Текст книги "Железная пыль (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

"Однако, тяжело мне будет с ними" – подумал Юрий Иванович.

Пылевые смерчи ещё некоторое время побуйствовали у дома, и, разбрызгивая огненные искры, ушли в сторону и затерялись во мгле. На некоторое время установилось относительное спокойствие. Серый день постепенно накачался чернотой, и совсем впритык подошла непонятная ночь.

Генерал стоит у открытой двери, пристально смотрит вдаль, по лицу пробегают тени в глазах отражаются отблески далёких молний.

– Я не узнаю эту землю, – прошептал он. – Юрий Иванович, что скажете?

Потапович почесал бритый череп, как-то непривычно, без волос, как обнажённый, и макушка мёрзнет, кепку бы какую. Он стрельнул взглядом на генерала, ища в его словах некий подвох, но тот абсолютно серьёзен, тогда осторожно произносит: – Конечно, всё изменилось, земля уже другая, опасная.

– А что в ней опасного, холод, непредсказуемость, что?

– Люди.

– Люди? Согласен, мы самые страшные существа на планете, – тяжело выдохнул генерал.

– Поэтому нас и хотят уничтожить.

– А получится?

– Мы как тараканы, спрячемся в щели, хрен всех достанут, – с какой-то злостью произносит Потапович.

– А самый большой таракан, это я, – криво усмехнулся генерал. – Я знаю, вы меня осуждаете.

– Я не понимаю о чём вы, – напрягся Юрий Иванович.

– Всё ты понимаешь, – переходит на "ты" генерал.

– Значит, это было необходимо, – понуро отвечает Юрий Иванович.

– Поверь на слово, необходимо, я разбираюсь в людях, этот идиот точно спалил бы дом, причём вместе с нами, и семью свою не пожалел. Странно, и чего я перед тобой оправдываюсь? – генерал пронзил его ледяным взглядом.

– Просто я для вас никто, поэтому вам и хочется высказаться о наболевшем, вас это ни о чём не обязывает.

– Ошибаешься, ничего у меня не болит и душа соответственно! – внезапно вспылил генерал.

– Болит, иначе б не заводили разговор, – неожиданно строго произносит Юрий Иванович.

Генерал удивлённо поднял брови, нахмурился, сжал губы, затем расслабился, едва улыбнулся: – Погляжу на тебя и диву даюсь, такая непосредственность, ты почти как поп, в душу лезешь. А вдруг её нет?

– Есть, – Юрий Иванович упрямо тряхнул головой.

– А откуда знаешь? – с иронией полюбопытствовал генерал.

– Об этом не нужно знать, она просто есть. Только для всех разная, бывает белая, но чаще – чёрная.

– Не любишь ты людей, – делает неожиданный вывод генерал.

– Вероятно, – рассеянно отвечает Юрий Иванович, – но чаще мне их просто жалко.

– Значит у тебя душа белая?

– Серая.

– Ох, как ты ловко завернул, – усмехнулся генерал и вновь смотрит вдаль, задумчиво спрашивает: – А у меня, следовательно, чёрная?

– Чёрная, – энергично кивает Юрий Иванович.

– Ну и бог с ней, – махнул он рукой, – пусть будет чёрная.

Некоторое время они молчат, бывший бомж и генерал, но вот Семён Валентинович встрепенулся, напряжённо смотрит вдаль: – Вроде у леса непонятные животные, сейчас ещё молния вспыхнет, посмотри туда.

Электрический разряд не заставил себя ждать, небо раскололось на части, на мгновение осветились далёкие деревья и тёмные, горбатые силуэты скачками передвигающиеся у самой кромки леса.

– Началось, – у Юрия Ивановича по спине пробежал озноб.

– Что именно? – испытывая сосущее чувство под сердцем, спрашивает генерал.

– Пожалуй, дверь надо закрыть.

– Успеем. Неужели это то, о чём ты предсказывал?

– Мы здесь лишние, нас не должно быть. Землю стали заселять другими видами, боюсь, они для нас не совместимы и это обоснованно.

– Сейчас бы АКМ и полный рожёк патронов, – со злостью произносит генерал.

– Нас лишили железа, мы сейчас как улитки без скорлупы. К великому прискорбию, Семён Валентинович, мы в каменном веке, – Юрий Иванович судорожно дёрнул кадыком.

– Не бзди, Потапович, прорвёмся! – злобно хмыкнул генерал. – Ты всё же подумай, где можно раздобыть металл. Надо срочно выбираться из каменного века, иначе мы действительно сгинем как вид.

– Под землёй он не весь взорвался, чем глубже он находился, тем больше шансов его найти. Под толщей земли мог просто расплавиться, а значит, из него получится изготовить и ножи, и топоры, и копья!

– Заманчиво, – генерал в возбуждении раздул ноздри и спрашивает: – И где найти такое место?

– Всякие шахты, бомбоубежища ... кстати, в Скельской пещере имелись железные лестницы. На нижних уровнях можно найти их в расплавленном состоянии. Вот только вход в пещеру почти наверняка обвалился.

– Раскопаем, – нахмурился генерал.

Юрий Иванович с опаской выглядывает за дверь, грязные потоки дождя оросили его бритую голову, небо на мгновение осветилось фиолетовым сиянием, там, где виднеется дорога, застыл силуэт грузного существа.

– Семён Валентинович, надо дверь закрыть.

– Успеем, дай насладится природой. Люблю дождь, грозу, этот неповторимый запах озона, – раздул ноздри генерал, но затем шагнул назад, пощупал дверь, с удовлетворением произносит: – Ты посмотри, из чего навесы сделаны, какой-то пластик, слышал, он бывает прочнее стали.

– Всё равно дверь необходимо заклинить доской, – Юрия Ивановича начинает колотить от ужаса, к их дому приближаются, расплывчатые из-за ливня, косматые тени.

Генерал наконец-то затворяет дверь, укладывает на массивные скобы толстую доску, покачал головой: – Вроде умный был мужик, такой дом отгрохал, дверь основательно укрепил, а окна на втором этаже фанеркой прикрыты ... фанеркой ... уязвимое место. Надо на ночь охрану выставить, – чуть слышно произносит он и от его слов Юрий Иванович мигом покрылся потом.

По распоряжению генерала почти все светильники потушили, оставили только на лестнице и в подвале, зажигать разрешил свечки и то, лишь по особой надобности. Затем, всех собрал на первом этаже в зале и женщину с её сыновьями заставил сесть за общий стол. Она с ненавистью смотрит на генерала, братья хмурые, в окровавленных повязках, словно окаменели.

– Что застыли, выблядки? – с насмешкой обратился к ним генерал.

Они вздёрнулись, с губ начали срываться проклятия, женщина привстала со своего места, ещё чуть-чуть и от ярости вцепится в обидчика.

Генерал между тем спокойно продолжает: – Не я вас так назвал, а ваш покойный батя. Не знаю, какие у вас были в семье отношения, но я бы такого отца, за эти слова давно б убил.

– Не твоё дело! – прохрипел один из братьев.

– Согласен, не моё. Но позвольте вас спросить, а он действительно мог сжечь дом?

Братья отвернулись, женщина злобно засопела, ничего не говорят, но генерал мгновенно сделал вывод: – Значит, я не ошибся, смог. Вы понимаете, что этим он всех нас обрёк бы на жуткую смерть?

– А слабо другой дом выстроить, собственный, а не зариться на чужое? – скривился один из братьев.

– Не успели бы, – жёстко произносит генерал и продолжает: – Не в моих правилах распинаться перед простыми обывателями, но сейчас, к сожалению, мы вместе, так сказать одна большая дружная семья, – женщина в гневе сплюнула. – Да-да, одна семья, – повторился генерал, – и все кто не с нами могут уходить прочь. Но я не советую, это будет неправильным решением. Я, с Юрием Ивановичем, на пороге дома недавно воздухом дышал, и знаете, кое-что увидел. Не буду тянуть кота за яйца, перейду к существу предмета. Действительно, всякие металлы с поверхности планеты исчезли, как говорит Юрий Иванович, превратились в пыль. Но это не вся беда, я сам не понимаю каким образом, но появились непонятные животные. По теории уважаемого Юрия Ивановича – это нам такое наказание за совершённые грехи.

У женщины округлились глаза, и она лихорадочно перекрестилась.

– Верующая? – склонил голову генерал. – Для себя ты правильно поняла, а у нас своя теория, но не буду вдаваться в подробности. Одно скажу, жить нам станет невыносимо сложно, и если кто-то будет ещё способствовать этому ... мы его изгоним прочь. Вы поняли, молодые люди? – обернулся он к братьям.

– Брешите всё, – не поверил старший из них.

– Молчи! – неожиданно накинулась на него мать.

– Это легко проверить. Потапович, выведи ребят на улицу.

– Я не открою дверь, тот зверь был совсем рядом! – воспротивился Юрий Иванович.

– Неужели правда? – прораб в тоске обхватил седую голову.

– Я не привык врать, – жёстко отвечает генерал. – С этого дня ввожу ночное дежурство, в охране дома будут задействованы все. Второй этаж уязвим, если мы легко проникли, то и хищники могут.

– Хищники?! – сильно вздрогнула женщина и затравленно оглянулась на своих детей.

– Тебя как звать, – генерал устремил на неё тяжёлый взгляд.

Она не смогла его выдержать, неожиданно уткнулась в ладони и зарыдала: – Неужели нельзя было его убивать?

– Ты прекрасно понимаешь, он бы выполнил угрозу, порядочной сволочью был твой муж. Да и не любила ты его, и детей он своих ненавидел.

– Неправда, он любил нас.

– Но странною любовью, – фыркнул Вадим.

– Не ваше дело! – вспылил старший брат и покраснел от гнева, но неожиданно подаёт голос младший: – Он часто нас бил ... и тебя тоже ... мать.

– Помолчи! – в сердцах всплеснула она руками.

– А в больнице ты лежала ...

Генерал нахмурился: – Хватит семейных разборок! Если вы с нами, обеспечим охраной, иначе – изгнание.

– Меня Алевтиной Фёдоровной звать, – тусклым голосом произносит женщина.

– Будешь вести хозяйство, – кивнул генерал, – перебирайтесь из подвала на первый этаж, выберешь себе отдельную комнату, а твои сыновья будут жить со строителями. Они умеют работать руками?

– Мы этот дом от первого кирпичика возвели! – вспыхнул от негодования старший из братьев.

– Прекрасно. Идёте в подчинение к Георгию Трофимовичу, он у нас прораб.

– Остап, ему только двадцать три, а Яше ещё восемнадцать не исполнилось, – тяжко вздохнула женщина.

– Очень хорошо, мужики уже взрослые, будут наравне со всеми нести охрану дома и периметра вокруг него, – удовлетворённо улыбнулся генерал. Атмосфера взаимоотношений несколько стабилизировалась, хотя за Остапом и Яшей следует приглядеть, что бы ни говорил их отец, но внешне они похожи на него.

Ночь в разгаре, на улице творится настоящая вакханалия. Хлынул такой силы ливень, что кажется, начался Всемирный потоп, трескучие громовые разряды, чередуясь с дикими плясками молний, вселяют в сердца людей настоящий первобытный ужас. Все, кроме охраны, пытаются пережить страшную ночь, забывшись в тревожном сне.

Вадим замер у окна на втором этаже, и в узкую щель выглядывает во двор. В луже у забора плавает труп боксёра, странно, но он притягивает взгляд. Капитан ловит себя на мысли, что чего-то ждёт, будто рыбак, наблюдающий за поплавком. Гадостное состояние. Вадим поёжился, крепче сжал импровизированное копьё – древко от лопаты с остро заточенным концом. Смешное оружие, но в руках спецназовца достаточно страшное, он мог бы одним ударом загнать этот деревянный кол до самого хребта.

Молний столько, что иной раз становится светло как днём, в эти промежутки офицер особенно пристально вглядывается в ночь, но пока ничего не замечает. Может генерал пошутил насчёт каких-то животных, но вроде за ним такое не водится, ерундой не страдает. Вероятно, ливень всех разогнал по норам, и славу богу. Вадим чуть расслабился, положил копьё рядом, вытер об куртку вспотевшие ладони, хотел было спустится вниз, но краем глаза заметил вытянутую тень у корявого дерева. Офицер вновь прильнул к щели, пытаясь рассмотреть непонятный силуэт. Это явно не животное, может вытянутый куст, растёт уже много лет и в ус не дует, Вадим разозлился сам на себя за пустые страхи, хотел отвернуться, но тень двинулась в направлении трупа боксёра.

Гл.5.

Небо стремительно затягивается чёрной мглой, солнце уже неспособно прорвать лучами мощную облачность, становится темно и холодно. Новоиспечённый лидер, мужчина крепкого телосложения, выпучив глаза от неприятного предчувствия, с упрямством дурного осла тянет группу выживших за собой. Их больше десяти человек, а было пятьдесят, когда они напуганные терактом ринулись из Скельской пещеры. Большая часть погибла. Взрывалось всё, землетрясение качало горы, из появившихся трещин выплёскивалась раскалённая лава, молнии гвоздили землю, срываясь с абсолютно ясного неба. Затем всё стихло, но клубы чёрного дыма плотно заволокли пространство. Тот мужчина, который нёс ахинею про солнечную вспышку, убедил немногих с ним остаться, а большая часть решила поймать попутный транспорт и вернуться в город.

Сейчас группа людей идёт по искорёженной стихией дороге, часто перепрыгивая через трещины, старательно обходя обугленные строения и ямы. Странно, но не видно ни одного автомобиля, а их должно быть немало.

Мужчина с куцей бородкой догоняет лидера, нервно трогает его за плечо и, заикаясь, – спрашивает: – Господин Мишин, вы точно ув-верены, что мы уедем на автомобиле?

– Вот выйдём из села Орлиного на трассу, там точно поймаем попутку, – лидер попытался говорить твёрдо, но голос всё же дрогнул.

– С нами женщины, они выбились из сил и очень хо-олодно, может, стоило остаться ... с ними, хотя бы до утра, так сказать, до выяснения всех причин, э-э-э ... апокалипсиса.

– Какой, нахрен, апокалипсис! – взорвался лидер. – Произошло землетрясение со всеми вытекающими последствиями.

– Вы точно уверены, что это просто сильно по-отрясло землю и всё?

– Отстань, дурак!

– Господин Мишин, не надо оско-ор-блять!!! – вздёрнул куцую бородку тщедушный мужичёк.

– Не ругайся, сволочь!

– Люди, очень холодно и я устала! – длинноногая женщина с чёрными разводами под глазами, едва переставляет ноги.

– Отдыхать некогда, до темноты необходимо выйти на трассу, – через плечо бросает лидер.

– Уже итак темно и дождь начинается. Зря мы ушли! – возмущается другая женщина полного телосложения с ярко напомаженными пухлыми губами.

– Действительно, куда мы прём? – удивляется парень в красной кепке.

– Поворачивай назад! – потребовал мужчина в светлой футболке, на которой изображён Путин верхом на медведе.

– Ещё один час, и мы на трассе, потерпите. Зато скоро сядем в уютные кресла и всё забудем как дурной сон.

– А вдруг действительно тот мужчина прав, возникла планетарная катастрофа, и города исчезли! – в ужасе выкрикнула ещё одна женщина.

– Бред! Поторопитесь, скоро пройдём село ...

– Господин Мишин, а ведь практически все дома исчезли, кругом одни разва-алины! – мужичёк судорожно дёрнул пальцами свою куцую бородку.

– Землетрясение!

– Заладил одно и то же! – послышался ещё один мужской голос.

– Скоро будем на трассе! Давайте подсуетимся, остался всего-то час! – требует лидер.

– Ещё минут тридцать и будет темно как у негра в жопе! – вышел из себя мужчина с Путиным на футболке. – Вы как хотите, а я возвращаюсь назад! Кто со мной!

– Не слушайте его, он не в себе! – злобно сверкнул глазами лидер.

– И мы возвращаемся, – заявляют две женщины.

– Кто ещё с нами? – спрашивает мужчина с Путиным на футболке.

– Он говорит час остался, – произносит кто-то из людей.

– Больше дураков нема! – усмехнулся лидер. – Вперёд, друзья!

– Я тоже с ни-ими! – выкрикнул мужичок с куцей бородкой.

– И хрен с вами! – лидер не оборачиваясь убыстрил шаг.

Парень в красной кепке нерешительно потоптался на одном месте, затем рванул за новой группой, которая развернулась назад.

Стремительно темнеет, полил грязный дождь, ветвистые молнии пронзили пространство, и пророкотал гром. Мишин упрямо тащит людей за собой, но сомнения его давно грызут.

– Уже скоро, я слышу шум автомобилей! – соврал он.

Группа людей молчаливо тащится за ним, а в соседнем лесочке косматый зверь потёрся о дерево, и, раздувая ноздри, шумно принюхался.

Дождь усилился и незаметно перерос в настоящий ливневый шквал. Мгновенно дорога заполнилась водой, и ней вспухли крупные пузыри, а со склонов поползла липкая грязь. Ночь нагрянула, словно маньяк из-за угла, неожиданно и подло. Не просто стемнело, а всё окуталось в угольный мрак, если б не электрические зигзаги, устроившие дикие пляски, люди бы определённо потеряли направление. Промокшие до нижнего белья, дрожа от холода, они в ужасе бредут по колено в воде, а Мишин всё повторяет: – Потерпите, друзья, осталось не больше километра.

Его откровенно матерят, но положение безвыходное, куда идти, где спрятаться, непонятно, разрушенное село уже прошли, и вокруг чёрный лес и узкая дорога, больше напоминающая бурлящую реку.

Внезапно одна из женщин спотыкается и падает навзничь на дорогу, головой бьётся об камень и лёгкие заполняются мутной жижей. Сердце последний раз дёрнулось и замерло и женщине стало тепло. К ней бросились на помощь, но поздно, она обвисла словно тряпичная кукла, со лба стекает ручьём кровь, а в глазах застыло удивлённое выражение, словно она говорит: "Как быстро всё закончилось, мне лучше всех! До встречи!".

– Тварь, тварь, тварь!!! – бросается на оторопевшего лидера подруга умершей женщины и вцепилась в лицо.

– Я не виноват!!! – истерично выкрикнул Мишин, отбиваясь от рассвирепевшей женщины.

– Тебя надо убить! – послышался мужской голос.

– За что?! Трасса совсем близко!!! – испугался лидер и стал отходить к лесу.

Его повалили в грязь и принялись с усердием топтать ногами, стараясь угодить в лицо. Толпа словно озверела, люди поняли, они пошли не за тем и смерть, как оказалось, бродит совсем рядом. Утробный рёв, прозвучавший как гром среди ясного неба, заставил людей в ужасе замереть. Мишин, пользуясь моментом, сполз в кювет и на четвереньках помчался прочь. Его настигли вопли ужаса и боли, рёв зверя переходит в злобный кашель, Мишин вскакивает и, не разбирая дороги, бежит вперёд. Внезапно он вываливается на трассу и, безумно выпучив глаза, замирает. Дорога абсолютно пустынная, ни движения, ни света фар, лишь дождь гвоздит как крупная дробь из ружья. От безысходности Мишин принялся тоскливо подвывать, он наконец-то сам себе признался, прав был тот мужчина, мира уже нет. По инерции он, сильно сутулясь и размазывая по лицу кровь, поковылял по трассе, то и дело, обходя глубокие воронки. Вначале он не понимал их происхождение, на ум приходили образы пикирующих бомбардировщиков, наносящих удары по мирному транспорту. Но ям было слишком много, и только кое-где валялись разорванные шины, но ни следа от корпусов автомобилей. Ни одна бомба такое сделать не может. Неужели произошёл так называемый солнечный импульс? Мишин не хочет в это верить, но факты, будь они не ладны, болезненно бьют под дых. От страха трудно дышать, в голове сплошная каша и всё ещё звучит страшный рёв зверя и человеческие предсмертные крики. Мишин знает, где-то под Ялтой был зоопарк, может оттуда убежали хищники? Очень вероятно ...но вот в чём неувязка, рёв был громче рыка самого крупного льва.

Мишин бредёт по трассе, ливень хлещет по телу, словно хорошая плётка в руках удалого казака. От холода сводит зубы, немеют мышцы, и ни одной хоть самой завалящей машины! Раскаты грома плющат сознание, молнии иной раз с яростным шипением вгрызаются почти рядом, их фиолетовое сияние на некоторое время освещает нависающий над дорогой лес, но лучше б этого не было, становится страшно до болей в желудке. Куда идти, где спрятаться? Бушует ливень, кругом раскисшая грязь, а он шлёпает по воде, словно лунатик во сне.

Шлёп-шлёп, шлёп-шлёп, слышатся шаги. Мишин остановился, смотрит на ноги. Внезапно, шлёп-шлёп, шлёп-шлёп. Голова туго соображает, он как-то не может понять, вроде стоит без движений, а звуки – словно он идёт. Внезапно пронзила мысль, это звук не его шагов! Ужас цепкой лапой хватает за сердце. В самый не подходящий момент мочевой пузырь опорожняется, живительное тепло на миг ошпарило ледяные ноги и тут он их видит: высокие, метра три, а то и выше, челюсти непрерывно двигаются, руки свисают до колен, в глубоко посаженных глазах мерцает зелёный огонь. Ноги подкосились, Мишин безвольно садится на дорогу, начинает что-то лепетать про сострадание, что он хороший человек, но его не слушают и внезапно вырывают из ключицы руку, с ходу рвут тёплую плоть. От шока Мишин не понял, что произошло, но возникает нечеловеческая боль. Он начинает дико кричать, но его ещё живого пожирают, выдирая из тела крупные куски мяса. В глазах меркнет, и боль, о чудо(!) внезапно исчезает, но он ещё видит, как из живота вытягивают внутренности. И вот наступает долгожданная смерть.

..........................

Мужчина с рисунком Путина на футболке, быстро погнал свою небольшую группу обратно. Он понял, слушаться никем не назначенного лидера, смерти подобно, такие заведут неизвестно куда, сами погибнут и с удовольствием других потащат за собой. И почему он раньше от него не ушёл? Уже совсем темно и этот леденящий дождь сводит с ума.

В его группе совсем мало людей: смешной мужичёк с куцей бородкой, парень в красной кепке и две смелых женщины, решивших покинуть основную группу.

Чувство ответственности заставляет усиленно работать мозги. Мужчина понимает, время их вышло, они не успевают вернуться, необходимо найти убежище и лучше это делать хоть и в разрушенном, но селе. Определённо, там сохранились какие-то навесы, сараи, погреба.

– Бегом! – крикнул он. Мужчины ринулись вперёд, но женщины мгновенно отстали. Тогда он переходит на шаг, с укором произносит: – Девочки, мои хорошие, через силу ... совсем рядом село, там мы найдём укрытие, я обещаю, мы сможем пережить эту ужасную ночь.

– У нас ноги стёрты в кровь, давайте где-нибудь посидим хоть пять минут! – всхлипнули они.

– Нельзя, мои родные, – с состраданием говорит он.

– Зря мы от них ушли, – с тоской произносит слегка полненькая женщина.

– Мы правильно сделали, они идут в некуда.

– Господин Ми-ишин не тот человек, на которого можно положиться, – слегка заикаясь, заявляет мужичёк с куцей бородкой.

Парень в красной кепке обречённо буркнул: – Ох, не знаю, не знаю. Вероятно, они уже вышли на трассу, вдруг поймают попутку, а мы здесь.

– Ребята, меня гложут сомнения! – заплакала худенькая девушка.

– В любом случае, обратной дороги нет, – нахмурился мужчина с Путиным на футболке.

– Очень холодно! – худенькая девушка вся трясётся.

Мужчина без лишних слов снимает футболку, старательно отжимает и отдаёт девушке: – Теперь побежали, через силу, заодно согреемся.

Женщины с трудом встают и тут они слышат далёкий звериный рёв и истошные человеческие крики.

– Что это?! – вскрикнули они.

– Бегом, я впереди, за мной девушки, остальные за ними!!!– прорычал мужчина.

Из последних сил они ворвались в разрушенное село и мгновенно увидели тусклый огонёк. Это оказался хлев, а в нём грустит корова и над толстой свечой страдает седой дед. Увидев вбегающих в хлев людей, он едва не роняет свечу в солому, начинает усиленно креститься.

– Живые мы, успокойся! – крикнул мужчина. – Подвал есть?

– Ой, точно не мертвяки! – обрадовался дед.

– Подвал есть? Спрятаться надо!

– От кого, родные? – дед перестал креститься и смотрит чистым взглядом.

– Долго рассказывать.

– А у меня вилы взорвались, – неожиданно произносит дед.

– Дом тоже, – заметил мужчина.

– Ага, – радостно закивал дед, – и он тоже, и телега, и топор ... всё железо, представляете!

– Сложно представить. Подвал сохранился?

– Там сейчас сыро, дождь весь пол залил, стены вокруг рухнули, даже не знаю почему.

– Досок накидаем. А есть одежда, одеяла ...

– Да вон, семь телогреек висит, для работников берёг, – оживился дед, – но ведь сейчас лето ... хотя ...чего-то холодновато стало, можете примерить, мне не жалко.

– Да ты золотой дед!

– Внуки меня таковым не считают, уже который год не заезжают. Бабка, вот, полгода как померла, один я.

– Грустно, – пожалел его мужчина, быстро раздал всем ватники и приказным тоном произносит: – Мокрую одежду снимите, вплоть до трусов, телогрейки как раз ниже колен, всё прикроют.

– Какие они некрасивые, – подаёт голос слегка полненькая женщина.

– Зато тёплые! – восклицает худенькая, прячется за стогом сена, быстро раздевается до гола и влезает в ватник, затем с благодарностью отдаёт мужчине футболку и тихо произносит: – Вы знаете, а ведь она меня здорово выручила, только вам холодно было.

– Ерунда, – отмахнулся мужчина, подождал, когда все оденутся, и вновь обращается к деду: – Где подвал?

– Я там картошку храню, соления в деревянных кадушках, копчёную колбаску ...

– Ты классный дед! Теперь я хочу тебе объяснить, зачем нам следует в него спуститься и переждать там до утра. Хищники появились.

– Волки? – в удивлении округлил глаза дед.

– Нет. Они не меньше тигров ... судя по рычанию.

– С зоопарка сбежали? – глубокомысленно кивнул дед.

– Может и так. До утра переждём, а как посветлеет, проведём разведку, может, ещё живых найдём.

– У соседей так рвануло, – с горечью прошептал дед и перекрестился, из его глаз покатились крупные слёзы. – Неужели американцы ракеты пустили?

– Никто ни какие ракеты не запускал, по-огибли все! – вздёрнул куцую бородёнку мужичёк.

– Как же так?! – запричитал дед.

– Свечи ещё есть? – сердито спрашивает Прохор.

Дедок умолк, растерянно кивнул, вытащил из мешка целую вязанку, непонимающе заморгал.

– Прекрасно, зажженную оставь на прежнем месте, вдруг кто-то из людей её заметит и веди нас в подвал, да корову развяжи, пускай уходит, здесь её точно хищники задерут, – приказал Прохор.

Они забрал с собой все телогрейки и спустились вниз. Действительно, воды натекло много. Пришлось скинуть доски, изготовить что-то типа насестов и сверху застелить сеном, люк подпёрли бревном и только тогда чуть успокоились.

Дедок зажёг свечу, снял вязанку колбасы, вытащил хрустящих огурчиков: – Чем бог послал, угощайтесь! Меня Гордеем Степановичем кличут, а как вас?

Новоиспечённый лидер, положил свою футболку с Путиным верхом на медведе на сухие доски, пригладил короткие волосы: – Действительно, сколько уже вместе, а имён не знаем.

– Не до того было, – парень стянул с головы красную кепку. – Я Эдик, моя фамилия, только не смейтесь, Барракуда.

Женщины прыснули в ладони, а дедок авторитетно заметил: – Это щука такая, морская.

– Мне от этого не легче, – покраснел парень.

– А я Илья Каземирович, доцент кафедры газотурбинных установок, – представился мужичёк с куцей бородкой и поклонился.

– Я Ольга, домохозяйка, – произносит слегка полненькая женщина.

– Меня Мариной звать, универ заканчиваю, – отвечает худенькая девушка и зачем-то хихикнула, наверное, в тулупчике согрелась и на душе повеселело.

– Теперь моя очередь. Я не местный, из Питера, к друзьям приехал, служил когда-то здесь.

– Моряк? – понимающе склонил голову дед.

– Можно сказать и так.

– Ну, и как вас величать? – склонил голову дедок.

– Прохором.

– И всё? – удивилась Ольга.

– А что вам ещё нужно?

– Хотя бы отчество.

– В нашем положении? – удивился Прохор, но внезапно на некоторое время задумался и произносит: – Но вы правы, отчество необходимо, это история наших отцов: "Иван, не знающий родства" – путь к вырождению. Я Прохор Николаевич Шубин. Мой батя служил на Северном флоте, а дед был на Кубе в период Карибского кризиса.

– Прелестно, – не к месту произносит Ольга и кокетливо пошевелила плечами.

– Значит, Прохор, – с какой-то непонятной ревностью выдавила из себя худенькая Марина.

– А мой прадед Рейхстаг брал, – задорно вздёрнул бородку Илья Каземирович.

– Это который, в Германии? – с кислой мордой поинтересовался Эдуард Барракуда.

– А что, Рейхстаг где-то ещё есть, – снисходительно улыбнулся доцент.

– Ну ... не знаю

– Знать надо, а то помрёте неучем, одна красная кепка от вас останется и больше ничего!

– А мне плевать! Сейчас начинается новая история. Мне ваш Рейхстаг до одного места.

– Дурак, вы, батенька.

– В морду дам!

– А ну тихо! – внушительно произносит Прохор.

– Берите ещё колбаску, – раздаётся ласковый голосок Гордея Степановича.

– А что нас завтра ждёт? – неожиданно спрашивает Марина.

– Завтра? – удивился Прохор, некоторое время молчит, затем с горькой усмешкой произносит: – Завтра будет новый день.

– И всё? – допытывается девушка.

– В нашем положении это здорово ... встретить новый день.

Повисла тишина, лишь горящая свеча слегка потрескивает от попавшей на фитиль влаги. Тяжело вздохнул Гордей Степанович, видно на ум, словно чёрные тучи, приползли тяжёлые мысли. Марина пытается устроиться на досках, от переживаний и усталости её валит в сон, но места очень мало. Неожиданно Ольга обняла её за плечи и уложила на колени.

– А как же вы? – сонно пробормотала девушка.

– Я привыкла ухаживать за детьми, часто спать не приходилось, отдыхай дорогая, – она с трудом подавила рвущейся всхлип.

– А мне можно пристроиться? – прозвучал елейный голосок доцента Ильи Каземировича.

– Уйди, козёл, – зло прошипела Ольга.

В полумраке раздался ехидный смешок Эдуарда Барракуды. Недовольно засопел дедок, что-то пробубнил под нос, прислонился к сырой стене и вроде как заснул.

Прохор некоторое время вслушивается в неясные звуки, доносящиеся извне. Вроде кто-то ходит. Тогда он тихо встаёт, поправляет бревно, удерживающее люк, некоторое время, размышляя, неподвижно стоит, но внезапно поспешно отставляет бревно, ловит падающий люк и быстро выглядывает наружу.

– Зачем? – испугался доцент.

– Вроде люди, – неуверенно говорит Прохор, всматриваясь в темноту.

Поначалу он ничего не увидел, но вспыхнули молнии и в завесе из дождя обозначились два человеческих силуэта.

– Эй, вы, быстрее сюда! – громким шёпотом позвал их Прохор.

– Кто здесь? – испуганно отозвались в ответ.

– Спускайтесь в подвал!

Они метнулись с такой поспешностью, что Прохор едва успел отскочить. Быстро закрыл за ними люк, а Эдуард и Илья старательно подпёрли бревном. Сон слетел в одно мгновение, все окружили вновь прибывших. Ими оказались парень с девушкой. Их одежда вся изодрана, лица в кровоподтеках и синяках.

– А я вас знаю, вы из нашей группы! – в возбуждении выкрикнула Марина.

– Какой кошмар, какой ужас!!! – выкрикнула девушка и сползла на пол.

– Дайте ей воды! – потребовал Прохор.

– Что произошло? Мы слышали ... зверь рычал, – нервно спрашивает Ольга.

Парень прижал к себе девушку, обвёл всех лихорадочным взглядом и срывающимся голосом произносит: – В жизни не видели такого существа. Зверь похож на гигантскую гиену, но прыгает не хуже леопарда, клыки с пол руки. Он напал на нас и тупо принялся всех убивать. Но его отогнали, какие-то высокие существа со светящимися глазами, мы, было, уже обрадовались, а они ещё хуже того зверя. На людей набросились и, представляете, стали их живьём пожирать! Мы чудом вырвались! Побежали за вами, вышли к селу, а здесь сплошные развалины. Увидели огонёк, нашли какой-то хлев, забрались туда. А потом у леса что-то задвигалось, мы очень испугались, стали искать, куда бы по надёжнее спрятаться ... и вдруг вы.

– Подождите, детки, о чём таком вы говорите, что за страсти рассказываете? – Гордей Степанович не совсем поверил в сказанное.

– Какая сво-олочь этот Мишин! – завёл неизвестно куда! – яростно взмахнул куцей бородкой Илья Каземирович.