Текст книги "Сестренка из Преисподней"
Автор книги: Андрей Белянин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Вот примерно к этому времени я окончательно осознал неизбежную необходимость вмешаться. После таких слов Анцифер и Фармазон, как правило, начинают выяснять отношения на кулаках. Силы у них примерно равные, практику наработали оба, начинает обычно… Однако, когда я обернулся, дабы в сотый раз призвать драчунов к примирению, близнецы полюбовно сидели на пуфике рядышком, плечом к плечу, крыльями ко мне, приглушенно переговариваясь о чём-то своём. Золотистое сияние нимба одного отбрасывало теплые блики на рожки другого, более пасторальной картинки я не видел…
– Простите, что разбудили, Серёженька, но вам, к сожалению, действительно пора вставать. Фармазон уверяет, что все мы в большой опасности.
– Неужели? Это что-то новенькое, – зевнул я, опуская ноги с кровати и кутаясь в одеяло.
– Вы не поняли меня… Не вы в опасности, а – мы! Все мы, трое.
– Ум… но вы же – духи?! Разве с вами что-то может случиться?..
– Не скажите… Фармазон ведь уже намекал вам, как мало вы знаете о нас, духах… Но объяснять некогда, вспомните-ка, среди оружия сэра Мэлори случайно не попадался пулемёт?
* * *
Естественно, я потребовал, чтобы меня немедленно ввели в курс дела. А разве вы поступили бы иначе? Но оба братца проявили поистине родственное единодушие, дружно начихав на все мои требования. Я не придумал ничего умнее, как надолго и всерьёз обидеться. Демонстративно гукнулся на твёрдую постель, с головой завернулся в одеяло, а потом ещё и попытался имитировать неблагозвучный храп. Прекратил сам, быстро и без уговоров… Просто потому, что близнецы развили кипучую деятельность, а меня прямо-таки распирало от любопытства. В серьёзную опасность пока не очень-то верилось… Во-первых, Наташа где-то рядом, она сейчас в полной силе и никогда не допустит, чтобы меня здесь обидели. Во-вторых, я нахожусь в доме у одного их крупнейших магов Города, а старый аристократ скорее умрёт, чем позволит, чтобы его гостю перебили сон. Ну и в-третьих, Анцифер и Фармазон – известные паникёры. Чёрт вряд ли раскроет ангелу очень уж полезную информацию, скорее всего, мы имеем дело с очередной афёрой нечистого…
– Серёга, вставай, всё уже на мази. Атака начнётся минут через десять, так ты хоть тапки надень.
– Что это?! – Моему взору предстала огромная чёрная конструкция, покачивающаяся на коротком треножнике.
– Станковый пулемёт Дегтярёва, – счастливо ответствовал бес, любовно поглаживая воронёный ствол. – Классический армейский образец, отечественное производство, в управлении доступен даже ребёнку. Мощность, по совести говоря, умопомрачительная – кирпичную кладку за двести метров рушит!
– Я спрашиваю, не что это, а что это?! В смысле, что всё это значит?
– Циля, по-моему, он впал в болезненное самомнение… – Нечистый и его братец обменялись сочувственными взглядами. – Я ж тебе популярно, по слогам, объясняю: пу-ле-мё-т-т-т! А ты что, рассчитываешь всех врагов боевой раскраской своих трусов распугать? И не надейся, начинающий извращенец, там народец с крепкой психикой, их твоими парусами в ландышах не свалишь…
– Прекрати, Фармазон! – вмешался наконец добрый Анцифер. Пока я с раскрытым ртом переваривал все оскорбления чёрта, белый ангел ловко надел на меня тяжеленную холоднючую кольчугу. Хорошо, что я ещё сидел, а то так бы и рухнул от непривычного давления на плечи. – Ты же видишь, хозяин в ступоре, ему не до того, он молит у небес победы в грядущей и неизбежной битве.
– Шлем бы надо… – с сомнением протянул рогатый критикан, сбегал куда-то и принёс… противогаз! Пару минут они рьяно спорили, надевать его на меня или нет. Фармазон уверял, что в нём я выгляжу более грозно, но Анцифер упёрся, справедливо считая, что в таком наморднике я никак не могу уповать на поддержку высших сил. На смех – да, а вот на поддержку – увы… Стало совершенно ясно, что пора брать бразды правления в свои собственные руки, иначе случится страшное… Я просто деградирую как личность!
– Ладно, вы меня убедили. Я готов действовать, защищая всех нас (подчёркиваю – всех!) от той неизвестной опасности, что так не вовремя всем нам угрожает.
Близнецы установили пулемёт у распахнутого оконца, предоставив мне максимальный обзор пустынных улиц и дремлющего ночного сквера. На первый взгляд ничего особенно жуткого заметно не было. Луна светила в полную силу, и её яркости вполне хватало даже для чтения, при хорошем зрении разумеется. На небе ни облачка, звёзд – как гороха, лёгкий ветерок, сдержанно шумящие деревья, в голову лезет исключительно лирика. Я поудобнее устроился у пулемёта, щёлкнул предохранителем и попытался пристальнее вглядеться в сиреневую ночь. Анцифер с Фармазоном, после того как я приготовился к бою, потеряли интерес к моей особе, болтая исключительно о своём:
– Как обычно они идут в атаку?
– Когда как, Циля… Бывает, выстраиваются в ряд, бывает, налетают вразнобой, бывает, бросаются попарно. Это же демонессы, разве их, баб, предугадаешь?
– Но двоюродная родственница не пострадает?
– Она со своим хахалем в первые ряды не полезет. Девочку будут беречь как приманку. Но ты не переживай, нам и без её участия подвигов на три Героя Советского Союза хватит!
– С Божьей помощью…
– Ага! Чё б ты без меня делал, с одной Божьей помощью?! Мало у нас своих разборок, так ещё и Её Серость, пушистая с хвостиком, того гляди, пожалует…
– Я присмотрю, чтобы Наташеньку не зацепило.
– Сначала у хозяина лишний раз уточни, может, он наконец-то настроился побыть вдовцом?
Создавалось впечатление, что у ребят явный мандраж. Они и вправду сильно напуганы… Я повернулся к Анциферу, но рот открыть не успел – Фармазон выпрямился и ткнул пальцем в ночное небо:
– Вот они! Серёга, ты их видишь?! Вот же они, цыпочки. Все тут, как на подбор.
В руках Анцифера дрогнула пулемётная лента, ангел поднял на меня кроткие глаза и едва слышно прошептал:
– Мы сделали всё, что могли… Не промахнитесь, Серёженька!
Не далее чем в сотне метров от нас, прямо в звенящем воздухе, возникли четыре девичьи фигурки. Я протёр глаза… Девочки казались живым воплощением мечты любого семнадцатилетнего романтика. Пышные волосы, осиные талии, коротенькие юбки и обалденно длинные ноги! Я поначалу никак не мог разглядеть их лиц, хотя почему-то сразу поверил, что они прекрасны… Девчушки свободно парили над сквером на уровне нашего окна, о чём-то оживлённо переговариваясь. Я недоумённо развернулся к Фармазону…
– Нет, не сейчас! Не дави на гашетку раньше времени, пусть подойдут поближе…
– Вы что, с ума сошли?! Да я вообще не намерен ни в кого стрелять, а уж в девчонок подросткового возраста – тем более!
– Сергей Александрович, – поспешил вмешаться ангел, – не давайте красивым иллюзиям себя обмануть. У этих милых подружек внутренняя сущность черна, как проклятие Сатаны! Они пришли за вами и не отступятся, пока не получат вашу душу. Эти демонессы только и ждут…
– Чушь! – взорвался я. – Можно подумать, что мне не доводилось ничего читать о демонах женского рода?! Я видел в кино всяких красоток, превращавшихся потом в вампиров, но… Согласен, что Зло может принимать любые, самые искушающие формы, но не настолько наивные! Эти девчонки больше похожи на стайку юных фей, спешащих на дискотеку в соседнюю рощицу эльфов. Но даже если предположить худшее, то хладнокровно расстреливать из станкового пулемёта беззащитных представителей нетрадиционных магических меньшинств… Да за кого вы меня принимаете, вандалы?!
– Серёга, они группируются! Сейчас начнут шороху наводить… – забеспокоился чёрт, подталкивая меня под локоть. – Ну! Давай же, не тяни… Пора!
– Не буду.
– Ась?! – Фармазон вытаращился на меня, как дед на репку.
– Я сказал: не буду ни в кого стрелять! Я с ними… побеседую.
Четыре стройных силуэта за окном разлетелись в стороны, образуя квадрат. Откуда-то свыше прозвучал неуловимо знакомый голос:
– Я несу возмездие во имя Луны!
На мгновение мне показалось, что я узнаю этот тон… Ну конечно же, Банни! Значит, она всё-таки здесь и нам не придётся разыскивать её по всем измерениям. Самое страшное позади, уф… Облегчённо вздохнув, я поднялся во весь рост и радостно закричал:
– Эгей, Банни! А ну вылезай, коварная беглянка! Пошли домой, если не вернёмся к ужину – Наташа мне ухо откусит. Пожалей популярного поэта… и заодно познакомь меня со своими подружками!
Ответ поступил через секунду. Зеленовато-желтая переливающаяся молния вылетела с левой стороны безобидного диска луны и с грохотом разорвавшегося снаряда влепилась в наш карниз!
* * *
Взрывной волной меня отшвырнуло в сторону, тонкая испанская кольчуга уберегла от мелких осколков, но, падая, я здорово ушиб указательный палец на правой руке. От боли и обиды хотелось верещать раненым зайцем. Что здесь происходит?! Почему Банни решила меня убить? Да, согласен, мы не сразу поняли друг друга. Возможно, где-то, в чём-то, как-то я даже был несколько… м-м… нетактичен, но ведь за это не убивают!
Сильные руки Фармазона подняли меня, встряхнули и поставили на ноги.
– Убедился, скромный российский миротворец?! А теперь иди и покажи вон тем макакам в юбках, что партизаны не сдаются!
Бледный Анцифер так и сидел у пулемёта с лентой в руках, словно мраморная скульптура, символизирующая глубокую скорбь о несовершенстве мира в целом. Глаза ангела кучно замерли в районе переносицы, отказываясь разъезжаться. Девчушки за окном заливались торжествующим смехом…
– Ну, чего встал, как пограничный столб?
– Фармазон, я… я не могу… Не могу стрелять в людей!
– Да не люди они, не люди! Демонессы! Дал же Бог тупоголового хозяина… Прав, ой как прав был Циля насчёт Божьей кары. Есть она! Вернусь в Ад – всем расскажу, чтоб уверовали…
– Банни! Это же я, Сергей, Наташин муж! Не стреляйте… – Договорить не удалось: второй сияющий шар, уже ярко-оранжевого цвета, сорвавшись с пальцев другой девочки, бросился мне в лицо! Как я увернулся, не помню… Наверное, плашмя упал на пулемёт, потому что здорово расквасил губу. Алые капли на чёрном металле быстро вернули сознание и восхитительно легко задели в моём сердце не тронутые доселе струны. Вокруг всё заволокло дымом, судя по отблескам огня, загорелась кровать. Не оборачиваясь, я обеими руками взялся за оружие и повёл стволом в сторону гомерически хихикающих нахалок.
– Мы защитницы Добра и Справедливости! Мы несём возмездие во имя…
Перемазанный копотью чёрт подхватил всё ещё не пришедшего в себя ангела и переставил в угол, как дорогую напольную вазу. После чего плюхнулся рядом со мной, подавая пулемётную ленту:
– Серёга, выровняй дыхание, расслабь плечи и целься на уровне груди. Это хорошее, надёжное оружие, его многие душманы в пекле недобрым словом поминают. А хочешь, пой что-нибудь! Или стихи читай, это успокаивает… Вспышка справа! Мягче, легче, ласковее… Огонь!
Тяжёлый пулемёт в моих руках забился, словно живое существо, дыша красным огнём и яростно отплёвываясь свинцовыми струями. Невзирая на боль в распухшем пальце, на кровь, сбегающую с губы по подбородку, я обрушил на вертлявых демонесс всю мощь грозного оружия Дегтярёва!
Мне одиноко в небе без тебя,
И облака вздыхают, теребя
Край горизонта пёрышком лебяжьим…
Девчонки бросились врассыпную, светящиеся шары, ломаные молнии, мыльные туманы и блистающие цепи разом ударили по нашей маленькой цитадели.
А ты бесцельно бродишь в Эрмитаже –
Среди холстов, портьер, скульптур, картин,
Старинных ваз, свисающих гардин…
Пот заливал глаза, всё смазывалось в мельтешащие цветные круги, а грохот разрывов закладывал уши. Я вцепился в пулемёт мёртвой хваткой и сам не слышал своего голоса:
Лепнины потолочной, стройных стен,
Диан, не преклоняющих колен
Перед мужчиной. Смотришь не дыша…
За моей спиной уже вовсю бушевало пламя, быстро подбираясь к остолбеневшему ангелу. Фармазон крикнул что-то ругательное мне в ухо и кинулся тушить Анцифера. Я даже не отреагировал, я стрелял…
На серебристый свет карандаша
Буше или Гольбейна. А паркет
Хранит твой шаг, как сохраняет след…
Внезапно над сквером вспыхнуло синее пламя, и в вертикальном столбе света уродливо изогнулась девичья фигурка. По-моему, она прокричала: «Умираю-ю-ю!» Потом её тело рассыпалось, синий свет погас. Атака демонесс на мгновение захлебнулась.
Прозрачность неба, где сегодня нет
Тебя. И, кажется, меж строк
Я таю в небе. Пуст и одинок…
Пулемёт вздрогнул и замолчал так неожиданно, что мои руки ещё некоторое время тряслись, а пальцы не хотели разжиматься. Всё исчезло… В немом небе больше не было стройных девочек в мини-юбках, неоновых вспышек, взрывающихся сфер, а тишина казалась настолько незамутнённой, что хотелось заплакать. Хлопая ладонями по дымящимся дырам на балахоне, подошёл недоверчивый чёрт. Фармазон молча посмотрел мне в глаза, облизал пересохшие губы и тихо опустился рядом. Мы так и сидели, спина к спине, вполоборота к раскуроченному подоконнику, тупо разглядывая уже явно бледнеющую луну. Ту самую, во имя которой здесь только что пытались вершить невразумительно-кровавую справедливость…
– Надо было предупредить сэра Мэлори.
– Не надо. Старикан спит и видит сны, его наши разборки не касаются. Ты не поверишь, но в этом Городе всем абсолютно по фигу, что в двух шагах от чьего-то дома идет крутая битва с применением огнестрельного оружия. Каждый вправе выяснять отношения с каждым! Туристическая виза тебя не спасает…
– Как комната?
– Как заливной лужок во время танкового сражения на Курской дуге.
– Спасибо.
– Не за что.
– Меня хотели убить?
На этот раз нечистый долго собирался с ответом, я не торопил его. Вопрос не был риторическим и не был таким уж глупым, как могло показаться на первый взгляд. Вряд ли в Городе кто-то всерьез желал моей смерти, здесь никого не убивали просто так. Чтобы поесть – да, чтобы напиться крови – тоже да, за несмываемое оскорбление, в пьяном угаре, в неконтролируемой вспышке агрессии – да, да, да! Но проводить планомерную атаку, чтобы хладнокровно и без всякого повода убить человека, имеющего определенную славу и находящегося здесь в гостях… это слишком.
– А ты очень вовремя стишок читанул… – с какой-то затаенной ноткой зависти протянул нечистый. – Не знаю, как и что ты там у себя подразумевал, но сработало тютелька в тютельку. Ведь ты без стихов чёрта с два в неё попал бы, уж можешь мне поверить! Завалить демонессу, это тебе, брат, не поклонницу на диванчик…
– Фармазон, прекратите пошлить. В стихотворении действительно ничего такого не было… и не подразумевалось! Я сам не знаю, с чего вообще начал что-то читать.
– Ага, и я тебе якобы верю! Ладно, что было – проехали… Я не об этом речь веду. Короче, у нашего начальства из-за тебя крутые неприятности.
– У нашего?!
– Ну, у моего, у моего! Цепляется к словам, как этот… Ты лучше суть лови – против тебя разработана полная целевая программа. План действий спущен сверху. Мне не доверяют. Сестрицу вашенскую похитили согласно начальственным указаниям, знали, что ты за ней пойдешь… Да и я тоже знал! Знал и сказал! В смысле, доложил! Подтвердил, полнометражно! И нечего…
– Я молчу…
– И нечего тут так молчать! Молчит он… благодетель. Лучше бы вспомнил, кому ты хвост в прошлый раз своими стихами прищемил?! Вспомнил? Вот теперь молчи, имеешь право…
Когда я вспомнил, то продолжать разговор на эту тему расхотелось. В памяти всплыл высокий дворец неземной архитектуры, тронный зал, на стенах мозаикой изображены порнографические сцены, моя жена в стеклянной клетке, улыбающийся заместитель Вельзевула с невероятно добрыми глазами… Значит, о нас не забыли. Что ж, этого никто и не обещал…
– Наташа тоже в опасности?
– Крайних нет, мы все повязаны, хотя я внешне и выбиваюсь из ряда праведников.
– А… где Анцифер?
– Обсыхает.
– Что делает? – не сразу дошло до меня. А когда дошло, я резво вскочил на ноги, бросился в угол разгромленной комнаты, куда перед боем… О Господи! На месте светлого ангела высился желтовато-белый сугроб противопожарной пены, из которого жалобно выглядывали кроткие голубые глаза. Пустой автомобильный огнетушитель валялся рядом.
* * *
Мы так и уснули ко времени появления предрассветного тумана вповалку у остывшего пулемёта – я, Фармазон и наскоро обтёртый Анцифер. Я спал плохо, сны снились совершенно дурацкие. То ко мне приставала Банни (почему-то в спортивном тренировочном костюме), то Наташа уходила куда-то под ручку с неизвестным мне мужчиной (со спины очень похожим на сэра Мэлори), а то мы все вместе сидели в роскошном ресторане, где подавали краденые пирожки (почему краденые? Ума не приложу, но точно знал, что именно так). Слева ворочался Фармазон, видимо, и его беспокоили дурные сны. Нечистый вздрагивал всем телом, разбрасывал в стороны руки и что-то бормотал, словно доказывая или оправдываясь. Анцифер спал справа, свернувшись калачиком и укрывшись белоснежными крыльями. Его аристократический нос выводил такие сложные музыкальные рулады, что я даже сквозь сон старался прислушиваться, угадывая знакомые мелодии. А окончательно проснулся от прикосновения к щеке ласковых прохладных пальцев и лёгкого поцелуя. Любимая… Еще не раскрыв глаз, я протянул руки, обнял её, единственную и родную, ни на секунду не задумываясь, как на это посмотрят Анцифер с Фармазоном. Мои духи всегда исчезали вовремя, с редким тактом и пониманием.
– Серёжка, милый мой… Ну, куда ты опять вляпался? Я с ума с тобой сойду… Дома никого, всё брошено, ты неизвестно где…
– Я же записку оставил.
– Угу, ещё и записка твоя смехотворная: «Не переживай… мы с Банни… если задержимся… я позвоню…» Солнце моё, да если бы я писала такие объяснительные на работе, меня бы давно уволили.
Наташа поправила подушку и поудобнее уселась рядом со мной на ковре. Минуточку, где?! Сначала я просто вытаращился – чистейшая комнатка, всё прибрано, нигде ни следа ночного сражения, пол застелен огромным пушистым ковром, на потолке прыгают солнечные зайчики, а мы лежим на пуховых подушках, под шёлковым покрывалом. Причём уже без ничего… Хорошо, когда твоя жена ведьма. И хорошо во всех смыслах, чем я не преминул воспользоваться. К дальнейшему повествованию вернемся через час… или два… три… Наверное, часа через три Наташа с трудом выскользнула из моих объятий и, восхитительно покачиваясь, пошла в ванную. Я был готов встать на четвереньки и отправиться за ней. Остановился, лишь услышав глухие, посторонние звуки, – это урчало у меня в животе. Звериный голод, вот то единственное, что может заставить меня хоть на некоторое время забыть о том, что моя жена – женщина, и посмотреть на неё другими глазами. Как на непревзойденного повара и хранительницу домашнего очага. Честное слово – на кухне она не колдует, а всё делает сама! Хотя в результате всё равно каждое её блюдо – это магия, волшебство и сказка… Наташа вернулась в длинном китайском халате, с полотенцем на голове:
– Ванная комната по коридору налево, марш в душ. Сэр Мэлори давно проснулся и ждёт нас в большой гостиной, думаю, завтрак будет сногсшибательный. Аромат французских трюфелей и кальмаров в кляре витает по всему дому!
Я рванул с места на третьей скорости. Принять душ, почистить зубы, побриться, освежиться, одеться (для меня был приготовлен костюм английского аристократа времён королевы Виктории) и – в столовую. Моя супруга уже оживленно беседовала с нашим хозяином о Фрейе и о детском лагере отдыха. Не буду описывать, что и как было подано к завтраку (меня и так упрекают за чрезмерное описание застолий), самое интересное началось после кофе. Старый рыцарь в шутку предложил перевернуть свои чашки и погадать на кофейной гуще. Результаты заставили задуматься всех, кроме самого хозяина. Он лишь мельком глянул в свою чашку, громко заявил, что «ничего интересного», а вот нам нарассказал такое… По наплывам и узорам в Наташиной чашке было предсказано долгое путешествие, борьба с монстрами, два могильных креста и нечто вроде раскрытой книги. Мне досталась непрекращающаяся полоса сплошной черноты, а в финале бледный диск (луны, солнца, просто шара?) и девичий профиль. Черная полоса мою жену заинтересовала, а девичий профиль – нет. Наташа, вообще, не ревнива. Во-первых, я обычно не даю повода, во-вторых, девушки, хотя бы издали глянув на мою супругу, предпочитают не иметь с ней дела… Рассказ о ночной атаке девочек в матросках поразил сэра Мэлори в самое сердце. В основном из-за того, что ему не довелось принять участие в её отражении. Он действительно крепко спал – можно было бы рушить весь дом без надежды поднять старика с постели, а соседям ни до чего нет дела. Наташа, в свою очередь, попросила меня еще раз поподробнее расписать все обстоятельства исчезновения Банни и последовавшие за этим события. Наш хозяин щелчком пальцев доставил из серванта стальную розу. Попробовав остриё ноготком, моя жена нахмурила брови:
– Такседо Маск. Носит черный смокинг, бабочку, цилиндр и длинный плащ с алым подбоем. Лицо узкое, без усов и бороды, появляется всегда в белой маске, любимое оружие – длинные розы. Так?
– Истинно, уважаемая! Именно этот стройный юноша и киндалакнул с ляпотума крянь стибелень, вив из напрош… Воль шин про садская! Е пурвалон в сипс и до сих пор болит невероятно, хотя лечебные мази я составляю сам.
– Ничего не понимаю… – Наташа виновато пожала плечами и закусила губу. – Девочки в матросках, швыряющие светящиеся шары и молнии, наверняка прилетели из того самого мультсериала. Но ведь там они положительные героини! Да и Такседо Маск также всегда борется со Злом, помогая Сейлор Мун и её подругам. Они все стоят на стороне Добра…
– Милая, до этой ночи я бы тоже не поверил, что такие симпатичные девчушки могут пытаться меня убить.
– Не волнуйся, зайчик, больше я это им не позволю!
– Любимая, не называй меня зайчиком… Когда я вспоминаю твой любимый образ после перевоплощения, мне совсем не хочется носить заячью шкурку.
– Бедны-ы-ый… не бойся, иди ко мне, я тебя поцелую. – Сэр Мэлори деликатно отвел взгляд, и уже через минуту Наташа продолжала рассуждать: – Так вот, складывается нехорошее впечатление, что кто-то, по непонятным пока мотивам, пытается изменить расстановку ролей, подменяя Добро Злом. Моя двоюродная сестра не обладает никакими колдовскими способностями, это я могу утверждать как профессионал. Тем не менее, похоже, она действительно терроризировала Город. Значит, кто-то дал ей силу. Силу и возможность ощутить себя настоящей Сейлор Мун, добавив для верности и её мультяшных спутниц. Теперь, когда рядом Сейлор Марс, Сейлор Венера, Сейлор Юпитер и Сейлор Меркурий, у девочки абсолютно исчезнет чувство реальности. А тут еще и этот красавчик в маске, с розами, который то и дело её спасает и которого она, по сюжету, безоглядно любит!
– Ах, любовь… Венериус симптоматик бром эну слацидус, ю хряпс седна головень з шишом на костенькрутц! Но хряпс иль комп хряпс это могло понадобиться?!
– М-м-м… мне кажется, я знаю кому. Фармазон не мог сказать прямо, но достаточно ясно намекнул…
– Не тяни!
– Милая, давай я попробую рассказать всё по порядку? Итак, сразу после боя у меня был короткий разговор с моим чёртом…
– У вас есть свой личный чёрт?! – поразился сэр Мэлори, видимо, не каждый маг имеет в подчинении собственных духов. Хотя это еще надо посмотреть, кто у кого в подчинении… Я неопределенно кивнул и признал:
– Есть, но это закрытая тема. В общем, он дал понять, что наша эпопея не окончена. Один несложившийся поэт, которому я дал несколько уроков, меня не забыл. Он ещё пробовал себя как режиссер и даже предлагал тебе роль (Наташа густо покраснела, опустив ресницы). Так вот, теперь он решил взять реванш и пытается использовать для этой цели нашу петрозаводскую родственницу. Как конкретно, каким образом и для чего именно – я не знаю. Нас вновь втягивают в маловразумительную игру, не объяснив правил и расположения фигур. Однако похоже, что отказаться от участия мы не можем…
– А я и не собираюсь отказываться! – неожиданно твердо заявила моя жена. – У меня к этому мерзавцу тоже небольшой счёт, и я тоже ничего не забыла.
* * *
Вот это обстоятельство я, по правде говоря, никогда не брал в расчет. И, кстати, напрасно… Если кто-нибудь когда-нибудь по скудоумию или случайно обидел вашу жену, которая на самом-то деле настоящая ведьма, – будьте уверены, этот кто-то крупно пожалеет, что связался с вашей супругой. Вы лично можете и не встревать, еще зашибёт в горячке, но сама ведьма никогда не спустит обидчику. Даже если он в сто раз сильнее и могущественнее! Глядя на опасные искорки, поблёскивающие в Наташиных глазах, я невольно посочувствовал коварному Велиару. Ему не стоило напоминать о своём существовании, ибо мне, как мужу ведьмы, тоже не пристало оставаться в стороне… Переглянувшись, мы с супругой согласно кивнули и дружно сжали кулаки, лишний раз подтверждая неотвратимость обоюдного возмездия.
Сэр Томас Мэлори удовлетворенно крякнул:
– Ну, ись блюкс с ентимтим мергозавцисом! Айк либлюбенси… прошу прощения, друзья мои, телефон! – Крохотный сотовый из ниоткуда прыгнул прямо в ладонь старого рыцаря. – Да?! Ах, это вы, мой друг… да, да, конечно! Что?! Хлимь сумасбрям фей фик Банни! – Мы мгновенно навострили уши. Наш добрый хозяин замахал свободной рукой, призывая нас сесть и не мельтешить, но разве можно было сидеть спокойно, когда речь шла о нашей беглой сестрице! – Разумеется, коллега… Не волнуйтесь и постарайтесь задержать её как можно дольше. Здесь у меня сам мужисупрус маус-ведьмус! Ёи сигрикотам клюк фейфис, уй ни хафт пробл… Шмибните, ю ис люкомфлю. Шмибните, шмибните, мой друг, Сергей Александрович уже едет… Держитесь!
Старый волшебник отложил телефон и выдержал долгую эффектную паузу. Наверное, протоми он нас на минуту больше, мы с Наташей на пару бросились бы ему на шею с далеко не лучшими намерениями. Видимо, это как-то особенно ясно выразилось на наших лицах, и сэр Мэлори гордо оповестил:
– Только что звонил мой старинный друг, благородный мэтр Семецкий.
– Кто это?
– Известный в Городе библиофил и торговец старинными манускриптами. Помню, еще во времена сумманскяриса, фы рдяли з руним на Гальюне-Трунском! Туфт ю…
– Ради всего святого, что он говорил про Банни?! – взмолились мы.
– В данный момент ваша фея у него! – многозначительно подмигнул великий писатель. – Она требует некую древнюю карту и, несомненно, получит её, если… Нум вымь есм неспогилям-филили? Сюмумба-грюмба, а срям нихт смог… Люмпампасюрчик Семецкий всегда был лёгкой добычей для молоденьких девиц, впрочем, и он внакладе не оставался.
– Прошу прощения, может быть, я не так поняла, – совершенно незнакомым голосом уточнила моя Наташа, – вы сказали, что этот ваш библиофил – «люмпампасюрчик»?!
– А… э…вы, кхм… вы абсолютно правы, Наталья Владимировна, отправляйтесь немедленно! – сразу посерьёзнел разыгравшийся маг. – Прикажете подать транспорт, или мне просто транскубировать обеих плимо на картанал?
– Никаких транскубиций! Любимая, может быть, мы как-нибудь на троллейбусе доедем?
– Троллейбус? Ху из ху троллейбус?! – поразился сэр Мэлори. – Ля агу фруменжить огненную колесницу, двух крылатых козлов, еще есть персидский ковёр, но у него сложности с посадкой. Слишком резкие тормоза и подбрасывает задник, так что обычно вас просто выкидывает в пыль.
– Доберемся своим ходом, – поймав мой жалобный взгляд, решила Наташа. – Это не слишком далеко отсюда?
– Три квартала до моста, там налево, и лавку мэтра Семецкого вам укажет любая шавка.
Мы прощались быстро, гостеприимный хозяин попробовал уговорить нас взять хоть какое-то оружие, и я в целом его поддерживал. Однако Наташа была непреклонна:
– Больше – никакой стрельбы! Серёжка, ну признайся хоть сам себе: ты у меня кто угодно, но не герой боевиков. Умница, красавец, талант, самый замечательный муж на свете… Да я могу хоть весь день расхваливать твои явные и скрытые достоинства, но всё равно – ты не герой! Это не твоё амплуа, ты не любишь кровь, ты противник насилия, в тебе нет того хмельного упоения азартом предстоящей драки, что отличает истинных воинов! Я очень люблю тебя, милый. Но больше – никаких пулемётов! Кстати, тот, отстрелявший, я выбросила в окно…
Пререкания не имели смысла – она слишком хорошо меня знает и во всём права. Я не герой. Ну и что? Пошли спасать Банни. Уже в дверях Наташа обернулась и, понизив голос, попросила «транскубировать» по указанному адресу два банных халата. На мой вопрос – зачем, она только отмахнулась, вроде бы и сам должен был догадаться. Я и догадался, почти… Когда мы спускались вниз по лестнице, мой аристократический костюм вдруг начал таять. Таять – это медленно растворяться в воздухе, без малейшего повода с моей стороны. Более того, к моему вящему ужасу, сквозь цветные стёкла подъездной двери я видел уйму народа, разгуливающего по улице. Видимо, весть о ночном сражении с демонессами Сейлор Мун вернула горожанам надежду. Слышался смех, гудки автомобилей, пение птиц и громкая музыка.
– Милый, не стоит так зацикливаться, мы спешим. – Наташа потёрлась об меня обнажённым плечиком, и я только ахнул, увидев, что её платье постигла та же печальная участь. Но прежде чем испуг, стыд и негодование вкупе нашли подходящую для выражения форму, узкая ладошка ласково прикоснулась к моим губам. – Тише! Не бойся, не волнуйся, не переживай, у меня всё под контролем. Своим ходом мы будем добираться не менее получаса. А ведь я на каблуках, значит, что и подольше. Я предлагаю тебе немножко побегать. В Городе это никого не удивит, а перевоплощаться в одежде ужасно неудобно, ты же знаешь…
– Что я знаю? – В мозгу коротко сверкнула страшная мысль: «Только не в зайца!»
– Ну-у, зайчик мой, – Наташа нежно провела пальчиками по моему лбу, – зато потом я тебя поцелую!
– И всё?!
– И всё, что ты захочешь… – томно протянула она, хотя я имел в виду совсем другое. Но в эту секунду мир перевернулся, в глазах зарябило, пол покачнулся, но я твёрдо стоял на всех четырёх лапах и… Та-а-а-к! Значит, она всё-таки это сделала! Не посоветовавшись, не предупредив, не согласовав… Я поднял голову, прижал к спинке длиннющие уши и… громоподобно зарычал! Мирно стоящая в уголке волчица восхищённо вздрогнула, прохожие за дверями шарахнулись, а кто-то спускавшийся по лестнице резко изменил направление, улепётывая к себе наверх. Хотя, наверное, больше всех испугался я сам.
– Что ты со мной сделала? – оскалив неправдоподобно огромные клыки, пробурчал я. Странно, голос был человеческий.
– Самого грозного зайца! – честно похвалилась моя супруга. – А то ты всё время огорчался, что я за тобой, маленьким, гоняюсь, зубами щёлкаю, из пасти слюна капает – страшно, аж жуть! Теперь всё по-честному. Зубы у тебя крупнее моих, бегаешь ты не хуже, даже манёвреннее, рычишь так, что я невольно хвост поджимаю… Ну?! Чем ты ещё не доволен?
