Текст книги "Трон Валузии"

Автор книги: Андрей Легостаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7. ЖИВОЙ МЕРТВЕЦ

Пустыню маленький караван миновал почти без приключений (не считать же приключением, что колесо второго фургона слетело с оси, одна из бочек с драгоценной жидкостью упала и выкатилась из фургона – та самая, плохо закупоренная; Брул и Кулл долго чесали затылки как это колесо поставить на место, а один из коней, что бежали между фургонов, мучимый жаждой, подскочил к пролитой из бочки лужице и напился. Но зато друзья узнали, что на животных кровь Мертвых Богов действует так же как на людей, и Брул даже предложил на стоянке напоить всех оставшихся коней разбавленной кровью Мертвых Богов водой – а что б слушались как следует!).

На четвертый день выехали на торговую дорогу, ведущую из Турании, через малые княжества, в Валузию, и дальше, в обход Южных гор, на запад в Верулию. От нее отходили две дороги: на восток – в Зальгару, и на север – к морям.

Через день Брул повернул коней на оживленную дорогу из Хрустального Города в Зальгару, которая проходила через самый восточный город страны – Грелиманус.

Эта дорога была важной торговой артерией Валузии и по ней постоянно курсировали хорошо вооруженные воинские патрули, чтоб не баловали лихие люди. Купцы здесь, как и вообще на дорогах древней Валузии, чувствовали себя вольготно и в безопасности. Правда, развлечения, что им предлагали в придорожных гостиницах, и налоги за хорошие дороги, сильно облегчали кошели, но никто не жаловался: от развлечений можно и отказаться, а налоги… разбойники берут обычно вообще все. В Зальгаре например, через которую пролегал путь в Грондар, куда как менее безопасней и купцы на границе Валузии вынуждены нанимать чуть ли не целые отряды охранников.

В дне пути от Грелимануса, располагался известный всем бывалым и торговым людям постоялый двор под гордым названием «Король Львов», прозванный в народе «Львиной берлогой». Когда-то по указу Кулла, заботящемуся о главных дорогах страны, здесь был выстроен небольшой постоялый двор на месте заброшенной во времена царствования Борны деревни, названия которой уже никто и не помнил. Место оказалось крайне удачным – все, выезжающие из Грелимануса как раз к вечеру добирались сюда, и наоборот. Теперь этот постоялый двор больше напоминал маленький городок с собственными законами. Для лошадей и рабов был выстроен просторный сарай двадцати ярдов в ширину и чуть ли не ста в длину. Огромный двор вмещал до двух сотен телег, карет и тяжелых фургонов. Для гостей были построены здания с многочисленными комнатами, и особое здание для гостей знатных – ведь сам царь Кулл как-то останавливался здесь по дороге в Зальгару. Три огромных зала предназначались для утоления аппетита постояльцев, чтобы гости могли скоротать вечер, в каждом зале играли музыканты, готовые к любви проститутки скучали у стоек, ожидая клиентов. В городах приезжие рассредоточивались в разных гостиницах – по рангу и финансовым возможностями, а здесь все вынуждены были ночевать в одном постоялом дворе. За десяток лет существования «Короля львов», через него прошли многие тысячи купцов, военных и просто путешественников из всех стран мира – любое наречие можно было услышать в обеденном зале. Сотни людей прижились здесь постоянно, и всем известный хозяин «львиной берлоги» Конопатый Крил-ха, изо дня в день улыбающийся гостям, содержал за свой счет отряд воинов, которые по приказу царя патрулировали дорогу – безопасность гостей сторицей окупала расходы. Кроме того, приходилось держать крепких мужичков, чтобы успокаивать загулявших гостей и пресекать драки на корню. А уж сколько нищих бродяг и побирушек ошивалось в округе, ночуя в конюшне – и не сосчитать.

Знал бы конопатый Крил Крил-ка, что в простых одеждах, без свиты, со сбритой бородой (правда, уже вылезла рыжеватая щетина) в его гостиницу вошел сам царь Кулл, все бросил бы и помчался встречать дорогого гостя. Но он не знал и Кулл незамеченными вошел в главный обеденный зал, где выбрал столик в самом темном углу. Брул с Вапрой отправились загонять во двор фургоны и договариваться о комнатах.

Подъезжая на фургонах к «львиной берлоге», Кулл заметил двух спешивающихся с благородных коней всадников, направляющихся со стороны Грелимануса в столицу. Один из них показался Куллу знакомым и сейчас атлант смотрел на дверь в ожидании – не появится ли он, чтобы убедиться в своей правоте или признать ошибку.

На улице было еще светло, но зал был полон почти наполовину и все время в двери заходил народ, к вечеру за столами свободных мест не будет вообще. За длинным столом неподалеку от Кулла гуляли, видно с утра, верулийские купцы, горланя почти на весь зал какую-то свою застольную песню.

Заметив сидящего в одиночестве воина (меч выдавал род занятий Кулла, а одежда и лицо с точностью позволяли судить, что он – вольный искатель приключений, желающий подороже продать свою жизнь и умение владеть оружием), девицы у стойки пошептались о чем-то и, наконец, одна из них двинулась к Куллу.

– Что желает дорогой гость? – игриво улыбнулась она, обнажив ряд не совсем белых зубов. – Провести вечер в хорошем женском обществе? Всего полкуллашика и удовольствие я гарантирую. Так чего хочет дорогой гость?

– Я желаю пожрать, – довольно грубо ответил Кулл (так, по его мнению и должен отвечать наемник). – Иди прочь отсюда… Хотя… Попроси принести чего-нибудь погорячее.

– Горячее меня ты никого не найдешь, – с некоторой обидой произнесла она.

В этот момент к столу Кулла подошли Брул и Вапра и сели на деревянные стулья. Пикт с улыбкой на лице посмотрел на друга и девицу.

– Фу! – скривила губы девка, – у вас тут собачья свадьба…

Кулл не обратил на ее слова ни малейшего внимания.

– Все в порядке? – спросил он у Брула.

– Да, – ответил пикт. – Тут у них сегодня все переполнено, а в номера для знатных, сам понимаешь, я соваться не рискнул. Пришлось снять на троих шестиместную комнату в купеческом здании. Ты заказал ужин?

– Нет еще, сходи к стойке, распорядись. И винца какого-нибудь. Лучше слабого верулийского…

У них у обоих были почти полные фляги Вина Жизни, зачерпнутого в волшебной пещере чародея Раамы, но тратить драгоценный напиток просто так не хотелось.

Наконец им принесли еду и они насытились, Вапра ела все с тем же отрешенным видом – что говорят, то и делает. «Страшная все ж штука, эта Кровь Мертвых Богов, »– в которой раз подумал царь.

Он ел, все время поглядывая на вход в огромный зал, из которого вели двери в два других зала, один из них был сейчас закрыт – тот самый, где ужинал царь, когда останавливался по дороге в Зальфхаану, во втором ужинали знатные аристократы.

Наконец Кулл увидел, кого хотел и кивнул другу:

– Посмотри, не тот ли это юноша, что не пил вино на празднике Хотата и не хотел со мной сражаться?

Брул всмотрелся.

– Да, тот самый. Как его зовут-то? Забыл…

– Хеерст из рода Дракбары. Сходи, пригласи за наш стол, я хочу поговорить с ним. Что-то второго не видать, того, что был в шлеме…

Многие знатные рыцари, если по каким-либо причинам хотели быть неузнанными, то в дороге носили шлемы с опущенным забралом и никого это не удивляло. Но сейчас спутника юноши в зале не было.

Хеерст стоял у входа, осматривая зал и решая, куда бы ему сесть, чтобы поужинать. Свободных мест в зале оставалось уже совсем мало.

Через минуту юноша в сопровождении Брула подошел к столу и сел. Пикт за спиной юноши показывал царю какие-то странные знаки – скорчил вытянутую рожу и провел перед нею сверху вниз ладонью – словно одевал незримую маску.

И Кулл вдруг понял, что хотел показать друг – лицо у юного аристократа было таким же застывшим, как у Вапры.

– Садись рядом со мной, Хеерст из рода Дракбары, – сказал Кулл и показал юноше на место пред собой.

– Кто вы, добрые люди, и чего хотите от меня? – глядя перед собой спросил тот. – И откуда знаете мое имя?

– Всмотрись в мое лицо внимательнее, – приветливо улыбнулся Кулл, – неужели не узнаешь?

Хеерст посмотрел на светловолосого соседа, в глазах мелькнула какая-то искра жизни.

То ли Кулл предполагал, что произойдет в следующее мгновение, то ли реакция у него действительно была быстрее, чем у всех прочих смертных.

– Ты – царь Кулл, кровавый диктатор! – прошипел юноша. – Умри же, пожиратель младенцев!

Никто в огромном зале не заметил, как сверкнул узкий кинжал, устремляясь Куллу в сердце.

Брул перегнулся через стол, стараясь помешать убийству, но Кулл уже перехватил левой руку кисть юноши – кинжал почти коснулся груди. Левой рукой Кулл схватил убийцу за волосы и запрокинул лицо юноши назад.

– Все равно ты умрешь, диктатор, проклятый своим народом, – тем же глухим голосом произнес Хеерст.

К столу подошел огромный детина и сумрачно посмотрел на них:

– Что у вас происходит? – спросил он, готовый усмирять буянов.

– Все в порядке, – поспешил сунуть ему в руку монету Брул. – Мы так отдыхаем, мы не мешаем другим гостям.

Кулл продолжал держать Хеерста за волосы, но руку с кинжалом перевел под стол, чтобы не видно было. Вапра с безучастным видом пила вино.

– Смотрите у меня, что б все тихо было, – произнес работник постоялого двора, отвечающий за порядок в зале, бросил на них испытующий взгляд и отошел.

– Брул, у тебя во фляге еще осталось Вино Жизни? – спросил Кулл и, увидев утвердительный кивок, попросил: – Капни в пустой кубок и дай выпить этому юноше глоток. Нет, налей немного больше… Вот так. Пей, Хеерст из рода Дракбары. Твой отец отдал за меня жизнь, пей в память о нем.

Юноша сделал несколько глотков, кадык его судорожно дергался, струйка потекла по горлу. Он допил все, что было в кубке и несколько раз моргнул, по телу пробежала едва заметная дрожь.

Кулл отпустил его волосы. Юноша перевел удивленный взгляд с Брула на царя. Потом посмотрел на до сих пор зажатый в руке кинжал – царь крепко держал его за запястье.

– Что со мной? – взволнованным тоном, совсем другим что за минуту до этого, произнес Хеерст сын Дракбары. – Что со мной было? Словно пелена с глаз упала… Я хотел вас убить, да? Мне нельзя после этого жить! Какой позор на мой род, нет, я себе этого не прощу! Убейте меня прямо сейчас! Или я сделаю это сам!

– Успокойся, Хеерст, – мягко сказал царь. – Ты был околдован. Мы увидели это сразу, по выражению твоего лица. Тебя опоили вином, в которое подлили Кровь Мертвых Богов. Посмотри на нее, – кивнул атлант на сидевшую напротив Вапру. – Она околдована тем же и безоговорочно выполняет распоряжения человека, который дал ей отраву. Смотри, она выполнит мое любое, самое идиотское приказание. Вапра, встань и разденься прямо здесь перед всеми!

Женщина отставила кубок встала и стала снимать одежду.

– Убедился? – спросил Кулл у юноши.

Тот подавленно кивнул.

– Все, Вапра, прекрати.

Женщина замерла.

– Оправься и садись на место. Вот, Хеерст, видишь, что делает отрава? Тебе, видно, приказали убить меня и отправили в Хрустальный Город?

– Да! – юноша был бледен от волнения. – Я сейчас… словно просыпаюсь от кошмарного сна. Все, что было последние дни – как в тумане…

– Мне очень важно, – сказал Кулл, – что бы ты постарался вспомнить все. Ты окажешь мне этим огромную услугу.

– Я готов отдать за вас жизнь!

– Знаю, – кивнул царь. – Как и я ради Валузии, которой служим мы оба. Вот поэтому ты все вспомнишь.

– Сейчас, – сказал сын Дракбары, память о котором была дорога Куллу. Грудь юноши вздымалась, от волнения пот выступил на лбу, прядь черных волос упала на глаза, но он этого не замечал. – Сейчас… Дайте что-нибудь попить.

Брул тут же пододвинул к нему кубок с кислым верулийским вином. Юноша жадно выпил все до последнего глотка. Поставил кубок, набрал полную грудь воздуха, словно бросался с обрыва, и сказал:

– Я готов рассказать все, что знаю. Но лучше вы спрашивайте, что вас интересует?

– Все, – усмехнулся Кулл. – Рассказывай с самого начала: как приехал в Грелиманус, что видел?

Юноша задумался, вспоминая и вдруг вскочил с места, Кулл едва успел ухватить его за пояс и усадить обратно.

– Мне надо немедленно в Грелиманус! – порывисто выдохнул Хеерст. – Завтра на рассвете Фейра, моя возлюбленная, будет принесена в жертву великому Змею!

– Это точно? – переспросил царь.

– Да, точно! Отпустите меня, умоляю. Я погибну вместе с ней! Без нее мне все равно не жить!

– Мы поедем в Грелиманус вместе, – сказал Кулл. – Но сперва ты все нам расскажешь, чтобы мы могли придумать хоть какой-нибудь план, чтобы спасти твою возлюбленную.

– Мой царь, – вдруг пришел в себя юноша, – но почему вы с Брулом в таком обличье и здесь, среди купцов и бродяг, а не в царском зале? И вы же отправились в Верулию! Я ехал туда за вами по приказу Тулсы Дуума!

– Тише, – усмехнулся Кулл. – Меня сейчас зовут Торнел, а его – Гларн. Мы едем в Грелиманус и совсем не хотим быть узнанными раньше времени. Мы должны узнать, что там, семь дьяволов побери, происходит! И ты поможешь нам в этом.

– Я сделаю все, что скажете, мой…

– Торнел, – оборвал его царь.

– Да, Торнел, – кивнул Хеерст. – Прошу прощения… Я не могу сидеть спокойно, когда там… – он заметил насупленный взгляд Кулла. – Все, все, я расскажу с самого начала. Я вспомнил.

Брул вновь наполнил его кубок вином, чтобы успокоился и говорил спокойно.

– Я примчался в Грелиманус и отправился сразу в дом деда моей невесты. Меня тогда поразило странное выражение его лица, как сейчас на ней, – Хеерст кивнул на Вапру, – но я не придал этому значения. Приер гора-Марин, сказал, что Фейра с охранниками отправилась погулять за город и предложил мне отобедать с ним. За столом я рассказал о событиях, происшедшем в вашем зале в праздник великого Хотата. Гора-Марин сказал, что мы отправляемся в гости и там я снова расскажу об этих последних столичных новостях и о смерти семи известных всему Грелиманусу аристократов. И мы отправились в дом тора-Хаеца… Видно там и опоили меня колдовской отравой – все остальное я помню, как в тумане, я перестал быть собой. Я видел Фейру, которую держали в заточении, в ожидании праздника Змея, чтобы принести ее в жертву. И этот праздник – завтра на рассвете…

Он судорожно вздохнул, но взял себя в руки и продолжил:

– Я ходил в их подземный храм, Тулса Дуум и великий Змей околдовали всех жителей Грелимануса. Всех, кроме Фейры, она должна умереть с незамутненным рассудком…

Он закрыл лицо руками, плечи его затряслись.

Кулл положил руку ему на плечо.

– А куда ты направлялся сейчас и кто твой спутник в шлеме с закрытым забралом? – спросил царь.

– Я? – юноша влажными глазами посмотрел на атланта. – Я ехал за вами в Верулию, чтобы якобы доложить вам о том, что в Грелиманусе все в порядке и, пользуясь вашим благорасположением, заколоть кинжалом! О, Валка великий, какое счастье, что вы не позволили мне этого сделать!

– Кто твой спутник? – настаивал Кулл.

– Спутник? – переспросил Хеерст, думавший в это мгновение совсем о другом. – Это – Тулса Дуум. Когда шпионы доложили, что вы со всей свитой и советниками отправились в Верулию и уже достигли Дапреза, Тулса Дуум решил поехать в Хрустальный Город, чтобы в ваше отсутствие склонить на свою сторону как можно больше аристократов. Скорее всего, он собирался и их тоже опоить своим колдовским зельем.

– Так Тулса Дуум сейчас здесь? – спросил Кулл.

В глазах царя зажегся мстительный огонек.

Однажды, Тулса Дуум чуть не погубил его, представившись рабом Кутулусом и за древнюю кошку Саремис чревовещал, что якобы Брул, купаясь в Запретном Озере, был утащен водным чудовищем. Брул и не подозревал об этом, охотясь в лесах за оленем, а Кулл помчался к Запретному Озеру и чуть было не погиб в нем. Вернувшись во дворец, царь схватил чародея и подоспевший Брул вонзил ему меч между ребер так, что клинок вышел из спины. Но он не смог убить злого колдуна, который погиб человеческой смертью тысячи лет назад. Тулса Дуум тогда, пообещав еще вернуться и отомстить, прошел сквозь стены дворца и исчез.

Вот Валка и свел их снова.

– Да, – кивнул Хеерст. – Тулса Дуум сейчас здесь. Мы с ним остановились в одной комнате. Он не нуждается в приеме пищи и отправил меня ужинать одного. Но я не хочу есть. Отпустите меня, мне нужно спешить в Грелиманус!

– Туда мы отправимся вместе, – повторил Кулл. – Вапра, иди во двор, запрягай наши фургоны. А мы, – он посмотрел на Брула, – навестим нашего старого знакомого. – Веди нас, Хеерст.

Брул расплатился и догнал их уже на пороге здания, где ночевали знатные путешественники. Хеерст остановился перед одной из дверей и кивнул Куллу. Кулл жестом показал, чтобы юноша постучал в дверь.

– Кто там? – донесся в ответ на стук голос, словно исходивший из мрачных глубин небытия.

Кулл с Брулом уже слышали однажды этот голос, но вновь непроизвольно вздрогнули.

– Это я, Хеерст, – по знаку атланта сказал юноша.

Скрипнула отодвигаемая задвижка, дверь медленно растворились и друзья увидели, что Тулса Дуум, уже без доспехов, лежит на постели, силой взгляда (или другой магией) распахнув дверь.

– Что за бродяги с тобой, Хеерст? – спросил умерший столетия назад смертью человека, но не нашедший успокоения, поскольку злоба его была слишком велика, могущественный чародей. – Зачем ты их привел ко мне?

Кулл рукой отстранил юношу и сделал шаг вперед.

– Неужели ты не узнаешь меня, Тулса Дуум? – с усмешкой спросил царь Валузии. – Своего главного врага из всех ныне живущих?

Мгновение – и Тулса Дуум уже стоял у кровати – как он это сделал друзья не увидели.

– Кулл? Ты должен быть уже в Верулии…

– Но я здесь, – усмехнулся царь. – И я убью тебя, чтобы ты не осквернял своим мерзким дыханием и своими пакостными интригами мою страну. Возьми меч и прими бой, как подобает воину, раз ты вырядился в рыцарские доспехи.

– Я ненавижу тебя, но не могу убить собственными руками. Хеерст – убей его!

– Я больше не в твоей власти, паскудный колдун! – запальчиво воскликнул юный аристократ. – Я готов жизнь отдать за моего царя!

– Я пронзил тебя в сердце однажды, – процедил Брул, – но это не было твоим уязвимым местом. Может, так получится?

Он выхватил свой изогнутый меч, какие делают только на пиктских островах, и, подскочив к чародею, молниеносным движением снес ему голову.

Обезглавленный колдун так и остался стоять, его мертвая голова с живыми, горящими адским пламенем глазами, откатилась на три шага, остановилась на боку и расхохоталась.

– Неужели, глупцы, вы думаете, что меня можно убить мечом? – произнесла отрубленная голова. – Много лет назад меня уже убили, но ничего не достигли. Где тот поганый чародей Раама, что обрек меня скитаться в мертвом теле? Нет его. А я – есть. И буду всегда, пока не пробьет мой час, но никто в мире не знает, когда это случится.

Зрелище было довольно жуткое, Хеерст не выдержал, отвернулся к стене, его стало тошнить.

Обезглавленное тело начало двигаться к своей голове.

– Сделай же что-нибудь, Кулл! – воскликнул Брул и взглянул на идеально чистый – без каких-либо следов крови – меч в своей руке. – Может, разрубим его на маленькие кусочки и разбросаем вдоль всей дороги?

Голова вновь расхохоталась:

– Мне даже интересно послушать, что вы сможете придумать еще с вашими ослиными мозгами! Какая досада, что я не могу убить вас лично, но очень скоро это случится. Змей выйдет из укрытия и убьет тебя, Кулл из Атлантиды! И даже памяти о тебе не останется в Валузии, потому что некому будет помнить. Змеелюди вновь станут править миром!

– Я для этого и еду сейчас в Грелиманус, чтобы разворошить поганое гнездо! – процедил Кулл. Тело почти подошло к голове. – А что делать с тобой – я знаю!

Он быстро сорвал флягу с Вином Жизни, откупорил ее и брызнул на обезглавленное тело живого мертвеца.

– Нет! – закричала голова, когда первые брызги оставили огромные обожженные дыры в теле. – Нет!!!

– Твой час пробил, – мрачно сказал Кулл, сделал два быстрых шага к валявшейся голове и щедро полил ее из фляги.

Череп лопнул, как гнилая тыква – внутри он оказался пустым, поросшим по стенкам какой-то гадостью вроде длинного спутанного мха.

– Нет! – еще бился по стенам жуткий крик мертвеца, а череп растаял под каплями волшебного Вина Жизни, и превратился в лужицу грязи, напомнившую ту мразь, в которую превратились разбойники в южных горах.

– Тулсы Дуума больше нет, – с каким-то даже вздохом сожаления, произнес Кулл. – Нам надо спешить, чтобы до рассвета успеть в Грелиманус.

– Эх, знал бы раньше, что Вино Жизни не только голову пьянит, но и такие чудеса вытворяет, – вздохнул Брул, – не поленился бы бочку на своих плечах к пещере Раамы затащить, а потом полную хоть до куда нести…

Фургоны уже стояли на дороге, готовые к отправлению в ночь. Вапра с безразличным видом сидела на месте возницы первого фургона.

– Отправляемся? – спросил Брул у Кулла.

– У меня возникла одна идея, – задумчиво произнес царь. – Пошли-ка со мной. Хеерст, посиди рядом с ней, мы скоро вернемся.