Текст книги "Корпорация счастья. История российского рейва"

Автор книги: Андрей Хаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Е-енаррмальна-а?!

Тот прерывал равномерные удары и уважительно отвечал:

– Куда она денется!

Несколько дней назад, когда было закончено перетаскивание вещей из маленькой убогой квартирки на первом этаже в роскошную и необъятную трехсотметровую квартиру, Олег Назаров и Денис Одинг попытались самостоятельно сломать стены коммунальных комнат. Несмотря на то, что я они сражались изо всех сил, толка из этого не вышло никакого. Изранив в кровь руки, усталый Денис стал замазывать ссадины йодом и печально сказал другу:

– Олег, это нереально!

– Вижу, – с угрюмой злобой глядя на изувеченную стену, сказал Олег. – Это мы с одной два часа бьемся, а здесь их десяток.

Плюнув на неудачу, друзья скрутили папироску и стали чаевничать. Вскоре стукнула дверь в прихожей, и, перепрыгивая через кучи штукатурки, в комнату влетел молодой человек с двумя пластмассовыми ящиками в руках.

– Всем привет! – бодрой скороговоркой бросил он друзьям.

Новоприбывшего звали Саша Штейн, он был всеобщий знакомец, неунывающий оптимист, затейник ко всему прочему, начинающий художник. Прознав про то, что Олег с Денисом заполучили шикарную мастерскую, он без церемоний объявился у них и, приняв деятельное участие в обустройстве пространства, оказался полезным гостем.

– Привет, Саня! – устало откликнулся Олег. – Два часа уродуемся с этой стеной, ничего не получается. Доски такой толщины, что гвоздодер гнется.

– Вижу! – произнес Штейн, доставая из своих бесчисленных карманов всякие сладости к чаю. – Нужно нанять гоблинов. Найти каких-нибудь позлее, самим стараться бесполезно.

– Он сделал театральную паузу. – Я как раз таких знаю. Нормальные парни! Они моему знакомому разобрали старую дачу. Телефон имеется.

– Звони немедленно! – потребовал забинтованный Денис.

Ангажированные Штейном рабочие действительно появились. Они приехали на грузовой машине и согласились убрать ненужные стены, взяв вместо денег старые доски и бревна. Оказалось, что эти умельцы собирают столетней выдержки дерево и задорого продают его реставраторам.

Началась трехдневная эпопея по разгрому стен. Рабочие разбились на две группы: одна крушила все подряд, а вторая выкидывала мешки с мусором и выносила доски. Молодые люди ежечасно выскакивали из-под завешенной холстиной двери и нетерпеливо разглядывали разрастающееся пространство. Когда все закончилось и белые от пыли работяги уехали, квартира приняла свой первозданный вид. Образовалось два зала по шестьдесят метров с камином и балконами, пригодных для занятий живописью и приема гостей. Две красивые тридцатиметровые комнаты, не подвергавшиеся разрушению, художники отвели под спальни. Кроме них нетронутыми остались кухня, ванная, келья сумасшедшего кагэбэшника и еще три комнаты, в будущем пригодные для любого использования.

Все произошедшее было невероятно, и во все это верилось с трудом. Мастерская оказалась неправдоподобно велика, и счастливый Олег сказал Денису:

– Я оставил десяток длинных досок, закажу себе подрамники три на четыре. В этом пространстве хочется рисовать большие форматы.

Наварив целый таз мучного клейстера, друзья оклеили стены белой изнанкой дешевых географических карт, а постоянно пасущийся в мастерской табунчик девушек из художественных кругов был брошен на мытье полов.

Через несколько дней ремонтная истерия стала стихать, и молодые люди занялись обустройством собственных комнат. В квартире появились электричество, газ и тепло, и быт художников полностью наладился. Прошло еще какое-то время, и, сидя перед горящим камином в один из зимних вечеров, друзья пришли к выводу, что пора принимать гостей.

– По-моему, все уже прекрасно! Лучше некуда, – высказал свое мнение Денис, критически окидывая взором огромную комнату.

– Согласен, – поддержал его Олег. – Тепло, вода, свет, дверь, замок.

– Еще телефон протянем откуда-нибудь.

– Надо отдыхать. Надоел этот ремонт. Может, устроим новоселье? Позовем всех друзей, немного оттянемся.

–Никаких возражений, – мечтательно заулыбался Денис при мысли о небольшой вечеринке. – Я бы еще группешник пригласил какой-нибудь.

– Какой?

– Ну какой? Наших же друзей – «Два самолета».

– Точно. И «Соусрекс», – подхватил Олег.

– Ага. И «Колибри»!

– Точно! Устроим вечерину!

– Но без экстремизма?

– Конечно...

Наступил вечер назначенного дня, и квартира наполнилась веселым шумом. Жора Баранов привез динамики, «Два самолета» – ударную установку и клавиши, а диджей из «Курьера» Сергей Никифоров – кассетные магнитофоны.

К ночи яркий свет в квартире погасили, заиграла музыка, и под шумные аплодисменты новоселы откупорили первую бутылку вина.

Вскоре стали прибывать званые гости и их многочисленные друзья. Олег в измаранном красками комбинезоне по-хозяйски встречал их в дверях, целовал каждого в щечку и приглашал к «столу». Этот единственный имеющийся в обстановке стол был выполнен в виде концептуального объекта, в центре которого размещался эмалированный таз с ананасами, обложенный по кругу рядами пирожных и стопками пластмассовых стаканчиков.

Для всех без исключения новоселье начиналось с чинного осмотра апартаментов, потом под шутки и хлопки откупориваемых бутылок динамично переходило в оживленную говорильню, а очень скоро и в яростные танцы.

Всю ночь по тишайшему Свечному переулку разносились бешеный грохот музыки, визги, хохот и громкие возгласы. В пустующем доме соседей было немного, поэтому мер маскировки и конспирации никто не предпринимал.

В гости пожаловало такое множество народа, что к двум часам ночи входные двери просто перестали закрывать: «Тотальный джаз», «Два самолета», «Колибри», «Л.Ю.К.И.», «Аукцион», Опасный, Марат, Длинный, «Джуки пуки», Габриэль, Заяц, Адриан Аникушин, Дима Бучин, Андрей Медведев, Олег Поваров, братья Мосины, Вета Померанцева, Викентий Дав, Ольга Тобрелутс, Олег Гамаюн, Инал Савченков со товарищи, Олег Маслов и еще примерно человек пятьдесят чьих-то друзей, имен у которых никто не спрашивал, но чей внешний вид свидетельствовал о неформальности и жажде развлекаться.

Так все и получилось – веселье удалось. Табачный дым клубами вырывался из открытых форточек, от громкого звука дрожали окна, а в их освещенных прямоугольниках скакали призрачные тени. В течение ночи «Два самолета» раз десять сыграли любимые народом песни, хмельная аудитория громко подпевала и кричала «Еще!». Другой участник, группа «Колибри», к моменту выступления петь уже не могла, но, спасая имидж, развеселая Пивоварова устроила свой собственный перформанс. Гости орали, шумели, поминутно требовали танцев и еще шампанского, вся мастерская была завалена пластмассовыми стаканчиками с недоеденными ананасами и залита напитками. Гостиная, в которой стояла звуковая аппаратура, была так переполнена танцующими, что пол качался от плясок. Те, кто танцевать уже не мог, сидели на подоконниках, курили, разговаривали, ходили к метро за алкоголем, спали. На последнем дыхании вечеринка донесла своих гостей до утреннего финала и затерялась эхом в заснеженном переулке.

К шести утра внук известного скульптора Аникушина Адриан крепко заснул на полу в полутемной прихожей. Сразивший его сон был прямым следствием отключения сознания из-за количества выпитого в тот вечер алкоголя. Девушки бросили Адриана, и он спал в своей лисьей шубе, вальяжно развалившись на куче чужой одежды. Музыку выключили полчаса назад, но в квартире все еще стоял громкий гул голосов. Гости расходились шумно и долго.

В таком плачевном состоянии Адриан пребывал не один. Для обычно малопьющего Олега новоселье тоже стало трудным испытанием. Руки и ноги не желали слушаться, его мутило, на лице застыла сонная улыбка. Олег сидел на стуле в вязкой духоте прокуренной комнаты и тяжело дышал. Шампанское, а потом и портвейн сыграли с ним злую шутку, его так разморило, что комната плыла в глазах цветным калейдоскопом. Задыхаясь в безвоздушной мути, он попытался сконцентрироваться и стал разглядывать говорившего с ним человека. Собеседник расплывался в глазах. Олег предпринял последнюю попытку вырваться из этого беспомощного состояния: даже не пытаясь закончить разговор, он встал на дрожащие ноги и вывалился из прокуренной комнаты. Пошатываясь, добрел до большой гостиной, постоял у открытого окна, немного пришел в себя и вскоре узнал среди гостей Дениса. При виде очнувшегося друга Денис расплылся в счастливейшей улыбке, поднялся и, покачиваясь, сделал шаг навстречу.

– Олега! Ты как? Хочешь коньяку? – спросил он, вешаясь на плечо своему и без того нетвердо стоящему другу.

– Давай, Назарчик, на посошок! – потребовали присутствующие.

– Нет, что-то я устал. Сигарету?

– He-а. Пойду к себе, – выдавил Олег, растирая лицо руками и яростно зевая.

Он обвел комнату осоловевшим взглядом и, не прощаясь ни с кем, направился к спальне. Поддерживая за локоть, Денис довел его до дверей:

– Олег, там, это... Ну... – Денис махнул рукой и вернулся к компании.

В чистом воздухе спальни витал тонкий запах незнакомых духов. Плохо соображая и ничего не видя в темноте, Олег добрел до своего ложа и с размаху повалился в него. Раздался жалобный писк, и Олег испуганно подскочил.

– Кто здесь?

– Я, – тихо ответил женский голос.

Постель зашевелилась, и из складок шелка появилась голова девушки.

– Ты кто? – силясь понять происходящее, спросил Олег.

– Я Саша, – робко доложила девушка. – Мы с подружками вам помогали. Полы мыли. Помнишь?..

– А-а... – промычал Олег, приваливаясь на локоть и клоня отяжелевшую голову.

– Ты извини, что я здесь прилегла, очень устала. Мне стало не по себе, а Денис сказал, что здесь можно отдохнуть. Я сейчас уйду...

Девушка Саша села на кровати, а Олег устало опрокинулся на спину. Какое-то мгновение они молчали, практически не видя, но ощущая присутствие друг друга. Мысли путаными рывками сближали их, учащая сердцебиение.

– А где же твои подруги? – тихо спросил Олег, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Сейчас, в горизонтальном положении и тишине, ему стало немного легче, но все еще ощущались тошнотворные головокружения.

– Не знаю, – еще тише прошептала Саша.

– Курить хочешь?

– Давай.

– Достань, там под кроватью были сигареты.

Пытаясь нашарить сигареты, девушка наклонилась и стала тянуться вниз. Ее легкое тело крест-накрест легло на Олега, а волосы упали, рассыпавшись, ему на руку. Он робко дотронулся до ее головы, а она, повернув к нему лицо, взяла его за кисть и поцеловала в ладонь. Через мгновение, исступленно дыша, они рвали друг на друге одежду. Добравшись до ее мягкого тела, Олег, не помня себя от страсти, повалил ее на спину, покрывая поцелуями грудь, шею и лицо.

Проснувшись поздним вечером, Денис прошелся по замусоренным комнатам и обнаружил Штейна, спящего на восьми составленных вместе стульях. При появлении друга Штейн выглянул из своего лежбища и поприветствовал Дениса поднятием руки.

– Как дела? – спросил он.

– Только проснулся, а ты как? Уже не спишь?

– Назаров разбудил.

– В каком смысле? Он проснулся?

– Час назад. Слышишь? – спросил Штейн, указывая пальцем в сторону спальни Олега.

Денис замер и прислушался. Из глубины мастерской доносились тихие стоны. Денис вспомнил подробности утра и лукаво заухмылялся.

В квартире был настоящий свинарник. Повсюду валялся мусор и окурки. Пустые бутылки и стаканчики стояли на подоконниках, на столе и на липкой от ананасового сока рок-клубовской аппаратуре.

Включив погромче музыку, Денис занялся уборкой. Вдвоем со Штейном они расставили мебель, собрали бутылки и намели три огромных коробки мусора. В разгар работы в гостиную вбежал абсолютно голый и готовый к детозачатию Олег. Перехватив у Штейна зажженную сигарету, он, утирая пот со лба, деловито осведомился:

– Шампанского нет?

– Знаешь, кто по утрам пьет шампанское? – спросил Денис, осматривая боевую экипировку друга.

– Ладно вам! – пробурчал Олег, исчезая за своей дверью.

– Саня, – обратился Денис к Штейну, – пойдем в Дом актера, поедим. У меня остался четвертак.

– Покормишь? – спросил Штейн. – Я без денег.

– Легко.

Подкравшись к дверям, за которыми прятались голубки, Друзья громко захохотали и отправились в ночной город.

Прогремевшее с настоящим куражом новоселье очень понравилось молодым художникам и их друзьям. Квартира сразу же попала в число городских мастерских, где каждый день собиралась неформальная молодежь, ищущая безудержного веселья и легких наркотиков. Друзья начали увлеченно рисовать, хотя было трудно и дорого доставать нужные краски. Пытаясь оторваться от традиционной живописи, Олег смело экспериментировал с цветами, и его палитра была полна самых интенсивных флуоресцентных цветов. По мере вхождения во вкус росли и размеры их картин. Мастерская была заставлена готовыми работами и подрамниками. Картин получалось так много, что их дарили всем приятелям. Друзья принимали у себя огромное количество гостей, в том числе интересующихся всем иностранцев, и каждый вечер у них можно было застать кого-нибудь из известных городских персонажей.

Публичность мастерской стала привлекать к себе внимание. Все прилагаемые усилия привели к тому, что однажды в гостях у художников оказался и местный участковый. Этот потертый службой усатый капитан осмотрел все комнаты и, придирчиво проверяя паспорта у подозрительных художников, поинтересовался документами на квартиру. Оказалось, что участковый в курсе того, что в квартире проживал сумасшедший пенсионер из органов безопасности. Более того, они были чуть ли не друзьями, и капитан проявлял серьезную озабоченность его судьбой и неприкосновенностью опечатанного помещения.

Во время первого посещения художники туманно объясняли стражу порядка свое присутствие в квартире, объявив мастерскую временной, но безусловно одобренной домоуправом. Некоторое время все было спокойно, и они почти забыли о капитане, но, как это обычно бывает, во время второго визита ментов было уже двое. Они пришли подшофе и полчаса вымогали у художников пятьдесят рублей. После завершения этой неприятной процедуры милиционеры неожиданно заверили, что покровительствующая друзьям баба Валя – дура и документы на аренду получить все же придется. А то...

Срок был определен в один месяц.

Время шло.

Друзья каждый день собирались что-то предпринять, да все как-то не получалось. То одно, то другое. В конце концов на это просто плюнули.

Вечеринки продолжались. Уже не с таким размахом, как в первый раз, но зато почти еженедельно. Постоянно расслабленные Олег с Денисом установили такой простой порядок посещения Свечного: каждую субботнюю ночь, а иногда и воскресное утро сквот был полон самой разнообразной молодежи. Постепенно втягиваясь в богемный круговорот, художники перезнакомились со всем городом и стали друзьями-неразлучниками. Их повсюду узнавали – отчасти из-за высокого роста, а больше из-за того, что в своей мастерской они поощряли практически все, кроме проявлений хамства и насилия. Квартира напоминала нечто среднее между художественной студией, репетиционной точкой, подпольной танцулькой и центром психоделических экспериментов. Саша Штейн, чрезвычайно стесненный в своих домашних условиях, попросил Дениса позволить ему пожить в мастерской и, получив полное одобрение, вскоре окончательно переселился на Свечной. Его серьезно увлекала графика, а рисовать дома не было никакой возможности.

Месяц, отведенный участковым, пролетел, и однажды ранним утром в квартиру требовательно позвонили. Заспанный Штейн долго расспрашивал через дверь, кто пришел, и, получив визгливый ответ, открыл. На пороге стояла целая делегация, состоящая из участкового, бабы Вали, какой-то толстой женщины с фиолетовыми волосами и местного Дворника, горького пьяницы. Услышав неприятный разговор в прихожей и сообразив, что происходит, Денис пробежался по комнатам, спрятал не предназначенные для постороннего взгляда вещи и пепельницы, полные папиросных гильз. Через некоторое время домовое начальство ввалилось в гостиную, и все увидели Дениса, стоящего перед мольбертом с кисточкой в руках. Всю площадь внушительного холста занимал разноцветный фрактал, из глубины которого на комиссию сурово смотрел немигающий глаз. Денис сделал удивленное лицо и, отложив сухую кисть, радостно бросился здороваться. Комиссия была сбита с толку проявлениями такого радушия, стала осматриваться, и только через минуту толстая гражданка с фиолетовым шаром на голове смогла перейти к сути вопроса:

– Мы поселили вас здесь, чтобы вы присматривали за квартирой, а что получилось? Вопли, крики, музыка всю ночь. Вы еще переломали все стены. В нижней квартире потолки треснули, шестнадцатая квартира жалуется, что вы подключились к их телефону...

Участковый пожевал свой ус и тоже высказался:

– Что это у вас за музыка такая? Бум-бум-бум! Хождения всю ночь... С этим надо заканчивать.

Кривой испитой дворник, желая обозначиться в важном разговоре, поддакнул:

– Ваши мешки с мусором в арке свалены?

– Не наши.

В комнату вошел Олег.

– Что же это получается? А? – распалялась толстуха.

– Или вы оформляете документы, или мы попросим вас отсюда, – продолжал мент.

Олег, Денис и Саша стояли потупившись. Выслушав все обвинения в свой адрес, Денис ответил:

– А давайте мы оформим эту мастерскую в аренду?

– Я вам месяц назад говорил, чтобы вы это сделали, – резонно ответил участковый.

– Но мы же художники. Мы не знаем, куда идти, к кому...

Женщина, возглавлявшая комиссию, прижала к своему необъятному бюсту папочку с документами и, взглянув на Дениса, ответила:

– Значит так, даем вам три дня сроку. Явитесь в РЭУ, там у меня прием с восьми. Я вам дам образец заявления, и пойдете с ним в исполком. А за электричество вам нужно платить в жилконтору. Все!

– И вот еще, – интимно добавил участковый, почему-то пристально глядя на Штейна. – Вы этот шалман по ночам заканчивайте, а то я это самое...

Через пять минут, закончив чтение ультиматума и обоссав в уборной стульчак, представители власти ушли.

Час после этого в гостиной шло совещание. Молодые люди даже не могли помыслить о том, чтобы оставить мастерскую без боя. Они настолько вжились в эти стены, что были готовы на любые трудности, лишь бы отстоять свой микромир. Предстоял переход на другой уровень.

Подводя итог сказанному за утро, Олег заявил:

– Надо сделать бумаги, и пошли они все подальше.

13

Всю неделю после вечеринки в Планетарии «Танцпол» пребывал в состоянии полной эйфории. После расчета с Янисом, барами, уборщиками, звуковиками и лазерщиком Гошей карманы обычно полунищенствующих ребят все равно остались туго набиты деньгами. Проведенной вечеринкой были довольны и официальные лица. Во время волнующей встречи с дирекцией ученые суммировали все ощущения и, сдержанно поблагодарив устроителей, высказали надежду на возможное продолжение серии научно-просветительских вечеров. Вследствие этого благоволения уже через неделю был заключен договор на проведение следующей вечеринки.

Тим Велыо, ежедневный гость на Фонтанке, тоже получил свои первые дивиденды от вложенных в аппаратуру «Танцпола» сумм. Правильно оценив перспективы этого «бизнеса» и возможности молодых людей, авантюристичный англичанин призывал Алексея тщательнейшим образом готовить следующую party.

Сделали коммерческий вывод и сами «танцполыцики»: для приватных вечеринок на Фонтанке Миша стал организовывать закупки шампанского и пепси-колы. Торговля этими благородными напитками прижилась и пошла довольно бойко. Начав с двух ящиков вина и хорошенько изучив спрос мемберов клуба, уже очень скоро Миша стал каждую субботу наполнять поясную сумочку купюрами. Непьющий ничего из алкоголя, он преодолел барьер дружественной стеснительности, и «Танцпол» стал регулярно зарабатывать на любви молодежи к шампанскому.

Вечеринка с Янисом произвела эффект разорвавшейся бомбы. Восторженных разговоров о ней было столько, что в следующую субботу на Фонтанке собралось такое множество народа, что все едва поместились в квартире.

Впервые во время вечеринки на безлюдной набережной под окнами клуба были припаркованы несколько автомобилей. Новых людей, желающих познакомиться с «Танцполом» и попасть на Фонтанку, стало так много, что входную дверь пришлось контролировать, чтобы хоть как-то фильтровать неизвестных.

Кассеты, оставленные Янисом, играли не переставая. Они переписывались и передавались среди друзей как величайшая ценность; множась, они проникали во все дружеские компании. Недостаток информации и музыкальный вакуум были такими, что если где-то играл house, то можно было с уверенностью сказать, что его слушают друзья или их знакомые.

Во время субботней вечеринки Андреи открыл на звонок двери и увидел большую компанию молодых людей, нерешительно столпившихся на лестнице. Улыбчивая девушка, стоявшая впереди всех, стала робко объясняться. Из ее рассказа выходило, что, не зная номер дома, молодые люди нашли клуб, пройдя всю Фонтанку пешком, они замерзли, и им очень хочется, чтобы их впустили. В подтверждение своей причастности к танцевальной музыке компания показала приглашения из Планетария и заверила, что музыка Яниса стала самым ярким впечатлением их жизни. На их счастье, в тот момент из-за дверей выглянул Алексей. Услышав эти вдохновенные слова, он покровительственно улыбнулся симпатичной просительнице и великолепно устранил перед молодыми людьми все препятствия.

– Заходите! Очень рады! – гостеприимно пригласил он.

Новые пятнадцать человек, счастливо улыбаясь, один за другим вошли в «Танцпол». Из-за обилия людей, начиная от входа, квартира была почти непроходима. Под потолком прерывисто мерцала синяя неоновая трубка замысловатой формы, освещавшая группу людей, столпившихся в прихожей. Андрей остался среди друзей, а Алексей, воодушевленный юностью и трепетностью девушки, жестами пригласил новоприбывших следовать за ним. Длинный пронаблюдал эту сцену, хитро подмигнул Андрею и сообщил маленькой компании клубных старейшин:

– Леха дал галантного! Сейчас играть будет. Тонко работает.

Все засмеялись, прекрасно понимая причину внезапной вспышки дружелюбия у любвеобильного Алексея.

– Готов поспорить, что красотка через пять минут будет слушать музыку в наушниках прямо с пульта. Это Лехин коронный прием, – сказал Заяц.

В дверь снова позвонили. Андрей открыл, и в прихожую вошел художник Евгений Козлов в сопровождении незнакомого мужчины.

– Привет, мы к вам, – сообщил Евгений, пожимая руки всем знакомым.

– Ринад, – коротко представился его спутник.

Когда Евгений с Ринадом удалились по коридору, Андрей спросил у друзей:

– А кто это с Козловым?

– Ринад Ахметчин, – ответил Длинный. – Очень серьезный человек. У них с Козловым совместные проекты по искусству. Слышал?

– Нет.

– Ринад финансирует коллекцию «Русское поле», которую собирает Женя.

Из наполненной людьми гостиной, смеясь, вышли два молодых человека с пластмассовыми стаканчиками в руках.

– 3дра-авствуйте! – манерно поздоровался женственный Николетта. – Ой, сегодня такая классная музыка, но так много людей, что даже душно! Познакомьтесь, это мой друг Игорь, только что приехал из Германии.

Молодой человек, которого представил Николетта, протянул ручку для приветствия.

– А ты что в Германии делаешь? Работаешь? – спросил Длинный, разглядывая на Игоре кружевную рубашку и гроздь сережек в правом ухе.

– Нет. Мой бойфренд работает в Гамбурге, вот я и езжу к нему.

– А он что делает?

– Он стриптизер. Танцует в клубе на Рипербанне.

– А, понятно, – радостно заухмылялся Длинный. Помахав всем ручкой, Николетта увел своего приятеля обратно в гостиную. Заяц проводил парочку долгим насмешливым взглядом и брутально пошутил:

– Ехали два педика на велосипедике.

– Ну зачем вы так, Сережа, – с шутливой строгостью пожурил его Длинный.

– Мне этот, в кринолине, тоже не понравился, у него руки влажные, – сказал Захар.

Оставив зубоскалящих друзей, Андрей протиснулся к танцполу, где повстречал Даню Адельсона и Дениса Исакова. Вместе они уселись на мраморном подоконнике и, потягивая шампанское, стали глазеть на танцующих. Позиция для наблюдения была самая удачная: справа – бурлящая гостиная и Леша за пультом, а слева – каминный зал, до отказа заполненный танцующими. Андрей стал разглядывать веселящуюся публику. Прямо перед ним танцевала большая компания: Ирэна Куксенайте, Виктор Тузов, Габриэль, Яночка, Олег Маслов, Виктор Фролов, Алиса, Андрей Медведев, Викентий Дав, Игорь Быстрый и Лера Эклера. Рядом с ними веселились Гена-негр, Джон Сидоров, американец по прозвищу Псевдофотограф, друг «Танцпола» с Дальнего Востока Рибок и его девушка Кукурузина. В центре зала беззаботно выплясывали Иван Салмаксов, Саша Яркин, Миша Палтус, Иван Мовсесян и Кирилл Фролов. В глубине танцпола Андрей разглядел компанию молодых людей, попавших на эту вечеринку благодаря Алексею.

В какой-то момент Даня толкнул Андрея локтем в бок и указал в сторону гостиной. Не помещающиеся на танцполе люди, до отказа заполнили гостиную и стали танцевать в ней, невзирая на электрический свет и плохую слышимость. Как и предсказывал Заяц, улыбчивая девушка, заставившая дрогнуть сердце Алексея, пританцовывала рядом с аппаратурой и бросала на диджея нежные взгляды.

Все пришло в движение.

Выбравшись из раскачивающейся комнаты, Андрей прошел в гостиную, поболтал с приятелями, после чего снова очутился в коридоре. В дверь кто-то настойчиво звонил. Открыв, Андрей увидел двух незнакомых людей.

– Ну что, хозяин. Мы пришли, давай показывай, – заявил один из них, длинноволосый в кожаной куртке с косой молнией.

Встряска, произведенная Планетарием, была настолько мощная, что с андеграундного дна на поверхность всплыли старые рыбы. Волосатый попытался войти, но Андрей разозлился на его бесцеремонную напористость и преградил дорогу:

– У нас частная вечеринка. Мы не знаем, кто вы, и вас не приглашали, – сердито ответил он.

– Я Бутусов, а ты кто?

На лестничную площадку вышел разгоряченный от танцев Марат в белой рубашке. Быстро оценив ситуацию, он прикурил сигарету и, радостно улыбаясь, сообщил нахалу:

– Вам не на эту вечеринку нужно. Идите в свою рок-н-ролльную помойку и там веселитесь.

При этих словах в прихожей захохотали девушки, а на площадку заинтересованно выглянули еще несколько человек. Пребывающий в звездном образе рокер был настолько обескуражен услышанным и тем, что не был узнан молодежью, что на мгновение лишился дара речи. Его приятель, присутствовавший при этой глумливой сцене, от смущения стал пятиться и спускаться по лестнице.

– Пойдем отсюда, – позвал он своего товарища уже с нижней площадки.

Нахмурив кустистые брови, не допущенная на вечеринку знаменитость зло уставилась на безмятежно улыбающегося Марата.

– Давай-давай! – стал подзадоривать Марат. – Гитару не забудь!

Через минуту рокеры, чертыхаясь, стали спускаться по лестнице и, хлопнув дверью, навсегда исчезли в темноте ночи. Марат, отстоявший чистоту рядов на танцполе, стал рассказывать смеющимся девушкам о своем отношении к рок-волосатикам, а поздно подоспевший Заяц посетовал На тр, что нехорошо было отпускать рок-идола, не угостив хотя бы одной затрещиной.

В разгар этого веселья дверь квартиры напротив открылась, и оттуда в открытую дверь «Танцпола» проследовали Денис Егельский, Константин Гончаров и Тимур. Последним вышел Георгий. Заперев двери, он кивком поприветствовал притихшую молодежь и шагнул в грохочущую темноту.

– Георгий Гурьянов! – зашептались на лестнице.

Музыка стихла в семь утра, а уже к восьми последние из разомлевших гостей попрощались с хозяевами и разошлись по домам. В опустевшей гостиной вокруг стола со старинной лампой засела небольшая компания близких друзей. Единственную среди собравшихся за столом молодых людей девушку звали Ольга. Она представлялась труднопроизносимой фамилией Тобрелутс, а на вечеринки приходила в длинных юбках, разрисованных краской высоких ботинках и ярко-синем парике.

Заварили чай, Длинный готовил утреннюю сигаретку, и собравшиеся не спеша рассказывали друг другу байки.

Молодые люди смеялись так громко, что из соседней комнаты вышла Катя, проснувшаяся от шума в гостиной. Она заснула час назад, но из-за непрекращающегося хохота поспать ей удалось недолго.

– Всем привет, – сказала она.

– Гуд морнинг, Катя. Разбудили? – спросил Длинный.

– Не то чтобы. Я вроде как бы спала, но все время слышала какие-то невероятные истории. Думаю, что нужно пить снотворное. А где Леша?

– Мы не знаем.

– Я тоже не знаю, – ответил Миша.

– Пошел провожать одну фею. Сказал, что скоро будет, – сообщил Андрей, слегка посвященный в утренние планы брата.

– Ну, что я говорил. Тонкая работа, – захохотал Длинный, похлопывая Зайца по плечу.

Катя чему-то расстроилась и, запив чаем таблетку, поднялась из-за стола.

– Всем пока, – попрощалась она и, нахмурившись, ушла спать.

Компания переглянулась и принялась ухахатываться далее, пытаясь делать это насколько возможно тише. Через полчаса пришел Алексей. У него был рассеянный и очень довольный вид. Развалившись на диване, он перелистывал журнал «ГО», покуривал и безучастно слушал шуточки друзей. После его прихода за столом возникла неловкая пауза, но совсем ненадолго. Сидевшие за столом гости, давние друзья, были священными коровами, которых нельзя было обижать и за которыми было закреплено неприкосновенное право находиться по утрам в гостиной столько, сколько им заблагорассудится. Исходя из этого, Алексей почувствовал, что компания немного угнетена его персональной обособленностью. Он отбросил журнал, потянулся и встал.

– Леша, хочешь чаю? – спросил его Миша, направляясь с пустым чайником на кухню.

– Чаю? Можно и чаю, – ответил Алексей с улыбкой, усаживаясь в кресло.

Будучи самым известным бабником в компании, Заяц сделал свой собственный вывод о причинах умиротворенной мечтательности друга и спросил напрямик:

– Леха, как прогулка?

– Отлично. Познакомился с такой милой девушкой. Приходила сегодня с братом и его друзьями. Такая странная...

– Ну, а ты чего?

Алексей расплылся в довольной улыбке и туманно выразился:

– Я-то что. Были бы люди хорошие.

– Ясность.

Почувствовав, что засиделась, Ольга Тобрелутс поднялась и стала прощаться.

Длинный, сидевший ближе всех, поднялся и отправился ее провожать. Прошло несколько минут, во время которых на лестнице были слышны голоса, и вскоре Игорь вернулся и сообщил компании:

– Послушайте, там в подъезде стоит какой-то малый довольно комсомольского вида и говорит, что ищет музыкальный клуб. Он сдуру позвонил в дверь к Георгию. Не знаю уж, что Георгий ему ответил, но вид у него сейчас очень потерянный. Что с ним делать?

– Тащи его сюда, – распорядился Алексей, заметно оживляясь.

В сопровождении глумливо улыбающегося Длинного в гостиную вошел молодой человек среднего роста престранной для воскресного утра наружности. Это был светловолосый юноша плотного телосложения с небольшими и удивленно взирающими вокруг глазами. Одет он был в потертый костюм светло-серого цвета, невзрачную рубашенцию с полосатым галстуком-селедкой, а завершали этот ансамбль кожаные кроссовки с разноцветными шнурками. В руках серый костюмчик держал объемистый полиэтиленовый пакет, в котором при ходьбе что-то позвякивало. Его появление было настолько неожиданным, что в комнате повисла немая пауза.