Текст книги "Приключения Винни-Пуха, или Когда софт спелый, его каждая свинья поюзает"

Автор книги: Андрей Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Андрей Щербаков
Приключения Винни-Пуха, или Когда софт спелый, его каждая свинья поюзает

Когда Винни Пух очнулся, то первое, что он смог увидеть, это были Ноги. Точнее, не Красивые Длинные Женские Ноги, которые любой Уважающий Себя Мужчина всегда напишет с большой буквы, а просто ноги, почти даже ничьи и ничем не примечательные. У Винни Пуха зверски болело над левым глазом. Он ощупал себя там и обнаружил довольно здоровый фонарь.

«Кто ж меня так?» – подумал Винни обиженно. Но в данный момент его больше интересовали ноги и их обладательница. Винни присмотрелся, насколько позволял полумрак неопознанного помещения, и заметил, что уходящие в небо ноги, во-первых, действительно женские, а во-вторых, еще и не мытые. Слава богу, хоть не волосатые. «Фу, гадость какая», – подумал Винни Пух. – «Век меда не жевать... Меня щас стошнит...» Он поднял плюшевую голову и попытался рассмотреть обладательницу такой гадости. В силу тех обстоятельств, что на обладательнице была мини-юбка, а также тех обстоятельств, что врожденная культурность не позволяет Автору рассматривать различные аспекты женск ого нижнего белья, такой внезапный подъем глаз заставил покраснеть обладательницу ног и радостно оскалиться Винни Пуха.

– Здравствуйте, господин Винни Пух, – сказала обладательница ног, причем довольно приветливо.

– Здравствуй, грязнуля, – ответил Винни Пух довольно неприветливо и в то же время по-медвежьи ласково. – По-моему, я тебя где-то видел... Такую грязную... Точно видел, грязнуля...

– Я не грязнуля, – обиделась обладательница ног и сообщила медвежонку доверительно:

– Я перестала пользоваться мылом и уже через пять дней заме...

– Знаю, все знаю, засохни, – потребовал Винни Пух, демонстративно затыкая уши. – Глаза б мои не смотрели, – проскрипел он свозь зубы. – Так вот где я тебя видел... Разговор не клеился.

– Где я?! – завопил вдруг Винни Пух очумевшим голосом, как будто он только что очнулся в камере Гестапо, на его лапы надеты наручники, а над ним ласково склонился старина Мюллер, похлопывающий себя по затылку. Обладательница ног стала что-то убедительно говорить, Пух видел, как движутся ее пухлые губки, но отчего-то не слышал слов. Минута раздумья принесла ему мысль, что нужно убрать лапы от ушей, потому что плюш, из которого указанные лапы сделаны, имеет свойст во звуконепроницаемого материа... Ну, в общем, понятно.

– Стой, не лопочи... Повтори, что ты только что сказала?

– Я говорю, это все научно-исследовательский центр CIA, – сообщила обладательница ног (пусть читатель простит меня за то, что я пока не подобрал ей подходящего названия, ибо таковое лучше запоминается), делая ручкой живописную дугу от окна к двери.

– Ага, – сказал Винни. – А там? – и он показал в противоположную сторону.

– И там – центр... – обладательница ног была в легком замешательстве. Медведь, ее подопечный, оказался на редкость хитрым типом.

– А-а-а, – сказал Пух. – Психушка, значит...

– Нет, не психушка, – убедительно сказала обладательница ног.

– Значит, точно психушка, – вывел Винни Пух мрачно. – Во влип... В эху написать – никто ж не поверит...

– Не надо никуда писать, – сказала обладательница ног. – Вот еще глупости... Мне такого не велено...

– А что тебе велено? – осведомился Пух.

– Ну... Во-первых, обед... Во-вторых, ужин...

– Весь список зачитай, пожалуйста, я опции проставлю, – предложил Винни.

– Хорошо, господин Винни Пух...

– И не надо называть меня «господин Винни Пух».

– А как же?

– Ну, «любимый господин Винни Пух». Ясно?

– Ясно, любимый господин Ви...

– Не, погоди, не звучит. Пусть будет... э... дорогой товарищ начальник. Во.

– Touvaristch? Пикантное словечко, – вставила обладательница ног и попыталась похабно улыбнуться. – Сексуальненькое словечко...

– Тьфу, ну и рожа у тебя, – Винни Пух всегда был мастером на комплименты, особенно когда дело касалось таких красивых особ, как, например, Кенга. – Не могли, что ли, другую послать? Покрасивше?

– Другая в интересном положении, – похабно хихикнула обладательница ног.

– От кого? – бесстыдно осведомился Винни Пух.

– Да так... Был тут один hacker... – таинственно произнесла обладательница ног.

– Хаккер? Наш человек... Ну что, красотка, хочешь завести себе маленького медвежонка? Сколько, кстати, у вас за это дают?

– Чего дают? (Он назвал меня красоткой!!!)

– Ну, как чего... Какие сроки и по каким статьям...

– А... Так это ж только если заявление... А кто ж заявит на такого... шикарного мужчину...

– Дикая страна... (Она назвала меня шикарным мужчиной!!!) А та, другая, которая в интересном, она тебя красивее?

– Да что вы, дорогой товарищ начальник, она...

– Подожди, мне разонравилось «дорогой товарищ начальник». Зови меня проще, по-свойски, «мистер Винни Пух».

– Мистер Винни Пух, – повторила обладательница ног.

– Во-во, – согласился Винни. – Прям как САВА. И навевает сладкие сны о родине. Во. Ну, красивее та дура или нет?

– И не красивее и точно дура, – сообщила обладательница ног.

– М-да. У вас сортир-то тут есть? Или все удобства на улице? – осведомился Винни внезапно, оглядев помещение. Слева была стена с окном, около окна стоял стол, на нем компьютер. Определить модель через металлический корпус Винни не мог. На окне была крупная решетка. Винни нахмурился.

– Зачем решетка? – поинтересовался он. – Меня что, повязали?

– Нет, что вы, мистер Пух...

– А-а-а, точно, повязали! – завопил истерично Винни. – Волки позорные, мусора поганые... – он повалился на пол и принялся колотить лапами пол, покрытый отличным вражеским линолеумом, повторяя различные характеристики органов правопорядка, они же внутренние . Перепуганная обладательница ног бросилась к двери и принялась колотить в нее остро отточенным каблуком туфли. Ей открыли и выпустили на свободу. Винни еще немного покричал, обещая порвать пасть и выколоть моргалы, а также откусить нос и завязать уши ажур ным бантиком. В дверном проеме показалось существо без пола, но со здоровым шприцом, что заставило медвежонка моментально успокоиться – очевидно, в шприце было успокоительное. Дверь закрылась. Винни Пух тут же поднялся с пола и принялся тщательно отряхиваться. «Эк я им истерику закатил» – сказал он сам себе. – «Может, еще под психа закосить? Как Кролик выпендривался, это я видел... Хотя смешно требовать от медвежонка, у которого голова набита опилками, вялотекущей шизофрении или буйнопомешанной паранойи...» И медвежонок с головой, набитой опилками, уселся за стол напротив компьютера и принялся размышлять... «Почему научно-исследовательский центр?» – думал Винни. Если бы это был не Винни, а Страшила из «Изумрудного города», то из его головы наверняка стали бы лезть иголки/булавки, но, в отличии от последнего, опилки, которыми была набита голова Винни, были тщат ельно просеяны во избежание недоразумений и нарушений авторских прав на набивание голов разной дрянью.

– Почему именно научно-исследовательский? Может, тут ставят Жуткие Опыты на медведях?!" – А-а-а, волки позорные, – закричал Винни погромче на всякий случай, но уже довольно спокойным голосом. Очко на двери покачнулось – очевидно, его подняли Враги, чтобы рассмотреть, чем занимается Винни Пух. Винни поискал на столе тяжелый или просто режуще-к олющий предмет, нашел остро отточенный карандаш.

– Сейчас, сейчас, – пообещал Винни, прицеливаясь. Громкий, полный удивления вопль, раздавшийся сразу же после исчезания карандаша в очке, вызванного мощным броском Винни, подсказал медвежонку, что кто-то в ближайшее же время будет ходить с повязкой на глазу и будет получать пособие по разделу «производственная травма». «А может, я ему... или ей... и ва-аще глаз выбил... А клево я попал... Вот что значит столько лет в дисковод дискетой попадать», – подумал Винни с особой гордостью.

– Да, – вспомнил он совершенно Вдруг. – А почему я сейчас не дома? Где я?! Мама! Мамочка!!! Последние четыре слова медвежонок, неожиданно для себя, произнес вслух. Дверь открылась, показались вражеские санитары. От отечественных они существенно отличались тем, что совсем не были похожи на платяные шкафы и вид имели не тупо-идиотский а скорее настороженно-придурковатый. Винни Пух окинул взглядом ее и некоторую часть к оридора позади двери – так, на всякий случай.

– Волки позорные, – завопил он. Громко, но довольно равнодушно. Санитары отнеслись к воплям с достойным пониманием и, приготовив смирительную рубашку, стали медленно приближаться к Винни Пуху.

– Э-э-э, ребята, вы чего? Я ж пошутил. Я что, я ничего... – Винни отполз на несколько метров вглубь комнаты. Один из санитаров взял смирительную рубашку за один рукав, другой – за второй, и они стали приближаться к Винни с какими-то подозрительными намерениями, вероятно, они намеревались ловить Винни смирительной рубашкой, как сетью.

– Мужики, мужики, – заторопился Пух. – Вам чего? Я на все согласен... Я чего, я ничего!

– Согласны – вот и прекрасно, – из-за двери показался Pronin в джентльменском костюме.

– Согласен, – повторил Винни Пух. – Костюмчик-то, небось, от Ле Монти? Ну, что я должен делать?

– Да, в общем-то, ничего. Но пара-тройка Растлительных Игрушек помогла бы делу.

– Игрушек – в смысле, елочных, сексуальных или каких еще?

– Игрушек – в смысле, игровых программ для ЭВМ. Во.

– У-у-умный... А нафига?

– Как – нафига? Это же, можно сказать, стратегический материал для разлагающей борьбы с противником...

– А-а-а... Ну, раз для разлагающей...

– Вот-вот. Для разлагающей. Почему, как вы думаете, в United States of Siberia такая плохая погода и такие темпы инфляции?

– Уроды они, – предположил Пух.

– Ну, это тоже фактор, но на него процент другой... А основная причина – Tetris. Да-да, тот самый Тетрис...

– И ни фига не тот самый, – заявил Винни. – Я вообще о другом подумал...

– Не надо ни о чем другом думать. Это в нашу программу относительно вас не входит.

– А что входит?

– Ну, это секрет... Военная тайна, можно сказать.

– У-у-у, ну раз военная, я спрашивать не буду...

– И не надо... В общем, сегодня же можно приступать. За месяц пару игрушек осилите?

– Ну... Не знаю... А кормить будешь?

– Обязательно. Вы, по нашим сведениям, мед любите?

– Еще сгущенку, – быстро отреагировал Винни Пух. – А что это за сведения?

– Ну, значит, и сгущенку... – Pronin игнорировал вопрос и достал записную книжку. Вероятно, его голова имела некоторые отверстия, пропускавшие нужную информацию. – Для производства вам вот той машины хватит?

– Может, и хватит... А может, и не хватит... Что я, через корпус вижу, что там?

– Ну, посмотрите еще... Из программного обеспечения что вам нужно?

– А там ничего нет? Ну, деятели... Что ж я, в DEBUG'е вам игры рисовать буду? Да, кстати, мне художника надо, чтобы картинки рисовать... свиней, там... А лучше, художницу. И чтоб было все в порядке... в смысле, у нее. И здесь, и вот здесь, – Винни недвусмы сленно показал на различные части своего плюшевого тела. – И чтоб без глупостей, – сказал он. – А ту сегодняшнюю грязнулю чтоб уволили... Истеричка хренова, – пробормотал он сквозь зубы, разглядывая немытые месяца три – три с половиной лапы. – Да, о чем эт о я? А, о софте. Во, память-то осталась! Ну так вот, мне бы Паскаля седьмого-восьмого-четырнадцатого... Борланд конечно. Ну, ассёмблера насыпьте, дебаггера там, профилера... Тулзов разных для кучи... Разного софта поновее... И чтоб без глупостей, – повтори л он. – Чтоб никакого лицензионного...

– Как – не лицензионного? Вы опасаетесь, что выяснят...

– Ничего я не опасаюсь, – отрезал Винни Пух. – Противно просто... Да, забыл совсем, Петеньку притащите!

– Какого?

– Ну, как какого! Нортона!

– Вам как его, живьем? Это сложно...

– Не, живьем не надо – что я, зопух, что ли, Пети не видел? Я коммандер имел в виду... Ну, знаешь, Нортон Коммандер... Ну, панельки такие, на них файлы... Ну? Что ж ты такой тупой-то? Где учился?

– В Итоне... В Кембридже, – перечислил помрачневший Pronin.

– А до того? – СПТУ 938, – сказал Pronin еще мрачнее.

– А-а, оно и видно... Деревня... Все у вас тут такие Итонцы?

– Почти что... Тут только с высшим...

– Образованием? Ну, а у меня три класса... Клево, да? У нас там тоже есть такие... интеллигенты хреновы... Кролик только один чего стоит – у того аж восемь классов... С отличием – всего восемь троек... А Кристофер Робин вообще дегенерат – десять... С парой по пению. И вот чего, я тебя буду Итонец звать... Понял?

* * *

Чтобы ни в коей мере не опорочить понапрасну кого-либо из жителей Леса, указав в данном произведении, что именно он не заметил вовремя отстутствия Великого Хаккера Винни Пуха, я должен сказать, что отсутствие указанной личности заметили все, и притом практ ически одновременно. То есть, конечно же, первым заметил его отсутствие лучший друг медвежонка Пятачок, а уж затем все остальные, но это уже мелочи, которые, как пишут в умных книгах (следственных протоколах) «не изменяют состава преступления». Однажды рано утром Пятачок обнаружил совершенно для себя необычное желание пойти к кому-нибудь в гости. В последнее время, после случайно попробованного крэка, у него стали появляться совершенно непонятные желания – однажды ночью, например, он проснулся и, как лунатик, добрался до окна и сожрал до корня кактус. Вероятно, клиент, то есть, кактус, был удивлен таким поведением мирного кактусовода-любителя безмерно. Преступление раскрылось только утром, когда во рту стало больно от колючек и возникли некоторые проблемы с желудком с вытекающими отсюда, то есть, из него, желудка, последствиями. С помоями из желудей было гораздо проще... Ну так вот, Пятачок проснулся и возжелал отправиться к кому-нибудь в гости. Все бы ничего, если бы фигурные часы-скульптура «Пятачок и время – неотделимы» не показывали полшестого утра. Беспокойство, в котором провел столь раннее утро несчастный поросенок, описать трудно. Идти в гости хотелось очень сильно, просто безумно, тем более, что поросенок cвоим поросячим подсознанием чувствовал, что до пятницы он совершенно свободен. Пятачок, стр адая неимоверно, почти что начал выть по-волчьи, хотя вышеуказанного существа опасался и не поминал всуе лишний раз, дабы не накликать на себя данного представителя рода Хичников (нет, не ошибка, это от слова Хич-Кок, то-бишь, «тудыть ее в качель»). Помучи вшись сорок или ив стекло в собственном доме и надписав на надписи «Do Not Ent...» (я уж, пожалуй, не стану повторять, что она означает) другую надпись, Весьма Ругательного Содержания, Пятачок продрался сквозь кусты, в которых запуталось что-то серое, вероятно, припис ывая народным творчеством Волку жилетка (которая ему, как известно, нахрена), выбрался в канаву, форсировал ее и направился прямо к норе Кролика. Что он делал в это время, Пятачок соображал с трудом.

Утром Кролик проснулся, точнее, вскочил, оттого, что что-то твердое и острое вонзилось ему в бок. Если учесть к тому же, что Кролику при этом снился Страшно Ужасный Ночной Кошмар, можно предположить, что испытал несчастный представитель отряда грызунов. Указанные представитель забыл о важной представительской миссии, возложенной на него вышеназванным отрядом грызунов, завопил «Мама!» и проснулся. Ржавая диванная пружина подозрительной формы торчала из его ложа, грозя вонзиться под ребро. Несчастный интелл игент достал со столика очки, связанные веревочкой и скрепленные изоляцией, почесал лохматый нос и с подозрением изучил пружину теперь уже посредством очков.

– Чегт возьми, – прокартавил он так, что ему мог бы позавидовать сам Вождь Мирового Пролетариата, буде бы он слышал, с каким непередаваемым акцентом было произнесено данное стенание. Вследствие такой сильной зависти Кролик в будущем запросто мог оказаться репрессированным. Кролик вылез из-под драного одеяла, понимая, что уже заснуть не сможет. Злобно потряхивая ушами, на которых осел какой-то рыжеватый пух (вероятно, из подушки), он подобрался к своей BBS и нервно сбросил с линии робкого и застенчивого юзера.

– @$#@%! – заявил Кролик монитору. Монитор реагировать не торопился. – Ненавижу, – сказал Кролик довольно внятно. Внезапно невдалеке, а точнее, совсем близко с норой послышалось какое-то очень неуверенное громыхание. Еще мгновение – и в нору ввалился Пятачок, в совершенно невменяемом состоянии...

Когда дурман стал понемножку выветриваться из головы Пятачка, он увидел перед собой слегка расплывшуюся и значительно сонную, а также адекватно помятую физиономию Кролика, вид которой вызвал у него легкую тошноту. «Ничего-ничего, сейчас пройдет», – убеждал себя Пятачок, разыскивая задним левым копытцем стул, на который можно было бы взгромоздить собственные окорока. – «Сейчас-сейчас... Вот, сейчас все будет клево...» Между тем он, не замечая сам того, брыкался отчаянно, и Кролику стоило неимоверных усилий сократить количество разбиваемой поросенком посуды хотя бы наполовину. Наконец, последние остатки дурмана покинули голову поросенка и он почти что пришел в себя.

– Привет, Винни! – сказал он совершенно без выражения.

– Привет, привет, – ответил Кролик озадаченно. – Хотя я вовсе и не Винни...

– Это что-нибудь да значит, – заявил Пятачок; если бы я сказал, что взгляд его не был безумен до неузнаваемости, это было бы неправдой.

– Собственно, я шел к мистеру Винни Пуху. Ты, собственно, почему за него, собственно, здороваешься?

– Я? Я, собственно... тьфу, черт, вот привязалось... Я, в общем-то, Кролик...

– Вижу, – сказал Пятачок совершенно спокойно. – А я-то думаю, что это у Пуха шерсть такая линялая... И такие уродские уши повылазили... Думаю, не иначе, как в принтер затянуло...

– Нет, Пятачок, это не в принтер...

– Да, я уже догадался. Сейчас только. Вот. Чего я? А, ну да, я шел в гости к мистеру Винни Пуху... гм... – Пятачок покачнулся, но устоял на копытцах. Кролик забеспокоился. Невменяемость поросенка его немного нервировала. – А тут – ты, Кролик... Весь какой-то облезлый... Ты что, линяешь?

– Нет, кажется, – сказал Кролик не очень уверенно. – Мы, Кролики, вообще-то редко линяем... А то из нас бы шапки, наверное, и не делали бы...

– А-а-а... Шапки... Их, кажись, на головы одевают, да? Так может у тебя это... как его... лишай?

– Не знаю, – Кролик похолодел.

– Ну ладно, ты это, в КВД сходил бы, что ли, – посоветовал Пятачок, делая совершенно непроизвольный балеринский выпад на одном копытце в сторону отверстия наружу. «А что такое, интересно, КВД?», – подумал Кролик озабоченно, когда Пятачок, опять-таки впавший в невменяемое состояние и горлопаня во все горло «Нам не страшен серый Plus», мчался по Лесу в неизвестном направлении. Слово «КВД» напомнило Кролику «КГБ», содержавшее его интеллигентсткую сущность вплоть до своего благополучного нахренформирования, в виде осведомителя, и внушило ему за время плодотворного сотрудничества почтительный страх. В энциклопедическом словаре оное слово напрочь отсутствовало, а спросить в LES.ECHO Кролик отчего-то постеснялся, тем более что Модератор, коим являлся он сам, уже влепил ему, то есть себе, два плюса за оффтопики.

Далее о похождениях Пятачка ходят весьма противоречивые слухи. Автор предпочитает опираться на сведения, почерпнутые из официального средства массовой [дез]информации «Лесная Правда», опубликовавшего сообщение, записанное, в свою очередь, со слов Тигры, ут верждавшего, что когда он, Тигра, встретил в то утро Пятачка, перебиравшегося по закону отражения под углом падения посредством елок и сосен через поляну, то Пятачок схватил сам себя за голову и Очень Диким Голосом завопил «Это я или не я?!». Данное явлени е так удивило мистера Тигру, что он с места происшествия скрылся. Прочие источники в виде Кенги утверждали, что Пятачок бился головой в Дуб с Пчелами, делал непристойные жесты ей, госпоже Кенге и орал во всю поросячью глотку, что «Кролики – это не только ценные шапки, но и модем тоже сопроцессор!!!» Пчелами информация не подтверждена. Имена зверей изменены, дабы не затрагивать интересы реальных лиц.

До колючей проволоки, коей было опутано мирное жилище Винни Пуха, Пятачок добрался почти без приключений. Когда до собственно проволоки, напряжение на которой нельзя было бы назвать низким, ему оставалось шага три-четыре, наркота выветрилась из его поросяч ьей головы и он как бы пришел в сознание.

– Ой, мама! – позвал Пятачок вслух. – Чуть не въехал... Он остановился и попытался отдышаться. – Э-э-эй, медведь! – завопил Пятачок, основательно отдышавшись. – Кабан пришел!!! Пух не появлялся. Пятачок удивился. «Обиделся, что ли?» – подумал он огорченно. – «А что я ему такое сделал?»

– Пу-у-у-у-у-у-у-ух!!! – завопил Пятачок с такой громкостью, на которую только был способен. Если бы его услышал кто-либо из его знакомых, он наверняка бы подумал «Это кто это тут пищит?!» Винни Пух никак не отреагировал. Проницательный читатель, наверное, уже догадался, что Пух и не мог отреагировать, поскольку находился в изрядном отдалении от своего собственного дома.

– Что я ему сделал? – всхлипнул Пятачок. – Зачем же так жестоко? Ну нафига, а? Он сел рядом с колючей проволокой на землю и стал издавать скорбные хрюканья. – Если не выйдет за пять минут, я... Я сам к нему залезу, – подумал Пятачок вслух. Часов у него с собой не было, поэтому секунд через пятнадцать он стал оглядывать окрестности в поисках места проникновения к Винни Пуху. Нельзя сказать, что Винни Пух создал столь сложную систему защиты, чтобы предотвратить проникновение в свое жилище Очень Маленьких Безобидных Существ. Пуха больше интересовали аспекты защиты от Мутантных Слонопотамов, Гиперсвирепых Вуглускров и сопутствующ их Мышей, которых Винни не любил из принципа, а также Гибридных Ягуляров, также представлявших определенную опасность для мирного медвежонка. А поскольку Пятачок как раз и являлся таким Очень Маленьким Безобидным Редкобуянящим и Оружиененосящим Существом, он без особого труда нашел отверстие в заборе, протиснувшись с применением некоторых усилий, он попал во внутренний двор дома Винни Пуха. (Нуж но отметить, что в дальнейшем отверстие было заделано во избежание недоразумений.)

– Винни, Винни! – позвал Пятачок, пробираясь по минному полю ближе к дому. Пух никак не реагировал (если непонятно, почему никак, смотрите на несколько абзацев вверх). Подобравшись вплотную к дому, Пятачок подобрался к окну и заглянул в него. Внутри было тихо, Винни Пуха поросенок не увидел. «Прячется, наверное», – подумал Пятачок сокрушенно. – «Обиделся...» К двери идти ему не хотелось, так как с пятидесятидюймовой пушкой Пятачок вряд ли пришел бы к консенсусу. Пятачок покряхтел для виду и влез в окно. На первый взгляд Пуха видно не было. На второй тоже. «Под печь, может, спрятался?» – подумал Пятачок, вспоминая народный фольклор. Поразмыслив минуты три, он вспомнил, что у Пуха не было печи.

– Ну Пух же! – сказал Пятачок в полный голос. И поскольку Винни Пух не отреагировал даже на такое заявление, Пятачок уже с некоторой легкой уверенностью подумал, что Пуха, наверное, действительно нет дома.

– Куда ж он делся? – размышлял Пятачок вслух. – К Кролику, может, пошел, ухи трепать? Не... У Кролика я был, он сегодя не в духе. К Иа-Иа? Так он всегда не в духе... К Кристоферу Робину? Надо ему позвонить... Пятачок добрался до кресла, в котором всегда сиживал Винни Пух, залез в него и огляделся по сторонам. Обилие телефонных аппаратов, магнитофонов, системных плат, UPS'ов и SPU'сов, различных девайсов, аппаратесов, свитчесов, баттонсов и индикейторсов его пор азила.

– А тут клево, – сказал Пятачок вслух, пытаясь представить, какие чувства испытывает Винни Пух, находясь среди всех этих приборов. Чувства, наполнившие при этом поросенка, нельзя было бы назвать иначе, как распирающими. Он важно протянул копытце к одному из телефонных аппаратов и важно сдернул трубку. То, что она упала на пол, поросенка не смутило – он протянул копытце к другому телефону. С шестой попытки получилось. Пятачок наморщил щетинистый лоб и стал соображать, какой у Кристофера Робина номер телефона. Вспомнив его минут через тридцать, Пятачок важно настукал номер на телефонных кнопочках. Удивленное «Алле?» раздалось в трубке через несколько секунд. (Напомним, что некоторые операции, произведенные Тигрой, не позволяли Кристоферу Робину адекватно применять определитель номера, когда ему звонил Винни Пух. И именно потому, что номера Винни не определялись, Кристофер Робин всегда определял звонки медвежонка.)

– Это я, – сказал Пятачок в трубку. Очень Важным Голосом.

– Пятачок? – удивился Кристофер Робин. – А я тебя узнал, богатым не будешь! А чего ты от Винни Пуха?

– Да. От него, – подтвердил Пятачок. – Я. Тут. Он почувствовал, что наркотический туман опять обволакивает его голову, посему замотал ею и с трудом попытался удержаться на месте.

– А-а-а... Ну да, – сказал Кристофер Робин. С каждым словом его тон был все мрачнее и мрачнее. – А я тут вспомнил, у меня когда-то бабки сперли...

– Да-а-а? – произнес Пятачок с неподдельным ужасом. Он не любил, когда с ним разговаривали Мрачным Голосом. – И много? – осторожно осведомился он.

– Много, Пятачок... То есть, я даже и не помню...

– Ну-у-у... Значит, много... Пятачок хотел было спросить, не у Кристофера Робина ли Винни Пух, но вовремя догадался, что если бы медвежонок действительно был там, он обязательно бы отреагировал на то, что Пятачок звонит Кристоферу Робину из его дома и в его отсутствие, что неблагоприя тно сказалось бы на дальнейших взаимоотношениях Свинья-Медведь. – Ну-у-у... Ну, тады покеда... – Пятачок уронил трубку на рычаг и сделал вид, что задумался. Оставим его в задумчивой позе тов. Ивана Грозного, изучающего тело убиенного царевича в целях составления научного труда о строении гортани и горловых связок и вен, пока он еще никого не обидел, и перенесемся на некоторое время к узнику гнусных империалист ов Винни Пуху...

* * *

– Здравст-те, мистер Винни Пух! Было бы большой ошибкой назвать cозданьице, которое стояло перед Винни Пухом, некрасивым или даже уродливым.

– Привет, привет, – обрадованно поздоровался медвежонок. – Ты как сюда ва-аще, надолго?

– Не знаю, – сказало созданьице кокетливо. Беглый осмотр с ног до головы позволил Винни определить женский пол субъекта. – Я, ва-аще-то, художница. Начинающая, в-ощем-то. Не законченная, знай-те-ли... К вам, понимаете ли, послали...

– А-а-а... – Винни погрустнел. К художникам он питал противоречивые чувства, особенно после получасового созерцания «Черного квадрата» какого-то знаменитого художника, не то Черкавича, не то Мазюкича, не то Грязевича.

– Ну, мистер Пух, что делать будем?

– Свиней рисовать, – сказал Винни отрешенно.

– Свиней? А, это такие, с рылом там, с копытцами...

– Рыло не там, рыло здесь... Во, смотри... И с щетиной, – уточнил Винни уныло.

– Ага... Ну, с щетиной, так с щетиной... А для каких целей, собс-но, свиньи-то?

– Игра такая будет, – сказал Винни обреченно-равнодушно. – Свинская...

– А-а-а... Ну, если уж свинская, то...

– Во-во, – вздохнул Винни. Про себя он, вероятно, думал: «От вас, художников, всего можно ожидать». – А правда, что этот, как его?.. забыл фамилию... Ну, знаменитый такой, правда, что он какой-то квадратик десять лет рисовал?..

– Малевич, что ли?

– Во-во, Малевич...

– Правда... Они такие, эти импрессионисты... Вот модернисты или нео-сюрреалисты, они... Винни сделал вид, что внимательно слушает, и почти что незаметно заткнул уши.

* * *

Тигра шел по Лесу и думал, как он сейчас, придя к Кристоферу Робину, стукнет кулаком по столу и скажет: «Что у нас такое с Пятачком?!» А Кристофер Робин, наверное, скажет: «А что у нас такое с Пятачком?» А Тигра ему: «Не то у нас что-то такое с Пятачком!» И Кристофер Ро... Ой-ой-ой... Ну какая пад... гнида по всему Лесу шкурки от дискет разбросала? Отловить пора всех этих Вуглускров поганых... Мыши уже два месяца жалуются... Вот... А от Вуглускра до Гибридного Ягуляра ведь один шаг... или полтора шага... Тигра и сам не заметил, как быстрые лапы и помощь хвоста принесли его к дому Кристофера Робина. Он занес перед собой лапу, чтобы тут же ударить кулаком по столу, и открыл дверь. Кристофер Робин, как и ожидалось, сидел за столом, положив на него ноги, наподобие ковбоя; глаза его были закрыты, изо рта торчала сигара, и Тигра понял, что помимо пламенной речи получится еще и неплохая шутка. Он подобрался поближе и со всего размаха уда рил лапой по столу.

– Что у нас такое с Пятачком? – проревел он. Кристофер Робин отреагировал не сразу.

– Не греми, стол поломаешь, – сказал он довольно равнодушно примерно через три минуты. Не было ни одного фактора, указывавшего, что его интересует Пятачок и состояние его души, и Тигра даже пожалел напрасно ушибленную лапу. Такого поворота разговора Тигра не ожидал, и его продолжение пришлось придумывать по ходу дела, импровизируя, так сказать.

– Хренота какая-то у нас с Пятачком! – сказал Тигра убедительно. – Не иначе, пьет...

– Ну, это его личное дело... – сказал Кристофер Робин отрешенно. – Пятачок пьет, Кролик морковь жрет без меры, я вот... Гм... Ну, впрочем, это не важно.

– Нет, почему-й-та? Важно! Ну-ка, колись!

– Что, прямо щас?

– Чего – «прямо щас»?

– Колоться, что, прямо щас? Здесь?

– Ну да, выкладывай, чего ты там «гм»? Что это за Подозрительное Многозначительное «Гм»?

– А-а-а, ты в этом смысле... Да так, ничего... Я просто так сказал... А что, ты говоришь, такое с Пятачком?

– А, ну да, этот Пятак такое вчера выделывал...

– Ну-ка, ну-ка? Что выделывал наш маленький Пятачок?

– У-у-у, он такое выделывал!!! Порядочным Тиграм даже смотреть противно, что он выделывал... По сравнению с ним Вуглускр или даже Гибридный Ягуляр просто ничегожный муварей по сравнением с... с... в общем, с такой во лошадью, – Тигра сделал лапами Очень Мощное Движение и принялся тяжело дышать, чтобы отдышаться от такой Мощной Фразы.

– А как там Вуглускры поживают? – поинтересовался Кристофер Робин Совершенно Между Прочим.

– А так и поживают, – ответил Тигра, тоже Совершенно Между Прочим. – Мыши жалуются. Вуглускры поживают. Чего ж еще такого?

– Ох уж эти Вуглускры... Они нам все цифры и показатели портят... По статистике, – Кристофер Робин, удачно блеснувший словечком, с презрением поглядел на Тигру. Тигра в долгу не остался.

– И инфраструктура тоже, – вставил он и уставился на Кристофера Робина с не меньшим презрением. – И еще File not found.

– Да... – поддакнул Кристофер Робин, чтобы не показать, что он не знает таких Умных Слов. – А ведь это Кенга придумала Вуглускров разводить... – вспомнил он после десятиминутного молчания.

– Точно... Как раз после той пьянки с Кроликом. Она, гни...