Текст книги "Земля туманов"

Автор книги: Андрей Ивасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава пятая
Найденыш

Автомобиль вырвался из гаража под аккомпанемент адских барабанов грома и вспышек молний, вихляя по скользкой дороге, как пьяный моряк, вышедший из таверны. Передавил колесами сотню-другую крыс и стал спускаться по длинному скату холма, растворяясь в клубящемся мраке тумана, пропитанном неизвестностью и враждебной мощью разыгравшегося урагана.

Яркая вспышка рассекла небо, заставив Клима на секунду зажмуриться. Одна их шаровых молний ударила совсем рядом с пикапом, попав в старый эвкалипт. Дерево вспыхнуло ярким пламенем, развалилось на две части, но тут же начало дымиться, угасая от дождя.

– Сиськи небесные! – воскликнул Проныра, вжав в плечи голову. – Ну ни хера себе лупит!

Пикап затрясло на выбоинах дороги и начало подбрасывать вверх и кидать из стороны в сторону. Потом машина успокоилась и покатилась по более ровной ленте дороги. Выехали на шоссе. Пикап напористо пожирал милю за милей под гудение двигателя. Желтые лучи фар дрожали в воздушно-водяной взвеси.

В объятиях тумана Нижний сектор Читтерлингса действительно походил на город-призрак. Это был уже не мир людей, а нечто такое, что напоминало первобытное его состояние, рожденное странными испарениями микроорганизмов пришельцев. Погружаясь в туман, люди подсознательно испытывали чувство тревоги, сродни свободному падению без парашюта в ночную мглу. Материальность смешивалась с клубящимся сумраком и, казалось, что огромный спящий великан шевелится на серых перинах, готовый вот-вот открыть глаз. Даже когда вставало солнце и, прорываясь сквозь бельмо пелены, заливало Пустоши могучими потоками света, людям все труднее было поверить в реальность и постоянство увиденного.

Через пятнадцать минут «Тойота» свернула с шоссе, миновала мост и, сбавив скорость, начала пробираться вдоль улиц, точно наощупь. Клим оказался действительно хорошим водителем. Вокруг было темно, как в банке с маслом, но он находил каждый нужный поворот и ловко объезжал встречающиеся препятствия. Дренажная система, давно никем нечищеная, не справлялась с прибывающей водой, и пикап буквально плыл по дороге, оставляя пенный кильватерный след после себя. Хорошо, что выхлопная труба и воздухозаборник машины были выведены выше крыши кабины, иначе двигатель уже давно бы наглотался воды и заглох, а то и того хуже – взорвался. Желтый свет фар освещал редкие хилые кусты с голыми ветками, брошенные автомобили, пластиковые мусорные контейнеры и обломанные, покосившиеся столбы. Дома обступали со всех сторон безликими стенами, провалами пустых окон, распахнутыми гаражными воротами и бесконечными заборчиками, торчащими из земли, как гнилые зубы. Все это походило на иллюстрацию к страшной сказке.

Озирающийся Проныра, чтобы хоть как-то приободриться, изредка оглашал увиденное матерным шепотком. Джек и Клим молчали. Им казалось, что они путешествуют по внутренностям смертельно старого организма, в клетках которого еще теплится былая жизнь. И они не ошиблись.

Слева, в окнах трехэтажного строения, мелькнул тусклый свет. Клим завернул машину по направлению к дому.

– Ты куда собрался? – встревожился Проныра. – Корабельное кладбище в другой стороне. Мы только что проехали аптеку на Уильям-стрит. Нам нужно направо сворачивать. Я помню дорогу.

– Там кто-то есть, – ответил Клим. – Это могут быть наши. Укрылись от непогоды и развели костер.

– А могут быть и бродяги из банды Шрама, – не согласился Проныра. – Слышал о таких? От этих прощелыг добра не жди. Я слышал о том, что куртка Шрама сделана из человеческой кожи.

– Успокойся, Проныра, – сказал Джек и похлопал по цевью ружья. – Я тоже слышал о Майке Джи разные длинные истории. Но у нас есть чем вести с ними переговоры, если там окажутся его люди.

– Куртка Шрама сшита человеческими жилами, – добавил Проныра. – Если это так, то я уже готов обосраться от страха. В его банде, кстати, больше двадцати отморозков. Взрослые.

– Плевать! – коротко бросил Джек.

– Но они взрослые…

– Возраст делу не помеха. Мы тоже не пальцем деланы.

– …и с оружием!

– У тебя тоже есть ружье, – напомнил Джек. – Будь мужиком. В кузове сидят еще четыре бойца, которые способны надавать по ушам любому, кто решит качать права и лезть на рожон.

Проныра недоверчиво качнул головой и с усилием улыбнулся.

– Если даже наших там и нет, – приобщил к сказанному Клим, – то мы можем поинтересоваться, не видели ли их те, кто развел огонь. Верно, Джек?

Джек кивнул.

– Ты ведь уже встречался со Шрамом? – спросил Клим у Джека.

Тот снова кивнул. Закурил очередную сигарету и стал выпускать дым колечками.

– А какой он из себя – этот Шрам? – поинтересовался Проныра.

– Увидишь, если придется, – криво улыбнулся Джек. – Конкретно чокнутый байкер, одним словом, с завышенными потребностями к собственному величию. Пидор полный.

Проныра с презрением хмыкнул.

– Значит, Шрам – дерьмо! – он произнес это так, будто говорил, что Майк Джи – сын шлюхи. – Я правильно понял?

– Верно, Проныра, верно, – подбодрил его Джек.

Однако оставшуюся часть пути между ними висело натянутое молчание.

Пикап притормозил у большого здания с широкой лестницей, уходящей к массивной двустворчатой двери. В уцелевших стеклах окон второго этажа отражались отблески костра.

Молнии в небе освещали фасад точно сновидение из готического кошмара.

«Публичная библиотека» – беззвучно, губами прочитал название над входом Проныра и задумался. Вид у таблички был жалкий. Забытый. Никому не было до нее дела. Ирония судьбы, что ли?

Клим здесь бывал еще до того, как здесь появилась банда Шрама. И с горечью подумал: «Неужели книги жгут?..»

– Башка, проедешь до Т-образного перекрестка, свернешь налево и припаркуй машину у магазина, он находится в двухстах ярдах [29]29
  Ярд – 0,91 м.


[Закрыть]на противоположной стороне улицы, и жди нас там, – сказал Джек и указал направление. – Мотор не глуши. Включишь аварийные огни. Джо Снежок и Румб будут тебя охранять. А ты, Проныра, пойдешь со мной и братьями.

Джек распахнул дверцу, выбрался наружу, кинул несколько слов тем, кто сидел в кузове. За ним неохотно вылез Проныра, ощутив, как холодная вода тут же обжала голенища сапог.

Клим открыл наполовину окно, вдохнул влажный воздух, надел «Собачий нос» и проводил взглядом четыре фигуры в плащах с островерхими капюшонами, не спеша поднявшиеся по ступеням и исчезнувших за дверью.

* * *

Маленькая, словно карлик, старушка в лохмотьях, шлепавшая по полу непослушными ногами, появилась из темноты, точно призрак. В руке она держала тускло мигающую керосиновую лампу. На вид ей было лет сто, не меньше. Сморщенное лицо, обильно покрытое пигментными пятнами и похожее на гнилое яблоко, из которого торчал крючковатый нос. Узловатые тощие конечности. Она подняла глаза на застывших у стены подростков и улыбнулась беззубым ртом.

– П-п-привет, – прошамкала старушка. Она остановилась и «глодала» их водянистыми глазами, как собака – кость.

Джек, осветив ее лицо фонариком, спросил:

– Привет, старая швабра, как жизнь? Ничего себе ночка, а?

Джек выступил вперед, склонился над старухой – запах ее немытого тела, прелой одежды, табака и мочи ударил ему в нос.

– Чего приперлись среди ночи? – агрессивно прокаркала старуха, исподлобья уставившись на подростков.

– Кто там наверху, не знаешь? – стараясь не дышать, снова спросил Джек и отпрянул. – Скажешь, дам карамельку пожевать.

– Мне пора домой, – ответила старуха, поморщившись от яркого света. Ее рука поскребла в спутанных зарослях седых волос. – Ей-богу, пора.

Она слегка оттолкнула Джека, и ее лицо приобрело подобие каменной маски, в глазах загорелись сумасшедшие искорки.

– Чокнутая старая крыса… – вымолвил Проныра. – Лучше ее не трогать.

Старушка отвернулась, сочно сплюнула и прошла мимо них.

– Там мой мальчик! – сказала она, не оборачиваясь, и указала грязным узловатым пальцем наверх. – Ваши ружья Майку Джи не понравятся, и он надерет вам жопу, сопляки… – И ее сгорбленный силуэт исчез за углом. Старуха не произнесла больше ни слова.

– Чертова ведьма, ты поговори у меня, – буркнул Джек, прислушиваясь к звуку удаляющихся шагов. Оглянулся на Проныру и близнецов. – Пойдем. Будьте начеку.

– Мамаша Шрама?.. – Проныра покосился на Джека.

Тот оставил его без ответа.

– Скорее – эта старая калоша его бабушка, – промычал Безумец, моргая и пытаясь привести шестеренки своего мозга в движение. Он посмотрел на брата: – Да?..

Угрюмый толкнул его локтем:

– Пошли. Какая разница? Воняет от нее, будто в карманах она носит дохлых хорьков.

Джек остановился.

– Погоди, ребята, – сказал он. – Давайте снимем сапоги. Меньше шуму будет и удобнее.

Все с ним согласились.

Они стянули сапоги, чтобы излишне не шуметь и иметь возможность нормально сгибать ноги в коленях, откинули капюшоны плащей на спину и поднялись по лестнице на второй этаж. Миновав вереницу темных коридоров, замерли у двустворчатой двери в читальный зал, которая была выжидающе распахнута. Проныра принюхался и сглотнул слюну – запах жареного мяса лизнул ему нос. Аромат чем-то напоминал свиные отбивные. И Проныра живо представил, как мясо хрустит у него на зубах, массируя десна. Да, он бы сейчас с удовольствием сжевал сочное мясо – с пулеметным треском за ушами.

В центре просторного округлого помещения, похожего на половину торта, стояло массивное кресло, в котором развалился Шрам, закинув скрещенные ноги на журнальный стол. По обе стороны тянулись стеллажи: одни с полусгнившими от сырости книгами, другие – пустые. Джек узнал байкера по неизменной одежде. На нем была покрытая заклепками кожаная куртка с лисьим хвостом на плече, линялая полосатая майка, потертые джинсы и пара ковбойских ботинок со стоптанными каблуками. Лица не было видно – на него падала тень стеллажа, заполненного ровными корешками книг. В правой руке Шрама, точно кончик бикфордова шнура, тлела сигарета, в левой руке – лениво покачивался длинноствольный револьвер «Смит и Вессон». По столу, у ног хозяина, с важным видом маршировал крупный пестрый попугай, любимец Шрама.

Четверо подручных Шрама расположились у костра, разведенного на листе железа, занятые приготовлением детеныша амфибии. Один из них, имевший вид бухгалтера, медленно проворачивал на вертеле тушку и смотрел выпученными глазами, как капли жира с шипением падают в огонь, отблески которого плясали на толстых линзах его очков. Пот стекал по лицу «бухгалтера», словно слезы. Другие – эти были из той породы людей, кто рисует мужские и женские гениталии на стенах туалета, даже никогда не пытаясь сложить дважды-два – держали руки на спусковых крючках оружия и не сводили затуманенных наркотиками глаз с подростков. Чудеса химии искусственных стимуляторов давно вогнали их в состояние близкое к трансу. Возле костра лежали стопки толстых книг в черных переплетах и сваленные в кучу деревянные ножки от стульев. Едкий дым вытягивало сквозняком в разбитое окно.

«А они нас ждали, – мысленно отметил Джек, и сделал вывод: – Похоже, одним из обязательных условий для вступления в их банду является требование быть хотя бы отчасти таким уродом, как их главарь. А у того, что в очках, с бестолковкой уж точно не в порядке». И тут же подсчитал их арсенал: пятизарядный карабин, два укороченных помповых ружья с пистолетными ручками, револьвер, а также два автомата «Узи» в кобурах на поясе у того, кто «колдовал» над мясом на вертеле. «Если этого «повара» завалить первым, то наши шансы уравняются, – с удовлетворением подытожил Джек. – А начнет стрелять – хлопот не оберешься».

Первым лед разбил Шрам.

– Хорошие мальчики в это время уже лежат в постельках. Не скажу, что очень рад тебя видеть, Дикий Джек, – спокойным тоном произнес он. – Хотя и давненько не виделись. Проходите. Но пусть твои близнецы уберут руки от оружия, иначе и я не смогу рассуждать и поступать здраво. Да и вы с толстяком оставьте свои пушки за дверью.

Проныра что-то проворчал себе под нос.

– И тебе не кашлять, – мрачно ответил Джек. – Оружие мы оставим при себе, с нашего позволения, Шрам. – Он специально акцентировал на слове «нашего», наблюдая за реакцией Шрама, но тот лишь хмыкнул. – Мои же ребята останутся за дверью. Мы пришли по делу и не собираемся устраивать пальбу.

Джек в одиночку прошел в зал и занял позицию чуть в стороне от дверного проема. На всякий случай, чтобы не оказаться на линии огня и не мешать своим парням, если завяжется перестрелка. Огляделся – справа стоял массивный дубовый стол на двух тумбах. Отличное укрытие, до которого всего три шага. «Два выстрела из ружья. Потом воспользоваться гранатой. Перезарядить ружье и добить ослепленных противников. Нет, шансов выжить у них меньше, чем у нас, – мысленно просчитывал свои возможные действия Джек. – Если только другие члены банды этого мудака в ковбойских ботинках не затаились где-нибудь рядом и дружно не подтянутся. Тогда все, сливай воду».

– О’кей, попытаюсь тебе поверить. Ты пришел на ужин или по каким другим причинам? – Шрам указал рукой на потрескивающий костер, на котором жарилась амфибия. На среднем пальце тускло блеснул массивный серебряный перстень с изображением черепа, окантованного дубовыми листьями. – Хочешь отщипнуть аппетитный кусочек?

– Нет.

Шрам расхохотался:

– Ты положил меня на обе лопатки! Что же ты хочешь?

Люди у костра поддержали главаря смехом, похожим на лошадиное ржание.

– Я ищу своих ребят, – сказал Джек. – Троих парней и девчонку с рыжими волосами. И вопрос у меня к тебе один: не встречались?

Люди Шрама уже не ржали, а продолжали неподвижно глядеть на Джека, ожидая приказа своего главаря, как тренированные собаки.

– Нет. Ничем не могу помочь. – Шрам, не вставая с кресла, развел руками, словно принося свои извинения.

– Тогда – пока. – Джек резко развернулся, собираясь уходить.

– Говорить «пока» уже слишком поздно, Джек, – напутствовал его Шрам. – Ты уже испачкался с головы до ног в моем терпении. У меня разве написано на входе: «День Открытых Дверей»?

«Опочки!» – Джек замер на месте. На его лице читалось: «Все ясно».

В этот момент Проныра рассмотрел то, что лежало на столе у ног Шрама. Это были три пирамидки ДЧД. В желудке Проныры появилась тяжесть, будто туда кирпич упал. Он все понял и сопоставил. Тут уж любая теория вероятностей отойдет на второй план. Встретившись глазами с Джеком, он беззвучно прошептал губами: «Они здесь». И пару раз моргнул – для подтверждения.

Джек едва заметно кивнул.

– Поиграем в жмурки с хитрожопыми мотоциклистами, – тихо сказал он, похлопал пальцами себя по карману, где лежала граната. Ребята его поняли, в глазах близнецов появился блеск, говоривший: «Все под контролем».

– Ты слышал, что я тебе сказал? – прорычал сзади Шрам. – Ты адресом не ошибся?

Джек медленно повернулся к нему:

– Шрам, давай не будем портить друг другу жизнь? Ты разве видишь полоски лапши, свисающие с моих ушей? Или у меня из ушей торчит сено? У меня нет желания долго чесать с тобой языки. Отпусти моих ребят.

– Ты мне угрожаешь?! Ты! Мне?! – Шрам резко встал и лисий хвост на куртке заболтался, как человек, только что вздернутый на виселице. – Ты круто лажанулся, когда заявился сюда без приглашения! Я не тот человек, с которым можно встретиться и потом по-приятельски разойтись!

Попугай испуганно вскрикнул, слепо рванулся со стола вперед и, врезавшись в боковую панель стеллажа, упал на пол без чувств, задрав лапки кверху.

Из тени показалось лицо Шрама, больше похожее на маску Франкенштейна. Наголо обритая голова была покрыта небрежно зашитыми шрамами, которые тянулись бугристыми розовыми дорожками во всех направлениях. К тому же кожа носила следы ожогов, а левое ухо и часть нижней губы отсутствовали. Глаза налиты кровью, как с приличной попойки.

«Господи помилуй, ну и кошмар! Его точно ослиная жопа родила», – подумал Проныра, разглядывая изуродованную физиономию Шрама. Лицо у Проныры стало похоже на того, кто пришел посмотреть на живого крокодила.

Шрам покосился на попугая:

– Кардан, чудило, кончай придуриваться…

Птица не отреагировала, всем своим видом говоря: «Хрен с два я встану. Разве ты не видишь, что мне конец?»

– Отпусти моих ребят, – твердо повторил Джек. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Да ты просто сумасшедший! – воскликнул Шрам. – К чему они мне? А?

– Сумасшедший – не означает тупой. Повторю в последний раз, по-хорошему. – И, недобро прищурившись, отчеканил слова по слогам: – От-пус-ти мо-их ре-бят.

Шрам усмехнулся, но его улыбка стала не более человечной, чем оскал акулы.

– Что ты ожидал от меня? – произнес он, а улыбка стала еще более свирепой. – Они нарушили установленные мною порядки. За это понесут наказание.

– Твои порядки? Чем же? – задал вопрос Джек.

– Они шатались по моей территории с кучей дорогущей наркоты. До фигища наркоты! И теперь принадлежат мне со всеми потрохами. И всей дурью. Ты ведь за ней пришел? Вот облом, да? Признайся, Джек. Думаешь, я не знаю, откуда у таких как вы сопляков взялось ДЧД? Ты ведь слышал об этой чертовски дорогой дури? Где они ее стыбзили? На моей земле! Вот где!

– Мы договаривались о… – начал Джек, закипая. И тут же подумал: «При чем тут мои ребята? Наркотики? Во что эти мудаки вляпались?..»

– Наша с тобой договоренность аннулируется! – перебил его Шрам. Он подошел к попугаю, пошевелил его ногой – Кардан не подавал признаков жизни. – Блин, дружище, ты что – окочурился? Вставай! Не пугай меня так. Вставай давай, кому говорю!..

– Кто тебе дал власть? Не смеши! Пустоши никому не принадлежат! – возразил Джек, наблюдая за сценой оживления попугая, и добавил: – Если только ты не родился наглой крысой.

– Выдерживай повороты в словах! – рявкнул Шрам. Его глаза выкатились, как у безумца.

Джек и бровью не повел, хотя и возникало желание огрызнуться. Он выдержал необходимую паузу.

– Сейчас ты поступаешь, как настоящий гондон, Майк Джи, – спокойно сказал он и звучно сплюнул. – Понятно, что ты один из самых гнусных и опасных монстров в округе. Но не слишком ли много залупаешься? Похоже, ты переоцениваешь свой авторитет среди жителей Пустошей.

Шрам бросил на Джека пристальный, ядовитый взгляд. В глазах сверкнул открытый гнев, окрашенный отблесками костра. Настоящий демон с красными электрическими лампочками вместо глаз. Он стрельнул окурком в сторону и протянул руку вперед. Пальцы искривились, как клыки хищника, сжались в кулак, а затем он ткнул указательным пальцем в Джека.

– Мне ничего не стоит остановить и твое сердце пулей, сопляк, – сквозь зубы процедил Шрам.

Джек мысленно прочитал значение этой фразы.

В течение одной загадочной секунды никто не двигался.

Со стороны казалось, что ничего не происходит, но это было совсем не так.

Они стояли друг против друга, как завороженные, сцепленные одной мыслью: «Ну что, так и простоим тут до утра?..»

Каждый, кто находился в зале, по-своему взвешивал сложившуюся ситуацию, но мнения и решение вопроса сошлись в одной точке.

В промежутке между разрядами молний, озарявших небо над Пустошью, выстрел прозвучал оглушительно громко. Несмотря на пятидесятилетний возраст, Шрам первый спустил курок. У Джека дернулся правый глаз – пуля пропела в паре дюймов [30]30
  Дюйм – 2,5 см.


[Закрыть]от его щеки, врезалась в стену, и он остался в живых только благодаря слепому случаю. Вторая пуля выбила кусок штукатурки и кирпича уже возле левого плеча парня. Но и Джек одновременно метнулся вправо и успел дважды выстрелить. Голова «бухгалтера» лопнула, как сырое яйцо, из нее выплеснулась пенная накипь мозгов – в момент выстрела его глаза, искаженные и увеличенные линзами очков, какую-то долю секунды таращились на Джека, как глаза двух напуганных циклопов. А после и на груди того, кто держал охотничий карабин, расплылось бурое пятно крови.

«Как из продырявленной жестяной банки с томатным соком», – мелькнуло дурацкое сравнение в голове Проныры.

Уцелевшие головорезы Шрама кинулись врассыпную, пригнувшись пониже, как солдаты под огнем противника. Они искали укрытие и палили, как сумасшедшие. Стволы близнецов оборвали еще одну жизнь – пузатый бородач в рваной бандане упал на колени, выронил помповик, а затем рухнул мешком на пол. Вспотевший от страха Проныра не принимал участие в перестрелке, он на всякий случай держал под прицелом коридор, если вдруг кому вздумалось бы обойти их и напасть сзади. Он ждал, что из-за поворота вот-вот выскочат враги, и потел, как загнанная лошадь. А Джек в это время перезаряжал ружье, спрятавшись за столом.

Шрам ловко отстреливался, появляясь из-за спинки кресла. Его лицо олицетворяло само безумие.

– Все сюда! Шевелите жопами! Валите гребаных щенков! – орал он, перекрывая грохот оружия.

Похоже, у людей Шрама, затаившихся в засаде, от страха задницы стали свинцовыми. Они не спешили вступать в бой. Тут уже не пахло бравадой и показухой. Можно было огрести по-полной. Пахло смертью.

Нога бородача подрагивала, словно ему сделали успокаивающий укол и он засыпал. Он пытался приподнять голову, но она опускалась обратно, будто кто-то через ухо наполнил ее цементным раствором, сделав необычайно тяжелой.

«Бухгалтер» лежал без движения, но кровь продолжала расплываться бесформенным пятном из-под его головы.

– Мочите их! – продолжал орать Шрам. – А ну вперед, козлы! Вы что, хотите жить вечно?!

Послышался топот. Из-за стеллажей показались еще семь человек Шрама. Пули и дробь посыпались горохом в дверной проем, разрывая в щепки лутку и рикошетя по коридору, как сердитые пчелы. Пламя с отрывистым грохотом вырывалось из стволов.

Близнецам пришлось туго. Безумец схватился за плечо, ретировался за дверь и замычал от боли, а затем тряхнул головой, будто прочищал мозги, и снова начал стрелять. Его брат Угрюмый палил из-за угла почти не целясь. Казалось, близнецы не обращают внимания на летящие в них пули и дробь, словно это был не начиненный смертью свинец, а обычные мухи.

Еще один боец Шрама свалился, держась руками за грудь, и сучил по полу ногами. Он что-то хрипло кричал, пока следующая пуля не заткнула ему рот.

Проныра вжался спиной в стену, едва дыша от накатившего ужаса и смачно ругаясь.

– Откуда у вас руки растут, козлы! – орал Шрам. – Вперед! Убейте сосунков!

Люди Шрама вышли из-за укрытий и, безостановочно стреляя, двинулись к двери. К ним присоединились еще трое. До того места, где сидел Джек, оставалось шагов десять, не больше. Пули с жадностью отхватывали от столешницы приличные куски.

Шрам продолжал исторгать фонтан ругательств и в конце добавлял: «У вас уши не горят от стыда, мазилы?!» – хотя и сам никого не подстрелил и оттого злился еще больше.

«А вот теперь пора спасать свои драгоценные яйца», – решил Джек, затыкая уши заранее припасенными тампонами. Он вытащил из кармана светошумовую гранату, сорвал пластиковую упаковку. В руке лежал тяжелый цилиндр с расположенными по всей длине дырочками, покрытый черной матовой краской. И заорал:

– Шрам! Эй, Шрам! Иди сюда, трусливый урод!

В какой-то момент все люди Шрама обернулись на этот крик, покосившись на наглеца. Глаза их главаря вспыхнули яростью – трусом его никто не осмеливался называть. Лицо его стало красным. Изо рта показалась слюна.

– Поиграем в жмурки! Лови! – отчетливо крикнул Джек, чтобы его услышали свои, и выдернул чеку.

Он швырнул гранату. Люди Шрама замерли, наблюдая за катящимся по паркету цилиндром, похожим не на бомбу, а на дырявую пивную банку.

Хоть Джек и зажмурил глаза и открыл рот, взрыв был настолько оглушительный и яркий, что заложило в ушах, а острые копья света больно ударили даже через опущенные веки. Несколько грамм магния и перхлората аммония вспыхнули ярче миллиона свечей, звук взрыва в замкнутом пространстве превысил двести децибел. Шрам и его головорезы ослепли и дезориентировались, попадали на колени и выронили оружие, терли глаза и зажимали уши, некоторые катались по полу. Наступление прекратилось. Им показалось, что само Солнце взорвалось прямо у их лица.

Джек выскочил из укрытия, вскинул ружье, дважды выстрелил – ствол дернулся, выплевывая тяжелые свинцовые пули и сизый дым. Еще один сподручный Шрама уткнулся носом в пол – тощий мужик лет тридцати пяти со впалыми щеками и прической, претендующей на имитацию панк-рокера. Второй – такого толстого человека Джек еще никогда не видел – схватился за свое огромное пузо, свисавшее жировыми складками через ремень, точно подтеки на пироге, и заголосил на удивление тонким голосом. Руки других головорезов начали нащупывать оружие, а глаза метались из стороны в сторону, пытаясь определить мишень по звуку. Один из них вскочил, выхватил нож и, исторгая невнятные звуки ярости, бросился прямо на Джека. Тот встретил его прикладом – раздался хруст, кровь фонтаном брызнула из разбитого лица, голова запрокинулась назад, он раскинул руки, упал на спину и больше не шевелился.

Шрам, спрятавшись за креслом, тер себе глаза и повторял: «Дерьмо, дерьмо, дерьмо…»

Джек пулей выскочил из читального зала.

Жирдяй рухнул на пол и задрожал, как гора из студня.

* * *

Старая «Тойота» заглохла.

Клим почувствовал, как мерзкий холодок прошелся по позвоночнику снизу вверх и обратно. Чертыхнулся, провернул ключ. Двигатель потарахтел секунд десять и снова затих.

Дверца с пассажирской стороны распахнулась. Дождь буйствовал. По плащу появившегося Джо Снежка стекали потоки воды.

– Что случилось? – поинтересовался он у Клима. Рядом с Джо обеспокоенно крутился Румб. – Бензин закончился?

Клим закатил глаза, будто говоря: «Ну и олух!»

– Может, аккумулятор разрядился, – ответил он.

– Что же делать? Давай вытолкаем машину, мы стоим на горке, а с нее она самокатом заведется.

Джо уперся плечом в дверную стойку и попытался толкнуть пикап, но у него ничего не вышло. Ноги скользили.

– Черт! – ругнулся Джо. – Ее бы хоть чуть-чуть толкнуть.

– Один ты машину не толкнешь. Тяжелая. Стоит в воде. Нужна помощь.

Джо Снежок согласился и задумался.

– Знаешь что, – сказал он, – ты побудь здесь с Румбом. А я обойду окрестности. Не нравится мне что-то…

– Джек сказал оставаться вместе.

– Я быстро. Ты с машиной пока разберись. – Джо Снежок протянул Климу поводок и револьвер. – Держи. Как только узнаю, что там – вернусь.

– Но послушай…

– Никаких «но»! И Джеку – ни слова! Дай фонарь и рацию.

Клим кивнул, протянул ему фонарик, рацию и взял поводок.

– Рацию включи на «прием», но сам на связь не выходи, – напомнил Джо. – Только слушай, а если я что спрошу, тогда и отвечай. Запомнил?

– Что здесь запоминать? Я помню правила.

Румб запрыгнул в кабину, устроился на пассажирском сиденье и вывалил язык.

– Только не отряхивайся… – начал было Клим, но слишком поздно: его окатила волна брызг с мокрой шерсти пса.

– Румб! – воскликнул Клим и скривился. – Я же просил! Ты специально?!

– Если заведешь тачку, то подгони ее лучше к черному входу того чертового магазина, как просил Джек, – сказал Снежок. – А я пока обойду место нашей будущей парковки.

– Джек говорил – к главному.

– Он сказал – к магазину. Не спорь. У меня со слухом все в порядке.

Клим недовольно фыркнул.

Джо Снежок захлопнул дверцу авто, включил фонарик и, отойдя на десяток шагов, на мгновение обернулся и помахал рукой, а затем стал исчезать в тумане.

Клим проводил его взглядом, покрутил в руках револьвер.

– Что, дружок, остались мы с тобой вдвоем, – он захлопнул дверцу, погладил пса и поправил наушники на своей голове. Румб лизнул ему руку и прижался головой к плечу человека, шумно дыша.

– Блин, ты весь мокрый…

Клим, не отводя глаз, смотрел через лобовое стекло и принюхивался к туману, словно процеживал сквозь себя его мысли и чувства. «Собачий нос» работал исправно. Пришельцев рядом не было. В десяти-двенадцати ярдах поблескивал новой краской автокран с поднятой стрелой, скорее всего, недавно брошенный неудачливыми сборщиками металлолома, нарвавшимися на одну из банд Пустошей или на амфибий. Обрушенные линии электропередачи исчезали в тумане, как оборванные нити паутины. Речевой информатор компьютера, включенный в режиме «чужие», молчал. И пес вел себя спокойно.

Вокруг, словно эскиз граффити, громоздились проржавевшие насквозь механизмы: пара легковых машин, армейский грузовик с оборванным тентом, перевернутый автобус, слепо пялящийся пустыми окнами в небо. Глаза Клима с трудом различали их силуэты в тумане, клубящимся клочьями серой ваты. Но ему было достаточно запахов, которых стало больше в миллион раз. Он вдыхал их, становился частью этого странного мира, растворялся в его промозглом естестве.

* * *

Следы от мотоциклетных шин и подошв обуви Джо Снежок заметил не сразу. Они начинались неведомо откуда – из потоков грязи и тьмы – и заканчивались на пороге «Харрис и сыновья», магазина по продаже автозапчастей и сдаче в аренду подержанных машин. Сохранились отпечатки благодаря широкому навесу крыши над центральным входом, а так же тому, что здание находилось на небольшом подъеме относительно домов на противоположной стороне улице. Воды здесь было поменьше. И, как ни странно, витрины в магазине были почти все целые, их не разбили ни хулиганы, ни мародеры.

Джо немного постоял, подошел к двери, прислушался, принюхался. Тихо. А может, из-за разноголосицы грома, доносившегося с неба, и шума дождя ничего не услышал? Однако нос отчетливо уловил запах бензина. Стекла витрин были непроницаемы из-за тысяч слоев грязи, превратившейся в подобие застывших потеков смолы. Подергал ручку, толкнул дверь – она слегка поддалась, но, очевидно, была заперта изнутри на засов. Джо нахмурился. Его мозг лениво ответил: и что с того? И парень сделал два вывода – один предположительный и один несомненный. Там, в доме, кто-то мог быть. И эти «кто-то», похоже, затащили свою технику внутрь.

Джо обошел вокруг здания, прислушиваясь к звукам между ударами грома, заметил вход в подвал, слева от грузового дебаркадера. Зайти? В парне был заложен хороший внутренний компас, который люди называют «предвидением». И без каких-либо колебаний дал себе ответ – да. Заброшенный магазин у Снежка страха не вызывал – только любопытство, которое стало его незримой одеждой.

Джо схватился за ручку и приоткрыл железную дверь, отозвавшуюся жалобным скрипом петель. Скользнул внутрь и почувствовал, как его нервы тут же натянулись гитарными струнами. Запах сырости и плесени ударил в нос. Стены дышали холодом. Посветил на грязный бетонный пол, истоптанный ботинками и крысиными лапами в оба направления: вход – выход. Крутая лестница терялась в черной пасти подвала, откуда слышалось тихое пыхтение газового генератора.

Джо осмотрелся. Заметил приколоченную к стене доску с гвоздями.

«Ага. Вешалку здесь уже сподобились организовать, – Джо снял плащ, повесил на гвоздь, а затем стянул рыбацкие сапоги и поставил рядом. – Побудьте пока здесь, дорогие вы мои говнодавы».