Текст книги "Слезы из черного золота"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Смотри, а, мать твою, – взволновался Зеленцов, – к нам идет народный ансамбль песни и пляски с автоматами.

С другой стороны к машине направился Мирабов.

– Спокойно, Серега, – заверил напарника Филатов, – если бы они хотели нас грохнуть – давно бы это сделали. Похоже, чечен поговорить хочет.

В свою очередь оба вышли из машины и, держа в карманах готовое к бою оружие, направились навстречу главарю банды.

– Здравствуй, командир, – произнес Мирабов, подойдя к Филатову. – Вот и встретились, через десять лет.

Только сейчас Юрий узнал того самого полевого командира Аслана Мирабова, с которым вел переговоры капитан Пташук.

– Вот как теперь видимся, – продолжал Мирабов. – Снова, выходит, воевать придется.

– Сейчас времена изменились, – ответил Филатов, – хотя ты как был бандитом, так им и остался.

– Не груби, офицер, – заметил чеченец, – ты сейчас не в том положении. Давай лучше о деле. Ты не меня случайно выслеживал?

– Как ты проницателен, – съерничал Филатов. – Я знаю, что ты похитил в Нальчике девушку. Догадываюсь, сколько тебе заплатили. Меня интересует заказчик.

Мирабов невольно рассмеялся.

– И как ты собираешься получить у меня информацию?

Если честно, я планировал приковать тебя к бамперу машины, вставить тебе в рот ствол пистолета, а между ног просунуть свой десантный нож и медленно отрезать живую плоть.

– Впечатляет, – сделав короткую паузу, ответил Мирабов. – А русские говорят, мы звери. Но ты видишь, что этот номер не пройдет, и в подобную ситуацию вас обоих могу поставить я. Так как же ты хочешь со мной разговаривать?

– Давай рассуждать логически, – предложил Филатов. – Это начальник отдела ФСБ из Москвы, – начал блефовать Юрий, показывая на Зеленцова, – о каждом нашем шаге знают федералы, стало быть, ни убить, ни взять в заложники нас ты не можешь. Кроме того, дела ваши в принципе не важны. Рано или поздно начнется очередная операция и тебе придется уходить. И я думаю, что на отдельных людей можно будет закрыть глаза при общем блокировании района. Подумай. Те, на кого ты работал, тебя же и сдадут, чтобы самим не сесть.

Слова Филатова заставили чеченца задуматься.

– Что ж, – произнес он, – возможно, ты и прав. Я тебе вот что скажу. Я действительно похитил девку, но, привезя ее в Грозный, сдал Алиеву. Вся информация у него.

– Вот сволочь, – выпалил Зеленцов и, развернувшись, направился к машине.

– Спасибо... – поблагодарил боевика Юрий. – Как там тебя?

– Зови меня Аслан, офицер.

Филатов отправился следом за Сергеем к машине и, уже обернувшись, спросил:

– Слушай, а кем ты до войны работал, Аслан?

– Потом договорим, – ответил Мирабов. – Боюсь, это не последняя наша встреча.

Назад машину вел Зеленцов. Встреча с боевиками вывела его из себя, и он не мог не поделиться плохим настроением с Филатовым.

– Черт возьми, нас чуть не расстреляли, и ради чего мы рисковали? Чтобы нас снова вывели на эту вонючку Алиева?

– Притормози, – неожиданно попросил Юрий. – Что-то тут не так, – сказал он, когда машина остановилась. – Неужели этот самонадеянный боевик с десятилетним стажем повелся на мой развод?

– Это вполне реально, – вставил Сергей, – времена сейчас изменились. И он это чувствует.

– И все-таки версию надо отработать до конца... – проговаривая мысль вслух, сказал Филатов.

– Не понял? – спросил Зеленцов.

– Вот что, – предложил Юрий. – Я сейчас выйду и тихонько направлюсь за ними, попробую выйти на лагерь, повожу носом в этом ауле. Вдруг Лена у него в зиндане сидит или где-то в этой деревне? Во всей бутафории мне кажется, что этот Аслан раскрыл одну настоящую вещь – место дислокации. А ты, Серега, поезжай в Грозный и попаси Алиева.

– А как связь будем держать? Тут мобильный не тянет.

– Не пропаду, – заверил Зеленцова Юрий. – Встретимся в гостинице.

Филатов вышел из машины, сравнительно недалеко отъехавшей от аула, и пешком отправился обратно. Как он и ожидал, боевики успели скрыться. Юрий вошел в селение и прошелся по центральной пустынной улице. Навстречу ему не попалось ни одного человека. Изредка до него доносились голоса людей. Филатов шел медленно, озираясь по сторонам. Его не покидало ощущение, что кто-то пристально следит за ним. Офицер переложил пистолет из внутреннего кармана куртки в боковой, подошел к маленькому дому на развилке. Медленно идя по узкой тропе дворика, Филатов прислушивался. В здании кто-то был. Юрий постучал в дверь. Через несколько секунд на пороге показалась пожилая женщина.

– Здравствуйте, – поприветствовал ее Филатов. – А как мне Аслана найти?

– Какого Аслана? – неприветливо спросила она. – У нас в ауле нет Асланов.

– Ну как же, – улыбнулся Юрий, – Аслан с короткой бородой, – неожиданно в голове всплыла фамилия боевика, который в свое время представился ему и ротному. – Мирабов Аслан. Разве вы не знаете такого?

– Не знаем никаких Мирабовых, – грубо ответила женщина, захлопнув дверь.

Филатов медленно отошел от дома, направившись дальше. В этом забытом Аллахом селении не было ни органов государственного управления, ни милиции. Участковый, как и представители райсовета, заглядывают в такие аулы довольно редко, поэтому здесь жизнь протекает вдали от цивилизации. Однако ненависть к русским объединяла жителей этих мест с горожанами, потому что война затрагивала даже самые глухие селения.

Обойдя еще несколько домов, Филатов решил повторно выйти на место встречи и попробовать пойти по свежим следам, оставленным боевиками. Пройдя мимо развалин старого дома, напротив которого стоял автомобиль Мирабова, он оглянулся и замер: из-за стены на него смотрело дуло пистолета и половина человеческого лица. Молниеносно Юрий упал на землю, достав пистолет. Синхронно с этим выстрелил боевик. Через секунду ответный огонь открыл Филатов, попав ему в голову. Едва бывший офицер успел откатиться в укрытие, на том месте, где он лежал, брызнул фонтанчик из песка, взрыхленного автоматной очередью. Юрий осторожно выглянул из-за полуразвалившейся стены. Навстречу ему бежало трое боевиков с автоматами. Недолго думая, он сделал несколько выстрелов в их сторону, уложив двоих. Третий, спрятавшись за выступ дома, открыл огонь. Юрий попытался обойти чеченца с другой стороны, но, выглянув из укрытия, увидел еще пятерых вооруженных людей. Перекатившись на несколько сантиметров вправо, он сделал еще несколько метких выстрелов, и вдруг совсем недалеко от него прогремел взрыв. В глазах у Филатова потемнело, уши заложило, словно ватой. Он выронил пистолет и схватился руками за голову...

Глава 7

Получив небрежно брошенный Халиповым паспорт со штампом, свидетельствовавшем о резких изменениях в семейном положении, Елена Минина не знала, как реагировать. То ли смеяться, вспоминая классическое «без меня меня женили», то ли плакать, понимая, что фактически она попала в рабство. Теперь, даже если этот жирный чеченец возьмет ее силой, она не сможет подать на него в суд за изнасилование. Кроме того, после такого номера она не сомневалась, что у Халипова куплены все суды и правоохранительные органы.

К счастью, пока «тюремщик» не предпринимал никаких попыток завладеть ею, очевидно, решив дать ей время отдаться ему добровольно. Это время Елена должна была использовать, чтобы каким-то образом связаться с домом или сбежать из заточения, но никаких вариантов пока не было.

На второй день ее «замужней» жизни Халипов не появлялся ни с утра, ни в обед. В три часа дня дверь тихонько скрипнула, и на пороге показался Салман Хасанов, управляющий Халипова.

– Здравствуйте, – произнес он, закрывая за собой дверь.

– Вы кто такой? – спросила Елена, отпрянув назад.

– А вы меня не узнаете, Елена Евгеньевна? – спросил он, пристально глядя в глаза девушке.

– Салман?! – изумленно воскликнула она. – Так вот кому ты теперь служишь?!

– Я коренной чеченец, – ответил тот, обрадовавшись, что Минина узнала его, – мое место здесь, в Грозном. Тут похоронены мои предки, тут и меня когда-нибудь похоронят...

– Тебя похоронят раньше, чем ты думаешь! – в гневе выпалила Елена. – Рано или поздно меня найдут...

– Не путайте, – перебил девушку Салман. – Вы теперь законная жена господина Халипова, и доказать то, что вас взяли в жены насильно, будет невозможно. У Эмиля Аслановича слишком сильные связи.

– Зачем вы мне все это говорите, Салман? Уж не думаете ли вы уговорить меня стать послушной женой?

– Увы, Елена, зная ваш характер, об этом говорить не приходится, – рассмеялся Хасанов.

– Тогда что же вы хотите?

– Выслушайте меня, Елена Евгеньевна. Я не забыл вашу доброту, когда именно вы дали мне, голодному беженцу из Грозного, работу. Вы показали мне, что мир состоит не только из зла, но редко-редко тут встречается и добро. И хоть я простой человек, но никогда не забываю добра. С другой стороны, я понимаю, что командовать уборщицами и работать фактически домохозяином у этого урода – не самое достойное занятие для бывшего экономиста. Только другой работы у меня нет. Если я помогу вам сбежать, можете ли вы мне гарантировать безопасность и новую достойную работу в Грозном?

Вопрос был действительно сложным. Как Елена могла гарантировать защиту кому-либо, когда, сбежав из заточения, вряд ли сумела бы обеспечить собственную безопасность. Что же касается работы, то сфера влияния филиала в Нальчике не распространялась на Грозный. И тем не менее девушка рискнула.

– Я смогу вас защитить только в том случае, – решительно заявила она, – если вы дадите показания против Халипова. На этих же условиях мы договоримся насчет новой работы.

Хасанов не стал долго думать. Елена дала тот ответ, на который он и рассчитывал.

– Тогда вперед, машина у ворот. Хозяин должен скоро явиться, его на день отправили в командировку в Гудермес. Нам нельзя терять времени.

Елена и Салман выбежали из дома, и Хасанов, сев за руль, завел красную «Ауди».

– Эту машину военные знают, поэтому нас пропустят без досмотра, – сообщил он Елене, севшей в машину.

– А где мы находимся? – спросила она.

– Сорок минут от Грозного. В районе села Цогуной на левом берегу Аргуна. Тут неподалеку целый комплекс нефтяных предприятий. Это зона усиленного контроля. Тут и военных, и охраны до черта. Халипов именно поэтому тут место присмотрел.

– Мы должны сдаться федеральным властям, ни в коем случае не местным, – попросила Минина, – надо добраться до представителя президента России.

– Надо до трассы добраться, – отшутился Салман и медленно тронулся с места.

Машина Хасанова быстро катилась по крутому горному склону, и находившаяся в ней сбежавшая «жена» никак не могла видеть красное лицо разъяренного «мужа», обнаружившего побег. Лена отдавала себе отчет, как рискует она и благодарный Салман, но иного выхода у нее не было. О том, насколько велики были связи Халипова, не подозревала ни она, ни его управляющий Хасанов. Мчавшись в сторону Грозного, намереваясь сдаться федеральным властям, они и подумать не могли, что в первую очередь за помощью в розыске Халипов обратится именно к представителям российской власти в Чечне.

– Черт возьми, что такое, – возмутился Салман, резко выжимая педаль газа.

– Случилось что-то? – взволновано спросила Елена.

– Такое впечатление, что бензин кончается, хотя у меня полный бак.

Проехав еще немного, машина резко дернулась и остановилась.

– Все, кажется, приехали, – сообщил Салман.

– Мы можем починить? – поинтересовалась Минина.

– Нет времени. Там может быть что угодно. Придется идти пешком.

Оставив автомобиль, они направились вниз по дороге.

– Скоро будет блокпост. У меня документы есть, но лучше его обойти, – посоветовал Хасанов.

Пройдя еще несколько километров, Салман свернул на тропинку, ведущую в лесной массив, и быстрым шагом направился по ней. Следом за ним бодро отправилась Елена. Через некоторое время Салман, идущий впереди, обернулся.

– Сейчас пройдем лес, дальше проще пойдет. Блокпост мы уже прошли.

– Слава богу, – вздохнула девушка, и как только она это произнесла, где-то в метре от них хрустнула ветка и раздалась команда:

– Стоять! Руки на затылок! Вы находитесь в закрытой зоне.

– Командир, – обернулся Хасанов к трем солдатам, – у меня документы в правом кармане...

– Ничего не знаю, – буркнул боец, – разберемся в комендатуре.

Патруль вызвал машину, и вскоре «нарушителей» доставили в гарнизонную комендатуру. Дежурный офицер представил их полковнику Баранову, человеку с весьма тяжелым характером, бывшему танкисту, воевавшему на Кавказе с середины девяностых.

– Ну, кто такие? – проскрипел он, вытирая платком вспотевшую лысину.

– У вас же есть наши документы, – развел руками Салман.

– И что вы делали в зоне?

– Это вам пусть лучше девушка расскажет.

И Елена рассказала коменданту всю историю, начиная с убийства брата и до задержания их патрулем. Комендант с интересом выслушал рассказ, периодически кивая головой, почесывая затылок или вытирая пот с лица. В помещении действительно было невыносимо жарко, поскольку на починку перегоревшего кондиционера у военных денег не было, а вентилятор с духотой не справлялся даже при открытых настежь окнах.

– Все это удивительно, – мрачно произнес комендант, – сколько лет я здесь служу, а с таким сталкиваюсь в первый раз.

– Помогите нам, – взмолилась Елена.

– Чем же я вам помогу? – пожал плечами комендант. – Подниму вертушки и разнесу дом этого Халипова? Все, что я могу для вас сделать, это передать под защиту сотрудников представительства президента, а там пусть они решают.

– От вас можно позвонить? – спросила Елена.

– По городу?

– Нет, в Нальчик.

– К сожалению, междугородней у меня сейчас нет, есть только дальняя связь и городская. Да вы не волнуйтесь так, сейчас за вами прибудут наши соотечественники, они вас определят под охрану, и вы решите все вопросы. Выпейте пока кофе...

Комендант сдержал слово. Через несколько часов в кабинет вошли трое русских в гражданской одежде. Одним из них был капитан милиции Одинцов, двое других представились помощниками представителя президента в Чечне. Минину и ее спутника поселили в городской гостинице, выставив у входа охрану.

В тот день охранники не дали Елене позвонить в Нальчик, что весьма насторожило девушку, а на просьбу отправить ее домой как можно скорее, «спасители» в штатском ответили, что сначала им необходимо провести следствие в присутствии потерпевшей. Тогда Елена еще многого не понимала.

Филатов открыл глаза. Глядя в деревянный потолок, он с трудом вспоминал, что произошло, и каким образом он оказался в незнакомом месте.

– Пришел в себя? – неожиданно раздался вопрос над головой Юрия.

Филатов повернул голову – перед ним стоял Мирабов.

– Садись, – приказал он.

Юрий послушно сел и огляделся по сторонам. Осмотревшись, он понял, что находится в небольшом деревянном домике, возможно, когда-то принадлежавшем какой-нибудь горной турбазе. Маленькие окна были плотно забиты фанерой, на потолке тускло горела одна лампочка. Рядом с входной дверью висело зеленое с перекрещенными саблями знамя «Независимой Ичкерии». Под ним стоял стол с компьютером, два кресла. Рядом со столом на тумбочке – телевизор, DVD-плеер и музыкальный центр. Само помещение меблировано было очень скудно.

– Ну что, – произнес Мирабов, присаживаясь на стул напротив деревянной лавки, где лежал Филатов, – вот мы и снова встретились.

– Да, – согласился Юрий, потирая разбитую губу, – только теперь в неравных условиях.

– Не поверил, значит? – закуривая, спросил Аслан. – Будешь? – он протянул Филатову сигарету.

Филатов взял одну штуку из пачки «Parlament», Мирабов протянул ему зажигалку, и, сделав первую затяжку, Юрий ответил:

– Тебе трудно поверить. Чтобы бандит так легко сдал своего заказчика...

– Бандит? – удивленно спросил Мирабов.

– А кто же. Нормальные люди не воюют с мирным населением, не похищают людей.

– Стало быть, русские наши аулы и города не бомбили, ФСБ наших людей не похищало? Что же получается, – возмутился Мирабов, – вы, значит, миротворцы, а мы – бандиты? А в чем разница? В том, что чеченец для вас недочеловек и каждый мусульманин террорист, поэтому вы можете нас уничтожать?

– Ты нам расизм не пришивай, – отвечал Филатов, – у вас в каждом ауле сидят боевики и мирным населением прикрываются, как щитом. Впрочем, русских тут ненавидят так же, как и чеченцев в Москве... Только в Москве в них не стреляют. Наоборот, они крутят там бизнес и наших людей, кто на них работает, держат за скотов. А города эти мы вам построили...

– Сами построили, сами и разрушили? – ерничал Мирабов. – А вы когда-нибудь вдумывались в то, что мы не хотим жить по-вашему? Не хотим, чтобы вы строили нам города? Какие вы, русские, благодетели! Пришли во все бывшие республики Союза, туда, где люди веками жили тихо, спокойно и...

– И дико, – перебил чеченца Филатов. – Жили в нищете, разрухе, голоде. Что ты можешь мне привести в пример? Молдавию, где молдаване, оккупированные румынами, жили в деревнях и в города шли с единственными ботинками на шее? Где румыны их за людей не считали? Или вспомнить оккупированную поляками Белоруссию? Там старики до сих пор вспоминают поляков с ненавистью.

– Ну конечно, только вы всех освобождали, только вы всех вырывали из деревень, крушили все старое... Ты это со школьной программы помнишь? И что сегодня получилось? Советский Союз распался, и никто не хочет снова лечь под пяту России. И мы отойдем от вас и станем жить, как веками жили чеченцы, пока сюда не пришли вы. Нам не надо русских городов. Мы сами сможем выжить.

– Вам дали самостоятельность. Вы в Дагестан пошли. Вам дай Дагестан, куда дальше пойдете? На Москву? Вам не нужны русские? А на какие деньги у тебя стоит компьютер, кто дает вам оружие, современную связь? Уверен, что это те, кто сегодня добывает нефть на Каспии: американцы, англичане, остальная Европа. Как же так, вам не нужны русские подачки, но вы с охотой пользуетесь американскими? А как же солидарность с братьями по вере в Ираке? С афганцами?

Выслушав Филатова, Мирабов поднял глаза к потолку, секунду подумал, затем, затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на небольшом столике возле койки, ответил:

– Ты же слышал о временном Союзе? Европа нам поможет сбросить с себя главную холеру – русских. Тех, кто пытается оккупировать и подчинить своей воле наш народ более ста лет. А что касается нефти, американских капиталов и солидарности с братьями-мусульманами... – Мирабов сделал паузу. – Ты спрашивал, кем я был до войны? Я был учителем истории в сельской школе под Первомайском. Потом несколько аулов русские стерли с лица земли, а в моей школе устроили штаб воинской части... Тогда я ушел оттуда. Я воюю уже десять лет и понял одно. Все то, о чем нам долбили в институте, что мы говорим в школах детям – это дерьмо собачье. Человек может выжить только тогда, когда он живет в естественном состоянии. А естественное состояние – это объединение с природой и война.

– И каким образом вы, дикари, собираетесь покорить мировые империи? – удивленно спросил Филатов.

– Как историк скажу, что именно дикари и завоевывали империи, погрязшие в разврате, достигшие вершины цивилизации и деградировавшие вместе с ней. Вспомни, кто захватил древний Египет, древнюю Индию, древний Рим... Дикари, далекие от культуры этих цивилизаций. Но они впитали в себя их культуру и через тысячи лет сами выродились. Гитлер попытался обновить свою нацию, дать ей новый виток в развитии, но попытка не удалась. А почему Гитлер не смог покорить мир? Потому что его нация не смогла очиститься от печати Шиллера, Гете, Канта, Ницше, Гегеля... Хотя, если ты учил историю в школе, должен помнить, что в те времена книги жглись на кострах библиотеками. Вот ответ на твой вопрос: культурный человек, безусловно, слабый человек. Кто кому набьет морду: главный инженер грузчику или наоборот? А кто выживет, заблудившись в диком лесу: безграмотный крестьянин или профессор-географ?

Мирабов снова прервался, закурив еще одну сигарету, а затем продолжил:

– Когда началась война в Чечне, я был в ужасе. Потрясли меня и последующие войны в Афганистане и Ираке. Стало ясно: нормальное устройство мира рухнуло, а затем я понял, что нам это на руку. Пройдет еще лет десять, и вырастет новое поколение мусульман. Их головы будут очищены от бредовых идеологий. Они будут отлично знать военное дело, будут знать, кто их враг, и станут безжалостно истреблять его. А вся культура ислама – это Коран и мечеть. Без золота икон, без циничных лицемеров священников, без культа доллара и сытых, отупевших прихожан.

– Но по твоему выходит, что и вы, захватив цивилизованный мир, со временем выродитесь? – спросил Филатов.

– Это неизбежно, – согласился чеченец. – Ваша церковь, дикая на период становления, впитала в себя иудейскую культуру. Ислам, возможно, смешается с поверженной европейской культурой. Возможно, выродившихся мусульман захватят новые племена. К примеру, негры... Но пройдет много лет, прежде чем это случится. Пока же наша энергетика слишком сильна, и вы ничего с этим не можете сделать. Поэтому, как говорили большевики, наше дело правое. А вы – заранее проиграли.

– И ты ради правого дела похитил русскую девушку из Нальчика? – с раздражением спросил Юрий.

– За это мне заплатили деньги, – невозмутимо ответил Мирабов. – Доллары пока никто не отменял.

– А в твоем светлом исламском будущем их отменят?

– Не думаю. Я же говорил, история повторится. Со временем нами завладеют все те же пороки, что опутали сейчас Европу и Америку. Пока же пусть они грызут друг друга. Мне интересно наблюдать за всем этим со стороны. Чем больше вы будете драться с американцами, а те плевать на всех, тем проще нам будет добить вас. А что касается обвинений: террористы, бандиты, – так это только слова. Русские и американцы для нас такие же палачи и убийцы, как и мы для вас. Это называется одним словом – война. И тут нет ничего другого. Это война не за нефть, не за территорию с наиболее приятным климатом. Это многолетняя война сильной и слабой культур. Результат которой очевиден.

Мирабов встал и молча прошелся от койки до стола и сел за компьютер. В этот момент в дверь постучали, и на пороге показался еще один боевик.

– Аслан, у нас гости. Ты уже говорил с русским?

– Да, можешь его увести.

– Что дальше? – медленно вставая, спросил Филатов.

– Вряд ли ты со своим характером сможешь пополнить ряды нашей армии, – произнес Мирабов. – Мне ты не нужен, впрочем, и убивать тебя я не стану. Пока посидишь у нас, а потом я решу, что с тобой делать.

Боевик, вошедший в дом, связал Юрию руки и, грубо вытолкав его автоматом, повел в стоящий рядом сарай.

В течение нескольких минут Филатов внимательно осматривался. Зеленый домик, который действительно когда-то принадлежал турбазе, находился в горном лесу. Рядом с ним стояло еще несколько деревянных построек. С опушки вниз вели три тропинки. Возле каждой из них на наваленных мешках с песком сидел пулеметчик. Шестеро боевиков грелись возле костра. Возле дома, в котором он только что разговаривал с Мирабовым, стоял армейский УАЗ без номеров.

Боевик, постоянно подталкивавший Филатова дулом АК-74, подвел его к небольшому сараю, одной рукой открыл замок и втолкнул Юрия в здание. Филатов упал, но, как только дверь закрылась, мгновенно подошел к ней. Сев на пол, он продел связанные руки под ногами и вытянул их вперед. Попробовав дернуть за ручку, он убедился, что заперта она надежно и, несмотря на ветхость здания, взломать дверь не удастся.

О том, что с ним могло произойти дальше, Филатов мало волновался. Все его мысли были обращены к судьбе Елены, которую он поклялся выручить из беды. Но теперь, когда рядом не было Зеленцова, он мог рассчитывать только на свои силы, переживая, что попал в позорную западню.

Сидя у двери, он провел несколько часов, внимательно следя за домом, куда вошел неизвестный гость. Через какое-то время Мирабов вышел вместе с невысоким человеком европейского типа и направился к машине.

Боевики по-прежнему сидели вокруг огня. Мирабов подошел к ним и заговорил по-чеченски. За несколько лет пребывания в Чечне Юрий научился основам этого языка и смог уловить смысл разговора.

– Мусса, – обратился Аслан к боевику, который запер Филатова, – за русского отвечаешь головой. Мурза, Ахмед, Тугус – за мной, – скомандовал боевик. – Я вернусь завтра. Через три часа прибудет еще тридцать братьев. Отдашь им письмо, которое привез наш гость. Оно лежит на столе. И накормите их.

– Все сделаю, – пообещал Мусса.

Трое боевиков отправились следом за Мирабовым, и возле костра остались только четверо.

Филатов понял, что другого случая у него не предвидится. Словно запертый в клетке лев, он прыгнул в центр пустого сарая и начал лихорадочно копошиться в густом слое сена.

– Должно быть хоть что-нибудь, – рассуждал он, – надо за что-то зацепиться.

И удача улыбнулась ему. Вскоре Филатов обнаружил брошенный кем-то коробок, в котором было несколько спичек. Юрий лихорадочно собрал солому возле противоположной к двери стены, снял с себя порванную летнюю рубашку и, оставшись в одних черных брюках, зажег самодельный стог.

Сухая солома тотчас вспыхнула, и уже через минуту пламя перекинулось на стену.

– Помогите, горю! – крикнул Филатов в щель между досками.

Выругавшись, Мусса схватил автомат и, подбежав к двери, открыл ее. В долю секунды он смог увидеть лишь две ноги, мелькнувшие перед глазами. Потом наступила темнота. Мусса не предполагал, что Филатов связанными руками схватится за балку крепления крыши и, дождавшись пока тот откроет дверь, ударит его в лицо.

Юрий выхватил у бандита нож, взял автомат и отпрянул вглубь горящего сарая.

Оставшиеся трое боевиков незамедлительно открыли огонь. За несколько секунд Филатов перерезал веревку, схватил автомат и дал ответную очередь, сразив одного бандита. На помощь к ним пришли три пулеметчика. Между тем пламя охватывало уже весь сарай, и Филатов не мог долго в нем оставаться.

Решение пришло само собой. На разгрузочном жилете Муссы Юрий обнаружил несколько гранат. Он подполз к оглушенному боевику, рывком дернул его за деревянную стену, служившую ему укрытием, и, сорвав с него дополнительную амуницию, вновь на долю секунды показался в проходе.

Мгновенно два пулеметчика, лежавшие рядом, открыли огонь. Филатов выждал паузу, выдернул чеку и через две секунды бросил гранату в сторону боевиков. Раздался взрыв, стоны и новая пулеметная очередь. В очередной раз Филатов метнул гранату, на этот раз, поразив ею пулеметчика и одного автоматчика.

– Ну вот, силы уравнялись, – произнес он и выскочил из горящего здания.

Тут же над головой просвистели пули, выпущенные оставшимся боевиком. Пригибаясь, Филатов забежал за горящий сарай и, вычислив местонахождение стреляющего, метнул в его сторону оставшуюся гранату. Взрывная волна выбросила боевика из-за угла противоположного домика, и тот упал на спину, раскинув руки в стороны.

– Вот так, – заключил Юрий.

Он медленно вышел из укрытия, прошелся по территории «перевалочного» пункта бандформирования полевого командира Аслана Мирабова и зашел в дом, откуда вышел таинственный гость...

Офицеры запаса делятся на две категории. Те, кто с радостью сбрасывает погоны и ввязывается в круговорот гражданской жизни, и те, кто с большим трудом адаптируется к новым условиям, с трудом привыкая к обращению «не по уставу», начиная жить вне принципа «ты начальник – я дурак». Вот почему на многих предприятиях, где в руководство выбились бывшие военнослужащие, устанавливается армейский порядок со всеми вытекающими последствиями.

Бывший офицер КГБ, подполковник запаса Эрик Робертович Муратов, относился ко второй категории. Увольнение по сокращению штатов стало для него, чекиста с огромным стажем и опытом работы, ударом. Именно поэтому, когда его бывший начальник отдела, возглавляющий службу безопасности азербайджанской компании «Виктория-нефтепром», предложил Муратову должность заместителя, Эрик не стал долго думать.

Расследование по задержке подачи нефти стало первым серьезным делом Муратова после увольнения в запас. И он принялся за него со свойственной чекисту советской школы пунктуальностью.

После первого пробного разговора с Виктором Шевцовым, а затем с господином Халиповым, обещавшим повлиять на него, Эрик Робертович решил самостоятельно проверить всю деятельность Шевцова, включая комплекс нефтяных объектов, расположенный по имеющейся у него информации в Аргунском ущелье.

В отличие от Филатова и Зеленцова, времени у Муратова было немного больше, как, впрочем, и опыта. Собрав по своим каналам, оставшимся еще с советских времен, полное досье на руководителя компании «Black Gold», вместе с группой подчиненных Эрик Робертович установил круглосуточную слежку за Шевцовым, прибегнув к помощи новейшей аппаратуры. Впрочем, из всех людей, с которыми Шевцов вступал в последнее время в контакты, Эрика Робертовича больше всех заинтересовал корреспондент чеченского бюро телекомпании «CNN» Илья Зарубов. С ним Виктор Сергеевич общался только один раз, но этого уже было достаточно, чтобы Муратов тут же взял его себе на заметку.

Позже оказалось, что ни родственников, ни близких знакомых заграницей Шевцов не имел, как, впрочем, не было их и среди иностранных граждан, проживающих в России. Оставалось одно: это была деловая встреча, цель которой Муратову предстояло выяснить.

С этого момента объектом пристального наблюдения азербайджанской «наружки» стала деятельность журналиста Зарубова. Однако, к сожалению, подозрений она не вызывала. Две недели журналист исправно делал репортажи, ничем не привлекая к себе внимания. Муратов уже отчаялся что-либо узнать, как вдруг служба постоянного наблюдения дала сигнал: Зарубов вышел из американского посольства и через час выехал в командировку в южном направлении.

Приказав всем группам вести посменное слежение за объектом, Эрик Робертович выехал следом, чувствуя, что близок к разгадке одной из комбинаций теневой игры компании «Black Gold».

Микроавтобус «Фольксваген» добрался до Шатоя примерно за час. В этой республике расстояния от столицы до населенных пунктов небольшие, а протяженность самой Чечни от одной крайней точки до другой не составит и 200 километров. Именно поэтому вот уже свыше десяти лет аналитики ломают голову, почему российская армия не может справиться с территорией, уступающей по размерам некоторым областям страны.

Остановившись у здания бывшей районной больницы, расположенной на окраине горного селения, Зарубов и его оператор вышли из машины.

– Да, здесь жизнь совсем другая, – заметил оператор.

– Как и в любой стране, контраст между столицей и регионами, – ответил Зарубов, не спеша, закуривая сигарету. – Ты, Гена, снимай пока планы. Кстати, сделаем съемку из окна, когда будем ехать по самому селу.