Текст книги "Водоворот"

Автор книги: Андрей Басов

 
Мечтатель должен быть сильней
своей мечты, своей надежды,
не должен быстро гнать коней,
но облик должен и одежды
свои менять за разом раз.
Идти уверенно на склонах,
и даже если будет промах,
не выдвигать все на показ,
а дальше путь начать, сначала
мечта идущих лишь венчала.
 

– Спасибо, – улыбнулась девушка, – для уверенности рекомендации лишними не будут.

Рубахина заинтриговало то место, куда его пригласила Наташа. До самого утра он задавал девушке вопросы и получал на них ее ответы. На рассвете Гриня глянул в окно и обомлел. С неба валили огромные белые хлопья снега. Уже вся земля была ими усыпана.

– Здесь что, после лета сразу зима наступает? – дивился он.

– Да, – подтвердила Наташа. – Вчера еще загорали, а сегодня шубы надели. Весны тоже нету, – решила девушка полностью объяснить климатические условия Колымы, – снег еще лежит, а листья уже распускаются. Да и посреди лета может пойти снег.

Так состоялось знакомство Грини с Наташей, которая увезла его туда, где люди живут не законами, а инстинктами.

Улус представлялся Грине как поселение из юрт, однако, когда он на него глянул, выйдя из вертолета, эти ожидания не оправдались. В близи от вертолетной площадки Рубахин увидел ряд одноэтажных зданий небольшого размера. Архитектурные конструкции были те же, что возводят по всей России. Разница состояла лишь в том, что все они стояли на сваях и были побелены снаружи. С печных труб валил дым и поднимался вверх. Рядом с селением протекала горная речка, берега которой соединялись подвесным мостом.

Низкое солнце, словно стесняясь подняться на предельную высоту, красивыми искорками отражалось в бело-синих снежинках. Легкий мороз приятно покалывал щеки, был естественным и резко отличался от сибирского, где с каждым глотком воздуха в легкие попадали заводские выбросы. Под ногами задиристо скрипел снег.

Около состарившейся халупы остановились две развалины, возрастом лет по восемьдесят каждому, а то и больше. Они уставились на незнакомцев, словно на приведение. Выглядели они практически одинаково: были одного роста, имели одинаковый цвет кожи на лице, количество волосинок на подбородке, одежду. Ватные куртки износились до такой степени, что выглядели старше самих хозяев. Шапки-ушанки, изготовленные из ондатры, и унты с оленьего камуса – единственные новые атрибуты гардероба.

– Это мужчина и женщина, – внесла ясность Наташа и продолжила, – если будешь находиться в неизвестной местности Якутии и тебе надо будет что-то выяснить, не вздумай интересоваться у женщины. Чтобы получить ответ на свой вопрос, обращайся к мужчине.

– Они же одинаковые, – развел руками Гриня.

– На ком рюкзак – это женщина, – улыбнулась девушка.

От услышанного Гриня развеселился.

– Потрясающе, – сказал он. – Народы севера эксплуатируют женский труд?

– В этом нет ничего смешного, – возмутилась Наташа. – Женщина в личных целях эксплуатируется любой нацией.

Только сейчас Гриня заметил, что все сумки несет Наташа. Он передвигался налегке. Его спасло то, что они уже пришли к нужному месту и пересекали ограду, сколоченную жердями. Залаяли собаки породы «лайка», а две подбежали к ним и стали ластиться возле Наташи. На крыльцо вышла женщина лет пятидесяти, а может быть чуть моложе. Из-под ее платка, подвязывающего голову, выглядывала прядь светлых волос. Увидев молодых людей, стоящих возле калитки, она взмахнула руками и кинулась навстречу.

– Доченька! – эмоционально произнесла она, смотря на Наташу синими глазами, которые резко наполнились влагой. Слезинки покатились по ресницам и стали падать на притоптанный ногами снег. – Ну, пойдемте в дом, – позвала она гостей, не задавая вопросов о Грине.

За порогом дома с приветствиями подошел чистокровный якут. Одет он был в американские фирменные джинсы и кожаный пиджак итальянского производства. Он выглядел важно.

– Папа владеет несколькими стадами оленей, – представила Наташа отца. – Недавно он заключил контракт с западом на поставку пантов и пушнины.

Заметив, что Гриня с предельным вниманием осматривает его одежду, решила объяснить:

– Наряжаться им некуда, вот и ходят повседневно в дорогих шмотках.

В доме Гриня увидел странные сочетания дорогих и простых вещей. Обычно так бывает, когда создается в одном небольшом помещении живет много людей. Мебель в основном была самодельная и состояла из кроватей и старинных сундуков. Печь напоминала камин. Огромных размеров обеденный стол окружали массивные лавки. Семья чаще общалась на своем языке, от чего Гриня чувствовал себя скованно.

На стене висели семейные фотографии в деревянных рамках. Чтобы хоть как-то отвлечься и скрыть неудобство, он стал детально рассматривать эти фотографии.

– Прошу к столу, – пригласила женщина. – Располагайтесь поудобнее, гости дорогие, – приговаривала она ласковым голосом.

Угощение жителей севера в основном одинаковое. Рыба, икра, грибы, мороженая брусника. Гриня обратил внимание на уже знакомый салат «по-колымски» и невольно улыбнулся. От салата Гриня перевел взгляд на чашку, в которой находилось вареное мясо, приготовленное огромными кусками. Мясо заинтересовало Гриню. Наташа заметила его взгляд и поспешила растолковать.

– Называется оно «мясо по-якутски». Его готовят во всех оленеводческих семьях. И в ресторанах наших городов это самое востребованное блюдо. Готовится оно из свежего мяса. Но доваривать нельзя. Иначе получится обычное мясо.

Она взяла кусок, разрезала пополам, и сразу же повалил пар. Гриня уловил специфический запах. По тарелке растеклась густая и горячая кровь. Рубахин невольно поморщился. Наташа заметила его недовольный вид.

– Сначала попробуй, – упрекнула она, – потом морщись.

Рубахин осознал, что неправ, и поспешил исправить положение. Он отрезал кусочек, положил его в рот… Мясо словно растворилось. Отрезал еще кусочек, и он тоже растаял.

– Оно великолепно! – изумился он. Отрезал еще кусочек и уже не мог остановиться. Трапеза его восхитила. Довольное лицо наглядно показывало, что сегодняшнее угощение совпало с его пониманием качественной и вкусной еды.

– Замечательно! – откровенно восхищался он. – Теперь я буду есть мясо только по-якутски.

Наташино настроение заметно улучшилось. Она засияла улыбкой и предложила другое блюдо.

Манеры отца говорили о его барском положении. Мать ему подкладывала то одно, то другое кушанье. Она же разливала по кружкам брагу. Однако кружек на столе было больше присутствующих. Гриню данный факт заинтересовал.

– Зачем лишняя тара? – спросил он Наташу.

– Правила создавались предками, – стала она объяснять, – и мы их строго соблюдаем. Выпивка делится на всех членов семьи и на отсутствующих тоже. Даже на маленьких. Дети сами решат, как поступить со своей долей, когда присоединятся к остальным.

– Справедливый закон, – заметил Рубахин. – Если бы все друг к другу относились с такой же вежливостью и пониманием, было бы на много проще жить на белом свете.

Выпив энное количество браги, закусив полюбившимся салатом и мороженой брусникой, Гриня почувствовал себя комфортнее и уже раскованно задал вопрос:

– Когда мы вошли в ограду, я заметил расписной столб. Он что-то значит?

– Он называется «наковязь», – ответила Наташа. – По-якутски «сэрге». Туда коней вяжут. На нем узором написано, кто хозяин дома и чем владеет. На нашем латинография осталась еще от деда. Так писали до соединения с Россией. После буквы поменялись на русские. У старых якутов и жилище называлось «ураса». А печку мы до сих пор «камелек» называем.

– Очень полезная информация, – сказал Гриня, выражая этой фразой искреннюю благодарность.

Захмелевший отец приставил к губам «хамуз». Странные звуки разлили непонятную мелодию, под которую навряд ли можно исполнить песню. Разве что, если такую же, как и сама музыка.

– Территория Якутии самая большая в России, а численность населения минимальная, – сказала Наташа. – Поэтому на огромной земле каждый гость – это праздник. Почему и отношение к нам самое дружеское.

Наташа немного помолчала и как бы подчеркивая сказанное, добавила:

– Играет он только для нас.

Грине был не понятен их народный фольклор. Да ему и не обязательно было понимать. Он ничего не ответил, но мысленно поблагодарил за теплый прием.

За темными окнами промелькнул свет фар и послышался рев мотора. Отец вышел во двор.

– Это наши сыновья, – сказала мать, посмотрев на Гриню. – Миша с Колей вернулись с охоты, – пояснила она.

Немного погодя отец в сопровождении двух молодых людей вошел в дом. Наташа подбежала к братьям, и пока они раздевались, перекинулась с ними на своем языке несколькими словами. Поболтав, она позвала Гриню и представила:

– Это Гриня. Он приехал познакомиться с шаманом. А это мои братья, Миша и Коля.

Молодые люди обменялись рукопожатиями и все вместе прошли к столу. Вновь прибывшие выпили штрафные дозы браги и с невероятным аппетитом принялись закусывать. Очень быстро опьянев, они стали хвалиться охотничьими успехами. Хвастовство сопровождали веселым смехом. Все бы ничего, не будь некоторых традиционных нюансов. В частности, национальной борьбы «хапсагай». Принцип ее заключается в следующем. Проигрывает тот, кто первым коснется земли тремя точками тела. Особенно померяться силами якуты любят под воздействием алкоголя. Когда они становятся забогатыревшими и духовитыми. Старший брат, Михаил, увидел соперника в Грине и «кинул» ему вызов.

– Пойдем бороться! – уверенным голосом заявил он, выставившись на Рубахина пристальным взглядом.

Разомлевший Гриня не совсем понял предложение. Он точно знал, что выяснение отношений физическими методами возникает при отсутствии умственных аргументов. Да и причины нет мерить силы. Он смотрел на него осоловелым взглядом, собираясь с мыслями. Ему не хотелось нарушать внутренний покой без достаточной на то причины. Однако отказ мог обидеть гостеприимных хозяев. Люди они хорошие, да уж больно ранимые. Обиды могут вынашивать годами. Их чувства развиты до неимоверной глубины. Дружбу они принимают всем своим сердцем и относятся к ней с предельной верностью. Но, не дай бог, конечно, если они почувствуют подвох, злее врага вряд ли где уже встретишь. Гриня знал это и попытался отстраниться от предложения дипломатически.

– Сначала мне необходимо познакомиться до конца с вашими законами, – сказал он как можно убедительнее. – Также мне надо понять ваши правила. Обоюдное желание не вызывает внутренних сопротивлений и любой порыв принимается с энтузиазмом, – он сделал паузу, но такую, чтобы агрессор не успел заговорить и продолжил, – я не достиг даже низшего уровня знаний якутских традиций.

Но Михаил не собирался отступать

– Никаких нет, – продолжал он настаивать на своем. – Отказы не принимаются. Мы должны побороться и выявить победителя.

Настроение у Грини резко испортилось, выпитый алкоголь путал мысли. К тому же в такой ситуации он оказался впервые и не был готов логически просчитать дальнейшие события. Михаила поддерживала и подбадривала семья, отчего Гриня почувствовал себя одиноко. К чувству одиночества добавилось и чувство унижения. Ничего не оставалось, как принять вызов. Откуда же было знать Михаилу, что в тюрьме Гриня постиг не только литературную науку, но и отработал до механизма некоторые приемы самбо. Отлично поставил удары руками и ногами. Этим умениям сейчас Рубахин мысленно радовался. Авось да пригодится. «Придется проучить наглеца», – подумал он про себя и направился к двери.

– Пошли! – махнул он резко рукой знаком призыва. Михаил с довольным лицом, что все-таки добился своего, весело пошагал следом. Все остальные направились за ними.

Соперники заняли боевые позиции в центре ограды. Рубахин схватил якута своей мертвой сцепкой за грудки и отработанным движением перевернул через себя.

Тот и не понял, как оказался на лопатках. Гриня обеими руками, сжатыми в кулаки, придавил его плечи к земле. Зрители захлопали в ладоши, аплодируя победителю, который благородно поклонился проигравшему и пожелал достойно покинуть поле боя. Но Михаил его задержал. Он не поверил произошедшему, думая, что такого не может быть, чтобы какой-то русский заборол его, якута. Спесь с Михаила не спала, и он потребовал реванша.

Рубахин вернулся и повторил изысканный прием вновь. Но неугомонный соперник опять не смог смириться с проигрышем.

– Стой! Давай повторим! – «быковал» и не отпускал якут триумфатора. Его наивное поведение в Грине вызвало гнев. Разъяренный, он сходу нанес ему два удара прямо в челюсть. Михаил упал и затух. Однако его молчание продолжалось мгновение. Он вскочил, словно полоумный глянул на Рубахина, испытывая обиду и стыд проигрыша. Он жаждал мести и дальше действовал совершенно непредсказуемо. Озираясь на всех непонимающим взглядом, Михаил заскочил в дом и спустя мгновение появился вновь на крыльце. В его руках был карабин, направленный на Гриню. Мать и Наташа истерично закричали. Доселе нерасторопный отец, словно по волшебству, в мгновение ока оказался возле сына. Он возбужденно, что-то на якутском языке, стал втемяшивать Михаилу. Благо в Якутии младшие слушаются старших. Они их почитают и уважают. Этот справедливый закон помог затушить конфликт. Слава богу, выстрел не прозвучал.

Из Грининой головы вылетела вся брага. Он стоял, словно парализованный. К нему подошла Наташа и начала успокаивать, но мысли его находились далеко, далеко в Сибири. Возле домашнего очага, где его понимают и любят. Где не принуждают к тому, к чему он не готов. Где застолье сопровождается беседами, песнями и танцами. Здесь он чужой не только из-за своей национальности, но и мировосприятием, привычками, воспитанием.

Шаман должен был приехать через два дня.

Вечер спонтанной схватки поднял, словно стихийную волну, недоразумения. Вскоре все, кроме Михаила, заняли прежние места и продолжили застолье. То ли неожиданная ситуация отразилась на отцовских мозгах, то ли брага произвела своеобразный щелчок. Но в понимании Рубахина он понес сплошную ахинею.

– Ваша свадьба пройдет на королевском уровне, – говорил он, – в подарок я вам преподнесу огромное пастбище и несколько тысяч оленей!

Гриня его слушал, а сам думал: «Лишь бы без борьбы обошлось».

Пробеседовали они до самого утра. Днем Рубахин выспался, а вечером уже с Михаилом выпивали, как близкие родственники

Накануне долгожданной встречи, собственно ради чего на свой страх и риск Гриня до сих пор находился в улусе, случилось роковое событие. Молодую красавицу ее родители решили насильно выдать замуж за богатого жениха. Свадьба должна была состояться в соседнем селении в доме счастливчика. Оленьи упряжки, украшенные разноцветными ленточками, ожидали эскорт жениха, чтобы отправиться в путешествие через долину. Однако девица, наряженная в шикарное белое платье, в самый ответственный момент запротивилась. Она вырвалась и помчалась сломя голову к реке. Вода падала с обрыва и не давала льду взять верх над создаваемой полыньей. Она бросилась в самую пучину и сразу же захлебнулась. Около часа она вращалась в кипящих бурунах, а теперь, словно спящая принцесса из сказки, лежала на берегу. По обе стороны, широко раскинулся на отшлифованных вековыми ветрами камнях подол ее платья.

Шаман появился из неоткуда. Страшно красивый, или, говоря иначе, правильный урод с притягательно мистическим обаянием, он сидел у «Большова камня», глядя в сторону уходящего солнца. Он что-то усердно бормотал. Спустя несколько мгновений он резко поднялся, вскинул вверх руки и повернулся к северу. Внезапно подул ветер, взбивая его седые волосы с навитыми в них украшениями и амулетами. Ветер усиливался. Он просто стоял, а его одежда танцевала сама по себе. Неподвижным оставался лишь висевший на его шее задом наперед массивный крест. Шагах в трех в стороне лежал с пуд весом бубен. Он был с погремушками из костей и колокольчиками, звеневшими в такт порыву ветра. Шаман повернул ладони в низ, опустил руки и закричал.

– Аиыы! Аиыы! Уола кэл манна! Иа-ап!

Ветер, направленный точно на камень, усиливался и как бы ударяясь о его неприкосновенность, рассыпался в стороны. Последние лучи солнца уходили за горизонт. Шаман начал ритуальный танец, сопровождавшийся голосовыми напевами. Звуки поднимались и опускались. От их навевало ужасом. Собравшиеся зрители плотнее прижимались друг другу. У одного из них из ушей полилась кровь. Гриня с Наташей находились в стороне то остальных, но Рубахин почувствовал, как сдавливает его голову. Уши, казалось, вот-вот лопнут от напряжения. Леденящий ужас охватывал его все больше и больше. Как только последний луч солнца, долго маячивший на поверхности, ускользнул за горизонт, шаман положил на грудь утопленнице тяжеленный бубен и со всего маха прыгнул на него сверху. Изо рта девушки полилась вода. Прошло еще немного времени, и она поднялась, пустившись в танец вместе с шаманом. В процессе танца она начала раздеваться. Мы бы это назвали «танцевать стриптиз». Совершенно голая она продолжала танцевать.

Вскоре шаман упал на землю вниз лицом и вокруг него мгновенно собрались люди.

– Тело шамана покинул дух, – объяснила Наташа Грине. – Задача людей не дать посторонним духам вселиться в его тело.

Рубахин не понимал, о чем она говорит. Ему было невдомек, как это дух ни с того ни с сего может покинуть тело? Приняв услышанное за сказку, он сделал серьезное лицо и покивал головой в знак согласия. Как будто бы верит.

Прошло три часа, прежде чем шаман подал знак, что жив. Он сидел на камнях и что-то невнятно бормотал, словно находясь в бреду.

– Это не ахинея, – сказала Наташа. – Он рассказывает о чем общался с духами, что они ему сказали и почему он вернул девушку. Он после не будет помнить, о чем говорит сейчас, а люди, которые возле него, запоминают каждое слово, сказанное им.

Когда шаман полностью восстановился, Наташин отец пригласил его в свой дом. Шаман не отказался. Мать накрыла стол, разлила всем брагу. Однако гость категорически отверг кустарный напиток.

– Я воспользуюсь своим, – сказал он и, словно фокусник, вынул из кармана своего сюртука два флакона «тройного одеколона». – Другого я не пью, – внес он ясность.

Прозвучавший факт новостью оказался только для Рубахина.

Влив в себя дозу одеколона, шаман затих, казалось, что он хочет с ним слиться в единое целое. Но спустя минуту, видимо дойдя до нужного состояния, речи из него так и полились.

– Конец света, – говорил он, – это конец спирали. Всего в ней пятьдесят витков. Мы сейчас находимся в двадцать восьмом витке, – своим голосом он словно завораживал. Казалось, что говорил не он, а что-то находящееся в нем, отчего по телу бежали мурашки, а душу парализовывало. – С каждым пройденным витком по спирали размеры земли растут. Это создает давление, оно приводит к неурядицам и войнам, которые в итоге сломают социальный строй и объединят все веры. Белые одежды станут символом единого вероисповедания, и это будет конец света.

Шаман был якут в пятом поколении, Николаев Петр Иванович. Социальную ступень он занимал очень высокую. Свободно общался на трех иностранных языках, имел ученую степень.

Пока шаман говорил, Гриня выпил много алкоголя и поэтому, чувствуя себя легко и непринужденно, ляпнул не от ума:

– А можно меня посвятить в шаманы?

– Нет! – словно отрезал шаман. – Ты не владеешь внутренней дисциплиной. Пройдешь сквозь тернии прежде, чем она у тебя появится. А когда обломаешься, будет уже поздно.

Рубахин от неожиданности опешил. Но мгновенно сосредоточившись продолжил:

– А хотя бы какое-то влияние на космос я могу оказывать?

– Искусственное влияние на космическую энергию происходит через нанесение на тело шрамов, татуажа, пирсинга. Но знаки на коже должны гармонировать с той средой обитания, в которой ты находишься, иначе они могут сильно повлиять на твою дальнейшую судьбу. Поэтому не следует делать непонятные магические знаки, пентакли, пентаграммы и прочую абракадабру. Для коррекции ранее нанесенных татуировок лучше посоветоваться со специалистом.

– Разве я не со специалистом за одним столом нахожусь? – сделал удивленное лицо Гриня.

– Я не имею права открывать секреты, – сказал шаман.

Время с интересным человеком, даже можно сказать, с уникальным, промчалось незаметно. Шаман как взялся из ниоткуда, так и исчез в никуда. Это был один из тех шаманов, которых называют «черными». Они живут по лунному календарю, деля луну на четыре части. Нарастание луны называется «первая Луна». В эту фазу организм и душа человека впитывают в себя положительную энергию из космоса, словно губка. В это время хорошо получать знания. Они закрепляются навсегда. Наполовину освещенная Луна – Луна экскурсий, путешествий. Освещенная на три четверти Луна называется «третья Луна». Пора вглядеться в себя. Пожить для себя и дома. Фаза полнолуния называется «четвертая Луна». Происходит сброс негативной энергии с динамичным продолжением. Шаманы приносят жертву. Дань Вселенной. За принесенную жертву космос заряжает их положительной энергией. Тем они и живут.

Числа они считают рисунками судьбы. Единица символизирует начало и конец учения. Двойка – движение, походы, войны. Тройка – число души. Четверка – это миры. В частности, и тот свет. Число мертвое. Пятерка – число-зверь, число-друг. Живое, но без интеллекта. Восьмерка – время, бесконечность. Девятка – итог, что имеешь.

Круг они воспринимают как оберег, веру, защиту. Квадрат – четыре конца, четыре стороны света. Крест обозначает жизнь. Треугольник – это личность. Как бы просто «Я». Треугольник в четырехугольнике, обведенные кругом, – знак, читаемый как «я верю в жизнь». Рисуется одной линией, как молитва читается.

Степень силовых развитий и возможностей шаманов определяется цветами.

Белые шаманы – добрые. Красные – хитрые. Самые могущественные – черные шаманы. В основном ими пугают, потому что они могут не только вылечить, но и убить. Люди этот термин часто понимают неверно, считая черное исключительно злом. Почему? Ответ прост. Например, у человека заболел зуб. Белый шаман вылечит травами. Красный шаман переведет боль на другого. А черный шаман убьет боль вовсе. Если их поставить как бы на весы, по силе колдовства на одного черного шамана придется пять красных или семь белых шаманов.

Черные шаманы имеют сильную внутреннюю дисциплину, свою духовную школу и законы. По вере они православные, носят кресты. Они были фактически истреблены коммунистами, и до наших времен дошли единицы. А когда-то, в правление царей, шаманы были одними из самых могущественных. Когда на большую землю (Россию) отправились баи (купцы), черные шаманы сопровождали их как телохранители. Царь Петр I болел неизлечимой болезнью. Узнав это, по просьбе шаманов, караван повернул к царскому дворцу. Добившись встречи с государем, шаманы вылечили его. Прошло время, и царь заболел вновь. По его просьбе вызвали именно якутских шаманов. Но прибыть ко времени они не успели, и Петр I умер.

Магия, словно бумеранг: кинул, не успел поймать – отразилось на родственниках. Это заставляет шаманов жить аскетами. Жен и детей у них нет. Родителей они не признают, а знания приобретают не по родству, а по карме. Якутский шаман не обязательно якут.

Великий русский магистр, Ильин Александр Иванович, большинство своих знаний получил от якутских шаманов. Все они люди, одаренные творчески, с высшим образованием.

Один обычный человек мысленно не способен совершить переворот. А вместе люди творят чудеса. Это как двадцать пятый кадр. Все зависит от информации. Любой человек подвержен колдовским воздействиям, порчам, проклятиям. Щит оберега создают три-четыре мага.

Так как стадион или концертный зал собирают огромную аудиторию, и она способна повлиять на знаменитую личность, артисты и спортсмены находятся под защитой. Президент государства защищен постоянно. Это прямое предназначение великих магов и черных шаманов.

Почему тело шамана не окоченело от холода и почему на прибрежных камнях отсутствовал снег, для Грини осталось загадкой. Да и ответы искать некогда. Он почувствовал, что пора в дорогу.