Текст книги "Война империй (СИ)"
Автор книги: Андрей Матвеенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Николай II, может, и не был великим знатоком армейской науки, но его пониманию вполне был доступен тот факт, что под Порт-Артуром русские, располагая сравнительно малыми силами, сумели неплохо закрепиться на Нангалинской позиции и даже нанести поражение превосходящему их числом противнику. А в это же время Куропаткин, даже с учетом традиционного завышения русской разведкой сил врага располагая против японцев как минимум сравнимой по численности армией, не только проиграл сражение, но и фактически своим поспешным отступлением отдал противной стороне стратегическую инициативу, что свидетельствовало отнюдь не в его пользу как успешного полководца. Потери русских во всех прошедших под руководством Куропаткина сражениях также были не настолько велики, чтобы оказывать существенное влияние на боеготовность и моральный дух войск.
Масла в огонь, грозивший испепелить все благорасположение императора к командующему Манчжурской армией, подлил еще и вхожий к своему царственному родственнику генерал-адмирал. Александр Михайлович на фоне достаточно результативных действий и Тихоокеанской эскадры под Бицзыво и Владивостокского отряда крейсеров вполне резонно, с опорой на конкретные цифры, утверждал, что у японцев, чьи морские коммуникации после всех понесенных потерь в транспортах сейчас работают с изрядными перебоями, на материке объективно не может быть таких сил, какими их рисует воображение членов штаба Куропаткина.
Неудачные попытки Куропаткина оправдаться за поражение и последовавшее за ним отступление, которое носило скорее характер организованного драпа, еще более усугубили негативное отношение царя ко всей сложившейся ситуации и стали в итоге поводом для смещения Алексея Николаевича 28 июля с должности командующего Манчжурской армией. В тот же день на данный пост решено было вернуть уже побывавшего на нем временно в начале войны Николая Петровича Линевича ("папашу", как его ласково называли в войсках). Линевич, не колеблясь ни минуты, принял это назначение и незамедлительно отправился из Хабаровска, где он пребывал все это время, на фронт.
Это шаг уже скоро вполне себя оправдал. Николай Петрович был, возможно, не самым талантливым и титулованным российским военачальником, но он, по крайней мере, оказался достаточно умел и решителен для того, чтобы, в отличие от недоброй памяти Куропаткина, не отступать без боя от МЕНЬШИХ сил японцев. И эти свои качества он сполна проявил в начавшемся 15 августа сражении под Ляояном, где войска трех японских армий, 1-й, 2-й и 4-й, насчитывающие 115 тысяч человек и 444 орудия, перешли в наступление против русской Манчжурской армии (154 тысячи человек и 616 орудий).
Ляоянское сражение, завершившееся спустя десять дней, 25 августа, вышло весьма ожесточенным, о чем свидетельствовал хотя бы невиданный доселе в ходе этой войны уровень потерь – 21 тысяча человек у русских и 29 тысяч у японцев. Но главным стало то, что на этот раз русским удалось удержать свои позиции, отбив все атаки – в отличие от Куропаткина, Линевич и его штаб смогли разумнее распорядиться войсковыми резервами и несколько активнее задействовали конницу на флангах японцев, что дало свои плоды.* В результате маршал Ояма, сочтя себя побежденным, отвел свои основные силы к станции Шахе для перегруппировки.
* Справочно :
В реальности – 19 и 23 и тысячи человек соответственно. А что касается «modus operandi» генерала Линевича в описываемом мире, то он базируется на его воззрениях, высказанных в письме от 4 июня 1904 года к генералу П.Ф.Унтербергеру, где в частности, имелись такие строки : " ... но ныне я решительно не понимаю, каким способом японцы могли взять штурмом эту неприступную позицию (Цзиньчжоускую – прим. автора) . По моему мнению, для обороны этой позиции был оставлен, по легкомыслию, только один полк – 5-й, и самое большое два полка, которые, конечно, не могли занять позицию в 4,5 версты, тогда как я предполагал занять эту позицию четырьмя полками, и смею Вас уверить, что японцы в этом случае не могли бы её взять штурмом... ".
А 22 сентября русские войска под командованием Линевича, насчитывавшие к тому времени суммарно 214 тысяч человек, 778 орудий и 32 пулемета, сами атаковали 1-ю армию генерала Куроки, форсировав реку Тайцзыхе в полосе своего наступления (на участке от Яньтайских копей до Кавлицуня). Для парирования этого хода Линевича японцы 27 сентября силами 2-й и 4-й армий перешли в контрнаступление против Западного отряда русских войск.
Второе сражение под Ляояном завершилось 4 октября, но добиться в нем решительного результата не смогла ни одна из сторон. Русским удалось оттеснить правый фланг армии Куроки, который вынужден был отвести свои войска на этом участке к Аньпину. В свою очередь, армии Оку и Нодзу в ходе ожесточенных встречных боев смогли занять часть передовых позиций русских на подступах к Ляояну (на участке от Маетуня до Цофантуня). При этом еще более возросший в сравнении с августовским сражением под Ляояном уровень потерь (русские лишились убитыми и ранеными 34 тысяч человек, японцы – 28 тысяч) привел к тому, что после окончания активных действий русские и японские войска на долгое время перешли к позиционному противостоянию, накапливая резервы для будущих боев.
Помешать врагу в переброске войск и вывести из строя участок железной дороги, по которой шло снабжение японской армии военными грузами и продовольствием, был призван начавшийся 3 декабря рейд русского казачьего отряда под руководством генерал-адъютанта П.И.Мищенко (75 эскадронов и сотен – всего чуть более 7 тысяч человек – с 22 орудиями и 4 пулеметами) по тылам японских войск в направлении на Инкоу. Однако попытка атаковать Инкоу 5 декабря хотя и привела к многочисленным пожарам на армейских складах в городе от огня русской артиллерии (склады горели еще несколько дней), но обернулась для отряда потерей в ночном бою 340 человек и 100 лошадей, после чего он вынужден был отойти на север, преследуемый японскими войсками. В арьергардном сражении с ними отличились 24-й и 26-й донские полки, заставившие противника отступить. 8 декабря отряд Мищенко вышел в расположение русских войск. Главную цель рейда он выполнил лишь отчасти: разрушенное во многих местах железнодорожное полотно японские ремонтные бригады восстановили всего за двое суток.
Впрочем, и таких результатов действий отряда Мищенко хватило для некоторого изменения обстановки на театре военных действий, когда 17 декабря 1904 года войска русских, переформированные к тому времени в три армии, вновь перешли в наступление против войск японских армий Куроки, Оку и Нодзу. Несмотря на усилия японцев, пытавшихся контратаковать на отдельных участках фронта и бросивших в бой фактически все имевшиеся у них резервы, русским войскам удалось оттеснить противника на расстояние от 10 до 20 верст к югу (так, японские 2-я и 4-я армии были вынуждены отойти за реку Шахэ Средняя, а 1-я армия Куроки оставила Аньпин и Вэйдягоу). Вместе с тем, потери русских в этом сражении, завершившемся 22 декабря, оказались достаточно серьезны – 31 тысяча человек, японцы потеряли на 8 тысяч меньше.
Спустя месяц обороняться пришлось уже Линевичу – 16 января войска маршала Оямы (1-я армия Куроки 2-я армия Оку, 4-я армия Нодзу, и свежесформированная 5-я армия генерала Кавамура – суммарно 188 тысяч человек при 712 орудиях и 130 пулеметах) в районе рек Шахэ Средняя и Ляохэ организовали наступление против русских войск, к тому времени насчитывавших 260 тысяч человек в составе трех армий (1-я, 2-я и 3-я) с 1300 орудиями и 56 пулеметами. Но эта попытка японцев переломить неудачный для них исход последних сражений не привела к ожидаемому результату. К 24 января, когда наступление врага уже выдохлось, русские сохраняли все свои первоначальные позиции, в их пользу было и соотношение потерь – около 20 тысяч человек убитыми и ранеными против 33 тысяч у японцев.
По сути дела, к тому времени инициативу в равной мере старались проявлять обе стороны, и 7 марта настал черед русских войск. Получив очередные пополнения, которые довели их численность до 297 тысяч человек при 1550 орудиях и 76 пулеметах, теперь уже они начали наступление на японцев, закрепившихся на рубеже рек Шахэ Средняя и Ляохэ.
К японцам к тому времени была дополнительно переброшена 15-я пехотная дивизия, ранее предназначавшаяся для захвата Сахалина, и в целом их силы насчитывали около 204 тысяч человек, 760 орудий и 180 пулеметов. Но двукратное превосходство русских в артиллерии, к тому времени уже достаточно освоившей стрельбу с закрытых позиций, и почти полуторакратное – в живой силе, сделали свое дело. К 18 марта, когда русские остановили свои атаки на японцев, войска 2-й и 4-й армий противника были оттеснены на 15-20 верст к югу. В то же время частям армий Оку и Нодзу удалось отойти в относительном порядке, сохранив большую часть своих обозов и практически всю артиллерию.
В отличие от них, 1-я и 5-я японские армии смогли удержать практически все свои позиции – максимальное продвижение русских на их участке обороны составило мизерные в масштабах фронта 3 версты. За это, как и за побившие в этой войне очередную планку размеры потерь (наступавшие русские лишились 49 тысяч человек, оборонявшиеся японцы – 35 тысяч), следовало благодарить большую насыщенность японских войск пулеметами.
Русские смогли сделать должные выводы из результатов этого сражения. Крайне упорное сопротивление в обороне японских армий, перемежающееся с контратаками с их стороны, а также незначительные успехи собственных сил в части темпов наступления вкупе с высокими потерями в последнем сражении требовали от русского командования еще большего увеличения численности войск для достижения решительного результата. Нужно было повышать и техническую оснащенность армии, в первую очередь за счет средств связи, пулеметов и гаубичных батарей, по которым сохранялось отставание от японцев, а также аэростатов разведки – заложенные по чертежам столь успешно действовавшей под Порт-Артуром "Руси" Костовича четыре дирижабля еще только строились, но имелось закупленное для оснащения одного из вспомогательных крейсеров и не попавшее на него воздухоплавательное оборудование, которое вполне можно было приспособить для армейских нужд.
Японцы также испытывали острую потребность в наращивании своей группировки для возможного перехвата стратегической инициативы у русских. С учетом этого с конца мартовского наступления на реках Шахэ Средняя и Ляохэ обе стороны принялись активно перебрасывать новые силы на театр военных действий, стараясь не ввязываться в сколь-нибудь значительные столкновения и ограничиваясь в основном разведывательными вылазками небольших отрядов и набегами конницы на коммуникации оппонентов.
К 1 мая русские войска генерала Линевича с учетом всех полученных пополнений довели свою численность до 466 тысяч человек при 1700 орудиях и 320 пулеметах. По последнему показателю удалось наконец превзойти японцев, у которых даже с приходом 3-й армии Ноги, высвободившейся после падения Порт-Артура, этих смертоносных машинок имелось лишь 232. Основные же силы и средства вооруженной борьбы в японском стане были представлены 294 тысячами солдат и офицеров при 860 орудиях.
Впрочем, сойтись в финальном противостоянии этим массам людей и техники было уже не суждено...
╖ 1 8 . «Англичанка гадит»
Как ни странно, окончание боевых действий между Россией и Японией имело своим инициатором отнюдь не одну из двух воюющих сторон, хотя еще с начала июля 1904 года на фоне достигнутых к тому времени определенных военных успехов, позволявших вести диалог с позиции силы, правительство Японии через посредничество Великобритании, Германии и США предпринимало попытки склонить Россию к переговорам о мире. Но после того, как войска Линевича смогли остановить японское наступление на суше, а Макаров сколотил из Тихоокеанской эскадры боевой механизм, достаточно успешно противостоящий японцам на море, эти переговоры заглохли сами собой.
Все изменилось 3 мая 1905 года – именно в этот день состоялся дипломатический демарш Англии, который в итоге и стал "началом конца" русско-японской войны 1904-1905 годов.
Туманный Альбион, который скорее стоило назвать коварным, как обычно, преследовал собственные интересы и действовал в привычной манере "поддержи слабого против сильного" для того, чтобы максимально ослабить всех возможных геополитических оппонентов в процессе их противостояния. И к указанной дате в британских правительственных кругах было выработано однозначное мнение о необходимости "сдерживания" России. Родилось оно отнюдь не спонтанно и имело причиной поступающие от английской агентуры сведения о разворачивании в России полномасштабной мобилизации и сосредоточении весьма значительных сил русских сухопутных войск на дальневосточном театре. Потенциально эти шаги были способны помочь русским вернуть себе утраченные позиции на суше и, что куда важнее для понимания истинных мотивов происходящего, сделать проблематичным возврат японцами полученных у британцев кредитов на военные цели в случае поражения Страны Восходящего солнца.
Подобный исход войны Великобританию категорически не устаивал, и при негласном одобрении своих действий со стороны САСШ она заявила о своей готовности вступить в боевые действия на стороне Японии, если Россия не прекратит наступательные действия против японских войск в Маньчжурии и не вступит с Японией в немедленные переговоры о мире. Словесные "интервенции" были подкреплены начавшимся выдвижением к театру военных действий английской эскадры из 6 броненосцев типа "Dunkan" и такого же количества броненосных крейсеров типа "Cressy". В результате запланированное на 9 мая очередное наступление войск Линевича после получения указаний из Петербурга, где войны на два фронта в условиях неспокойной обстановки внутри страны обоснованно опасались, так и не состоялось.
В Японии этот шаг европейского союзника восприняли с изрядным облегчением – страна в результате всех понесенных военных расходов находилась на грани финансового краха, мобилизационные возможности были практически исчерпаны (в строй уже приходилось ставить солдат старых возрастов и несовершеннолетних). Потери флота также оценивались как весьма существенные, а Тихоокеанская эскадра русских не только не была нейтрализована, но и смогла – пусть даже в половинном составе по сравнению с таковым на начало войны – прорваться во Владивосток, соединившись с тамошними силами и вдобавок получив пополнение с Балтики.
После выхода из строя "Микасы" все это делало окончательно невозможным ранее планировавшуюся японцами высадку на Сахалин – необходимых сухопутных сил для нее практически не осталось, а ослабленный флот был просто не в состоянии обеспечить надежное прикрытие десантной операции, даже если бы таковую все же смогли организовать. Кроме того, в Татарском проливе и у южной оконечности Сахалина стали регулярно появляться русские подлодки, к которым после потопления "Асахи" японцы испытывали одновременно и ненависть, и опасливое уважение.
Поэтому, пожалуй, неудивительным стало состоявшееся уже 18 мая обращение правительства Японии к президенту САСШ Т.Рузвельту с просьбой о посредничестве в деле заключения мира с Россией. Вашингтон отреагировал оперативно, и 25 мая Рузвельтом было официально озвучено предложение российскому правительству о возложении на САСШ функций посредника в деле организации мирных переговоров между Россией и Японией.
Собрать представителей всех заинтересованных сторон удалось 9 июля в американском Портсмуте. В этот день конференция по выработке условий мира между двумя сторонами конфликта и начала свою работу.
Переговоры шли непросто. Японская делегация требовала признания "свободы действий" Японии в Корее, вывода русских войск из Манчжурии, передачи Японии Ляодунского полуострова с крепостью Порт-Артур, Южно-манчжурской железной дороги, выплаты репараций, выдачи русских кораблей, интернированных во время войны в нейтральных портах и предоставления рыболовных концессий в территориальных водах России. В ответ на это возглавлявший русскую делегацию В.Ф.Дубасов заявил, что желания японской стороны не соответствуют ее военным успехам, и отверг большую часть японских требований.
Завершилась конференция подписанием 17 июля 1905 года мирного договора между Японией и Россией. Достаточно жесткая позиция, занятая на переговорах русской стороной, стала причиной скромных успехов японской дипломатии – согласно договору Япония получила Ляодунский полуостров и ЮМЖД от Порт-Артура до города Ляоян, а Россия признала преобладающие интересы Японии в Корее. Но вместе с тем обе страны – участницы конфликта обязались вывести свои войска из Манчжурии, а требования Японии о репарациях и о предоставлении рыболовных концессий были отклонены.
Помимо прочего, японцам все же достались и кое-какие трофеи. Так, из поднятой в Порт-Артуре кормовой части погибшего в первый день войны "Пантелеймона" и затопленного перед сдачей крепости на внешнем рейде "Георгия Победоносца" труд японских инженеров и рабочих помог собрать один вполне действующий броненосец, вошедший в японский флот под названием "Суво". Аналогичным образом поступили с потерянной русскими в Чемульпо "Авророй" и обнаруженными в заливе Талиенван останками "Дианы". При этом введенный в строй крейсер, получивший название "Сойя", в руках японских моряков смог развить на испытаниях ранее недостижимую для него скорость в 21,33 узла – в первую очередь, по-видимому, за счет изменения шага винтов. Удалось бывшему противнику восстановить и три оставшихся в крепости миноносца и минный крейсер, служивших затем в японском флоте под именами "Макигумо", "Фумидзуки", "Ямахико" и "Сикинами".
Но хотя война, стоившая жизни без малого 200 тысячам человек с обеих сторон и еще 350 тысячам искалечившая тела и судьбы, и ушла в историю, сделавшее возможным наступивший "худой мир" дипломатическое давление со стороны Англии, подкрепленное угрозами военной силы, оставило недобрую память у русского императора. Теперь он доподлинно знал, что выражение "англичанка гадит" родилось не на пустом месте. И свои дальнейшие отношения с Великобританией Николай II собирался строить с учетом этого знания...
╖ 19 . Военные заказы
Постоянно растущие потери флота – закономерное явление в войне с умелым и упорным противником – поставили перед русским Морским министерством задачу по их должной компенсации. ГМШ и МТК выдвигали свои предложения по этому вопросу еще в бытность генерал-адмиралом Алексея Александровича, но его отставка внесла ряд корректив в работу ведомства.
Прежде всего, сменилось и прочее его руководство – Александр Михайлович подбирал на ответственные посты людей, с которыми он сам был достаточно близко знаком и числил своим единомышленниками. Так, уже в марте 1904 года пост Морского министра перешел от Ф.К.Авелана к вице-адмиралу Ивану Михайловичу Дикову. Начальником ГМШ вместо З.П.Рожественского стал еще один вице-адмирал – Петр Алексеевич Безобразов. Впрочем, Рожественский не остался совсем без должности – ранее временно исполнявший в дополнение к основным своим обязанностям роль главы ККиС, теперь он был назначен руководителем этого Комитета уже на постоянной основе. Председателем же МТК оставили И.Ф.Лихачева – как за все предыдущие его заслуги в таковом качестве и сохраняемую, несмотря на немалый возраст, остроту ума и открытость всему новому, так и, возможно, не без учета выказанной им уже давно поддержки идей нового генерал-адмирала.
Сообразно изменению состава главных ответственных за морские дела поменялась и стратегия развития флота, как минимум, в среднесрочной перспективе. Но в данном случае слово "изменение", к счастью, отнюдь не означало "ухудшение", так как свою деятельность на посту генерал-адмирала в непростое военное время Александр Михайлович Романов начал с ряда шагов, доказавших даже наиболее ярым его недоброжелателям правильность выбора царем кандидатуры нового главы Морского ведомства.
Прежде всего, в условиях стоящей задачи по скорейшему усилению флота на Дальнем Востоке он принял волевое решение основные финансовые ресурсы – как выделяемые Министерством финансов, так и аккумулируемые Комитетом по усилению флота – пустить на строительство кораблей, которые могли быть введены в строй максимально оперативно. Разумеется, таковому требованию удовлетворяли в первую очередь сравнительно небольшие боевые единицы, вроде тех же миноносцев, подводных лодок или малых канонерок, но как раз в них на театре военных действий и ощущалась наибольшая нужда.
Самыми крупными боевыми кораблями, заложенными в России в год начала войны, стали дополнительные крейсера типа "Яхонт" – родоначальник серии и его систершип "Алмаз" уже с первых военных дней отменно себя показывали в боях с японцами. При их заказе было, видимо, учтено то, что именно по малым крейсерам-разведчикам предыдущие кораблестроительные программы были выполнены в наименьшей степени. Да и необходимость загрузки имеющихся стапелей – некоторые к тому времени пустовали уже более полугода, что было чревато оттоком трудящихся на них квалифицированных рабочих в иные отрасли промышленности – наверняка сыграла свою роль в том, что такой заказ состоялся.
Вернее, это был не заказ, а заказы, так как к их постройке приступили сразу на двух предприятиях – по одному крейсеру в апреле 1904 года начали сооружать в каменных эллингах Балтийского завода, Нового адмиралтейства и Галерного острова.*
*Справочно:
Ошибки во фразе в плане количества указанных заводов нет, так как к тому времени судостроительные мощности Нового адмиралтейства и Галерного острова образовывали одно предприятие – Адмиралтейский завод.
Новые корабли строились именно по образцу «Яхонта», с котлами Шихау – крейсера этого типа постройки Невского завода, имеющие котлы Ярроу, своими скоростными данными отнюдь не поражали, что и предопределило сделанный выбор. Главными их отличиями от прототипа стали усовершенствованное радиооборудование, увеличенное число дальномерных постов, а также состав вооружения, из которого изъяли часть малокалиберных орудий и десантную пушку, взамен добавив два пулемета.
Помимо того, уже в процессе постройки по инициативе главы МТК И.Ф.Лихачева эти крейсера лишились минных аппаратов в корпусе, получив вместо них два двухтрубных палубных аппарата под новые 450-мм мины. Такой характер перевооружения диктовался военным опытом – именно неудачная попытка "Алмаза" в бою у островов Эллиот ввести в действие свои бортовые торпедные аппараты привела его под торпеды японских миноносцев. Поворотный аппарат на палубе давал в этом плане гораздо больше возможностей для выбора скорости и угла сближения с потенциальными целями.
Усовершенствование фирмой "Шихау" конструкции одноименных котлов привело к тому, что новые крейсера оказались чуть резвее своих предшественников, показав на испытаниях 24,48 ("Рубин"), 24,73 ("Сапфир") и даже 25,04 ("Алмаз", названный так в честь погибшего аналогичного корабля) узла. В строй они вступили соответственно в июле, ноябре и июне 1907 года.*
*Техническая информация:
«Алмаз», «Рубин», «Сапфир» («замещают» «реальноисторические» «Паллада», «Муравьев-Амурский» ): постройка – 1904 /190 7 годы, Россия, Тихоокеан ская эскадра, бронепалубный крейсер 2-го ранга, 3 вала, 3 трубы, 3 125 /3 375 т, 108,98/110,2/12,61/5,23 м, 1 700 0 л.с., 24, 75 уз, 375/625 т угля, 4500 миль на 10 уз лах , броня хромоникелевая (палуба) и Круппа, палуба (карапасная со скосами) – 51 мм (скосы, карапасы, гласис машинного отделения)/38 мм (плоская часть), боевая рубка – 51 мм (бок)/25 мм (крыша), коммуникационная труба – 25 мм, элеваторы боезапаса 120-мм орудий – 25 мм, дымоходы (от броневой до батарейной палубы) – 19, щиты 120-мм орудий – 25 мм, 8-120х45, 4 -47, 4 пулемета, 2х2 - 450 -мм т.а. (палубные поворотные, 4 торпеды).
Стоимость каждого корабля – около 3,375 млн. руб.
Вторыми по величине из создаваемых при новом генерал-адмирале кораблей стал очередные минные заградители типа «Амур», также заслужившие в ходе действий под Порт-Артуром самые лестные оценки. Впрочем, от своих предшественников они имели некоторые отличия. Так, была переработана форма корпуса с ликвидацией уширения в районе ватерлинии, броневая палуба была распространена на всю длину корабля, изменился состав артиллерийского вооружения, а число принимаемых мин сократилось до 300 – но это были мины уже нового образца, с утяжеленными по опыту войны до 20 пудов якорями. Строили их два предприятия – Балтийский и Адмиралтейский заводы (второй – в эллингах на Галерном острове).
"Балтийские" корабли, позже унаследовавшие названия погибших "Амура" и "Енисея", были заложены в феврале 1905 и апреле 1906, а в строй вошли в сентябре 1908 и июне 1909 годов. Для "адмиралтейских" "Иртыша" и "Урала" срок закладки пришелся соответственно на январь и ноябрь 1905 года, а приняты флотом они были в мае 1908 и апреле 1909. При этом первые два корабля пополнили собой Тихоокеанскую эскадру, а оставшиеся – Балтийский флот.
Как показали испытания, несколько большее относительное удлинение корпусов новых минных заградителей в сравнении с прародителем позволило даже при возросшем водоизмещении и прежней мощности машинной установки сохранить их скорость на уровне 18 узлов. Разумеется, в наступающую эпоху турбин этого было уже недостаточно для действий в составе эскадры, но консервативность силовой установки была, пожалуй, едва ли не единственной претензией к этим, несомненно, удачным кораблям.*
*Техническая информация:
«Амур», «Енисей» , «Иртыш», «Урал» («замещают» «реальноисторические» «Амур», «Енисей», «Адмирал Невельской» ) : постройка – 1905-1906 /190 8-1909 годы , Россия, Балтийский флот («Иртыш», «Урал») , Тихоокеанская эскадра («Амур», «Енисей») , минный заградитель, 2 винта, 2 трубы, 2875 / 3000 т, 91,44/ 95,86 /14, 48 /4, 78 м, 5000 л .с., 18,0 уз, 500 /625 т угля, 3500 миль на 10 уз, броня хромоникелевая (палуба) и Круппа, палуба (карапасная со скосами) – 12,7 (плоская часть) – 25 (скосы и карапасы ), боевая рубка – 25 / 12,7, щиты 120-мм орудий – 25, 6 -120х45, 4-47, 4 пулемета, 300 мин.
Стоимость каждого корабля – около 3, 0 млн. руб.
Необходимое внимание было уделено и строительству миноносцев – несмотря на усиленное пополнение таковыми Тихоокеанской эскадры накануне и частично во время войны их количество все же оказалось недостаточным. Потери и повреждения в боях, а также возникающие в процессе эксплуатации неисправности, выводящие из состава пригодных к использованию то один, то другой из кораблей этого класса (особенно это касалось «невок»), сделали насыщение дальневосточных сил новыми мореходными миноносцами одной из первоочередных задач.
Это понимал и командующий флотом Тихого океана адмирал С.О.Макаров, неоднократно поднимавший вопрос "о скорейшем усилении минной флотилии до наступления полной непригодности имеемой к дальнейшей службе".*
*Справочно:
В реальности такой вопрос примерно в это же время ставил Е.И.Алексеев.
В телеграмме в Санкт-Петербург от 30 мая 1904 года, отправленной из Чифу после прихода туда «Сокрушительного», Макаров, считая, что решение данного вопроса «не допускает промедления», предлагал, помимо прочего, немедленно заказать новые миноносцы за границей – перегруженные военными заказами отечественные заводы выполнить эту задачу уже не брались. Отправлять их к будущему месту службы Степан Осипович считал необходимым железнодорожным путем в разобранном виде, а окончательную сборку осуществлять во Владивостоке, где современных миноносцев не имелось вовсе.
Через две недели на состоявшемся в Санкт-Петербурге совещании высших чинов Морского ведомства было принято решение построить для Тихоокеанской эскадры 22 миноносца. И если 12 из этих кораблей должны были стать миноносцами уже нового типа, проект которого как раз начали разрабатывать, то еще десяток в свете требования ввести миноносцы в строй в "возможно кратчайшие сроки" решено было строить по лучшему из уже имеющихся в составе флота образцов. Таковым оказался проект 375-тонного миноносца германской верфи "Шихау" из Эльбинга. Собственно, этой фирме и достался сделанный в июле 1904 года заказ на все десять кораблей.
Некоторые отличия от прародителя после доработки проекта в МТК с учетом военного опыта на них все же имелись – деревянный настил командирского мостика был заменен стальным, миноносцы оснащались станциями беспроволочного телеграфа, для растяжки антенн которого устанавливалось по две мачты. Была усовершенствована конструкция котельных трубок, что обеспечило более надежную работу котлов и даже повышение в среднем на полузла скорости этой партии миноносцев в сравнении с предшественниками. От установки не оправдавших себя на миноносцах 47-мм пушек полностью отказались, заменив их шестью пулеметами. Минные аппараты также менялись на новые, образца 1904 года, под 45-сантиметровые мины.*
*Техническая информация:
«Жаркий», «Живучий», «Живой», «Жуткий», «Капитан Юрасовский», «Лейтенант Сергеев», «Лейтенант Малеев», «Инженер-механик Зверев», «Инженер-механик Дмитриев», «Инженер-механик Анастасов» («замещают» «реальноисторические» «Капитан Юрасовский», «Лейтенант Сергеев», «Инженер-механик Зверев», «Инженер-механик Дмитриев», «Бдительный», «Боевой», «Бурный», «Внимательный», «Внушительный», «Выносливый») : постройка – 1904-1905 / 1905-1906 год ы , Германия ( Шиха у ), Балтийский флот , эскадренный миноносец, 2 винт а , 2 труб ы , 350 / 375 т , 62,03 / 63,5 / 7,01 / 1,78 м, 6000 л.с., 27,75 уз., 8 7 , 5/1 12,5 т угля, 1750 миль на 10 уз., 2-75х50, 6 пулеметов , 3- 450 -мм т.а. (палубные поворотные, 6 торпед).
Стоимость каждого корабля – около 0, 62 5 млн. руб.
К постройке миноносцев на верфи «Шихау» приступили уже в конце августа 1904 года, обещая доставить первый корабль заказчику для последующей сборки через шесть месяцев после закладки, а затем отправлять по кораблю каждые 35-40 дней. Поскольку переправлять миноносцы в Россию требовалось «по возможности секретно, не возбуждая большого внимания» из-за продекларированного странами Европы и Америки нейтралитета в войне России и Японии, завод предложил доставлять их в Санкт-Петербург морем.
4 февраля 1905 года первый миноносец в разобранном виде был погружен на борт грузового парохода и через четыре дня доставлен в Россию. 10 марта прибыл второй миноносец. Однако отправить их по железной дороге на Дальний Восток в конце мая, как это намечалось ранее, не удалось из-за ее большой загруженности воинскими перевозками. А вскоре в свете начавшихся переговоров о мире надобность в экстренной их отправке и вовсе отпала.
