Текст книги "Хроника барона фон Дитца"
Автор книги: Андрей Воронов-Оренбургский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Освобождаясь от бурлившей страсти, он отдавал ей и все мучительные видения бесконечно длинного дня. Конфликт с офицерами Люфтваффе в пивной толстяка Ганса Фуггера. Инцидент на шоссе с владельцем « опеля» , которому он разбил в кровь лицо, и от много другого. Освобождался от всего этого навсегда…И « всё это» пропадало среди её красно-бордовых искусанных губ, дрожащих, потемневших бровей, бесстыже раздвинутых беломраморных ног.
…Он лежал без мыслей, без чувств, а она продолжала ласкать его руки, плечи, грудь…
Отто не помнил, что его навело на мысль о Шнитке, но мысль эта жгуче и больно пронзила его, будто штыком.
– Герма-ан! – он резко приподнялся, опираясь на локоть. – Где он?!
Магду всполошила его внезапная слепая ярость, но не напугала. Прекрасно зная по опыту, свою магическую власть над мужчинами, она лишь крепче привалилась грудью к его напряжённому плечу и, прикасаясь к нему то ли пальцами, то ли губами, игриво сказала:
– Да зачем он тебе, милый? Разве мало меня? Твой « доблестный» приятель дал стрекоча с поля боя, как трусливый заяц. Ему побегайцу – желторотому, должно быть рано ещё ходить по злачным местам…Хотела бы я знать, что у него в кобуре: пистолет или леденец? И как только мамаши таких…отпускают на войну? Давай же, займёмся любовью. Потешь свою киску!
– Halt die kiappe! Заткнись, шлюха! – Глаза фон Дитца, блестели, как осколки тёмного стекла. – Где он? Герма-ан!
– Котик?? – в голосе Магды Залдат теперь звенел страх.
– Пошла во-о-он!! – он обхватил голову руками, чувствуя, что в мозгу его вспенивается какой-то магический котёл и никакие, даже самые лучшие куртизанки Берлина не облегчат его страданий. Дальше – больше! Иисус Христос! Сверхъестественно! Исчезла Магда! Исчез огромный бордель фрау Эльзы. Теперь он находился, чёрт знает где!..Пребывал в сером, зыбком пространстве, кое было и не сном и не явью. И в эти ужасные, полные гнева и отчаяния минуты – часы?.. – к нему возвращались чёрным пеплом воспоминания…
* * *
…Жесткий и властный, точно отлитый в бронзе, профиль « Лиса пустыни» – генера-фельдмаршала Эрвина Роммеля, и его напутственные слова с борта головной командирской машины:
– Я надеюсь на вас, господа офицеры. Вы – Панцерваффе СС! Вы – элита Вермахта. Вы – бронированный кулак Рейха! Именно к нам, прикованы все взоры цивилизованного мира. Танкисты, – ваш брат, не раз горел, погибал, но всегда побеждал на разных территориях континентальной Европы…Да и в любых других точках мира! Но вы обязаны помнить: воевать и остаться в живых это больший подвиг, чем умереть! Герои, – вы там, куда вас посылает наш Фатерланд. Вы там, где нужны ваш опыт, ваше рыцарское бесстрашие, воля и огненный натиск. Все мы служим верой и кровью нашему фюреру, нашему Третьему Рейху! Так послужим во славу Германии и сегодня. Покажем этим трусливым эффлингам и тупым штрётлингам, что значит немецкий танковый удар!
Жгите, давите, уничтожайте этих безродных макак и подлых британцев – без сожаления и сомнений! Пленных не брать! Вперёд, рыцари! С нами Бог!
Оркестр грянул знаменитый марш « Lore, lore, lore» ! И стальная танковая армада, сотрясая африканскую твердь, заволакивая горизонт бензиновой гарью и парусами пыли выдвинулась на врага.
Это было в 41-ом, в Северной Африке, вблизи Триполи. Плоский ландшафт прибрежных пустынь, казалось, был создан для нанесения стремительных и непредсказуемых ударов танкового корпуса Роммеля.
…танки неслись вдоль северного побережья, где пресные ручьи сливались с морским рассолом. Бронированные колонны гусеничных монстров сметали и сокрушали всё на своём пути. За песчаными дюнами: жёлтыми, белыми, кранными вставали плазменные, полные солнца и воздуха буруны, призрачные барханы, а сзади, вздымая чёрную жирную копоть, горели десятки селений, валялись на радость стервятникам и шакалам тысячи обугленных трупов, – солдат, женщин, детей и стариков.
Их обезображенными телами, были завалены все колодцы – арыки и мечети, стёртых с лица земли городов и селений. Чёрными погребальными тучами клевастых падальщиков колыхалось, кружилось и горланило гневное небо, мёртво стоявшее над руинами и чадными пепелищами, ещё вчера процветающих житниц и караван-сараев.
…Дрожащим ртутным всполохом Отто вспомнилась Киренаика, которую защищал обескровленный британский гарнизон. Танки Африканского корпуса Роммеля смели линию обороны « томи» , как ошмётья грязи, вынудив бросить стратегически важные позиции, а вместе с ними и огромное количество техники, в том числе транспортные средства и танки. Таким образом, боевой потенциал британских войск в Северной Африке катастрофически снизился. А победоносные танки и самоходные орудия Вермахта, с багровыми от человеческой крови гусеницами, дисками и бортами, рвались теперь к последнему опорному пункту британцев, в оставленный ими Киренаике, – Тобруку…
…В накалённых зрачках фон Дитца отражались пламенеющие картины боя: гибли мужественные защитники Тобрука, горели грузовые машины, тягачи и разбитые снарядами орудия; как черви корчились раненые, а по белёсым иссушенным зноем кустам и травам на них катился, лопавшийся взрывами, всепожирающий пожар…
…Задыхаясь – мучаясь, прорываясь сквозь пулемётные трассы воспоминаний…Он остро сознавал свою причастность ко всему, что вскрывала память…Да! Эти страшные бои и атаки, эти события были о них: Отто фон Дитце и Германе Шнитке – старых друзьях по танковому корпусу, которых по разным фронтам разбросала Вторая Мировая война, как разбросала – убила она и миллионы других немецких солдат и офицеров. Но он мог поклясться на Святом Писании: словно все эти годы они шли вместе, в одном боевом строю, где-то рядом друг от друга; может, чуть сбоку, в стороне, но не более, чем на расстоянии пистолетного выстрела.
Он итожил: в 39-ом воинская судьба раскидала их, как ветер угли из костра, Шнитке, отслужив в оккупированной Польше, был переброшен в Голландию, а затем, кажется, в Данию. Он же, – три месяца воевал в Италии, потом более года в Северной Африке в 21-й дивизии в составе танкового корпуса Эрвина Роммеля. А вот встретиться им довелось только через два года, в завоёванной Франции, и на западе Бретани, в Плоэрмеле. Там, опытные инструкторы знакомили их, боевых командиров танковых подразделений, с новыми многотонными бронемашинами – « тигр» и « пантера» , – только-только, начавшие сходить с конвейера, и поступать в войска.
Endgeil! Они обнялись, как братья. Огромная радость от неожиданной встречи переполняла того и другого….Итог: выпитые бутылки французского вина, коньяка, уничтоженные пачки сигарет, три ночи без сна и огромный ворох довоенных воспоминаний…В том числе и о том незабвенном походе в Берлине, в знаменитый « домик счастья» фрау Голдман…Конечно, вспомнили со смехом и о непревзойдённой « критской жрице» , с иссиня-голубыми глазами.
– Кажется, Хильда?
– Нет, нет, Магда!
– Магда Залдат, немка из Восточной Пруссии…Шатенка и вымя, как у стельной коровы, аха-ха-хаа!
– Так точно, гер майор Шнитке. Как всегда в цель. Но вот насчёт бюста ты зря…Больших грудей не бывает. А вот то, что жеребца бы ей…с имперского ипподрома, это опять в цель, дружище.
– Ну, так?.. Ты разве не оправдал её надежд? Аха-ха-ха!
Ладно, к чёрту эту entsafterin…Проституток из Польши, Чехословакии, Франции, Румынии, говорят много теперь и на Восточном фронте. Третий Рейх заботится о своих воинах. О-о! Так ты женат дружище-е! Двое детей? Prachtkerl! И оба парни? Браво! Молодчина, что ты не забываешь призыв фюрера к нации: « Великой Германии нужны новые территории и солдаты, что бы их завовывать!» А как назвали?
– Зигфрид и Вальтер.
– Браво! Легендарные имена. Чисто арийские! Да ты, я смотрю отменный семьянин, Герман. Жаль, что я так и не смог побывать на вашей с Бертой Шелинг свадьбе.
– Не беда, приедешь и погостишь у нас сколько хочешь, после войны. Съездим с тобой на оленью охоту или половим в предгорьях форель. У нас прекрасные места…
– Зэр гуд. Так и будет. Мы победим!
…И вот весна 42-го…Восточный фронт. Ожесточеннейшие бои за Воронеж, Чижовский плацдарм1717
Бои с фашистами на этом стратегически важном участке были настолько жестокими и кровопролитными, с такими чудовищными потерями, что позже, участники тех сражений, ёмко окрестили их – «Сталинград на Дону». Именно эти, незаслуженно забытые сражения на Воронежском фронте, а, возможно (дабы не принизить итогов и значения Сталинградской битвы), умышленно обойдённые должным вниманием военных историков, – дали позже возможность быстрой переброски советских войск на Сталинградский фронт.
[Закрыть], железнодорожный стратегический узел…Жуткие, не поддающиеся пониманию, потери. Иваны дерутся остервенело: за каждую площадь, улицу, дом…За каждый окоп, колодец, за каждую пядь земли!
Но в войсках Вермахта уныния – страха нет. Зато в сердцах много злости – ярости помноженной на ненависть. Все азартно воодушевлены решением Гитлера начать всё с начала. В умах солдат огромные надежды на реванш! Страстное желание отыграться и сполна отомстить большевикам за позорный отход войск от Москвы зимой 41-42 года.
…фон Дитц дико озирался, безумие стучало в его глазах. Мир трещал, как пустой орех, рушился вокруг, а сам он отброшенный, что щепка взрывной волной, будто подкатывался к пропасти, на чёрном дне которой клубились багровые туманы. Через боль – страдания, вой, клёкот и хрип, хватаясь за изломы камня, корявую голь корней и покорёженную танковую броню, он удалялся от гибельного края, пугая безумием фарфоровых белков, что вместо серых глаз наполняли его ослепшие от боли и отчаяния глазницы.
– Шнитке-е! Майор, где ты-ы!! – исступленно рычал он в мембрану вышедшего из строя радиопередатчика. Напрасный труд!
…и когда под тяжестью подбитого танка захрустел, сдвинулся и обрушился край земли, и многотонная машина, в пламенеющей вуали из огня и дыма, сорвалась в бездну…Отто наконец нашёл своего друга…Вернее ему сообщили по налаженной радиосвязи, где удалось отыскать его подбитый « Wirbelsturm» 1818
«Смерч», вихрь (нем.)
[Закрыть].
– Вилли, полный ход! Вон к тому чёртову сосняку! Es mag кommen, was da will…Schnelle!Auf die!!1919
Будь, что будет…Быстрее! Стремительно, чёрт возьми!! (нем.)
[Закрыть]
– Яволь, штандартенфюрер.
Стальная машина мощным тигриным рывком сорвалась с места, швыряя из под шипастых гусениц тяжёлые шматы синей грязи.
…Словно из пены морской, перед глазами вновь показалась во всей своей бесстыдной, чарующей наготе Магда…Колыхая тяжёлой, высокой грудью с карминовыми сосками, прошла мимо него, озверевшего, дико сверкавшего ледяными глазами, и будто нечаянно обронила пару « ядовитых ягод» :
– Хотела бы я знать, что у твоего приятеля в кобуре: пистолет или леденец?…И как только мамаши отпускают на войну…таких побегайцев?
– С-сука! Шлюха др-раная! – Он готов был задушить её собственноручно, свернуть, как курице, голову, но дьяволица исчезла…Перед глазами было снова темно, а там, где только что лоснились её высокие плечи, каштановая грива волос, нервно поигрывающие под атласной кожей лопатки, между которых к окатистым ягодицам сбегал по-змеиному гибкий жёлоб спины…Где вот только, приковывая взгляд, грациозно, покачивались бёдра, вышагивали стройные ноги, переходящие в выпуклые икры, до узких изящных щиколоток, маленьких плотных пяток и высоких шпилек туфель…В рябиновом сумраке переливалась золотисто-изумрудная пыль, как в небе после салюта.
…в следующий миг: в свете фар подъехавшего авто, блеснула хромированная цепь, протянутая впереди поперёк дороги от одного столба к другому. На ней висели три металлических таблички со строгим готическим шрифтом:
« Halt! Aufmerk! Стой! Внимание! Предъяви пропуск! Особая зона. Проезд и проход только для немцев!»
Чуть дальше виднелась сторожевая будка, такой же пёстрый шлагбаум, рядом чёрные проблески кожаных плащей, холодные блики стальных касок и нагрудных блях автоматчиков…
Чёрт в костёр! Из огненного бреда его вырвал голос механика Вилли:
– Мы на месте, chef!
Как тогда, два года назад, в « Золотом Тельце» , он в шутку хотел поддеть старого друга: « Тысяча залпов чертей! Горбатого только могила исправит, Герман! Учил пастор петуха псалмы петь, а он всё кукарекает!»
Но заготовки шуток и острот не пригодились.
…Фон Дитц с громко стучащим сердцем покинул башню « Конрада» . Струйка пота, словно ледяная вода, побежала по его рёбрам. Тошнота судорогой сводила желудок; трудно было смотреть на то, что находилось в кабине « пантеры» , но он заставил себя смотреть. Ему казалось: в голове его раздаётся громкое жужжание мух, да и сам себя он, на какое0то время впервые в жизни ощутил не то живым трупом, не то какой-то холодной и липкой тряпкой.
– Um Gottes willen2020
Ради Бога…(нем.)
[Закрыть]… – Нет, это был не Герман Шнитке.
…На него смотрел не бравый симпатяга Герман, всегда пахнущий « Кельнской водой» , с чисто выбритыми, до голубой дымки, щеками и ямочкой на подбородке. Из раскалённой, с малиновыми пятнами « пантеры» , похожей на раскрытый мартен, на него таращилось нечто.
Он подошёл ближе, склонился к бесформенной, глухостонущей массе: увидел в раскалённом зеве « печи» сплошной желтоватый, с чёрно-бордовой коростой пузырь, жутко заменивший собой знакомое благородное лицо, и поневоле отшатнувшись, прикрыл перчаткой глаза.
…Шнитке глухо захрипел; вероятно, он – единственный, оставшийся в живых из всего экипажа, пришёл на какое-то время в себя, и ему хотелось что-то сказать, но вместо слов, из обгоревшего горла выходил страшный отрывистый сип.
Кто знает, быть может в эти последние минуты, он думал о своей любимой жене и сыновьях…Может быть…
Фон Дитц с нордической стойкостью выдержал тогда удар судьбы – потерю ближайшего фронтового друга. И когда прощался с ним, и приказывал экипажу лейтенанта Рунге взять на буксир подбитую « пантеру» , в голосе его звучала непреклонная командирская воля и твёрдость. Но никто не знал, какой при этом взрыв звериной ярости перекипал и лопался в его ожесточённой душе, какая ненависть к Иванам бурлила в его перетянутых жилах. В его воспалённом пузыре мозга бешено пульсировала, щёлкала автоматным затвором лишь одна мысль, дознаться, чья противотанковая батарея уничтожила экипаж майора Шнитке…и отомстить за его смерть…
Отомстить так, – как это умеет лишь рыцарское орденское братство СС – жестоко, беспощадно и страшно.
– Песьи хвосты! Клянусь мечом Роланда, ваши черепа будут стоять на моём камине! Nutten ficken! Я найду вас! Достану из-под земли. Пусть для этого, мне придётся гнать вас на Восток до Уральских гор…Хоть до самого океана!!
Эта клятва мести была обращена к тем красным командирам, что с непостижимой стойкостью держали оборону Шиловской высоты под Воронежем, тем – из-за которых он и его ударный танковый батальон, расхлёбывал теперь кровавое дерьмо…Из-за которых, на его глазах, среди ухающих залпов орудий, среди частых взрывов противотанковых мин и фугасов, гибли его бронированные машины. Его лучшие экипажи, бесстрашно умиравшие – горевшие во время танковых атак, беспрекословно верившие его опыту и мудрому, прозорливому промыслу. И этот ужас, невозможность воскресить погибших, превращались в его сознании в слепую, безумную ярость и ненависть к обошедшему его противнику.
Однако, помимо бешенства, пришло и трезвое дисциплинирующее понимание всей серьёзности и суровой правды, что задача эта, отнюдь не из лёгких. Как не бросай карты, но после краха блицкрига под Москвой, время гордой самоуспокоенности для Рейха – кончилось. Видит Бог! Такого свирепого сопротивления, как в России, Вермахт не встречал ни разу в Европе. Яростные бои шли на истребление, до последнего солдата…
« Вот она: смертельная борьба Света и Тьмы…– рассуждал за рюмкой, сам с собой Отто. – Так, кто же победит в грядущей битве титанов? Свет и новый порядок, который на штыках несём мы немцы – высшая раса ариев на земле…Или Тьма, которой покрыта 1/6 планеты, коей заправляет красная клика – жидов и комиссаров во главе с Сатаной в облике Сталина? Чего больше осталось на нашей грешной земле, Зла или Добра?.. Продажные шкуры на Западе и Востоке обвиняют нас во всех смертных грехах. Считают нас исчадием ада, всадниками смерти. Пусть так! Но война никогда не пахла розами и бабьими духами. Жестокость? Но на войне хороши все средства. « Цель оправдывает средства» – ещё много веков назад говорили иезуиты, а уж они знали, как добиваться желаемого. Есть жестокость бессмысленная, но есть жестокость, которой история прощает кровь…А благодарные потомки рукоплещут героям, слагают о них саги, хвалебные оды и песни. Бьюсь об заклад, цивилизованный мир снимет перед нами шляпу и простит всё, если мы разобьём и уничтожим Советы. История дала нам, немцам, исключительный шанс, бросить безбожный большевизм под топор и очистить мир от « недочеловеков» и варваров, леших и обезьян.
Но…Если мы все погибнем в этом огненном пекле?…Что будет с нашим Фатерландом и пророчеством фюрера? Увы, нам воинам Империи, не дано сего знать. Но мы будем драться до конца, и пусть всё решит Небо. Осталась одна, последняя главная битва – трибун и идей. Зла и Добра.
И пусть те, кто придёт позже…узнают, то, что был и есть германский рыцарь, стоявший на защите великих христианских идей и очистительного нацизма.
Что есть победоносный германский меч– Schwert, беспощадный к врагам Третьего Рейха.
Что есть германская честь и германский новый порядок – Nazi ordnung.
Да здравствует фюрер! – который не словом, но делом доказал нам всем, что относится к Германии с сыновней любовью, а к своим солдатам – с отцовской!
Хайль Гитлер! Небо ему уготовило особую судьбу!
Крепко пребывая на этих позициях, ободряя своих танкистов такими речами, штандартенфюрер СС фон Дитц тем не менее не забывал и о данной им на оружии клятве.
Эта раскалённая мысль не покидала барона. С немецкой педантичностью и упорством он искал убийцу друга…И он нашёл его. Вернее, выяснил через разведчиков, а потом и через доставленных ему языков – чьи орудия подбили « пантеру» Германа и уничтожили ещё несколько машин из его « зверинца» – ударного танкового батальона.
А было это так…
* * *
Бои шли за Шиловский плацдарм. Жестокие, кровопролитные, такие, какие могли навязать только русские.
Нервы штандартефюрера фон Дитца были натянуты, как рояльные струны. И было отчего…По приказу генерал-майора Штуммера, его танковый батальон, расположился вдоль лесной дороги. Радиосвязь работала хорошо, но случилось во время боя беда…Prost! Экипажи чёрта-с-два успеют прийти друг другу на выручку. Так уже было, так могло повториться, но генеральское упрямство Штуммера было непрошибаемое! Впрочем, объяснение этому « упрямству» было совершенно определённое: сказывалась острая нехватка артиллерии.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
