Текст книги "Верования дохристианской Европы"

Автор книги: Андрей Мартьянов

Соавторы: Елена Хаецкая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Племена Богини Дану и их сокровища

Племена Богини Дану были теми, кто пришел на смену предыдущим завоевателям Ирландии. Именно народ Дану рассказчик – Туан Мак Кайрил – именует «богами». Они олицетворяют силы света и знания в ирландской мифологии.

О Племенах Богини Дану сохранилось больше всего саг и преданий.

Кто такая Дану? О ней говорят, что «она привыкла заботиться обо всех богах»: возможно, она, как и ее отец Дагда, была олицетворением плодородных сил земли. В таком случае, логично, что прочие боги считались ее детьми.

Иногда мы встречаем Дану под другим именем – Бригит, Бригита. Эта богиня весьма почиталась в языческой Ирландии. Многие ее черты мы впоследствии будем узнавать в образе святой Бригитты, которая жила, согласно преданию, в шестом веке. В галльских надписях можно видеть имя «Brigindo», в бриттских – «Brigantia».

Мы уже упоминали о том, что воссоздать структуру кельтского пантеона довольно сложно. Но с Племенами Богини Дану все обстоит не совсем так – об этих божествах нам известно довольно много.

Сама Дану была, как считают, женой владыки подземного царства, от которого появились на свет и первые люди. В Ирландии его называют Байл (Бел, Бил). У валлийцев это Пуйл, а жена его зовется Рианнон.

Так или иначе, Дану – главная богиня племен, названных в ее честь, и именно она стала матерью богов Ирландии.

Величайшим из детей богини Дану был Нуаду – обладатель одного из четырех главных сокровищ своего народа, непобедимым мечом.

Однако, и это любопытно заметить, Нуаду довольно рано исчез из пантеона – погиб от рук фоморов.

Гораздо дольше «прожили» мрачные воплощения духа войны – пять свирепых богинь: злобная Фи, ядовитая Нимэйн, неистовая Бадб, Маха – «сама битва» и великая королева Морриган (Морригу), с развевающимися седыми космами, облаченная в воинские доспехи и держащая в руке два копья. Среди богов и простых смертных «великая королева Морригу» появляется либо в своем подлинном облике, либо в образе седого или черного ворона.

Именно Морриган (иногда и Бадб) стала персонажем множества легенд, преданий и сказок.

Другим великим богом народа Дану был Дагда – «добрый бог». Он владеет вторым величайшим сокровищем Племен Богини Дану – котлом, пища в котором не иссякает. Любопытно, кстати, что любимым блюдом самого Дагды была овсяная каша.

Еще имеется у него живая арфа Уаитни – она была вырезана из дуба. Когда бог играет на ней, времена года сменяются своим чередом, и в мире царит порядок. Кстати, любопытно заметить, что в древней Ирландии год состоял из трех сезонов: осень входила в состав лета. Собственно, слово «осень» во многих языках означает не отдельный сезон («пышное природы увяданье»), а «время сбора урожая», то есть конец лета.

Дагда одевался в короткую, едва доходящую до бедер, коричневую рубаху с широким воротом. На плечах он носил широкую накидку, на ногах у него башмаки из конской шкуры волосом наружу.

Повсюду Дагда возит с собой на колесе большую палицу – такую тяжелую, что поднять ее в состоянии только восемь сильных мужчин. Когда же «добрый бог» взваливает свою палицу на колесо, оно оставляет в земле глубокую борозду.

Женой Дагды была уже упоминавшаяся богиня Боанн – олицетворение реки Бойн, одной из главных рек Ирландии.

Из детей Дагды можем назвать пять имен: Бригита, Оэнгус (Энгус), Мидхир, Огма и Бодб Дирг (Бодб Рыжий).

Бригита – покровительница огня, очага и поэзии, которую ирландцы считали нематериальной, сверхъестественной формой огня. Мы уже знаем, что иногда эти атрибуты и имя «Бригита» приписывают самой богине Дану; отсюда небезосновательная версия о том, что Дану является дочерью бога Дагды.

Оэнгус, известный также как Мак Ок, «Молодой бог», – юный и прекрасный музыкант, играющий на золотой арфе. У него есть дворец на берегу реки Бойн. Очарование Оэнгуса неотразимо для женщин, и это помогло ему отнять у его брата Мидхира жену – Этайн.

Мидхир, как предполагают, связан с подземным царством. Он обладал тремя чудесными коровами и чудесным котлом, которые находились в его владениях на острове Мэн.

На страже у дверей стояли «три журавля отказа». При появлении любого чужака эти птицы кричали: «Не подходи! Уходи прочь! Иди себе мимо!» Но не помогли Мидхиру его журавли, когда враги украли его коров, котел, а заодно и дочь по имени Блатнад…

Огма – покровитель литературы и ораторского искусства – взял себе в жены другую Этайн, дочь врачевателя Диан Кехта.

Детей у Огмы и Этайн было семеро. Все они оставили яркий след в легендах и сказаниях.

Сам Огма считается создателем знаменитого кельтского алфавита – «огам». Огам – древнейшая форма письменности, возникшая в Ирландии и распространившаяся затем по всей территории будущей Великобритании. Эти знаки, представлявшие собой точки и наклонные зарубки, предназначались для надписей на вертикальных каменных столбах и стенах. Некоторые исследователи, впрочем, склонны считать, что огам возник на основе латинского алфавита.

Кроме того, Огам был одним из сильнейших воинов своего клана и обладал «сверкающей внешностью».

Бодб Дирг, как рассказывают, впоследствии унаследовал от своего отца титул властителя богов.

За отношения с морской стихией «отвечали» Ллир и его сын Мананнан Мак Ллир.

Мананнан владеет на одном из островов роскошным дворцом, который называется «Яблоневый Эмайн». Есть у него два копья – Желтое Древко и Красный Дротик; его меч называется Мститель, а кроме того, у Мананнана имеются еще два меча по имени Большой Демон и Малый Демон.

Лодка Мананнана – «Метла волн» – движется сама по себе и доставляет хозяина, куда он пожелает. Его конь Роскошная Грива обгоняет ветер и может мчаться по суше и по волнам. Никакое оружие не в состоянии пробить волшебную кольчугу Мананнана, а на его шлеме сверкают два магических самоцвета.

Мананнан одаряет богов плащами, которые делают тех невидимками. Волшебные свиньи этого бога возрождаются сразу же после того, как их съедают...

Богом-кузнецом Племен Богини Дану был Гоибниу. Он кует для них оружие и доспехи и поит элем, который делает выпившего неуязвимым. Ему помогают бог-плотник Лухтэйн и бог-медник Крейдхн.

Врачевателем среди этих богов был Диан Кехт, женатый на свирепой Морриган.

Однажды Диан Кехт спас Ирландию от поистине ужасной беды. Морриган родила сына столь ужасной наружности, что Диан Кехт немедленно умертвил младенца. И хорошо сделал, потому что в сердце новорожденного бога он обнаружил трех змей, которые впоследствии могли достичь таких огромных размеров, что им ничего не стоило бы поглотить всю Ирландию.

Диан Кехт убил и змей, тела их сжег, пепел собрал и высыпал в реку. Когда же смертоносный пепел попал в воду, река закипела и с тех пор зовется Бэрроу – «Кипящей».

Двое детей Диан Кехта унаследовали его ремесло – сын Мидах и дочь Эйрмид. Другая о дочь, Этайн, как мы помним, вышла замуж за бога Огму.

Остальных сыновей Диан Кехта звали Киан, Кете и Ку. Существует история о том, как Киан и дочь народа фоморов, всегда враждебного Племенам Богини Дану, породили Луга – наиболее любимого всеми кельтами бога.

Но о Луге поговорим после, более подробно и отдельно.

Как пришли в Ирландию Племена Богини Дану

Если верить Туану Мак Кайрилу, Племена Богини Дану явились «с небес», но есть и другая версия, по которой они некогда покинули четыре великих города – Фалиас, Гориас, Финдиас и Муриас. Именно там они обрели свои великие познания от неких четырех мудрецов и оттуда взяли по сокровищу.

Итак, величайших сокровищ у Племен Богини Дану было тоже четыре.

Из Фалиаса доставили Камень Судьбы, на который при коронации становились верховные короли Ирландии. Когда камня касалась нога истинного владыки, камень начинал кричать.

Из Гориаса привезли не знающий поражений меч. Из Финдиаса происходит волшебное копье, а из Муриаса – котел Дагды. Впрочем, согласно другой версии из Гориаса как раз привезли копье, а из Финдиаса – меч.

Так или иначе, владея четырьмя великими сокровищами, Племена Богини Дану были – в чудесном облаке – перенесены в Ирландию. В тот самый мистический день первого мая пришельцы толпой высадились на берег. Прежние обитатели Ирландии, Фир Болг, даже не заметили их появления.

Чтобы пришельцам и далее оставаться незамеченными, Морриган, Бадб и Маха навели дожди и густые туманы по всем землям Ирландии, и на людей клана Фир Болг прямо из воздуха хлынули огонь и кровь. Пока те скрывались в глухих убежищах, Племена Богини Дану продвигались все дальше на запад и стали укрепленным лагерем на «Морской равнине» в Лейнстере.

Наконец друиды Фир Болг остановили бедствие. Воздух снова стал прозрачным, и Фир Болг увидели чужаков.

Фир Болг отправили своего героя по имени Сренг побеседовать с чужаками. Племена Богини Дану также прислали парламентера.

Два посланника с интересом рассматривали оружие друг друга. Копья у народа Богини Дану были легки, красивы и остры, копья Фир Болг – тяжелы, без наконечников, но остро заточенные. Слово за слово – воины почти подружились и решили обменяться оружием, чтобы каждая сторона, осмотрев его, могла оценить силу противника.

Клан богини Дану предложил Фир Болг поделить Ирландию поровну и впредь совместными силами оборонять ее от всех прочих пришельцев. Но Фир Болг отвергли предложение народа Богини Дану и вызвали их на бой. «Если мы отдадим чужакам половину страны, – сказал король Эохайд, – они скоро заберут всё».

Между тем оружие Фир Болг произвело сильное впечатление на народ богини Дану. Они решили, что для противоборства с таким сильным противником им следует занять более удобную позицию, и отошли к равнине, которая получила название Маг-Туиред

– оно означает «Равнина Башен» (то есть надгробий). Там имелись удобные пути для отступления – в случае поражения (а Племена Богини Дану не исключали такой возможности) можно будет спастись бегством.

Воины Фир Болг расположились на противоположном конце той же долины и стали лагерем. Фир Болг тоже понимали: соперники их весьма сильны.

Начались опять переговоры. Воины Фир Болг попросили сто пять дней – на то, чтобы почистить шлемы, наточить мечи и изготовить копья, как у Племен Богини Дану. «А вы, наверное, желали бы обзавестись пиками, наподобие наших», – прибавил парламентер.

Сто пять дней шла подготовка к битве, и наконец войска сошлись на «Равнине Башен». Воины богини Дану сомкнули широкие, обитые красной материей щиты. Их строй казался поэтому огненным. Фир Болг сверкали мечами и копьями.

Битва началась с единоборств: трижды по девять бойцов богини Дану противостояли такому же числу воинов Фир Болг. Погибли все до единого. Сражение продолжалось четыре дня, обе стороны понесли тяжелые потери.

Герой клана Фир Болг – Сренг – сразился с Нуаду и отрубил тому руку и половину щита. (Впоследствии для Нуаду была изготовлена серебряная рука, которая двигалась на особых сочленениях и действовала совсем как настоящая).

Король Фир Болг – Эохайд Мак Эрк, страдая от жестокой жажды, с сотней своих уцелевших воинов отправился на поиски воды. На берегу реки его настигли преследователи. Король пытался отбиваться, но был убит. На его могиле впоследствии насыпали курган.

Оставшиеся в живых воины Эохайда, числом не более трехсот, решили сражаться до последней капли крови. Однако враги предложили им почетный мир: одну пятую Ирландии во владение – любую, какую те пожелают выбрать. Фир Болг согласились и выбрали Коннахт. И еще в семнадцатом веке многие обитатели Коннахта считали себя потомками Фир Болг, а предком своим называют героя Сренга.

Союз с фоморами

После того, как Нуаду получил свое увечье, он не мог уже стать королем Ирландии – согласно древним законам, калека не имеет права на королевскую корону. Поэтому Нуаду был низложен, и собрался совет всего клана – следовало избрать нового короля.

И было принято решение заключить мир с фоморами, а чтобы этот союз был прочным, пригласили Бреса, сына короля фоморов Элатхана, прибыть в Ирландию и стать их повелителем.

Само имя «Брес» означает «красивый»: он описывается как златокудрый статный муж, с золотыми цепями на шее, в одежде, расшитой золотыми нитями. Чтобы укрепить союз, в жены Бресу дали Бригит, дочь Дагды.

Верховная власть была передана ему на том условии, что он немедленно отречется от нее, если его правление разочарует избравших его.

Брес, разумеется, дал такую клятву и тут же ее нарушил. Для начала он потребовал дани с каждого очага, с каждой тестомешалки и каждой ручной мельницы, а с каждого человека – по унции золота подушной подати.

Затем Брес потребовал отдать ему всех буро-коричневых и бесшерстных коров, и подданные подчинились ему. Затем Брес приказал прогнать весь скот Ирландии между двумя огромными кострами. После этого все шкуры подпалились и лишились шерсти, так что Бресу отошли вообще все коровы на острове, а остальные жители страны лишились главного источника пищи.

Так все боги из клана богини Дану превратились фактически в батраков короля Бреса: силач Огма собирал дрова, а Дагда строил крепости.

И вот однажды, когда Дагда, как обычно, работал на стройке, к нему подошел его сын Оэнгус. «Какую награду ты рассчитываешь получить за свою работу?» – спросил он. Дагда признался, что пока даже не задумывался над этим. Тогда Оэнгус дал ему совет: попросить у Бреса, чтобы тот собрал весь скот Ирландии на одной равнине, и тогда Дагда сможет выбрать себе одну из коров. «И тогда бери телку черной масти по имени Океан», – закончил Оэнгус.

Как и предвидел Оэнгус, король Брес посмеялся над наивностью Дагды, запросившего за свою грандиозную работу всего лишь одну телку, и легко выполнил просьбу бога.

Только впоследствии стало ясно, что совет Оэнгуса был весьма хорош.

Тем временем племя богини Дану влачило мрачное существование. Брес был скуп. В отличие от королей былого, он не угощал никого из тех, кто к нему приходил, и запах эля забыли при королевском дворе. Ни поэты, ни музыканты не услаждали больше слух своим искусством. В конце концов Брес вообще начал морить своих подданных голодом, и боги из клана богини Дану начали слабеть. Огма приносил дров все меньше и меньше, так что не хватало уже для отопления домов.

В это мрачное время дети целителя Диан Кехта, сын Мидах и дочь Эйрмид, – как мы помним, тоже целители, как и их отец, – тайком проникли в замок, где обитал свергнутый король Нуаду.

Одноглазый привратник короля Нуаду, печально сидел у ворот, держа на коленях кошку. Молодые боги представились ему искусными врачевателями.

«Коли так, то сделайте мне новый глаз», – попросил привратник.

И целители вынули глаз у кошки и вставили его привратнику в пустую глазницу. Правда, пересаженный глаз остался кошачьим и упорно высматривал по ночам мышей, мешая хозяину спать, зато днем дремал. Но привратник все равно очень обрадовался и побежал рассказать своему повелителю о чуде.

Свергнутый король с серебряной рукой велел тотчас позвать к нему врачевателей. Дело в том, что у него загноился сустав в том месте, где искусственная рука соприкасалась с телом, так что Нуаду очень страдал.

Мидах спросил, где же находится настоящая рука, та, что была отсечена. Нуаду ответил, что она зарыта глубоко в земле.

Тогда Мидах выкопал ее и приладил на прежнее место к культяшке, приказав жилам и костям срастаться. За три дня и три ночи рука прижилась, и Нуаду снова стал здоров.

Такое самоуправство раздражило Диан Кехта. Кроме того, бог-врачеватель рассердился, когда понял, что сын превзошел его в лекарском искусстве.

Он велел Мидаху прийти, и как только сын вошел, ударил его по голове мечом, но не сильно – повредил кожу, не затронув глубже. Мидах легко залечил эту рану.

Тогда Диан Кехт ударил снова, и на сей раз рана дошла до кости. Однако Мидах и с этим справился. Несколько раз Диан Кехт испытывал сына, каждый раз нанося ему все более тяжелые повреждения, и наконец разрубил ему голову пополам. Жить без головного мозга не смог даже такой великий целитель, как Мидах. Он умер, и отец похоронил его.

Но и после смерти Мидах оставался величайшим целителем: на его могиле выросло триста шестьдесят пять целебных стебельков – для излечения всех болезней каждого из трехсот шестидесяти пяти нервов, имеющихся в человеческом теле.

Сестра Мидаха – Эйрмид – собрала эти стебельки и разложила на своем плаще – в соответствии с их свойствами. Узнав об этом, Диан Кехт разгневался пуще прежнего. Он схватил и скомкал плащ дочери, перемешав все травинки. А если бы он этого не сделал, люди научились бы излечивать любые хвори и обрели бессмертие.

Однако вернемся к низвергнутому королю Нуаду. Он перестал быть калекой как раз вовремя: к тому моменту Племя Богини Дану убедилось в том, что избрав себе королем Бреса, оно совершило огромную ошибку.

Брес, что называется, перегнул палку. Последней каплей, переполнившей чашу терпения его божественных подданных, стало оскорбление, которое король-фомор нанес Кэйрбру, сыну Огмы.

Дело в том, что сказители и барды, люди, владеющие словом, традиционно пользовались у кельтов огромным уважением. Поэтому Кэйрбр, бывший, как и его отец, бардом, закономерно рассчитывал на почет и уважение со стороны короля. Он пришел в гости к Бресу, ожидая, что его усадят за стол рядом с владыкой. А Брес поместил барда в маленькую тесную клетушку, где не нашлось ни очага, ни постели, и из всей мебели имелся лишь маленький столик, на котором стояло блюдо с тремя кусочками засохшего хлеба. Барду даже не дали эля!

Такое оскорбление было чем-то большим, нежели пренебрежение к гостю: Брес нанес удар традиционным ценностям народа, которым управлял.

Существовал обычай: покидая двор, поэт слагал стихи в честь хозяина. И Кэйрбр, уезжая наутро от злого и жадного Бреса, сочинил такие стихи, однако не хвалебные, как то было принято, а злые и едкие. Считается, что это была первая сатира, написанная в Ирландии. Но в принципе «песни поношения» – достаточно распространенный способ мщения в те времена. Ведь бард не просто сочинитель стихов, он имеет непосредственную связь с божественными силами, и его слово обладает властью благословлять или проклинать. Согласно ирландским поверьям, магическая сила бардовских стихов способна была даже изводить крыс!

Итак, Кэйрбр проклял Бреса:

Без пищи на блюде, без молока в в кувшинах,

Без крова над головой во мраке ночном,

Без золота для поэтов пусть пребудет Брес!

Весь народ повторял эти строки, вынуждая Бреса отречься от престола. Тем более что Нуаду больше не был калекой и мог вернуться.

И Брес отбыл в страну фоморов, укрытую морскими волнами.

Он обратился с жалобами к своему отцу, королю Элатхану. Фоморы собрались на совет, чтобы решить, как им поступить с Ирландией. Решено было собрать войско, а затем, разбив неприятеля, привязать Ирландию канатами к кораблям и оттащить ее в край льда и мрака, где Племена Богини Дану не смогут отыскать ее.

Присутствовал на этом совете и знаменитый фомор по имени Балор Дурной Глаз.

Балор, как явствует из его имени, был обладателем ядовитого ока, взор которого убивал любого, на кого обратится. Обрел он эту способность следующим образом: как-то раз Балор заглянул в окно дома, где маги – верные слуги его отца, быкоголового Буарайнеха, – варили колдовское зелье. Ядовитый дым варева попал Балору прямо в глаз, после чего этот глаз и превратился в убийственное оружие. Жизнь Балору сохранили при одном условии: смертоносный глаз будет всегда закрыт.

Согласно другим преданиям, в тот момент, когда Брес попросил у Балора помощи, чтобы одолеть Нуаду и снова захватить Ирландию, Балор был уже стар и немощен, и именно по этой причине смертоносный глаз был закрыт огромным веком. Так что если фоморам требовалось уничтожить врагов этим поистине оружием массового поражения, им приходилось поднимать веко веревками и рычагами.

Светлый Луг

Не будет преувеличением сказать, что самым любимым и популярным божеством кельтов был Луг. Это божество выступает как новичок, как пришелец среди Племен Богини Дану.

Луг хорошо известен во всем кельтском мире: у галлов это Lugus, «сияющий», у ирландцев – Lug, у валлийцев – Lleu. Он связан с солнечным светом, с почитанием солнца. О распространении культа Луга свидетельствуют названия множества населенных пунктов – Лион, Лан, Лейден, все они происходят от «Лугдунум» – «крепость Луга».

Вот что рассказывают о происхождении Луга.

Уже известный нам Балор, страшный фомор с ядовитым глазом, узнал от друидов, что будет убит собственным внуком.

Единственным отпрыском Балора была дочь Этлинн. Чтобы избежать плачевной участи, Балор запер ее в башне на скалистом мысу на острове Тори и поручил опеке двенадцати нянек. Им было наказано сделать так, чтобы девочка никогда даже не узнала о существовании лиц другого пола. Так и шло год за годом, и наконец Этлинн выросла и превратилась в девушку невероятной красоты.

Вот что произошло дальше.

Мы помним, что у бога-врачевателя Диан Кехта, кроме Мидаха, были еще сыновья, которых звали Киан, Кете и Ку.

У Киана имелась чудесная корова, которая давала очень много молока, так что охранять это животное требовалось весьма тщательно. Киан с братьями буквально глаз с нее не спускали.

Этой-то коровой решил завладеть Балор. Как-то раз Киан, Кете и Ку пошли к кузнецу Гоибниу, чтобы отковать оружие. Для этой цели они взяли особую сталь. Киан и Кете вошли в кузницу, а Ку оставили следить за коровой.

Тут появился Балор, принявший облик маленького красноволосого мальчика. (Красный – в частности, красные волосы, – в кельтском мире явственное указание на потусторонние силы и недобрые намерения).

«Ты здесь охраняешь корову, – обратился он к Ку, – а твои братья между тем злоумышляют против тебя. Себе-то они будут ковать мечи из чудесной стали, а для тебя оставили металл самый обычный».

В ярости Ку бросился в кузницу, а корову оставил без присмотра. Балору только того и нужно было, он захватил корову и перенес ее к себе, на остров Тори.

Киан решил отомстить Балору за обиду. Он обратился к Бирог – женщине-друиду, и та дала ему добрый совет. Киан переоделся в женское платье, и вдвоем с Бирог они перебрались через море на остров Тори. Бирог рассказала служанкам и нянькам Этлинн, что они, мол, спасались от преследователей, потерпели кораблекрушение и теперь просят убежища.

Няньки их впустили. Бирог тотчас погрузила их в волшебный сон, а Киан тем временем пробрался к Этлинн и «добился ее благосклонности». Когда же няньки проснулись, Киан и Бирог уже исчезли.

Спустя некоторое время обнаружилось, что Этлинн ожидает ребенка, и в положенный срок родила сразу трех сыновей.

Балор пришел в бешенство. Он приказал немедленно утопить младенцев. Слуга завернул детей в полотно и заколол булавкой, чтобы бросить сверток в море. Но по дороге булавка раскрылась, и один из трех новорожденных выпал из свертка. Слуга так и потерял его. Он утопил двух оставшихся и доложил повелителю о том, что приказ его выполнен.

А выпавшего мальчика подобрала Бирог. Она принесла младенца Киану, и тот передал его на воспитание богу-кузнецу. Юный бог выучился кузнечному делу, а затем и вообще всем ремеслам. Когда же он немного подрос, боги отправили его на воспитание к королю Великой Равнины –иначе говоря, потустороннего царства.

…В то самое время, когда Брес просил у старого Балора помощи, чтобы фоморам совместно покорить Ирландию, у богов народа богини Дану шел пир. Нуаду праздновал свое возвращение на престол и угощал подданных мясом и элем.

Когда праздник был в разгаре, в ворота вошел незнакомец в роскошных одеждах. Это был Луг, о котором еще никто ничего не знал, новичок в мире богов, пришелец в Ирландии.

Страж у королевских ворот задержал чужака и начала задавать ему вопросы.

– Кто ты такой? – спросил привратник.

Луг отвечал, что он плотник.

– У нас уже есть плотник – Лухтэйн, сын Лухайда.

– Спроси меня, я кузнец, – настаивал Луг.

– У нас есть и кузнец – Гоибниу.

– Спроси меня, я герой.

– У нас есть герой – силач Огма.

– Я играю на арфе.

– И арфист у нас есть.

Луг перечислял все свои умения: он чародей, врачеватель, поэт, знаток преданий, он виночерпий, и медник… Но каждый раз оказывалось, что в Таре – столице Нуаду – уже есть божество, владеющее этим ремеслом, и притом самым наилучшим образом.

– В таком случае спроси своего короля, – сказал Луг, – есть ли у него кто-либо, кто совмещает в одном лице все эти ремесла и искусства. Если таковой найдется – значит, я действительно не нужен в Таре.

И тогда привратник доложил королю, что пришел некто, называющий себя Лугом, повелителем всех искусств, знающим все ремесла на свете.

Здесь уместно вспомнить упоминание Цезарем некоего «Меркурия», которого кельты почитают больше всего. «Он имеет больше, чем все другие боги, изображений, – пишет Цезарь, – его считают изобретателем всех искусств». Очевидно, римлянин имел в виду Луга.

Боги решили испытать Луга. Для начала король пригласил лучшего шахматиста, но Луг легко обыграл его, причем изобрел новую защиту, получившую название «защита Луга». (Игра, которая упоминается в ирландских мифах, похожа на шахматы, но таковыми, в общем, не является: это фидхелл. Точные правила ее не известны. По всей видимости, в центре доски, символизировавшем столицу, располагается верховный правитель; по сторонам от него – четыре короля. Нападение на них следовало отразить игрокам).

Войдя в пиршественный зал, Луг уселся на «кресло сказителя», куда обычно устраивали лишь мудрейших мужей.

Посреди зала лежал огромный камень – сдвинуть эту махину могли бы только четыре упряжки быков. Силач Огма взял эту глыбу и выбросил за порог. Тогда Луг поднялся с кресла, принес камень обратно в зал и уложил на прежнее место.

Боги попросили новичка сыграть на арфе, и Луг усладил их слух «усыпляющей мелодией». Король со всеми своими приближенными тотчас заснули глубоким сном и проспали сутки – они пробудились на следующий день ровно в тот же час.

Тогда Луг заиграл печальную песнь, и слушатели горько заплакали. А закончил выступление веселой мелодией, и все рассмеялись.

Нуаду решил, что именно Луг поможет богам совладать с опасностью, которую представляют для Ирландии фоморы. Поэтому он уступил новичку свой трон на тридцать дней, а сам перебрался в «кресло сказителя».

Луг же тотчас созвал совет и начал спрашивать богов – что каждый из них способен сделать ради победы над врагом?

Диан Кехт отвечал, что берется излечить любого раненого, если только у того не отрублена голова или не сломан позвоночник.

Кузнец Гоибниу обещал заменять на новые каждый сломанный меч и дротик, даже если война продлится семь лет. Его копья будут бить без промаха, каждый раз нанося смертельную рану. «Дулб, кузнец фоморов, не в силах создать что-либо подобное», – прибавил он.

Медник Крейдхн собирался изготовить заклепки для копий, рукояти для мечей, шипы и оковку для щитов.

Плотник Лухтэйн брал на себя щиты и древки для копий – причем из самой прочной древесины.

Богатырь Огма сказал, что убьет короля фоморов и вдобавок трижды по девять его приближенных.

«Благой бог» Дагда указал на свою палицу. Когда войска сойдутся на поле боя, он будет крушить этой палицей кости фоморов до тех пор, пока они не захрустят, как галька под копытами коней.

Морриган, которая всегда настигает тех, за кем гонится, предвкушала преследование бегущих врагов.

Бард Кэйрбр уже готовил заклинания против врагов и «песни поношения», которые развеют в прах их честь и доблесть.

Главный виночерпий Ирландии Матхган был по совместительству и главным магом, и он намеревался своим искусством обрушить на фоморов двенадцать горных вершин Ирландии. Другие же виночерпии (у народа богини Дану их было девять) сказали, что спрячут от фоморов двенадцать самых больших озер и двенадцать самых главных рек Ирландии, чтобы враги нигде не могли утолить жажду. Народ же Дану сможет пить сколько угодно, даже если война продлится семь лет.

И наконец друид Фигол вознамерился направить в лицо фоморам три огненных потока, дабы отобрать у них две трети их сил и мужества. А Племена Богини Дану, наоборот, с каждым вздохом будут набираться мощи и храбрости и не почувствуют никакой усталости.

Приготовления к великой войне с фоморами продолжались целых семь лет.