Текст книги "Холод, пиво, дробовик"

Автор книги: Андрей Круз

Соавторы: Павел Корнев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– По какому вопросу? – прохрипел где-то под потолком невидимый динамик.

– Старшего смены как увидеть? – повысив голос, спросил я и небрежно махнул удостоверением.

– По какому вопросу? – повторил дежурный.

– Кузьминок из контрразведки не звонил разве? – позволил я себе выразить неприкрытое удивление.

Люди часто слышат вовсе не то, что им говорят; так случилось и сейчас: после недолгой паузы щелкнул замок ведущей во внутренние помещения двери.

А что я? Я ничего. Я себя за сотрудника контрразведки не выдавал.

Формально. Просто поинтересовался…

Начальник смены встретил меня в коридоре.

– Что у вас опять стряслось? – с нескрываемым раздражением спросил старший лейтенант с неровно-покрасневшей кожей лица. Документов предъявить он не потребовал, вместо этого нервно вертел меж пальцев мятую уже папиросу.

– Григорий Алексеевич с вами по поводу выезжавшего сегодня за стены транспорта разговаривал? – спросил я, дабы направить разговор в нужное русло.

– Со мной. А что?

– Вы сказали, только одну машину пропустили с грузом, так? Какие-то отходы?

– Было дело.

– А это нормально вообще отходы второго января вывозить?

– Они их и по ночам, бывает, вывозят, – пожал плечами старший лейтенант. – Какие-то химикаты, их даже не в Ляховскую топь выливают, а в могильник прямо в контейнерах сбрасывают.

– В контейнерах? – пробормотал я. – Если внутри будет биологический объект, дежурный колдун его обнаружит?

– Биологический объект? – почесал затылок начальник смены. – Человек, что ли? Без понятия. Черт его знает, какие стенки у контейнеров. А что, у вас сбежал кто?

Я досадливо поморщился и поспешил сменить тему.

– Могу я посмотреть записи по этой машине? У вас ведь ведется журнал регистрации?

Старлей фыркнул и сунул в рот папиросу, но закуривать не стал.

– Сейчас.

Мы прошли в комнату с двумя столами; за дальним дремал навалившийся грудью на столешницу парень в штатском. Не иначе – дежурный колдун. Перегаром в помещении не пахло, наверное, просто прикорнул.

Старший смены отпер сейф и заглянул в него, потом снял с пояса рацию.

– Рашид, журнал регистрации у тебя?

Я приготовился к долгим поискам, но обошлось: журнал регистрации отыскался в дежурке. Согласно единственной записи за второе число, машина с отходами была закреплена за неким лабораторно-исследовательским комплексом, безымянным, с одним лишь регистрационным номером. Груз сопровождали водитель-экспедитор и двое грузчиков, по совместительству – охранников.

– Отлично, – пробормотал я, переписывая их имена и фамилии себе в блокнот. – А не знаете, отходы всегда одни и те же люди вывозят?

Старший лейтенант заглянул в журнал регистрации, но тот оказался заведен лишь два дня назад.

– Прошлый год уже в архив сдали? – спросил он развалившегося в кресле Рашида.

– Ага, – подтвердил невысокий татарин с сержантскими петлицами на кителе. – Но на химикаты абы кого не ставят. Там две бригады друг друга сменяют, насколько помню. Отстойная работа – вонь даже через респираторы пробивается, аж глаза лопаются…

– А кто контактное лицо? – уточнил я, поскольку лучшего способа вывезти человека из Форта, чем экранированный контейнер, который не проверяется на пропускном пункте, было просто не сыскать.

– Фомин Игорь Даниилович, – сообщил старший смены и продиктовал его рабочий телефон. – Все?

– Спасибо, вы нам очень помогли, – пожал я ему руку. – А можно от вас позвонить?

Старлей указал на телефонный аппарат.

– Звоните. Только вряд ли он на работе в такое время.

Я поднял трубку и начал крутить диск, потом спросил, слушая длинные гудки:

– А машина, кстати, вернулась?

– Да, по графику, – подтвердил Рашид.

– Все, я вас оставляю, – объявил старший лейтенант и вышел за дверь, на ходу щелкая крышкой бензиновой зажигалки.

Гудки все тянулись и тянулись, и я уже вконец отчаялся дождаться ответа, но тут в трубке раздался щелчок.

– Лабораторный комплекс, дежурный слушает.

– Фомина Игоря Данииловича могу услышать?

– Представьтесь, пожалуйста.

Я взглянул на сержанта, но все же решил воздержаться от откровенной лжи.

– Хмелев Вячеслав Владимирович, – представился и многозначительно добавил: – Номер удостоверения интересует?

– Подождите, попробую соединить…

Как ни удивительно господин Фомин оказался на месте.

– Слушаю вас, Вячеслав Владимирович, – сказал он, подняв трубку.

У них там мини-АТС? Богато живут!

– Игорь Даниилович, меня интересует бригада, которая осуществляла сегодня вывоз отходов за городские стены. Как бы мне с ними переговорить?

Фомин только хмыкнул.

– Мы режимное предприятие, – веско произнес он, – если вы хотите пообщаться с кем-то из персонала, обратитесь в особый отдел промзоны.

– Речь идет о похищении человека…

– Ничем не могу помочь, – отрезал Фомин. Потом смягчился. – Понимаете, есть определенный регламент. Я не могу его нарушить. Никто не может. Извините.

И он положил трубку. Тут уж пришла моя очередь хмыкать.

Ну, да не хотят сотрудничать по-хорошему – им же хуже будет.

Я достал блокнот и отыскал оставленный дознавателем Могилевским служебный номер телефона. Набрал его и представился, но следователь меня даже слушать не стал.

– Я этим делом теперь не занимаюсь, – отрезал он, – и никого опрашивать не собираюсь.

– А кто теперь похищением занимается?

– Контрразведка.

И вновь – короткие гудки.

Больше я никому звонить не стал, распрощался с сержантом и покинул пропускной пункт. Старший лейтенант стоял на крыльце и курил.

– Всего доброго, – махнул я ему на прощание рукой.

– Что-то у вас машина больно непрезентабельная, – указал он окурком на УАЗ.

– Маскировка, – нашелся я и забрался за руль.

Завел двигатель, выехал со стоянки и только тогда сказал Дмитрию:

– Появились зацепки, но пока не знаю, как подступиться к нужным людям.

– Сейчас домой?

– Да. Надо хорошенько все обдумать.

Дальше ехали молча. Свет фар выхватывал из темноты редкие снежинки, и я до рези в глазах всматривался в ночь, не желая попасть в аварию или въехать в сугроб на обочине плохо почищенной дороги. Дмитрий просто молчал. Наверное, не хотел мешать.

Я и в самом деле устал как собака. Весь день на нервах, не ел с самого утра, голова просто раскалывалась.

Мне бы поужинать, выпить пива и спать завалиться, да только не получится. Без вариантов. Придется сесть на телефон и кого-то уговаривать, кого-то мотивировать, просить и обещать. А как по-другому? По-другому никак.

После поворота на Красный проспект стало немного легче. Свет вывесок и витрин разогнал сумрак вечерней ночи, и больше не приходилось напрягать глаза, высматривая телеги, пешеходов и неожиданные изгибы дороги.

Я немного расслабился, а когда свернул с проспекта к особняку, указал Дмитрию на освещенные окна бара и улыбнулся.

– Сейчас нас накормят.

– Сейчас мы будем ужинать, – подхватил телохранитель кондуктора и вдруг удивился: – А это что за чудаки на «кайенне» пиво пить прикатили?

И точно – на пустой парковке перед баром в свете наших фар блеснул свежей полировкой самый настоящий Porsche Cayenne, черный, новенький и при этом совершенно бестолковый.

А как иначе? Машина под наши условия не заточена совершенно. Там – круто, здесь – уж лучше УАЗ.

– Во дают! – охнул Дмитрий. – Еще бы кабриолет взяли!

– Да ладно, – ухмыльнулся я. – Тоже машина…

В этот момент у «кайенна» загорелись габариты; я заранее притормозил и направил УАЗ на встречную полосу в объезд возможного препятствия, не в силах предугадать дальнейшие маневры явно подвыпившего водителя. Но когда вниз поползло тонированное стекло задней двери, совершенно неожиданно неким интуитивным наитием я угадал: в окне «кайенна» сейчас покажется вовсе не пьяная физиономия или рука с выставленным средним пальцем. Такие озарения не случаются спонтанно; подсознанию нужны для этого зацепки и время, и начавшее уходить вниз стекло как раз и предоставило мне и то, и другое.

За миг до того, как на нас уставился ствол, я до упора утопил педаль газа и крикнул:

– Пригнись!

Митя просто не успел. Лобовое стекло «буханки» вспухло пулевыми отверстиями, и сразу с оглушительным хлопком взорвался угодивший в магическое поле защитного амулета свинцовый шарик. Лобовуху вышибло наружу, боковые стекла выплеснулись на улицу мелким крошевом. Дмитрия вспышкой откинуло на спинку сиденья, миг спустя перед его лицом рванул очередной заряд «свинцовых ос».

В отличие от спутника, я к этому времени уже согнулся в три погибели и уткнулся лицом в руль, поэтому меня не оглушило, лишь зазвенело в ушах. И потому ноги с педали газа не убрал.

Стрелок перенес огонь на водительское место, во все стороны полетела набивка сиденья, а потом свинцовые шары заколотили по решетке радиатора, прошивая тонкий металл и врываясь в кабину мятыми рваными комками. «Чешуя дракона» налилась невыносимым холодом, но ни один из зарядов не сумел преодолеть ее защитного полога. Отведенные чарами свинцовые шарики проносились стороной и не взрывались, поскольку заключенные в них кристаллы превращались при ударах об автомобиль в бесполезное крошево.

УАЗ несся вперед, не снижая скорости; водитель «порша» в панике утопил педаль газа, но прежде чем паркетник сорвался с места, его колеса впустую завертелись на покрывшей парковку толстой корке наледи, и прошитая пулями «буханка» успела зацепить заднее крыло. Резкий толчок откинул «кайенн» на середину дороги, там он крутанулся и вылетел на обочину. Стрельба тотчас смолкла.

При столкновении меня приложило грудью о баранку, послышался неприятный хруст, но я успел подготовиться к удару и сознания не потерял. Даже не пытаясь выволочь наружу оглушенного напарника, сразу выдернул из-за сиденья жезл «свинцовых ос», распахнул дверь и вывалился на дорогу. Спину пронзила острая боль, голова закружилась, а ноги враз стали ватными, но это не помешало упереть в плечо приклад и открыть огонь, благо всегда ставил «Шершень» в автоматический режим. Так и загудело…

Увесистые свинцовые шары легко прошивали тонкий металл «кайенна», а наружу уже не вылетали, заседая бесформенными комками мягкого металла в сиденьях, обшивке салона и телах. По стеклам не стрелял принципиально, и когда через три секунды опустела шестидесятизарядная банка, борт автомобиля больше напоминал решето.

Бросив под ноги разряженное оружие, я достал из сумочки револьвер, взвел курок и настороженно подступил к изрешеченному автомобилю. Через открытое заднее стекло виднелся мертвый стрелок со слипшимися от крови русыми волосами. Его я трогать не стал, нацелил на переднюю дверцу ствол «Тауруса» и дернул ручку. Дверца со скрежетом распахнулась, но водителя внутри не оказалось; он успел выбраться на другую сторону, в сугроб!

Я резко отпрянул назад и каким-то чудом успел выстрелить в обежавшего автомобиль парня первым. Стрелял с расстояния в пару метров, но картечь разлетелась веером, отведенная защитным полем чужого амулета.

Миг спустя плюнул огнем вскинутый убийцей обрез; пуля прошла мимо и засела в фонарном столбе за спиной, а «Чешуя дракона» задрожала, обожгла холодом и отключилась. Я метнулся в сторону, выстрелил, но вновь безрезультатно. Убийца повел обрезом, ловя меня на прицел, и тут где-то сбоку сверкнула вспышка, что-то прошуршало в воздухе, и голова налетчика взорвалась, забрызгав «кайенн» и дорогу вокруг кровью и мозгами.

Массивный жезл «свинцовых ос» в руках выскочившего на крыльцо Ивана Грачева громко лязгнул, досылая очередной увесистый шар, и мой помощник поспешно спрыгнул в снег, уходя от ярко-освещенного окна бара. То почти сразу погасло.

– Прикрой! – крикнул я Ване, подхватил сброшенный под ноги «Шершень» и обежал изуродованный УАЗ со стороны пассажирского сиденья. С силой дернув, распахнул дверцу, выволок наружу Дмитрия и потащил его в бар. Уложил прямо на пол и нащупал пульс, а когда заскочивший вслед за мной Иван запер дверь, в полной темноте, чуть ли не на ощупь, пробрался к стойке и поменял опустевшую банку жезла «свинцовых ос» на новую.

Нет – повторного нападения я не опасался, просто так спокойней, вот и все.

– Граждане, сохраняем спокойствие! – хрипло рассмеялся я, с трудом справляясь с тугой резьбой. – Все уже позади. Все кончилось!

– Мы можем уйти? – спросил кто-то. Голоса я не узнал.

– Через черный ход. Иван, проводи.

Общение с дружинниками мало кому доставляло удовольствие, поэтому я не собирался заставлять посетителей бара давать свидетельские показания. Но и без очевидцев также оставаться не хотел.

– Пиво за счет заведения! Работаем до последнего клиента! – объявил, включая свет, и выстроившаяся к черному ходу очередь немедленно поредела.

Через чердак прибежал Саня; я направил чародея дозорным к окну, а сам налил стаканчик настоянного на травах самогона, подошел к уже очнувшемуся Дмитрию и передал ему выпивку. Тот буквально вкинул в себя настойку и замотал головой.

– В глазах все так и сверкает, – пожаловался телохранитель кондуктора.

– Пройдет, – уверил я его, помогая сесть за стол. – Что у тебя за амулет такой? Заряды, блин, один за другим рвались!

– «Щит Веры», – ответил Дмитрий.

– Замени, – посоветовал Саня. – Хочешь, «Сферу Безветрия» со скидкой организую?

– Хочу!

– Завтра сделаю.

– И мне «Чешую дракона» заряди, – попросил я.

– Не вопрос.

Тут вернулся Иван и начал разливать пожелавшим остаться посетителям бесплатное пиво, кто-то из завсегдатаев спросил:

– Вячеслав, что произошло? В вас стреляли?

– Без комментариев, – ответил я, уходя за стойку. – Вы должны изложить дружинникам свою версию, а не повторять мои слова.

На самом деле мне просто не хотелось распространяться о случившемся, а отмалчиваться или огрызаться было бы, по меньшей мере, невежливо. Сняв трубку телефонного аппарата, я вызвал наряд и в очередной раз подивился бестолковости налетчиков.

Даже проводов не перерезали, кретины! Не посчитали нужным или просто не успели?

Вскоре на улице замелькал проблесковый маячок, и на парковку перед баром заехала белая «газель» с синей полосой во весь борт и соколом на капоте. Дружинники настороженно разошлись по улице, вслед за ними подъехал уже знакомый автомобиль следственной группы.

– Как же вы меня задолбали, Вячеслав Владимирович! – без обиняков заявил дознаватель Могилевский, выслушав рассказ о нападении. Потом он наскоро опросил свидетелей и, поручив незнакомому парню в штатском заполнить бумаги, поднял со стойки жезл «свинцовых ос», не мой «Шершень», а тот, из которого стрелял Иван.

– Обалдеть! – протянул следователь. – Как отдача?

– Терпимо, – сообщил Грачев и потер отбитое прикладом плечо.

– Надеюсь, изымать не станете? – забеспокоился я.

– А это исключительно от предварительных выводов следствия зависеть будет, – спокойно ответил Могилевский, положил оружие обратно на стойку и усмехнулся: – Может, и вас… изъять придется.

– Да ладно! – фыркнул я. – Чистая самооборона!

Дознаватель вышел на крыльцо, а когда я присоединился к нему, покачал головой.

– Весьма похоже на дорожный конфликт. Вы их зацепили, слово за слово, дело кончилось стрельбой.

– Вон там, – указал я на дорогу, – вы найдете выбитые стекла моего автомобиля, что…

– Допустим, вас обстреляли, – не стал настаивать Могилевский на своей первоначальной версии и велел дружинникам расставить на обочинах алхимические фонари.

– Не допустим, а так и было, – решительно заявил я.

– Кому это могло понадобиться?

– Логично связать покушение с похищением моего компаньона, разве нет?

Могилевский немедленно развеселился.

– Какой же вы молодец, Вячеслав Владимирович! – расплылся он в радушной улыбке. – Раз похищение забрала себя контрразведка, пусть она и покушение на вас расследует, так?

Мне лишний раз общаться с Кузьминком совершенно не хотелось, но особого выбора не оставалось. Пришлось кивнуть.

– Так.

К ночи похолодало, морозец стал пощипывать ноздри, и все же дознаватель не стал уходить в бар и перешел к телу водителя.

– Вряд ли получится его опознать, – вдохнул он, осветив фонарем изуродованную голову. Затем повысил голос: – Документы?!

– Ничего нет, – ответил кто-то из его следственной группы. – Но второй жмур в лучшем состоянии.

– Да и машину отследить можно, – предложил я.

– Отследят. – Могилевский заглянул в расстрелянный внедорожник и вытащил из салона жезл «свинцовых ос» с кустарным прицелом, не слишком удобным прикладом и пузатой банкой на сто пятьдесят шаров. – Знакомо?

Я пригляделся, потом кивнул.

– «Овод-10». Старая модель, но до сих пор в ходу.

Десятимиллиметровые свинцовые шары весили чуть меньше шести граммов каждый, и даже будь в «Чешуе дракона» полный заряд, больше шести десятков попаданий она отвести не могла; Дмитрию хватило бы и того меньше.

А здесь – сто пятьдесят! Хорошо подготовились. Затормози я, растеряйся – превратили бы в решето. Поэтому и не стали сразу из обреза палить, пару выстрелов в упор двенадцатым калибром «Чешуя дракона» могла выдержать, если пуля не слишком серьезная. Да и двое нас было, опасно на короткой дистанции перестрелку устраивать.

Могилевский кинул «Овод» на сиденье с торчавшими из неровных дыр клочьями обивки и направился в бар.

– Угостите чаем? – спросил он вдруг. – Целый день не жравши.

– Можем и не только чаем…

– На работе не пью.

– …а чаем с бутербродами.

– Вот это дело.

Уехали дружинники далеко за полночь, оформив все необходимые бумаги и запротоколировав показания свидетелей. На служебную видеокамеру они сняли место происшествия и разрешили убрать УАЗ с дороги. На задний двор его пришлось толкать: двигатель не завелся. А вот «кайенн» так и остался на обочине, за ним должны были прислать эвакуатор, но когда точно это случится, не знал даже Могилевский. Тела в морг при крематории увезла муниципальная труповозка – запряженная флегматичной конягой телега, которой правил ничуть не менее флегматичный возница.

– Передам дело контрразведке, с ними будете разбираться, – объявил напоследок Могилевский. – А у меня смена закончилась. Все, адью! Да! До особого разрешения постоянное место жительства не покидайте.

Он сделал ручкой и отправился восвояси. Дружинники разъехались, мы с Иваном кое-как выпроводили подзадержавшихся посетителей и сели ужинать остатками новогоднего угощения. Разговор не клеился, я наскоро ввел Грачева в курс дела и отправил всех спать.

Домой ни помощника, ни Дмитрия отпускать не стал. Слишком уж серьезная каша заварилась, чтобы по темным улицам в одиночку шататься.

Сам тоже отправился на боковую. Выспался?

Если бы! Контрразведчики пожаловали ни свет ни заря…

Клондайк.
3 января

С книжечкой вчера посидеть не получилось. Хоть здесь и нехорошее место, но официально это территория Форта и подобие законов имеется. И даже участок, в котором квартирует дежурный дознаватель. К которому меня и привели.

Участок представлял собой небольшую избу, в которой нашлось место для чего-то вроде дежурки, в коей никого не было, двух маленьких камер с решетчатыми дверьми и кабинета дознавателя Марченко – немолодого, упитанного, круглолицего, с пробивающейся лысиной, в дорогущих серебряных часах и одетого на манер местных олигархов. Хорошая здесь служба, я думаю.

В общем, я оказался сидящим на стуле напротив него, а на столе были разложены мой револьвер, мой же «дерринджер», патроны, нож, бумажник и удостоверения – личности и резервиста. А заодно карточка разрешения на ношение оружия. Ключа в ботинке никто не нашел, да и не искал. Просто сказали выложить все из карманов, я и выложил.

– Хороший набор, – сказал следователь. – А к нам по каким делам?

– По личным, – ответил я. – С женщиной поссорился – вот ищу, хочу объясниться.

– Да? – поднял он брови. – Нашли?

– Уехала, похоже. Буду дальше искать.

– Что случилось у вас сегодня, вашими словами, пожалуйста, – дознаватель придвинул к себе бланк протокола.

– Поужинал в «Эльбрусе», пошел в мотель. В проходе между заборами заметил человека, который прятался за столбом, насторожился. Посмотрел назад – увидел еще одного, вооруженного пистолетом, который догонял меня сзади и уже целился. Он открыл огонь, я открыл ответный. Стреляю я лучше, и амулет у меня крепче, поэтому я выиграл.

– Тот, что прятался, тоже стрелял?

– Разумеется. Там гильз вокруг полно.

Дознаватель поднял на меня глаза, спросил:

– А сами как думаете, что случилось?

– Где-то заметили, что у меня деньги есть, – пожал я плечами. – Пошли следом, я думаю. Один забежал вперед, потому что я шел медленно, часто останавливался. Второй шел сзади. Затем тот, что шел сзади, решил меня пристрелить и начал догонять. В этот момент я обернулся.

– Почему он догонял?

– Стреляет плохо, – пожал я плечами, – а там темно. Хотел практически в упор выстрелить.

– А вы как стреляете?

– Очень хорошо. Я в Патруле инструктором по стрелковой подготовке. В их учебном центре.

Как на самом деле? Да так на самом и было. Только это не ограбление, я думаю, а меня кто-то узнал из тех, кто меня не любит. Выяснили, где я остановился, устроили засаду. Один спрятался в проходе, благо сейчас не слишком холодно, второй догонял сзади. Не стрелял он потому, что боялся промахнуться. Стрелять в темноте в темный же силуэт сложно, надо уметь, вот он и хотел подойти ближе. Поэтому и второй из-за столба стрелять сразу не стал, поэтому мазал.

А меня мои крутые очки спасли, на которые при обыске никто внимания не обратил даже, они опять в футляре во внутреннем кармане. Все же хорошо быть запасливым и предусмотрительным. Только патроны все же лучше заряжать настоящие противоамулетные, а не обманки, быстрей бы справился.

– У вас еще и магазин оружейный, так? – спросил дознаватель.

– Да. «Большая Охота», на Красном. Напротив «Ширли-Муры» практически.

– Это ваш товар?

Он взял в руки револьвер. Аккуратно так взял, с неким даже оттенком уважения.

– Мой. Невозможно блокировать заклинанием, рукоятка всегда теплая.

– А вес пули?

– Разный, – улыбнулся я. – Обсуждаемый, так скажем, у нас все под заказ.

– Я после праздников в Форт приеду, вы открыты будете?

– Мы с сегодняшнего дня открыты. В Рождество только на день еще закроемся.

– Я после Рождества загляну, – улыбнулся дознаватель. – Пока отказной материал пишу и ваше командование уведомлю. Годится?

– Разумеется. Спасибо.

– Да все нормально, самооборона. Я же еще и проверял. Вас в «Эльбрусе» видели, в мотель вы только заехали, а один из убитых с утра в казино проигрался до копейки. Дела решил поправить, похоже.

На этом общение с состоятельным дознавателем закончилось. В один револьвер мне обошлось, пожалуй. «Тауруса» с него хватит. В любом случае полезное знакомство. А место у него здесь хлебное, это точно. Единственный дознаватель в богатеньком поселке, где народ по пьяни друг друга постоянно режет и стреляет. Богатый народ.

И все же – кто это такие были?

– А что это вообще за люди? На кого хоть работают?

– Пока не выяснил, – доброжелательно улыбнулся дознаватель. – Заеду к вам – там все и обсудим. Грабители, я думаю. Просто грабители.

А вот тут я ему совсем и не поверил. Понял, что знает он обоих прекрасно. Или про них. И не говорит лишь потому, что это знание каким-то образом важно и для него. Местные, высельские? Не должны, они такого на своей территории не одобряют: не гадь, где ешь.

– Слушайте, – улыбнувшись, я посмотрел ему в глаза, – мне бы просто надо знать, в какую сторону оглядываться. А то есть риск и до утра не дожить. Что за человек этот Симаков? Я ведь в Форте все равно узнаю, практически сразу, а так вы поможете. Вы – мне, я – вам.

– Это Жилина человек, – негромко и даже оглянувшись, ответил дознаватель. – Вы ведь в курсе, что Жилин здесь с местными в большой дружбе?

– Краем уха слышал, – пожал я плечами. – Всегда было вне области моих интересов, – соврал я дальше на голубом глазу.

– Местные – они совсем местные, держат Выселки и тутошний бизнес. А Жилин с ними в союзе – если у них какие проблемы в Форте, например, он впрягается. Так что его пацаны здесь часто крутятся.

Надо будет поговорить с кем-то, кто местные расклады знает. Лично я в них ориентируюсь крайне поверхностно. Может, поэтому чуть и не грохнули.

В общем, имущество мне отдали, и я вернулся в мотель как раз вовремя, чтобы спать лечь. А на следующее утро вскочил по будильнику, быстро собрался, сразу выписался из мотеля, чтобы времени не терять, и поехал к стоянке. Предварительно, правда, заехав во вчерашний магазин с кафешкой, где выпил большую чашку кофе и заел лимонным пирогом. Вместо завтрака, как обычно. Не могу я, как все люди, завтракать, только кофе с чем-то сладким в горло и лезет.

Авторынок открылся, хотя большого наплыва посетителей я там не видел. Подозреваю, что не протрезвели и не проснулись еще посетители. Из них наверняка большая часть еще до Рождества тут отвисать будет. Явно заметно, что все большими компаниями приехали, женщин в компаниях почти нет… в отрыв идут.

Офис торговца был слева от входа, добротный такой бревенчатый сруб, но я сначала к «шеви» подошел, присмотреться, чтобы никаких ошибок не было. Точно, мой, ни малейших сомнений. Номера только сняты почему-то. А по тем бумагам, что мне Атаманов скопировал, выходило, что выехала она из Форта с номерами.

Развернувшись, я направился в офис.

Внутри помещения было прохладно, но это потому, что тут несколько дней не топили, и сейчас молодой мужик с короткими светлыми волосами, одетый в толстый свитер, подбрасывал полешки в точно такую же канадку, как та, что стояла в номере мотеля.

– Сейчас освобожусь, минутку, – заметил он меня. – Выстыло все… Присаживайтесь, только не раздевайтесь пока.

Я сел на стул, стащил только вязаную шапку с головы.

– Чем могу помочь? – парень оторвался от печки, захлопнув стеклянную дверцу. – Что-то присмотрели?

– Присмотрел свою машину у вас, – ответил я и, перехватив недоумевающий взгляд парня, пояснил: – Моя девушка на ней уехала неделю назад, а теперь я ее вижу на вашей стоянке.

– Она машину… украла? – насторожился он. – Или у нее украли?

Проблемы с краденым имуществом даже здесь никому не нужны. Доверенности на машины здесь пока не слишком приняты, считается, что если документы и ключи у тебя, то пусть машина и не твоя, но управляешь ты законно. А вот если тот, у кого сейчас машина, ее продает… начинается серая территория. Часто торговцы отказываются без владельца принимать машину. Или требуют доверенность. Но тут, подозреваю, все было перед Лазурным, все торопились, вот и…

То есть может быть законно, если я с продажей согласен, а могу и бучу поднять.

– Это зависит, – улыбнулся я. – Кто ее продал вам? Или она на реализации? И почему без номеров?

– Номера мы здесь со всех снимаем, чтобы не путать, – сказал блондин и полез на полку за какой-то толстой папкой. – Какая машина, и когда ее продавали?

– Серый «шевроле Си-Десять», продали вам ее, думаю, перед Лазурным.

– Помню ее, – сразу сказал парень, быстро перекидывая подшитые файлы с документами. – Девушка сдавала… да, вот – Мария Красильникова, – ткнул он пальцем. – Адрес есть, могу переписать. Она эту сдала, а взамен взяла новую «ниву», с доплатой… Да, вот договор, – он вытащил лист бумаги с колдовскими печатями и выложил передо мной. – Все законно, документы на машину были в порядке.

Законно… особенно учитывая тот факт, что она Мила Краснова, а не Мария Красильникова. Документы эти ребята проверяют всерьез, им лишний гемор ни к чему… вот и ксерокопия. Так, а в договоре… да, «нива», записана как «Лада 4х4» почему-то, с пробегом… в пятнадцать тысяч с небольшим. То есть не совсем новая… номера есть… документы выписаны.

– А документы на машины у вас кто заверяет?

– Так нотариус тут сидит, – блондин показал на соседний стол. – Он просто позже будет, все равно сегодня народу нет.

Нет, нотариус – это уже серьезно. А это значит, что у Милы были настоящие документы на Красильникову. А если она проезжала через КПП, то у нее были такие же настоящие документы на Краснову. Вот у меня нет других документов и быть не может, потому что это одна из вещей, с какими на самом деле в Форте строго. Никто не хочет размножающихся сущностей. Реши я сменить «идентичность» – даже не знаю, куда бы я с этим пошел.

То есть да, в теории я могу начать выступать, но какой смысл? Подставить Милу? Ну надо было ей от этой машины избавиться, вот она и избавилась. Ей еще и сто рублей доплатили.

– Да вроде нормально все, – сказал я, быстро переписывая номера и VIN «нивы» в блокнот. А куда она дальше ехать собиралась, не в курсе?

– Нет, мне она точно не говорила. Кстати, это ваш «субур» на гусеницах? – вдруг спросил парень.

– Мой, – я поднялся со стула и начал застегивать парку.

– У Саныча покупали? Как они?

– У Саныча? – чуть озадачился я.

– В сервисе, в «Быстром ремонте».

– Нет, – немного удивился я. – А там торгуют?

– Ну да, – кивнул парень. – Я думал, что только у них есть.

– Давно?

– Да прямо перед праздниками выставили. Я думал, что еще и не покупал никто.

Вот как. Мы притащили десять комплектов, и я знаю их все по счету, так сказать. Ушли они или уйдут конкретным людям, для широкой продажи уже следующая ходка будет. А тут вдруг кто-то недавно еще подобное где-то взял?

– Да, у меня к вам еще вопрос есть, – решился наконец я. – Вот это VIN машины, которую, наверное, у вас на днях купили.

Я придвинул блондину листочек из блокнота, на который переписал номер с бирки ключа.

– Может быть, – кивнул он, вопросительно посмотрев на меня.

– У вас комиссионные с продажи какие обычно?

– Пять процентов.

Я полез в карман, выудил оттуда кошелек и прямо на глазах не ставшего возражать продавца отсчитал пятьдесят золотом.

– Здесь больше пяти процентов. Представьте, что это за мой «шевроле», – я придвинул деньги ему. – Мне просто нужно знать.

– Это случайная машина, – сказал продавец, забирая деньги. – Провалилась с хозяином. «Кайенн», прикиньте? Водитель ее отдал, чтобы сколько-нибудь денег получить, когда понял, где очутился.

– И вы ее продали?

– У нас ее просто забрали, – вздохнул он. – Так что никаких комиссионных я не выручил тогда. В счет каких-то там расчетов.

– Жилинские? – подсказал я.

– Они самые, – он усмехнулся. – Но если честно, то я сам не знаю, кому тут «кайенн» нужен. Вы знаете?

Я покачал головой. Действительно никому. Даже даром. На местном бензине он недолго проездит. Попадают сюда подобные авто время от времени, обычно десяти тысяч не пробегают, чаще меньше. Даже если фильтры постоянно менять.

– Вот и я не знаю. Ей бы цена была копейки, и все равно никто бы не взял. Так что за деньги спасибо, – вдруг широко заулыбался он.

Я попрощался с блондином и вышел на улицу из начавшего прогреваться офиса.

Интересно. Где тут «Быстрый ремонт»? А вон он, большой деревянный сарай с вывеской… но закрыт, зараза. Я подошел ближе и увидел в окне, которое здесь еще и за витрину, гусеницу в сборе. И ценник.