Текст книги "Хмель и Клондайк"

Автор книги: Андрей Круз

Соавторы: Павел Корнев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Клим подался вперед и сцепил пальцы.

– Так понимаю, возникли осложнения?

Я уселся на подоконник и кивком подтвердил:

– Вероятно.

– Вероятно?

– Да, вероятно. В нашем мире вообще нет ничего определенного, все определяется величиной тех или иных вероятностей. Вот если один человек предлагает другому обчистить некий склад, какова вероятность того, что он забудет упомянуть о чарах, дублирующих охранные заклинания?

– Это было пять лет назад, – мрачно уставился на меня Климов. – С чего ты решил ворошить прошлое? И я не забыл упомянуть. Я о них не знал.

– Держим в уме эту вероятность, – спокойно продолжил я, – и оцениваем следующую. Каковы шансы, что на том же складе вместо списанного барахла обнаружатся…

– Хмель! – одернул меня собеседник. – Фильтруй базар!

Мои слова совершенно точно угодили в цель, раз Клим сбился на жаргон, поэтому я выложил свои претензии напрямик:

– В итоге неожиданная находка вернулась к твоим работодателям, ты вместо переезда в Туманный получил назначение на теплую должность, а я каждый день глотаю таблетки лишь для того, чтобы проснуться следующим утром.

– Деньги поровну – риск поровну, – заявил Клим, откидываясь на спинку кресла. – Мне повезло, тебе – нет. Значит, так на роду написано.

– Поровну поделили только то, что успели получить, а это капля в море.

– Ты разжалобить меня решил? – нахмурился брат. – Или шантажировать пытаешься?

Я соскочил с подоконника и улыбнулся:

– Просто напоминаю, что, когда у тебя были сложные времена, я не стал заколачивать крышку гроба, а протянул руку помощи.

– Не безвозмездно.

– Об этом и сейчас речи не идет.

– Так, Хмель, – хлопнул Клим по столу широкой ладонью, – считай, ты меня подготовил и мне будет неудобно отказать тебе в просьбе. Говори прямо, чего тебе надо. Хочешь получить отсрочку? Отлично! Я рассчитаюсь с поставщиками из аванса! Мы договаривались о восьми сотнях – будет им восемь сотен. Отдашь пятьсот рублей, когда сможешь. – Брат отпер встроенный в стену сейф и вытащил из него два увесистых пакета, один побольше, другой поменьше. – Забирай!

– Заберу, – улыбнулся я, – но это не все.

Начальник охраны кинул взгляд на завешанную саблями, кинжалами и топорами стену, но сдержался и поскучневшим голосом спросил:

– Что еще?

– Инструмент, – просто ответил я.

– Серьезно? – прищурился Клим.

– Тебе он все равно ни к чему, – пожал я плечами.

– А тебе? Решил сорвать банк? Погореть не боишься?

– Уже сгорел, – вздохнул я. – Речь идет о минимизации ущерба.

Брат поморщился:

– Серьезно вляпался? Могу переговорить с людьми из Пентагона…

Я покачал головой:

– У меня кое-что изъяли, просто хочу это вернуть.

– И Дружину ты вмешивать не хочешь?

– Ни Дружину, ни Братство, ни кого бы то ни было еще, – подтвердил я.

– Ты хоть понимаешь, о чем просишь? – вздохнул начальник охраны рынка. – Это моя захоронка на черный день, а ты просишь ее вот так запросто отдать!

– Сколько? – спросил я с обреченным вздохом.

Клим выглядел как худощавый парнишка, но те, кто начинали на него давить, очень скоро понимали, сколь сильно они заблуждались в своих оценках этого скромняги. Именно поэтому мной и была избрана тактика с такой длинной вступительной частью. И раз он сразу не послал меня куда подальше – она сработала.

– У тебя ведь кассовый разрыв, так? – прищурился Климов. – Должен мне пять сотен, получил отсрочку. Теперь просишь об услуге.

– Сколько? – повторил я.

– Отдашь золото, – заявил Клим. – Все золото.

Я фыркнул:

– Да это же в два раза больше!

– Ты в любом случае внакладе не останешься.

– Черт с тобой, – поморщился я, поскольку это и в самом деле было именно так. – Но инструмент отберу сам.

– Да все забирай! – отмахнулся Клим, снял с вешалки короткий полушубок и позвал за собой: – Идем!

– Не хочешь мне помочь? – спросил я, поднимая с пола один из туго набитых мешков.

– Нет, – коротко ответил брат и вышел за дверь.

Я ухватил второй пакет под другую руку и поспешил следом.

– Буду через два часа, – предупредил Клим караульного. Затем мы спустились на первый этаж и прошли на стоянку позади рынка.

Там я закинул мешки в заднюю дверь, захлопнул ее и забрался за руль.

– Куда ехать?

– Ко мне.

Жил Климов в одном из двухэтажных бараков неподалеку, поэтому я дорогу выспрашивать не стал и провернул ключ в замке зажигания. Вырулил с парковки, проехал пару домов и остановился у запертых ворот, от которых откидывал снег согбенный дедок в замызганном ватнике.

Клим решил не дергать дворника, выбрался из кабины и самолично распахнул створки. Тогда я подъехал к сараю и оставил «буханку» рядом со слепленной из снега горкой.

– Идем! – позвал меня брат, открыв дверь в подвал.

Мы спустились вниз, Климов отпер солидный навесной замок крайней клетушки. В полной темноте он ступил через порог, хлопнул в ладоши, и под потолком немедленно засветился тусклым желтым светом чародейский кварцевый шар. Я последовал за ним и плотно прикрыл дверь.

Комнатушка оказалась завалена всевозможным хламом, но брат уверенно отставил в сторону пару картонных коробок и пустую корзину и сдернул пыльное покрывало с массивного сундука, сколоченного из толстенных досок и укрепленного железными уголками и полосами.

Замок на нем был самый обычный, вот только, убрав его, Клим сначала поводил сверху непонятным амулетом и лишь после этого откинул крышку.

– Рюкзак возьми, – подсказал он. – В углу. И брезент там же.

– Брезент? – удивился я, но сразу все понял, стоило только хозяину подвала вытащить из сундука курковую двустволку. В рюкзак такую точно не уместить.

– Погоди заматывать, – остановил меня Клим и протянул непривычного вида жезл «свинцовых ос», длиной лишь немногим уступавший охотничьему ружью.

Солидную железную трубу приварили к амортизирующей отдачу пружине, снизу торчала угловатая пистолетная рукоять и приемник для банок с шарами, а затыльник приклада смастерили из резины автомобильных покрышек.

– Это что за монстр? – опешил я.

– «Слонобой». Сертифицирован, но в свободную продажу не поступал. Калибр три сантиметра, отдача соответствующая. Банка на десять шаров, батарея интегрирована с ней и полностью разряжается за цикл. У меня только одна.

– И сколько весит шар?

– Сто шестьдесят грамм. Обычные амулеты на такой вес просто не рассчитаны, только алхимические, а их в Форте использовать запрещено. Ведьма или колдун смогут отвести, но не факт.

– Ведьма или колдун? Блин, достаточно просто в Дружину устроиться и бляху получить, – вздохнул я и убрал в рюкзак почти двухкилограммовую банку с шарами.

– Не без этого, – согласился со мной брат и достал промасленный сверток, внутри которого обнаружился автоматический пистолет Стечкина с резьбой под прибор бесшумной стрельбы, глушитель, три пустых магазина и приклад, изготовленный из толстой гнутой проволоки.

– А патроны?

Брат присовокупил к пистолету две пачки макаровских патронов и коробку патронов двенадцатого калибра с картечью, потом достал четыре гранаты РГД-5 и запалы к ним.

– Не подорвись только. И на дружинника не нарвись. Никаких связей отмазаться не хватит.

– Само собой, – кивнул я, размещая в рюкзаке опасный во всех смыслах этого слова груз.

– «Чешуя дракона», – кинул мне после этого Климов отводящий пули амулет. – Ты хоть представляешь, сколько он стоит? Хмель, ты теперь в неоплатном долгу передо мной! Блин, да его в свободной продаже не найти!

– Не бухти, твоя помощь неоценима.

Оплетенный медной проволокой аметист на тонкой стальной цепочке я сразу нацепил на шею, поморщился из-за неприятного холодка и поторопил хозяина подвала:

– Что еще?

Следующими из сундука появились очки с толстыми стеклянными линзами, оправленными по краям медью. На голове они крепились с помощью полосы прочной резины.

– На них «Кошачий глаз» и «Аномалия», – объявил брат.

– «Кошачий глаз» – это ночное зрение, а что за «Аномалия»?

– Видит заряженные амулеты, активные охранные заклинания, внутреннюю энергетику колдунов, если те не озаботились прикрытием.

– То есть пассивных чар обнаружить не получится?

– Нет.

– А подзаряжать как?

– Колдун нужен. Это не наша работа, покупной, – пояснил Клим и протянул телефон в металлическом корпусе. – Чарофон, но битый. Работает только в режиме энергетических помех. Батарея полная. Но я вообще везде заряд на уровне поддерживать старался. Бери и пользуйся.

– И насколько он хорош?

– Одно-два прямых попадания чем-нибудь не слишком мощным выдержит, – пожал плечами Климов. – «Иглу Стужи», к примеру, развеет, и не одну, шаровую молнию – пятьдесят на пятьдесят, а «Закатный муар» – уже нет.

– Сгодится. – Я сунул чарофон в нагрудный карман рубахи и застегнул его на пуговицу. – Что-то еще?

Клим оценивающе глянул на меня, покачал головой и достал увесистый сверток.

– С остальным сам разберешься, – хмыкнул он, – небось учили.

– Учили, – подтвердил я, принял лязгнувший металлом пакет и уместил его в рюкзаке. Туда же убрал связку перетянутых аптечной резинкой маркеров, кевларовый бронежилет с титановыми пластинами и разгрузку, а вот короткий тесак внутрь не поместился, его отложил на пол.

– О! – удивился вдруг брат. – Совсем про них позабыл.

– Это что? – спросил я, раскрывая картонную коробку, в гнездах которой обнаружилось шесть стеклянных шаров размером чуть меньше кулака. Они едва заметно светились, и благодаря этому становилась заметна вплавленная в стекло тонкая проволока. Алхимическое содержимое переливалось, словно внутрь залили раскаленное масло.

– Оранжевые – зажигательные, белые – замораживающие. С зелеными осторожней, они с отравляющей химией, без респиратора не применяй.

– Который ты мне продал, подойдет?

– Подойдет, только смотри, чтобы брызги на кожу не попали. Иначе – считай, покойник.

– Не приведут они к тебе?

– Нет, это старье страшное, их давно списали. Для активации надо пальцем на специальную метку надавить, а это в боевых условиях не всегда удобно. И учти – они абсолютно незаконны, не попадись.

– Уж постараюсь, – пообещал я, затягивая шнуровку рюкзака. – Это все?

– Удачи.

Прихватив тесак в простых ножнах и сверток с двустволкой и «слонобоем», я вышел из каморки и по лестнице поднялся наверх. Клим запер дверь и побежал следом.

– Твои как? – спросил я его уже на улице.

– Нормально, – просто ответил Климов и вдруг в свою очередь поинтересовался: – А почему ты мне ту историю только сейчас припомнил?

Я лишь рассмеялся.

– Нет, серьезно, – продолжил настаивать на ответе брат. – Почему сразу претензий не предъявил?

– Понимаешь, Клим. Мы взяли гораздо больше, чем рассчитывали, и у нас не было каналов для сбыта. А пропажу стали бы искать, так? Рано или поздно нас бы нашли, так какого черта? Ты все сделал правильно.

– Действительно так считаешь?

– Ну… почти все, – усмехнулся я, убирая в машину оружие. – Старое барахло вот мне только втридорога продал.

– Да это даже не оптовые цены! – возмутился Климов. – Себе в убыток отдаю!

– Только ты этого не покупал.

– Так и ты мне золота не отдал. Вот грохнут тебя, Хмель, и что?

– Типун тебе на язык, Клим.

– А если не грохнут, а живым возьмут? Понимаешь, чем я рискую?

– Дело верное.

– Да? А мне золото еще в оборот пустить придется, чтобы прибыль получить.

Я распахнул дверцу и махнул рукой:

– Уговорил, короче! В расчете!

– В расчете будем, когда золото отдашь.

– За мной не заржавеет, – рассмеялся я и завел двигатель.

Климов кивнул и вдруг произнес:

– Понимаешь, Хмель, моя просто не доехала бы до Туманного. Для нее это был смертный приговор: слишком высокая чувствительность к перепадам магических полей. Пришлось бы уезжать одному.

– В расчете, Клим, – повторил я и захлопнул дверцу.

Пять сотен золотом не та сумма, за которую можно купить приобретенный мной арсенал, в силу одного просто обстоятельства – его абсолютной в большинстве своем незаконности. Те, кто торгует подобными вещицами, закладывают соответствующую премию за риск. К тому же зачастую эти деятели связаны с Семерой, а это совсем уж некстати.

Если что-то пойдет не так, шум выйдет изрядный. Так что Клим мне очень помог.

Как когда-то я помогал ему вламываться на склады Братства с предназначенным на продажу по цене лома оружием. Однажды среди этого барахла затесалось несколько ящиков новейших чарометов, для продажи ни в коем случае не предназначенных, и моему компаньону пришлось вернуть похищенное под видом успешно проведенного расследования. Вообще Братству дешевле вышло бы с самого начала прислушаться к просьбе ценного кадра оставить его в Форте, а не загонять того в безвыходное положение.

Климов вдруг постучал по стеклу, а когда я приоткрыл дверцу, на полном серьезе посоветовал:

– Пришьешь кого – делай контрольный в голову. Медиумы в девяти случаях из десяти неповрежденный мозг покойника считывают.

Он зашагал к воротам и распахнул створки; я на прощанье помахал ему рукой. Памятуя о пробке на перекрестке, на Южный бульвар решил не выезжать и по узенькой дороге покатил напрямик к проспекту. Ехал медленно и очень-очень аккуратно – ведь любая случайная авария грозила чрезвычайно серьезными неприятностями. По этой причине, когда загнал «буханку» на задний двор, рубаха на спине насквозь промокла от пота.

Не проходя в бар, я унес полученные от Климова пакеты в подвал, затем поднял в квартиру рюкзак, брезентовый сверток и тесак. Вещмешок и двустволку сунул под кровать, «слонобой» взвесил в руках и озадаченно почесал затылок.

Оставался шанс сдать неказистое оружие на комиссию в «Большую Охоту», но сосед чародейских жезлов не жаловал, и на приличную цену рассчитывать не приходилось. Поэтому я воткнул в приемник горловину банки со свинцовыми шарами, уловил легкую вибрацию и отправился вниз.

– Ваня! – окликнул помощника. – На секунду можно тебя?

Тот вышел в коридор и спросил:

– Разгрузить машину, дядя Слава?

– Сам справлюсь, – отмахнулся я и протянул «слонобой»: – Ты лучше глянь, какую я тебе игрушку раздобыл.

– Вот ни хрена себе! – охнул тот, приняв увесистое оружие, и упер резиновый затыльник приклада в плечо. – Серьезно!

– Каждый шар сто шестьдесят граммов. В упор даже снежного лорда завалит.

– Да прям!

– Шучу, конечно. Но агрегат серьезный.

– Сертифицирован? – деловито уточнил Грачев.

– Непременно.

– Странно, никогда таких в продаже не видел.

– Старый приятель из Братства подогнал. К Николаю вчера ледяные ходоки вломились, решил огневую мощь повысить.

– Обрез нужен, – привычно хмыкнул Ваня и убрал «слонобоя» в закуток с лопатами и ломиками.

Время близилось к обеду, я сходил проверить температуру в подвале, потом встал за стойку. А когда поток посетителей спал, к дому вдруг подъехало сразу два служебных автомобиля с включенными проблесковыми маячками. Сердце так и екнуло, но дружинники остановились перед оружейным магазином, – не иначе, по поводу вчерашних событий оперативная группа прикатила. Оно и неудивительно, ледяные ходоки, а по сути самые натуральные зомби – это как минимум ЧП районного масштаба. Такие дела сразу на контроль берут.

Немного погодя пожаловал Серега Платонов. Я мысленно выругался – как же не вовремя! – но радушно поздоровался с компаньоном и спросил:

– Какими судьбами?

– Думал к Николаю зайти, – сообщил кондуктор, – а у него от дружинников не протолкнуться. Решил вот к тебе завернуть.

– Пива?

– Да, светлого, – попросил кондуктор.

Я накачал помпой бокал, передал его Платону и предложил устраиваться за стойкой.

– Сам не выпьешь? – удивился тот, сделав длинный глоток.

– Погода давит, – покачал я головой.

– Черный Полдень скоро, – кивнул Платон, оглядел пустой бар и спросил: – Таблетки отдашь?

Я возмущенно фыркнул.

– Ты серьезно думал, что я стану хранить их здесь?

– Куда едем?

– Никуда не едем, Серега, – поморщился я. – Сам тебя найду.

– Не пойдет, – резко ответил кондуктор. – Хмель, у меня поездка на носу.

– Таблетки в сейфовой ячейке. Сегодня суббота. Суббота и воскресенье – выходной.

– Ну ты даешь! – охнул парень и потеребил короткую бородку. – У меня все сроки летят! Я на понедельник выезд планировал!

– Надо было как договаривались брать, а не переобуваться на ходу.

– Раньше не сделаешь? Может, на управляющего выйти?

– Там таймер, – ответил я для разнообразия чистую правду.

– Блин! – в сердцах выругался Платон и отпил пива. – Ладно, что с серебром?

– С серебром? С серебром все хорошо.

– И?

– С серебром все хорошо, – вздохнул я, – с прессом проблемы. Пневматика полетела. Если горит – могу слиток отдать.

– Куда мне он? – скривился Платон. – Починишь когда?

– Когда найду детали.

– Хмель, – подался ко мне кондуктор, – а когда ты их найдешь?

– Сам понимаешь, объявление в интернет здесь не подашь. И ремонтника к себе я тоже пригласить не могу. Озадачил людей, ищут запасные части.

– Ну ты вообще!

– Напомнить, с чего все началось? – перешел я в наступление. – Серега, все как часы работало, пока ты планов менять не начал!

– Так это я во всем виноват?

– Ну не я же.

Платон допил пиво и поднялся из-за стола.

– В понедельник в девять. Встречаемся здесь. С тебя таблетки.

Он направился на выход, тогда я напомнил:

– За пиво рассчитайся, у нас не коммунизм.

Серега Платонов одарил меня выразительным взглядом, вернулся к стойке и припечатал к ней мелкую золотую монетку, из тех, что чеканились на монетном дворе Торгового Союза.

– Сдачи не надо, – объявил он.

– Ты еще должен остался.

Платон выставил вверх средний палец и покинул бар.

Я взял пустой бокал, отнес его в мойку с мыльной водой и обреченно вздохнул. На возврат таблеток у меня оставалось немногим больше двух суток, и особого оптимизма такой расклад не вызывал. Да – я примерно представлял, где искать пропажу, но свет в конце тоннеля запросто мог обернуться фарой встречного локомотива.

И все же паниковать раньше времени я не стал. У меня был план, и я собирался его придерживаться. Для начала перекусил, потом унес складные стулья в кладовку и протер стойку. Все это – в полном соответствии с планом.

День прошел как-то незаметно, под вечер забежал Саня-чародей, помощник Гордеева, беззлобно обругал невесть куда запропастившегося начальника, поужинал, выпил пива и как бы между прочим сообщил, что Николай решил съехаться с Милой.

Вскоре за окном окончательно стемнело, начали собираться завсегдатаи, вновь пришлось выносить складные стулья. Выкроив минутку отдыха, я накачал себе полбокала пива и поднялся наверх.

Вытащив из ножен полученный от Клима тесак, взвесил его в руке и оглядел покрывавшие слегка тронутый ржавчиной клинок руны. Наложенные на оружие чары добавляли остроты и позволяли пробивать столь любимые братьями усиленные магией доспехи, а заодно уменьшали вес клинка в обычном положении и резко наращивали его при ударе сверху вниз. Тех же ледяных ходоков, если уж совсем припрет, можно на куски порубить. Не полноценное «Крыло бабочки», но тоже полезная штука.

Унес его в бар.

Коля Клондайк. Начало событий

Суббота. Вечер

К Миле выбрались уже вечером, когда совсем стемнело.

Для начала остановились у соседнего дома, и я через прицел попытался обнаружить ауры посторонних через окна ее квартиры. Потом заехали во двор, и вновь я довольно долго наблюдал за подъездом и окрестными подворотнями, но опять ничего не засек. В других квартирах люди были, прошитое в прицел заклятие позволяло находить их по сияющим аурам, но именно в квартире Милы было или пусто, или там кто-то был, но ауры спрятал.

Говорят, что существует «колдовское зрение», но с этим не ко мне, у меня способность к магии не то что нулевая, а просто отрицательная, я проверялся. Правда, из-за этого и устойчивость к магическому излучению хоть куда. Говорят, что на меня даже заклятия должны действовать слабее, чем на других, но это как раз не принципиально – не столь важно, как на тебе разрядится «Закатный муар», на все сто процентов или только на девяносто. Пепел чуть крупнее будет, может быть.

Я вытащил из потолочного крепления «браунинг» десятого калибра, достал патрон. Последним в магазине, а следовательно, первым на подачу у меня был жутко дорогой противоамулетный. Даже не «обманка», а с железным корнем, потому что если кто на меня здесь и нападет, то амулет на нем будет точно.

Кстати, а с алхимическим амулетом как такой патрон сработает? Хрен его знает. И главное – не проверишь, желающих испытать вряд ли найду. Но должен, я думаю.

Следующий на освободившееся место в магазине вталкивать не стал. Мало ли какой мне понадобится, а если магазин полный, я смогу добавить новый только через два выстрела. А если не полный, то через один. В этом ружье, к сожалению, патрона из патронника не выбросишь.

– Пошли.

Вообще вероятность того, что мы на кого-то напоремся, невысока, но она есть. То, что я с Милой давно встречаюсь, ни для кого не секрет, и в отличие от меня она живет в самой обычной квартире, в какую проникнуть может кто угодно. То есть хочешь добраться до меня – делать это проще всего через нее. Я еще и поэтому так рад, что она решилась переехать, теперь она как в крепости окажется, и при этом до клуба не надо будет ей ходить по легко просчитываемому графику.

Трехэтажный старый дом, железная дверь подъезда заперта на ключ. Подъезд недавно красили: все же приличный район, но все равно не ошибешься – такие дома еще и бараками называли когда-то. Вышарканные ступеньки, стертая желтая плитка на площадках, двери, покрытые для утепления у кого чем.

– Держись сзади.

Надеюсь, что никто сейчас на лестницу не выйдет, а то рискует напугаться сильно – я поднимаюсь, как будто зачистить дом собрался. Оставил Милу у ее двери, наказав не входить в квартиру, поднялся на этаж выше – нет никого. И это хорошо.

Потом точно так же осмотрел квартиру, заглядывая в каждый уголок, в каждый шкаф, – опять никого.

Нормально.

– Собирай вещи, а я пока в окно понаблюдаю. Извини, не могу помочь.

– Не страшно, – улыбнулась она.

Машина прямо перед окном, черная на белом снегу, среди черных силуэтов разросшихся кустов. Вообще в таком климате лиственные разрастаться не должны, но здесь как-то приспособились, только у листьев чуть синеватый оттенок появился. Когда листья есть, понятное дело.

Я сам укрылся за простенком. Ауру мою засечь это не помешает, а вот попасть в меня сложнее. Но пока вроде бы тихо и к машине никто не лезет.

Прохладно как-то в квартире, нет? Батарея еле теплая. Истопник мышей не ловит?

– У вас дворник где живет?

– В первой квартире.

Ну да, это первый подъезд, а так обычно и бывает. Форт теперь все больше углем топится, топочные в подвалах, как у нас. Истопником обычно дворник, он время от времени в топку угля подкидывает, а к вечеру обычно накочегаривают как можно сильней, чтобы до утра хватило, чтобы спать самому лечь.

– Не бухает он у вас?

– Дядя Саша? – переспросила Мила, пакуя какие-то вещи в спортивную сумку. – Нет, хороший дядька, вежливый такой.

Не бухает. А батареи не топлены. В другом месте это, может, и не было бы странно, но не в Форте, не в Приграничье, потому что здесь тепло – это все, и люди о нем не забывают.

Первая квартира – это на этаж ниже… и та, что слева от входной двери, так? Так. Окна как раз во двор должны быть, там однушка, я эту планировку знаю, тут вся улица такими домами застроена.

– Мила, ты вот что, запрись здесь, – сказал я. – И жди меня.

– А ты куда?

– Я дядю Сашу вашего проверю.

– Да ладно, все равно же съезжаю…

– Я не про батареи… и дверь открой, только когда убедишься, что это я. Я «Спартак»-чемпион» простучу.

Вышел не сразу, стоял под дверью и прислушивался, но на лестнице было тихо. Когда вышел, услышал радио, вроде бы за дверью напротив. Где-то за другой дверью говорят громко, мужчина и женщина.

Никто еще не хватился того, что истопник мышей не ловит? Или уже стучались к нему? Ну теперь я постучусь.

Стараясь ступать как можно тише, спустился на первый этаж, встал сбоку от двери, затем сильно постучал в нее ладонью:

– Дядя Саша! Вы дома? Дядя Саша!

Вроде звук какой-то, прямо за дверью, словно испугался кто-то и дернулся, но никакого ответа.

– Дядь Саш, батареи холодные!

Ну кто там шебуршался? Давай, предпринимай что-нибудь уже. Я ни капли не сомневаюсь в том, что там ждут нас. Ждали даже, скорее всего, одну Милу, поэтому не сразу среагировали, как мы сюда подъехали, – я в план не очень вписывался. А вот когда мы выходить будем, резко открыть дверь и в спину долбануть тем же «Щелчком» – никаких проблем. И грузи.

А дверь в таком случае, скорее всего, не заперта. Не возиться же с замком в последний момент, верно? Ее просто ногой прижимают.

Рискнуть?

А я в любом случае рискую, просто в первом случае свободой или штрафом, а во втором – башкой. Что ценней? Башка страсть какая ценная.

Боеприпас у меня в стволе неподходящий. Выудил из висящего на груди патронташа «пустышку», воткнул в магазин, перезарядил, поймав вылетевший патрон. Теперь у меня «пустышка» первой, затем противоамулетный. И в руке такой же, так что я просто втолкнул его в магазин.

В Америке говорят, что звук досылания патрона в помпе самый пугающий. Не знаю, так или нет, но он подействовал – за дверью вновь послышалась возня, я чуть отскочил назад, прицелился в замок и выстрелил.

Беспокоился я больше за то, что пуля сработает, уже пробив дверь насквозь, поэтому стрелял под большим углом. Тускло сверкнуло синим в точке попадания, а в двери получилась дыра сантиметров тридцать в диаметре, наверно, с идеально гладким срезом, словно там раньше был воздушный шарик, а теперь он лопнул.

Я не собирался ломиться в квартиру, я просто провоцировал. Не суть, кто за дверью, Семера там или та же Лига, но боевого опыта у них у всех ноль, так что действовать они должны предсказуемо.

Так и получилось – дверь квартиры вдруг разлетелась щепками по лестничной площадке, выбитая изнутри невидимым тараном. Я к этому времени уже отскочил назад, выше по лестнице, и когда следом выкатился деревянный шарик все того же «Щелчка», но уже кругового действия, я оказался за границей действия заклинания. Загудели металлические балясины лестницы, размочалило деревянные перила, но меня не достало. Погас магический шар под потолком.

А затем на площадку выскочил невысокий силуэт в черном, чем-то там вооруженный, я не разглядел в темноте, чем именно, и я выстрелил в центр силуэта.

Амулет на цели был, потому что рвануло громко, а вспышка оказалась, наверное, с метр в поперечнике. Цель заорала женским голосом, схватилась за лицо, выронив то, что держала в руках, и свалилась на пол. Я с трудом подавил желание выстрелить еще раз, просто из экономии, потому что у меня только один противоамулетный, в стволе, а дальше «обманки».

Второй силуэт оказался куда более проворным. Я даже не успел в него пальнуть, когда он перескочил через упавшую женщину в черном. В бой он вступать не стал, а просто метнулся по лестнице на выход из подъезда, из чего я заключил, что это уже чистой воды паника – подъезд заперт. Подскочил, чтобы броситься следом, но в последний момент сообразил, что в таком случае я подставлюсь под выстрел или что-то там из двери, потому что в засаде вполне могло быть больше двух человек.

Тогда я просто выматерился, упав на колено, заглянул в тесный коридор, готовый выстрелить во что угодно, но там никого не было. Влетел в комнату, обнаружил привязанного к стулу мужичка с замотанным ртом, не обнаружил никого в кухне и крошечной ванной.

Дверь в подъезде хлопнула, и я подскочил к окну, но не увидел никого, услышал только скрип снега под быстро удаляющимися шагами.

Вновь на выход. Не знаю, показалось мне или нет, но лежащий на площадке силуэт уже шевелился и даже попытался поднять руку, явно в мою сторону, так что я выстрелил еще раз, опять противоамулетной, и на этот раз совершенно зря, потому что она угодила в тело без всякого «отклика», просто как тяжеленная пуля десятого калибра, но шевеления прекратились.

Дверь, к счастью, не захлопнулась, застряла в наледи, так что я выскочил из подъезда, сразу направив ствол ружья вправо, потому что именно туда удалился звук шагов, но уже никого не увидел. Забежал за угол, выскочил на улицу, оглядываясь, – и там никого. Что объяснимо, потому что на месте противника я бы уходил дворами, держась натоптанных дорожек и постоянно меняя направление, чтобы не оказаться на виду.

Затем я выругался, трусцой добежал до подъезда и заскочил внутрь, все же притянув дверь за собой. Подошел к лежащей женщине в черном, с черной маской на лице, пощупал пульс, приложив два пальца к шее, и убедился, что щупать там уже нечего. В середине груди была огромная рана, вокруг которой куртка промокла от крови, – с такими дырками не живут.

Зашел в квартиру, аккуратно срезал веревку со щиколоток и запястий дворника, оставив ему удовольствие самому сдирать липкую ленту с бороды и рта, спросил лишь:

– Связь с Дружиной есть?

У дворников амулеты связи должны быть, а этот дом пока не телефонизирован. Он закивал активно, подскочил к комодику, выдвинул верхний ящик и выудил из него старый мобильный телефон с примотанной изолентой магической батареей. Он протянул его мне, но я отказался, сказал:

– Ты разматывайся, а я пока там покараулю.

И вышел к трупу. Наверху открылась дверь, послышался голос Милы:

– Коль!

– Все нормально! – крикнул я в ответ. – Уже тихо, Дружина выехала.

Она вообще-то не выехала, дядя Саша все еще с задавленными матюгами рвет с себя скотч и щелкает ножницами, ну так выедет. Все когда-нибудь случится.

Присел рядом с телом, приподнял голову и сдернул маску. Нет, не встречались раньше. Простенькое скуластое лицо, сильный ожог вокруг глаз, веки вспухли. Местами, кажется, ожоги от расплавленного свинца, пробившегося сквозь маску. Пахнет палеными волосами, кровью и вроде как озоном немного.

Работает наша пуля, работает. Полевые испытания, так сказать. А амулет висит где висел, но даже я чувствую, кажется, что он совсем «пустой», без всякого заряда. А был на ней… ха… «Чешуя дракона» на минуточку! Хай энд, можно сказать. И да, в один выстрел нейтрализовался. Пуля «всосала» поле в себя и от переизбытка энергии рванула.

Это мы хорошо с Саней придумали, это мы молодцы. Повторять скоро начнут, понятное дело. Конструкцию защитить, к сожалению, не получится, Гимназия для сертификации все выспрашивает, а без сертификации не продашь. Скоро сами копировать и начнут.

Так, куртка легкая на убитой, явно не по погоде, так что точно Лига, только они холода не боятся. Рядом на полу лежит… «дырокол»? Да, похоже, но это из последних, я их пока еще мало видел. Их теперь стали в форме обычного оружия выпускать, с прикладом и рудиментарным прицелом. Легальное оружие в Форте, носи не хочу, только я все равно огнестрел предпочитаю.

Чем она в меня целиться пыталась? А ничем, в руке нет ничего. Показалось, наверное. Жаль, а то можно было бы побеседовать.