Текст книги "Хаотические заметки корееведа"

Автор книги: Андрей Ланьков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

2.22 КОНЕЦ ЭПОХИ ДОМОХОЗЯЕК?

Все, кто побывал в Корее, хорошо знают, что в целом она и в наши дни остается страной домохозяек, что большинство кореянок после замужества не работает. Впрочем в последнее время эта картина потихоньку меняется, и вопрос о трудоустройстве женщин встает здесь все с большей остротой.

Надо сказать, что до недавнего времени, примерно до начала восьмидесятых годов, такого вопроса в Корее не существовало. Все были уверены, что замужняя женщина работать и не может, и не должна. Даже если до замужества кореянка и работала (в послевоенный период это стало обычным явлением), то свадьба в обязательном порядке означала увольнение, причем не всегда – добровольное: до недавнего времени в большинстве фирм женщину после вступления в брак увольняли автоматически. Конечно, в семьях торговцев, мелких предпринимателей, фермеров, женщина на деле часто трудилась ничуть не меньше своего мужа, однако при этом она вкалывала на принадлежащем мужу предприятии, а не где-то на стороне.

Это означало, что в большинстве корейских семей зарплата мужа являлась не просто главным, но и практически единственным источником денежного дохода. По данным статистики, в 1970 году 92 % дохода в корейской семье давала работа ее главы, в то время как совокупный заработок всех остальных членов семьи, включая, разумеется, и доходы жены, обеспечивал только 8 % поступлений в семейный бюджет. В идеале жена, которую не случайно традиционно называли «внутренний человек», «человек нашего дома» должна была вести хозяйство, воспитывать детей и контролировать финансы (в подавляющем большинстве корейских семей, как это ни покажется странным русским читателям, все деньги находятся в руках жены). Вплоть до конца 1970-х гг. производственная и общественная деятельность считались сферами, в которых женщинам (по крайней мере, замужним) места нет и не должно быть.

Ситуация стала меняться лет пятнадцать-двадцать назад, причем главными инициаторами перемен стали сами женщины – молодые кореянки с высшим образованием. Как только эти барышни с дипломами стали в больших количествах появляться в Корее (а произошло это около 1980 г.), они все чаще отказывались следовать вековым традициям: сначала терпеливо ждать, когда родители найдут им подходящего мужа, а потом, после свадьбы, превращаться в домохозяек. Они стали стремиться к собственной карьере, собственному доходу, собственной жизни. Залогом этого, с точки зрения этого нового поколения образованных кореянок, должна стать именно работа, в том числе и работа после замужества. В наши дни заявление той или иной студентки о том, что она хотела бы в будущем стать домохозяйкой, обычно вызывает у ее подруг самую ироническую реакцию, рассматривается как показатель «отсталости» и «непрогрессивности». Инициативу, повторяю, проявляет элита, а в низах вопрос о трудоустройстве особых споров не вызывает, там он по-прежнему решается с точки зрения простой экономической необходимости: хватает на жизнь зарплаты мужа – жена не работает, не хватает работает.

На изменение отношения к проблеме «женщина и работа» (а, точнее, на само возникновение этой проблемы) огромное влияние оказало резкое увеличение числа женщин с высшим образованием. До конца 1960-х гг. высшее образование было для женщин почти недоступно, да и не считалось необходимым. Еще в 1977 г. в Корее только 33 % опрошенных родителей сказали, что они хотели бы в перспективе дать своим дочерям высшее образование. Если учесть, что для сыновей эта цифра составила тогда 55,5 %, то налицо был серьезный разрыв. Однако спустя всего лишь 13 лет, в 1990 г., университетский диплом считали необходимым для своих дочерей – 61,3 %, а для сыновей – 61,9 % опрошенных. Правда, корейские родители, стремясь дать своим дочерям высшее образование, воспринимают его в первую очередь как необходимое условие удачного замужества (в Корее девушке без диплома практически невозможно выйти за университетского выпускника). Однако какими бы мотивами не руководствовались корейские родители, отправляя своих дочерей в университеты, там молодые кореянки неизбежно знакомятся с идеями женского равноправия и проникаются ими (до определенной степени). Корейские университеты во многом подражают американским, большинство ведущих корейских профессоров писало свои диссертации в Америке, так что не удивительно, что именно среди корейской профессоров феминистские идеи получили распространение.

Однако на практике желание работать, присущее большинству молодых кореянок – университетских выпускниц, по-прежнему трудноисполнимо. Главным препятствием на пути к его осуществлению является подход к женщинам со стороны руководства корейских компаний. Большинство корейских менеджеров и в наши дни уверено, что женщина – плохой работник, так сказать, по определению. Как отмечает справочник по трудоустройству: «Большинство руководителей фирм считает, что женщины по сравнению с мужчинами пассивны и что у них недостаточно развито чувство ответственности за порученное дело. Особо это относится к замужним женщинам, которые из-за беременностей, родов, ухода за детьми и домашних проблем не могут всецело посвятить себя работе». Возможно, что подобный подход не совсем уж безоснователен. От служащего корейской фирмы ожидается, что он будет работать по 10–12 часов в день, в лучшем случае – с одним выходным в неделю и практически без отпуска. Понятно, что немногие семейные женщины могут и хотят выдерживать подобный ритм.

Говоря о тех женщинах, которые все-таки сумели после университета устроиться на работу, не следует забывать о двух обстоятельствах. Во-первых, «трудоустройство» далеко не всегда означает «трудоустройство по специальности». Как и в Японии, для владельцев корейских фирм миловидные конторские барышни в обязательной униформе (форменную одежду в большинстве компаний должны носить только женщины) являются, как правило, лишь живым украшением их офиса. Как пишет одно из пособий по деловому этикету: «В целом в нашей стране руководители фирм ожидают, что именно сотрудницы-женщины будут создавать очарование фирме… С точки зрения руководителя, его сотрудницы, подобно свежим благоуханным цветам, должны создавать в офисе особую атмосферу».

Подавляющее большинство тех молодых женщин, которым удается найти работу, оказывается на второстепенных, вспомогательных должностях, где им никогда не поручают ничего серьезного и ответственного и где они так и остаются этими самыми «свежими благоуханными цветами». Фактически, как бы не назывались должности работающих женщин официально, на деле почти все они являются не более чем секретаршами. Их задачи сводятся к печатанию документов, подшивке входящих и исходящих, красивому оформлению бумаг, отправке факсов, контроле за прохождением платежей, выполнению многочисленных мелких поручений начальства, и, конечно же, приготовлению кофе и встрече посетителей с непременной очаровательной улыбкой. Один английский журналист в книге о современной Японии главу, посвященную статусу работающих женщин, назвал «Место женщины или Заваривание чая с докторской степенью». Это ехидное замечание вполне относится и к Корее, с той лишь, пожалуй, разницей, что в Корее чай не слишком популярен, так что сотрудницам приходится гораздо чаще заваривать кофе (отсюда и распространенное шутливое название молоденькой конторской служащей – «кхопхи агасси» – «кофейная барышня»).

Во-вторых, большинство кореянок, в том числе и выпускниц вузов, по-прежнему работает только до замужества. Если учесть, что университет кореянки оканчивают обычно в 22 года, а замуж выходят лет в 26–27, то ясно, что трудовая биография большинства женщин с высшим образованием не отличается особой длиной. Во многих фирмах по-прежнему существует система обязательного увольнения женщин после замужества. Так, по данным проведенного весной 1995 г. обследования, подобная практика существовала в 13,6 % крупных фирм. В действительности она еще более распространена, так как, во первых, увольнение вышедшей замуж сотрудницы более характерно для мелких фирм, а, во-вторых, в упомянутые 13,6 % попали только те компании, в которых это увольнение происходит автоматически. Очевидно, однако, что существует множество способов уволить человека, не прибегая к помощи каких-либо формальных инструкций.

Как бы то ни было, в последнее десятилетие количество работающих женщин росло весьма быстро. Пару лет назад Корея вплотную приблизилась к символическому рубежу: в конце 1996 г. почти половина кореянок (точнее, 49,3 %) работала (в это количество включаются и замужние, и незамужние женщины). Правда, кризис 1997 года привел к тому, что доля работающих женщин снизилась: как и в России, в трудные времена женщин увольняют первыми, тем более что они в большинстве принадлежат к среднеквалифицированным работникам, которых при случае можно легко набрать снова.

И все равно очевидно, что в массовом отношении к женскому трудоустройству произошел перелом. Стремление образованных женщин найти работу, причем, по возможности, более или менее соответствующую их специальности, все чаще воспринимается восприниматься не как причуда богатых барышень, а как вполне законное, хотя и не всегда выполнимое желание. Как показал проведенный в 1992 г. опрос, 42 % корейцев (почти половина!) старше 60 лет считали, что замужняя женщина не должна работать в принципе, в то время как среди людей в возрасте от 20 до 29 лет такой же точки зрения придерживались только 12,2 %. Во многом это напоминает произошедший примерно двумя десятилетиями ранее сдвиг в отношении к женскому высшему образованию: до 1970-х гг. стремление к университетскому диплому считалось чудачеством богатеньких дочек, а примерно после 1980 г. наличие высшего образования стало для молодых женщин из средних слоев практически обязательным.

Можно с определенной долей уверенности заявить, что нынешнее поколение кореянок – это последнее поколение домохозяек, ибо, если нынешние тенденции сохранятся, (а я думаю, что оно так и будет), то уже через пару десятилетий мечты большинства выпускниц университетов осуществятся, и домохозяйка в Корее будет столь же редким явлением, как в западноевропейских странах или Америке, где (вопреки распространенному в России мифу) домохозяйка сейчас немалая редкость.

2.23 МЕДИЦИНА ПО-КОРЕЙСКИ

Важная особенность корейского здравоохранения – это сосуществование двух независимых «медицин»: традиционной восточной и новой западной. Эти две медицинские традиции во многом существуют параллельно, почти не пересекаясь друг с другом. И учебные заведения, и аптеки, и больницы у «западной» и «восточной» школ – разные.

Восточная медицина, которую в Корее называют «китайской» или «корейской», основывается на многовековых традициях стран Восточной Азии, в первую очередь – Китая. Истоки ее – в народной медицине стран региона, опыт которой был обобщен многими поколениями врачей. Сильные стороны восточной медицины – использование натуральных лекарственных препаратов, комплексный подход к лечению, хорошее понимание хронических заболеваний. В то же время совсем уж идеализировать ее не следует. В частности, слабым местом традиционной медицины всегда являлась хирургия, равно как лечение острых заболеваний.

Понятно, что ни о какой западной медицине в старой Корее и понятия не было. Проникновение современных западных медицинских знаний началось только в конце XIX века, причем особую роль в этом сыграли иностранные миссионеры.

Первое серьезное признание западная медицина получила в 1884 году. Это было время ожесточенной политической борьбы, в ходе которой обе стороны без особых колебаний прибегали и к физическому уничтожению противников. Как-то в результате очередного покушения был тяжело ранен советник королевы Мин. Призванные на помощь врачи традиционной медицины оказались бессильны, состояние сановника быстро ухудшалось, и тогда правительство решило обратиться за помощью к недавно приехавшему в Корею протестантскому миссионеру Горацию Аллену, врачу по образованию. Его усилиями сановник выздоровел. После этого король Кочжон назначил Аллена своим личным врачом и разрешил ему открыть первую в Корее современную больницу. Успех этой больницы превзошел все ожидания. За первый год своего существования они приняла 265 пациентов, и более 11 тысяч амбулаторных больных. Корейцы были поражены в первую очередь тем, как быстро и эффективно заморские врачи лечат всяческие травмы и ранения. К 1910 г. в Корее работало уже около 30 миссионерских больниц, правда, по большей части – очень небольших. В 1899 г. в Сеуле открылся и первый корейский медицинский вуз, основанный американским врачом Северенсом (впоследствии он влился в университет?нсе). Многие корейцы стали уезжать учиться на медицинских факультетах японских вузов.

В 1910 г. Корея стала японской колонией. Новые власти относились к западной медицине весьма положительно. При японцах сеть медицинских учреждений заметно расширилась. В 1940 г. в Корее было уже 105 больниц, из которых 63 принадлежали японцам, 20 – корейцам и 22 – западным христианским миссионерам. Врачей было очень мало, в 1940 г. на 25 миллионов корейцев приходилось 3600 врачей, то есть 1 врач на 7 тысяч человек. Не удивительно, что специальность эта считалась одной из самых выгодных. Врач в те времена был не просто хорошо обеспеченным, но богатым человеком. Доход городского врача средней руки тогда в пять-шесть раз превосходил зарплату высокопоставленного чиновника! Понятно, что и счета за медицинские услуги были астрономическими и для большинства простых корейцев неподъемными.

В то же время отношение японской колониальной администрации к традиционной медицине было крайне подозрительным. Восточную медицину считали просто суеверием и шарлатанством, а традиционных врачей воспринимали примерно так же, как и шаманов. В 1907 г. японцы закрыли единственное в Корее учебное заведение, готовившее специалистов по восточной медицине, и фактически загнали ее в подполье на несколько десятилетий. Знания и традиции передавались индивидуально, от наставника – к его ученикам. Однако восточная медицина в целом неплохо пережила этот непростой период своей истории. Главная причина заключалась в том, что тогда она была куда доступнее, чем западная. Врач западной медицины был, по сути, барином, который обслуживал верхушку корейского общества, в то время как врачи традиционной школы требовали довольно скромные гонорары, так что обратиться к ним мог позволить себе и кореец среднего достатка, а то и просто бедняк.

После 1945 г. ситуация изменилась. Большинство японцев, в том числе и врачей, было изгнано из страны. В местной медицине на смену японскому влиянию пришло американское. После 1945 г. корейские студенты учились уже по американским методикам. Одновременно произошла и реабилитация традиционной медицины, которая получила официальное признание в 1951 году. Во многом это было вызвано ее дешевизной, ведь врачи западной школы полагались в основном на импортные медицинские препараты, которые в те нищие времена стоили немалые деньги, а традиционные фармацевты изготовляли все свои лекарства из местного сырья, из корейских растений и животных.

Любопытно, что в наши дни традиционная медицина куда дороже западной. Вызвано это и использованием дорогостоящих натуральных лекарств, и немногочисленностью врачей (сейчас в Корее на одного традиционного доктора приходится шесть западных). Многих компонентов традиционных лекарственных препаратов в Корее больше не найти, так что их ввозят из-за рубежа, и часто – контрабандно, вопреки запретам. Печальной международной известностью, например, пользуются корейские контрабандисты, которые ведут настоящую охоту за медвежьей желчью – одним из традиционных компонентов препаратов восточной медицины. Время от времени происходят настоящие международные скандалы, вызванные сотрудничеством контрабандистов с зарубежными браконьерами, которые на заказ отстреливают редких животных. Дороговизна традиционной медицины означает и то, что к традиционным врачам чаще обращаются богатые люди, и то, что сами врачи работают в крупных городах, то есть там, где есть потенциальные клиенты, готовые платить за лечение немалые деньги. Таким образом, ситуация сейчас прямо противоположна той, что существовала в колониальные времена.

С другой стороны, сама восточная медицина во многом изменилась. Сейчас в традиционных клиниках все шире используют современное научное оборудование, лекарства изготовляют с применением современных биотехнологий, а исследования их эффективности проводят по стандартным для западной медицины методикам. Традиционной медицине теперь учат в университетах, на особых факультетах восточной медицины. На этих факультетах, которые существуют отдельно от обычных медицинских, студенты изучают не только старинные китайские и корейские медицинские трактаты, но и вполне современные предметы, вроде анатомии или органической химии. Кстати, сейчас именно традиционная медицина – самая престижная специальность в Корее, и поступить на факультет традиционной медицины труднее, чем на любой другой.

Вернемся, однако, к организации западной медицины, которая сейчас в Корее является основной. На взгляд человека, привычного к советско-российской системе, корейская медицина обладает рядом особенностей. Начнем с того, что в Корее почти нет привычных нам по советским временам поликлиник. Почти не встречаются в Корее и известные нам из русской классической литературы частнопрактикующие врачи. Почти все медицинское обслуживание в стране проводится в больницах. Люди просто записываются на прием к врачу больницы, точно так, как они в российской поликлинике они записались бы на прием к своему участковому или специалисту. Больницы в Корее по большому счету делятся на три типа: университетские (они считаются лучшими), крупные государственные или ведомственные, и малые частные. Существуют и медицинские пункты на заводах и в крупных фирмах. Выпускники медицинских вузов стремятся работать в университетских больницах или, если это не получается, в крупных клиниках. Пациенты тоже, как правило, предпочитают записываться на прием именно в крупные больницы, где и оборудование, и врачи лучше, чем в маленьких клиниках.

В 1996 г. в стране было 59.399 дипломированных врачей западной медицины, иначе говоря, один врач приходился на каждые 767 корейцев. По сравнению с колониальными временами – это огромное улучшение, но все равно этот показатель примерно в два раза ниже, чем в большинстве развитых стран. Кроме западных врачей, в стране действовало 9.299 врачей восточной медицины и 44.577 аптекарей (которые, как мы увидим, играют в корейском здравоохранении особую роль). Медицина в Корее платная. В целом она много дешевле, чем в Америке и иных странах Запада, но надо помнить, что и система медицинского страхования в Корее развита слабо.

Еще одна характерная особенность корейской системы здравоохранения, которая весьма отличает ее от американской – это совершенно особая роль аптекаря. В Корее аптекарь является не столько продавцом лекарств, сколько первым консультантом, к которому человек обращается в случае недомогания. Как правило, общением с аптекарем больной и ограничивается, ведь посещение врача и денег стоит, и времени отнимает немало. Аптекарь в Корее имеет право продавать весьма сильные препараты, включая, например, антибиотики, которые в других развитых странах отпускаются исключительно по рецепту врача. Сложилась эта система еще в пятидесятые годы, когда врачей катастрофически не хватало, и правительство решило превратить аптекарей в медицинских работников, так сказать, «по совместительству». Впоследствии такая особая роль аптекарей стала частью корейских традиций. Эта система сейчас вызывает неудовольствие у врачей, которые очень любят порассуждать о том, насколько, дескать, рискованно доверять аптекарю. Действительно, аптекарь не проводит никакого обследования больного, и полагается только на описанные самим больным симптомы. Однако не надо забывать, что в этой дискуссии врачи люди более чем заинтересованные, ведь сокращение прав аптекарей и расширение списка рецептурных препаратов будет означать существенное увеличение потока больных и, значит, существенный рост доходов самих врачей. На мой же скромный взгляд, корейская система работает очень даже неплохо. Аптекарь-консультант вполне справляется со своими задачами в случае относительно легких недомоганий – простуды, гриппа, легкого желудочного расстройства, и при этом экономит немало денег и времени. При более серьезных проблемах, конечно, лучше все-таки идти к врачу.