Текст книги "Спецназовец. Сошествие в ад"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Взяв Малхаза за ворот рубашки, словно непослушное дитя, Вахтанг начал трясти его, как какую-нибудь яблоню.

Гогнадзе-младший молча терпел, несмотря на то что к горлу подступала тошнота.

Наконец запал ярости Вахтанга иссяк, и он ослабил железную хватку. Малхаз судорожно закашлялся и скоренько открыл дверцу машину. Тут же его вырвало. Вахтанг брезгливо поморщился, отворачиваясь от брата.

– Ну ты свинья! Опять вчера налакался своего пойла! Да что ты за человек, даже в хорошем вине не разбираешься! Смотри мне, только мою рубашку не изгадь… Короче, нет у меня времени долго с тобой возиться. Задание такое: поедешь в школу при американском посольстве, которая… Ты хоть знаешь, где она находится? – недоверчиво спросил Вахтанг.

Малхаз вытирал губы бумажными платками, чувствуя, что во рту «благоухает» помойкой. Услышав вопрос брата, он медленно помотал головой.

– Я тебе схему набросаю. Поедешь прямо сейчас, – сказал Вахтанг и несколькими росчерками ручки нарисовал Малхазу маршрут. – Все, что тебе нужно сделать, так это забрать с собой несколько школьников. Хватит и двух человек. Потом отвезешь их к нам на дачу. Неважно каких, главное – возьми двух. И давай обойдемся без шумихи. Сделай это максимально тихо и спокойно. Да, можешь взять с собой своих дружков. Все равно они целыми днями ерундой маются, а так от них будет хоть какая-то польза.

Малхаз, как обычно, слушал брата рассеянно. Ему было очень трудно сконцентрироваться после употребления наркотиков или алкоголя, и все фразы долетали откуда-то издалека, смутные и чужие. Они тут же бесследно исчезали в его сознании. Лишь одно насторожило Малхаза, что он должен взять с собой школьников.

– Зачем нам школьники? – удивленно пробормотал он себе под нос, глядя куда-то вдаль, словно был в машине один.

– Твоя задача – делать, а не спрашивать, – отрезал Вахтанг. – Потом все объясню, а пока иди и делай. И все должно быть закончено до вечера. Если не сделаешь, то…

– То что? – со злобой загнанного волка спросил Малхаз, выбрасывая использованный платок из окошка.

– Поедешь в клинику для наркоманов и забудешь о деньгах, – жестко ответил брат и хлопнул дверцей машины.

Не оборачиваясь, размахивая портфелем, совсем как студент, Вахтанг пошел прочь.

«Значит, отец знает, – обожгла мозг Малхаза догадка. – Ему все известно, иначе Вахтанг не шантажировал бы меня».

Глядя в спину удаляющемуся Вахтангу, Малхаз еле переборол соблазн надавить на педаль газа и «принять» брата прямо на капот. Но здравый рассудок возобладал над эмоциями, и вместо этого, дождавшись, когда брат скроется из поля зрения, Малхаз поочередно созвонился со своими дружками, которые, как и он, пребывали в своих далеко не лучших кондициях и смотрели на мир сквозь призму похмельной депрессии.

Зураб и Жано «отмокали» после вчерашнего, похмеляясь Asti Martini.

– Хватит бухать, – сказал Малхаз, благоразумно опустив в разговоре выволочку, устроенную ему Вахтангом. – Скоро все мозги пропьете.

Уже через час его «верные орлы» в состоянии полной боеготовности ждали его в ближайшем мажорном кафе, где они частенько устраивали дебоши и кастинги местных девочек. Судя по их отупевшим после обильных алкогольных возлияний лицам, Малхаз понял, что если даже набраться терпения и объяснить им все подробно, то вряд ли они уловят суть, поэтому лучше всего ничего не объяснять, а взять их с собой и решить задачу на месте.

– Сейчас подъедем в одно место. Там надо размотать пару ребят. Понятно?

Приятели синхронно кивнули и снова потянулись за минералкой.

Малхаз быстро доехал до места назначения и зарулил прямо на школьный двор.

Ему было как-то не по себе, и в глубине души копошились нехорошие предчувствия, да и было стойкое ощущение, что он, пускай и по приказу отца, делает что-то неверное, что-то совсем поганое.

На душе кошки скребли, и, не выдержав, Малхаз обернулся к своим приятелям, которые всю дорогу сидели молча и кемарили.

– Есть чего? – и он заговорщицки втянул воздух ноздрями.

Перед таким опасным делом, решил Малхаз, стоит убрать пару дорожек, чтобы не мандражировать и чтобы все обошлось без косяков.

Трясущимися от вожделения и тремора руками Малхаз разорвал маленький пакетик с кокаином, едва не просыпав его содержимое на кресло и джинсы. Затем он как можно аккуратнее сделал на крышке открытого бардачка две извилистые дорожки и поочередно втянул их ноздрями. После чего, закрыв глаза, откинулся на спинку водительского сиденья и, почти не шевелясь, посидел какое-то время молча с блаженным выражением лица.

Потом он вышел из машины и неторопливым шагом направился к курилке, где с сигаретами в зубах ошивались три подростка лет шестнадцати. На ходу Малхаз сочинил легенду, способную помочь ему беспроблемно заманить их в машину.

При его появлении подростки заметно насторожились и тут же, как по волшебству, исчезли сигареты. Подростки как по команде отвели правые руки за спины.

– Парни, – обратился к подросткам Малхаз, стараясь вести себя с ними как с себе равными, что, безусловно, должно было усыпить их бдительность, – мне нужна ваша помощь. Хорошие деньги заработаете.

Подростки недоверчиво переглянулись, и один из них, наиболее шустрый, поинтересовался:

– Сколько заплатите?

– Не обижу, – Малхаз достал из кармана кошелек и демонстративно пересчитал деньги, показывая таким образом, что настроен серьезно и вполне платежеспособен.

– А что надо делать? – прищурившись на солнце, спросил другой подросток.

– У меня тут неподалеку продуктовый магазин. В пяти шагах. Скоро подвезут товар, буквально через десять минут, – тут Малхаз посмотрел на часы, – а грузчики, суки, забухали. Не пришли на работу. Решили меня кинуть. Вы поможете мне разгрузить машину, а я заплачу каждому по сто баксов. По пятьдесят вперед. Идет?

Тактика оказалась беспроигрышной. Хотя эти пацаны и были из обеспеченных семей, но им не хотелось отказываться от халявных ста долларов на брата, тем более за такую непыльную работу. Вдобавок ко всему можно было утвердиться в собственных глазах, доказав себе и, что самое приятное, родителям, что ты вполне можешь заработать себе на сигареты и не зависишь от их денег. А если им что-то и не нравится, то пускай идут куда подальше. Это уже не их дело, куда ребята будут тратить: на курево, алкоголь или развлечения.

Уже через минуту Малхаз вместе с подростками возвращался к машине.

– Я вас подброшу обратно, – пообещал он. – Там полчаса работы, если постараться.

– Да не надо нас никуда подбрасывать, – осклабился чернобровый. – Все равно там только два урока осталось. Можно и прогулять. Русский язык и литература не те предметы, которые стоит посещать.

– Дело хозяйское, – не спорил Малхаз и услужливо открыл заднюю дверцу. – Это сотрудники магазина. Тоже нам помогут, – спокойно объяснил он подросткам, видя, что те замерли в некотором замешательстве.

– Ой, – неожиданно заерзал один, еще не успев сесть в машину. – Подождите меня пять минут. Что-то в туалет захотелось.

– Поехали, поехали, – поторопил его Малхаз. – Там сходишь. Тут недалеко ехать, так что не бойся, не обмочишься.

– Я не вытерплю. Я быстро!

Малхаз внутренне напрягся, подумав, что из-за этого пацана, который якобы хочет в туалет и которому он совершенно не верил, может провалиться так хорошо начинавшаяся операция. Дело уже почти на мази, так что можно и рискнуть, устроив боевой захват посреди школьного двора, тем более что двое уже сидят в машине.

– А ну сюда, сучонок! – зашипел Малхаз и потянул подростка за руку.

Неожиданно паренек изловчился и впился изо всех сил зубами в кисть Малхаза. Тот взвыл, как раненый волк, и инстинктивно отдернул руку.

– Ах ты гаденыш!

До того так хорошо начинавшееся действие стало рассыпаться на глазах как карточный домик, точно так же как если бы на сцену театра вместо профессионалов выпустили горе-любителей, которым раз плюнуть завалить спектакль.

Подросток был явно парнем неробкого десятка. И когда Малхаз попытался его схватить, он, изловчившись, сыпнул ему в лицо горсть мелкого песка. Тут уже Гогнадзе окончательно растерялся и даже испугался. Закрыв лицо руками и ругаясь на чем свет стоит, он залез в машину, заблокировал все дверцы, чтобы «трофеи» никуда не сбежали, и тут же рванул с места: с минуты на минуту сюда могли приехать полицейские.

Малхаз был в ярости. Какой-то соплежуй пятнадцати-шестнадцати лет от роду обставил его в два счета, как какого-нибудь простачка на местном рынке. И конечно же, его самой серьезной ошибкой было то, что он не взял с собой пистолет. Тогда посмотрел бы он на этого сопляка. Когда стоишь под пистолетным дулом, все предельно упрощается и жизнь приобретает особую ценность. За такие фокусы Малхаз бы его пристрелил, не глядя на возраст.

– Слышите, – Малхаз впервые заговорил, после того как сел в машину, обернувшись к своим верным соратникам, Жано и Зурабу, которые цепко держали за руки обомлевших от страха пленников, – никому не рассказывайте, как и что здесь произошло на самом деле. Все было вот так…

И Малхаз рассказал им наспех состряпанную версию происшедшего, где он, естественно, представал перед слушателями в наиболее выгодном свете, как римский император перед своими подданными.

Жано с Зурабом, как и ожидалось, не спорили против отведенной им роли и равнодушно соглашались со всем, что говорил им Малхаз.

Создавалось впечатление, что они пребывали в летаргическом сне и им было абсолютно все равно, как и чьи приказы выполнять.

Малхазу казалось, что песок был всюду: в ноздрях, в глазах, в ушах и даже за шиворотом.

Он скрипел зубами и периодически отвлекался от дороги, оборачиваясь назад, чтобы посмотреть, как ведут себя пленники. От этих маленьких выродков можно было ожидать чего угодно. Тем более он не мог отказать себе в маленьком удовольствии поиграть на страхе этих детей.

– Если кто-то из вас скажет хоть слово, – угрожающе предостерег Малхаз, – то мне придется вас прибить. Поочередно. В подвале. Меня раздражает тупая болтовня, и шутки со мной плохи. Только попробуйте дернуться и рискнуть сбежать. Один уже так попробовал…

И он снова вспомнил о том, как ловко обставил его этот сопляк. Мало того что мальчишка не растерялся и оказал сопротивление, так он еще и со всех ног метнулся обратно к школе. Наверняка он уже доложил о происшедшем учителям и те обязательно позвонили в полицию, если, конечно, поверили его бредовым россказням. С другой стороны, почему бы им и не поверить, учитывая тот факт, что похищения детей случаются регулярно и стали привычной темой для обсуждения.

Хуже всего то, и это Малхаз тоже отчетливо понимал, что могли найтись лишние свидетели, о наличии которых он мог только гадать. Все ведь происходило на открытой площадке, а не в закрытом помещении, и вполне могли найтись учителя, проверявшие контрольные работы, которые машинально бросили взгляд в окно.

Малхаз хотел набрать телефонный номер Вахтанга и сообщить, что он уже везет пленников в условленное место, но, достав мобильный, подумал, что это опрометчивый шаг, способный навредить и ему, и брату, а может, и более широкому кругу уважаемых и опасных людей. Ведь, как известно, семьдесят процентов преступлений раскрывают именно по распечаткам мобильных переговоров, где четко указано, когда и где был совершен определенный звонок. В таких ситуациях, когда все становится очевидным, суд не будет долго ковыряться в доказательствах, а быстренько склепает обвинительный приговор.

На мгновение представив себя в тюремной робе, Малхаз боязливо и с отвращением вздрогнул и сунул мобильный в карман. Это было не то, о чем он мечтал.

Чтобы не попасться на глаза полицейским, которые вполне могли оперативно среагировать и перекрыть все выезды из города, Малхаз как можно скорее, не обращая абсолютно никакого внимания на красные сигналы светофоров, выехал на шоссе и вздохнул с облегчением только тогда, когда Тбилиси остался позади.

– И Вахтангу ничего не вякайте. Все прошло гладко. Понятно? – снова напомнил Малхаз, сворачивая с шоссе, когда до загородного дома осталось рукой подать: семь-десять километров по проселочной дороге.

Как ни странно, всю дорогу его укачивало, хотя он никогда не жаловался на вестибулярный аппарат. Малхаз даже раз остановил машину и вышел на обочину, чтобы не вытошнило прямо в салоне.

Глядя в зеркало заднего вида, Малхаз с удовлетворением заметил, что подростки так напуганы, что ничего не соображают и больше похожи на зомби, чем на людей.

Прежде чем снова тронуться, он достал пакетик с кокаином, аккуратно отрезал уголок лезвием выкидного ножа, сделал две дорожки и с удовольствием втянул их ноздрями.

Уже с самого утра ему было не по себе, и он очень хотел избавиться от этого мерзкого состояния. Его сознание захлестывала тревога, и он целый день не мог собраться с мыслями, действуя автоматически, словно исполнял чью-то чужую программу жизни.

После употребления кокаина он чувствовал себя более спокойным и расслабленным, как будто жил не в Тбилиси, а на Ямайке. Тогда его не беспокоили ничьи проблемы, и единственным желанием было распластаться на первом попавшемся диване или на кровати и тупо смотреть в потолок, ощущая, как по всему телу растекается блаженная истома.

Малхазу уже было плевать, как отреагирует на его состояние Вахтанг, что скажет, будет или не будет ругаться. Да и какая разница. В конце концов, он живой человек и имеет право на личную жизнь, до которой старшему брату нет дела.

Проехав еще пару километров, Малхаз замедлил ход и лихо свернул в сторону открытых и проржавевших от старости ворот, едва не тюкнувшись о них левой фарой. Для пущей надежности Вахтанг построил коттедж на территории обыкновенного садоводческого товарищества, чтобы не светиться среди себе подобных. Кому может прийти в голову мысль искать загородное поселение мультимиллионера среди обыкновенных домиков дачников?

Слева от ворот находился деревянный сарайчик, который был на самом деле продовольственным магазинчиком, работавшим только по выходным. Там продавали сахар, тушенку, крупы, пряники, печенье, минеральную воду, вино и пиво.

Чуть дальше магазинчика вот уже который год на одном и том же месте лежали бесхозные бетонные плиты, которые, по всей видимости, не были задействованы при строительстве и оказались ненужными своему владельцу.

Коттедж Вахтанга с виду был неброским двухэтажным домом с двумя гаражами для машин и с неказистой оградой. Глухой и злобный лай собаки, казалось, разносился по всему садоводческому товариществу и красноречиво намекал на то, что посторонним в этом дворе лучше не появляться.

Бывало, что по дворам шастали наркоманы в поисках мака или обычные воришки-бомжи, которые искали себе бесплатное пропитание, выращенное чужими руками. На случай, если какой-то недоумок по незнанию рискнет сунуться к Вахтангу, и приобрели немецкую овчарку, мастерски натасканную на задержание чужаков.

«Заткнул бы он пасть этой псине», – раздраженно подумал Малхаз, под аккомпанемент оглушительного собачьего лая въезжая во двор, где уже была припаркована одна машина.

Пес упрямо рвался с цепи и бегал по двору, натягивая ее до предела и пытаясь в прыжке дотянуться до недругов.

Остановив машину, Малхаз какое-то время тупо смотрел перед собой, словно не понимая, что теперь нужно делать. На него накатила такая волна расслабления, что он готов был заснуть за рулем.

– Эй, Малхаз, – Жано осторожно и боязливо потрепал его за плечо как раз в тот момент, когда Гогнадзе-младший проваливался в сон.

Малхаз встрепенулся.

– Все, выходим, – скомандовал он и первым покинул машину, громко хлопнув дверцей.

От страха подростки шатались на ногах совсем как пьяные и совершенно не сопротивлялись. Подталкивая в спины, их завели в дом как арестантов.

– Ты можешь объяснить мне, что все это значит? – небрежно поинтересовался Малхаз у старшего брата.

– Меньше знаешь – дольше живешь, – сухо бросил Вахтанг, который ждал непутевого брата с самого утра и то и дело поглядывал на часы, опасаясь, как бы Малхаз не выкинул какой-нибудь очередной номер и не завалил очень серьезное дело.

– Отличное объяснение, – хмыкнул Малхаз, закрывая за собой дверь.

Помимо Вахтанга в доме были еще какие-то люди, которых Малхаз раньше никогда не видел. Эти люди были одеты непритязательно, и встреть он их где-нибудь в Тбилиси, то скорее принял бы за обыкновенных безработных.

Но, посмотрев на них повнимательнее, Малхаз пришел к выводу, что безработными их можно назвать с большой натяжкой, учитывая их атлетические фигуры и автоматы «узи» в руках.

Он перевел вопросительный взгляд на Вахтанга, но тот отвел взгляд в сторону и посмотрел в окно, словно его ничего не касалось и он был не при делах.

– Вахтанг, ты можешь, наконец, сказать мне, что происходит?

Вахтанг ничего не ответил, словно так и не услышал вопроса. Вместо этого он подошел к робко жавшимся в угол подросткам, на которых до того никто не обращал внимания, что в общем-то то было обманчивым впечатлением, потому что люди с «узи», вроде бы ни за чем не наблюдая, отлично контролировали ситуацию и готовы были открыть огонь в любой момент.

– Это вот эти? – сурово спросил он у Малхаза, схватив одного подростка за горло.

– Эти, – скупо подтвердил Малхаз.

– А ты не такой дебил, как я думал, – после некоторой паузы произнес Вахтанг и тут же отдал приказ своим людям: – Отведите их в комнату. Принесите им чего пожрать и смотрите в оба. Если кто-то убежит или сдохнет раньше времени, я за себя не отвечаю.

Малхаз почувствовал напряжение. Когда ему приходилось ехать к брату после употребления кокаина, он чувствовал себя крайне неуверенно, думая о том, что у него расширенные зрачки и от брата это обстоятельство не укроется.

В голову снова полезли тревожные мысли, и Малхаз во избежание лишних проблем решил уйти под шумок. Ведь он свое задание выполнил и, значит, может быть свободен. А для чего он это все делал, выяснит уже позже.

– А ты куда собрался? – уже на пороге входной двери тормознул его голос Вахтанга.

– Я очень устал, – пожаловался Малхаз, старательно отводя взгляд в сторону.

– Устал, говоришь? – Вахтанг как-то неестественно и даже зловеще рассмеялся. – Не торопись тогда. Сейчас коньяку выпьем и кое-что обсудим. А вот твои дружки свободны.

– Они не на колесах, – возразил Малхаз, старательно ища лазейку, чтобы улизнуть от брата. – Я должен отвезти их в город.

– Пусть во дворе потрутся пока, – небрежно заметил Вахтанг. – С них не убудет, если подождут тебя полчаса-час.

«Что он задумал? – Малхаза охватил панический страх. – Такое ощущение, что он знает про меня то, чего я не знаю, и хочет выложить это как свой козырь. Может, меня заложили Жано с Зурабом и он уже знает, что я облажался по-крупному? С другой стороны, кто знал, что этот сопляк окажется таким шустрым. Сам бы попробовал! Думаю, этот пацан укусил бы его точно так же».

– Тебе все равно торопиться некуда, – осклабился Вахтанг. – Ну какие у тебя там дела? Посидеть в кабаке с девкой?

Малхаз вяло кивнул, понимая, что сопротивляться бесполезно. Вахтанг, если хотел чего-то добиться, не ограничивал себя в средствах.

Жано с Зурабом вышли во двор, а братья поднялись на второй этаж, чтобы их разговор не подслушали посторонние.

Несмотря на то что внешне дом смотрелся обыкновенным коттеджем, которых понастроено вокруг Тбилиси тысячи, внутри он был отделан с особым шиком, обошедшимся владельцу в кругленькую сумму.

Паркетный пол был устлан дорогими персидскими коврами, на потолках висели венецианские люстры, перила лестницы на второй этаж были полностью отлиты из золота. Мебель, предметы интерьера – все было привезено под заказ из Италии.

Вахтанг по-хозяйски плюхнулся на мягкий кожаный диван в своем кабинете.

– Прежде чем задавать мне вопросы, расскажи, как все прошло. Я хочу знать все, вплоть до мельчайших подробностей.

При этих словах у Малхаза недовольно забурчало в животе. Еще он почувствовал, как неприятно засосало под ложечкой и предательски задрожали руки.

– Да что тут рассказывать… – потухшим голосом начал Малхаз.

– Говоришь, их было двое? – с прищуром посмотрел на брата Вахтанг и отпил из бокала коньяк.

– Двое, – как можно увереннее подтвердил Малхаз, глядя куда-то вдаль.

– Точно?

– Неужели ты мне не веришь, брат? Разве я тебя хоть раз подводил?

– Подводил? – Вахтанг вспыхнул и вскочил с дивана, швырнув бокал в стену, отчего тот рассыпался на множество мелких осколков. – Да ты полный урод! Двое их было! Да что ты мелешь, баран!

Конечно, можно было бы попробовать оправдаться, но интуитивно Малхаз почувствовал, что делать этого не стоит, иначе он только еще больше разозлит Вахтанга.

Вахтанг отвесил своему брату увесистую оплеуху, так, что тот, пошатнувшись, едва не упал и, вскрикнув, схватился за щеку.

– Ты что, сдурел? – побледнел Малхаз.

– Я тебе сейчас еще добавлю! – в ярости пообещал Вахтанг и отпил дорогой коньяк прямо из горла бутылки. – Ишак! Только такой ишак, как ты, может завалить дело!

Вахтанг Гогнадзе, отставив початую бутылку в сторону, замахнулся, пытаясь нанести хук слева. Его младший брат инстинктивно уклонился, и сокрушительный удар пришелся по картине неизвестного художника: она с грохотом сорвалась с креплений и упала на ковер.

– Вахтанг! Я не виноват! Вахтанг! – кричал Малхаз, не помня себя от страха и бегая от Вахтанга вокруг овального стола.

– Подожди! Поймаю – башку тебе сверну! – рассвирепев, кричал Вахтанг.

По всей видимости, его громоподобный рык разносился на весь дом, потому что вскоре в кабинет робко постучался и заглянул охранник. Увидев потасовку двух братьев, он мгновенно ретировался. Никто не горел желанием попасть под горячую руку Вахтанга Гогнадзе.

– Сучара! – продолжал ругаться Вахтанг, наконец-то поймавший Малхаза, когда тот пытался выбежать из комнаты.

– Больно! Пусти! – Малхаз пытался выскользнуть из стального зажима Вахтанга.

– Больно потом будет! Сволочь! Какую ты все-таки сделал подставу! Я же просил, чтобы все прошло чисто!

– Я не знал! Я не виноват! Он сопротивлялся!

– Да ты баба, а не мужик, – брезгливо бросил Вахтанг, сплюнув от досады. – Не смог взять пятнадцатилетнего пацана! За руку он тебя укусил! Тоже мне, новость! Что, не мог по харе съездить? Или ты…

Малхаз, к своему неудовольствию, увидел, что Вахтанг весь изменился в лице, уставившись на него крайне подозрительным взглядом.

– Что? В чем я опять виноват?

– Да в том, что ты мудак!

Вахтанг нанес ему пару коротких и решительных ударов в лицо. Малхаз вскрикнул несколько раз и заплакал от боли и унижения. Из разбитого носа потекла кровь.

Вахтанг, выпрямившись, бросил брату носовой платок.

– Ковер мне только не запачкай. Иначе новый купишь.

Малхаз, нащупав носовой платок, приложил его к разбитому носу и снова застонал от боли.

– Это тебе для того, чтобы ты усвоил раз и навсегда, что обманывать брата нехорошо. Думаешь, я не заметил, что ты уже шлифанулся? Наркот хренов! Да ты на себя в зеркало посмотри! С такими темпами ты скоро снюхаешься! Только семью позоришь и ведешь себя как слизняк!

Закашлявшись, Малхаз кое-как уселся, прислонившись спиной к подушкам дивана и запрокинув голову вверх.

– Ты же знаешь, что у меня слабые сосуды.

– Это у тебя от кокаина, – уверенно сказал Вахтанг. – Я и говорю, что снюхался весь. Мне позвонили еще утром и сказали, что машину отца объявили в розыск. Идиот! Неужели ты не догадался взять какую-нибудь другую тачку, которая числится в угоне? У тебя ведь такие крутые дружки! Неужели не подсуетились? Ты хоть понимаешь, какую подставу ты организовал?

Вахтанг, поймав кураж, долго еще поучал Малхаза, который, сжимая зубы от ноющей боли, тупым взглядом сверлил стену и иногда кивал, прекрасно понимая, что, как обычно, он вляпался по-крупному.

– Тебе и твоим придуркам нельзя показываться в городе. Из-за тебя у меня проблемы. И подчищать за тобой, как всегда, буду я.

Вахтанг замолчал и бросил раздраженный взгляд на брата. Малхаз снова механически кивнул.

«Кажется, все дерьмо на сегодня уже позади», – устало подумал он и закрыл глаза, поудобнее устраиваясь на диване. Ему было уже все равно.

Глава 6

Приехав в Грузию только пару дней назад и остановившись у своего старого друга, Якушев периодически ловил себя на мысли о том, что у него появляется стойкое ощущение, будто он живет в этом месте вот уже несколько лет.

Он чувствовал себя туристом, впервые за несколько лет смог расслабиться и просто побродить по тбилисским улочкам, полюбоваться цветущими садами, совершенно не опасаясь за свою жизнь, пообщаться с обычными людьми. Иногда Якушев заходил в какую-нибудь кафешку, занимал столик на террасе и заказывал себе кофе, любуясь закатом солнца.

Как человек порядочный и ответственный, Юрий, несмотря на то что оказался в непростых жизненных обстоятельствах, не хотел сидеть на чьей-то шее и харчеваться, как содержанка, за чужой счет. По этому поводу у них с Сазоновым состоялось несколько эмоциональных и безрезультатных стычек, по окончании которых каждый все равно остался при своем мнении.

Сазонов искренне недоумевал, услышав, что Юрий Якушев собирается устроиться на работу. Алексей считал, что в положении Якушева самым лучшим вариантом будет тихонько залечь на дно и не рыпаться, ожидая, когда минует угроза и можно будет со спокойной совестью вернуться в Москву. А если он начнет ходить по разным работам, то не исключено, что вечером его обнаружат в каком-нибудь мусорном контейнере или в нескольких, в зависимости от того, будут ли разделывать труп, ну и, конечно, вдоволь угостят свинцом и Сазонова, который уже фактически вступил в опасную игру, исполняя безнадежную и фатальную роль «лишнего». Несмотря на то что в шампанском он здесь не купался, жить Сазонов хотел долго и счастливо, о чем сразу же предупредил Якушева, который все равно упрямо стоял на своем.

На аргумент Сазонова о необходимости конспирации Якушев ответил житейским аргументом, спокойным тоном сообщив, что он не содержанка, чтобы Сазонов его кормил, поил, одевал и обувал. Тем более что на его учительские гроши они долго не протянут, если брать во внимание тот факт, что регулярно играют в «очко» с соседями, не брезгуют хорошим грузинским вином и очень часто у них в вечерней программе досуга значится шашлык.

Вдобавок ко всему Якушев сообщил, что нужно сделать небольшой ремонт, иначе в периоды интенсивных дождей их будет периодически заливать. Зимой же и вовсе можно дать дуба, если не заткнуть все щели и не подлатать крышу.

В свою очередь Сазонов не сдавался и не уступал напористому Якушеву, настаивая на том, что при такой жизненной позиции латать крышу будет некому и проживут они, в этом он уверен практически на сто процентов, не дольше окончания календарного месяца, в котором Якушев устроится на работу. Да и работу в Тбилиси трудно найти даже человеку с высшим образованием. Неужели Якушев так низко пал, что после службы в ГРУ, где он был у начальства на прекрасном счету и имел практически полный карт-бланш, он согласится подметать улицы или быть каким-нибудь пастухом. На что Якушев пожал плечами и слегка улыбнулся, словно Сазонов давненько был не в себе и поэтому к нему следовало относиться снисходительно, не беря в расчет его мнение.

Юрию и в самом деле было практически все равно, кем работать. Наоборот, так даже лучше для конспирации, чем он будет околачиваться тут сутками, безработный и подозрительный тип. Тут все друг друга знают, и, естественно, быстро пойдут слухи, что в такой глуши нарисовался безработный москвич, который днями напролет глушит красное полусухое и активно налегает на шашлыки. Такое общественное мнение в планы Якушева не входило и, наоборот, осложняло ему и без того нелегкую жизнь.

Поняв, что спорить с Якушевым – то же самое, что пытаться пробить бетонную стену с разбега головой, Сазонов с досады махнул рукой, пробурчал несколько матерных словечек и сообщил приятелю, что он может делать все, что ему угодно, но только пусть не втягивает его в аферы.

Якушев был уверен в своих силах и твердо знал, чего он хочет и что может предложить. Понятное дело, что он не собирался трудоустраиваться официально, чтобы не подставлять под удар Сазонова с его домашним адресом. Но была масса других работ, на которых при должном количестве серого вещества можно было срубить пару копеек, не вступая в серьезную конфронтацию с Уголовным кодексом.

Имея в кармане всего пару лари, все, что осталось от былого богатства, которое Якушев на радостях спустил с Сазоновым всего-то за пару деньков, обсуждая за вином и шашлыком жизненные перипетии, он должен был найти работу прямо сегодня, чтобы Сазонову не пришлось у кого-нибудь занимать до получки.

«Если деньги легко приходят, – рассуждал Якушев по пути на продовольственный рынок, – то так же легко они и уходят. В который раз убеждаюсь в правильности этой известной поговорки. Вот выиграл я в карты за день пару месячных зарплат Лехи. Казалось бы, живи, не хочу! А нет, потянуло нас, видите ли, на коллекционное вино. Вот и получи нулевой баланс за пять бутылок».

Но что сделано, то сделано. Якушев никогда не испытывал склонности к избыточной рефлексии и не грыз себя почем зря сомнениями, в какой бы сложной ситуации он ни оказался. Судьба не уставала подбрасывать ему непростые задачки, и к трудностям у Якушева давненько сформировалось философское отношение: «Если не я, то кто еще это сделает?» Вот и получалось так, что многие люди пытались его завлечь, заманить сладким калачом, чтобы он быстренько сделал для них какую-нибудь грязную работенку. О его способностях и высоком чувстве ответственности многие были наслышаны, и Якушеву не единожды приходилось отказывать солидным людям, которые почему-то считали, что если у него такой богатый боевой опыт, то убить человека для него, что раз плюнуть. Скорее бы Юрий пошел подметать московские улицы вместе с гастарбайтерами, чем согласился бы стать киллером.

Ему наскучило кого-то выслеживать, допрашивать, бить по морде, в конце концов. Больше всего на свете он хотел пожить спокойной жизнью рядового гражданина, которому неведомы все эти криминальные разборки и передел сфер влияния между разными авторитетами.

Но как ни старался Якушев оградиться от всей этой грязи, получилось так, как должно было получиться. И только поэтому он оказался в Тбилиси.

Чтобы особенно не выделяться среди местных жителей, он купил в местном магазине одежды синтетические брюки, хлопчатобумажную майку черного цвета и ко всему этому «великолепию» добавил дешевые черные туфли, которые специально не чистил, чтобы на них образовался пыльный налет. Пускай думают, что он какой-нибудь местный доходяга, который где-то работает и параллельно уходит в запои.