Текст книги "Солар (СИ)"

Автор книги: Андрей Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

–Мы все мясо для кого-то. – невозмутимо сказала Лель. – Или ты думаешь людей волновало, когда они выдергивали из моих кос волосы? Может ты думаешь они станут переживать за жизнь Хакра узнав о свойствах влияния его крови на их кровь? Поверь, сейчас не самые страшные времена. Самое ужасное начнется, когда воссияет Солар. Вот тогда откроются врата к телам нашим, и изольется кровь наша, потому что даже жрецы не смогут обуздать жажду наживы одолевшую племенем людей. – Лель громогласно расхохоталась.

–Да, сестричка. Я уверен дракон на время займет людское племя.

–Вы не понимаете! – Растерянно воскликнул я. – Это же ядерная держава! Первая экономика в мире!

–Долго твоя экономика продержится, при парочке живых драконах? -Показал мне в сторону откуда мы пришли Хакр.

Там вытаскивая свои крылья спешил вылезти еще один дракон.

–Что я наделал?! – Горько промычал я сквозь крепко сжатые губы.

–Всего лишь разбудил Спящих. – Улыбнулась мне Лель.

Моя пораненная рука кровоточила. Капли, смешанные с песком и грязью падали на землю, и вот еще несколько ящериц шевельнулись в тумане. По сравнению с первым драконом, они казались маленькими, но были размером в несколько сотен метров. Я быстрее перевязал руку носовым платком, что наспех достал из внешнего кармана на груди пуховика.

–Восемь! – Радостно закричала, показывая рукой в сторону просыпающихся ящериц Лель. – Восемь драконов Крыла Тьмы!

Мы стояли на отдельно стоящей возвышенности, а вокруг нас взлетали, садились, перемещались сумеречно переливаясь зеленым, синим, фиолетовым цветом ящерицы. Их крылья оставляли в воздухе дымку, расчерчивая небо следами своего полета.

–Я видел это. – Всматриваясь в происходящее сказал я. – Все как в игре. Точно!

–А может просто игра сделана по произошедшим событиям? -Спросила Лель.

У меня не было слов. Глядя на садящихся Драконов, пропадала возможность думать.

–Так вот кто разбудил меня?! – Сбоку раздался рев.

Я обернулся. Это был тот первый Дракон. Сиреневая полумгла стекала с его крыльев голубыми искрами, огромный, размерами в две горы, он сидел на Митгарде сложив крылья, что устремлялись в небо подобно колоннам, и как курица, неуклюже двигался в нашу сторону.

–Добрый день для возвращения, Инлун. – Склонил голову в приветствии Хакр. – Давно наши пути не пересекались.

–Я вижу перед собой того, кто открыл врата крови на Митгарде? -Взволнованно спросил один из четырех братьев драконов. – Ты ли это, мой названный брат и мой последний враг? Третий сын Сварога.

–Я тоже тебе рад, мой верный друг. – Улыбался ему Хакр. И в тот же миг он стал тем Асом, которого я видел при воплощении Древа Крови. Его рост увеличился. Кровь стелилась от его тела, бурлила и кипела на его груди. Рога выросли и заняли свое место на голове подобно короне.

Не отставала от него и Лель. Она приняла свою форму. Растрепались волосы по плечам, разложилось по ногам платье-сарафан, и глаза смешливо засияли.

Я стоял в окружении великанов и внезапно почувствовал себя несмышленым маленьким сыночком. Их величие подавляло меня. Их радость от встречи переполняла меня.

–Мои братья хотят есть! – Взревел Дракон, и вознесся в воздух Митгарда.

–Как ты думаешь, Хакр, китайцы сотни лет прославляли драконов, у них даже в театре есть обязательный момент с драконами... Они будут рады видеть этих гигантов теперь, вживую?

Хакр рассмеялся от моих слов, расплескивая вокруг себя каплями крови, Лель вторила ему. И над нами закружились, заиграли ее игрушки листочки-денюжки.

–На твоем месте, -Прерываясь, но еще посмеиваясь добавил Хакр. -Я бы еще несколько капель крови пожертвовал этой стае.

Я размотал носовой платок и капли крови начали падать на базальт... И вдалеке горы начали двигаться...

Мы ушли, когда четыре брата воссоединились. Не было деревушки за рекой, да и река уже давно стала озером. Я перевязал расхлябанный кроссовок веревкой, отхватив примерно полметра от запасной бичевы. Хакр, принял форму человека, перед тем как встать на путь странника, как и Лель. Голодные драконы унеслись на юг всей стаей. А я внимательно следил теперь за тем, чтобы моя кровь не падала на камни Митгарда.

Перед тем как зайти в туманную стезю пути, я обернулся. Кто вам сказал, что это камень? Это спят бывшие до вас.

13 глава.

Когда перед толпой японцев появилась огромная, стоящая на тонкой ножке переливающаяся капля воды, они в ужасе выпрыгнули с лодки, но поднявшейся со стороны капли волной были выкинуты на плёс. Высокая фигура-капля Аса, вбирая в себя все новые и новые воды, следуя по волновой глади, переливаясь вышла на песок, сформировала огромную фигуру женщины. Потом лишние капли смахнулись с болванки и перед десятью людьми предстала Она.

–Я Морина, Голос Моря, а кто вы, дети Митгарда? – Спросила она их.

Услышавшие ее глас, упали на землю. Несколько из них защебетали по-японски. Морина махнула рукой, и их просьбы продолжали звучать по-русски.

–Не надо убивать нас, Великая! – Просили они, сжавшись на берегу, прикрываясь руками. -Ради моих детей, пощади меня! – просила женщина. -Умоляю, оставь мне жизнь. – Вторил ей мужчина.

Их голоса сплетались в мольбу о помощи в спасении.

–Глупые, какая мать станет обижать просто так своего ребенка? Только в качестве воспитания. А вы вроде ни в чем не провинились. – улыбнулась им Морина. Люди, понявшие ее речь, удивленно подняли голову, но затем, склонившись в маленький клубок на камнях, на коленях, молча вжимались в землю, не пытались бежать. Длинные водяные струи-хлысты, переливавшейся воды вокруг Морины, достаточно убедительно показывали, что побег будет неудачным. Дымчато-синяя корона из светящихся голубым камней на голове Аса, освещала все вокруг неестественным цветом.

Люди все как один подняли глаза на стоящую Морину, когда она позвала.

–Ваш взгляд говорит о покорности, но ваши души кричат о свободе. – Произнесла Морина. – Чего же вам надо, глупцы? Не я ли предлагаю вам жизнь в радости? Почему вы отвергаете все?

Японцы из шести мужчин и четырех женщин в один миг встали на ноги с колен, по мановению Ее рук.

–Если у вас есть свое мнение, можете спрятать его так же глубоко, как прячете, стесняясь, все воплощения, бывшие у вас. -Мори взмахнула правой рукой и закричала. Этот крик не был человеческим. Вы слышали хоть раз, как в бурю гудит ветер в парусах? Как с грохотом море бушует, переливаясь из впадины во впадину сталкиваясь волнами? Именно этот грохот и был криком Морины. И в тот же миг за стоящими людьми появились толпящиеся тени. За кем-то была одна тень, за кем-то устремлялась в бесконечность тропа, заполненная стоящими молча душ. Кто-то умудрился взять в руку конечность тени, а кто– то отшатнулся от воплощенных в реальности переходниках. Души стояли, смотря на нынешнее воплощение, и все плотнее и плотнее формировались в крике Морины. Где-то вспыхнули синим отблеском глаза, чья-то рука обрела плотность вещества, а какой-то мужчина-тень упал в очереди, зажимая свои уши руками и крича от боли в происходящей реальности.

Морина повернулась к ущелью Такачихо и, указав на него, произнесла:

–Если ваш путь – это поклонение мне, то мой путь -это просвещение вас. Только став одним целым, мы сможем быть едиными. Идите, дети Митгарда, и вкусите блага Голоса Моря.

И, как один, они шагнули в ее протянувшийся шлейф бурлящей воды. Волны рвали их тела, окрашивая воды в красный цвет. Их черепа мелькали тут и там в немом крике разинутого рта. Их скелеты выпали из водоворота и в то же мгновение на них наросли, налипая куски камней. Как пластилин они растекались по костям, становясь новыми частями тела. Наращенная мускулатура покрывалась кожей из песка, в глазницах загорались синие всполохи, пальца обретали длинные черные когти. И вот перед Асом встали в рост девять жрецов – големов. На песке остался лежать, впитываясь в прибрежный песок, скелет одного из мужчин.

–Не смотрите на него. Он не смог преступить через свою боль и страхи. Он оказался в этом воплощении слаб. Но кто вам сказал, что будет легко? Кто вам сказал, что ваша жизнь имеет ценность? Кто вам внушил мысли о свободе? Вы рожденные рабами, взращенные на фермах, со вложенными ложными воспоминаниями, нелюди. Кто вам сказал, что все вокруг вас -это правда? Это правда только для меня. Потому что я пришла из других пластов реальности и способна оценить происходящее кругом, а вы замкнуты системой вашего воспитания, образования, обычаев и религий. Да и социум так сильно урезал ваши мечты, деяния и исказил видимое, что вы действительно в моем понимании рабы. Бедные заблудшие дети, ставшими рабами условностей. Я не хочу жить среди рабов. Освобождаю вас, дети Митгарда...

В дымчатой короне Морины загорелся новый кровавого цвета камень. А одна из стоящих цепочек теней начала таять под дуновением ветерка с холмов.

–Обреченные раз за разом крутиться в колесе все новых и новых воплощений, как повторение песни в заезженной пластинке. Вы садитесь вновь и вновь на коня, бегущего по кругу в аттракционе каруселей-жизни, забыв уже, кем были, и почему вошли в этот непрекращающийся поток воплощений. Вы уже не помните, что так страстно желали, и как позволили внести свою душу в заложники этой реальности.

Ас подняла голову, и резко повернувшись к огромным фигурам ожидающих ее големов, всмотрелась в каждого, а потом перенесла свой взгляд на столпившихся в одну большую кучу теней. Из этого скопища вышли девять человек-теней, подошли каждый к своему аватару, и взяв его за руку, втянулись в его тело.

–Каждому по деяниям его... Какие глупые слова! Только идиот не знает, что у любого создания своя мера оценки происходящего. У бедного – своя, а у богатого -своя. Нет существ в этом пласту реальности способного судить другого. А если нет судей, значит Хаос вновь найдет сюда дорогу!

Рассмеявшись смехом ручейка на перекате в горах, Глас моря пошла, ступая по волнам прохода к стоящему невдалеке горящим огням синтоистского храма.

–Идите мои создания, ваша служба принята. – Даже не обернулась она на своих последователей.

Переходящие вброд за своей госпожой големы растворились в водной глади изумрудного протока. А вокруг их стояли переплетенные стволы Древа Морины. Тянущиеся вверх лианы обвивали дымчатое великолепие Древа.

Когда Морина вошла в храм воздвигнутого в честь появления богини Аматэрасу-омиками, она изменила сущность двух стоящих в объятиях деревьев, и они стали огромными мужчиной и женщиной. Потом она раздвинула в реальности форму храма, увеличив его составляющую в несколько раз. И уже после этого, оплескав все вокруг водой и осыпав листьями со стоящего над этим великолепием Древа, она вплела в нить реальности драгоценные камни из падающих листьев в каждый столб, каждое изваяние, каждую веточку, превратив их в совершенное произведение исскуства. Под светом солнца все заиграло световыми лучами, добавляя великолепие храму.

Из храмового колодца вырвались струи воды и застыв на лету стали четырьмя животными. Собакой, Лошадью, Коровой и Пауком. Огромные, увеличенные от реального своего размера раз в 5-6, животные блистая серебристо– серыми боками, пошли выполнять свой долг перед госпожой.

Вышедшие из вод протоки и вошедшие со своей госпожой големы проследовали к храму, но под каждым шагом по святой земле они все больше становились похожими на людей. Осыпался ненужный песок, отходили лишние наносные пласты, и к храмовому комплексу подошли уже девять человек одетых в легкие дымчатые тоги. И каждый из них пошел выполнять свой долг перед госпожой.

Древо, оттеснившее из своего пространства все живое в радиусе полукилометра, застилало своей кроной видимое пространство в округе. Но остались те, кто посвятил свое служение новой силе, пришедшей в этот мир, и они поспешили выполнить свой долг перед госпожой.

Мир изменился.

Почти тринадцать тысяч человек было выкинуто из своего привычного места обитания. Толпа людей скопились на границе с уездом Нисиусуки, на полях Нанаори. Крики на помощь, зов потерявших детей матерей и отцов, создавали глухой стон людской беды, стоящий над полями посаженного риса.

Одетый в белое с золотыми позументами мужчина, помогал подняться женщине, что горько плакала, разводя руками по лицу грязь. Потом он кинулся на помощь молодой матери с ребенком, проводя их к небольшой куче камней, что скопилась с одной стороны у поля. А потом его взгляд увидел Древо, и он пошел посмотреть – что это такое. Не он один подошел к разделяющей черте-барьеру. Но он один переступил эту черту.

Когда через полчаса его нога ступила на порог родного храма, он не узнал места, где провел последние семь лет.

Храм стал более возвышенным, убранным, украшенным, и он будто был вплетен в нить земную – настолько храм оказался к месту под стоящим Древом.

–Ты пришел, сын мой. – Раздался голос рядом с ним.

Обернувшись он увидел Богиню.

Отступление.

Я умирал уже в 56 раз. Как я это подсчитал? Да просто. Дух боя оставил меня в целости на этой пади. Я помнил все, ну или почти все.

И как тысячи пуль прошивали мое тело, когда я в цепи товарищей бежал, и я умирал. И как сержант с забинтованной головой кричал на нас, поднимая в атаку, и я умирал. И как случайная пуля нашла меня, когда я спрятался за насыпанный мной же бруствер, отскочив от брошенной мною же саперной лопатки, попав мне в висок, и я умирал. И как я перевязывал руку раненного соседа Сашка, а в стену окопа к нам попала мина и взорвалась, и я умирал. И как я поднимал, будучи старшиной отделения бойцов в бой на захват небольшой высотки, а по нам вдарил пулемет скашивая бойцов и ...меня, и я умирал. И как я пытался не идти, а ползти, спрятавшись за наваленными телами умерших товарищей, со связкой гранат, высунулся на секунду, но мне в глаз попала пуля, и я умирал.

Я умирал 56 раз. Но не смог взять эту чертову высотку. Побывал почти в каждом теле бойца, познавая его мечты, желания, охоту жить, я умирал вновь и вновь.

Почему же произошло это? Да потому что в прошлом воплощении я покончил со своей жизнью, вкатив себе лошадиную дозу белого лекарства. А теперь расплачиваюсь за свою глупость.

Может просто сидеть и не двигаться? Но меня не поймут мои товарищи, да и воспитание не позволяет остаться в тени окопа. Да и не 44 год на дворе, а 41. И поэтому я поднимаюсь из полуразмытого весенним дождиком окопа, и с винтовкой наперерез открыв в крике "УРА!" свой пересохший от жажды рот, бегу снова и снова в объятия Смерти. Очищая свою душу от греха самоубийства.

14 глава

Отступление.

Четыре капли крови Избранного я зажала в своей левой лапе. Я схватила их украдкой, когда Избранный отдавал дань нам, драконам, воплощая в этот мир. Нет, я не украла, а взяла без спросу!

Они лежали на моем бывшем когте, имевшему форму ромба. Еще с прошлой жизни он лежал около меня? и вот, судьба решила так – он сгодился. Четыре жизни, которые я подарю свои братьям и сестрам. Сильные хрустальные крылья несут меня туда, где они спят. Где еще бьются их сердца, и закрыты глаза.

Те, кто говорят о мгновении момента жизни, оглянитесь за свою спину, и оцените пройденный вами жизненный путь. И поймите. Мир никогда не станет прежним. Он изменяется каждый миг. Семь Древ пришли в этот мир, сломали замок молчания. Обнажились грады по всей Гардарике. Вознеслись монументы павшим, и павшие во времени встали со своих лож. Я несла капли, старательно придерживаясь курса на северо-запад. Мои хрустальные крылья были почти не видны на небосклоне, отблескивая на Небесном Хрустале. Как это можно узнать– куда идти или лететь в измененном Бгами мире? Только сердце способно указать тебе путь. И еще зов сердец тех, кто спит и ждет, когда о них вспомнят. Слыша биение их сердец, легко понять – куда именно стоит лететь. И уже не страшно потеряться в горах, зная, что горы – это твои сородичи. Страшнее быть непонятым своими родными. И еще страшнее быть отринутым ими.

Те, кто рожден на востоке знают мудрость жизни. Их жизнь – это путь лишений, ограничений и выполнения долга перед Богами. Они знают те слова, что их Ведущие сказали им в миг рождения. Будь человеком! И сейчас одна капля крови упала на спящего слона в Таджикских горах у Ёвона, а мой путь лежит дальше. Слон, встряхнувшись, встал и мягко заскользил по осыпи вниз и начал свое шествование к своему Древу. Потому что у каждого сущего на Митгарде есть свое Древо. Что для нас, кремневых тел, ваше тянущееся время – миг! Несколько взмахов в пространстве занятого бризами, и я влетела в морской ветер.

И вот вдалеке заблестели синевой пространства, отвоеванные морем, еще пару капель летящие вниз, и проснулся мой брат Дракон, что был прикован к земле стрелами Создателей в Крыму. А затем поднялся кот Симеиз там же. Он поднял голову и фыркнул прямо в светящее на небосклоне Солнце, что лучами пощекотало его за нос. Опали опутавшие их узы. Они отряхнулись от нанесенных обломков врагов, и пустились в путь по просторам Митгарда к воим Древам призванные Избранным.

А мой путь лежал на запад. Туда где Солнце падает в край океана и далее. Там в туманных скалах на севере Альбиона жил белый дракон Знаний. Я знаю, мне не разбудить его без сердца, но кто сказал, что нельзя разбудить спящее яйцо Стаффа? Прилетев на тело разбившегося дракона, я отыскал в скалах пещеру Разума. Заваленная породой она таилась в темноте горы. Раскидав камни лапами, я прошел по проходу зова Моря и вошел в Колыбель Мудрости.

Горы были серы и темны, их стены перенесли многие тысячи воплощений детей Матери Неба. Носящие ее дыхание сотни и сотни тысяч лет откладывали тут яйца и высиживали потомство. Много костей и скелетов было скоплено на всем пути моего следования. Я их обходила, старательно помогая себе крыльями. Перепрыгивая иногда через огромные останки и смахивая шипом на конце хвоста мелкие. Я добралась к самой сути пещеры.

Там в самом глубоком расколе в самой глубине Рунных вод, меж лежащих скелетов, павших и принесенных в жертву, лежало Оно. Белое и округлое, яйцо братца Стаффа, больше известного как Дилун. Я коснулась каплей крови его скорлупы, и свет, несущийся из скорлупы желтоватым сполохом, озарил стеклянные стены пещеры. А потом раздалось биение жизни в обители ждущего...

Лишения и горе, ожидание и мгновение жизни, все это ждет ищущего правду.

Сотни раз Ищущие шли по этой тропе, переступая через лежащие тела павших. Каждый раз о них складывались сказания и сказки. О Дошедших и Вернувшихся создавались легенды. О тех, кто не пришел предпочитали забыть и не вспоминать. А ведь их было намного больше, чем те, кто смог, кто прошел. Забытые герои, забытые сердца лежали у нас под ногами, вплетаясь своим светом в облик тропы, добавляя ей яркости, реальности и чувство тревоги. Мир был против нас. Природа была против нас. На этой параллели все протестовало против присутствия человека. Неистовые пятидесятые остались там, далеко за левым плечом. А мы вошли в дом царя Диомида, погребенного здесь под пучинами вод. Два столпа осталось от его царствия, бывших ранее Древами Северных ветров.

Эти нелюди не пощадили ни мать, ни ее дитя. Обтесали их стволы до ледяной корки несущего сущее. И только иногда попадавшие при раскопке драгоценные камни указывали на благословенные тела убитых. Стволовые горы. Какое еще название можно было придумать пням? Люди, забывшие все, приняли не только условности реалий, они брезгливо обходили по привычке тела, умершие останки павших. Называли их скалами. Да и от всего царствия царя Диомида осталось только несколько упоминаний в летописях, потому что огромный остров канул в пучину океана. И пропал тонкий перешеек связывавший два материка.

Стоя на берегу острова-матери я печально взглянул в осыпи, что окружали горы. Это все было корой. Остальные части вывезли для создания Небесного Хрусталя. А шлак выкинули тут неподалеку. В пучину океана. За моей спиной встали на замерзшем берегу мои спутники, второе дыхание Аса Хакр, и его сестра Лель, ту что называют золотой Клос Ас. Брат с сестрой смотрели на растерзанное тело одной из них, и ужасе закрывали глаза на спиленный пень ее дитя.

–Сергей, ты должен им помочь! -В ужасе крикнула мне Лель. – Они должны вновь воссоединиться. Ты же видишь, даже в послесмертии они страдают!

Я не обернулся на ее крики. Толку то от ее просьб, у меня осталось не так много возможности помочь Ушедшим и Ждущим.

–Мне не дано помочь всем, златоликая, и ты знаешь об этом. Вот смотри, сейчас все плохо-плохо у них, но если я использую жизни для восстановления их тел, то как я вернусь назад? И все плохо-плохо, а может даже ужасно, будет у меня!

–Но у тебя же из десяти жизней еще три есть...Ты в силах им помочь.

–Лель, мне не известно, почему мне дали вместо девяти жизней десять. Вот у тебя есть какое-либо предположение, почему так было сделано? Мое мнение, что надо сохранить эти жизни для будущего пути. Да и вообще, как истинный русский я не собираюсь тратиться на эту злополучную страну. Тем более отдавать ей жизнь, дарованную мне самими Бгами.

–В тебе говорить гордость и высокомерие, Избранный. Эти пагубные черты способны завести в пучину Хаоса!

–Это мой путь, Клос Ас, и я собираюсь пройти его так, как считаю нужным...

Отойдя от них, я подошел к камням, лежащим на подъеме в гору.

–Я не могу дать жизнь Древу Матери, но я в силах вернуть жизнь ее ребенку. Пусть у него будет один шанс, надеюсь он использует его.

Мы вновь вошли в пелену тропы. За моей спиной, на спиленном теле Древа матери лежал блестящий камень. Из него торчал хрустальный корешок, уходящий в глубину породы скал Диомида.

А у меня была забинтована вторая ладонь.

Отступление.

–Ты, животное! Ты, пыль под моими ногами! Как ты посмел держать чешую, добытую с таким трудом у себя в хибаре? Я тебя предупреждал, чтобы ты берег тринадцать чешуек лучше своих глаз? Так ответь мне – где восемь из них? И не оправдывайся, мразь, говори по существу!

Мрачного вида разозленный мужик в серых одеяниях, пинал валяющегося под его ногами старика в таких же одеждах, только изрядно избитого. С синяками на лице, волосами, со сбившимися патлами в сгустках крови, жалобно скулящего и умоляющего о прощении. Не выслушав жалкие оправдания, принялся еще сильнее отпинывать стонущего. Затем он отошел к стоящему, огромного даже в этой просторной комнате монастырской обители, столу и уселся за кресло во главе.

–Мое терпение не безгранично, боров, твои свинские наклонности привели к потере восьми из тринадцати чешуек Матери Змеи. Ты не представляешь, сколько душ было погублено для их появления. Чего стоит твоя душа? Не уверен, что ее хватит для жалкого проблеска в кучке пепла! Может ты считаешь, что я не прав– тогда взгляни в глаза тем, кто был принесен в жертву!

Сидящий махнул в сторону заставленной огромными книжными шкафами стену. Там появились стонущие тени, и оттуда донесся холодный могильный воздушный рывок.

–Вот, те кто оказался достоин привнести в этот жалкий мир сущее Матери Змеи! А кто ты, плевок под ногами Богов? Ты пыль в веках и не более того. Твое дыхание портит только воздух в нашей реальности! Ущербище!

–Прости, милсударь! Я недостоин! – прохрипел старик.– Я исправлюсь!

–Что мне твои жалкие оправдания, ты так мне напакостил, старик, что уже не представляешь на сколько жизней залетел в карцер воплощений! Ты испортил все планы по изменению этой реальности в ту, что нужна мне здесь и сейчас.

Главный указал устало на дверь.

–Я оставляю тебя только из-за того, что ты один способен исправить сделанную ошибку. Иди и претвори мои планы в жизнь! Найди вора. Найди и накажи.

Он замолчал, и создавшуюся тишину неловко прерывало лишь жалкое скуление ползущего к спасительной двери старика.

–Накажи так, как наказал бы сам себя! – Добавил Главный в след выползающему за дверь первому последователю.

Когда дверь закрылась, Главный снял капюшон с головы, и показалось уставшее обрюзгшее лицо мужчины в годах, но с внутренним стержнем самоуверенности, бывающее только у наделенной властью людей. Проведя по своему лицу рукой, он сменил свое изображение на моложавого старика, таких еще называют "папиком", затем еще одна смена лика, и вот перед нами предстает прекрасное одухотворенное лицо женщины в годах. Локоны выбились веером и вздыбились на откинутом небрежно капюшоне. А женщина в это время ударила рукой по столу рукой, сложенной в кулак. Стол треснул пополам, женщина привычно махнула рукой восстанавливая стол и брезгливо посмотрела на дверь.

–Чертова реальность, чертовы исполнители! Глупые, бестолковые и такие мерзкие! – Воскликнула она чарующим контральто, что появляется у женщин в возрасте при значительном употреблении в вокальном исполнении голосе.

–Если так и дальше пойдет, мне придется менять и эту реальность. Воистину боги были правы давая мудрость английским мужикам, ибо ими сказано – хочешь сделать хорошо – сделай сам! Надо сваливать с этого плебисцита в Европе туда, где есть настоящее движение – в Америку. Загнивать, так весело и со вкусом, а не горько и с мужиками вместо баб!

Подобрав стоящую статуэтку около стола, она запустила ею в стену к шкафам, в кутавшихся туманом фигуры, немо раскрывающих рты в неслышимом крике.

–Еще вас надо пристраивать! Глупые рабы! Как же вы мне надоели. Все! Решено!

Она достала из своих карманов в сутане карту, разложив ее на столе она провела руками в стороны, и карта увеличилась в несколько раз. На ней было изображена... виноградная гроздь.

–Третья слева, седьмая сверху, четвертая внутри. – Внимательно вгляделась женщина в нарисованное, и градина стала оживать, приближаясь она становилась все больше, пока не заняла все видимое пространство карты, не выходя за рамку. На карте появились материки и океаны. Вот только карта была – живая! Океаны бурлили водой, где– то шел дождь из свинцовых туч, на материках текли нитями реки, виднелись тонкие полоски светящихся в темноте трасс. Сверкали как драгоценные капли города в темноте ночи, а в свете дня были видны летящие серебряными капельками самолеты, мир на ладони жил своей жизнью. И над ним по кругу ходили две круглые сферы Луны и Солнца.

–Только смог все нормально от рихтовать, привел в порядок эту реальность, смог дойти до следующего шага в развитии реальности и на тебе! -пропела женщина.

Потом она внимательно присмотрелась к карте северной Америки, и прошептала:

–Мне нужно будущее, хотя бы прогноз на ближайшие сто лет. Ну покажи мне!

Карта послушно изменилась. На месте США было... ледяное безмолвие. Сотни килотонн льда и снега. Впаянные в лед берега и ни грамма жизни во всей стране.

–Не поняла. Это что еще за...– Женщина нахмурилась. – Пятьдесят лет отмотай!!!

На карте отпечатались кучи пепла тут и там, и след от пыхтящего как паровоз вулкана в Йеллоустоуне. Заснеженные километры Канады, ледник на месте Аляски, и измененные параметры материка.

–Что за ... хрень! – Воскликнула устало женщина, и привычно провела по лицу рукой меня обличие. – Где мой Нью-Йорк! Требую назад свое творение! Что за ерунда на месте всего восточного побережья! Карта, да ты сошла с ума! – в ярости мужчина стукнул рукой по текущему атлантическому океану и расплескал полу застывшие воды на близлежащие острова Карибского архипелага. От его ярости воды пришли в движение и остановившийся Гольфстрим начал свое неторопливое движение в небольшом закручивании в водоворот вод.

–Назад на тридцать лет! Срочно! – Карта показала формирование, взрыв Супервулкана, показала термопластичный поток в инфракрасном цвете и движении. Затем разрушение городов от цунами и...

– Можешь не показывать! – заревел в ярости мужик с седыми волосами. – Я все это видел уже. Так. Теперь спокойно. С чего там началось? Поближе мне этот заповедник приблизь. – Карта послушно приблизила вид Йеллоустоунского парка, и показала кратер вулкана. – Я так понимаю, что вся эта мишура с уничтожением полнаселения началась с вот этой горки? Ну надо это исправить!

Мужчина отмотал на 2018 год, февраль, и... запустив руку в пиксели сформировавшегося вулкана внутрь тонкого слоя земной коры, пошуровал там, очищая все от застоявшегося мусора, затем вытащив аккуратно руку стряхнул капли в сторону Тихого океана, на заметив, как сбил летящий серебристой ласточкой самолет над Индийским океаном, произнес:

–Ну сотни три лет у меня есть, а там я уже призову это вредную богиню в данный слой реальности, тем более у Древ уже не будет иммунитета, и мы сможем выгодно толкнуть листья и стволы. Думаю, все получиться. Да, она должна будет сама решить, что стоит тут сделать после дележки... А, остальные как всегда обломаются...

Злобно расхохотавшись, Адонай довольно проследил за восстановлением после пятибального землетрясения правильного становления коры вулкана, и довольно откинулся на спинку кресла, обтянутого старым бархатом кроваво-красного цвета.

У него появились новые, интересные планы-задумки, и желательно успеть их претворить в жизнь.

Игра становилась занимательной, тем более если ты в ней начинаешь не просто играть, а жить...

15 глава

Тут всегда была тишина. Сколько веков только ветер просыпался в неширокой пещере?

Глубоко в Тихом океане, спрятанный от взгляда человека в россыпи островов, спал Хранитель Жизни. Много веков склонилось перед этим непримиримым властителем, бывшим богом для миллионов. Как раньше перед ним склонялись его последователи, впитавшие его мудрость и жизнь. Каждый его лист – это новая привлеченная душа в эту реальность. Но прошли века, и от широкого ствола осталось лишь выбранный пласт пустой породы, от щедрого Древа только выбитые волнами пещера, ненужная даже пиратам. А от доброй памяти людей – сказания о вечной молодости и вечной жизни.

Забыли люди о Древе Жизни. И во тьме веков потеряли путь к нему. И только вечные Дороги Митгарда, зарастающие от все меньшего их употребления путниками, помнили стежку к этому Древу.

Именно сюда меня привела Книга.

Выходя из тумана тропы, я вначале подумал, что мы уже вынырнули у Огненной земли, но книга своим голоском потребовала дать ей возможность высказаться:

–Странник, ты знаешь насколько я мало прошу у тебя. Мне не надо ни славы, ни знаний, ни памяти твоей.

–Ну еще бы, это и так принадлежит тебе! – Улыбнулся я.

–Не прерывай меня. – Попросила певуче Книга. – Я ведь хочу попросить не за себя, а вот за то, что дало мне жизнь когда-то.

–Я отказался возродить древо на перешейке между Аляской и Росией, и тут ты просишь меня возродить Древо неизвестно где, неизвестно почему? -Усмехнулся я. -Известно ли тебе сколько таких вот спящих ждут моей милости? А может ну его с путем? К черту спящий Солар? Давай отдадим все жизни, и последнюю мою всем Древам, что встретим на пути?