Текст книги "Еврейские погромы. Скорбь по двойным стандартам"

Автор книги: Андрей Буровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3. Иудеи и римляне

Иудейская война

Я начну с краткого описания события, которое обычно называют Иудейской войной. Предлогом восстания 66 года стали злоупотребления прокуратора провинции Флора, который однажды потребовал ни много ни мало 17 талантов золота из фонда храма. Впрочем, гораздо больший протест вызвала идиотская выходка Флора, который на Пейсах оделся еврейским первосвященником. Самому Флору этот маскарад мог казаться забавной шуткой, но иудеи думали иначе: с их точки зрения, Флор нанес им тяжелое оскорбление. Еще менее смешным для иудеев казалось, что подстрекаемые Флором язычники стали оскорблять их и насмехаться над ними во время молитв и религиозных ритуалов.

В XV веке так объясняли причины и предлог Великой войны 1409–1434 годов (предлогом стало требование Тевтонского ордена вести переговоры не на латыни, а на немецком). «Шел по дороге слепец, споткнулся о камень… Он упал потому, что слеп, но ведь и потому, что там был камень…» Так что Флор был только так, лишь камушек на дороге. Война же разразилась по совершенно другим причинам.

Так что дело не только и не столько в учиненных Флором безобразиях. Это был именно что предлог, потому что в Иудее уже образовалась религиозная партия зелотов, то есть ревнителей; эта партия не допускала возможности жить под римлянами и только искала предлог к восстанию. Не было бы именно этого – непременно нашелся бы другой, чуть попозже.

От зелотов отделилась самая крайняя их секта – сикарии. Сикарии от латинского sicarii, то есть «кинжальщики» сжигали долговые документы, освобождали рабов и подстрекали их убегать к ним… В общем, это было восстание простонародья, враждебное даже средним законопослушным слоям. Любопытно, что в числе вождей сикариев был Менахем, сын вождя зелотов Иуды Галилеянина.

Далеко не все евреи так уж жаждали вести с римлянами войну, тем более войну на уничтожение. Синедрион иудейских первосвященников был в ужасе от поведения зелотов и считал даже римское господство меньшим злом. Фактически восстание зелотов было национально-освободительным движением и социальной революцией одновременно. Иудея оказалась в состоянии гражданской войны, и до того, как напасть на римлян, зелоты несколько дней воевали с со сторонниками Синедриона, а потом устроили жуткую резню в городе.

Это мы все о погромах: шла война, а на ее фоне иудеи громили иудеев.

В мае 66 года зелоты напали на римлян под Иерусалимом. Легионы осторожно отступили, а зелоты пришли в восторг от собственной победы. В ноябре 66 года наместник Сирии Цестий Галл пошел на Иерусалим, не смог взять города и отступил. Иудеи (в том числе устами Иосифа Флавия) рассказывали, что истребили чуть ли не все войско Цестия Галла. У римлян нет таких сведений; они почему-то считали, что Цестий Галл увел свои легионы, и правильно сделал – незачем губить солдат, если иудеи сами режут друг друга.

Первая карательная экспедиция римлян потерпела полное поражение – но не потому, что иудеи были сильнее, а потому, что римляне недооценили масштабов восстания. Они думали, что имеют дело с кучкой фанатиков, а оказалось – с массовым народным восстанием.

Размещенные в Сирии части не могли справиться с зелотами, и тогда римляне двинули настоящую армию – порядка 60 тысяч человек – во главе с Веспасианом Флавием.

Как во время любой колониальной войны, операции римлян против иудеев больше всего напоминали драку взрослого с ребенком. Опытные солдаты, прошедшие школу войны в Галлии и Германии, дрались упорно и умело. Закованные в железо, вооруженные и обученные самым совершенным для того времени способом, римляне воевали с иудеями так же, как испанцы – с голыми индейцами в уборах из перьев, а немецкие рыцари – с западными славянами, надевавшими на голову черепа соплеменных зубров вместо шлемов и стрелявшими стрелами с костяными наконечниками.

Иудеи бросались в бой с отчаянием людей, защищающих свою землю, помноженную на ярость религиозных фанатиков. Увы им! Римляне не испарялись в воздухе от самых горячих молитв, а Й’ахве не очень спешил лично явиться на выручку своим верным сынам. Не прогремела колесница с упряжкой крылатых огненных коней пророка Илии, центурионы Веспасиана Флавия не превращались в соляные столпы.

Вырубая иудеев короткими мечами-гладиусами, выдавливая их с поля боя железным строем легионов, римляне неизменно обращали в бегство противника, даже сильно превосходящего их числом, – как позже британцы индусов. Оставляя за собой поля, дымящиеся от крови жертв, римляне несли очень небольшие потери; за семь лет войны легионы в Иудее потребовали только одно пополнение. Такие пополнения требовались по традиции, если в легионах недоставало 10 % солдат.

Рассказы мистера Даймонта и многих других иудеев о чудовищных потерях, которые нес Рим, конечно же, очень увлекательны, но, боюсь, абсолютно недостоверны. Мало ли что мистеру Даймонту так хочется.

Иудеи были несравненно менее культурны, чем римляне; шла война античной культуры с Древним Востоком. Армии, способной потягаться с римской, у иудеев не было (и ни у кого тогда не было). Война зелотов и сикариев была жестокой мужицкой войной, в которой солдаты-партизаны бросаются на копья, чтобы другие могли добраться до врага, пока его копье занято трупом; войной, в которой умирающие пытаются в свои последние минуты вцепиться в закованную в металл ногу легионера зубами, а захваченного в плен врага разрывают на части, откусывая ему уши и вытыкая пальцами глаза. Все это очень не эстетично, не благородно и вызывает скорее спазму тошноты, чем величавое чувство шагов истории. Это вам не Милорадович, кричащий под Смоленском в августе 1812-го: «Виват, французы! Нет, ну как наступают, шельмы, а?! Виват, французы!» Это вам не спокойное мужество адмирала Нельсона: «Англия надеется, что каждый до конца выполнит свой долг».

В Иудейской войне, по крайней мере, со стороны иудеев, нет уважения к неприятелю, этого спокойного мужества солдат-граждан (как у солдат Рима и много позже – Британии Нельсона), нет благородства солдат-аристократов (как у французского и русского). Есть утробная ненависть к врагу и такая же утробная жестокость и к врагу, и к самим себе. Но ведь именно так воевали казаки на Украине, сипаи в Индии, испанцы в 1806 году, при нашествии Наполеона.

После того как Веспасиан стал императором, в 69 году во главе армии стал его сын, Тит Флавий. Тит впервые в истории применил то, что можно назвать «тактикой выжженной земли»: в мятежных областях он сжигал посевы, вырубал оливковые рощи и фруктовые сады. Ни Й’ахве, ни пророки почему-то не явились, чтобы кормить свой народ (наверное, чем-то были очень заняты, а может, хотели в очередной раз «испытать» иудеев). Тит Флавий осадил Иерусалим и здесь тоже вырубил все леса вокруг города. «Земля обнажилась, как целина», – красиво сказал Иосиф Флавий^{62}. Впрочем, уникальные бальзамовые деревья вырвали с корнем сами иудеи: после пяти месяцев осады, в августе 70 года, Тит Флавий взял мятежный город штурмом, разрушил его и сжег Иерусалимский храм. Иудеи не хотели, чтобы деревья достались врагу.

Со взятием Иерусалима большая война кончилась. В руках восставших оставалось еще несколько крепостей в Иудейской пустыне, в Риме уже прошла церемония триумфа Веспасиана и Тита. Рим считал, что война окончена, он только давил последние гнезда бунтовщиков. Иудея думала иначе? Во-первых, не вся Иудея. Во-вторых, ее проблемы.

Летом 73 года легат Луций Флавий Сильва подавил последние очаги сопротивления. В том числе он взял крепость Массаду, где засели последние сикарии под руководством Эльазара бен Яира. Крепость на вершине крутой горы была построена еще Иродом. На Востоке ее считали неприступной… она и была неприступной для египтян, вавилонян, ассирийцев, иудеев и так далее.

Но римляне – они могли не только срывать горы, как при строительстве форума Трояна, но и возводить их. Осаждающие соорудили вокруг крепости гигантские валы. Не желая сдаваться и не имея сил воевать, сикарии перебили друг друга. Сначала они убили всех детей и женщин, потом перебили сами себя.

Когда римляне ворвались в крепость, к ней было всего пятеро живых существ: две женщины и три ребенка. Почему они оставили в живых именно этих, никому не известно. После штурма Массады мятежная провинция замирилась на долгие сорок лет, до очередного восстания.

Перелом иудейской истории?

События 66–73 годов часто считают переломным моментом в ходе всей иудейской истории.

Число погибших иудеев оценивался примерно в миллион – в треть населения страны. Из этого миллиона только около ста тысяч погибли на поле боя – остальные умерли от голода или были истреблены римлянами. Огромное число людей покончили с собой, не желая сдаваться; многие из них убивали сначала жен и детей, потом сами следовали за ними. Число этих самоубийц, к сожалению, крайне трудно установить сколько-нибудь достоверно.

В одном Иерусалиме погибло то ли миллион сто тысяч человек (по словам Иосифа Флавия), то ли все же шестьсот тысяч, по словам Корнелия Тацита. Первая цифра явно преувеличена, вторая может быть и реальной^{63}.

Ведь осада Иерусалима началась в праздник Опресноков, то есть на Пасху. В городе находились паломники со всего Средиземноморья, так что «целый народ оказался заключенным в общую для всех темницу, и… война окружила город, до отказа наполненный людьми»^{64}.

Любопытный парадокс: когда египетский иудей Александр казнил и продавал захваченных в Иерусалиме иудеев, в их числе наверняка были и иудеи – паломники из Египта.

Единственные, кто спасся при штурме Иерусалима, – это христиане. Было ведь сказано Христом: «Скоро разрушится сей город, и не останется камня на камне». Христиане поверили и ушли из Иерусалима заранее. А кого Й’ахве решил погубить, тем не дал пойти за Христом.

Иерусалим оказался полностью разрушенным. Еврейские историки постоянно пишут, что римляне выгнали иудеев из Иерусалима… Выгонять было неоткуда. Римляне запретили иудеям восстанавливать город.

Характерно, что ненавидящие еврейские предания о Тите Флавии вовсе не ставят ему в вину кровь, которую пролили в Иерусалиме его воины. Сожжение Иерусалимского храма заслонило все остальное. Впрочем, еще более странно, что ни еврейские предания, ни современные еврейские историки не замечают другого – рек крови, пролитых евреями в ходе гражданской войны друг с другом.

Изменилось само иудейское общество. Исчезли целые сословия, целые направления в иудаизме.

Почти поголовно погибли саддукеи – их, как представителей ненавистной аристократии, истребили зелоты и сикарии.

Сами же зелоты и сикарии в абсолютном большинстве погибли в ими же развязанной войне.

Погибли и ессеи. Обычно пишут, что гибель ессеев – на совести римских солдат. Но ведь это – только не доказанное никем предположение. «Археологи обнаружили свидетельства того, как члены кумранской общины, уже увидевшие неотвратимо надвигавшихся на их поселение римских солдат, торопливо прятали в пещерах драгоценные свитки – где-то через полчаса всем этим людям предстояло погибнуть»^{65}.

Но почему ессеи увидели именно римлян? Сикарии и зелоты резали всех «не своих» намного более жестоко, чем римляне.

Уцелевшие ессеи, скорее всего, окончательно отделились от иудаизма, влились в иудео-христианские общины или в секты сампсеев, элкасаитов, мелхиседекиан. Одно из важнейших кумранских сочинений, т. н. «Дамасский документ», было обнаружено в генизе (хранилище) каирской караимской синагоги.

Само иудейское общество существенно изменилось. Не стало пророков, не стало священнослужителей. Все нити, связывающие иудейскую традицию с традициями Древнего Востока, окончательно порвались.

Храм в Иерусалиме погиб, в Египте его закрыли. Только Библия и Закон стали святынями иудеев – и в диаспоре, и в Палестине.

Уцелели только книжники, преемники в первую очередь фарисеев.

Во время осады Иерусалима на сторону римлян перебежал некий Иоханан бен Заккай. Из осажденного города не так просто было выбраться. Иоханан придумал способ, мягко говоря, не самый нравственный: его ученики выбежали на улицу с рыданиями, что дорогой учитель умер от заразной болезни. Городские власти тут же позволили похоронить «умершего» за пределами города, между стенами Иерусалима и валами осаждающих римлян. Посыпая голову пеплом, раздирая на себе одежды и завывая должным образом, ученики вынесли за городские стены заколоченный гроб… и принесли его прямиком к шатру Веспасиана. Там «воскресший» Иоханан долго пророчествовал и в конце концов попросил Веспасиана: если он станет императором, пусть он позволит Иоханану бен Закаю с его учениками основать в каком-нибудь из городов Палестины школу – для изучения еврейских законов и преданий.

Якобы бен Заккай долго говорил с Веспасианом и попросил: «Дай мне Явне с его мудрецами». Скорее всего, это легенда: 1 июля 69 года Веспасиан, провозглашенный императором, отбыл в Рим. Но факт, что римское командование разрешило Иоханану бен Заккаю отправиться в Явне, который он превратил в новый духовный центр иудаизма, а позже и в Синедрион.

«Как религиозные, так и исторические традиции еврейского народа видят в Иоханане бен Заккае «хранителя очага» иудаизма, его основ и ценностей, спасенных им от гибели и переданных последующим поколениям народа. Лишенные каких-либо атрибутов политической независимости, рассеянные по всему миру, евреи, в значительной степени благодаря целеустремленности и дальновидной деятельности Иоханана бен Заккая, смогли сохраниться как народ и продолжать в уникальных условиях галута развивать и множить свое духовное и культурное наследие»^{66}.

Во всяком случае, иудейское общество кардинально изменилось.

Война и погромы

Но самое главное – пока римляне воевали, иудеи резали друг друга.

Характерно сказанное Веспасианом уже при осаде Иерусалима. Когда его упрекнули в нежелании идти на штурм, тот высказался вполне определенно. Мол, зачем рисковать своими воинами, если можно просто подождать, когда евреи перебьют друг друга. И расчеты Веспасиана, кстати, оправдались целиком и полностью.

Не менее характерно, что Тит проявил готовность пощадить Иерусалим. Он несколько раз предлагал осажденным сдаться, обещая им великодушное отношение. Уже незадолго до взятия Иерусалима Тит отправлял к восставшим пленных с предложениями о капитуляции, чтобы избежать разрушений и ненужного кровопролития.

Поскольку он знал, что захватившие Иерусалим фанатики ненавидят и безжалостно убивают дезертиров, Тит решил, что будет разумным, так сказать, повысить статус посланников, доказать, что они не презренные беглецы, но честные воины, лишь волею судьбы попавшие во власть врага. Таким образом, чтобы внушить доверие к словам пленных, Тит приказал отрубить им руки – увечье немногих должно было спасти жизнь тысяч^{67}. Римскому полководцу данное решение представлялось вполне логичным, однако и оно не помогло. Восставшие решительно отказывались сдаться и сражались даже после того, как огонь сжег храм.

Сразу скажу: даже будь иудеи едины, у них не было ни одного, в том числе и самого ничтожного, шанса. Даже сумей они задавить массой, истребить легионы Тита Флавия, отдавая десятки жизней за одну (что уже совершенно невероятно), и тогда колоссальная империя очень мало пострадала бы. Она просто-напросто двинула бы в Иудею еще одну армию, побольше, и эта вторая армия довела бы дело до конца. Тем не менее и зелоты, и тем более сикарии вели себя не хуже, чем «лесные братья» Литвы и Западной Украины.

Но самое главное – иудеи все время воевали друг с другом. Сторонники Синедриона пытались сдать Иерусалим, многие иудеи и самаряне получили название «верноподданные» – это были те, кто перешел на сторону Рима уже в ходе войны.

Царевна Береника, дочь царя Агриппы I, вступит в бурный роман с Титом Флавием – прямо под стенами Иерусалима. Возможно, Береника была совершенно очарована прелестями Тита и страстно в него влюблена, но ведь тоже невесть какой перл племенной солидарности.

Еще в 67 году на сторону римлян перебежал полководец Иосиф бен Маттийаху. Он стал рабом самого императора Веспасиана; по прошествии некоторого времени Веспасиан Флавий отпустил Иосифа на свободу. Так поступало большинство римлян – вольноотпущенники работали лучше рабов, а связь хозяина и вольноотпущенника, напоминавшая феодальные отношения вассалитета, сохранялась всю их жизнь. По римским законам вольноотпущенник принимал фамилию хозяина, отпустившего его на свободу. Вольноотпущенник Веспасиана вошел в историю как автор «Иудейской войны» Иосиф Флавий.

Вожди же заккариев вели себя как почти все революционеры: они только других бестрепетно отправляли на смерть. По приказу этих злобных мерзавцев множество людей было казнено за попытку покинуть осажденный город. Но сами – Йоханан из Гуш-Халава и Шимон бар Гиор – предпочли сдаться победителям. Шимон драпанул в подземелье, надеясь там отсидеться. Но когда ему стало нечего жрать, вовсе не кинулся на меч, как погибали преданные ему люди, а вышел на поверхность и сдался.

Этих двух вместе с толпой других пленных провели по городу в триумфальном шествии Веспасиана и Тита. Там же несли иерусалимскую добычу, в том числе захваченные в храме огромный золотой стол и светильник, а также свиток Торы. После этого Шимона бар Гиора на веревке втащили на старинную Мамертинскую тюрьму и к общему ликованию казнили. Он этого вполне заслуживал.

Погромы иудеев – иудеями

Римляне считали, что их империя должна и дальше существовать. За ее сохранение и расширение они воевали. Но римляне вовсе не проявляли крайней жестокости. Безжалостно расправляясь с бунтовщиками, римские власти старались не допускать бунтов. А если уж бунт случился, ограничивались подавлением. Поголовно вырезать все население Иудеи или отдельные группы людей (тех же саддукеев) им просто не приходило в голову. После победы в Иудейской войне они быстро вывели из побежденной страны вспомогательные части из греков и сирийцев: эти как раз охотно продолжали бы резать иудеев и вели себя оскорбительно.

В ходе войны совершилось множество эксцессов самого разного рода. В наше время они чаще всего просто перечисляются без уточнения – кто именно виноват в том или ином преступлении. А очень часто оказывается – вовсе не римляне. Евреи нападали на евреев, грабили их и убивали. Ограбление Иерусалимского храма? Но это сами восставшие разграбили священную храмовую утварь. Они же подожгли одну из храмовых галерей, чтобы остановить уже вошедших в город воинов Тита.

Страшный голод в осажденном Иерусалиме вспыхнул потому, что религиозные фанатики сожгли в Иерусалиме все запасы продовольствия^{68}.

В Талмуде это преступление объясняется тем, что хозяева хлеба хотели мира, а зелоты категорически его не хотели^{69}. Да… Только в Талмуде «забыли» упомянуть: фанатики сожгли хлеб, потому что Й’ахве должен был принести иудеям очень быструю победу, хлеб для сидения в осаде был им совершенно не нужен. Кстати, и в романах Фейхтвангера нет никакого упоминания об этой стороне дела.

Невольная аналогия: в 1857 году народ коса в Южной Африке воевал с Британской империей. Пророк Умлаказар твердо обещал коса «День Воскресения»: скоро Высшие силы сами накормят народ и пошлют ему победу. Коса поверили Умлаказару, забили свой скот и уничтожили запасы продовольствия. Результат? Британские войска подождали, пока голод истребит коса. Уцелела от силы треть народа, и сопротивляться коса уже не могли^{70}.

Замените Умлаказара на Йоханана из Гуш-Халава и Шимона бар Гиора, а племенных богов коса на Й’ахве – аналогия полная.

Кровь сотен тысяч иудеев, в том числе маленьких детей, да падет на головы религиозных и политических фанатиков.

Конечно, иудеи и две тысячи лет назад были поголовно культурнее неграмотных коса. Их книжники и политические деятели не разделяли диких представлений малограмотных злобных сикариев. Сколько умных и культурных людей было убито! Великое множество одних священнослужителей было убито еврейскими террористами: типичный погром, стремительно переходящий в настоящую гражданскую войну, с применением самого серьезного оружия. Вовсе не римляне, а Йоханан из Гуш-Халава построил осадные машины из кедров, заготовленные Агриппой Вторым для украшения храма. И не для войны с римлянами, а для войны со сторонниками Эльазара. Кинжалов им было уже мало…

Среди иудеев, конечно, было много и психически вменяемых людей. Трудно оценить, какая именно часть иудеев не разделяла воззрений сикариев и зелотов. Опыт уже начавшейся войны подталкивал к сближению с Римом, а вовсе не в компанию к безумным «строителям светлого будущего». Это и «благонамеренные» в самой Иудее, и множество иудеев диаспоры.

Сикарии бежали в Египет и там сразу же были частью перебиты, частью выданы римским властям. В Северной Африке, в Кирене, сикарий Ионатан «смог привлечь на свою сторону немало людей из беднейшего населения и вывел их в пустыню, обещая показать знамения и чудеса»^{71}.

Страшно подумать, какие дела готовились, но руководство иудейской общины Кирены призвало римлян. Те встретили толпу на дороге и расправились с любителями чудес и политических убийств.

Иудейская война хорошо знакома по книге Иосифа Флавия. В этой книге многое недоговорено, а еще больше переврано. Но нам, в том числе и с помощью материалов, приведенных Флавием, нет причины не называть вещи своими именами: Иудейская война – это не история того, как «большой Рим завоевал маленькую Иудею». Это история сразу нескольких явлений:

1. Развитие религиозно-мессианских направлений в иудаизме, претендующих на политические преобразования и создание некоего придуманного общества.

2. Гражданская война иудеев с этими религиозными партиями и их друг с другом.

3. Война уже распадающегося и сражающегося само с собой иудейского общества с Римом.

В ходе этой войны было совершенно множество погромов… иудеями.

«Сын звезды»

Иудейская война была не одна… События 115–117 годов – это Вторая иудейская война, вспыхнувшая через 42 года после окончания Первой. Вот уж где было раздолье для погромов! И совершаемых иудеями, и направленных против иудеев.

В 132 году, через 60 лет после взятия Иерусалима Титом Флавием и через 15 лет после завершения Второй иудейской войны, вспыхнуло восстание Бар-Кохбы. Это восстание тоже соединяло в себе черты социальной революции, гражданской войны, религиозной войны и национального движения. Бар-Кохба объявил себя мессией – ни много ни мало! Заодно он объявил себя потомком царя Давида, то есть претендовал на верховную светскую власть.

Очень быстро отряды повстанцев захватили около 50 крепостей. Мы лучше знаем историю Третьей иудейской войны, чем Второй, но до сих пор не известно, взял ли Бар-Кохба Иерусалим.

Повстанцы провозгласили в стране летоисчисление по новой эре – эре «Избавление Израиля…», которая начиналась в месяце Нисан 132 года^{72}. Возникло новое государство, которое просуществовало несколько лет.

Синедриону Бар-Кохба нравился еще меньше зелотов. Для христиан он был лжемессией, и идти за ним они оказались решительно неспособны. Народ опять оказался расколот. В эти страшные годы погибла еврейская христианская община в Иерусалиме. Как пишет об этом Евсевий, «списка иерусалимских епископов, указывавшего бы время их служения, я нигде не нашел (говорят, правда, что они были недолговечны). Из письменных источников я только узнал, что до осады Иерусалима Адрианом их было пятнадцать, преемственно сменявших друг друга, что все они были исконными евреями и Христово учение приняли искренне, так что люди, которые могли об этом судить, сочли их достойными епископского служения. Вся Церковь у них состояла из уверовавших евреев, начиная от апостолов и до тех, кто дожил до той осады, когда иудеи, опять отпавшие от римлян, были разбиты в нелегкой борьбе»^{73}.

Ее члены верили в Христа, но соблюдали ритуальные обязательства иудаизма. Этих несчастных истребляли обе стороны: римляне считали их участниками восстания, иудеи – «предателями».

Император Адриан вызвал из Британии одного из лучших полководцев своего времени, будущего императора Секста Юлия Севера. Север поступал так же, как Флавий: он избегал генерального сражения и постепенно взял под контроль основную территорию провинции. Он разрезал на части территорию государства Бар-Кохбы, последовательно захватывал ее опорные пункты.

После долгой осады последней крепости Бетара Бар-Кохба и большинство его соратников погибли. Оставшиеся были так ослаблены голодом и жаждой, что сдались.

Восставшие были блокированы в последнем своем укрепленном пункте – Бетаре. После длительной осады голод и жажда сломили их сопротивление.

После восстания Бар-Кохбы страна была разорена еще страшнее, чем Титом Флавием: войска Севера вырубали оливковые рощи и сады, сжигали посевы, истребляли скот, сжигали любые строения. «Они превращают все в пустыню, и называют это умиротворением», – писал великий Тацит про своих соотечественников. Хочется верить, что для самого Бар-Кохбы и его сторонников и соратников зрелище родины, превращенной в пепелище, было необыкновенно сладостно и возвышало их религиозные чувства. Потому что «умиротворенная» Иудея и впрямь больше всего напоминала пустыню, а численность населения упала с 1 300 000 до 750 000 человек (до 69 года в Иудее жило порядка 3 миллионов человек).

К тому же иудеев окончательно выселили из Иерусалима и центральной части Иудеи. Галилея, которая считалась периферийной территорией, стала теперь населеннее Иудеи.

На территории Иерусалима был основан римский город Элия Капитолина, доступ в который иудеям разрешался только в день траура – 9 Ава. Если верить Талмуду, римляне запретили соблюдение субботы, посвящение мудрецов в религиозный сан и изучение Закона. В Талмуде же рассказано о множестве мучеников, павших жертвами преследований.

Адриан запретил даже само название «Иудея», и провинцию переназвали – Сирия-Палестина. Святой Иероним в IV веке по Рождеству Христову писал: «Иудея, теперь называемая Палестиной…» Многие историки именно с этого времени, со 135 года, ведут отсчет еврейской диаспоры.

Во что же они верили?

Отметим еще раз: и при Бар-Кохбе иудеи много раз громили друг друга. В том числе и иудеев-христиан.

И еще одна важнейшая деталь: «Проклятием, более всего остального побудившим евреев к войне, было двусмысленное пророчество, также содержавшееся в Священном писании, именно, что к тому времени некто из их страны обретет власть над всем миром»^{74}.

О том же свидетельствует Тацит: «Большинство верило в пророчество, содержавшееся в древних жреческих книгах, что именно в это время Восток возвеличится, а из Иудеи выйдут те, кто предназначен властвовать над миром…»^{75}.

Согласно Светонию, «по всему Востоку распространилось давнее и твердое убеждение, что судьбою назначено, чтобы в то время выходцы из Иудеи правили над миром»^{76}.

Иосиф Флавий очень неохотно сообщает о религиозной подоплеке восстания. Намного больше он говорит об их безрассудстве и склонности к богохульству. О религиозной вере иудеев в обретение мирового владычества он упоминает лишь вскользь: при описании гибели храма в завершении рассказа о различных чудесах и пророчествах, предсказывавших будто бы неизбежную гибель Иерусалима. Тем не менее Иосиф проговаривается, что «многие мудрецы впали в заблуждение в толковании этого пророчества»^{77}.

Очевидно, вера в обретение власти над миром была очень распространенной, и ее пропагандировали многие религиозные авторитеты. Особо следует отметить, что надежда на обретение мирового владычества уже задолго до восстания присутствовала в учении кумранитов, которые верили, что в результате войны с киттиями «Израиль воцарится вечно… Израилю – вечное царствие!»^{78}.

И современные еврейские авторы очень не любят даже упоминание того, что в иудаизме есть претензии на мировое господство иудеев. Или, скажем осторожнее, у какой-то части иудеев были такие претензии. Хотя бы в некоторые эпохи эта струя религиозной жизни определяла повеление не отдельных, а многих людей. Тем самым она становилась важнейшим фактором политики.

Действительно, какая грандиозная мессианская идея! Бог помогает своему избранному народу создать во всем мире некий идеальный божественный порядок! Политический лозунг невероятной силы. Националистический? Конечно, потому что главенствовать-то будут иудеи. Но и социальный тоже. Потому что новое государство будет не возвращением к древневосточной деспотии времен Давида и Соломона. Даже почитающие мудрецов и чтущие Закон фарисеи тут ни при чем. Миром править будут нищие, смиренные, только они находятся под божественным покровительством.

Как говорилось в ессейском свитке «Война сынов Света против сынов Тьмы»: «Ибо в руки бедняков предашь Ты [вра]гов (со) всех земель, в руки склонившихся в прах, чтобы унизить могучих из народов, воздать по заслугам нечестивым»^{79}.

Но царь Агриппа в 66 году умоляет не восставать не ессеев, а жителей Иерусалима. Если восстанут, всех ждут страшные бедствия.

Но ведь Макковеи уже восстали, отвечают ему. И победили! Бог даровал им победу.

Агриппа говорит, что, в отличие от Антиоха Эпифана, римляне не покушаются на установления иудаизма. Стало быть, война против них – это не божественная война. Бог не поможет, потому что римляне ему не враги.

Но слушатели Агриппы «знали», что на их стороне Правда и Господь. Восставая, они обретут некие высшие ценности. Что тут рассуждать о военной мощи римлян! Эта логика жалкая и смешная.

Во время восстания Бар-Кохбы величайший религиозный авторитет иудаизма рабби Акива поддержал Третью иудейскую войну 132–137 годов.

Само имя Бар-Кохба происходит от слова «Кохба» – «Звезда» и связано с пророчеством Торы. Как говорится об этом в Иерусалимском Талмуде (Таанит 4, 68 d): «Учил рабби Шимон бен Йохай: Акива, мой учитель говорил, что пророчество Торы (Числа 24:17) «взойдет звезда от Яакова» реализовалось в том, что взошел Косба от Яакова».

Вряд ли является случайным совпадением, что это пророчество Иакова в точно таком же контексте упоминалось уже в кумранском свитке «Война сынов Света против сынов Тьмы», предсказывавшем святую войну сынов Израиля против нечестивых киттиев^{80}.

Современники считали Бар-Кохбу божественным посланцем: «Вождем иудеев был тогда человек по имени Варкохеба, что значит звезда…; он, ссылаясь на это имя, внушил рабам, будто он светило, спустившееся с неба, дабы чудом даровать им, замученным, свет»^{81}.

При этом каждый из воинов Бар-Кохбы будто бы мог, сидя на лошади, вырвать из земли ливанский кедр, а сам Бар-Кохба «обладал такой силой, что пущенные в него из пращи камни он одним коленом отбрасывал обратно, убивая этим каждый раз множество неприятелей»^{82}.