просто скажу «спасибо»? Потому что, когда при мне говорят такие длинные и умные вещи, – мне сразу хочется нажать на курок!
– Короче, я заткнулся, – охотно согласился эльф. Иван лишний раз обошёл упавший шкаф, потыкал шашкой в рожки придавленных, убедился, что не шевелятся, и извинился за двоих.
– Мы действительно вам очень благодарны. Но поймите и нас – день не задался с самого начала. Ну, то, что я умер, ещё полбеды, а вот православному казаку попасть в Рай с оголтелой иудейкой, вооружённой как коммандос – знаете ли, не мёд…
– И это после всего того, что я для вас сделала?! – Рахиль так искренне, горько, безутешно (и, главное, высокоскоростно!) разрыдалась, что даже эльф с укоризной поднял взгляд на бурого подъесаула. Если бы Иван Кочуев мог провалиться сквозь землю, то сделал бы это не задумываясь. Объяснить, сколько густой казачьей крови из него выпила ревущая «жертва махрового антисемитизма», было некому – в смысле всё равно никто не поверит.
Однако пока он терзался душевными сомнениями и выбором правильного пути, девушка неожиданно прекратила вой и, не вытирая слёз, в две минуты ввела нового незнакомца в суть дела. Типа жили – умерли – попали в Рай – а там всё не так… Рикшасы к православным казакам пристают, богиня Кали фундаментальных иудеек на жертвенный стол требует, а бесы-инопланетяне вообще замахнулись на обоих антагонистов одновременно.
Вопросов – море, и ни одного ответа. Да что там, нет даже намёка на ответ, сплошные непонятки! Словно кто-то наверху затеял невозмутимую детскую игру со столь сложными правилами, что и сами играющие путаются в них или же попросту придумывают на ходу. В самом деле, есть ли логический смысл в том, чтобы столкнуть лбами казака с еврейкой, отправив их вдвоём неизвестно куда, неизвестно зачем, с непонятно какой кармической целью?! Причём госпожа Файнзильберминц затратила на все объяснения куда меньше времени, чем нам понадобилось на пересказ…
– Что ж, дети мои, на этот счёт существует красивая китайская легенда из записок «Заставы без ворот» некоего просветлённого мудреца Сюэфэна: «Поднимите всю землю на своей ладони, и она будет велика, как рисовое зёрнышко. Бросьте её перед собой. Если вы всё ещё понимаете не больше, чем лакированная лохань, я ударю в барабан и созову всех поглазеть на вас».
– Я поняла только то, что меня прямо тут таки обозвали лакированной лоханкой. – Рахиль напряжённо глянула в невинные глаза подъесаула. Тот пожал погонами и с обезоруживающей казачьей простотой подтвердил:
– Я тоже не понял ни хрена. Подозреваю, что где-то там какой-то сокровенный смысл есть, но древние китайцы лихо спрятали его от непосвящённых. Рахиль, фу!!!
– Ой, что вы мне так орёте?! – Израильтянка нехотя вернула «галил» на плечо, отведя ствол от носа эльфа. – Я всего лишь хотела по-человечески попросить банальных разъяснений.
– Хм, но выражение «ударю в барабан…» наверняка является иносказательным…
– Ха, а если в бубен, без иносказаний?!
Похоже, философствующий эльф уже как-то уловил, что у странной девушки в белом слова с делом не расходятся. По сути, на первый взгляд в ней даже было больше «казацкости», чем в самом казаке. Но молодой человек вовремя взял инициативу в свои руки:
– Так – мы за мир во всём мире! Для начала предлагаю познакомиться: это – Рахиль, бывшая военнослужащая государства Израиль. Я – Иван, бывший подъесаул, заматамана по вопросам печати. Вы – скорее друг, чем враг, чего, в принципе, вполне достаточно. Так вы с нами или у нас своя культурная программа?
– С вами, – быстро определился эльф. – В конце концов, хоть и не принято называть своё имя первым встречным, но чисто из вежливости стоит хоть как-то себя обозначить, следовательно… ожили!
– О’Жилли по-ирландски? – переспросил казак. – Или Ожили – по-французски, с ударением на последний слог?
– Это твои бесы ожили, – дружелюбно пояснила Рахиль, тыкая прикладом в сторону зашевелившегося шкафа…
