Текст книги "Сказка в стиле "техно...." (СИ)"
Автор книги: Андрей Никитин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Да, кто ж о них знает? Вот компьютер и Интернет теперь в каждом доме. Тут и резвятся.
– Согласен. Массовость и рождает соблазн нагадить ближнему. Это же известность, своего рода. Проверка своего интеллекта на чужом имуществе. Шум на весь мир обеспечен. Пусть так, но, запомнят.
– Итак, ты утверждаешь, что массовый компьютер и Интернет – полигон для вирусов, сделанный специально.
– Петя, немного не так. Уж, если формулировать до конца, я бы сказал, что архитектура компьютера и Интернет являются средой, провоцирующей создание вирусных программ.
– Иными словами, и не захочешь, так заставят. Так, что ли?
– В общем – да.
– Ты, значит, такой умный, это знаешь, а никто в мире и не догадывается об этой мировой провокации? Там же вся мировая наука работает.
– Вся, не вся, но солидные фирмы. Дураков там явно нет.
– Такие обвинения надо доказывать, Степа, а то и побить могут.
– Я не знаю, может, они и не специально, ... просто, так получилось.
– Ладно, ты не крути. Давай дело.
– Мужики, вы же не хуже меня этого гангстера знаете. А некоторые даже лучше. Он же устроен как проходной двор, где всё на показ разложено и никого нет. Приходи и бери, что душе угодно. Ломай, порти, воруй. Главное – туда забраться. А там уж ... никто за руку не схватит и по морде не даст. Некому.
– Может и грубо, но – близко к истине. Одна большая память. Там все и свалено в кучу. Система, программы, данные. А вот насчет того, что там нет никого, ты, кажется, погорячился. Защита там есть. Иногда, как мне кажется, даже слишком сильная. Даже отключать её иногда приходится, а то так запаривает...
– А что она делает, твоя защита? Шерстит всё подряд, верещит на каждый чих, и работу в несколько раз замедляет. И всё равно, вот же, как сегодня, пропускает.
– Значит, это новый вирус, защите еще неизвестный.
– Завтра еще новее придет, а потом еще ... нет предела для прогресса. И что твоя защита?
Она же всё время опаздывает. Вася, вот ты системщик, что бы ты сделал, если у тебя автомат давал постоянные сбои по причине ложной информации по одной и той же причине?
– Ну, так, с ходу, ... не знаю. Первое, что приходит на ум, действительно – защита. Но это же не единственный вариант. Можно схему переделать, разделить каналы, ... да много, что можно еще сделать. Ты к чему клонишь?
– Вот, Вася, все верно. Много, что еще можно. Только в компьютере ничего этого нет. Почему?
– А действительно, только программы защиты. Можно, ну, хоть память разделить. Программы в одно место, данные в другое. Убрать всё от таких гостей подальше, в отдельные кладовки, под замок. В железе и разделить, а не программно. И установку программы жестко отделить от ее последующей работы. Чтобы изменения уже невозможно было внести. А не так как сейчас, изменяй в любой момент. Он, паразит, еще и подскажет, как это лучше сделать. Действительно, получается, что вирус для компьютера – гость дорогой. Приходи, бери, всё для тебя родимого, на, пользуйся.
– Ну, вы даете! Заговор производителей против потребителей. На тебе, боже, что нам не гоже. Так, что ли? Нет, ну это бред. Ну, фигня же, полная. Им то это – зачем?
– Ой, Петя, не скажи. Одни – компьютеры делают, другие – программы, третьи – вирусы сочиняют, а четвертые – защиты от этой напасти. И все, Петя, деньги за это получают, и, заметь, не малые. А платим за всё это – мы. Вот, Петя, как выходит.
– Стоп. Дайте подумать.
– Думай, думай – это полезно. Хоть иногда.
– Если сделать скидку на прогресс, то архитектура компьютера осталась практически неизменной с ламповых времен. Это уже полвека. И тогда Интернета еще в проекте не было. А сейчас? По инерции, что ли гонят? Но, времена же изменились. И условия. Что-то, действительно, странно. Может, это и не заговор, но забывчивость – налицо. Все в глобальные сети кинулись. Серверы, спутники – есть, где развернуться, ... тут не до мелочи, вроде этих. Они, последние в цепи, могут и подождать.
– Ай, да Петька. Ай, да сукин сын! Расковырял таки. Вот и я говорю – пора менять подход к этому троглодиту.
– Опять, ты за свое. Уймись, Степа. Ну, думаем же. Отвяжись. Всё, пора работать.
– Вот Петька сейчас починится, потом мне поможет, а там и ... поработаем. Так, Петя?
– Нет, уж. Давай-ка сам. Как заговоры раскрывать – мы умные, а как от вируса избавляться, так сразу поглупели. Нет, правда, мне сегодня еще много надо сделать. Я потом сам заскочу.
Нам бы ума немного...
Степка вернулся к себе. И стал заниматься тем же неприятным делом восстановления своего компьютера после вирусной атаки. Ставил и снимал диски, жал на кнопки, гулял по клавиатуре, ... скучно, нудно и долго.
Что же ты такой тупой? Пора бы и разобраться – кто тебе друг, а кто враг. Вот, опять схлопотал. Нельзя же быть таким открытым. Все тебе, с порога, друзья. А они, вот, подарочек прислали. Получил? Петька прав, за полвека ты не сильно изменился. Нет, в смысле техники и технологии, конечно, перемены солидные. И скорости, и память, и на столе, вон, стал спокойно размещаться. Не то, что в былые времена. Только, в душе, ты тот же. Автоматический вычислитель. Арифмометр электронный.
Вот и ты на обочине остался. Прогресс дальше пошел, а тебя тут забыли. Петька прав. Страсти в другом месте кипят. По пути прогресса уже другие идут. С приставкой "нейро". Они умные, мощные, как-никак, пятое поколение. Если они – пятое, то ты, выходит, из четвертого остался. Ну, ты ему, как положено, гены свои передал, что тебе по наследству достались. И свои добавил. Понятно, связь поколений. Только, если у тебя ума нет, то откуда же это у следующего прорежется? Ветром, что ли надует? Нет, видно, и он такой же. Только видимость одна. Эх, нам бы ума немного. Пока только скорость, память, размеры, ... одно повысить, другое увеличить, третье – уменьшить. Но, приглядись повнимательнее, всё тот же арифмометр проглядывает. Гены те же. Прав Петька, ломать надо, и всё с самого начала, снова, да ладом...
Вот черт, получается, что мы все об одном и том же долдоним, только подхода никак не найдем. За деревьями леса увидать не можем. А лес, вот он, с этих первых трех сосен и начинается. Электроника, математика, и подход. В смысле, логика, философия ...
Так, замечтался. Опять занесло.
Ну, вот, заработала машинка. Привет, с возвращением к жизни...
Теперь держись, будем наверстывать упущенное время.
***
Петька возился с компьютером долго и нудно. Многое пришлось восстанавливать. Потом проверил прошлые расчеты. Довел вычисления до логического завершения и, теперь уже философски оценивал их результаты.
Многократная перезапись убивает информацию. Медленно, но верно. И ничего с этим не поделаешь. При всех способах обнаружения и исправления ошибок.
Для него это не было какой-то особой новостью. Но, одно дело, когда ты воспринимаешь это, как теоретическую возможность, а другое, когда видишь в цифрах. Не где-то и может быть, а здесь и сейчас. Выводы напрашивались сами собой. Очевидные и убийственные. Потери неизбежны, и удержать всю информацию в первозданном виде невозможно. Конечно, это разговор о больших объемах. И потери относительно малы. Ну, что с того, что из миллиона байт в одном возникнет ошибка? К катастрофе это не приведет. Возможно. Но и о полной достоверности говорить уже не приходится.
Ой! Да, плюнуть и растереть. Подумаешь, ... невидаль какая. Это же любой знает, ошибки неизбежны. Всегда и везде. Иногда, вся жизнь – одна сплошная ошибка.
В дверях снова возник Вася. Вот, не сидится ему...
– У тебя такой вид, философский, ... жизнь одолела?
– Рассуждаю об ошибках и их влиянии на эту нашу жизнь...
– Может, тебе того, к доктору заглянуть? Пора, кажется.
– Ах, отстаньте...
– Да я, так, чайку попить...
– Чай не пьёшь, какая сила? А попил – совсем пропал. Ладно, наливай.
– Хорошо сидим, может и Степку позвать?
– Пусть работает. Сейчас на него вся Россия смотрит, ... заскучает, сам придет.
– Изверг, а изверг, кажись, к нам опять военные названивать начали. Уж, не заказ ли новый на горизонте?
– Хорошо бы, надоело на подножном корму, ... только у них золотого запасу нема. Не те нынче времена.
– Так и мы не те. Раньше мы в заказах как ... копались. Это, мы не будем – не тот масштаб, это, не наш профиль, ... а теперь я – на всё согласная.
– Да уж... ты Вася, чай-то пей. Чего загадывать? Устал я что-то, ... давай сменим тему.
– Ладно. А ты о чем думку думаешь?
– О чем? Даже не знаю. Вот, например, зачем мы так неизменность информации охраняем? Целую войну с ошибками затеяли. Определяем, исправляем. Зачем?
– Так, без этого же ни один компьютер и дня не проживет.
– Верно, но мы поставим вопрос иначе. Нужна ли нам вся информация? А если нужна, то как, когда и в каком виде? И еще, Степка тут про заговор ахинею нес, но, про память он верно подметил. В таком виде, как она есть, от нее уже больше вреда, чем пользы.
– Не понял, как это? Что-то вы совсем, того...
– Так мы же пишем – стираем, пишем – стираем, а ошибки копятся, копятся, ... и наконец, брык, и готово. Читать уже нечего. Мы же сами эти ошибки создаем и заботливо собираем. Ну, не странно ли? А мотивируем это равномерностью использования поверхности диска магнитной памяти. А что важнее, поверхность или информация?
– Всё. И этот перегрелся...
– Нет, Вася, не перегрелся, а задумался.
– Да, на оптический диск один раз записал и катай с него хоть сто раз, уровень ошибки не растет. Ну, почти не растет. Это так. Ты об этом?
– И об этом тоже. Вот, ты что запоминаешь лучше, связанный текст, или набор цифр и букв?
– Конечно, текст. Там же есть что вспомнить, что за чем, как написано, о чем, ... конечно, текст.
– А машина?
– Там же только 0 и 1. Какая же между ними связь? Только, как есть, так и запоминать. Бинарная запись. Двоичная. Как это еще называют? Проще – то вроде уже не придумаешь? Что я тебе прописные истины тут толкаю.
– Не совсем, выходит, они прописные....
– Приехали. Теперь и двоичная система счисления его не устраивает. Так другой же нет?
– Это ты сам придумал или сказал кто?
– Ах, да, с кем я связался, ... с математиком. Значит есть?
– Конечно. Просто, к этой привыкли. Она простая и понятная. На это и купились...
– Так, в ней же, только 0 и 1. И все. На этом всё и основано. Если другой счет, то и цифры будут другие.
– И опять, не совсем так. Можно и в другой системе только 0 и 1 использовать.
– Тогда, зачем другая, если цифры те же?
– Цифры те же, да число другое. По другому принципу организовано. Например, если соседние цифры в числе имеют жесткую взаимосвязь. К примеру, в числе две единицы рядом стоять не могут. И если так получилось, то это ошибка, которую надо немедленно исправлять. Такое число просто не может существовать.
– И при считывании, это сразу фиксируется как ошибка. Без всяких средств борьбы с ошибками. Читай снова и снова, пока не прочитаешь без ошибок. Лихо. А что же не применяем?
– Это удлиняет запись и, соответственно, увеличивает расход памяти. Примерно, в полтора раза. Но в основном, по привычке. И потом, а это всё – куда? Всё. Процессоры, программы и т.д. и т.п. Надо было с самого начала думать, а теперь это таких денег стоит – закачаешься. Миллиарды компьютеров, системы цифровой и глобальной связи, ... ну и так, по мелочи кое-чего.
– Жалко. Теперь уже не наверстать. Где ж ты раньше был, целовался с кем?...
– Да, Вася. Но, мечтать – то, кто нам запретит?
– И всё же, ты мне потом, еще раз про это, но чуть подробнее, ... может и я, помечтаю. Хорошо?
– Как скажешь...
– И еще. Вы со Степкой, намедни, мне про машину толковали. Это, о том же?
– Да, уж если мечтать, так зачем себе в чем-то отказывать?
– Слушай, я тут пока пешком топал, об этом думал. Чудно как-то, и непривычно.
– В этом всё и дело. Мы привыкли к стереотипу. Все. Вот и надо, с самого начала. С чистого листа. Все прошлые знания пока отложить и со стороны посмотреть. Иногда такой странный вид открывается, что хочется спросить, как мы раньше этого не доглядели? Вот же оно всё, а не видели. Может, не так смотрели?
Отрывки из обрывков...
Они встречались каждый день, и было много разговоров и обсуждений. Куда же от них денешься? Общая работа, общие заботы и интересы. И живут рядом. Жизнь идет своим чередом. Заботы о хлебе насущном заполняют ее какими-то хлопотами и постоянным смыслом. Но, в их жизни поселилась мечта. Она не добавила радостей в их жизнь. Скорее наоборот....
Степа рисовал, взахлеб, самозабвенно. Он давно потерял счет времени. От былого уныния не осталось и следа. Оси, стрелки, треугольники, кружочки, гирлянды из каких-то спиралей, и конца этому было не видно. Горы изчерканой бумаги дома и на работе.
Жена в ужасе, теща в шоке...
Петька погрузился в расчеты. Понять, что он считает, было совершенно невозможно. А на бумаге те же стрелки, треугольнички, кружочки, цепочки, ... но, с выкладками, примечаниями, бесконечными вопросительными знаками и разными, ему одному ведомыми пометками.
Только Вася сохранял философскую невозмутимость и спокойствие. Он размышлял. Записывал что-то в своем рабочем журнале. Копался в книгах, в Интернете, и черпал, черпал информацию, ...где только мог. Он постигал новые истины. Но на это нужно время.
Сложить стройное изложение хода их мыслей невозможно. Мысли плутали в тумане непонимания. Они ходили по кругу, петляли, перескакивали с одного на другое, сталкивались и расходились. Для особо любопытных можно привести отрывок записей из журнала Васи. Просто, для примера...
... Из одного информационного импульса рождается целый поток. Он устремляется в центры обработки и приводит к исполнительной команде. И одновременно с этим производится оценка всего, что только возможно. Опасности, последствий, координации, дальнейших действий....
От одного импульса возмущения начинает работать целая аналитическая и прогнозирующая машина. Миллионы точек для контроля. Они посылают информацию. По длинным аксонам. Это отростки нервных клеток. Для соединения между собой. Это провода большой системы контроля. Огромной...
А проводов-то и нет. Их так мало, что не хватило бы и для десятой части того, что уже есть и работает. Да и те, которые есть, это медленные увальни, лениво толкающие воз. А всё работает очень даже быстро. Быстрее мысли...
Миллиарды соединений появляются в центральных областях нервной системы. Спинной мозг, а потом и головной, там, где идет аналитическая оценка и обработка. От одной клетки тысячи соединений с другими такими же. Это в головном мозге. А в спинном? Там все иначе. Соединений меньше, а потоки информации больше.
... Клетка, она простая или сложная? Видимо, очень сложная. Потому и соединений мало. По ним ничего кроме информации не идет. Тот первый импульс в первом же пункте приема сразу обрабатывается и множится. Вот этот – в исполнительную систему, этот дальше как сигнал, а этот здесь обработаем и решим, что делать. Чем больше импульсов, тем меньше их информационная нагрузка. Сначала, один импульс – это всё. И сигнал тревоги, и контрольный импульс, и проверка работоспособности, и т.д. и т.п. А потом, когда таких импульсов стало много? Теперь их функции уже четко определяются. Этот – от голода, этот – от внешнего воздействия, этот – контрольная проверка. Импульсов стало еще больше, и теперь их объединяет только одно – их информационная сущность. Они стали единицами информации. Их можно считать, складывать, вычитать, умножать и делить, принимать решения, а дальше? Когда их поток множится и множится. Когда наличие или отсутствие конкретного импульса уже ничего не определяет. Только поток представляет что-то единое. И каждый импульс – только капля воды в этой реке. Тут другие законы и другая информация. Можно определить полноводность потока и его скорость. Стабильность во времени. Максимальные колебания уровней от пересыхания до наводнения. Способы управления и укрощения строптивой реки информации....
Вот и море. В него впадают все информационные реки. Тут все перемешано и запутано. Быстрых потоков нет. Есть медленные течения. Но бывают и бури. Они рвут течения, перемешивают их и сгоняют в волны, мечущиеся в этом море от берега до берега. Но, бури быстротечны, и снова на поверхности воды только легкая рябь.
А море-то оказалось прудом, образованным плотинами на выходах потоков. Плотины сдерживают воду и направляют ее в нужное русло и с нужной скоростью...
... Приоткрылись шандоры, рванулся на просторы поток. И все стало раскручиваться в обратную сторону. Поток, ручеек, капля, ... вернулась информационная сущность импульсов, а затем их конкретное наполнение. Этот тревогу гасит, а этот – помогает голод и жажду утолить. Вернулись импульсы туда же, откуда ушли. А может, и не уходили вовсе? Уходили. От них же всё крутится. Весь этот круговорот, постоянный и бесконечный.
... Вот пруд. Всё, что втекает, потом и вытекает. Не совсем. Что-то испаряется, а что-то илом на дно ложится. Получается, что приходит больше, а уходит меньше. Что-то уходит на дальнейшую обработку еще выше, в область логических задач, мышления и сознания, а что-то опытом ложится в основание потока и меняет его течение.
... Для мощного потока надо много клеток и соединений, работающих в одном направлении. Это вам не провод и даже не кабель с сотней проводов. Это структура связи. Сложная и хорошо согласованная. У человека под рукой ничего подобного пока нет. Тут каждый импульс в своей оправе. Его можно придержать, ускорить, согласовать с ближним или наоборот развести по времени. Управляемый поток.
... Если все так, или примерно так, то как формируется мощный поток при наличии только тоненького отростка, протянувшегося от одной клетки до другой? Это даже не проводок. Он не проводит и не может проводить импульсный ток. Только отдельный импульс, и только в одну сторону, а потом ему нужен отдых. Потом еще импульс, и снова отдых. Какой уж тут поток. Если он проводит серию импульсов, то и отдыхает долго.
.... Структура связи должна обладать мощной автоматической системой регулирования и согласования. Она, и то должна делать, и это, ... и всё почти автоматически. Получается, что мозг начинается с первой же нервной клетки на пути информационного импульса. Еще там, на дальних подступах, начинается деятельность мозга и процесс думанья...
... А прудик этот? Он как устроен? Там что-то двигается, а что-то и на месте стоит. Ждет своего часа. Или разбредается по уголкам и укромным местам, и крутится там, ждет своей участи. Вот это самое – ждет, больше всего и беспокоит...
Чтобы что-то положить до времени, надо это куда-то положить. Куда можно спрятать электрический импульс? И потом достать в нужный момент...
Не погасить, и потом сгенерировать, а именно спрятать на время или задержать его. Потерять его нельзя. Это информация, и не твоя, а чужая. Она тебе дана на хранение, и ее нужно беречь. Или использовать по назначению.
... Как всё было красиво всего минуту назад. И вдруг все зашаталось, и стало рушиться. И исчезать в тумане непонимания. Ручейки, реки, потоки, море – прудик, всё, всё...
***
И такая дребедень – целый день. Она не имеет отношения ни к электронике, ни к автоматике, ни, тем более, к математике, это – что-то из биологии. Клетки, каналы, мозг, море и прудик этот...
Уже трудно разобраться, кто и о чем думает. Это уже одна большая мысль, одна на всех. И все понемногу ее думают. Каждый в свою сторону, но все в одном направлении. К истине.
Сегодня мысли завершили свой круг. Но завтра новый день, и новые мысли придут мучить и водить по новому кругу. Дорога начинается с первого шага. У дороги есть начало, но нет конца. Есть остановки в пути. Тупики и перекрестки. Петли и неожиданные развязки. И нет пути назад...
...Вот тут мысли начинают разбегаться и расползаться. Их стройное течение окончательно запуталось. Может быть, ну их? Только жить мешают...
Часть 2. Мы строили, строили...
Военные все-таки приехали. Переговоры шли долго и нудно. И закончились договором на разработку новой секретной машины. Если рассказать об этом проще, то так...
Приехали военные и сказали, что все у них есть. И ядерный источник энергии, и мощный, но маленький двигатель, и оружие компактное лазерное, и... нужен нам робот разведчик. Что бы мог летать, плавать и нырять. По лесу, как по ровной дороге со скоростью курьерского поезда, а может быть и быстрее. Чтобы мог он обнаружить противника, определить чего и сколько у него есть, передать обо всем этом своим, но, если понадобится, мог и в бой вступить и заслуженную победу одержать. Мы ему и оружие приспособим, и глаза и уши дадим, и средства связи всякие... нужен нам солдат – робот. Да не просто робот, а умный робот. Чтобы сам решения принимал и сам их исполнял.
Мы этот заказ многим давали, да не многие за него брались. Задача трудная.
Долго беседовало начальство с военными. Наконец, договорилось. Военные дают всё и деньги в придачу, а НИИ делает умного робота собственной конструкции. Народец ученый еще кое-какой остался. И заводик под боком..., что-нибудь соорудим. На том и порешили.
Что только ни рисовали, как ни чертили..., а все не так выходит. То монстр, в несколько тонн весом с руками и ногами, то бронированная черепаха, то летающий танк...
Но, постепенно, пришли к одному, и что бы ни рисовали, всё равно летающая тарелка получается. Потом стали ее, тарелку, в размерах сжимать. Дожали до размеров вороны. Всё. Больше нельзя, иначе в лесу не развернется, а меньше..., так вроде и некуда уж больше.
Вот и вышла машинка. Автоматический робот– разведчик военного назначения, диск с глазами. Ни рук, ни ног, ни крыльев. Пара глаз на боках диска, сверху что-то, как хохолок поднимается, и оттуда, как полыхнет..., только щепки собирай в том месте, куда попало. И снизу что-то выдвигалось..., ой, да что говорить, машинка получилась странная и серьёзная.
В НИИ ее быстро Варькой окрестили. Кто первый так назвал, теперь не установишь, но имя прижилось. К нему привыкли все, и робот-разведчик, кажется тоже. Варька, так Варька.
Год прошел, и вот привезли Варьку на первые испытания. На полигон в лесу. Летала, передавала, стреляла...
Все цели обнаруживала, и свои и чужие, координаты определяла и куда надо отправляла. Если пострелять надо, пожалуйста. Цель – оружие. Как увидит оружие, и ... в щепки его. И свое и чужое. Ей же все равно.
Пустили по ее следу автомат обнаружения. Он ее быстренько вычислил. По радиолучу. Связь у Варьки почти постоянно работала. Задумались военные.
Поставили новейший компьютер и программку отличную сочинили. Стала Варька почти умной. Своих от чужих отличает, маневрирует, связь только временами использует. Красота.
Простой автоматический обнаружитель целей ее потерял, но он же не один. Есть и посолиднее машины. Новые испытания... и новая неудача. Не может Варька от нескольких врагов убежать. Всё у неё предсказуемо оказывается. Бросок, вираж, пике, ... поймали. Вираж, бросок, пике, вираж, ... и тот же результат. Вот тут задумались все. И военные, и ученые. Варьку разобрали, компьютер новейший из нее вынули, а что туда вместо него вставить, не знают. Военные уехали, а Варька в Степкиных хоромах на столе пылится. И снова тихо стало...
Потом еще и другие приезжали. Нам бы вашего робота для розыска людей приспособить. Под снегом, в лесу, в море и под развалинами. Найти, сообщить и помочь...
Варьку снова собрали. Программу переделали. И снова на испытания. Тут убегать и отстреливаться не надо. Тут надо искать. И помогать. Снизу вместо какого-то оружия ей маленький захват приспособили. Что-то вроде механической руки. Прихватить, удержать, помочь.
Всё хорошо. Варька и находит, и передает координаты, и помочь пытается..., но последнее ей что-то плохо удается. Тыкается без толку. Или так дернет, что у манекенов швы трещат. И искать, тоже, что не очень..., хоть и быстрая Варька, а ищет очень долго. Находит тогда, когда по всем законам помощь уже и не нужна. Поздно.
Программу переделывали, перекраивали, что-то получилось, что-то нет, потом еще и еще..., и бросили. Варьку – к Степке на стол, и снова разобрали.
Но работа даром не пропала. Заводик заработал. Десятки таких роботов военного и гражданского назначения поехали во все концы страны и за рубеж. Разведывать, охранять, защищать, искать, помогать. Пусть пока, это не совершенство, но машина, она и есть – машина. Работа нашлась.
От денежек, что отвалили заказчики, и институт, и его сотрудники жирок нагуляли, машинами личными обзавелись, в общем, не сильно, но повысили свое благосостояние. Думки в другую сторону потекли.
Наши знакомые во всей этой эпопее принимали активное участие. И сейчас работы хватает. Программы, схемы, их согласованность и результаты. Это их детище. Не все пока получается, но так обычно и бывает. Не сразу Москва строилась...
Только Варька так и пылится на столе. Сначала, вокруг нее консилиумы собирались часто и надолго. Потом народу поубавилось. Потом только отдельные умы забегали, а потом и они в сторону ушли. Ну, что тут думать, когда и так все ясно. Роботу нужны мозги. Не программа, а логическое мышление. Машина должна думать.
На чужой каравай...
Уже вошло в привычку, вечером собираться у Степки, пить чай и беседовать. Тут и Варька в разобранном виде, настраивает на лирический лад.
– Ну, что, дело пытать, а ли от дела лытать? Как думаете?
– Опять, ты за свое. Петька, ну что тебе не сидится? Тепло, сытно, и сверху не каплет.
– Мы же все отлично понимаем, что и почему так получается.
– Да. Мы понимаем. Только, что толку? Васька, вон, еще от последнего похода к начальству не все раны зализал. Ну, не понимают нас и не хотят понимать.
– Что там было Вася?
– Ничего. Подготовил докладную и пошел "на ковер". Посмотрели, послушали,... и отправили – куда подальше. Ваша шайка грабителей и разбойников, и так весь лимит давно сожрала, и всё добавки просит. Денег больше нет. И не ходите табуном, не поможет. Я говорю, что я ж один, а они мне в ответ, что это ты сегодня один. И вчера был один. И позавчера... каждый раз один, да всё разные. Отстаньте. Или из подручных средств что-нибудь покумекайте. А то, сразу – деньги, деньги.
– Что тут кумекать?
– Не знаю. Вы умные, вы и думайте. Я же маленький начальник, мне думать не положено.
– Во как, надо же. Хамишь, Вася.
– Передаю напутствия руководства.
– Вася, а из подножного корма, что брать-то разрешили?
– Видимо, всё, что не так лежит.
– А где лежит, не подсказали?
– Ну, у нас, у соседей, на заводе,... не знаю, а что?
– А – то. Тебе же по-русски сказали. Берите, но тихо. Без шума и пыли. Это же – дело.
– Тебе Степка, лишь бы взять. Еще же приспособить надо.
– Ну, ты сначала дай, а мы уж, как-нибудь...
– Вам только дай. Ладно, пишите список. Будем искать.
***
– Нет. Так дело не пойдет. В этом списке нет только ковра-самолета и лампы Алладина.
– Ты же сам сказал – пишите...
– Заставь дурака богу молиться, он лоб разобьёт...
– Всё. Не будет списка. Сначала – думаем, потом – пишем.
– Чтобы думать – память нужна, давай еще парочку?
– Степа, основное мы учли, остальное – потом.
– Петя, а в Саранске еще есть...
– А деньги у тебя есть?
– Эх! Пойдем в кабак – зальем желание...
– Какая проза – деньги.
***
Варька опять начала обрастать проводами и электроникой со всех сторон. А Степкины хоромы опять стали похожи на катакомбы. Оборудование и приборы нависали со всех сторон. Что-то светилось, мигало, мельтешило зеленоватым блеском, пестрело цифрами и тревожно гудело. Вечерами споры стали принимать благообразный характер, и перестали напоминать баталии и рейды по тылам противника. Все успевали за день переспорить о старых и заново определить новые проблемы. Теперь все были здесь почти постоянно. Паяльники дымили с утра до вечера. Но, постепенно боевой накал притух. То, что только вчера казалось простым и понятным, сегодня превращалось в полную неразбериху.
Чипы, самые современные, не хотели работать в задаваемых условиях. Памяти всё время становилось мало. Добавляли еще, но завтра снова приходилось что-то менять, добавлять и конца этому уже никто не видел.
Варька уже больше напоминала дикобраза, чем машину. Или новогоднюю ёлку. На ней что-то мигало, светилось, и торчало во все стороны.
Наконец наступило полное отупение. Никто уже не знал что делать. Варька снова стала покрываться пылью. А друзья погрузились в уныние. Существующая электроника не дает сделать то, что надо. Или электронная схема даже в сто Варек не вмещается, или заложенные в электронику цифровые методы не дают нужного эффекта. Надо начинать всё с начала.
Сделай копию.
Васька заложил в основу рассуждений очень простой принцип – сделай копию.
Простой и всеобъемлющий. Копия должна повторять и отражать все происходит в окружающей действительности.
Мы видим мир глазами. Это реальный мир вокруг нас. Но можно создать все то же самое на экране. Будет ли этот мир для нас реален?
С одной стороны, все многообразие реальности воспроизвести невозможно. Но, мы смотрим кино и воспринимаем его как данную реальность. Мы знаем, что она создана нами, но что от этого меняется? Изображение на экране воспринимается как реальность. Мы так же рассматриваем детали и следим за ходом событий.
С другой стороны, в изображении мы всегда пытаемся найти отличия от реальности, убеждающие нас, что видимое изображение не реально. Так реально изображение или не реально?
Если отличия от реальности обнаружить не удается, то – да, реально. Если отличия есть, то – нет. Для нас и реальность, и нереальность это все те же изображения. Видно, дело в отличиях между копией и оригиналом.
Как определить эти отличия? Самый простой прием – наложить два изображения друг на друга. Отличия выявятся сразу.
Если одно изображение, это реальность недалекого прошлого, а второе реальное, то отличия покажут изменения реальности. И не надо запоминать все изображение в деталях, надо запомнить отличия. Они подскажут, как и что менялось.
Теперь снова копируем, но, теперь это картинка из отличий. Сравниваем их. Копию с оригиналом. Если есть отличия в этих картинках, снова фиксируем отличия и снова копируем и сравниваем. Так выявляется зона максимальных изменений. Это и есть зона внимания. На ней можно быстро определить те самые отличия. Теперь задача немного упрощается. Надо определить эти зоны и сосредоточиться на них. Все остальное нас пока не интересует, пока там не возникло что-то быстро изменяющееся.
Теперь дело за моделированием. Из полученных картинок отличий создаем динамическую модель. В ней оценивается изменение объектов в соответствии с динамикой отличий. Если модель повторяет изменения видимого оригинала, то мы считаем первичное изображение реальным. Так считает наш здравый смысл. Но, насколько он здрав, определит медицина. А с точки зрения техники, определение реальности – это логическая обработка первичного изображения, причем, изменяющегося.
