Текст книги "Туманность Ориона"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Достигнув диаметра в полметра, тот медленно отделился от энерговода и повис в воздухе.

От шара исходил пронзительный голубой свет, в отсеке резко запахло озоном, отчетливо был слышен треск статики…

Вадим занес огрызок трубы, приготовившись встретить его ударом, хотя понимал – тут и тяжелого плазмоизлучателя оказалось бы маловато…

Смертельная, полная страшного напряжения пауза затягивалась, превращаясь в вечность.

Ситуацию внезапно разрешил бионический механизм, который за мгновение до этого исполнял в захламленном коридоре сложный по своим побудительным мотивам танец.

Ему наконец надоело ковырять преграду манипулятором, и он решил предпринять более радикальную попытку прорыва внутрь вожделенного отсека.

Отступив на несколько шагов, он беззвучно выдвинул из себя какой-то агрегат, и тот внезапно начал быстро, практически неуловимо для глаза вращаться, сплевывая в преграду шквал когерентного излучения.

Лазер, Фрайг их всех побери!

Вадим, оказавшись между двух огней, прижался к стене, заняв оборонительную стойку, хотя толку от нее было мало, он даже не пытался себе представить, в противостояние каких сил впутали его обстоятельства и случай. Насчет механизма в коридоре у него не было никаких догадок, а вот Предтечами всерьез пугали космодесантников и армейских пилотов, а те, как известно, далеко не детишки…

За этими злыми, обреченными мыслями Вадим, не сводящий глаз с сияющего шара, едва не пропустил развязку… Запирающая вход в отсек энергетическая мембрана наконец не выдержала шквала лазерного огня – она вспыхнула неистовым светом и распалась, исчезла!

Остальное слилось для Вадима в несколько секунд кошмарного головокружительного полета: сокрушительный удар мгновенной декомпрессии сбил его с ног; поток рванувшего в разгерметизированный коридор воздуха приподнял человеческое тело, ударил его об стену, будто порыв ветра тряпичную куклу, поволок за собой вместе с мусором и вещами, которые были разбросаны по полу отсека, и одновременно с этим, опережая стремительное движение воздушной массы, к Полуэктову метнулся пронзительно-голубой шар.

Он даже не смог закричать от мгновенного, парализующего осознания собственной гибели. Несколько секунд в груди стыл лютый холод – это его мозг ждал оглушающего удара, болезненного взрыва порванных декомпрессией легких, но вместо этого Вадим ощутил какое-то упругое сопротивление среды и с запоздалым ужасом понял, что метнувшийся наперерез механическому чудищу энергетический шар ударил в него, но не сжег, не сожрал, как это было в случае столкновения Предтеч с человеческими кораблями, а объял его, обволок, заключил внутрь своего сияния, растекся тонкой энергетической пленкой по сотрясающемуся от бесконтрольной дрожи человеческому телу, и…

Воздушный поток вымел Вадима в коридор, еще раз ощутимо ударил о стену и иссяк, отпустил, оставив его медленно кружить в беззвучии вакуума, среди плотного облака выброшенного из отсека мусора…

* * *

Это уже не укладывалось в рамки какой-либо логики.

Ощущая остервенелую боль в отшибленной спине, Вадим в первую секунду после разгерметизации отсека вообще потерял способность мыслить – распластавшись по стене, он судорожно хватал ртом загустевший воздух, не веря ни единому своему чувству, настолько ошеломляющим, неправдоподобным казалось произошедшее…

Его тело обволакивала тонкая, мерцающая энергетическая пленка. Там, где у обычного скафандра расположен гермошлем, эта оболочка раздавалась в стороны, образуя шар.

Вадим понял, что дышит… Судорожно, неровно, обжигая легкие обилием озона, но ДЫШИТ!

В следующий миг в его сознании вновь с болезненной внезапностью сменились приоритеты: то механическое существо, которое раздраженно смело энергетическую преграду сумасшедшим лазерным огнем, успело в момент декомпрессии ворваться в отсек и теперь боролось с не свойственной ему проблемой – царапая пол конечностями, оно вслепую двигалось обратно, к выходу, за которым оказался Вадим. Весь корпус существа скрывала чья-то форменная куртка, плотно облепившая механику и, видимо, затянутая в приводы сервомоторов, потому что ее ткань на глазах расползалась, рвалась, не выдерживая напора мощных поступательных движений.

Однозначным казалось одно – это создание по-прежнему видит Вадима и совершенно не изменило своих намерений любым способом добраться до человека.

Выяснять, зачем оно рвется к нему, показалось Полуэктову излишним – довольно и одного внезапного союзника, растекшегося по его телу непроницаемой для вакуума оболочкой, так что он раздумывал не очень-то долго. Вспомнив ту надпись на мониторе, Вадим не преминул воспользоваться рациональным советом неизвестного доброжелателя: влепив обрезком трубы, который продолжал сжимать в облитых фиолетовым мерцанием руках, по морде… или по корпусу биомеханического создания, он перевернулся и, отталкиваясь руками от стен коридора, ринулся прочь, углубляясь в сумеречные, страшные, неизведанные недра легендарного, пропавшего тысячелетие назад космического корабля.

* * *

Через пару минут Вадим уже не был настолько уверен в здравости своего рассудка, как в первый миг после кошмарного воскрешения.

Реальность ощущений продолжала давить на психику, но иногда и этого оказывается мало, чтобы адекватно воспринимать события…

Его грудь разрывало от недостатка кислорода, жутко хотелось дышать… он судорожно разевал рот, глотая обжигающий озоном воздух, и… не верил в то, что дышит, неосознанно пытался сэкономить следующий вдох, и опять его легкие разрывала спазматическая резь…

Отталкиваясь руками от стен, пола и потолка, Вадим стремительно несся вдоль лишенного воздуха коридора, мысленно уповая лишь на то, что его вывод, сделанный на далекой Земле, соответствует действительности и этот корабль еще имеет отсеки, которых не коснулся вакуум.

Иначе ему не выжить. Это, несмотря на фантастическую помощь со стороны древнего существа, Вадим осознавал абсолютно четко. Запас воздуха внутри импровизированного гермошлема рано или поздно должен закончиться, потому что пополняться ему просто неоткуда…

Сердце Полуэктова бешено колотилось в груди. Отталкиваясь руками от очередного выступа переборки, он оглянулся и, уловив позади смутный контур, понял, что насекомоподобный механизм не только продолжает преследование, но и неумолимо настигает его – эта тварь, похоже, не испытывала никаких затруднений при движении в невесомости.

Фрайг… Хоть бы один шлюз…

Как назло, по бокам коридора мелькали лишь раздвижные двери отсеков. Неважно, были они закрыты или распахнуты, все равно в боковых помещениях царил вакуум – весь медицинский модуль корабля, внутри которого перемещался Вадим, оказался разгерметизированным…

В тусклом свете окутавшего его статичного поля, удивительно похожего на недавно изобретенную суспензорную защиту, мелькали хаотичные подробности потрясшей корабль много веков назад катастрофы, но Вадиму было не до них. Продолжая уходить от преследования, он пытался сообразить, что делать дальше, как повернуть безвыходную ситуацию в свою пользу?

Все, что приходило на ум, не имело ничего общего с окружавшей его реальностью.

Обломок трубы он бросил, но вокруг в изобилии наличествовал иной подручный материал: различные предметы кружили в невесомости, и по самому факту их движения он безошибочно определил, что декомпрессия в отсеках наступила недавно: может быть, час или два назад здесь еще присутствовала атмосфера… Вот только легче от этого не становилось…

Коридор тянулся, прямой, как стрела, уводя в бесконечность. Размеры «Альфы» были сравнимы лишь с некоторыми орбитальными городами-спутниками современности и трудно поддавались осмыслению. Люди уже давно не строили ничего подобного – освоив полеты в гиперсфере, Человечество потеряло нужду в кораблях-гигантах, рассчитанных на многие и многие годы полета…

Минут через пять, по-прежнему пролетая мимо черных провалов боковых дверей, он понял, что по всем раскладам уже должен был задохнуться, – запас воздуха внутри мерцающего пузыря, окружавшего его голову, казался смехотворным, но Вадим по-прежнему не ощущал удушья. Спазмы, режущие грудь, являлись скорее всего следствием его инстинктивного страха. Рассудок отказывался принимать тот факт, что количество кислорода в ограниченном объеме все же восполняется…

Притормозив свой полет, он оглянулся, пытаясь понять, как далеко отстал преследующий его механизм? Может, ему все-таки удалось оторваться?

Тщетные надежды…

Замедлять темп бегства оказалось глупо и рискованно. Сзади внезапно полыхнула серия режущих глаз вспышек, и пространство вокруг озарили рубиновые росчерки. В беззвучии вакуума это выглядело особенно жутко: парящее в невесомости пластиковое кресло, которое Вадим только что оттолкнул от себя, освобождая дорогу, попало под лазерный разряд и бесшумно скорчилось, тут же застыв бесформенным комом пластмассы, похожим на абстрактную скульптуру.

Он с новой силой ринулся вперед, стараясь наверстать упущенные секунды. Полуэктов ничего не понимал в происходящем вокруг; какие-то силы играли с ним, как со щепкой, попавшей в бурный водоворот канализационного люка…

Еще два луча когерентного света промелькнули впритирку со стеной, только чудом не зацепив ему плечо, и, врезавшись в выступ переборки, оставили вишневые язвы на ее материале. В их стробоскопических вспышках Вадим успел разглядеть медленно вращающуюся в пустоте импульсную винтовку.

Притормозив, он поймал лениво плывущий предмет и тут же метнулся в открытый боковой проход.

Помещение, куда он влетел, на поверку оказалось небольшим. Когда-то тут располагался один из бесчисленных контрольных отсеков, назначение которого было невозможно угадать во мраке.

Не останавливаясь, он пролетел вдоль стены.

Черт, тупик…

В мерцающих отсветах своей противоестественной энергетической оболочки Вадим разглядел колоннаду разнокалиберных труб, которые выходили из пола и исчезали в потолке.

До проема раздвинутых дверей рукой подать. Это даже отсеком не назовешь, каморка какая-то…

Он перевернулся, паря в невесомости.

Штурмовая импульсная винтовка «ИМ-12», оказавшаяся в его руках, являлась прототипом всех современных образцов подобного оружия, и разобраться в ее системе не составляло труда.

Охватив ногами трубу, чтобы не всплывать к потолку от резких движений, Вадим освободил вторую руку, нашел кнопку активации оружия, заглубленную в приклад, и утопил ее.

Окошко индикатора зарядов не зажглось.

Он лихорадочно повторил операцию, но с тем же результатом. Черт… надо было догадаться, что за столько веков в батареях импульсной винтовки не осталось ни единого эрга…

В этот момент за дверями отсека наметилось движение.

Вадим прижался спиной к трубам, продолжая удерживаться ногами за их изгиб, у самого пола.

Секунду спустя насекомоподобный механизм возник в открытом дверном проеме, прорисовавшись смутной, зловещей тенью. Его защитное поле призрачно светилось.

Гибкий манипулятор машины, похожий на тусклый гофрированный шланг, увитый жилами сервоприводов, медленно скользнул вдоль рамы раздвинутых дверей. Механизм не торопился, выискивая клешнеобразным захватом точку опоры. Вслед за первым манипулятором в поле зрения Вадима появился второй.

В немом напряжении Полуэктов ждал, пока в проеме полностью появится корпус преследователя. Импульсную винтовку он перехватил за покрытый вздутиями электромагнитных катушек ствол.

Секунды ожидания затягивались в вечность…

Невесомость – штука коварная. Каким бы двигателем ни обладал преследовавший его робот, но при отсутствии тяготения в тесном отсеке его преимущества сходили на нет…

Самое поразительное заключалось в том, что механизм, похоже, понимал это. Так неторопливо, осторожно могло действовать живое существо, зверь, знающий повадки человека…

Движение манипуляторов вдоль косяка дверного проема вытягивало нервы в напряженную, готовую лопнуть струну. И человек, и машина прекрасно видели, ощущали друг друга.

Состояние Вадима трудно описать в двух словах. Ирреальность происходящего давила, усугубляя все ощущения, доводя их до степени абсурда. В какой-то миг он осознал, что, по сути, сейчас идет поединок психики. Механическая тварь ждала его ошибки, истеричного рывка… Она явно уже имела опыт подобной охоты и действовала, сообразуясь с ним…

«Не дождешься, сука… – Вадима вдруг захлестнула холодная, обреченная злоба. – Мне терять нечего…» – подумал он, наблюдая, как медленно ползет вверх гибкий манипулятор.

Первый этап противостояния робот проиграл. Его терпение истощилось первым.

Два клешнеобразных захвата медленно сжались, намертво впившись в раму дверей. Теперь механизм получил желаемую опору и вдруг рывком подал свой корпус внутрь отсека.

Несколько мгновений они разглядывали друг друга, прежде чем манипуляторы механической твари изогнулись, выбрасывая увитый шлангами корпус по направлению жертвы.

Это походило на бросок змеи.

Вадим встретил его ударом приклада. Он бил наотмашь, вложив в удар все силы.

Инерция отбросила его назад, но он тут же пришел в себя и снова ударил до остервенелой боли в отшибленных ладонях. Удерживаясь ногами за трубы, он в исступлении бил прикладом, ощущая, как под ним что-то поддается, ломается…

Умри, гаденыш!..

Опомнился он только в тот момент, когда увидел парящие в невесомости брызги.

Страшный механизм висел, загораживая собой выход из отсека. Его гибкие конечности намертво вцепились в края проема, удерживая на весу покореженную массу деталей, центр которой занимал расколотый бешеными ударами шар.

Из трещин беззвучно, толчками сочилось какое-то вещество, тут же собираясь в невесомости шариками-брызгами.

Вадим похолодел, когда в призрачном мерцании своего энергетического скафандра он понял, что по цвету парящая вокруг жидкость разительно напоминает кровь.

Он наконец разжал сведенные судорогой пальцы, и винтовка со сломанным прикладом поплыла прочь, канув во мрак, у дальней стены отсека.

«Ну подкинул Андрей Георгиевич работенку…» – метнулась в его голове одинокая, шальная мысль.

В эти секунды он вдруг остро ощутил облепивший его со всех сторон мистический ужас происходящего. Мерцающая энергетическая оболочка, предохраняющая тело от смертельного прикосновения вакуума, парящие в невесомости брызги крови, выбитые ударами приклада из робота, – все это, вместе взятое, низводило рассудок до состояния полной прострации, когда ледяная дрожь крадется вдоль позвоночника и ничего не можешь с этим поделать…

Никогда раньше он не испытывал подобного чувства, не знал, что это такое – попасть в обстоятельства, абсолютно непостижимые для рассудка, несовместимые с реальностью…

Одного пробуждения в пропахшем трупными флюидами отсеке хватило бы с избытком для серьезного нарушения психики, а тут еще плазмоид, потом этот робот…

Мысль работала лихорадочно, нервно…

Откуда внутри сервоприводного механизма может взяться кровь? Догадки относительно ее природы казались одна другой хуже – легче было взять и проверить…

Все еще тяжело и неровно дыша, Вадим протянул облитую мерцанием руку, взялся за край расколотого на несколько неравных кусков шара, резко потянул…

Оболочка отломилась с ощутимым сопротивлением. Скорлупа у механизма оказалась тонкой – миллиметра три-четыре, не более, и состояла из темного, зернистого на сломе, похожего на чугун металла, а внутри…

Темно, хоть глаз выколи. Он видел лишь смутный контур своего поверженного преследователя да прибывающую откуда-то снизу каплеобразную, алую взвесь.

Ему пришлось снова приблизить руку к разбитому механизму, почти что засунуть ее в проделанное отверстие, чтобы увидеть начинку расколотого шара.

Мельчайшие капли жидкости вспыхивали, соприкасаясь с облитыми голубым мерцанием пальцами.

Вадим наклонил голову, присмотрелся, стараясь не обращать внимания на парящую вокруг взвесь, а разглядев, что именно скрывается под расколотой оболочкой, опять напрягся, похолодел…

Нужно было иметь железные нервы, чтобы поверить в увиденное…

Он все же отшатнулся, на секунду закрыл глаза, пытаясь унять бешеную пульсацию крови в висках… понимая, что зрительный образ уже не вытравишь и он останется в памяти навечно как одно из самых страшных потрясений в жизни.

Побелевшие губы Вадима дрогнули, когда он заставил себя открыть глаза и еще раз заглянуть внутрь расколотого шара, чтобы не мучиться потом сомнениями насчет здравости собственного рассудка.

Нет, он не ошибся…

Тончайшие металлические иглы тянулись от сферической «черепной коробки», глубоко вонзаясь в серое, покрытое глубокими морщинами извилин скопление нейронов… Между ними протянулись тонко серебрящиеся нити, образующие плотную сетку контактов.

Это был мозг…

Внешне он очень напоминал человеческий. На бугристой поверхности смятых складками полушарий блестели капельки раствора, в который мозг был погружен до момента, когда Вадим своими бешеными ударами расколол шар искусственной черепной коробки…

Жидкость показалась ему бесцветной.

Стараясь понять, откуда берется парящая вокруг алая взвесь, он опустил руку, освещая хаос размозженных ударами соединений.

Вадим не ошибся: кровь, или очень похожая на нее субстанция, продолжала толчками вырываться из размочаленных прикладом трубок.

Он смотрел на это противоестественное сочетание живого с неживым, а перед глазами по-прежнему стояло видение усеянного вживленными контактами серого вещества… биологического процессора, мозга, воля которого минуту назад заставляла сервоприводы механической оболочки в бешеном порыве бросаться на человека в непонятной, исступленной попытке убить его.

Вадим медленно убрал руку, и окровавленное месиво шлангов отдалилось, погрузившись во мрак.

* * *

Через несколько минут покореженная реальность «Альфы» уже полностью захватила его разум.

Вадим остро ощущал, что вся спланированная, осмысленная операция полетела к дьяволам Элио… и он ничего не может понять, оказавшись один, без каких-либо средств к выживанию, внутри искалеченной временем конструкции.

Лишенный гравитации коридор уводил его все дальше, в мрачные недра древнего корабля.

Какие чувства он должен был испытывать, продвигаясь во мраке, среди парящего в невесомости хаоса предметов?

Никто не утверждал, что задание окажется легким, но Вадима угнетала явная алогичность, противоестественность стремительных, необъяснимых событий.

Каждый раз, отводя рукой мешающий продвижению предмет, он видел ауру своего энергетического скафандра, в которую превратился плазмоид, и ему опять стоило немалых усилий сделать очередной вдох. Этот процесс являлся мучительным и осознанным – стоило Вадиму хоть на секунду прекратить думать о наличии кислорода во вдыхаемом воздухе, как грудь действительно сжимал резкий спазм удушья.

Я дышу… Все нормально… Я дышу…

Спасением для него явилась флюоресцирующая в темноте надпись, текст которой гласил:

«Шлюзовая переборка»

Указывающая в глубь коридора стрела выглядела в этот момент для измученного, сбитого с толку Вадима, как перст судьбы.

Преодолев последние метры, Полуэктов оказался перед мощной системой, призванной обеспечить живучесть отдельных отсеков космического корабля.

Отделанная серым пластиком стена перегораживала коридор, а на ее фоне, во тьме, ярко горели две искорки световых индикаторов, расположенных на панели управления шлюзом.

Вадим подплыл к переборке, в неверном свете собственных рук осмотрел примитивную контрольную панель, управляющую системой шлюза, и понял, что свой шанс выжить, выпутаться в конце концов из этой сумасшедшей, ирреальной ситуации он все-таки получил.

За переходным тамбуром был воздух. Индикатор давления трепетно дрожал у третьей отметки световой шкалы. Это значит, что аварийные реакторы «Альфы» спустя бездну времени после постигшей корабль катастрофы все еще дышали, поддерживая минимальные функции жизнеобеспечения…

Палец Вадима, облитый мерцающим фантомным огнем, коснулся сенсора активации.

Минута или две, пока насосы откачивали воздух из переходной камеры, прошли для него в томительном, тревожном ожидании, затем мощная дверь шлюза дрогнула и начала отползать вбок, выпустив в темный коридор полоску красноватого света.

Это казалось не меньшим чудом, чем все, что происходило с ним на протяжении последнего часа. Видимо, Покровский действительно многое знал про «Альфу», если так смело и точно предположил функциональность основных узлов корабля спустя тысячелетие полнейшего забвения.

«Во что ты меня втравил, Андрей Георгиевич? – подумал Вадим, переступая порог шлюза. Пред глазами то и дело всплывало видение окровавленных сервоприводов робота. – Что еще ты знал про „Альфу“ и не поделился со мной?..»