Текст книги "Конкистадоры Гермеса"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Возвращаемся, – кивнул Сигурду Гильгоф, откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня. – Кто знает, может быть, Удаву и его очаровательной дочурке повезет больше? Никогда не замечали, что самых выдающихся результатов обычно добиваются талантливые любители? Танк изобрел политик – Уинстон Черчилль, поэт Пушкин по образованию был дипломатом, Иосиф Сталин учился на священника, а стал властелином огромного государства. Как говорил один писатель времен ХХ века – судьба играет человеком, а человек играет на трубе...

– Наш приятель Удав играет не на трубе. Этот инструмент называется «тщеславие», с помощью которого можно сокрушить любые стены и взять любые крепости.

– Я ему о высоком, а он про любимое «крушить» и «брать»! – огорченно вздохнул доктор. – Вам преподавали философию в училище?

– Не помню.

– Оно и видно. Однако насчет неизбывного удавовского тщеславия вы верно заметили. Этот тип наизнанку вывернется, но статус первого человека, всерьез пообщавшегося с чужой цивилизацией, заработает. Всегда хочет быть впереди планеты всей. Тем и полезен.

* * *

Ближе к вечеру мы приняли краткое сообщение от Лолиты. «Фельдмаршал Роммель» благополучно приземлился на двадцать четвертой параллели, возле безымянного озера, где доктор сотоварищи два месяца назад обнаружили незнамо чей некрополь, а Крылов столь неудачно навернулся в яму и едва не погиб. Последние слова депеши были примечательны: «Успела побродить по Лесу. Замечательное место! Целую всех, до связи, Лола».

– Замечательное? – скривился Гильгоф. – Мурашки по спине бегают стадами, как вспомню! Холодно, мрачно, мысли неприятные появляются... Я человек чуждый мистике, предпочитаю доверять фактам, а не чувствам, но меня несказанно удивило, что в лесу не отыскался замок Кощея Бессмертного или, на худой конец, болото с блуждающими огоньками, собакой Баскервилей и десятком-другим гремящих цепями завывающих привидений. Очень угнетающе, поверьте на слово.

– Верю, – ответил я, поскольку отдаленно понимал, о чем речь, видел снимки из Леса, сделанные Аней и Коленькой. Даже на голограммах эта чащоба выглядела негостеприимно и зловеще. Отличное место для съемок шекспировской драмы о бородавчатых ведьмах и Макбете, эта публика идеально вписалась бы в пейзаж, дополнив и оживив картину. – Надеюсь, у Лолиты хватит ума не трогать руками то, что выглядит хоть чуточку опасно.

– Зря надеетесь, – отмахнулся доктор. – Она и ее папаша безнадежны, клиническая картина самая прискорбная. Это у них семейное, а лечится только одним способом – строжайшей изоляцией и смирительной рубашкой. Нечто вроде детского стремления сунуть пальцы в огонь, чтобы проверить правдивость маминых утверждений о том, что пламя на самом деле жжется. Но, как известно, Бог хранит детей и пьяниц; надеюсь, и сейчас все обойдется.

– Кстати, по поводу пьяниц, – припомнил я. – Что вы говорили о некоем походе в «Золотую Арфу» нынешним вечером?

– Ах, верно! Сколько времени? Семь с четвертью местного стандарта? Отлично, переодевайтесь в гражданское, через час нас будут ждать. Заодно успеем перекусить, мне все больше и больше нравятся блюда местной кухни. Да, кстати... Утром вы вспомнили об оружии, думаю, следует быть осторожными и запастись чем-нибудь компактным, но внушающим уважение.

– Плазменный пистолет подойдет? – как ни в чем не бывало поинтересовался я.

– Вам дай волю, прихватите с собой атомную бомбу... Вполне хватит Сигурда.

– Ничего себе «что-нибудь компактное». – Я рассмеялся. – Ладно, пойду его позову, из синтетических людей получаются неплохие телохранители, проверено на практике...

– ...А самое главное, они способны запоминать в мельчайших деталях все, что видят и чувствуют! Встречаемся снаружи через пятнадцать минут.

Мы с Сигурдом отыскали на складе «Франца» вполне подходящие светлые рубашки и темно-зеленые брюки от технических костюмов (спасибо Удаву – позаботился даже о гардеробе экипажа!). На вопрос андроида «Куда собираемся?» я ответил честно и кратко: «Понятия не имею, но доктор хочет, чтобы мы его сопровождали. И будь повнимательнее». Сигурд лишь кивнул – моментом понял, что придется оберегать нежных и хрупких homo sapiens, за которыми со стороны куда более совершенных андроидов нужен глаз да глаз! Что характерно, об оружии вообще не заикнулся – он сам себе оружие.

Я сунул в карман рубашки документы, несколько купюр в сотню канадских долларов, ПМК пристроил к поясному ремню – рукава у рубашки короткие. Взглянул на наше с Сигурдом отражение в здоровенном зеркале центрального салона «Франца». Ни дать ни взять – воспитанники одного детского дома, одеты стандартно, да и лицом немного похожи.

– Долго вас ждать? – Скучающий Гильгоф бродил вокруг джипа. Сам он машину водить не любит, предпочитает «кататься». Привык на Земле к личному водителю, вот жлоб! – «Франц-Иосиф», запирай двери, если что-нибудь экстренное – вызовешь через ПМК!

– Не думаю, что нам следует опасаться воров, – сказал я, наблюдая, как поднимается трап, исчезая в гнезде под левым бортовым шлюзом. – Корабль вполне способен самостоятельно избавиться от любого нежелательного гостя.

– Береженого Бог бережет, – ханжески ответил Веня, залезая на переднее сиденье. Я перебросил ключи Сигурду и устроился сзади. – Столовое серебро и милые безделушки в сейфе нуждаются в строжайшей охране. А если серьезно, то и на старуху бывает проруха, не будем рисковать. Верно, людей бояться нет смысла, но что будет, если гипотетическим медвежатником окажется не-человек?

Ясно. Паранойя во всем блеске. Оказывается, это заразно.

– Показывайте, куда ехать, – проворчал андроид. – Я как прилетел на Гермес, так с аэродрома и не выходил.

– Кажется, у тебя в памяти должен храниться подробный план Квебека, – удивился Гильгоф.

Я тотчас перебил:

– Выезжаем за КПП, оттуда прямо до города, потом до парка колледжа, с площади – направо. Скажу, когда именно...

Однажды я Веню убью своими руками! Я уже проводил воспитательную беседу на тему, что с человеком искусственным надо общаться так же, как и с человеком обыкновенным. Меньше проблем будет в ситуации чрезвычайной.

– Так интереснее, – доброжелательно сказал Сигурд доктору. – Зачем сразу «в памяти», «подробный план»? Не забудьте, в своей жизни я не видел ничего, кроме «Кидонии» на Марсе, «Франца» и ограниченного периметра Бланьяка.

– Извини. – Гильгоф перехватил мой осуждающий взгляд. – Скажи, а когда ты... гм... родился?

– Я – маленький, – фыркнул Сигурд. – Двести десять суток, семнадцать часов и двадцать две минуты. Поехали?

Солнце висело низко над горизонтом, касаясь нижним краем крыш квебекских домов, в парках орали птицы – завезенные с Земли виды отлично ужились с представителями местной фауны, на перекрестке дорогу перешли две бабули с мопсами. Жара спала, и со стороны реки потянуло прохладным ветром, который наводил на малоприятные мысли – если Курт прав, то после заката грядет очередной шторм, во время которого температура падает до семи-девяти градусов, что для расположенного близко к экватору Квебека является почти антарктическим морозом. Впрочем, люди пока не становились жертвами грозы – чудо, иначе и не скажешь. Особенно если учитывать интенсивность появления разрядов и фантастическое количество шаровых молний. Облаков на горизонте пока не заметно, небо чистое, но шторм наползает с невероятной быстротой – у нас все еще впереди.

Последовав моему совету, Сигурд припарковал машину не у входа в «Золотую Арфу», а рядом с патрульным танком союзников на ближайшем углу. Скучающий экипаж разместился на броне и дулся в карты, офицер посмотрел на нас подозрительно, но, приметив эмблему военной комендатуры, вновь углубился в таинства хитросплетений тузов, королей и шестерок. Джип никто не угонит – найдут моментально – но рисковать все равно не следует. Особенно в квартале Майен.

Поужинали. Точнее, за еду принялись только я с Веней, андроид из-за особенностей организма к человеческой пище относился скептически. Для поддержки, воспроизведения и регенерации его биологических тканей требовался совершенно другой набор питательных веществ, содержащийся в небольших брикетах, смахивающих на конфеты, – изрядный запас этого добра хранился в лаборатории «Франца-Иосифа». Потому Сигурд снисходительно наблюдал за нами, потягивая чистую воду из простого стеклянного бокала.

– Так в чем дело-то? – спросил я Гильгофа, расправлявшегося с мясом неизвестного (и, надо думать, противного с виду) местного зверя под винным соусом со специями. Доктор уверяет, что это экологически чистая пища – мол, на Гермесе еще не додумались до мерзких химикалий-консервантов, которыми пересыпаны наши рационы на «Франце». – Вы хоть приблизительно можете объяснить, зачем мы здесь?

– Сам пока не знаю, – промычал доктор сквозь набитый рот. Полез левой рукой в нагрудный карман, извлек слегка помятую бумагу, выложил передо мной. – Они уверяют, что это безопасно. Посмотрите... Жаль, что Коленьки нет, он наверняка сумел бы разобраться! Помните наш разговор на «Кронштадте» о «связующей нити»?

Я предпочел не отвечать. Взял бумажку, развернул, посмотрел. Нечто вроде примитивной карты, нарисованной от руки черной тушью. Очертания Квебека, изломанная линия реки Святого Лаврентия, жирными точками обозначены поселки в ближайшей округе и отдельные фермы. Шесть крестиков, под каждым надпись по-французски, сделанная аккуратным женским почерком: «Пустыня», «Вечная ночь», «Вулканы», «Тихий лес», «Закат» и «Остров».

По моим прикидкам, обозначенные крестиками места находились самое дальнее в полусотне километров от города, а одно из них прямо в центре Квебека. То, которое носило наименование «Пустыня».

– Добрый вечер, мсье. – Дверь облюбованного Гильгофом кабинета открылась, и на пороге нарисовался очень смуглый господин весьма неблагообразного вида с ожоговым шрамом на левой щеке.

Веня нежданно обрадовался ему, будто родному брату:

– Здравствуйте, Рене! Вина?

– Нет, мсье. Если мы идем, то это надо делать сейчас...

«...По состоянию на 1 января 2282 года ВКК Российской Империи состоят из трех эскадр, включающих в себя 76 боевых кораблей и судов двойного назначения, более пятисот вспомогательных единиц и шесть дивизий истребителей-бомбардировщиков класса „космос-планета-космос“, базирующихся на Земле, БСФ „Кронштадт“ и ударных авианосцах. Также в состав ВКК входят десантные бригады, в мирное время дислоцированные на земных базах, инженерно-технические части и военная полиция.

Основой боевого Флота являются авианосные соединения, обычно состоящие из 12–15 кораблей – флагман, четыре линейных крейсера и миноносца, силовые заградители, разведывательные рейдеры, тяжелые торпедные катера. Общая численность экипажей эскадры – от 8 до 14 тысяч человек. 85 процентов кораблей способны перемещаться по Лабиринту.

Ежегодно в строй вводится две-три новые боевые единицы, аналогичное количество устаревших судов списывается и утилизируется. Расходы на содержание ВКК – до четырех процентов государственного бюджета. Основная функция Флота в соответствии с военной доктриной Российской Империи – стратегическое сдерживание и обеспечение интересов государства как в Солнечной системе, так и за ее пределами».

Справочник «Малая Британика», Лондон, 2282 г.

Глава пятая
Первый рассказ Миши Савельева
КОГДА ВОРОТИМСЯ МЫ В ПОРТЛЕНД

Борт крейсера «Измаил»

17 августа 2282 года

– Господин генерал-майор, мы выходим из дока через пятнадцать минут...

– Спасибо, идите, – буркнул я, даже не взглянув на флотского капитан-лейтенанта, который тотчас бесшумно исчез за переборкой каюты. По командной информационной сети «Измаила» уже вовсю перебрасывались узкоспециальными терминами и малопонятными для человека сугубо «земного» командами. Наш дредноут отправлялся на большую охоту.

До этого дня «Измаил» почти девяносто суток находился в одном из ремонтных доков Базовой Станции Флота. Спешно устанавливалось новое оборудование и вооружение, меняли двигатели, заново проверяли и перепроверяли все электронные системы.

Крейсер был введен в строй всего четыре года назад и считался новейшим, однако в связи с последними веяниями в технологической сфере его пришлось в самом буквальном смысле этого слова выпотрошить, удалить практически всю прежнюю начинку и превратить в общем-то самый обычный корабль ВКК в «перспективный проект», как нейтрально выразился адмирал Бибирев.

Перспективы у «Измаила» серьезные, никто не спорит. Наши бесплотные, но очень умные дружки с «Птолемея» постарались на славу – представления не имею, почему их выкладки не довели до инфарктов и помешательства инженеров-людей, которые, собственно, и монтировали на крейсере принципиально новую силовую установку, позволявшую входить в Лабиринт, разогнавшись лишь до одной сотой скорости света, орудия, стреляющие не пойми чем, но уж-жасно эффективным и разрушительным, а также систему навигации, позволявшую нам менять курс, находясь непосредственно в пространстве Лабиринта.

При этом искусственные разумы «Птолемея» на полном серьезе утверждают, что саму природу Лабиринта они постичь якобы не в состоянии, поскольку в его внутренней структуре действуют абсолютно другие физические законы, большая часть которых ни людям, ни сообществу ИР пока не известна. Более того, если мы однажды раскроем тайны Лабиринта, человечество и (естественно!) цивилизация ИР достигнут таких высот, что и помыслить жутко: хочешь, создавай звезды из газовых гигантов, а хочешь – поджаривай яичницу без огня и яиц.

Сказки, короче. Только цену себе набивают. Никто не спорит, «Птолемей» очень серьезно нам помог и, надеюсь, будет помогать в ближайшие два-три года, в самое сложное и тяжелое время Эвакуации. Однако при всей своей интеллектуальной мощи ИР так и не сумели придумать способ, как избавиться от пресловутой «аномалии», которая появится у границ Солнечной системы примерно через девятьсот двадцать дней.

ИР выдали несколько вполне подробных прогнозов о том, что произойдет, если нейтронная звезда будет захвачена гравитацией Солнца, столкнется с Землей или другой планетой нашей системы. Варианты исхода были самые разные, но каждый с унылой монотонностью предвещал закономерный Конец Света.

Мало того, что в результате падения на поверхность нейтронной звезды солнечного вещества возникнет жесткое рентгеновское излучение, которое «простерилизует» все объекты в огромном радиусе, так нам еще может светить превращение «аномалии» в черную дыру. Достаточно вспомнить, как эта блуждающая звезда «заглотила» маленький красный карлик в тройной звездной системе EZ Водолея почти двести лет назад.

Тогда это посчитали лишь интересным астрономическим феноменом и благополучно о нем забыли. Никто и предположить не мог, что «аномалия» направляется к нам в гости, а если к ее чудовищной массе добавится еще и масса пожранного солнечного или планетного вещества, то сила тяготения станет такой, что свет не сможет вырваться за пределы сферы Шварцшильда – вот вам готовая черная дыра...

Любопытно было бы понаблюдать за подобным событием со стороны, и желательно как можно дальше от Земли, но ничего не попишешь – придется удирать, сверкая пятками. Если эта штука попросту врежется в нашу планету, все умрут быстро и безболезненно, дело минутное. А если «аномалия» повиснет на солнечной орбите, превращаясь в мощнейший гамма-излучатель? Даже думать об этом не хочу!

Однако прямо сейчас у меня хватает других занятий – нейтронная звезда является врагом абстрактным, слишком отдаленным и почти фантастическим. На данный момент куда опаснее люди, мои двуногие собратья, жизнь и права которых, как известно, святы, неприкосновенны и неотторжимы.

Насчет неотторжимости – это мы еще посмотрим, «Измаил» как раз предназначен для того, чтобы лишать особо нахальных представителей рода человеческого всех существующих прав. И ваш покорнейший слуга вкупе с экипажем корабля и его командиром собирается заново доказать, что право сильного еще никто не отменял и отменять в обозримом будущем не решится.

«Измаил» собирается поохотиться в гордом одиночестве – идем как с рогатиной на медведя. Патрульные эсминцы сопроводят нас до орбиты Марса, затем вернутся к Земле. Официально мы отправляемся на «ходовые испытания» после ремонта, но истинная цель совсем в другом – прищучить тех засранцев, которые минувшим февралем устроили бесчинства на Марсе, китайской лунной базе «Золотой Дракон» и газоперерабатывающем комплексе на Венере.

Никогда бы не подумал, что в цивилизованном XXIII веке придется столкнуться с масштабным пиратством в духе Френсиса Дрейка, но факт остается фактом: если мы не ликвидируем проблему в корне, быстро, жестко и, возможно, кроваво, – положение лишь ухудшится. Особенно когда акции такого рода пользуются поддержкой государств, которые очень скоро могут стать нашими военными противниками.

Увы, но расследование событий 24 февраля так и не доведено до логического конца. Мы знаем, кто это сделал, зачем, какими силами. Но для того, чтобы затевать громкое разбирательство в международном суде, у нас мало доказательств, а с политической точки зрения решительно не стоит прямо сейчас идти на открытый конфликт с заказчиками марсианского погрома. Куда проще использовать тактику устрашения: не хотите по-хорошему – будет по-плохому. И чтоб без обид – подобные «инициативы» были наказуемы всегда.

Первоначальные догадки оказались вполне обоснованны: это действительно были отвлекающие операции – вот что самое дрянное. Американцы либо знают об «аномалии», либо располагают некоторой частью сведений.

Бибирев убежден, что они или купили военных Халифата, или Тегеран сам передал информацию в расчете на образование временного и непрочного союза. Есть и более неприятный вариант: США негласно сколачивают собственную коалицию в противовес мощному германо-русскому блоку, к которому вполне могут присоединиться европейцы и страны «Азиатского Дракона» во главе с Японией.

Во всем этом и предстоит разобраться, используя метод кнута, пряника и еще раз кнута.

* * *

По меркам ВКК, «Измаил» сравнительно невелик. Времена, когда конструкторская мысль закладывала настолько лихие виражи, что на свет появлялись мастодонты измещением в полмиллиона тонн, давно прошли, нынешними главными девизами в области космического судостроения являются практичность, компактность и экономичность.

Экономить, к примеру, на топливе не имеет смысла – достаточно нырнуть в атмосферу Юпитера, до отказа заполнить танки водородом – и лети себе хоть в другую галактику. Вот уж чего-чего, а водорода во Вселенной хватает, только в Обитаемом Радиусе, включающем в себя тридцать четыре звездные системы, насчитывается полсотни газовых гигантов.

Однако в списке вечно недостающих ресурсов лидирующие положения традиционно занимают кислород, вода и пища. Капитанам Куку, Магеллану или тому же Колумбу было куда проще – увидел землю на горизонте, значит, с большой долей вероятности там можно наполнить бочки пресной водой, отыскать бананы, диких свиней и сговорчивых туземок.

В дальнем космосе с бананами туго, мы полагаемся только на собственные припасы и аппаратуру рециркуляции – чем меньше экипаж, тем дольше корабль способен находиться в режиме автономного полета.

Изначально штатный экипаж «Измаила» составлялся из пятисот сорока человек, после реконструкции крейсера он сократился до ста шестидесяти, включая пилотов размещенных на борту истребителей и подразделения специального назначения из гвардейского полка «Бородино».

Личный состав – исключительно офицеры-профессионалы, людей в чине ниже лейтенанта на корабле попросту нет. Обслуживают экипаж машины – искусственный разум опутал «Измаил» невидимой сетью от мостика до грузовых трюмов. ИР нас кормит, следит за экзосферой корабля, даже извечная флотская функция «драить палубу» висит на его совести, точнее на совести маленьких роботов-уборщиков. Главная задача ИР – доставить людей в нужную точку, а там мы сами разберемся, что делать дальше.

Сейчас довольно трудно определить, к какому классу принадлежит «Измаил». Вооружение не хуже, чем у линейного крейсера: взорвать планету мы, конечно, не сумеем, но быстро и эффективно навсегда погрузить в океан материк размером с Австралию ударом с орбиты – всегда пожалуйста.

Добавим сюда возможности десантного рейдера, небольшого авианосца, дальнего разведчика и транспорта, в результате чего получим универсальную боевую единицу, способную выполнять самые разные задачи – нанесение ударов по наземным базам противника, уничтожение крупных судов и прикрытие наших транспортных кораблей.

«Птолемей» клялся и божился, что с новыми системами защиты и силовыми полями-отражателями класса «А» этот крейсер будет непобедим, но я снова не верю – то же самое говорили про знаменитый японский линкор «Ямато», про «Тирпица», «Принца Уэльского» и прочие «непотопляемые» корабли земных флотов. И где они теперь?

По большому счету, я на «Измаиле» всего лишь гость, нечто вроде «члена военного совета» эпохи Второй мировой – координирую операцию по линии Управления Имперской Безопасности и обладаю правом ставить новые боевые задачи в меняющейся обстановке. Но между «ставить задачи» и «командовать» разница столь же принципиальная, как между «стрелять» и «попадать».

Тем не менее командир корабля Ярцев и начальство «Бородинцев» вынуждены считаться с моим присутствием – отчасти потому, что за спиной Миши Савельева стоит непосредственно Бибирев, отчасти благодаря репутации, которую я сам себе создал. Ничего, пусть знают, что зоркое начальственное око не дремлет, а на косые и частенько опасливые взгляды мне решительно наплевать – лишь бы обязанности свои выполняли.

Генерал-майор – не ахти какое звание, в штатных списках министерства обороны таковых числится едва не полтысячи, но в нашей чудесной стране во все эпохи влияние человека оценивали не по званию, а по должности. Любимец Екатерины II граф Орлов был всего лишь занюханным гвардейским сержантом и одновременно состоял при должности «ночного императора», пользуясь своим высоким положением на полную катушку.

Спросим себя, кем в официальной государственной иерархии были Алексашка Меншиков, Григорий Распутин или секретарь товарища Сталина Поскребышев? Вот-вот – решительно никем, но каждый был вхож в такие высокие сферы, что никакому провинциальному губернатору не приснится. А потому я ничуть не обращаю внимания на скромную генерал-майорскую звездочку и предпочитаю, чтобы Мишу Савельева знали как шефа Отдела Внутренней Безопасности тихого ведомства его высокопревосходительства адмирала Бибирева.

Кстати, сам адмирал, как человек не чуждый театральности и большой любитель драматических эффектов, постарался сделать все, чтобы ОВБ получил славу конторы, рядом с которой испанская инквизиция времен Торквемады покажется благотворительным комитетом для сбора поношенного тряпья в пользу вдов и сирот.

Нет, я не спорю, мы частенько занимаемся весьма серьезными и крайне деликатными проблемами, но по большей части расследования ОВБ необыкновенно скучны и больше требуют работы с бумажками да компьютером, чем романтических приключений в стиле трех мушкетеров. Однако устойчивое реноме свое дело делает – абсолютное большинство людей представляет себе ОВБ не иначе как организацией, в которой охотно и плодотворно трудились бы Цезарь Борджиа, Малюта Скуратов и маршал Советского Союза Берия Лаврентий Павлович. Вот и прекрасно – нам меньше трудностей.

...Я покинул каюту, свернул направо к лифту и через полминуты оказался в надстройке, поднимавшейся над серо-стальным корпусом «Измаила». По древней традиции этот отсек назывался «мостиком», но привычного по романам Жюля Верна штурвала с костяными ручками, диска судового телеграфа или первого помощника в аксельбантах с золоченым рупором тут не наблюдалось.

Прямо впереди – огромные трапециевидные обзорные окна высотой в два человеческих роста, справа и слева по борту кресла операторов связи и офицеров-техников. Мерцающие синим голографические дисплеи, многоцветная радуга индикаторов, сенсорные пульты – феерия красок.

На мостике оказалось всего девять человек, включая меня и капитана второго ранга Ярцева – командир «Измаила» в расслабленной позе стоял перед обзорным окном, заложив руки за спину.

– Первый дальний поход? – осведомился капитан, когда я подошел. Не повернулся, увидел мое отражение в наклоненном под углом стекле.

– Первый, – признался я. – Но на большинстве планет Солнечной системы бывал, четыре внутрисистемных прыжка за плечами.

– Неприятная вещь, – кивнул Ярцев, наблюдая, как расходятся гигантские створки шлюзов дока «Кронштадта». – Можешь не беспокоиться, прыжок через дальнюю ветвь Лабиринта почти неощутим, только голова слегка кружиться начинает.

«Ага, – сказал я сам себе, – даже здесь сработало, обращается на „ты“, хотя виделись мы всего два раза, и то мельком. Отлично!»

– Переход в промежуточную точку в системах LHS-11 и Эпсилон Индейца займет четыре часа бортового времени, – продолжал капитан, по-прежнему не глядя на меня. – Затем боевая тревога, подготовка, двадцатиминутный прыжок к Тридцать Шестой Змееносца и молниеносная атака... Если представленные вами сведения верны, точка выхода окажется в четверти астроединицы от планетоида LV-3342, мы сможем нанести внезапный удар. Надеюсь, никаких изменений?

– Никаких, – ответил я. – Кажется, отправляемся?

Металлический пол под ногами слегка завибрировал, послышался тихий и уверенный голос ИР корабля:

– Предстартовые операции завершены, реакторы выведены на максимальную производительность, стыковочные шлюзы герметизированы, причальные балки отошли. Малый ход...

Громадная туша «Измаила» медленно выползла из дока, опустились солнцезащитные фильтры. Как только мы отошли от «Кронштадта» на два десятка километров, рядом с кораблем появились два миноносца, смахивавшие на серебристые винные бутылки, – здоровенные двигатели на корме и узкая вытянутая боевая палуба с ощетинившейся антеннами и чашами радаров командной надстройкой.

– Начинаю разгон до точки входа, – продолжал хладнокровно информировать ИР. – Активированы внутренние поля-компенсаторы, ускорение двенадцать «g», увеличиваю до девяноста «g», затем до двухсот.

– Откажет экран – превратимся в размазанный по стенкам студень, – хмыкнув, сказал капитан. – Представляю, как почувствует себя человек на планете с силой тяготения, в двести раз превышающей земную...

– Если можете себе это представить, значит, у вас чересчур богатое воображение, – сухо ответил я, припомнив, что случаи отключения генераторов полей имели место в прошлом и такие аварии гарантированно приводили к гибели экипажа.

Вероятность аналогичного происшествия на «Измаиле» – одна на миллиард, «Птолемей» заверил, что созданная им техника надежнее, чем молитвы Деве Марии. Искусственному разуму «Измаила», одному из птолемеевских отпрысков, вовсе не хочется погибать вместе с людьми, поскольку компьютер здесь на биооснове, цепочки клонированных человеческих нейронов – инстинкт самосохранения у разумных машин на высоте.

– Как посмотрю, в наши времена у командира корабля куда меньше забот, чем прежде...

– Оно и к лучшему, – согласился Ярцев. – Всё внимание отдаешь основной задаче, не отвлекаясь на управление крейсером, маневрирование и прочую рутину.

– Квалификация не теряется?

– При необходимости можно перевести «Измаил» в режим ручного пилотирования, но зачем это делать при банальном прыжке через Лабиринт? Наша основная задача – воевать, а со штурвалом и двигателями отлично управится ИР. Ты ведь не осуждаешь летчиков, пользующихся автопилотом? Единственно, придется лично контролировать переход в систему Змееносца, этот участок Лабиринта нам прежде был неизвестен...

Капитан непогрешимо прав. За минувшие десятилетия основным направлением в исследовании космоса были поиски новых каналов, ведущих к ранее не посещенным людьми звездам. Мы находимся в участке Лабиринта, который был признан «тупиковым» – его коридоры связывают лишь тридцать четыре системы в радиусе полутора десятков световых лет от Солнца, открытие (чаще всего случайное) очередного прохода доселе являлось исключительной редкостью.

Достаточно сказать, что ученые мужи Империи отыскали всего четыре канала, ведущих к совершенно бесперспективным звездным системам, но информацию все равно засекретили – вдруг именно возле этих тусклых красных карликов отыщутся универсальные точки входа-выхода, которые дадут возможность нашему Дальнему Флоту вырваться на ранее не изведанные просторы и начать всерьез осваивать наш рукав Млечного Пути?

Конкуренты, ясное дело, тоже не дремали и вели поиски. Американцам очень повезло – они случайно наткнулись на коридор, ведущий от Эпсилона Индейца к двойной системе «36 Oph», в справочниках именуемой «Тридцать Шестой Змееносца». Две стабильные звезды класса К2, расстояние до Земли девятнадцать с половиной световых, что уже являлось прорывом – раньше самой дальней звездой считалась LHS-11 в четырнадцати с небольшим годах (для начала мы направимся именно туда, чтобы замести следы, иначе все станции слежения и Транспортный Контроль заметят, что «Измаил» прыгнул к Эпсилону Индейца, и кое-кто по окончании нашей операции сможет сделать неприятные выводы...).

Планет земного типа там не было, зато обнаружилась уникальная редкость – кислородно-азотный газовый гигант, а значит, на его холодных спутниках можно было устраивать базу, не зависящую от подвоза воды и воздуха из Солнечной системы.

Сведения о Тридцать Шестой Змееносца мы получили совсем недавно, благодаря вездесущему Удаву. Старый бандюга еще в прошлом году умудрился обойти исследователей всех великих держав и нашел то, о чем мы и мечтать не смели: точку входа на следующий, куда более протяженный уровень Лабиринта. Правда, находилась она в районе звезды Вольф 360, крайне опасного светила с жестким излучением и нестабильной поверхностью, что донельзя осложняло задачу – большинство наших кораблей не обладали специальной защитой, солнечный ветер Вольфа был для них смертельно опасен.

Вернемся, однако, к Удаву и его пытливому разуму. Как только он уяснил, что является единственным обладателем сведений о том, как добраться до двухсот двадцати девяти ранее не исследованных звезд, то понял – проглотить такой огромный кусок в одиночку невозможно при всем желании. Придется делиться.

Удав немедленно мобилизовал свой небольшой флот (что и говорить, космические корабли Удав строит великолепные!), мельком обследовал ближайшие пятнадцать систем, а затем передал информацию об универсальной точке адмиралу Бибиреву – Удав считает себя патриотом и на старости лет решился на сотрудничество с прежним злейшим врагом, Управлением Имперской Безопасности.