Текст книги "Солар (СИ)"

Автор книги: Андрей Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

–И тебе добра, призванный из времени. Благодарю за подарок твой. А в ответ разреши дать тебе совет– там за проливом виднеются огоньки города, где живут люди отличные от нас. Помни – твоя жизнь в их руках. К сожалению, они не помнят ни зла, ни добра, что совершенно с ними. Они понимают только язык тела и денег.

Ас покачал головой, соглашаясь со мной.

–Буду работать с тем, кто есть, как говорят у вас в Митгарде. – Улыбнулся он.

Затем по очереди обнял брата и сестру, и мы расстались.

–У меня больше нет камней, Лоцман. – Прошептал я в проносящуюся за мои плечи пустоту.

–Хаар Ас показал мне где надо искать следующие сердца. Мы вскоре дойдем туда. -Пропела Книга. – Белый Медведь Ас подробно рассказал мне и о великом змее.

–Расскажи мне о нем. – Попросил я.

– Однажды великая Матерь Неба сидела и пряла свою пряжу. Она захотела придумать новый вид нити и свивала не две, как всегда, а три нити. И тут нить запуталась. Матерь расстроилась, и призвала на помощь пауков. Пришли тридцать и три сына земли и начали распутывать пряжу своими тонкими ногами, но они так медленно двигались, что Матерь решила дать им быстроту движения и вздохнула она на пауков, и они действительно очень быстро начали работать. Вот только часть ее дыхания попало на камень, лежащий у ножек одного паука, и стал камень змейкой небольшой. И проползла змейка на шею Матери Неба, улеглась как украшение и замерла, поблескивая глазами-бусинками. И так Матери понравилось это украшение, что она дала возможность змейке размножаться и летать. С тех пор Великие Драконы Познавшие Суть Дыхания Матери Неба множатся в небе Митгарда, восхваляя и прославляя ее руки, шею и дыхание.

–А что стало с пауками и пряжей? -Заинтересованно спросил я Лоцмана.

– Пауки постепенно измельчали, да и движения их не настолько быстры остались, а пряжа ...

Книга замолчала на мгновение и продолжила: – Пряжу Матери Неба ты видишь каждый день– посмотри на небо. Вы это называете Млечный путь. А народности, населявшие Митгард до вас, звали его Запутанная Пряжа Матери Неба.

–Значит мы идем к Драконам? Так Лоцман?

–Истинно так...

За моей спиной стояло во всем своем великолепии сверкающее хрустальное Древо Правды. А жизни у меня осталось всего пять. Кровавое Древо, Синие Древо Мудрости, Золотой Клос Ас, Белый Медведь Силы и Хрустальное Древо Правды воплотились в этот мир, и осталось призвать еще четыре Древа, дабы открыть Перекресток Миров.

Отступление.

Перебирая тонкими ножками, я прошла в комнату к играющим детям.

–Чччеловечессский ребеннок! – Прошептала я глядя в глаза Саньку. Малыш доверчиво протянул мне ручки, пришлось брать это теплое, лишенное хитина тельце. Так и хотелось размазать его по стене, останавливало только одно– в его теле пульсировала в районе солнечного сплетения голубая капля Избранного. -Сссс, что хочет мой маленький? Что хочет моя радосссть? – Спросила я малыша, радостно гладившего мой черный хитин.

–Мама! – прошептал он. И мое сердце в который раз растаяло от любви и нежности... И я вновь начала упрекать себя за те черные мысли о младшем сыне, что появлялись у меня от одного взгляда на него..

Глава 8

В огромной пещере плескалось с тихим рокотом озеро. С одной стороны озера из небольшой пещеры, вливался бурлящий грязно-коричневый поток, именно он был причиной возникновения волн в темноте спокойного подземного царства. Посередине озера был маленький остров-храм. Полуразрушенный, с торчащей, как гнилой зуб, базилике, что была полу засыпана разбитыми кирпичами, храм вводил любого в уныние своим состоянием. Рассматривая этот храм вы могли заметить неожидаемое– он был действующим! Именно так. Огоньки свечей и носящихся туда-сюда фонарей меж торчащих балок, прислоненных к стенам, приковывали к себе вниманием заинтересованных пауков. Хотя нет, это были не пауки. Это были полу-люди, полу-пауки. Надо поподробнее описать этих передвигающихся женщин, а это, в основном своем, были именно особи женского пола. Ярко выраженные молочные соски на великолепной груди тут и там выглядывающие сквозь полу распахнутые плащи. Туловище прелестниц восседало на восьми великолепных черных ногах с неким роговым выступом, идущим по внешнему контуру. Ноги заканчивались небольшим заострением, что подразумевало возможность не только передвигаться, но и использовать ноги в качестве холодного оружия. Черные гривы жриц были заплетены в аккуратные косицы, нависавшие над маленькими аккуратными ушками, и убраны в темно-синий сверкающий каменьями шапочку. Похожую на шапку Мономаха. Держались шапочки не понятно как, на весу, пристегнутые заколками, они казалось держались не на волосах, а на заколках. Лица жриц имело ярко выраженные складки в области носа, лба, и, расходясь от подбородка ко лбу они складывались в свой, отличный для каждой женщины узор. Человеческое тело, руки, тем страннее казалось в сочетании с лицами, особенно при колыхающемся освещении. В основном своем плащи у каждой жрицы были грязно-серого цвета с небольшим включением черных. Плотная ткань скрадывала достоинства фигуры, но не скрывала тут и там показывающиеся обнаженные женские прелести.

Непонятный свист и стон стоял над этим небольшим островком. К нему вело четыре мостка. Скорее это можно назвать каменными тропинками, ведущие через неспокойные волны озера. На мостках могли разойтись не больше двух идущих. Без парапетов и других ограждений они кружевом высились в пещере постепенно ступенями спускаясь к островку. Это был опасный путь для большинства паломников. Именно тут оступившийся считался принесенным в жертву во имя Дыхания Матери.

Стены пещеры представляли собой огромные выточенные ступени, идущие по непонятным с первого взгляда, да что там говорить и со второго взгляда было не понятно – куда они идут. Поднимаясь вверх и вниз, пересекаясь на редких площадках без ограждений, ступени вели к небольшим выходам – входам, и уже потом соединяясь, разъединяясь, они все время поднимаясь, опускаясь и вновь поднимаясь через почти все стороны пещеры приводили к небольшому отверстию обложенному черным кирпичом. По верху выхода из пещеры светящимися голубоватыми камнями было выложено несколько рун.

Только эти руны и были украшением темноты пещеры. В основном своем, темнеющая, и казалось, надвигающаяся масса оставляла жуткий вид переплетением ступеней. И только внимательный наблюдатель могу бы увидеть краем взгляда, как это устрашающий вид складывался в прекрасное женское лицо. Улыбающиеся и такое дорогое, оно любого заставило бы прошептать в восторге: "Мама!"

Именно тут стою я. На одном из мостов. Мой внутренний голос кричит – беги отсюда, мое сердце требует идти к храму. На мне одета черная мантия послушницы. А на голове волосы связаны в кипу, и еще не достойны шапочки жрицы. Они убраны в капюшон, чтобы не смущать взгляды приглядывающих за храмом матерей рода.

Шаг, еще шаг. Сегодня я должна пройти этот путь Ветров и принести в жертву с такой тщательностью вышитый покров на руку.

Раздался полуденный гонг. Звук разлетелся по пещере, залетая в каждый закуток. И в тот же час все преобразилось. Ноги проклятых исчезли, а женщины стали теми, кем и были – почтенными матронами, закутанными в сотню и три материи с положенным каждой жрице серым плащом. Шуршащие ткани стремительно проносились мимо меня, не задевая даже краешком на узеньком мосту. Я осторожно, шаг за шагом, продвигалась к своей цели. Впереди все больше становилось серо от накидок жриц. Редкие вкрапления черных мантий, заставляли съеживаться меня от испуга быть застигнутой на месте преступления. Ни одна послушница не имеет право без должной причины прийти к храму и принести жертву или клятву, или попросить о помощи. Ибо не снятое проклятие может одарить сторицей бед просящую.

Вот я и достигла чернеющей земли храма. Той самой куда была принесена девочкой Матерь Неба. Где она открыла для себя наш мир. С благоговением, я преклонила колени и коснулась земли двумя пальцами испрашивая разрешения ступать по поверхности мира Матери. Только двумя пальцами, ибо жадность– грех! Земля смолчала, принимая меня, как и многих моих сестер. Но я помню, как совсем недавно летела в бушующие воды Стикса недостойная послушница. Остров сам решал: кого ему принимать, а кого нет.

Ступая правой ногой на остров, я показала ему готовность прийти на его зов, проводя по лицу левой рукой с зажатой жертвой и открывая глаза, я обозначила себя как Достойную для его решений. И остров ответил мне своим призывом.

–Нам нужна спутница для Избранного. Если не подсуетимся мы, то ушастики первые придут и заберут его душу для своих испытаний! – истерично прокричала одна из Жриц, стоящих у камня темно-синего вида, которому был предана форма трона. – Есть ли тут готовая пойти и отдать свою сущность для Избранного?

Ответом ей была тишина. Ибо жрицы не способны уже размножаться. Они отдают свою женскую сущность при принятии Мантии жречества. А послушницы предназначены богам, и каждая из них– это не только Дар, но и три, а то и четыре килограмма вкусного легко усваиваемого мяса для жертвы плотоядам. Да, почти кролики. Но каждая вторая все равно шла в послушницы, так как это был единственный способ вырваться из рутинного существования проклятых. Да и обретение Души уже на уровне послушницы, значило много при принятии решения. А уж возможность влиться в ряды жриц, как эфемерная награда мерцала где-то вдали.

Мое любопытство вело меня по земле Храма все ближе к вопящей жрице.

–Если мы не найдем Матерь для детей его и услады наслаждения, то навсегда выпадем из истории времен. -Вопила жрица. – Ну неужели тут, среди стоящих вокруг меня, нет ни одной достойной, или желающей?

"Рожать детей, быть матерью, и знать, что ты и дети твои прокляты? Нет, этот ужас мне точно не нужен." – Решила я про себя.

–Да, я знаю, – продолжала жрица– вы все боитесь проклятия, но обещаю вам, оно может и пройти мимо вас. Ибо день смоет ваши страхи, а ночь принесет решение по вашей жизни. Все ваши дела записаны на каменных скрижалях судьбы. Нить судьбы, что плетут Мойры, не так уж определена. Вы сможете использовать возможность очиститься. И ваши дети будут чисты, как чисты люди. Потому, что проклятие– это не закон, это просто указание на недостойность носящего! Наша вера в очищение сможет помочь вам осилить эту пакость, что носят наши тела, и вы сможете стать человеком.

Она продолжала кричать о праве милости, о жертвенности, о чувствах людей. Но в ответ ей была звенящая тишина. Ни одна из послушниц не сделала шаг к жрице, не одернула ее за рукав, не кликнула о своем выборе.

–Вы сможете родить человеческого ребенка! – Наконец произнесла она.

И вздох восхищения пронесся по толпе. Но вновь ни одной избравшей путь не виднелось.

–Ну сколько вас, стоящих тут, рядом со мной? И на мостах сил природы? – Она оглядела с высоты постамента скопившихся привлеченных громкими криками жриц и послушниц. – Всего шесть черных, но и из вас же можно выбрать Её. Совершенную!

Она провела рукой вокруг себя, и серые тени расступились. А черные точки буквально были притянуты к центру скопища. Возле них тотчас же образовалось свободное пространство. Шесть жертвенных дев в черных уборах и плащах, угрюмо уставились в землю Храма Матери.

–Вы просто не понимаете. Что вас ждет. Никогда ни одна из рода нашего не смогла добиться внимания Избранного. Именно для этого одна из вас будет изменена. Ну, есть желающие?

Я стояла в куче девушек. И тут внутри меня что-то надорвалось. Я вспомнила мать, вечно уставшую, стоящую у плиты поздно ночью, после второй работы, и шестерых братишек. "Дочка." – Шептала она мне ночами, думая, что я сплю и не слышу. -"Может тебе хоть повезет, и ты сможешь вырваться из этого кошмара. Будь умнее. Делай два шага там, где другая сделает один. Думай там, где другая заученно произведет действия. Выбери свой, отличный от нас, путь."

–Я пойду. – Произнесла я.

Ветром отодвинулись от меня пятеро послушниц.

–Я согласна стать матерью его детей и женой для Избранного, но не меньше. И я требую преференций!

Жрица удивленно спросила:

–Каких преференций, дитя моё?

–Хороший дом, приятную еду, чистоты, здоровья для детей, красоты для меня. И еще одно свойство – хочу быть желанной, или создавать сильное влечение к себе!

–Много хочешь. – Задумчиво произнесла жрица, – но ты хотя бы согласилась.

Она поманила меня к себе рукой. Я сделала к ней четыре шага, подойдя так близко, как позволяли ее сто и три одежды. Она взяла меня за подбородок и осмотрев мое лицо сказала:

–Я дам тебе все что ты требуешь, и даже больше. Но и ты пообещаешь мне одно ...

–И что же, жрица? – Спросила я, не вынимая своего лица из ее рук.

–Ты будешь Любить Его детей! А звать тебя будут Мариной.... – Добавила жрица, отпуская меня, и направилась в темноту склепа под базиликой... Все серые тени расступились перед ней. Я растеряно посмотрела на удаляющуюся спину и поспешила вслед.

Достаточно сделать шаг, и никто не знает куда выведут тебя ноги...

Летящие струи дождя были нашими спутниками, когда мы переходили границу в сторону Кореи. Ни один прочерк следа не был оставлен на разделительной полосе. Ни один столб не качнулся от наших тел. Мы прошли тенями в пелене дождя. Тропа, идущего провела нас через две границы как горящий нож проходит через застывшее масло. Мы даже не осознали где в данный момент мы находимся, как перед нами открылась бухта у моря. Гексагональные колонны изогнутым строем устремились вдоль берега океана. Пелена тропы расступилась ровно в полдень. Мы замерли перед телом Спящего.

–Лоцман, ты нас уже привел туда куда нужно? – Спросил я книгу. – Но у меня же нет сердца для воплощения его.

–Нам придется искать его тут, в скалах. – Невозмутимо ответила Книга.

И тут я понял. Мы стояли на лыжах. А тут была ...весна. Нет, не так. Весна. Я снял варежки и капюшон. Отстегнул лыжи.

–Хакр, нам, наверное, придется тут задержаться. – произнес я в сторону стоящего Демона с сестрой.

–И как долго мы тут будем? – Спросил меня он.

– Пока не воплотим вашего брата.

Хакр обвел взглядом берег и вздохнув попросил:

–Только не долго, Друг.

"Да я и сам не хочу задерживаться," – пробурчал я себе в усы. Да в усы. Уже четвертую неделю в пути, скоро у меня борода вырастет. Скучал ужасно по малышам и жене, пусть даже зная, что она собой представляет, но скучал. Как назло, ни одной фотки с собой у меня не было. В телефоне – да, была, но Книга же вынудила меня отказаться от телефона, оставить его в Москве дома на кухне, на столе. И теперь я стал забывать, как выглядит лицо жены и детей. В глазах стоит только черные ноги паучихи и маленьким пятнышком белое лицо Саньки. Мишку я даже боялся вспоминать.

И вот теперь, спустя месяц пути, я забыл и своих детей, и жену.

–Поищи вон там, справа. -Подсказывала Книга.

Я сбросил рюкзак и махнул спутникам рукой отправился искать камень сердца.

Отступление.

"Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция– Таганская!"

Моя.

Глава 9.

-Ты не имеешь права войти! – Заорал на меня Привратник. – Ты не открыл Солнечный Колодец, не рассмешил Смерть, не воплотил в реальность девять Древ, и так же ты потерял Книгу! Какой к черту ты избранный?! Взгляни на себя?!

Я упрямо коснулся правой рукой черной пелены входа на Перекресток Миров ... и тут у меня зазвонил телефон.

Моцарт просто требовал взять трубу, но я все никак не мог даже открыть глаз.

–Он просыпается. – Сказал мужской голос.

–А его миссия выполнена? – Переспросил глухо другой мужской голос.

– Он даже не подошел к черте мира! – Вскрикнул издалека кто-то еще.

–Ну и к черту этого юзера, пусть спит дальше. Всади ему весь набор, пусть расхлёбывает по полной, что заказал! – пробурчал второй голос. На меня начали накатывать волны моря, все сильнее и сильнее... Пока я не поплыл на волнах, растеряв вначале руки, а затем и ноги. И потом у меня отвалилась голова. Я успел приоткрыть левый глаз, и увидел кровавое пупырчатое нутро, освещенное ярко-белым пронизывающим светом. И чья-то рука закрыла мне глаз. А затем пришла скорость, все быстрее и быстрее я скользил внутрь чьего– то открытого рта. И тут я понял -меня съели.

Если твои мысли нечисты, то помни: твоя жизнь не принадлежит тебе, она не принадлежит даже твоему Бгу, она ничья! Ибо скверна она не снаружи, она внутри.

Сидя на берегу я смотрел на бушующее море. Ураган как-то незаметно накрыл эту сторону берега Кореи. Чеджу встретил ураган со спокойствием готового к битве воина. Отбиваясь от холодных брызг, я растирал подсохшие щеки от соляных разводов. Остров лежал как раз на пути урагана, и ему досталось по полной. Волны вгрызались в стене Спящего, для которого мы уже шестой день ползаем, ища меж шестигранными столбами сердце его. Книга как будто издевалась над нами тремя, Лель уже насколько раз пыталась призвать-засверкать сердце спящего, Хакр принес в дар свою кровь, и сейчас ее капли тонкими линиями были разлиты по столбам-шестигранникам. Даже волны не смогли смыть дар для Спящего брата. Мы звали на помощь все стихии, просовывали пальцы в любую мало-майски доступную щелочку выковыривая оттуда мусор, но сердце не находилось.

–Может стоит поискать вон там на плёсе? – Пропела Книга.

–Я сейчас принесу тебя в жертву Богам! – Воскликнул я. – Ты тупая или претворяешься?

–Сколько энергии! Сколько экспрессии! – Пропела в ответ Книга, – Иди и поищи там, на мелководье!

–Посмотри, там -ураган! -Махнув в сторону моря рукой я понуро всматривался уже по привычке под ноги, а вдруг там прятался камень, способный разбудить брата Хакра и Лель.

–Иди, ты должен! – Не унималась Книга.

–Ничего я никому не должен! – взвился в ответ я. – Вглядись и пойми, тут камня нет! Мы обыскали уже весь берег, может он закопан в земле и надо копать глубже? Хотя, о чем я, как можно копать в базальтовых скалах? Книга, ну посмотри, может есть другой способ воплотить Спящего?

–Иди и поищи на мелководье. – Пропела неунывающая Книга.

На ходу снимая ботинки, я пошел обреченно к воде.

–Сергей! – Окликнул, роющийся в куче земли нанесенной по над берегом, меня Хакр. – Посмотри, сюда идет кто– то.

И действительно, перепрыгивая через камни козочкой, к нам шла девушка. Обычная корейская девушка. Невысокого росточка, с косой, коричневой челкой, закрывающей пол лица, в легонькой весенней куртёшке синего цвета, и джинсах с такими модными рваными дырками и махрой по краю. Ее ноги были одеты в оранжевые ботинки с разноцветными шнурками. А в руках на веревочке, закованный в плетеную темницу, горел коричневый камень. Он именно горел. Это выглядело странно, необычно, но другого объясненья лучам коричневого цвета я дать не мог.

Она прощебетала приветствие, и протянула мне веревочку с камнем.

Вообщем не важно, что она там сказала, важно, что наше время поисков законченно. Я посмотрел на свои голые ноги в мурашках, все-таки прохладная еще земля была после зимы, не согрелась. И, полу поклонившись кореянке, побежал обуваться. Во внезапно установившейся тишине моря явственно звучали голоса чаек. Именно сейчас, попав в глаз урагана, я решил дать жизнь Древу Плоти Земной.

Раскрыв защелку темницы сердца, я подошел к близлежащему камню шестиграннику.

–Отдаю тебе жизнь! – Произнес я необходимые слова.

Но ничего не произошло. Камень все так же лежал у меня на руке, лучи так же горели непривычным коричневым цветом. Стоящие за моей спиной Хакр, Лель и корейская девушка, выдохнули. Все это время они сдерживали дыхание, оказывается.

–Даю тебе жизнь! – Вновь воскликнул я. И вновь ни-че-го!

–Книга, – позвал я Лоцмана. – Что-то происходит не то. Спящий не откликается. Может я что делаю не так?

–Приложи сердце к камню. – Помогла книга. – Привык, что они торопятся воплотиться, а вот теперь допросись– достучись до спящего!

Я подошел, к ближайшей колоне, и понял – эта колона не подойдет. Прошел вдоль береговых скал – ни одна из шестигранных не была годна к внедрению сердца. Остановившись я зажмурил глаза и понял – иду не в ту сторону. Бегом я побежал обратно, чувствуя, как время, для призвания утекает. И тут я увидел это место. Оно отличалось от своих собратьев колоссов именно цветом. Серые гексагональные ступени вели к ... нарисованному сердцу на стене стелы. Перепрыгивая через ступеньку, я взлетел к закрашенной мелом выемке, повторяющему анатомически человеческое сердце.

–Приди к нам, спящий! Я отдаю тебе жизнь свою! – Позвал-попросил я, вкладывая в углубление коричневый камень.

И тогда земля заметно вздрогнула. Ветер от урагана вернулся и с новой силой завыл, нагоняя на берег волны. Я спустился к своим спутникам по шестигранным ступеням и приготовился наблюдать возникновение древа. Но в ответ было тишина.

–Хакр. Он же услышал. – недоуменно спросил я демона, держащего за руки девочек. – Почему он не воплощается?

–А ты знаешь кого призвал в этот мир? – Усмехаясь поинтересовался друг.

– Сар Аса, плоть земную. -Ответил я.

И в тот же миг место, где мы стояли, оторвалось от острова, и нас вынесло в океан. А остальной остров стал Древом. Огоньки коричневого цвета, золотистые и красные начали воплощать в нашей реальности великана. Сколько оттенков у коричневого? Столько же сколько оттенков у земли. Это Древо было могучим и несло всю мощь, что я когда-либо видел. В каждом из его завитков у коры виднелся щит, в каждом листочке в кроне проскальзывали стальные, медные, железные мечи, шпаги, полуторники, все возможное оружие, изобретенное человечеством за весь период его нахождения на Митгарде.

Зачерненный серебряный сюрикэн пролетел мимо нас, вслед ему пролетел тонкий кинжал из дерева. Я понял, почему Древо не стало воплощаться рядом с нами. Если его листья – оружие, а его кора – защитные доспехи, то чем иным может быть Древо, как не совершенным Бгом-оружием?

–Хакр. – Повернулся я от созерцания Древа к другу и замер. Около него сидел на корточках пацан, и поигрывал ножичком.

Кто сказал, что наши гопники -это чисто русское изобретение? Это вы еще корейских не видели. А он был именно таким. Только глаза лучились синеватой дымкой, застилая глаза.

Девушка кореянка отошла от Хакра и церемонно поклонилась Сар Асу. Ее речь была похожа на щебет птичек по весне, и похоже, Сару она нравилась.

Он поднялся, кивнул брату и мне, погладил по голове сестру и подойдя к берегу островка на котором находились мы, протянул руку девочке– кореянке. Она доверчиво вложила ему свою тоненькую ладошку, и пошла рядом с ним. Впереди перед ними волны расходились, поднимались шестигранные столбы, и появлялась тропинка к видневшемуся берегу материка.

–Скорее за ними. – Пропела книга.

Я бросился за вещами, на ходу одевая, застегивая, и приводя в порядок лямки рюкзака, подхватывая брошенные варежки.

Шум с моря усилился, ветер крепчал, волны становились все выше. Глаз урагана мы прошли. И теперь звенящие за спиной листья, и встающие дыбом волны затмевали полнеба. За мной торопились Хакр и Лель. Девчушка не успевала за братом, постоянно оступаясь. Я бросил в волны мешающие варежки и схватив ее на руки, поднял и поспешил за идущими впереди Вторым дыханием Плоти Земной и кореянки. Хакр бросил непонимающий взгляд на меня, но я мотнул ему головой поторапливая за собой. В этом шуме океана и грохоте волн почти не было слышно человеческой речи. Даже крика.

Мост за нами захлестнули волны. Увидев это, я припустил что есть сил, старательно поддерживая уставшую Лель.

Мы успели как раз вовремя. Как только нога Хакра ступила на землю Митгарда, воды океана сомкнулись на последней ступени моста соединяющей остров Сар Аса и материк. Я поставил на твердь земную Лель.

– Ваш путь достоин войти в вечность. – Пропела Книга.

–Нам надо дальше идти? – Уточнил я у Лоцмана. – Или можно отдохнуть?

–Идти– это твой удел, странник. – Ответил мне Парень Сар. -Ваша тропа идет на восток?

Книга молчала. Я озадаченно мысленно переспросил ее, но она вновь не ответила.

–Наверное, на восток. – Сказал я неуверенно.

– Значит вы попадете в степи Ар Роса. Передайте привет от меня упрямому видению Рока! – Протянул мне на прощание раковину от рапаны Ас. – Да, еще у меня вопрос о вашем пути. Почему вы разбудили меня, но обошли Голос Моря – Морину Ас?

Я развел руками в сторону.

–Книга. – Вкрадчиво спросил я. – А почему мы и вправду не разбудили Морину Ас?

–Если нам по пути встретится дымчатый топаз с каплей крови Матери Неба, мы призовем Голос Моря. -Пропела Книга.

Усмехнувшийся пацан взмахнул ввысь рукой, и тот час, перед нами из земли появились тысячи тысяч драгоценных и полудрагоценных камней. Все пространство было буквально засыпано этими блестящими камнями, булыжниками и огромными скалами разных цветов и расцветок.

–Это все то, что осталось от живших тут? – В восторге от зрелища спросил я полу шепотом Книгу.

–Да, это тела их, это сердца их, это их руки и волосы. Все то что было живым.

–Если это их тела, то как они выглядели в реальности? – И тотчас передо мной появилась картинка митгардина.

В то время, пока я восхищался открывшимся видом, Ас протянул руку и произнес несколько резких звуков. Со стороны моря к нему прилетел горя от скорости небольшой камень зеленовато дымчатого цвета. Внутри него блестела кроваво-красная капля похожая на кровь.

–Иди и разбуди мою жену, странник. Я знаю, у тебя есть еще одна жизнь. – Попросил меня Ас.

Я не смог отказать. Протянул руку и с благоговением принял камень. Даже поклонился.

Кореянка молча стояла рядом и слушала. Она за все время нашего общения не прощебетала и слова, видимо пыталась понять, о чем мы говорим. И вот внутренним чутьем до нее дошло. Что мы прощаемся. Она сняла с шеи цепочку с талисманом и одела Лель на шею. Клос Ас протянула ей один из своих листьев. И мы вновь стали на дорогу идущих.

Отступление.

Шум барабанов тревожил степь. Он громовым раскатом взывал к небесам требуя ответа. Небеса молчали, но те, кто звал не отчаивались. Все быстрее и быстрее бил ритм. Звук заполонял все волнами, вновь и вновь нахлынув, он бил по мозгам идущих в морозной тишине пути странников.

Ноги, обмотанные тряпицами, сто и три одеяния, горящие синевой глаза, застилающий сизый дым, идущий из глаз, закрывающий пол лица, все это делало идущих сюрреалистичными в данной плоскости реальности.