Текст книги "Железная пыль (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Это не демократично, не толерантно, ведь есть общепринятые ценности, – сильно возбудился профессор, даже пот на лице выступил.

– А вы, батенька, либерал, – усмехнулся Стас. – А может, замаскированный педераст? – с нескрываемой угрозой произносит он.

– Я?! – Добрецов на некоторое время теряет дар речи, затем, лицо багровеет: – Что вы себе такое позволяете!!! Меня, ведущего профессора, обвинить в мужеловстве!!

– А что тут обидного, в вашей среде всякое бывает, – пожал плечами Стас, – но меня радует такое искреннее возмущение, похоже, не рисуетесь. Поэтому даю бесплатный совет, забудьте о западных ценностях, живите нашими, русскими, они проверены веками, поэтому все недруги "обламывают о нас зубы".

Стасу смертельно надоедает дискуссия с профессором, он протягивает клык Прохору: – Ты бы догнал страдальца, зачем ему голышом да ещё и без пиписки по снегу бегать.

Тот кинул взгляд на бегущего к лесу человека, энергично замахал головой.

– Как знаешь, – равнодушно произносит Стас, – пускай мучается, подчищать за другими я не собираюсь, всё равно не выживет.

– Как ужасно, – судорожно дёрнул кадыком Прохор, на лице обозначились тугие желваки.

– Привыкнешь. Я, так думаю, этот случай не первый и не последний, – проницательно замечает Стас, – а сейчас рану тряпкой зажми, я за остальными схожу, затем вами займусь. Что-то за последнее время у нас много раненых образовалось, надо кардинально менять своё отношение к окружающему миру, иначе вымрем как мамонты.

Гл.9.

Генерал остановился рядом с офицерами, внимательно глянул в ту сторону, куда они напряжённо всматриваются. Сквозь серую пелену, на гране интуиции, замечает зыбкие силуэты бредущих в сторону Узунджи людей. Они практически сливаются с размытым фоном пространства, офицеры не совсем поняли, что видят людей, но генерал Семён Валентинович Брусилов утвердился в своём мнении, укоризненно покачал головой: – Вроде что-то заметили, а что именно, не можете понять?

– Иван криво улыбнулся: – Я и говорю им, что то, люди, а они: "пылевые смерчи", – он с иронией посмотрел на Вадима и Алексея.

– Ты снайпер, тебе сам бог велел видеть то, что не могут заметить другие, – спокойно произносит генерал, – они действительно практически не видны, далеко ушли от сюда, где-то у дороги, ведущей на Узунджу.

– Странно, как они ночью выжили, – удивляется Алексей.

– Где-то прятались, – уверенно говорит Вадим.

– Раз остались живы, значит, они определённо чего-то стоят. Их надо сюда завернуть, нам люди нужны, – уверенно заявляет генерал. – Вадим и Алексей, сходите на разведку, узнайте, что за народ и куда направляются, а ты, – приказал генерал Ивану, – расставь по периметру людей, не нравится мне это затишье ... словно перед бурей.

– А она будет, Семён Валентинович, – Юрий Иванович выдохнул из-за рта пар, – надвигается снежная буря, у меня суставы заныли.

– Я не это имел в виду, – усмехнулся генерал. – А то, что снежок пойдёт, не секрет, уже ниже нуля и небо в тяжёлой облачности, тут и суставам не обязательно болеть, и так всё понятно.

Офицеры, вооружившись керамическими ножами, бесшумно скользнули за ограду, прячась за складками местности, словно растворяются. Генерал одобрительно хмыкнул, его школа, но в то же время появилось беспокойство за этих молодых ребят. Мир стремительно поменялся, стал несоизмеримо опаснее, возникли новые формы жизни, единственная надежда на волчье чутьё его парней. Генерал вспомнил ночных гостей, что в неистовстве рвали труп боксёра, мороз пополз по спине, он передёрнулся, подавил в душе поднимающуюся волну ужаса, от злости на самого себя, сцепил губы, глянул на Юрия Ивановича и уже успокоившись, спрашивает: – Как считаешь, Юрий Иванович, шансы у нас есть?

– Смотря в чём, – не раздумывая, произносит он.

– Выжить, – развёл руками генерал.

– У меня целый мешок пластиковых бутылок и ... краем уха я услышал, вы уже не просто генерал, а Великий князь. Следовательно, для себя вы давно решили долго жить, да и я тоже не собираюсь в гроб, стану бизнесом заниматься, дом отстрою ... в три этажа, женюсь, детей заведу.

– Бизнесом, с кем? – усмехнулся Семён Валентинович и недовольно морщится: – А подслушивать нехорошо, смотри, неожиданно оглохнешь.

Юрий Иванович выдохнул очередной клуб пара, помассировал кожу на голове, спокойно отвечает: – На всё воля ваша, Великий князь.

– Издеваешься? – насторожился генерал.

– Почему, меня устраивает. А какая на хрен разница: президент, генеральный секретарь ... царь. От подмены слов суть не меняется.

– Меняется и очень даже, – с любопытством глянул на него генерал.

– Может вы и правы, – задумался Юрий Иванович, – но вы всегда должны знать, я в вашей команде.

– Это мне решать, в какой ты команде, – с насмешкой произносит Семён Валентинович. – Если мы пили на брудершафт, это ещё ничего не означает. Так с кем ты будешь заниматься бизнесом, людей почти не осталось, со мной, что ли? – настойчиво спрашивает генерал и широко улыбнулся, обнажая два ряда великолепных зубов.

– Почему, народ есть, – спокойно отвечает Юрий Иванович, – в посёлке их осталось предостаточно. Людей необходимо взять под общее начало. Пока все в диком стрессе Великого князя примут очень даже положительно, ведь балдели они в своё время всяких чумаков, кашпировских и прочих.

– Ты меня сравниваешь с мошенниками? – в удивлении вздёргивает брови генерал.

– Абсолютно нет, – невозмутимо произносит Юрий Иванович, – ситуации уж больно похожие, тогда была Перестройка, а сейчас апокалипсис. Нишу бездуховности и отчаянья необходимо чем-то заполнять: или мошенниками, или героями. В теперешнем положении это большой разницы не имеет.

– Как пафосно и глупо, но в этом что-то есть, – соглашается генерал, – но насчёт героев не обещаю, но держать народ в узде буду.

– Сейчас это одно из наиважнейших, – серьёзно произносит Юрий Иванович и зачем-то шёпотом добавляет: – Если вы меня делегируете в село Орлиное, я подготовлю почву для вашей власти.

– Почему такое рвение, мечтаешь сделать для себя карьеру? – с интересом оглядел бывшего бомжа генерал.

– Для меня более важно ваше расположение, это может даже лучше, чем карьера, – откровенно говорит Юрий Иванович.

– Ты хитрый.

– Жизнью битый.

– Ну что ж, как говорится: "за одного битого двух не битых дают", дерзай. Возьми с собой Остапа и Яшу и кого-нибудь из работяг. Если будет успех, сделаю тебя ... замполитом, – толи в шутку, толи в серьёз произносит генерал.

– Для меня это будет большой честью, Великий князь, – склонил бритую голову Юрий Иванович.

– Вот смотрю на тебя и никак не могу разобраться, ты или юродивый, или гений, – усмехнулся генерал.

– Конечно первое, Семён Валентинович, – Юрий Иванович вновь поклонился.

– Хитрец. Да, вот ещё, изготовьте копья.

– Большинство хищников днём спят, – уверенно произносит Юрий Иванович.

– Не надо сбрасывать со счёта людей, они во все времена были опаснее зверей.

– С этим спорить не буду, – кивает Юрий Иванович и поспешно уходит.

Семён Валентинович проводил взглядом удаляющуюся фигуру, оставшись в одиночестве, с тоской глянул на небо. Сейчас оно нависает над землёй, как плотная паутина, на психику давит очень даже основательно, ни одного солнечного луча, полумрак, а ещё снег пошёл, крупный, разлапистый. Как же строители будут работать при минусовых температурах? Но они не испытывают больших проблем, ввозятся на огороженном верёвками участке, старательно ковыряют пластиковыми лопатами траншею под фундамент, зачем-то раскладывают по периметру сухие ветки и брёвна. Генерал одобрительно хмыкнул: "голь на выдумку хитра", зажгут костёр и поднимут температуру окружающего воздуха, и тогда можно будет работать с цементным раствором, не ошибся он в прорабе, Георгий Трофимович знает свои обязанности ... хоть и поседел не по делу. Ну, да бог с ним, каждый обделывается от страха по-разному: кто-то цепенеет; иные начинаю выть как собаки; бывает, в панике несутся неизвестно куда; случается, мочатся под себя, а то и хуже. Так что, преждевременная седина, не слишком большой порок, важнее, что б человек был правильный. Генерал поморщился, вспомнил свой недавний страх, когда на мгновение что-то сжалось в груди, но стремительно распрямилось и мысли заработали со скоростью выстрелов. У него постоянно так, в минуту опасности все ресурсы организма мобилизуются ... поэтому и жив до сих пор.

Генерал повёл носом, ощутил запах дыма, развернулся в сторону посёлка, напряжённо всмотрелся в белую пелену. На гране зрительного восприятия заметил тонкие клубящиеся струйки. В селе Орлиное действительно остались живые люди и сейчас они жгут костры, а может, у кого и печи сохранились. Это радует, жизнь не исчезла, но тлеет, словно подмоченные сыростью угольки, как бы ни потухла. Необходимо срочно брать всё под свой контроль, иначе – анархия, а затем и вырождение. Человек – стайное животное, в одиночку не выживет, особенно в данной ситуации. Генерал хищно сузил глаза и плотно сжал губы, волевой подбородок напрягся, и на нём обозначилась небольшая ямочка, говорящая о том, что её хозяин не только жёсткий человек, но и способный на глубокие чувства ... но ямочка не долго продержалась и исчезла.

Вадим остановился у разбитого молнией огромного дерева, подозвал Алексея: – Дуб напоминает, но листья как у клёна и мясистые ... я в трансе. А за тем пригорком целый лес таких же. Странные деревья. Откуда они здесь?

– Из другой Реальности. Бомж утверждает, к нам многое из неё пролезло, – сузил волчьи глаза Алексей.

– Весело.

– Обхохочешься.

– А там труп, – повёл носом Вадим, – жареным пахнет, но не вкусно, молния кого-то сильно пережарила. Под теми кустами что-то лежит.

– Я проверю, – Алексей быстро переместился к темнеющему на снегу предмету, затем подозвал своего напарника и с удивлением спрашивает: – Что скажешь?

Вадим от неожиданности отшатнулся от полностью обугленной скрюченной на земле фигуры, но сразу берёт себя в руки, склоняется над непонятным существом: – Какой-то урод. Похоже один из тех, что жрали нашего боксёра.

– Это человек? – Алексей ткнул копьём в узкий череп и тот рассыпался на части.

– Серьёзно его молнией шваркнуло, даже кости рассыпаются, – задумчиво проговорил Вадим, не отвечая на вопрос своего друга.

– Метра три, а то и больше, – Алексей с опаской огляделся по сторонам.

– Из всего этого я могу сделать один вывод, гулять в грозу не хорошо, – хмыкнул Вадим.

– Если честно, то мне не весело. Пойдём отсюда, что-то у меня яйца сжимаются, не к добру.

– Как скажешь, – Вадим сгрёб ладонью снег, энергично утёрся, выдохнул из-за рта пар и быстро метнулся к едва заметной дороге, а за ним поспешил Алексей.

Некоторое время они бежали друг за другом, затем Вадим свернул к снежным холмам, чтобы не маячить на дороге и в удивлении останавливается, глядя на водохранилище, что внезапно открылось у них на пути. Алексей с разбегу тормозит, кидает обалдевший взгляд на бескрайную водную поверхность, где на горизонте не видно берегов, в возбуждении произносит: – Чтоб мне обосра...ся, это уже не водохранилище, а полноценное озеро, по нему корабли запросто могут ходить!

– Полегче со своими высказываниями, держи себя в трусах, мысли материальны, – поморщился Вадим.

– Интересно девки пляшут, откуда столько воды? – не перестаёт удивляться Алексей.

– Натекла, – криво улыбнулся Вадим, смахнул с торчащего на голове ежика волос снежинки, в задумчивости пожевал губы.

– Понятно, кран кто-то забыл закрыть.

– А может это и есть та суровая правда, мы лабораторные мыши в клетке, – Вадим на некоторое время задумался, затем осторожно двинулся к озеру.

– Я бы не делал этого, – неожиданно останавливает его Алексей, на лисьем лице сверкнули волчьи глаза, шрам чуть выше лба мертвенно побелел, а тонкие губы плотно сжались.

Вадим резко останавливается, боком отходит в укрытие, шёпотом спрашивает: – Обоснуй.

Старлей издаёт едва слышный смешок: – Вадик, ты классный спец, память как у фотоаппарата, но мозгов не больше, чем у курицы. Куда прёшь, неужели не видишь? Вон там дикое несоответствие. Тут даже гимназистка заметит те сочные заросли.

Вадим совсем не обиделся на грубое обращение друга, впился взглядом в зелёное пятно.

– Считаешь, в кустах кто-то есть?

– На них нет снега, но не это меня беспокоит, они свежие, совсем не пожухли от холода, отдалённо напоминают актинии, или кораллы. Это не наши растения, а значит потенциально опасные. У меня возникает дикое чувство, они самостоятельно отряхнулись от снега.

– Как собаки? – совершенно без иронии спрашивает Вадим и замечает в отдалении ещё несколько насыщенно изумрудных пятен.

– Да, и эти тоже, – отследил взгляд друга Алексей, с удовольствием посмотрел на его сосредоточенное скуластое лицо, – на них тоже нет снега. Из этого я не постесняюсь сделать вывод: растения избавляются от всякого мусора, чтобы он не мешал им охотиться. Они хищники, Вадик.

– Листья острые.

– Зрение у тебя не очень, – хмыкнул Алексей.

– Я не снайпер, – прищурился Вадим.

– Листья обыкновенные, овальные, а то высунулись иглы. Они их метают, нас почуяли, приготовились, ждут, когда мы подойдём поближе, – с необъяснимой радостью произносит он.

– Всегда поражался твоему с Иваном зрению, – без зависти говорит Вадим.

– Зато в карты с тобой лучше не садиться.

– Каждому своё, – благодушно кивнул капитан. – Но я бы их немного потормошил, надо узнать с какой дистанции они стреляют.

– Если осторожно, то можно, – согласился старлей, бесшумно скользнул на снег и, зарываясь в него с головой, уверенно пополз к зелёным кустам.

Вадим напрягся, до рези в глазах всматривается в густые заросли. Когда до них осталось метров десять, ветки дрогнули, ощетинились иглами.

– Назад!!! – заорал капитан.

Алексей молниеносно развернулся и мгновенно исчезает. Иглы со свистом вонзились в снег, где только что был человек. Вадим побледнел, но внезапно из какой-то щели вылетает увесистый снежок и попадает в самую гущу сплетения ветвей и листьев. Срываются иглы, но опять прошелестел ком снега, тревожит злобное растение и оно стреляет, но реже, затем старлей бросает сразу несколько снежков, куст посылает пару игл и затрясся в конвульсиях.

– Умник, чтоб тебя, но идея верная! – сердито выкрикнул Вадим.

– Оно наподобие бешеных огурцов, стреляет до тех пор, пока есть заряды! – послышался довольный голос Алексея и он метнул ещё один снежок, но иглы уже не полетели. – Выдохлось! – старлей осторожно приподнимается.

– Осторожнее!

– Постараюсь! – довольно оскалился Алексей, стремительно подбегает к растению и мгновенно вырывает его из земли.

– Ну, ты и кретин! – вскакивает Вадим, но бесшумно смеётся: – Тащи его сюда!

Старлей бросает у его ног шевелящийся куст, который мертвенно побелел и обмяк, короткие толстые корни покрылись мутными каплями.

– Хреном и грибами пахнет. Интересно, а есть их можно или они ядовитые? – склонился над растением Вадим.

– Корни обрежем, здесь свиньи живут, можно им скормить, или какого доходягу встретим, – хитро улыбнулся старлей.

– Идея верная, – Вадим быстро отсёк керамическим ножом мясистые корни и с удовлетворением обращается к умирающему растению: – Ну, и кто у нас больший хищник, мой милый друг, ты или человек? – с этими словами запихал корни в мешок, пристально глянул на бывшее городское водохранилище.

– В принципе, дорога сейчас свободная, можно подойти к озеру, руки вымыть, та группа от нас никуда не денется, – Алексей напряжённо огляделся по сторонам.

– Место, в плане водопоя, перспективное, вот и хищный куст здесь расположился, только бы ещё на какую хрень не напороться.

– Волков бояться – в лес не ходить, – на лисьем лице старлея появляется волчий взгляд.

– Тогда пойдём, – двинув скулами, спокойно произносит капитан.

Вблизи озеро и вовсе оказалось бескрайним, на горизонте плавно сливается с небом, раздаётся вширь и лишь по бокам виднеются призрачные скалы.

– Дна не видно, – Алексей сунул руки в воду, – градусов восемнадцать, вполне можно открывать сезон.

– Скоро остынет, – наблюдая за кружащимися снежинками, – произносит капитан.

– Интересно, рыба здесь водится?

– Не замечал за тобой такого пристрастия. С удочкой хочешь посидеть? Ты глянь левее от себя. Сдаётся мне, рыбка здесь особенная, утянет вместе с леской. Ты бы отошёл от воды, – спокойно говорит Вадим.

Алексей кидает взгляд через плечо, резво отскакивает. Совсем рядом берег изрыт кабаньими копытами, причём для спецназовцев понятно, зверь упирался со всей силой, но кто-то легко уволок его на глубину.

– Вспоминаю Африку, – хохотнул Вадим.

– Думаешь, крокодил?

– Нет. Берег чистый, кроме копыт на нём ничего не отпечаталось. Та тварь чисто водная, на сушу не выходит.

– Интересно девки пляшут, – Алексей осторожно почесал залысину от шрама.

– А мне нравится, – двинул скулами Вадим, – жизнь становится всё прекраснее.

– Полностью согласен, зачем нам серые будни, – оскалился старлей, – но что-то становится свежо, снегопад в середине лета, это возбуждает.

Офицеры в последний раз окинули взглядами водный простор и поспешили к дороге. Вскоре выбегают к разрушенному посёлку, что расположился перед подъёмом на Узунджу. Сейчас не видно полного масштаба бедствия, снег всё накрыл толстым слоем, но не искрится под лучами солнца, которого теперь нет, а лежит, словно тяжёлое покрывало и серое как свинец. Такое ощущение, жизнь навсегда покинула эти места, но кое-где из сугробов прорываются тонкие струйки дыма, да и собаки изредка лают, правда, больше воют словно волки, жутко и протяжно.

– Люди есть, – спокойно произносит Вадим.

– Доходяги, – пренебрежительно бросил Алексей, – я б на их месте давно изгороди чинил, навесы делал, стены укреплял.

– В шоке они, – непривычно грустно изрекает капитан. – День, другой, засуетятся: сначала трупы будут хоронить, а потом всё остальное. Времени, друг, после апокалипсиса, прошло совсем мало, не освоились ещё, в мозгах кошмар ... да вон, уже несколько человек бревно тягают.

– Точно! Подойдём? Я вижу, тёлка с ними есть, а яйца у меня уже давно колом стоят, – облизнул тонкие губы старлей.

– Сначала ту группу догоним, затем к этим спустимся. Бабы от нас никуда не денутся, но хочу предупредить, насильничать запрещаю, – строго произносит капитан.

– О, как! – усмехнулся Алексей, – серьёзное заявление. Но мог бы не говорить, я не насильник ... я всё делаю по обоюдному согласию, так же как Семён Валентинович, – старлей заржал. – Видел, как Алевтина расцвела, когда он её оттрахал. Хотя по мне, старовата, но жопа и груди что надо!

– Не советую смотреть в её сторону, – спокойно произносит Вадим.

– Другую найду, – неожиданно зло буркнул Алексей.

Вадим удивленно посмотрел на друга, он явно не ожидал от него такого проявления эмоций, передёрнул мощными плечами, осуждающе наклонил скуластое лицо и вкрадчиво произносит: – Хочу предупредить тебя, князь Лёха, наплодишь бастардов, в будущем могут возникнуть проблемы.

– Князь? – Алексей подумал, что ослышался, затем понимающе кивнул: – Это Семён Валентинович такую интересную идею бросил?

– А тебе не нравится?

– Значит он, – хитро улыбнулся старлей. – И кто у нас ещё князь?

– Пока я, ты, да Иван, а генерал, соответственно, Великий князь.

– Ржу не могу, а почему не президент?

– Не любит он это название.

– Тогда всё логично, – Алексей в великой иронии скривил тонкие губы.

– Не хочешь быть князем, откажись, а рожи не корчи, – пожал плечами Вадим.

– Нет уж, "умерла, так умерла", придётся вместе с вами ломать эту комедию, да и не делает Семён Валентинович ничего просто так.

– Наконец-то прозрел.

Офицеры на некоторое время замолчали, но вдруг Алексей заржал как жеребец, Вадим в удивлении глянул на друга.

– Послушай, ты Гончаров, я Кузнецов, с такими пролетарскими фамилиями и в князья!

– Ну, назовись Рюриковичем, Голициным ...

– Нет уж, своими предками я дорожу, – оборвал смех Алексей, – народ привыкнет и князю Кузнецову.

– В образ вошёл? – усмехнулся Вадим.

– У меня всегда всё быстро происходит.

– Всегда удивлялся твоей реакции.

– У тебя она хуже? – хмыкнул Алексей и задумчиво проговорил: – М-да, ещё б оружие какое, не из рогатки же стрелять.

– И из неё, родимой, можно спокойно в глаз попасть, а в висок ... сделаем что-нибудь. Здесь тис растёт, можжевельника тьма, орешник есть, вяз ...

– Знаю, Иван уже думает об арбалете, – буркнул Алексей, – но это никак не заменит СВД.

– Забудь о прошлых игрушках, – нахмурился Вадим, наблюдая из-за укрытия за людьми в посёлке.

Несколько мужчин приподняли деревянную ограду, подпёрли бревном, а молодая женщина с усердием принялась расчищать снег. Из сугроба выскочил здоровенный алабай, завалился на спину, поелозил на снегу, вскочил, отряхнулся и с злобным лаем дёрнулся на появившихся у ограды новых людей, но его быстро берут на поводок.

Вадим криво усмехнулся, глядя на рвущегося в бой пса: – Счастливый, ему этот апокалипсис до собачей сраки.

– Мне тоже, – заржал Алексей.

– В этом селе придётся нехило поработать, народ быстро очухивается, – спокойно произносит капитан. – Запомни, князь Лёха, все они – наши подданные и должны знать своё место.

– Пару человек на кол посадим и порядок обеспечен.

– Шутишь, предлагаешь нам заниматься казнями? – обомлел Вадим.

Алексей спрятал в себе рвущийся волчий взгляд, на лисьем лице появляется хитрое выражение: – Конечно, друг, это просто такая шутка, – и усмехаясь, добавляет, – за нас это делать будут другие, а кандидатов на роль палача найдём, человек по своей природе, существо гнусное.

– В какой-то мере ты прав, но про всех людей такое говорить нельзя.

– Почему же, а скольких людей мы собственноручно отправили к праотцам?

– То были задания, – недовольно повёл скулами Вадим.

– А сейчас, думаешь, что-то поменяется? – Алексей наконец-то выпустил наружу свой знаменитый волчий взгляд и капитан даже внутренне содрогнулся, поэтому только вновь пожал мощными плечами и доброжелательно произносит: – Всё ты любишь усложнять, дружище. Давай-ка валим отсюда, а то сейчас всех на кол пересажаешь.

– Люблю, когда ты так шутишь, – хитро улыбнулся старлей.

Офицеры покинули посёлок, осторожно вышли на тропу, петляющую между нависшими скалами, переходят на бег, что бы быстрее оказаться на плато Узунджа. У Скельской пещеры притормаживают, осторожно обходят огромные воронки. Раньше здесь стояли экскурсионные автобусы, но сейчас валяются лишь разорванные шины и вещи, что не успели до дождя сгореть.

– Трупов нет, – быстро огляделся Алексей.

– Ночь была жаркая, на деревьях клочья шерсти от хищников. Хорошо они потрудились, снег сойдёт, сильного зловония здесь не будет.

– Куда же они все подевались? – старлей немного побледнел.

– Ты имеешь в виду хищников? Так, гроза сумасшедшая была, посмотри, все деревья от молний пострадали. Здесь был настоящий огненный ад. Что-то мне подсказывает, сдёрнули все хищники с плато и из Байдарской долины, к морю спустились. Заметь, за всё время, что мы идём, с настоящими гадами мы так и не столкнулись.

– Сплюй.

Вадим шумно высморкался, но внезапно толкает Алексея в воронку и сам туда же скатывается. Затем осторожно подлезает к кромке, некоторое время что-то рассматривает, машет рукой.

То, что они увидели, даже их очерствелые души заставило дрогнуть. Вниз по тропе, покачиваясь и спотыкаясь на каждом шагу, бредёт абсолютно голый человек, весь пах и ноги в крови, лицо смертельно бледное, глаза пустые.

– Оп-паньки, кто ж его кастрировал? – в омерзении сплюнул Алексей.

– Просто так это не делают, слишком жестоко, – задумался Вадим, – я так считаю, насиловал он чью-то жену, а муж застал, обиделся, и яйца оторвал.

– Логично, – кивает старлей. – А посмотри, наколка у него эсесовская ... и ещё куча. Так это ж правосек! Чего этот идиот в Крыму забыл?

– Полагаю, диверсанты, – серьёзно произносит капитан. – Впрочем, он всё нам расскажет, – и быстро выпрыгивает из воронки.

Несчастный его сразу не заметил и чуть не столкнулся с офицером.

– Стоять, девочка! – грубо окликнул его капитан.

Тот остановился, переводит на него затравленный взгляд.

– Кто тебя так? – брезгливо спрашивает Вадим.

Мужчина замычал, кадык судорожно дёрнулся, в глазах появляется дикая обида.

– Диверсант? – спрашивает Алексей.

Мужчина закачался, не удержался на ногах, и с размаху сел голым задом на снег.

– Загибается, – спокойно говорит старлей. – Потеря крови, переохлаждение ...

Вадим без раздумья накидывает тому на плечи свою куртку.

– Что ты делаешь? – обомлел Алексей.

– Ты же сам сказал, загибается.

– Пусть сначала гопака спляшет! – со злостью сплюнул старлей.

– За що мене так дуже сильно!!! – внезапно взвыл мужчина.

– Насильничал? – склонился к нему Вадим.

Мужчина закачался, из глаз хлынули слёзы.

– Нет, гопака он нам не спляшет, – окинул его волчьим взглядом старлей, и направился к страдальцу с явным желанием сломать тому шею.

– Подожди, – останавливает его Вадим, – с собой заберём.

– Зачем?! – изумился Алексей.

– Сам же говорил, палач нам нужен, а из кастратов они хорошие получаются.