Текст книги "Приключения Винни-Пуха, или Когда софт спелый, его каждая свинья поюзает"

Автор книги: Андрей Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ну да... А ты Вуглускра пробовал?

– Да ну его, – Тигра посмотрел на Кристофера Робина с отвращением. – Он же Мышей... Того...

– Ну, он же их не ест...

– Еще бы он их ел... После этого... Хотя, тогда бы никто не жаловался, наверное... Все равно противно. Тьфу, меня щас вырвет...

– А я пробовал... Фанатская штука... С луком его...

– А может, они от того так к Мышам, что мы их едим? С луком? – Тигру ни с того ни с сего потянуло на философию. – Может быть... Тебя бы ели, ты бы и... Пчел, не то что Мышей... Того...

– Ну-у-у... Это ты загнул... Мыши Пчелам рознь...

– Сам ты рознь... Ща вот я тебе...

– Я тебе сам... Дам... Ай!.. А чего Вуглускры едят?

– Ну... Не знаю. Травку там, листочки, цветочки... Жучков, бабочков.

– Травку? Ты ж говорил как-то, ее не едят, а тянут... Ну, это, косяк там...

– А-а-а... Нет, это я про другую травку... Эта травка... Да, кстати, что у нас такое с Пятачком?

– А вот он, кажись, как после той травки... Ну помнишь, ты рассказывал, как ее натянешься, едешь на тачке и ОРУДовцам факи показываешь... И все пофигу...

– Чего, ОРУДовцев обижет... Сплошная кенгурятина... Смотреть не на что...

– Понятно... Ну что же, надо спасать нашего дорогого Пятачка...

– Во-во, спасать! – незаметно для Тигры, разговор перешел в то русло, которое Тигре было нужно. А ведь всем известно, что Лучшие Спасители и Самые Великие Спасатели – это, конечно, Тигры... – Его ловить-то нужно? – поинтересовался Тигра сразу же, чтобы не терять времени, если действительно нужно.

– Нет, хватит, – отрезал Кристофер Робин и ударил кулаком по столу. Новая агит-табакерка в форме спрута с надписью «Щупальца мирового империализма тянутся к нашему Лесу... Бычков им полные штаны, а не Лес!» радостно подпрыгнула, и все окурки, обещанные в Д овольно Грубой Форме щупальцам мирового империализма, самостоятельно выбросились на пол. Указанным щупальцам остался всего один весьма пожухлый бычок.

– Хватит, – повторил Кристофер Робин, уже мягче и без ударения по столу. – Кролика уже перевоспитывали... Ловить не надо, надо просто спокойно поймать и спроводить...

– Куда?

– Куда... Ко мне конечно, ежику ж понятно... Комок колючек в углу, около Очень Большого Сейфа, недовольно заворочался.

– А где он?

– Кто, ежик?

– Не-е, Пятачок!

– А-а-а... Пятак... Пятак только что звонил мне от Винни Пуха.

– И чего?

– Спрашивал, не у меня ли Винни Пух.

– Ну, видишь?

– Чего – «видишь»?

– Маразм!

– Да-а-а... – до Кристофера Робина, как говорится, дошло только теперь. – А чего ж он там делает, если Винни нету? Он же может ему скачать Что-Нибудь Не То!

– Во-во... Или Что-Нибудь То. А раз Винни нет, он от этого еще больше рассвирепеет...

* * *

Пятачок сидел в кресле Винни Пуха, сидя за которым некоторое время назад, он звонил Кристоферу Робину. Взгляд его глаз был более чем отсутствующий. Когда в дверь позвонили, он совершенно не задумываясь влепил копытцем по кнопке открытия двери. Следует отметить, чо Винни Пух не позволял себе таких вольностей и пускал гостей к себе, только основательно допросив о намерениях посещения с применением коварных вопросов о годе рождения и семейном положении.

– Привет, Ви... – Тигра попытался ввалиться в комнату, где и находился Пятачок, причем произошло это, как всегда у Тигры, Очень-Очень Быстро, думая, что увидит сейчас Винни Пуха или одного, или в компании Пятачка, но, увидев Пятачка в невменяемом состоянии, остановился и понял, что вваливание в комнату испорчено. Следом за ним появился Кристофер Робин.

– Привет, Пятак! – поздоровался он. – Хотя мы с тобой здоровались сегодня уже, как говорит Иа-Иа... А Винни где?

– Я первый. Спросил, – заявил Пятачок чрезвычайно равнодушно минут через десять. В его поросячей голове опять носился ветер наркотического дурмана.

– Что спросил? – встревожился Тигра.

– Где. Пух, – слова, исходящие из недр поросенка, иссякли, что дало повод Тигре и Кристоферу Робину основательно их обсудить.

– Ты! – Тигра попытался припереть Кристофера Робина к стенке, но тот вывернулся, и припереть его удалось только к столу.

– Я!

– О чем?!

– Что?!

– Его!

– Кого?

– Спрашивал!

– А-а-а... Не знаю. Он, наверное, про то, как мне звонил...

– Куда дел?!

– Кого? – Кристофер Робин попытался отодвинуться от стола, так как занимать оборонительную позицию ему не очень-то нравилось. Тигра стойко держал позиции и не собирался сдаваться.

– Пуха! Нашего дорогого Пуха! Величайшего Хаккера!! Ломателя Защит и Сливателя Игрушек!!! Пасть! Порву!

– Это не я, – заявил Кристофер Робин тоскливо. Если бы эта фраза была бы произнесена в суде обвиняемым, присяжные в один голос завопили бы «ВИНОВЕН!». Тигра, к счастью, к породе Вероломных и Доверчивых Глупых Присяжных принадлежности не имел.

– Это не он, – сказал Пятачок. Фраза была произнесена совершенно равнодушным голосом, это даже на голос не было похоже – просто набор промодулированных звуков.

– А кто? – обвинение не могло обойтись без главного обвиняемого ни в коем случае.

– Не знаю... Он... Такой... Большой... И зеленый...

– Кто?! Крокодил?

– Подожди, Тигра, какой крокодил?

– Кристофер Робин схватил Тигру за лапу, чтобы тот от радости не съездил случайно главному свидетелю (как следовало бы назвать Пятачка, раз уж он хоть что-то знает, когда никто ничего не знает) по шее.

– Какой крокодил? У нас крокодилы не водятся...

– Тоже мне, наруталист, – сказал Тигра презиртельно.

– Да я... Да у меня... Да я шесть гульбариев собрал! (Разного мусора...) У нас кишат крокодилы...

– Нет, – сказал Пятачок односложно.

– Что – «нет»? Ну, не кишат... Ну, может быть. Но парочка залежалая всегда найдется...

– Не он, – сказал Пятачок. После этого он почти что совсем, можно сказать, отрубился, поэтому в дальнейшем фразы из него вытягивались со значительными усилиями.

– Что ж с ним такое?! – воскликнул Тигра, который устал бороться с припадками забытья у поросенка. А если учесть, что Тигра постоянно говорил на повышенных тонах, читателю предоставляется возможность оценить, что же случается, когда Тигра «восклицает».

– На ломку похоже, – сказал Кристофер Робин, окинув Пятачка глазами специалиста.

– Наркотись-скую. Видел я такое, коды мой кореш...

– Кто?

– А, так, коллега один... Выпил случайно кое-чего... Ну, мучился потом, бедный... недели три. Царство ему небесное...

– Что?! Да ты чего! А это хоть лечится?

– Кто ж его знает... Может, и лечится... Ну, у Пятачка хоть не так сильно, как у маво кореша... То есть, у моего коллеги...

– А что у него было?

– У-у-у... Тигра, ты даже себе представить не можешь?

– Я-а-а-а?!!

– Да нет, ты не беспокойся, это я так сказал... Ну, он прямо на стенки лазил... И на потолок... Да-да...

– А говорить-то он нормально говорил?

– Говорить? А, не, он не говорил... Он только маму звал...

– Маму?

– Ну да...

– Чью? Свою?

– Не, нашу...

– Как – нашу?

– Ну, залезет на стенку, щелкает зубами и кричит: «$%#$%#%@, Мать Вашу!».

– О-о-о... Ну, Пятачок хоть чего-то еще говорит...

– Ой-ой-ой, – заворочался Пятачок. Очевидно, у него наступил очередной период просветления.

– Кто тут?! – завопил он Совершенно Вдруг. Кристофер Робин и Тигра вздрогнули, но Тигра при этом сделал вид, что его кто-то укусил за хвост, потому что всем известн о, что храбрее всех на свете, конечно же, Тигры.

– Это мы, мы, – сказал Кристофер Робин, чувствуя, что если бы громкость воплей поросенка была бы на децибел-другой повыше, у него был бы инфаркт.

– А, вы, – сказал Пятачок более спокойно. – А я вас узнал. По голосу. Вы – это Тигра и Кристофер Робин!

– Точно, – сказал Тигра. – А где Пух? Куда он пошел?

– Не знаю, – сказал Пятачок совершенно честно. – Я пришел к нему в гости, а его нет... Ну, я и зашел...

– Зашел?

– Ну, залез... А чего еще было делать? Я думал, он спит... Разбудить хотел... А кстати, куда он делся?

– Кто?

– Ну, Винни... Я вот Кристоферу Робину звонил, а он сказал... А, привет, Кристофер Робин!

– Привет, привет, Пятачок, – сказал Кристофер Робин и изобразил на лице подобие улыбки, как у эпилептика в начале припадка. «Как бы не бросился случайно», – подумал он и поставил на всякий случай между собой и Пятачком стул.

– Ну, и чего он сказал? – нетерпеливо встрял Тигра.

– А он сказал, что у него Винни нету... Правда ведь, Кристофер Робин?

– Ей-бо, – поклялся Кристофер Робин. – У меня его не было...

– Может, мы разошлись с ним по дороге?

– Да нет, дорога-то одна, – заметил Пятачок.

– Да, верно... А в такую грязь Винни не полезет – что он, свинья, что-ли?

– Ну-ка, без намеков, – обиделся Пятачок. – А то не скажу ничего...

– А чего ты знаешь?

– Да я думал... Может, он у Кенги?

– Или у Кролика! – предположил Тигра. – Этот Кролик вечно заманит кого-нибудь, а потом ходи за ними всеми в вызветритель... То-есть, в вытрезвитель. Интегиллент хренов...

– Не, у Кролика я был, – заявил Пятачок. – Утром. Рано. У него – линька...

– Кто такая, почему не знаю? – встрепенулся чуть было не заснувший Кристофер Робин. – Клевая чувиха?

– Да это не чувиха, он это... Он линяет. Процесс у него такой. Ежегодный. Или ежесезонный – не знаю, я не кроликовод все-таки, правда ведь? – и Пятачок почувствовал, что у него начинается Легкая Неопасная Истерика.

– А-а-а... Ну, к нему бы Винни тоже не пошел бы – еще заразу какую подцепить можно... А может, он у Кенги? Или у САВЫ?

– Не... Только не у САВЫ, – заявил Кристофер Робин. – У этой, с позволения сказать, птицы, дольше часа не задержишься... Ни пожрать, ни по... Ну, наверное, у Кенги...

– Надо им позвонить, – предложил Пятачок. – Я вот тут звонил... Вот там телефон. С кноп-пчками. Кристофер Робин поймал одну из свободно висящих телефонных трубок, нашел соответствующий телефон и набрал номер Кенги. В трубке раздался уставший голос Кролика.

– Кролик? – удивился Кристофер Робин. – А чего ты там делаешь?

– Где? – спросил Кролик, даже не утруждая себя выяснением, кто ему звонит.

– Где! Он еще спрашивает, развратный грызун! У Кенги что ты делаешь, я тебя спрашиваю!

– А кто это? – встрепенулся Кролик.

– Не скажу. Я первый спросил. Ну?

– А... Я... Мы... У меня... Мне... Она... Мы телефонами поменялись, – заявил Кролик и в душе пожал сам себе лапу за то, как быстро он придумал такой удачный ответ.

– А Кенге ты какой отвалил?

– А у нее вторая линия есть, – подсказал Кролик быстро. – А тот, старый, мой, у нее чего-то не работает, – наврал он по ходу действия и опять себя похвалил.

– А-а-а... Ну, извини... Да, кстати, это я, Кристофер Робин!

– А, привет, Кристофер Робин! Ты DOS ...ой видел?

– Видел, видел, все я видел, и слышал, и нюхал, и жевал, и облизывал, пока, Кролик, – сказал Кристофер Робин скороговоркой и поспешно повесил трубку, так как Кролик мог бы часами и даже сутками перечислять достоинства ...ого DOS'а или чего-нибудь еще.

– Вопрос на засыпку, господа, – сказал он важно. – Кто помнит телефон второй линии Кенги?

– Ну... – Тигра и Пятачок переглянулись Едкой Пошленькой Ухмылочкой. Второй телефон у Кенги был специально для ведения с Кроликом Очень Любовных Разговоров, поэтому его номер знали все, а САВА с Тигрой, в интересах общественности, так сказать, даже устраив али на телефонной станции коллективные прослушивания их разговоров. Всем все это было интересно и занятно, и поэтому даже Кенга иногда, оставив дома магнитофон, приходила послушать. Кристофер Робин тоже сделал Едкую Пошленькую Ухмылочку и позвонил Кенге по второму телефону. Кенга сняла трубку не сразу, потому что она и Кролик в это время были заняты решением одной очень важной шахматной задачи и не могли отвлечься, иначе задача не смогла бы закончиться, в смысле, решиться.

– Але? – сказала она в трубку весьма похабным голосом.

– Здравствуй, моя дорогая Кенга! – сказал Кристофер Робин.

– Я тебе не твоя дорогая, – заявила Кенга сразу. – Но все равно приветик.

– Не у тебя ли Винни Пух? – спросил Кристофер Робин, давясь от распиравшего его смеха, потому что трубка телефонного аппарата Винни Пуха позволяла ему слышать, как по каким-то одному ему понятным (и разве что еще Кенге и Кролику) причинам с другой стороны раздавались звуки скрипящей кровати и хлопающих по полу кроличьих ушей.

– Винни Пух? По-моему, это не Винни Пух, – сказала Кенга. Скрипение кровати и хлопанье ушей прекратилось, потому что Кенга подняла Кролика за уши и с интересом рассматривала. (Вдумчивый читатель уже, наверное, догадался, что Кролик за обмененный телефон честно договорился с Кенгой на аренду части ее кровати.)

– А кто? – спросил Кристофер Робин. Тигра и Пятачок, которые слышали разговор по громкоговорителю, катались со смеху. Вопрос был поставлен очень коварно. – Не скажу, – сказала Кенга кокетливо. – Я вааще стеснительная и Кролика не выдам.

С диким, почти что оглушительным ржанием Кристофер Робин уронил трубку на рычаг телефона и сам уронился (если такое слово есть, конечно) в кресло.

– Нет, Винни там нет, – сказал он, основательно наржавшись. – Что ж он, смог бы на это просто так смотреть?

Тигра и Пятачок согласились, что не смог бы, и веселуха, как мастерски выражается один юморист, продолжилась.

– А может, он все-таки у САВЫ? – предположил Тигра через некоторое время.

– Не... Эта дура сегодня не в духе, – сообщил Тигра. – Она сказала, у нее не взлетная погода сегодня и поэтому она до вечера чувствует, что не в тарелке, что ли... Ну, не помню я, чего она там бредила.

– Ну а где же он? Может, у Пчел?

– У Пчел? Это очень маловероятно, – сказал Кристофер Робин.

– Тогда у Иа-Иа, – сказал Пятачок. – Ведут, наверное, философские беседы об этом... как его? Об смысле.

– Об ком?

– Ну, смысл такой есть. Бытия, в общем. Они про него очень-очень трепать любят.

– Кто?!

– Ой! Ну, эти, философы... И нечего так меня пугать! Думаешь, у тебя тигриные голосовые связки, тебе все можно?

– Точно, – сказал Кристофер Робин. – Я Винни неделю назад звонил, а он сказал, что пьет горькую и задумывается о смысле. Ну, об этом самом, бытия.

– Во! Значит, он у Иа-Иа!

* * *

Иа-Иа стоял около куста колючек и критически этот самый куст оглядывал. Пуха рядом с ним видно не было.

– Вы его того все, не спугните, – прошептал Тигра всем остальным. А поскольку лучше всех в мире шептать умеют только Тигры, Иа-Иа услышал то, что он произнес и оглянулся на Тигру не очень-то доброжелательно. Пятачок испуганно икнул и сделал вид, что прячет ся за Кристофера Робина. На самом же деле он боялся Иа-Иа не более, чем собственного ночного горшка. Тигра сделал вид, что не заметел, что Иа-Иа, в свою очередь, заметил его. Двадцать минут стояния без движения дорого стоили Тигре, но успокоили ослика. Он отвернулся к своему кусту колючек и продолжил изучение. Прошло еще примерно полчаса.

– Быть или не быть? – изрек Иа-Иа наконец. Он подумал затем, что, может быть, стоит повторить эту фразу на языке оригинала, но подумал тут же, что это надо было делать в первую очередь и ограничился скорбным молчанием. (Или же он просто забыл, как звучит фраза в оригинале и на каком вообще языке имеет место быть оригинал.)

– Быть, быть, – сказал Тигра быстро. – Привет, Иа-Иа! Как там твой хвост?

– Не знаю как там мой хвост, – сказал Иа-Иа, акцентируя на слове «там». – А здесь с ним все в порядке. Да, а ведь мы с тобой здоровались уже, – сказал он, немного подумав. Точнее, сделав на некоторое время задумчивое выражение на морде.

– Когда?

– В прошлую пятницу... Или среду... Да какое это имеет значение?..

– Ну, как какое... Если мы с тобой сегодня здоровались, то больше здороваться, конечно, не надо... А если не здоровались, тогда, конечно, надо поздороваться... Иа-Иа задумался.

– Ну, тогда привет, – сообщил он через несколько минут. – Можешь спросить еще раз про мой хвост...

– Как там твой хвост! – повторил Тигра, но уже не в вопросительной форме, потому что ответ он, собственно, уже слышал. А кто больше всех не любит повторять одно и то же – это, конечно же, Тигры.

– Прекрасно, – сказал Иа-Иа своим обычным страдающим голосом, которым умирающий говорит «Всех прощаю, а вот хрен вам завещание» или что-то в этом роде.

– Как я за тебя рад! – сообщил Тигра. – А кстати, Иа, ты не в курсе, куда делся Винни Пух? Мы все думали, он пошел к тебе в гости!

– Я тоже за тебя рад... – сказал Иа-Иа примерно через три минуты. Тигра забыл, конечно, что мозги ослика устроены по принципу FIFO, и поэтому фразы обрабатывались мало того что медленно, но еще и по очереди, поэтому, чтобы дождаться ответа на вопрос хотя б ы до сумерек, следовало бы спросить про Винни Пуха в первую очередь. – И совсем это не «кстати», – заявил Иа-Иа примерно еще через сорок минут. Тигра порадовался, что второй вопрос начал обрабатываться, но Иа-Иа продолжил: – «Кстати» – это когда я говорю, например, о колючках, а ты, например, о том, какие они противные... Н о что поделаешь – в этом удел старого, всеми покинутого и никому не нужного осла... Никто не хочет знать, что ты любишь, даже если это колючки... – И ослик всерьез приготовился всплакнуть. Но в этот момент в глубине его мозга, очевидно, случилось высокоприоритетное прерывание, отчего вопрос Тигры обработался, наконец, до конца, и Иа-Иа выдал:

– Я не в курсе, конечно, куда делся ваш Винни Пух. Что касается меня, я давно уже не в курсе... И притом еще не в духе... Какой каламбурчик, как сказал бы Винни Пух... Кстати – вот теперь уже это и есть «кстати», – запомни, Тигра! – кстати, он ко мне не за ходил уже очень-очень давно... Последний раз я его видел... Я его видел...

В это время Иа-Иа, очевидно, посетила какая-то Особо Важная Мысль, отчего сообщение, где он последний раз видел Пуха, было оборвано и стерто из его памяти.

– Так где ты его видел-то? – не вытерпел Тигра и решил самостоятельно стать высокоприоритетным прерыванием. Мощная система защищенного режима Иа-Иа отвергла гнусное посягательство Тигры на собственный процессор прерываний и сбросила его Самый Высокий Приоритет на самый ничтожный.

– Ах, оставьте несчастного покинутого осла, – потребовал Иа-Иа голосом Левитана, которым произносилась формулировка «От советского ИнформБюро», и удалился.

– Иа-Иа знает что-то, – шепнул Кристофер Робин Тигре. – Надо бы выяснить, что...

– Ага, – Тигра нахмурил лоб, отчего полоски на нем приобрели вид перевернутой эмблемы «Мерседеса». Все в Лесу знали, что вытянуть что-либо из Иа-Иа невозможно. Помимо хвоста и головной боли, конечно. Если бы в КГБ знали в свое время о таких положительных особенностях меланхоличного ослика, его непременно пригласили бы на дтак как на них Иа-Иа совершенно нагло не реагировал. Вероятно, Величайший Хаккер и Гениальнейший Подбиратель Паролей и Ломатель Мерзких Хитроумных Защит, а также Наиумнейший из Очень Редкой Породы Хаккеров Винни Пух смог бы достать из Иа-Иа сведения о том, куда его дели, применив Особенные Философские и Псих ические Пытки, но проблема стояла как раз в том, чтобы найти самого Винни Пуха, а чтобы его найти, требовалось как раз вытянуть из Иа-Иа то, что он знал о пропаже Винни Пуха. И, поскольку круг таким образом надежно замкнулся, спасти Винни Пуха на настоящий момент не представлялось возможным.

* * *

Что Винни Пуху рассказывала художница, он положительно не слушал, потому что его мысли были далеко от того, что она говорила. Он просто тупо разглядывал бюст художницы, для удобства поворачивая ее то анфас, то в профиль, что повергало художницу в легкое см ущение, и равнодушно бормотал «Да-да», если она его о чем-либо спрашивала. Впрочем, от «Да-да» художница иногда вскакивала, краснела и испуганно смотрела на Винни и на дверь, отчего медвежонок поспешно говорил «Нет, конечно же, нет».

– Ну, это я все вам потом дорасскажу, – пообещала художница. – Там немного, в общем-то, осталось... Свинью будем какую рисовать – толстую или тощую?

– Толстую! – живо встрепенулся Винни Пух. – Разве ж свиньи тощие бывают? Это ж волку понятно...

– Гы-гы-гы, – художница нашла шутку Винни очень остроумной и попыталась ухмыльнуться. Ее улыбка напомнила Винни нервный тик, который появлялся у Кролика, когда тому наступали на лапу или давали поддых. – А у монитора какое разрешение будет? – осведомилась художница осторожно.

– А мы у него разрешения и спрашивать не будем, – продолжал блистать остроумием Винни Пух. – А слабо свинью жирную нарисовать?

– Жирную?.. Гм... А это разве ж не одно и то же, что и толстая?

– Это по-вашему, по-буржуйски, одно и то же. А по нашему имеются совершенно различные категории... Взять вот, например, Пятачка...

– Да не, брать никого не надо, я с натуры не того... Я больше по памяти...

– Да ты ж его, наверное, не помнишь, Пятака-то...

– Ну, отчего же не помню... Очень даже помню. Я ваше досье разглядывала... Он там в разных позах... И с разной светотенью...

«Ишь ты, – подумал Винни Пух. – Уже и досье завели... Со светотенями... Уважают...» От распиравшей его гордости он посмотрел на художницу сверху-вниз, что заставило ее покраснеть и прыснуть от смеху.

– А где досье брала? У Мюллера, конечно?

– Не-е-е... Pronin показывал. По большому секрету...

– А кто это?

– Ну, вот только что заходил... Прилизанный, в костюмчике такой весь... Клевом... На Клинтона похожий.

– А-а-а... А кто он такой? Какого х... ну, понятно чего он на меня досье заводит? Кто разрешал? Где подпись Кристофера Робина?! Кто сверял с образцами подписей?!! А-а-а, волки позо...

– Да он так, он ничего... – поспешно вставила художница. Ее уже успели предупредить, что Винни пытается косить под психа и устраивать припадки. – Просто Colonel Pronin...

– Colonel? Он точно – колонел? У тебя в детстве с логопедом по части «рыбы» разногласий не было?

– В каком смысле?

– Ну, ты букву «ры» выговаривала? В детстве?

– Да вроде... А что?

– Я это к тому, может он не колонел, а коронер?

– А кто это?

– Ну, этот... в морге работает, в трупах там копается...

– Ой-ой... Господин Винни Пух, я ваще-то пугливая, вы меня не очень-то того...

– Да не, того не будет, – пообещал Винни Пух. – Было бы из-за кого срок тянуть...

Винни посмотрел на художницу сбоку и обнаружил, что, в общем-то, было бы из-за кого. Точнее, не из-за кого, а из-за чего. И да же не из-за чего, а из-за... Ну, в общем, подставить по желанию. Но сказанное возвращать обратно не хотелось, тем более, что такой тонкий намек, который только был способен сделать Винни Пух, наверняка был бы неправильно понят и трактован художницей, как склонение к сожительству, а поскольку Винни не знал наверняка, что она отреагирует отказом, рисковать не хотелось.

– А кто он – этот колонел? Чего тут делает? Может, он из детской колонии?

– Да не, он вроде ничего... В смысле, он вообще ничего не делает... Такого... Не умеет, наверное...

– Да я не про это... То есть, не про ЭТО. Все бы тебе про ЭТО...

– А что? – сказала художница капризным голосом. – Не вечно же свиней рисовать...

– Да уж, – сказал Винни. – Не вечно... В следующий раз ослов рисовать будем... Или кроликов. Ну, ты отвечать будешь?

– На что?

– На вопрос! На что, на что... Всем все объясняй... Прямо не люди, а трансляторы низкоуровневый... Куда какой байт положить, какой кому указатель вставить... Pronin – кто?

– Colonel...

– Ну дурища...

– Сам дурак! Я маме расскажу-у-у...

– Ну ладно, не вопи...

– Я ж ничего на знаю-у-у-у... Я только свиней рисова-а-ать...

– Ну вот, разревелась, – посочувствовал Винни. – Закапаешь мне тут все... Сырость наведешь... Заболею вот... – Пух мастерски сделал вид, что прослезился и искося взглянул на художницу. Вид страдающего Винни Пуха, очевидно, доставил ей немало удовлетворения.

– Ну господин Винни Пух, – сказала она, мигом прекратив реветь. – Давайте ж наконец... Ну...

– Что, прямо так сразу?

– Не, это потом... Давайте свиней рисовать.

– Давай, – обреченно вздохнул Винни и склонился над столом. – А ты ваще какая художница, фазовщица или позовщица?

– Кто-о-о?!

– Ну, ты чего умеешь – фазы или позы?

– Фазы? Фазы... Фазы... А, фазы я знаю! Сначала эрекц...

– Стоп-стоп-стоп, – заторопился Винни и чуть было не заткнул художнице рот.

– А я и позы знаю, – сообщила художница, избавившись от лап Винни, и приняла Основную Соблазнительную Позу. Винни шумно сглотнул и сказал:

– Значит, так. Мне надо шесть фаз движений свиньи во всех направлениях... Ясно? А позы потом. Ясно тебе?

– Ясно, – вздохнула художница и приняла позу дворника, убравшего четыреста тридцать шесть дворов, очень уставшего вследствие такого трудового геройства и ожидающего теперь звания Героя соцтруда.

– Если ясно, тогда иди и рисуй. Вечером зайдешь, – сказал Винни на прощание и шепнул ей на ухо Восхитительное Кое-Что, отчего художница зарделась и сказала:

– А что, я приду...

– Приходи, приходи, – сказал Винни. – Форма одежды – ноч... Ну, в общем, догадаешься. Чтоб только все легко снималось.

Художница еще раз соблазнительно хихикнула и пообещала прийти обязательно, но вечером отчего-то не появилась – то ли ее расстреляли за развращение хаккеров, то ли испугалась. Вместо нее пришел Pronin, принес дискету с фазами движения свиньи и зачем-то сказал, чтобы Винни больше так не делал, или ему придется принимать права отцовства по всем законодательным актам страны, что заставило медвежонка самодовольно ухмыльнуться.

Две недели, полные впечатлений от попробованного нового софта и различных сортов меда, а также по-разному сгущенного молока, прошли для Винни совершенно незаметно. Ну, конечно же, он чувствовал некоторые неудобства от своего заточения, но его даже выпускал и иногда подышать свежим воздухом на балкон и даже давали посмотреть на мост Золотые Ворота, по которому Винни, который смыслил что-то в географии (а точнее, который видел в свое время GIF указанного моста с обозначенным точным его местоположением), опознал, что находится, скорее всего, в Северо-Американских Соединенных Лесах, в лесу Канифольния. Еще через неделю первая растлительная игрушка была готова, и Colonel Pronin был приглашен на просмотр. Свинья, обладавшая совершенно очаровательной тупой мордой, прыгала по экрану, как показалось Colonel'у, весьма выразительно.

– Ну? – поинтересовался Винни впечатлениями.

– А она растлительная? – осторожно осведомился Pronin прежде всего. – В смысле, игрушка?

– Растлительней не бывает, – пообещал Пух. – Вот увидишь, весь Лес затащится.

– И парализуется?

– Парализуется? Хрен его знает... Может, и парализуется. Пятак точно протащится... Он уже год или два такую просил...

– Вы имели в виду Пятачка, внука господина Вильяма Посторонним?

– Его. А что?

– Ничего, – сказал Pronin, потирая незаметно ладони. За парализацию коварного Пятачка, внука не менее коварного господина Вильяма Посторонним, шеф обещал очередное повышение, хотя Pronin не знал наверняка, какое звание идет после Colonel'а по американской служебной дисциплине.

– И это, заслать бы надо, – сказал Винни, толкая Pronin'а в бок.

– Заслать – это как?

– Ну, по сетям, конечно...

– А не проще ли, знаете ли, сделать красивые коробочки, завезти в магазины...

– В магазины? Проще.

– Ну вот, а вы говорите, по сетя...

– Проще. Но никто не купит. Я наших знаю, – сказал Винни.

– Почему?

– Ну как почему... Противно... Для наших лицензионное – это все равно что обоср... испачканное, в смысле. Надо, чтобы обязательно по сетям, и чтобы обязательно украли... Да, я еще защиту поставлю, но не такую сложную, чтобы хотя б Иа-Иа сломал, а то как же они играть будут? Крак засылать придется, а это ж такой геморрой...

Pronin согласился, что засылать крак – геморрой изрядный, хотя и не был в курсе, что такое крак, как его засылать и при чем тут не вполне приличное заболевание.

– И куда же прикажете заслать?

– Куда? Проще всего, конечно, на Crolick's Nightmare – это борда Кролика... Но он, скорее всего, сотрет. Он ведь такой... Левый... Лучше на какую-нибудь инолесную борду поизвестней, чтобы слил, например, Кристофер Робин, а не этот придурок. А можно выяснить, на какие Кристофер Робин звонит более-менее регулярно?

– Можно, а что?

– Ну даете... И пароли что, тоже можно?

– И пароли... Какие пароли?

– Ну как какие... Ты что, дикий, что-ли?

* * *

Поздно ночью в темной душной норе Кролика шла работа. Кролик шарил по вражеской борде под названием Finn City, где ему по непонятной причине повысили уровень и не сбрасывали уже в течение тридцати минут. Кролик скачал уже все, что только мог, и теперь, нап оследок, полез в раздел игрушек, хотя оными интересовался только как предметом возбуждения прочих всяких, таких, как Тигра, Кристофер Робин и Пятачок.

– Так-так, – сказал Кролик, поправляя на носу сползшие уже и запотевшие очки. – Двогники, что ли, п'гиделать, как на тачке, – прокартавил Кролик про очки. – Сил нет п'готигать... Так-так... – такое «Так-так» раздавалось из его норы довольно часто. – Так-так. .. О-о-о! – А вот с «О-о-о» у Кролика были определенные проблемы, поскольку в основном данный звук Кролик издавал только во время сугубо личных встреч с Кенгой, и это означало предел блаженства. – О-о-о! – Кролик заметил в разделе «Игрушкиз спешиал фор Кролицк» одну-единственную игрушку, которая заинтересовала его постольку, поскольку имела название FAT_PIG! и имела загадочное описание «Fat Pig begaets and sobiraets joludies». Глубокие познания в области вражеского языка позволили Кролику считать, что Пятачок вместе со всем тем, что у него есть (а больше всего из того, что было у Пятачка, его интересовал доступ к Тайным Архивам Винни Пуха), у него в кармане. Если бы он был из по роды Кенг, но Пятачок с вышеперечисленным всем тем, что у него есть, был бы у него не в кармане, а в специальной сумке для переноски детенышей. Кролик надавил на кнопку «D» обеими передними лапами и на всякий случай одной задней. – Ну, Пятачок, – сказал он вслух, набрав имя игрушки. Когда слайдер в окошечке протокола «Crolick's-Z-Modem» пополз вправую сторону, время от времени задумчиво застревая, Кролик потер лапы, вытерся об штору, поскольку от пережитых волнений был весь в поту, и насыпал на дно грязного стакана, который с момента своего производства стекольной фабрикой не подвергался процессу мытья, чайную ложку кофеина. Залив все это не первой свежести водой, Кролик опрокинул адскую смесь в свою пасть и блаженно ухмыльнулся. Нельзя сказать, чтобы от этой гадости ему не хотелось спать наоборот, спать хотелось еще сильнее, и, что особо тревожило, спать хотелось с кем-нибудь, и даже не с кем-нибудь, а с Кенгой (а тому уж причиной были какие-то подозрительные шарлатанские гормонал ьные вещества, которые Кенга мешала Кролику в кофеин), но просто сложившаяся традиция заставляла Кролика, как истинного хаккера (а Кролик часто восклицал «Хаккер я или не хаккер» и слушал, как внутренний кроличьий голос возражал ему «г...о ты, а не хаккер» ), принимать указанную гадость. Да и надо ж было ее куда-то девать?