Текст книги "S-T-I-K-S. Второй Хранитель (СИ)"

Автор книги: Андрей Архипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3. Схватка с Кинг-Конгом

Он закурил, немного успокоился, и воспаленный мозг обожгла мысль – «Ленка!» Как они там с дочкой? Отбиваются подручными средствами от психов, запершись в квартире, или, того хуже – бродят по улицам с оскаленными мордами? От таких предположений его замолотила крупная нервная дрожь. Так… Спокойно, дышать глубже – отсюда им не поможешь. Сначала надо вырваться. И Ленка… Сможет оказать достойное сопротивление психам? Ну, что она за ребенка порвет любого голыми руками – Максим не сомневался. И почему голыми руками? В квартире полный сейф оружия, а код от замка – дата их первой встречи. Стреляет получше многих мужиков – сам лично обучал. Не, если психи полезут в квартиру – их там ждет жесткий отпор. Тем более что дверь надежная – варил сам, лично. Первая мужская работа, которую он сделал сразу, как переселился.

Но вдруг они тоже рехнулись? Так! А вот об этом лучше вообще пока не думать. Да и маловероятно, что ядовитый туман накрыл весь город Жил он в районе вокзала железнодорожного, а сейчас находился недалеко от вокзала речного. Расстояние приличное, и немного успокаивало то, что когда выезжал с дома – никаких туманов не заметил. Весь треш начинался на подъездах к Двине. Так что – скорее всего, пострадал отдельный конкретный район, который уже дербанят мародеры. А вот почему власти спят и не реагируют? Неясно.

– Сухроб, что делать дальше будем? – Спросил он у таджика, который с озабоченным видом разжигал примус и наливал в котелок воду из пятилитровой бутылки.

– Как что? Сейчас чай вскипятим, лапша заварим.

– Да какая лапша? Смотри, что вокруг происходит!

Железобетонное спокойствие товарища по несчастью восхищало и одновременно бесило. Хорошо ему рассуждать – вся семья и родные в далеком Таджикистане. Ему, по большому счету, всего – то надо из капкана вырваться и добежать до поезда. А вот нам, местным – отступать некуда…

– Максим, ты не переживай, Максим! – Сухроб, словно прочитав его мысли, подошел и по-дружески ткнул кулаком в плечо. – Это террористы! Они вода отравили, водка паленый привезли – кто выпил, с ума сошел! Армия придет, менты придет, ФСБ, Альфа. Терпеть надо – тут ждать. Тебя – меня Аллах любит – все заболели, а мы здоровый остался!

– А ты точно уверен, что мы здоровые? У меня голова разламывается и тошнота не проходит. Раза три уже рвало. Или четыре? – Сколько раз его вывернуло за сегодняшний день, он как ни старался а вспомнить так и не смог. В ответ раздалась длинная витиеватая тирада на таджикском, и Сухроб с размаха пнул ногой обломок кирпича.

– И мой голова болит! И рвал два раза – ты не видел! Держаться надо, понимаешь – держаться! Власть есть – террорист убьет, всех в больница – вылечат. Мне сразу гражданство даст. Всех кто держался – наградить будут и гражданство давать.

Вот черт! Умеет же поднять настроение.

– Сухроб, ну вот скажи – зачем тебе гражданство? В Таджикистане тепло – дыни, персики. А у нас тут холодно и толпы психов ходят.

– У вас работа, панимаишь – рабооота! Деньги платят – семья кормить можна. В Таджикистан работа тоже много, но нет денег. Савсем мало.

Как ни странно, но китайская лапша с «бич-пакетов» прижилась не плохо, а неистребимый пластмассовый привкус Сухроб умудрился прибить жгучим кетчупом «Чили». Пожар во рту Максим погасил чашкой чая, сразу налил еще одну и, держа ее в руке – подошел к запертым дверям в торговый зал. Заглянув в окошко на дверях, он никаких изменений не заметил. Психи по-прежнему топтались у входа, и решительных попыток ворваться не предпринимали. На его плечо легла рука таджика.

– Максима? Постой тут на шухер, мне в туалет торговый зал надо.

– Да ты с ума сошел! Вон, в углу ведро пустое – туда хезай, потом вывалим. Все равно воды нет во всем здании – в подсобке кран пожарный вместе открывали и смотрели.

– Неее, я не хезать. В туалет есть вода, в сливной бачок есть. Он большой и всегда полный. И вода в нем чистый. Китайский лапша есть, бульонный кубик есть, а что пить будем? Вода совсем мало остался. В подтверждении серьезности намерений, Сухроб потряс перед носом Максима новеньким оцинкованным ведром, куда ему только что предлагали оправиться. Еще он держал в руках пустую пятилитровую бутыль и эмалированную кружку.

План Максу понравился, но сначала следовало вооружиться. Помня, как лихо мародеры работали своими кирочками, ребята запустили генератор, и Максим быстро сварил две подобные. В качестве ручек отлично подошли обрезки водопроводных труб, а острые клювики Сухроб вырезал болгаркой из уголка. Клювики приваривали не на самый конец трубы, а отступив сантиметров десять. Выступающие концы обрезали «наискосок», заточили, и кирка получила возможность не только рубить, но и колоть подобно пике.

Руки Сухробу заняли ведро с бутылкой и брать с собой только что изготовленное оружие – он отказался наотрез. Максим, поспорив – согласился и вооружил смелого таджика своей выкидухой. Договорились, что если «пойдет замес», то он катнет тому кирку по полу или просто бросит. Расстояние до туалета совершить подобный бросок позволяло.

Наконец оба решили, что подготовились достаточно и Макс, стараясь не шуметь, приоткрыл двери в торговый зал. Сухроб, не теряя времени, встал на карачки – и побежал, по-собачьи – в сторону туалета. Но все пошло не правильно с самого начала. Пока они делали свои дурацкие кирки, на шум болгарки и отблески сварочной дуги, к кафе сползлось все сумасшедшее сообщество. И почему они так хотят сожрать именно их? Жрали бы друг друга, чем, например плоха вон та старуха с сиськами? Но психи собрались возле их кафе, и бросок Сухроба к туалету не остался не замеченным. И как только голодная биомасса увидела в окно кафе движение, то тупо навалилась на не очень крепкие входные двери из стекла и алюминия.

Вся конструкция выгнулась, затрещала и одна из створок напора не выдержала, а зал наполнился низким горловым урчанием. Примерно таким, какое голодный кот издает над полуразорванной мышью. Сухроб, как только понял, что именно случилось – дико закричал от страха, чем показал, что сделан вовсе не из стали и кремня. Макс хаотично заметался в дверном проеме подсобки, не зная, что делать, а психи повалили толпой на таджика.

Ну как ему могло прийти в голову схватить тот углекислотный огнетушитель? Сколько раз ходили мимо, запинались и откидывали в сторону, но не возникало даже мысли использовать вполне мирный предмет в качестве оружия. А сейчас он, не раздумывая – заскочил в подсобку, выхватил взглядом в куче барахла ярко-красный бок и, выдернув кольцо – нажал на рычаг. Огнетушитель не сработал! На его и Сухроба счастье. Потому что он следующим движением долбанул латунной головкой об стену, раздалось громкое шипение и Макс метнул снаряд в самую гущу психов.

Психи не испугались. Они просто замерли на несколько секунд, тупо уставившись на крутящийся по полу и извергающий белое облако не понятный предмет. Но несколько секунд – это много. Это очень много! За это время можно, например – подцепить киркой прижатого к полу двумя туловищами Сухроба и резко дернуть его в свою сторону. И таджик молодец – не оплошал! Схватился за протянутый ему крюк обоими руками и оттолкнулся ногами, помогая Максиму. Но вот дальше…

А дальше спасенный, почувствовав свободу, вскочил на ноги, выдернул из кармана выкидуху и принял боевую стойку, выписывая сверкающим лезвием вокруг себя восьмерку. Он явно намеревался дать бой тем, кто хотел его сожрать. Обалдевший от подобного кретинизма Макс, схватил грозного воина за шкирку, развернул и вколотил пинком под зад в дверной проем подсобки. На этом поход за водой закончился и за происходящими событиями в зале, можно наблюдать через окошко закрытых дверей.

Максим внимательно осмотрел спасенного и решил, что того выручила привычка всех бомжей и гастарбайтеров одеваться как можно теплее. Привычка хорошая – болеть подобной публике нельзя ни в коем случае и от укусов его спасли два свитера, две пары теплых штанов и суконный строительный костюм, одетый поверх всего этого гардероба. Но, тем не менее – ему успели прокусить шею, из головы выдрали клок черных и жестких, как проволока волос и едва не вырвали из сустава левую руку, которой он сейчас крутил в воздухе, выясняя степень повреждения.

Та-та-та-та… – Совсем рядом с кафе прогрохотала очередь с Утеса и оба приятеля, не сговариваясь – прилипли к дверному окну. Большое стекло, рядом с входом в кафе с грохотом осыпалось, тяжелые пули, калибром двенадцать миллиметров влетали в зал и почти каждая из них – находила свою цель. Вернее – сразу несколько целей. Отлетали руки, ноги, смачно лопались головы, а стены покрылись густыми кровавыми кляксами. Ребята, не сговариваясь – рухнули на пол, но пулеметный огонь, внезапно – прекратился. Для гарантии полежав немного, Макс поднялся и осторожно заглянул в самый край окошка.

Ему казалось, что учитывая рикошеты от стенок – в зале должен остаться мелко нарубленный фарш, но не тут-то было. Психов выжило более чем достаточно и они, как ни в чем не бывало – выходили спокойно на улицу. Выходили безрукие, с развороченными животами и висящими кишками и шли они прямо по тем, кому пулями оторвало одну или обе ноги. Лежачие сосредоточенно ползли в сторону выхода, а там всех, без разбора – заботливо принимали знакомые ребята с кирками.

Максим смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами, рядом пыхтел и сопел Сухроб, но кровавое представление начало принимать угрожающий характер. Угрожающий конкретно им двоим. Быстро уложив самых шустрых на улице, убийцы психов, не прекращая поднимать и опускать свое страшное оружие, медленно заходили в кафе. В торговом зале оставались сильно раненые или не успевшие выйти на улицу, и хладнокровные палачи явно намеревались завершить свою страшную работу.

Тихо, очень тихо Максим просунул в проушины под навесной замок двери – решетки сварочный электрод, загнул его пополам и закрутил оба конца в тугую спираль. После секундного раздумья взял еще один и проделал аналогичную процедуру. Потом сделал знак рукой Сухробу и они переместились в другую часть подсобки – возле прохода на улицу, который щетинился наваренными ими с утра уголками. Теперь, если даже вышибут хлипкую китайскую дверь с торгового зала, или разобьют в ней окно, то решетка их, на какое-то время остановит, а их с таджиком оттуда не видно. Пусть посмотрят, убедятся, что ничего ценного в подсобке нету, и валят на все четыре стороны. Жалкий скарб ребят привлечь грабителей не должен – у тех в свободном доступе куча забитых товаром магазинов.

Но, на их счастье – ломать дверь в подсобку никто не собирался. Подошли, долбанули пару раз киркой и свалили прочь, перепугав приятелей до трясучки. Выглядывать в дверное окошко теперь было страшно, и Максим попробовал разглядеть происходящее на улице сквозь закрывающие выход уголки. И, кажется – получилось. Обзор оказался не хуже, чем из зала.

Прямо перед ними, стояла переделанная в бронетранспортер цистерна с пулеметом, и им хорошо был виден стрелок в башенке. А вот их, в свою очередь – разглядеть в глубине помещения, да еще через лес уголков представлялось проблематичным. Да и стрелок особо в их сторону не всматривался. Он водил длинным стволом по сторонам и старался контролировать ближние и дальние подходы. Рядом с цистерной притулился все тот же джип и если сильно извернуться – можно разглядеть торчащий уголок КамАЗа. Мародеры завернули в магазин Спорттовары вторым рейсом и в данный момент – загружали барахло в кузов.

Максим с Сухробом, тихо переговариваясь – наблюдали за процессом, как внезапно пулеметчик, резко крутанулся вместе с башней и выдал длинную, примерно в половину ленты очередь. Его, поддерживая – захлопали выстрелы из дробовиков, и ребята уже привычно легли на пол. И в следующий момент произошло невероятное – на площадь у кафе выскочил Кинг-Конг! А как еще назвать огромную, высотой не менее трех метров обезьяну? Вот только – почти безволосую и всю покрытую пластинами, напоминающими отдаленно хоккейные щитки. Но Максим плохо рассмотрел детали – уж слишком быстро обезьяна двигалась.

Кинг-Конг легко взлетел наверх цистерны и одним движением, загнул длинный ствол «Утеса» под девяносто градусов. Потом схватился толстыми ручищами за прикрывающую стрелка решетку и громко «хекнув» как штангист, выдрал башню из гнезда вместе с пулеметчиком. Вернее – с верхней половиной пулеметчика. Нижняя, с ногами – осталась в глубине цистерны и связывали половинки длинные, лиловые кишки. По Кинг-Конгу, со всех сторон стреляли с разнообразного оружия, что ему не причиняло ни малейшего вреда. Он, словно огромный волейбольный мяч, метнул куда-то в сторону стрелков выдранную башню и грохот выстрелов разбавил крик раздавленного человека.

Потом «Кинг-Конг» начал развлекаться. Он содрал жалюзи с кабины автоцистерны и вытащил оттуда человека, перевернул на крышу джип и устроил охоту за стрелками. Ответный огонь заметно поредел – похоже, что лихие грабители полезли прятаться по щелям. Исход схватки сразу стал понятен и предсказуем – разгром каравана мародеров налицо, но, неожиданно – свирепая горилла замерла на месте.

Из какой-то подворотни, или мусорных баков – выскочила мелкая блохастая шавка и принялась осыпать несокрушимого Кинг-Конга противным и визгливым лаем. Впрочем, ближе, чем на десять метров – шавка не приближалась. Тот моментально забыл про все и кинулся на собаченку стремительным, длинным прыжком. Но ничего не вышло – собаченка мало того, что увернулась, так и успела цапнуть его сзади за могучую толстую ногу.

Этот цирк продолжался долго! Они носились кругами вокруг памятника Петру, он как игрушечные кубики раскидывал мусорные баки, между которыми та пряталась, перевернул несколько припаркованных машин и, наконец – собачка выдохлась. Понимая своим слабым умишком, что пора опасные игры заканчивать – она спряталась в самом надежном месте, до которого смогла добежать, увернувшись на ходу от брошенной чугунной урны. Шмыгнула между наваренными уголками, проскользнула в подсобку и прижалась к ногам обалдевшего Максима, дрожа всем своим маленьким тельцем.

Глава 4. Перс и Фаза

Здание дрогнуло. Толчок получился не таким сильным, как при землетрясении или близком разрыве снаряда, но сидящий на полу Максим ощутил вибрацию вполне отчетливо. Или показалось? Кинг-Конг, перед тем как с размаху влепиться в частокол уголков взял длинный разбег, прыгнул и удар получился страшным. Конструкция устояла, но прогнулась внутрь, сварка, местами – отломилась, а вмурованные в стену швеллера вывернулись, брызнув по сторонам кусками штукатурки.

Монстр явно развлекался – ему было весело. Несколько уголков он выдрал с мясом, некоторые порвал пополам длинными ручищами, потом схватил тяжелую чугунную урну и начал ей работать, словно огромным молотом. Если удавалось выдрать уголок, то чудище принималось им победно размахивать и в итоге запускало в сторону редких, одиночных выстрелов. Но конструкция сдаваться не желала. Ребята, со страху, вбухали в нее столько железа и так его хаотично сварили, что потеря отдельных частей почти не сказалась на общей прочности.

В итоге, монстр начал заметно уставать. Он делал паузы, перешел с бега на шаг, и у Максима возникла робкая надежда, что их оставят, наконец, в покое. Но не тут было. Устал монстр, а собачонка не только отдохнула, но и уверовала в свою неуязвимость. Стоило тому ослабить напор и остановиться, вертя уродливой башкой по сторонам, – как шавка проползла под уголками, куснула острыми зубками толстую голень и зашлась противным лаем, унижая врага и закрепляя победу. Вот с этого момента за них взялись всерьез. Без потрясений в воздухе выломанными уголками и метания их в притаившихся по щелям мародеров.

Кинг-Конг больше не долбил конструкцию чугунной урной. И не пытался ее целиком вытащить на улицу, освобождая вход. Он начал методично расшатывать и рвать уголки, проделывая своеобразную нору под размер своего тела. Огромные, доходящие до коленных суставов руки вытянулись вперед и перебирали детали стального ежа, испытывая их на прочность. И слабые места, разумеется – имелись. То, что отдиралось – отдирал, а уголки, которые получалось отломить с одной стороны – просто отгибал в сторону.

Монстр упорно продвигался вперед и когда он втащил свою тушу в проход примерно до половины – Макс понял, что жить им осталось совсем немного. Разумеется, можно попробовать выскочить из кафе на улицу через торговый зал, но там их или разорвут психи, которых меньше не становиться или точно кончит эта обезьяна. Судя по тому, как она ловко разбирает завал – с сообразительностью там все в полном порядке. А, вообще – кто сказал, что перед ними обезьяна? Максим, как зачарованный смотрел на морду твари и на обезьянью она не походила даже отдаленно.

Башка с жидкими клочками волос какая-то ассиметричная – одна половина больше другой. Челюсти мощные, с двумя рядами зубов сжимали уголки с такой силой, что металл сминался и деформировался. Кисти рук кроме острых когтей имели своеобразные шипы – наросты и напоминали кастеты. А взгляд, что это был за взгляд! Маленькие, свирепые глазки из под толстых надбровных дуг прожигали все живое лазером ненависти.

Из оцепенения Макса вывел таджик. Он оттолкнул его в сторону, просто смел с дороги и в морду твари вонзился остро заточенный конец недавно изготовленной кирки. Точно и сильно у Сухроба ударить не получилось – морда находилась далековато, приходилось сильно тянуться вперед и мешали уголки. Монстр коротко уркнул, наклонил, защищая глаза – голову и ловко поймал кирку за клюв. В следующий момент она оказалась загнута в дугу и брошена на пол.

– Максииим! Гинеиратор!

Что таджик хотел сказать своим криком он так и не понял, но в такие моменты положено не переспрашивать, а подчинятся. Генератор затарахтел. Сухроб, тем временем схватил круглую бобину электрического удлинителя и одним движением смотал с нее длинный кусок кабеля. Мелькнуло лезвие ножа – он отрезал провод от бобины и принялся быстро счищать с него изоляцию. Максима осенило – замысел таджика до него дошел. Им срочно нужна длинная палка! Именно палка, а не труба или уголок. А еще скотч или изолента.

Палки стояли в углу на выбор – все-таки они находились в подсобке кафе. Метлы, швабры, лопаты для уборки снега, но Максим схватил флаг. Да, там имелось и несколько флагов – прежний владелец вывешивал их на фасаде в праздники. Отодрав с одного из них полотнище, он принял у Сухроба конец кабеля с вилкой. Изолента на глаза не попалась, но зато попали пластмассовые хомуты в разорванной упаковке. Именно ими он шустро пристегнул вилку к концу деревяшки и жестко там зафиксировал. Зачищенные Сухробом концы аккуратно вставили в гнездо розетки работающего генератора.

Планы ребят Кинг-Конг вряд – ли понял, но шум работающего генератора ему явно не понравился и он удвоил усилия. Самая трудная часть завала была уже им разобрана и раскурочена – основная часть уголков приходилась на вход. Вглубь коридора их варили менее часто и скорее «на всякий случай». Монстру оставалось проделать всего несколько рывков, но встретиться палачу с жертвами – было не суждено. Он висел в частоколе уголков примерно в полуметре от земли и Максим, припав на одно колено – воткнул палку снизу, в район паха.

Крика или вопля, как такового не было – тварь издала низкочастотный, горловой звук, который неприятно сверлил мозг и захотелось плотно заткнуть уши. Рывок вперед – безрезультатно, рывок назад – и в мощное тело уперлись загнутые уголки. Кинг-Конга заколотило крупной дрожью и он начал хаотично метаться в стальном капкане.

Само по себе напряжение в двести двадцать вольт не смертельно, но все зависит от того, пройдет ли ток через сердечную мышцу, от длительности воздействия и наличия заземления. В данном случае с заземлением все обстояло в полном порядке – стальная конструкция вплотную касалась водопроводной трубы, проходящей по стенке. Длительность воздействия успешно обеспечивал Макс, с силой вонзая торчащую на конце палки вилку в такие места, куда не могли достать когтистые лапы.

А сердечная мышца? Ну, тут как повезет – искать вилкой сердце глупо, тем более не понятно где именно оно у чудища находиться. Но зверю не повезло в другом. С улицы оглушительно хлопнул выстрел крупнокалиберной винтовки. Максим, от неожиданности дернул палкой – концы коснулись металла, и сверкнула яркая вспышка. Генератор отключился и замолчал – от короткого замыкания сработала защитная автоматика. Хлопнул еще один выстрел и пуля, срикошетив от металла, выбила из потолка изрядный кусок штукатурки. Потом стреляли еще дважды с отчетливым звуком передергиваемого затвора. Кинг-Конг больше не шевелился, а на полу собиралась большая лужа крови.

– Эй, свежак! Живой, пулей не задел? – Раздался бодрый голос с улицы и Макс с Сухробом вопросительно переглянулись. Шавка истошно залаяла в сторону голоса и таджик махнул на нее рукой. – Ты там быстрее отвечай! Нам тут с тобой сопли жевать некогда.

– Да жив, я жив. Чего хотел? – Ответил Макс, не зная что ждать от незнакомого стрелка.

– Вылазь давай, поедешь с нами – В разговор вступил низкий и прокуренный голос.

Свободного, вот уже много лет не имеющего над собой начальства шабашника приказной тон говорившего покоробил. Кроме того, они оба с таджиком после удачного отражения атаки монстра пребывали в некоторой эйфории.

– Да ты, дядя – кто вообще? Вот щас я выскочил и побежал за тобой следом! Может вы там – заложников берете и людьми торгуете?

– Вот баран пустоголовый! – Снова заговорил веселый. – Дык мы тебя спасти хотим от смерти, понял? Ты один тут через сутки сдохнешь!

– Кто баран? Почему баран? Ты сам баран – я весь твой род, весь твой домовой книга имел! – Заступился за друга Сухроб и подкрепил сказанное эмоциональной тирадой на родном языке. В ответ раздался гогот как минимум четырех глоток.

– Да вас тут чего, двое? Еще чурбан с тобой? Не ссы, копченый – тебя заберем тоже!

– Шаакал ты ванючий, праститутка, ты хуже шакала! Ты людей убивал кирка в голова – я видел! Тебя в турьма пасадить или убить как собака.

– Каких людей, ты что, копченый? Мертвяков мы били и запомни – ме-ртвя-ков! Если их не бить, то потом вырастают вот такие руберы, который вас чуть не сожрал тут только что. Кстати, чем вы его так пригрели, неужели электричеством? Ребята, вроде, слышали – генератор тарахтел. Всех кого мы бьем – уже не люди. Они зараженные, а теперь твари, понял?

Максим слушал рассказ незнакомца с возрастающим интересом, и у него возникли вопросы, но Сухроб взвился как ужаленный.

– Ты сам тварь копченый! Магазин грабил, людей заражал, убивал кирка! Какой мертвый, почему мертвый – он ходит, он с ума сошел а не мертвый. Менты придет, ФСБ придет, врач придет – всех сумасшедший вылечит. А тебя убивать и в тюрьма сажать будет. Абизьяна тоже ты выпускал. Такой в зоопарк ни бывает – это ты привозил и выпускал.

Сухроб перевел дух и, услышав в ответ коллективный смех – продолжил расписывать мародерам их ближайшее будущее.

– Тебе бежать быстра нада. В Сирию или Ирак бежать нада на война. Там от ФСБ прятать будут. Пидарас там будешь – савсем пидарас. Но ментам не дадут – нет, не дадут.

– Это почему я там обязательно пидорасом буду? – Обиженно спросил «бодрый» под общий хохот, но Сухроб снизойти до разъяснений не пожелал. Желание ругаться у парня пропало, и он ответил ровным и спокойным голосом – Пидарас на война тоже нужен, а такой как ты – пидарас сразу. Человек убивать только на война можно. Или месть.

– А ну все заткнулись, быстро! Эй, парни, на свет кто-нибудь появись – говорить будем. – Раздался властный не знакомый голос и Макс подошел вплотную к искореженной стальной баррикаде с мертвым монстром. Со стороны улицы стоял не высокий коренастый человек с длинной черной бородой. Бородатый поднял в знак приветствия руку и не дожидаясь ответа продолжил:

– Значит так, хлопцы. Как бы вы к нам не относились, но советую меня выслушать, и знайте, что никто никого силком не тащит. Если слушать не желаете и все знаете сами – только скажите. У нас двое тяжелораненых и особо базарить с вами некогда.

– Не, говори – мы слушаем. Мы очень внимательно тебя слушаем! – Максим дернул за плечо Сухроба, давая тому знак помалкивать.

– Вот и ладушки, что слушаешь. Меня Цыган зовут, а тот, кого твой друг хотел заделать пидором – Лимон.

– А имен чего, у вас нету? Вот мы – Максим с Сухробом.

– Тут нет Максимов и Сухробов, хорошо запомни! – Рявкнул коренастый. – Тут есть Кузбасс, Солдат, Бацилла, Чика. Это я тебе ребят своих перечисляю. И вас крестить по-новому положено. Ты Фазой будешь – больно ловко рубера током ушатал.

– Ага, а твой друг – Копченый! – Подал голос тот, кого Цыган представил как Лимона.

Сухроб издал непонятный булькающий звук, но достойно ответить не успел – его перебил уверенный голос Цыгана.

– Не, Копченый не годиться – обидное имя для таджика. Парень, ведь ты таджик, я верно понял?

– Да, таджик – Сухроб зовут. – Осторожно ответил Сухроб, готовый реагировать на очередной подкол или издевку.

– Таджикский язык происходит от древнеперсидского. Так что, если мы тебя, Сухроб – в Перса перекрестим, не обидно?

– Перс? Харашо Перс – пусть Перс буду. Ниабидна. Капченый не нада, за Капченый драцца будем!

– Ну вот, полдела сделано – имена вы, ребята – получили. Теперь главный вопрос – вы с нами, или нет? Отвечать прошу быстро и четко, потому как если вы с нами поедете – расклад один, если остаетесь – расклад совсем другой.

Зависла пауза, Максим с Сухробом вопросительно переглянулись.

– Ты, вроде, рассказать нам хотел еще чего-то?

– Ох, парни – если бы вы знали как нам некогда! Но вы нам помогли заколбасить рубера – а такая помощь стоит дорого. На его туловище уязвимых мест мало и они хорошо закрыты. А у вас получилось обездвижить тварь, и Чика ее уделал. Ладно, постараюсь доступным языком для новичков. Вы, ребятки – попали в такую задницу, откуда выхода нет, и никогда не будет. Нет тут ментов, армии, школ, больниц, заводов. А есть только за каждым углом смерть, ненависть и куча желающих вас сожрать. Но имеются и спокойные места – они называются «Стабами». Что означает «Стабильный кластер» и в них подобная хрень с перезагрузками почти не происходит. Там расположены поселения нормальных людей, почти не заходят твари и именно в подобное место мы вас сейчас и приглашаем. Придете в себя, осмотритесь, с народом пообщаетесь и решите сами как жить дальше.

Договорить Цыгану помешал посторонний шум. Из глубины подсобки Максиму с Сухробом небо почти не видно, но звук работающих винтов нескольких вертолетов, ни с чем другим спутать не возможно. Мародеров как ветром сдуло, а ребята готовы были скакать и кричать от радости. Перевернутый, в их сознании мир снова вставал на место. С полицией, судами, работающими магазинами и безопасными улицами.

Вертолеты сделали круг над кварталом, послышался характерный звук работающих пулеметов и несколько хлопков выпущенных ракет. Любому дураку понятно, что в дело вступила армия и надо ожидать зачистки местности. Скоро, очень скоро на перекрестках встанет бронетехника, заработают блокпосты и откроются пункты помощи населению, обозначенные большими красными крестами. А суровые мужики в касках и бронежилетах вычистят с улиц нечисть, и разберутся с мародерами, которые наверняка уже удирают прочь, сломя голову.

Но вертолеты, еще немного постреляв – улетели, суровые мужики в бронежилетах никак себя не обозначили, а мародеры убегать не думали. Дверной проем снова заслонила квадратная фигура Цыгана.

– Все, мужики – время зажало окончательно, пора сваливать и мне нужен ответ. Все вопросы зададите по дороге.

– Не, Цыган. Давайте вы без нас свалите, а мы тут армию подождем со спецназом. – Макс с трудом сдерживал переполнявшее его ликование.

– Так вы думаете… Идиоты! Это были вертушки внешников! Запомните – внешники хуже тварей, они таких как вы лохов на органы разбирают! А вообще все – базар закончен, оставайтесь. Но сначала возьмите живчик и берегите как зеницу ока! Запомните, живчик – жизнь и по многу не пейте. Растягивайте.

По полу, под уголками, в сторону ребят катнулись две пластиковых бутылки с прозрачной жидкостью. Максим их поймал, открутил у одной крышку и понюхал – пахло приятно, но пробовать на язык он не решился.

– Что в бутылках, Цыган?

– Лекарство. Голова болит, тошнота есть? Можешь не отвечать – я и так знаю. Глотка три сделай и подожди немного. Придешь в норму – гарантирую. Еще оставляем вам у входа две упаковки минералки, консервы разной и сухпаев армейских.

– А вы, я смотрю – добрые. К чему бы это?

– Это к тому, что в том мире, где ты сейчас находишься жратва – гавно. И барахло всякое гавно. И денег нет и золото пустой металл.

– А что не гавно? – Спросил Максим заинтересованно.

– А не гавно – моча. – Сострил встрявший в разговор Лимон и с серьезным видом продолжил – Патроны, гильзы, капсюля, пули. Мощные стволы, пулеметы. В стабах навыки полезные высоко котируются. Если ты хороший химик, электрик, кузнец или по машинам здорово сечешь – то все у тебя в порядке будет. Живец, женщины, жратва вкусная.

– Живец, это то, что вы нам сейчас в бутылках кинули?

– Да – он. И запомни – без живчика в Стиксе смерть. Быстрая и не приятная. Только не спрашивай, из чего его делают – пусть тебе это другие объясняют. И расскажут, заодно за горошины, спораны, жемчуг. Основная валюта зоны именно они. А мы, извини, торопимся, у нас ребята умирают.

– А Стикс? Что такое Стикс?

– Стикс, Фаза – это общее название той задницы, в которую нас всех занесло, понял? – Снова вступил в разговор отходивший в сторону Цыган. В руках у него красовался новенький помповый «Мосберг», от взгляда на который, у Максима потекли слюни.

– Цыган, а Цыган. За продукты спасибо, но может стволами, на прощанье, поделитесь? Вы их в Спорттоварах хорошо хапнули. Тут сам понимаешь, твари всякие.

– Зачем тебе ствол, Фаза? – Прозвучал издевательский голос Лимона. – Тебя вот-вот армия со спецназом выручит, только подождать немного надо. Сидишь спокойно, консерву наворачиваешь, минералкой запиваешь. А стволы краденые с магазина, полиция вопросы задавать начнет…

Над ними насмехались, и Максим почувствовал себя неуютно. Крыть доводы Лимона было нечем. Но Цыган прекратил балаган и снова сказал свое веское слово:

– Хорош, Лимон над свежаками издеваться! Мы все такими в свое время были. А ты. Фаза, если хочешь Мосберг – заработай.

– Я готов, что надо? – Бодро отозвался Макс. В скорое появление силовиков он по-прежнему верил и уходить с мародерами не собирался. Но столкнуться с очередной тварью, имея в качестве оружия сделанную с трубы кирку и нож – не улыбалось совершенно.