Текст книги "Последние звёзды (СИ)"

Автор книги: Андрей Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Последние звёзды

Андрей Кузнецов

Начало

Макс хорошо знает историю своей страны. Ту историю, что преподавали в школах и рассказывали родители. Те, кто мог поведать что-то другое, кто застал мир до падения, давно ушли из жизни. Третья Мировая война. Её боялись, пытались не допустить и усердно к ней готовились. Никто не скажет, как всё началось. А когда страны поделились на два альянса, нужна была лишь искра для розжига адского пламени.

Крупные страны удачно прикрылись системами ПРО и своими соседями. Когда Южная Америка ушла под воду, как и Австралия, а добрая часть Африки превратилась в аномально горячую сковороду, земля стран-зачинщиков осталась на месте. И Северная Америка, и Евразия пока ещё пригодны для существования. Для существования, не для жизни. Умело воспользовавшись ядерными чемоданчиками, первые лица опрокинули мир в Средневековье.

Штабы отработали на славу: точные удары сначала выбили всю военную структуру по обе стороны: базы, аэродромы, корабли, похоронили даже подлодки в толще воды. Попутно изрешетили космос, сбивая спутники, лишая связи. А затем, признав невозможность победить, обрушились на города.

Из уст в уста передавали, что в те дни упали звёзды. Взрывы прожгли озоновый слой, ультрафиолет захватил территорий больше, чем смог бы враг. Над головой нависло марево, времена года перестали различаться: наступила осень, забывшая о дождях, и к счастью: плеснувшийся через край ядовитый океан не даёт живительной влаги. Так бы охарактеризовали это люди из поколения «до». Рельеф так же переменился, какие-то водоёмы высохли, горы сравнялись с землёй.

С привычными картиной мира и климатом в небытие канули отношения стран. Когда люди пришли в себя, никому не стало дела до соседей, с которыми торжественно заключались соглашения о взаимопомощи и вечной дружбе. Но вскоре человечество подняло голову и осмотрелось. Оказалось, вокруг такие же с такими же опасливыми взглядами. Пародии на государства продолжают существовать, и пора им становиться собой.

Выжившая верхушка власти в России сделала усилие и вернула своё. Шаг за шагом установилась прежняя форма правления. Стаду нужен был пастух как никогда – только жёсткое руководство могло вытянуть народ из пепла. Хотя когда-то оно же привело к пальцам на красных кнопках.

Заставит ли катастрофа отказаться от идеи мирового господства? Нет. Теперь жизнь всех оставшихся людей подчинена одной цели: возродить былую мощь государства. Ведь рухнувший мир – отличная возможность для долгожданного триумфа, пусть и на его руинах. Набрать силу быстрее врагов и победить окончательно – вот первостепенная задача. Особенно подхлестнула правительство идея, что американцы, по всей вероятности, живут с тем же настроем.

Россия любит радикальные меры в политике, особенно – внутренней. На этот раз удалось переплюнуть прошлые достижения: жёсткий тоталитаризм с контролем всего, до чего можно дотянуться. Все обязаны трудиться для обеспечения страны ресурсами. Неудивительно, что уже много лет самая востребованная специальность – рабочий, самая престижная – инженер с хоть какими-нибудь навыками. Тот, кто доказывает свою пользу на производстве и тот, кому просто везло, живут весьма неплохо. Лучшие специалисты собрались в новой столице, перенесённой из разбитой Москвы ближе к ресурсам и уцелевшим военным базам – в Новосибирск. Все остальные регионы усиленно пашут в пользу Центра.

По мнению многих, меры оправданы: иначе было не выдернуть нацию из ада.

Такое положение быстро надоело многим, кто не хотел трудиться на абстрактное благо Отечества. Начались протесты и выступления, которые карались сразу же и с невиданной ранее жестокостью. Новый мир – новая этика, но старые методы.

Макс служит в одном из лучших армейских подразделений, которые за неимением в шаговой доступности врага внешнего усердно истребляли распоясавшихся бандитов, а также мятежников. Попал он сюда обыкновенным образом: ему повезло. Родители обосновались в Центре за счёт знаний об энергетике. Долгожданный ребёнок же с детства проявлял большие силу и здоровье, нежели способность усваивать премудрости семейной профессии. Но глупым он не был ничуть, почему и стал в свои восемнадцать сержантом с отличными рекомендациями из академии. Жаль, ни отец, ни мать до этого дня не дожили. Из их поколения вообще мало кто доживал хотя бы до сорока.

Уже после первого года в кадетской школе Макс понял, что перетерпеть можно всё, и больше не боялся. Другие подростки плакали, кого-то доставали из петли – Макс их видел потом в рядовых и морщился.

Сам он никогда не испытывал трудностей. Были слёзы, была кровь, особенно когда в нём разглядели потенциал и стали нагружать по полной. Но парень свято верил в необходимость происходящего и в то, что муки принесут плоды. Он не почувствовал ничего, когда стал сержантом, успешно сдав выпускной экзамен. Может быть, виной стала природная выдержка, развитая до настоящей флегматичности? Ведь он ничего не чувствовал и когда по приказу старшего всадил пулю в пленного мятежника. Только заснуть потом не мог двое суток.

1

– Подъём! Подъём!

Макс спрыгнул с двухъярусной койки и привычно растормошил друга. Тот мало того, что никогда не высыпался за положенные часы, так ещё и снова ввалился вчера в казарму за пару минут до отбоя, привнеся в спартанскую атмосферу запах алкоголя.

– Подъём!

Дневальный толкнул дверь, по уставу не запираемую, кинул взгляд внутрь и потопал шуметь дальше. Игорь суетился, а Макс уже собрался и подошёл к зеркалу. На спортивной фигуре высокого парня собственноручно подогнанная форма сидит идеально. Короткая уставная стрижка, уверенный взгляд серых глаз, широкие плечи и ловкие руки – всё говорит о профессиональной принадлежности. На вполне интеллигентное происхождение намекают разве что тонкие губы на живом лице с острыми скулами. Макс не любит эти черты, ему кажется, они крадут частичку мужественности из образа.

– Всё, погнали.

Игорь хлопнул друга по плечу и вразвалку вышел в коридор. Весь младший офицерский состав живёт по два человека в комнате. Во время подготовки операций им приходилось делить с рядовыми бойцами менее комфортабельные казармы, а на выездах ночевать и вовсе где придётся. Макс пропустил широкоплечего товарища, ещё раз окинул взглядом разведённый им за утро беспорядок, вздохнул и прикрыл дверь.

Все выстроились прямо на этаже в коридоре. Дневальный, насчитав наконец-то положенное число, побежал докладывать. Игорь хмыкнул, Макс его понял. Это сейчас дисциплина – первое дело, и старшие взыщут за каждую лишнюю секунду. В поле устав не диктует форму одежды и прямые шеренги, а сохраняет жизни. Они уже спорили об этом, Игорь упорно не видел связи.

Через минуту вернулся запыхавшийся дневальный, встал в конец строя, за ним быстрым шагом вошёл капитан Лейтис, главный человек в этом здании. Сухощавый остроносый латыш без акцента зачитал по бумаге, кому что предстоит. Обвёл всех взглядом, кивнул и удалился. Услышав «вольно», сержанты и лейтенанты разошлись по комнатам. Игорь подмигнул товарищу, их фамилии прозвучали вместе. Парней отправляют за сотню километров отсюда – охранять экспедицию нефтедобытчиков. Игорь скривил губы: предстояла скука.

Времени на сборы дали достаточно, два часа, отличная возможность позавтракать. Поэтому ровно в восемь часов утра почти три десятка молодых офицеров выстроились у дверей на первом этаже. Большой зал, составленный из двух путём сноса одной из стен, без труда вместил всех.

Разговоров за едой почти никогда не было, но в этот раз люди оживились. Сели теми группами, по которым их распределили, и загалдели. Обсуждали предстоящее, делились, пока ещё осторожно, переживаниями, внимали словам опытных товарищей. К Максу с Игорем никто не подсел, оба любили парное одиночество, невозможное в их среде. Командование всегда всегда ценило управленческие и аналитические способности Макса выше, чем у товарища. Иногда ему было даже неловко из-за этого. Но Игоря ничуть не волновала такая ситуация, ведь чем меньше ответственности, тем лучше. Вот он и уплетал за обе щёки, полностью довольный происходящим.

Макс же внимательно вслушивался в беседу за соседним столиком. Там среди сержантов затесался лейтенант, который объяснял что-то важное.

– Это здесь у нас порядок, а там всё по-другому. Каждый своё гнуть начнёт. Так что запомните: старших слушайте, а остальным сразу свою позицию обозначайте. Прямо и жёстко, ясно?

– Да чего ты рот открыл? – выглянул из-за тарелки Игорь. – Мы это не первый год знаем, сами кому хочешь объясним.

Макс шикнул на него, лейтенант продолжал инструктаж.

– Местные нас не любят, поэтому не удивляйтесь…

– Чему? – спросил сидевший напротив боец

– Да ничему. И никому.

Зашёл Лейтис, движением руки разрешил не вставать и сел за свободный стол у окна. Шум резко притих. Макс заметил, как латыш усмехнулся. А потом он встал.

– Бойцы! – его трескучий голос прозвучал негромко, но донёсся до каждого. Застучали откладываемые ложки.

– Всем вам предстоит серьёзная работа. Вы ещё долго не увидите ни этих стен, ни меня, ни друг друга. Поэтому доедайте и тепло попрощайтесь, – он взглянул на поставленную перед ним манную кашу как у всех и добавил. – Приятного аппетита!

Нестройное хоровое «спасибо», и неловкость от присутствия старшего по званию исчезла. Парни снова заговорили между собой.

– Да он психолог, – подметил Игорь.

Макс согласился, ему всегда нравился этот немногословный худой капитан. Время трапезы подошло к концу. Сдав посуду, друзья потопали обратно в «номер». В большинстве своём вещи были готовы, но Игорь как обычно умудрился что-то потерять, что-то забыть и метался по комнате до десяти часов. Макс же валялся на койке и наблюдал за попытками друга уместить совершенно неуставные вещи в совершенно уставном рюкзаке. Последний быстро уступил напору сильных рук.

Максу приземистая фигура черноволосого товарища напомнила виденную на картинках большую длиннорукую обезьяну, о чём он сразу же сообщил. Пришлось увернуться от тапка. Со смехом сержант свалился прямо на товарища, обхватил борцовскую шею, но был опрокинут на пол.

– Какой же ты гад, попросил же, не мешай!

– А ты не кидайся.

В таком виде их и застал незнакомый лейтенант.

– Товарищи сержанты?

– Так точно!

Парни вытянулись по струнке.

– Васильев.

– Я.

– Смирнов.

– Я, – Макс шагнул вперёд.

– Переходите под моё командование. Собирайтесь, берите оружие, паёк и на улицу, я жду. Десяти минут хватит?

«Хватит?» – такой заботы обычно не выказывают, Макс ответил за двоих:

– Так точно.

Лейтенант кивнул и закрыл за собой дверь.

– Что скажешь?

– Странный персонаж, никогда его раньше не видел. И староват он для лейтенанта.

– Но при этом явно в форме, не штабной вояка. Ладно, жду в оружейке.

Лейтенант ожидал у крыльца. Он жестом пригласил идти за ним. Пока шли к транспорту, Макс с неудовольствием отметил мрачную серость тумана вокруг. А ребята из учёного отдела обещали прояснение. Про их ошибки в прогнозах даже шутить устали.

Остановились у грузового ГАЗ-66. Вокруг него сидит десяток молодых парней. Лейтенант подошёл перекинуться парой слов с водителем, а Игорь решил воспользоваться моментом.

– Слышь, парни, вы откуда?

– Да отовсюду, – проговорил сидящий на корточках рыжий сержант, азартно режущийся в карты, невзирая на снующих вокруг офицеров. – Понабрали с трёх баз, куда везут – не знаем.

Вернулся старший, объявил построение.

– Меня зовут Олег Николаевич Мёдов. Как вы поняли, я не отсюда. Еду издалека и ещё дальше, и мне позарез нужны люди. Командование помочь не может, пришлось лично выпрашивать у ваших командиров. Сейчас грузимся и двигаем к Новокузнецку. Вот их, – он пальцем указал на двоих, стоящих в начале шеренги, – слушаться во всём. Сержанты Багров и Ерёменко.

– Эти с ним приехали, – шепнул оказавшийся рядом картёжник.

Друг за другом попрыгали в кунг, расселись там на откидывающихся скамейках. Макс знал: через пару часов половина ляжет прямо на полу. Им с Игорем удалось усесться прямо под окошком, трястись на кочках будет не так скучно. Рядом присел всё тот же рыжеволосый, оказавшийся Семёновым Димой. Он был новичком, ему ещё не доводилось работать в полевых условиях, друзья же могли этим похвастаться. Игорь ещё и ранение схлопотать успел, какой-то смельчак из окружённой военными банды всадил ему в бедро заряд дроби. Счастье, что та на излёте не вошла глубоко.

– Что там в Новокузнецке? – спросил Макс.

– Вокруг пустошь, как и везде. И добыча угля. Но самое главное – там есть реки, а это энергия и производство. Те двое, – Дима в наглую ткнул пальцем в начало кунга, – по-любому знают больше. Мне бы с ними в картишки перекинуться, мигом бы разговорил.

Рыжий парнишка подмигнул, Макс с Игорем переглянулись. Их собеседник совсем не походит на военного: озорно вздёрнутый нос, хитро бегающие глазки. Не видя больше темы для беседы, он задремал, чем вызвал зависть у многих, кто не могу сунуть при тряске. Макс стал присматриваться к окружающим.

Все сержанты, примерно одного возраста. Снаряжение стандартное: автомат, боекомплект к нему и, Макс уверен, недельный паёк в рюкзаке. Как стало известно, ребят собрали из разных воинских частей, которых изрядно посажено вокруг «Центра». Особого внимания заслуживают двое прибывших с Мёдовым. Они, естественно, держатся особняком и о чём-то негромко болтают. Из-за тесноты пространства до слуха иногда долетают отдельные фразы, но смысла уловить не получается.

– Хватит уши ломать, далась тебе их болтовня, – высказался Игорь.

– Информация – главное оружие. Забыл уроки тактической подготовки?

Макс шутил, а его друг внезапно нахмурился.

– Зато я помню все другие уроки. И сутки в болотах, и карательные походы.

– Это необходимость.

– Я не выбирал эту жизнь, Макс, – Игорь отвернулся, глубоко вздохнув.

– Значит, она выбрала тебя. И это лучшее, что могло случиться.

Макс всегда находил слова, чтобы успокоить непонятные ему приступы сомнений друга. Вскоре тот задремал. Проносящиеся за окном картины не вносили ясности в маршрут, сплошные поля с кратерами. Хоть бы руины какие попались, по ним можно определить местоположение. А так было известно одно – они едут на восток.

2

Оставшиеся вне Центра обречены положить жизнь на его обеспечение. Каждый день для них начинается с одного и того же и тем же заканчивается – тяжёлой работой во благо Родины. Влад сегодня стал исключением, он работает в ночную смену. Ему повезло снабжать людей электричеством. На гидроэлектростанции работа, конечно, тоже не из простых, но с угольной шахтой не сравнить. У него оставалось время и силы и на помощь семье по хозяйству, и на подработки в городе.

Сегодняшний плановый осмотр показал, что всё в порядке. До конца смены почти вся ночь. Влад вышел на улицу покурить. Он любил вот так стоять над самой плотиной и смотреть на мощь укрощённого водяного потока. Насколько он знает, раньше эта река была значительно больше и питала не один, а четыре генератора. Да и саму станцию разгоняли на максимум, ресурс позволял.

Влад докурил самокрутку и пронаблюдал за её падением вниз, настоящие сигареты стали большой редкостью. Все запасы в городах, и даже заработавший, по слухам, завод поставляет всё туда же. Но большинству людей, привыкшему к собственной махорке, на это плевать. Всех больше заботит то, что год от года никаких улучшений не предвидится, а требования к рабочему классу, которого в стране больше в процентном соотношении, чем когда-либо, только растут. Это регулярно порождает волны недовольства и новых декабристов, кончавших не лучше старых.

Некоторые уходили бродяжничать в надежде на лучшую долю, большинство возвращались, понимая, что вдали от общины выжить ещё труднее, и принимались за работу не поднимая головы. Некоторых больше не видели никогда.

Младшая сестра Влада ушла около года назад. Она заявилась несколько месяцев спустя, вся измученная, похудевшая, но довольная. Горячо убеждала брата идти с ней, уверяя, что всё будет отлично. Влад внимательно её выслушал и отказался. Он объяснил решение тем, что не может бросить родных и ставших таковыми жителей посёлка. Сестра восприняла спокойно, пошутила, что у неё должен быть союзник в тылу. А потом расплакалась. Влад видел её ещё несколько раз, между каждым визитом проходило всё больше времени, и каждое расставание давалось всё тяжелей. Но никто больше не звал уйти или остаться. Не было нужды говорить, эти просьбы читались в глазах.

Думать об этом не хочется, а обстановка располагает, поэтому Влад вернулся внутрь. Вовремя: его сразу отправили заняться делом. Нужно было помочь товарищам выше по течению. Для этого отрядили ещё с десяток человек. В воду регулярно попадал всякий мусор, а особо большие предметы могут навредить при попадании в турбину. Сейчас рабочие баграми выловили остов автомобиля и зацепили его лебёдкой, нужно было помочь вытащить металлолом на берег. Моторчик лебёдки зажужжал, трос натянулся, заскрипел и плавно потащил добычу к отвесному берегу. Несколько раз приходилось ослаблять натяжение во избежание обрыва. Вот помеху удалось подтащить к самому берегу, теперь следует поднять, для чего и нужна помощь. Мощности лебёдки для вертикального подъёма может не хватить. Мужики, надев рабочие перчатки, ухватились за трос и стали тянуть синхронно с работой электродвигателя в лучших традициях перетягивания каната.

– Раз! Раз! – зычно командует старший.

Притянули, осталось вручную перевалить добычу через край бетонного берега. Удалось. Все разом повеселели, поздравили друг друга. Влада подозвал один из рабочих, широкоплечий дядька с небритым лицом, попросил закурить.

– Ты помнишь, что нас сокращают сегодня?

– Вот же… забыл, представляешь?

Он и правда забыл. Пару дней назад стало известно о сокращении числа рабочих на станции. Решило начальство, что раз сбоев в работе почти нет, то столько народа здесь больше не надо. А на шахтах и заводах как раз нехватка: работа каторжная, добровольцев нет.

– Везёт, а я вот ни на минуту думать не перестаю. Как назовут мою фамилию, что делать дальше? Хоть в бродяги не сходя на берег… Тьфу!

Мужичок выговорился, отвёл душу, сплюнул и пошёл по своим делам. А Влад до конца смены впал в прострацию. Стало светать, когда поступил приказ всем собраться у зала управления. С радостью Влад заприметил Петра Дмитриевича, старого мастера, которого все зовут просто Митрич. Мужчины обнялись, справились о здоровье, старика оно конечно подводит. Затем смену выстроили в шеренгу.

– Молчать в строю! – голос бригадира режет воздух, свистит неприятно. – Говорю фамилию – раз, имя – два, выйти вперёд! Внимание...

За каждым выкриком из двух слов шаркали две ноги. Молчание сдавило бока, Влад подумал о самокрутке – затошнило. Сосед, зажмурясь, считал: должны сократить на десяток, не больше. Назвали одиннадцать. Последним Митрича. Влад втащил его назад, сам выскочил вперёд. Бригадир открыл было рот, но пожал плечами и зачитал по бумажке:

– День отдыха вам, на следующее утро явиться к управляющему, узнать о назначении.

Влад не хотел заставлять Дмитрича при всех его благодарить и ушёл, не дожидаясь. Он всё сделал правильно, сомнений нет. Но легче не стало. До боли обидно, что стабильность оказалась обманом. Зато впереди выходной.

Он специально сверился с часами и замедлил шаг, чтобы не наткнуться ни на кого из домашних, спешащих на работу. Душа требует одиночества – слишком часто в последнее время. Вот в низине холма показалось родное селение. Крыши домов перемежались с деревянными срубами. Многие предпочитают жить в избах и не иметь проблем с отоплением при перебоях в подаче электричества. Влад как раз застал момент, когда жители подобно муравьям рассыпались кучками в разные стороны. Он не видел, но точно знал, вон в той его дядька и сводный брат, в той – жена, у которой так и не получилось подарить ему детей. Она идёт собирать урожай с полей и вернётся раньше других.

Влад не попался никому на глаза и подошёл к дому. Мысли крутились калейдоскопом и неизменно возвращались к одному и тому же. Все работавшие в угольных шахтах, завидовали его комфорту, он был примером существования лучшей участи. Теперь он такой же проходимец этой жизни. Родные туда же. Пожалеют, подбодрят, а сами на автомате прикинут, кому что брать на себя, ведь Влад им больше не помощник. Мрак.

Табачный дым слился с тяжёлым туманом. Солнце блуждало неизвестно где, но у калитки другое, появлявшееся ещё реже.

– Ира… – только и промолвил Влад, глядя на чудо.

Рыжеволосая девушка улыбнулась, и брат с сестрой стиснули друг друга в объятиях. Долго простояли так без движения, самые родные люди.

Ира принялась рассказывать, как ей живётся, делиться восторженными впечатлениями. Влад невольно ей залюбовался: совсем расцвела, выросла в настоящую красавицу.

– Ты меня слушаешь?

Он закивал, продолжая накрывать на стол.

– Это классно, мы живём только для себя и друзей и не зависим от Центра. А скоро ещё и заявим о себе. Ты не представляешь, сколько, оказывается, таких как мы по всей стране. Это настоящая сила.

– Что? – до Влада не сразу дошёл смысл сказанного. – Сила? Ты что, дура?!

Он схватил сестру за плечи и встряхнул.

– Только скажи мне, что ты связалась с мятежниками…

– Не мятежниками, а повстанцами, – сердито возразила Ира. – Они мне жизнь спасли и спасут её всей стране.

Влад отвернулся и молча сел за еду. Сестра, не решаясь, осталась стоять.

– Да пойми, это же будущее. Сколько ты ещё будешь горбатиться на своей станции во благо центровой элиты?

– Мы горбатимся во благо будущего и скорейшего возвращения к жизни. Американцы, уверен, сейчас не веселятся на фермах, а пашут почище нас.

– Сам веришь в это?

Влад ответил не сразу.

– Меня уволили со станции, – произнёс наконец.

Ира словно успокоилась, села за стол и запустила ложку в суп. Она ничего не говорила, но Влад знал, она решается. И пытался успеть определиться с ответом, пока тарелки не опустели. Как так вышло, что его маленькая сестрёнка оказалась там, где она оказалась? И что его самого держит на месте? Семья, для которой он больше не будет помощником, жена, с которой они спят спиной к спине.

– Они справятся без тебя, – произнесла Ира, с поразительной точностью угадав его мысли. И Влад внезапно увидел перед собой напуганную и одинокую девочку, которой был очень-очень нужен.

– Я не стала видеться с твоими... Пойдёшь со мной?

– Нет, – покачал он головой. – Только провожу.

До вечера они болтали без остановки. Каждый рассказывал своё. Ира не похвалила брата за поступок.

– Сделал как надо, для тебя шахта – тяжёлый труд, для Митрича – смерть.