Текст книги "Мы из Конторы"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Раздевайся – я сказал!

Вскинул «маузер», пальнул над самым ухом пленника, так что у того чуть перепонка не лопнула.

– Убью падлу!

Ну так бы сразу и сказал!

Не на шутку перепуганный и злой как черт полковник Городец стал стаскивать с себя одежду.

– Трусы – тоже!

– Ты что, совсем съехал? Или извращенец?

– Скидай я сказал!

Выставил «маузер», щелкнул курком.

– Считаю до двух… Раз!..

Между жизнью и трусами умный человек выбирает трусы.

Полковник шустро спустил на пятки трусы, оставшись в чем его родила сорок лет назад мама.

– В машину!

Прикрываясь горстью, будто на медосмотре, полез в машину. Без одежды он чувствовал себя не так уверенно, как раньше.

– Руки!

Протянул вперед руки. На правом запястье защелкнулись наручники. Другое кольцо – на руле.

– Сиди смирно!

Голый Городец сидел смирно, удивленно глядя на своего похитителя. Он что – смыться решил, а его здесь оставить? Голого?

Но тот никуда смываться не собирался – выскочил из машины, задрал вверх голову. Где-то там, в небе, стрекотал вертолет, от которого спасения не было – как от всевидящего ока. Как в сказке про Машу и медведя – высоко сижу – далеко гляжу!

И что с ним делать?..

Может, точно – сдаться?..

Русский диверсант вышел на дорогу и поднял вверх руки. В любой стране мира этот жест читался одинаково – я сдаюсь.

– Небо-семь вызывает Землю-два.

Он сдается!..

– Соблюдайте осторожность – он может быть вооружен!

Чтобы проверить, вооружен ли он, нужно было спуститься ниже.

Вертолет просел на пятьдесят метров, врубив мощный, на который смотреть было невозможно, прожектор!

Да нет, вроде не вооружен – в руках ничего нет!..

В луче света стоял одинокий, с вскинутыми к небу руками человек.

Вертолет ревел, зависнув на месте, как гигантская железная стрекоза, собирающаяся сожрать маленького, жалкого червяка.

Но червяк вдруг изогнулся, выдернул откуда-то из-за спины огромный, каких в природе-то не бывает, пистолет и, замерев, будто статуя, стал палить в прожектор, всаживая в него пулю за пулей. Потому что там, где был прожектор, там и был вертолет!

Вот и «маузер» пригодился! Потому что никакой иной пистолет заменить его в такой ситуации не мог. Древнее – сто лет в обед, – но чрезвычайно мощное, способное стрелять на километр оружие запросто добивало до стальной птицы.

Знал бы Герман Геринг, кто будет стрелять из его пистолета и во что! Русский – в немецкого аса из оружия маршала немецкой авиации! Ну – не дурдом?

Пуля ударила в прожектор, разбив стекло.

Мгновенно стало темно.

Только там, в небе, рокотал двигатель и мигали бортовые огни.

А внизу вспыхивали огненно-красными звездочками выстрелы.

Бах!

Бах!..

Поправка два градуса… Чтобы попасть туда, где расположена кабина.

И снова…

Бах!

Бах!..

Пули легли в цель, отчего один из приборов, дрогнув, уронил вниз стрелку.

«Маузер» выплюнул последние патроны. Перезаряжать его было делом хлопотным.

«Маузер» был отброшен, и в руку удобно лег «кольт», некогда принадлежавший Аль Капоне.

Б-бах!

Б-бах!

Б-бах!.. Ахнули новые выстрелы.

Одиннадцатимиллиметровые пули устремились ввысь. «Кольт» был, конечно, похуже «маузера», но одна пуля все ж таки угодила в пилотскую кабину. Что-то, подобно кувалде, ударило в обшивку, так что весь вертолет ощутимо тряхнуло!

Ни черта себе!..

Пилот дернул ручку, и вертолет, кренясь, будто утлый челн в штормовом море, лег на обратный курс!

Не привыкли немецкие пилоты, чтобы по ним палили из боевого оружия, дырявя обшивку их в общем-то гражданских, без всякой брони, винтокрылых машин.

Улетел вертолет!..

Ну, значит, и им пора. Потому что где-то далеко уже замигали синенькие вспышки сирен…

Ходу!..

Глава 49

– Небо-семь, ответьте Земле-два.

Что у вас, почему прекратили преследование?

Потому – прекратили!

– Я подбит!

– Что?! Как подбит? Кем подбит?

– Теми, кого я преследовал! Они стреляли в меня! И попали. Машина повреждена, я немедленно возвращаюсь на базу!

Вот ведь врет и не краснеет. Ну или краснеет, просто в темноте не видно! Ничего он не подбит – подумаешь – прожектор, пара приборов и кое-где обшивка попорчена – вполне еще можно летать! Наши асы времен Второй мировой войны, да и немецкие тоже, бывало, с сотней пробоин, не чета этим, на аэродромы садились – и хоть бы что! Заштопаются на скорую руку и снова летели под огонь вражеских зениток. А этот – какого-то древнего «маузера» испугался! Пусть даже принадлежавшего Герману Герингу!..

Но это ничего, что авиация в этом деле больше не участвует – обойдемся как-нибудь без них. Есть еще наземные «части».

– Девятнадцатый!

Двадцать девятый!

Двадцать третий!

Десятый…

Фас!

Все – фас!..

Глава 50

Несется, мотается из стороны в сторону мятый, будто только что из-под пресса вышел, микроавтобус. А был – как новенький…

Несется по дороге, уходя от погони.

Вскочил на мост. Под мостом железная дорога. По рельсам катит небольшой, по российским меркам просто микроскопический – всего-то из десяти вагонов, – грузовой состав!

Встала машина!

Чего встала, когда погоня на хвосте?!

С водительского места сорвался человек, подбежал к ограждению моста, размахнулся, что-то швырнул вниз. Что-то – что упало на вагон и, зацепившись, поехало по железке.

– Попал?

– Попал!..

Водитель отбежал назад, прыгнул в кабину, рванул с места, сжимая сцепление…

Поворот…

Другой…

Третий…

Мечется черный микроавтобус, будто заяц-русак по полю. А и русак – хоть не заяц. Выскочил на большую дорогу – припустил во всю мощь движка. Догнал какой-то «опелек».

Вроде ничего «опелек», подходящий.

Метров десять ехал рядом. А после, обогнав, вильнул на полосу «Опеля», будто ему места не хватило на пустой дороге. Обогнал, да никуда не поехал – стал притормаживать, а после и вовсе встал как вкопанный!

Ах ты!..

Водитель «Опеля» среагировал, дал по тормозам и тоже остановился, мало что понимая. Хотел было объехать неожиданное препятствие, да не успел! Потому что микроавтобус вдруг резко сдал назад, ткнувшись в «Опель» задом! Не сильно, так, чтобы радиатор и фары не повредить, но все равно чувствительно толкнув своим задним бампером передний бампер «Опеля»!

Бум!..

Выгнулся бампер! Отчего в кабине, ухнув, надулись подушки безопасности, ударив в лицо водителя и пассажира.

Ай-ай!.. Авария!

Из остановившегося микроавтобуса выскочил испуганный водитель, бросился к потерпевшим. Которые не пострадали, но были серьезно контужены. Взрывом подушек безопасности.

– Вы живы? – участливо крикнул водитель.

– Вроде – да.

– Тогда пересаживайтесь на заднее сиденье. Да побыстрее!

– Почему?

– Потому что дальше вы ехать не можете по медицинским показаниям – я поеду!

И показал жуткого вида пистолет!

Водитель с пассажиром, опасливо переглядываясь, полезли назад. На переднее сиденье сел другой пассажир – в наручниках.

Микроавтобус отправился отдыхать от трудов неправедных на обочину.

«Опель» шустро взял с места.

Через километр свернул.

Через три – еще раз.

Через пять – снова…

Выскочил на ту самую дорогу, с которой десять минут назад съехал, и чинно поехал в противоположную той, откуда приехал микроавтобус, сторону.

Пару раз навстречу ему пронеслись полицейские машины с включенными мигалками.

Куда это они так спешат – может, какое-нибудь ДТП? Но к «Опелю» это никакого отношения не имеет – тот едет тихо, соблюдая все правила…

Еще через пятьдесят километров угонщик ссадил хозяев «Опеля». В чистом поле.

Еще через два десятка километров завернул на какую-то автостоянку, где отстаивалось несколько машин.

Припарковался.

Обошел стоянку.

Поднявшись на ступеньки, постучал в дверцу здоровенного грузовика. Крикнул:

– Achtung!

Что возымело свое действие. Потому что всегда имеет на немцев действие. Нужное.

За окном замаячило чье-то удивленное лицо.

В которое сквозь стекло ткнулось дуло «кольта». С очень большой дырочкой посередке.

Дверца немедленно открылась.

– GutenTag!

Хотя вообще-то уже – Guten Morgen.

– Бензин есть?

– Есть…

– Ну тогда – поехали.

Водитель никуда не поехал. Водитель, охнув, залег на спальное место. Досыпать.

За руль сел другой водитель.

На место рядом – пассажир. Который недовольно сказал:

– Ну все – теперь тебя будут судить еще и за угон!

– Ладно, – согласился новый водитель.

Грузовик, взревев двигателем, вырулил со стоянки.

«Опель» с растрескавшимся бампером и болтающимися в салоне обрывками подушек безопасности остался на стоянке. Ждать своих хозяев.

К утру грузовик, намотав на колеса триста километров, пересек границу Германии, въехав в Голландию. Слава богу, что никаких границ там, кроме вывески на двух языках, нет! И никаких пограничников. И никаких досмотров.

Дальше грузовик не поехал.

– Danke! – поблагодарил водителя угонщик, лица которого тот так и не увидел, так как лежал лицом в стенку, прикрытый с головой одеялом.

И должен был лежать еще минимум час, прежде чем сможет развязаться и вытащить кляп изо рта.

– Ну и что дальше? – недобро усмехнулся полковник Городец.

– Дальше?.. Дальше ты у меня, мил человек, поедешь грузобагажом.

– Ну ты все же – гнида!..

Как видно, полковник решил, что над ним издеваются, что с ним шутки шутят! Ничего подобного – никто с ним не шутил. До шуток ли в их непростом положении!..

Дальше полковник Городец поехал грузобагажом…

Глава 51

– Есть сигнал!

Ну наконец-то…

Сигнал был устойчив и был близок. Микрофон работал. Микрофон передавал какие-то равномерные стуки.

Тук-тук… Тук-тук…

– Где «объект»?

– Объект движется по железной дороге.

– На чем движется – на машине? Вы что там, с ума спятили?

– Найн, не на машине. По всей видимости, он бросил машину и запрыгнул на проходящий товарный состав, который движется в сторону…

– Почему товарный, а не пассажирский?

– Эта ветка используется только для грузового движения.

– Перехватите его на ближайшей станции. Только живым!..

– Яволь, мой… – ну неважно кто.

На ближайшей станции наблюдалось непривычное скопление людей – которых не было видно. Потому что они не высовывались, ползая по придорожным кустам и канавам.

Подошел поезд.

По вагонам побежали вооруженные, в черной форме, бойцы с пистолетами-пулеметами наизготовку.

Они прыгали на подножки, взбирались на борта вагонов, заглядывая внутрь, заглядывая меж колес.

Никого!

– Как никого?

– Так никого!

Неужели он успел спрыгнуть раньше?

Но сигнал?..

Сигнал был. Причем микрофон передавал какой-то топот и крики, похожие на команды. А после слова:

– Это что такое там валяется?

– Где?

– Да вон, на вагоне, за скобу зацепилось.

Верно – что-то там болтается.

Ухватили. Дернули. Сорвали…

Какие-то обноски. Да нет, не обноски, а почти новая одежда, только вся рваная. И даже трусы!..

– Кто сказал трусы?!

Ах, это бойцы сказали!

Те, что нашли какие-то обноски…

В том числе трусы…

Тогда – отбой. Всем – отбой!..

Глава 52

Коробка была скреплена капроновыми обручами и была из-под холодильника. Потому что в ней был холодильник. Двухкамерный. Из которого были выброшены все внутренности и выломаны все перегородки. Потому что внутри холодильника были не продукты, а был полковник Городец. Связанный. С залепленным пластырем ртом. В состоянии крепкого, не сказать что здорового, наркотического сна.

Такая вот русская на голландский лад матрешка – из обертки, картона, холодильника и живого человека.

Вернее – полуживого. Да и не человека вовсе – а предателя!

Была коробка, и коробка ехала в салоне микроавтобуса. Не того – другого, грузового, но тоже взятого на прокат. На имя какого-то немца. Очередного…

Микроавтобус с голландскими номерами немножко покатался по Германии и прибыл в славный город Гамбург. В порт. Где под погрузкой стоял российский сухогруз. А в недалеком кабачке гуляли матросы.

К которым подсел незнакомец. Никакой внешности. В усах. И темных очках.

– Здорово, ребята! – весело сказал он. По-русски. Хотя с небольшим акцентом. Видно – эмигрант первой волны.

– В компанию примете?

И выставил на стол бутылку шнапса.

– А ты кто такой будешь?

– Свой. В доску.

– А не врешь?

Незнакомец не врал, потому что с ходу выставил еще десять бутылок. И закуску.

– Тогда садись – коли свой.

Он сел.

Когда выпили и закусили, захмелевший эмигрант сказал:

– А слабо вам в Россию, к примеру, коробку утащить?

– Как два пальца об кнехт! – похвастались матросы. – Большая коробка-то?

– Вот такая, – показал он руками. – Из-под холодильника.

Слабо?

– Как не хрен делать! Хоть три раза туда-обратно! На спор!

– Ну да! – не поверил эмигрант. – А как же таможня?

– Ты на судне когда-нибудь бывал?

– Нет.

– То-то и видать! Судно, к примеру, наше, – это ж целый город, его чтобы обыскать – полгода убить нужно. И один хрен – ничего не найдешь! Там знаешь, сколько закутков, куда ни одна сволочь нос не сует? Кроме боцмана.

– Не знаю!

Но хотел бы узнать. И поподробней…

– К примеру, твою коробку можно в якорный ящик затырить. Или в машинное отделение сволочь. Там сам черт ногу сломит, не то что таможня… Или в мачту, она ж, зараза, пустая… Или вдвойную обшивку заварить, а после обратно выварить. А то еще – в груз зарыть. А что?.. Вот мы, к примеру, теперь зерно везем – пятьдесят тысяч тонн – кто его ворошить станет? А коли станет – разве докопается! Хошь, мы так, в трюме, тебе «мерс» «шестисотый» отсюда прикатим?.. Хоть автобус!.. Как два пальца в клюз!

Ну хочешь?

– Не-а – не хочу!..

Хотя хотел!.. Но не «мерс». И не с этими. И не на этом судне, потому что договариваться с компанией – дело гиблое. Обязательно кто-нибудь проговорится или прихвастнет. Посвященных должно быть не больше двух человек.

Других.

И один из них, желательно, боцман…

И уже не в этом, в другом кабачке, в другом порту, к другим матросам подсел гражданин никакой наружности.

– Есть дело. На десять тысяч. Каждому!

– Евро?

Ну конечно, евро, раз разговор идет в еврозоне.

– Чего надо?

– Груз в Россию доставить.

– Мимо таможни?

– Точно так.

– Большой?

– Да нет – так себе, холодильник.

– Пятнадцать. Каждому.

Потому что на названную цену всегда имеет смысл накинуть половину. А после уж начать торговаться.

– Нет, пятнадцать не пойдет – пятнадцать много!..

– Много?.. Ну ты сам подумай, куда мы такую дуру сунем?

– Как куда? Например, в якорный ящик. Или в мачту. Или в переборку вварить, а после выварить. А лучше всего в трюм и сверху грузом присыпать, – ответил проситель.

Дьявола морского такого обманешь!

– Ладно, доставим в лучшем виде!

Скажи только – кому груз передать.

– Тому, кто за ним придет…

Глава 53

Российский сухогруз «Академик Михайлов» шел полным грузом, рекомендованным курсом по Балтийскому морю. Из Германии – в порт приписки, в Калининград. Штормило. Но не так чтобы очень – баллов на пять, не больше. Команда, сменяясь, несла вахты рулевой – рулил, штурман прокладывал курс, механики скребли мазут в машинном отделении, палубная команда – драила палубу и медяшки, кок – кошеварил, капитан нес груз ответственности… Все были на своих местах, и были при деле.

Узнать, кто конкретно протащил на судно контрабанду, было невозможно. Потому что каждый протащил – но все по мелочи, а кто-то – по-крупному! Но даже он не знал, что он протащил!..

В трюме, на глубине двух метров, если мерить от палубы, утопленный в насыпной груз, стоял ящик. Картонный. Перехваченный капроновыми обручами. Обмотанный несколькими слоями звукоизолирующего материала. С холодильником внутри. Немаленьким. Двухкамерным.

В холодильнике был человек.

Тоже не крохотный.

Живой.

Пока…

Нет, задохнуться он не мог, потому что внутрь холодильника была воткнута трубка, через которую поступал свежий воздух. Таково было условие отправителя груза.

И получателя. В одном лице. Хотя и с разными лицами.

Холодильник был хоть большой – но тесный. Без всяких удобств – без душа, гальюна, кухни и бара.

Но его постояльцу все эти роскошества были ни к чему – ему и так было хорошо. Он спал. Неправедным сном. И должен был проспать еще двое суток. Как раз до прихода в порт приписки.

Но даже когда он спал – он мучился от морской болезни. Потому что его качало.

Вверх-вниз-вверх-вниз-вверх-вниз!..

И мутило. Сильно!

Отчего несчастный стонал. Во сне!

Спал – и стонал!

– М-м!.. Ох!.. М-м!.. Ох!..

И хоть стонал он в закрытом холодильнике, обмотанном в несколько слоев звукоизоляционным материалом и зарытом в сыпучий груз, его все равно было слышно!

Отчего к боцману явился палубный матрос.

– Слышь, боцман, там в трюме какие-то звуки.

– Какие?

– Навроде мычания. Будто мычит кто. Или воет. Или рычит. Жуть.

Может, это привидение?

Вообще-то моряки – ребята суеверные, во всякую мистику верят – в Летучих Голландцев, в огни Святого Эльма, в крыс, бегущих с корабля. Но на этот раз матрос точно что-то слышал.

И боцман догадывался, что.

Потому что понял, с чем связался.

И дал себе зарок – что в последний раз!..

– Иди – проспись! – шуганул боцман матроса. – Салага! Все тебе что-то мерещится!

А сам пошел послушать.

Точно – воет! Похоже, эти паразиты набили ящик ворованными породистыми собаками! Или макаками.

Или еще чем! Кабы в другую сторону плыли, в Германию, он бы заподозрил, что это воют русские проститутки. Или вьетнамцы – которых в такую коробку человек двадцать набить можно. Но они плыли в Россию где эмигрантам делать было нечего! Ну не немцы же туда без виз в ящике пробираются!

Значит – собаки.

Или – макаки…

Но это были не собаки – это был полковник Городец!

Который выл, как целая стая макак!

– М-м!.. Ох!.. М-м!.. – доносились глухие стенания из-под палубы, будто там черти кого на масле жарили.

Лучше бы они жарили, чем качали!

– М-м!.. Ох!..

Ну ничего – двое суток не вся жизнь – как-нибудь перетерпит! В смысле – перебьется!

Точно – макаки! – окончательно решил боцман…

Но чем бы они тот ящик не набили, лучше побыстрее доставить его на место, чтобы избавиться от опасного груза и получить остаток денег. Немаленьких!

В конце концов, даже если ящик найдут – он ничем не рискует, потому никто не сможет доказать, чей это груз!

И корабль – плыл…

Или, если сказать по-морскому, – судно шло. В порт приписки. В Калининград. До которого осталось всего-то двести миль…

Глава 54

Осмотр судов пограничниками и таможенниками – дело ответственное. Судно с закрытой границей встает на внешний рейд. К нему подваливает катер. Воет сирена. С судна сбрасывают сходни. По которым на борт ловко карабкается пограничная стража. По судовой трансляции звучит:

– Команде разойтись по своим каютам. Никому не выходить, приготовиться к пограничному и таможенному контролю.

После чего начинается осмотр судна!

Пограничники и таможенники идут в кают-компанию, где кок тащит на стол фирменный пирог. И фирменное спиртное. И ставит какую-нибудь расслабляющую музычку.

Пограничники с таможенниками сидят на диванах, пьют, едят и смотрят видюшник, послав на проверку документов и осмотр помещений каких-нибудь, каким за стол садиться пока еще рано, нижних чинов.

А сами строго спрашивают:

– Контрабанду – оружие, драгоценности, наркотики – везем?

– Нет! – отвечает капитан. И смотрит честными глазами. – Только немного незадекларированной валюты.

– Сколько?! – настораживаются таможенники.

– Точно не помню. Вот – сами посчитайте, – винится капитан, протягивая конверт.

Таможенники пересчитывают незадекларированные доллары.

– А что так мало? – спрашивают они.

– Рейс короткий.

В это время нижние чины проверяют документы команды и ходят по палубам с зеркальцем. Одним-единственным. И тоже спрашивают, не менее грозно, чем их старшие товарищи:

– Контрабанда есть – шнапс, сигареты, джинсы?

– Сигареты. Два блока.

– Давай!..

И – все. И досмотр закончен. Граница открыта!

А говорят, чтобы судно осмотреть – недели мало будет. Какой недели – пятнадцать минут, и все в порядке!

А насчет того, что кто там воет в трюме, это никому не интересно. Эти свои байки пусть моряки слабонервным дамочкам травят, чтобы побольше жути нагнать!..

Подняты сходни.

– Машина?.. Малый вперед…

Под разгрузку…

Открыли трюм.

Опустили стрелу.

Включили лебедку.

Потянули…

Вот он ящик – целехонек!

А из соседнего трюма какая-то зараза в это время кран-балкой мотоцикл тащит. Ладно хоть не «Мерседес»…

Опустили.

Поставили ящик в подогнанную «Газель».

Поехали…

И всех делов!..

Глава 55

Вот уж не думал полковник Городец, что когда-нибудь на Родину вернется.

В холодильнике! Как какой-нибудь мороженый окорочок!

А вишь как вышло – вернулся!

Пали оковы с коробки. Раскрылся картон. Распахнулась дверца холодильника.

– Ну – здравствуй, что ли, Родина! – мрачно пошутил полковник Городец. – Принимай своего блудного сына!

– Давай шагай, не юродствуй! – прикрикнул на него «чистильщик».

Тоже, понимаешь, – артист! Нашкодил, а теперь комедию ломает, будто бесталанный провинциальный актеришка.

– И куда мы теперь путь держим? – спросил полковник Городец.

А действительно – куда? Куда девать доставленного на Родину предателя? С собой его таскать не станешь. В милицию не сдашь – не того полета птица. Он ведь даже и не гражданин России, он – иностранный подданный. Милиция от него шарахнется как черт от ладана!

Отдать его своим, которые по военному ведомству, – так они с ним чикаться не станут: шлепнут – и поминай как звали!

Остаются чекисты. Предатели Родины по их части…

В любом случае путь один – в Москву! Как у чеховских сестер. Но не сразу…

В Калининграде поселились в гостинице, потому что нужно было еще разжиться документами.

– На, выпей!

– Опять? – занервничал полковник Городец. – Ты что, из меня наркомана хочешь сделать?

– Это всего лишь снотворное. Ляжешь поспишь.

А нет – буду колоть!

Полковник собрал в горсть таблетки, бросил их в рот.

– Глотай!

Сглотнул.

– Открой рот!

Открыл.

Вроде пусто – ничего под язык и за зубы не запрятал.

– Спокойной ночи.

То есть дня…

Полковник Городец лег на диван и, несмотря на жару, был укутан и подоткнут со всех сторон одеялом, чтобы никто не задавался вопросом, отчего у отдыхающего постояльца руки завернуты за спину и пристегнуты наручниками к ногам.

– Не беспокойте нас – мой приятель приболел, и ему нужен покой, – попросил «чистильщик» дежурную по этажу.

Сам отправился на рынок, где купил красные корочки с гербом России. Купил ноутбук с принтером. И купил штемпельную краску.

Вернулся в номер, сел, закрыл дверь. Набрал на ноутбуке внутренности удостоверения, распечатал, вклеил в корочки, по-быстрому «нарисовал» все необходимые печати и штампы.

Сойдет. Все равно никто его удостоверение на экспертизу не потащит. Тут ведь главное не удостоверение, а манеры. Манеры следователя по особо важным делам с Петровки – вальяжные, как у всех москвичей, чуть загадочные, как у любого «важняка», слегка пренебрежительные, как это принято у милиционеров, и немного покровительственные, когда милиционер имеет чин подполковника.

Ну как у вас тут?.. А нас текучка заела – то министра под микитки берем, то генерала в Матросскую Тишину спроваживаем. Тоска…

Да – примерно так.

Ноутбук, принтер и краску новоиспеченный «важняк» расколошматил молотком, сбросил куски в пакеты и выкинул в несколько мусорных баков…

Когда полковник Городец, зевнув, проснулся, его похититель сидел за столом, чего-то там мудря.

– А, выдрыхся, – довольно миролюбиво сказал он. – Ну-ка присядь. Повернись… Еще чуток… Улыбнись…

– Ты чего?

– Фотографировать тебя буду. На паспорт. Станешь ты у нас теперь гражданином Петровым Сергеем Аркадьевичем. Запомнишь или на бумажке написать?

Странно все это было. Честно говоря, полковник был уверен, что на Родине его ждет конвой и этап. А этот какие-то фотографии делает.

– На хрена мне паспорт?

– Ну не с немецким же аусвайсом тебе путешествовать!

В самолет шли, как поется в песне – «скованные одной цепью». Чтобы наручники были не видны, на цепочку набросили плащ. Все должны были считать, что особо важный следователь везет в Москву особо опасного преступника.

Напуганные удостоверением, но больше манерами пассажира, бортпроводницы посадили «сладкую парочку» в самом конце салона, одних, согнав всех пассажиров вперед.

Теперь можно было и поговорить.

Хотя вряд ли из этого хоть что-нибудь получится…

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил «важняк».

– Про что?

– Например, про «крота»?

Особо опасный рецидивист никак не прореагировал. Даже не моргнул.

– Про какого такого «крота»? Я не зоолог.

– Не ломай дурочку. Ты знаешь, про кого я спрашиваю. Про того, кто вас предупредил.

Полковник Городец усмехнулся.

– Вот, значит, зачем ты меня сюда поволок?

Не дурак был полковник.

– Только коли так – то зря поволок – ничего я не знаю… Я ведь про «крота» тебе не говорил, я лишь сказал, что тебя ждали!

Не знает – или врет?

Может, и не знает. Но что-то все равно знает! Что-то, что можно сопоставить с другими источниками и так докопаться до истины.

– Как же ты докатился до жизни такой? – сочувственно вздохнул «важняк».

Черт, кажется, он слишком вжился в милицейскую шкуру, отчего пытается общаться с подследственным «без протокола», навязывая ему свою «дружбу». Может, еще сигаретку предложить с бутербродами?

– Никуда я не докатился. Потому что не катился. Подставили меня!

– Кто?

– А хрен его знает!

Видно, и полковник тоже начал свыкаться с ролью зэка, коли начал строить из себя невинную жертву.

– Никого я не предавал – мне приписали то, что я не делал!

– Ну да, оклеветали беднягу, списав на него чужие грехи. Знаем – слышали.

– Только не надо упрощать, – вскинулся полковник, выпав из зэковского образа. – Я свою вину знаю. Я предал, но после, когда был уже в Германии, потому что все им рассказал. А кто бы не рассказал, кабы к нему, как ко мне, применили спецсредства? Я и так вертелся, как вошь под сапогом – только что толку, когда меня химией по самую маковку накачали!

Но это было не здесь – а уже там!

Да и не знал я всего того, что на меня после повесили. Ну хоть убей!

«Надо было! – подумал „важняк“. Надо было убить, и всех дел! А теперь возись с ним!..»

– Я потом не раз думал, – продолжал полковник Городец, – кому – этим или тем – захотелось сделать из меня козла отпущения. Но кому-то захотелось – факт. Вот я и заблеял!

Ты мне веришь?

Отчего-то полковнику хотелось, чтобы его собеседник ему поверил.

– Веришь?

«Конечно – не верю!» – подумал «важняк».

– Конечно – верю! – сказал он вслух.

Черт его разберет – чужая душа потемки. А чужая душа, вышедшая из спецслужб, это – потемки в потемках!

Ладно – время покажет.

Лично он свое дело сделал. Сделал больше, чем должен был. Его послали только убить, а он притащил предателя на Родину, чтобы отдать в руки правосудия.

Кто может сделать больше – пусть попробует!..

Прилететь – сдать его с рук и выбросить все это из головы!..

Моторы мерно гудели.

Испуганные бортпроводницы в задний салон почти не совались.

Самолет летел в Москву…