Текст книги "Рогоносец (СИ)"
Автор книги: Андрей Шопперт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Бой протекал вяло. Пятеро его старичков фехтовала с пятёркой пограничников. Бин с минуту тупо переводил взгляд с одной пары на другую, и не мог понять, в чём дело. Уже должна быть кучка трупов бедных пограничников и вымазанные в чужой крови его ветераны. А тут показательный учебный бой – один на один.
– Хоп! – заорал вдруг Дон старший и перебросил меч в левую руку.
– Хоп! – вторили ему трое помолодевших старичков и проделали то же самое.
Только Филин рубился со своим соперником всерьёз. Ему достался, судя по всему, хороший фехтовальщик. Если Филин был лучшим бойцом на мечах в своё время, то противник его был не из худших в настоящем.
– Хоп! – Дон старший ловким пируэтом обезоружил своего противника.
– Хоп! – ещё три меча отлетели с лязгом к дальней стене.
"Вжик" – свистнул меч у Филина над головой. Пограничник от обороны перешёл к атаке. Мечи замелькали в два раза быстрее. "Вжик" – на этот раз его старичок рубанул воздух над головой последнего из хозяев поста. И в ту же секунду лязг потряс относительную тишину, образовавшуюся в комнате. Поверженный ударом ноги в грудь Филин отлетел и встретился в полёте с ни в чём не виноватой стеной. "Бряк" – это он после встречи со стеной ещё и с полом встретился.
– Стоять! – вновь во всё горло возопил Бин, чувствуя, что остальные его вояки сейчас бросятся на освободившегося пограничника.
Этот крик помог. Хозяева, наконец, угомонились. На одном сидел Бин, четверо были прижаты мечами к стене и лишь обидчик Филина стоял посреди комнаты и не затравленно, а почти угрожающе оглядывал чёрное воинство, ощетинившее мечами, гномов с боевыми молотами и эльфийку с натянутым луком.
– Ребята! – обратился Бин к пограничникам, отпуская руку своего, – Я – рыцарь ордена Розы Биновер, а это – принцесса эльфов Эйя Сонести. Зачем эта драка, мы свои. Провожаем принцессу домой. Это приказ мессира Виллинга. Мы погреемся и уйдём.
– Ещё бы лошадей покормить, – встрял Фарлей.
– Ещё бы и самим горяченьким подкрепиться, – добавил Дон старший.
– Ещё бы принять тёплую ванну, – вставила своё слово и Эльвира.
Хохот сотряс просторное помещение. Забренчали на биновом воинстве доспехи. Закляцали зубы у попрощавшихся было с Паладайном пограничников. Жизнь помаленьку налаживалась.
Поели, что бог послал. Паладайн расщедрился – была пшеничная каша с варёной морковкой на десерт.
– Не очень-то вас снабжают, – посетовал гном, привыкший к другой пище.
– В прошлом году из-за такой же метели обоз пропал, и остались вообще без продовольствия, – хмуро ответил лейтенант Соунс, старший у пограничников, – Сначала съели коней, потом мышей, потом кожаную упряжь и сапоги. Чуть до людоедства не дошло. Хорошо какой-то купец приблудился, накормил и весточку в Соламн отправил.
– Он не приблудился. Его Паладайн послал, – резонно прочирикала эльфийка.
– Приходилось и мне сапоги жевать, – ударился в воспоминания Ксан, – Это ещё до того, как Хума ко мне прибился.
– Кто?! – не понял лейтенант.
– Ху.., – Ксан получил от Бина удар локтём в живот и закашлялся.
– Хумар – друг его бывший. Помер. Да будут чертоги Паладайна ему домом!
– А что за отряд-то у вас такой, мы не плохие мечники, но до такого мастерства один Бирюк у нас дорос.
– Ладно, про нас. Давайте ка лучше про Бирюка и потолкуем. Он-то, где так биться научился, – удачно повернул разговор со скользкой темы Бин.
– Бирюк, он и есть – Бирюк. Его сюда сослали на год, как главного дуэлянта в Соламне. Он там с десяток рыцарей изувечил. А последнего отправил прямиком в Бездну.
– Почему в Бездну?
– Он хвастал, что справится на мечах с самой Такхизис, – сидевший напротив Бина за столом Бирюк впервые за время "пира" подал голос.
– Когда год закончится? – снял с языка у Биновера вопрос Дон старший.
– Через неделю, – глаза дуэлянта озорно блеснули, – Хочешь вызвать меня на дуэль.
– Дурак, ты, братец, хоть и хороший мечник, – урезонил его Бин, – Хочешь, мы тебя с собой возьмём. Лишних воинов в таком походе как наш не бывает. Что тебе в том Соламне? Опять пьяные драки. И на этот раз, после того как ты кого из рыцарей к праотцам отправишь, тебя повесят. У нас же, судя по началу похода, драк будет предостаточно, хоть отбавляй. И все за правое дело. И все за награду, а не за виселицу.
– К эльфам? Вдоль нового моря? Чем это лучше уютной смерти в петле? – и уже с улыбкой, показавшей, что не так он и молод, морщинки у глаз, – Согласен. Только отпустит ли лейтенант раньше срока.
– А раньше сильно и не получится. Метель ещё дней на пять, – вздохнул Золотой Меч, – Соскучился я по дому.
Серебром расплавленным сверкал свежий снег на солнце. Глаза резало. Не так резало, что хотелось зажмуриться. А так, будто молния полыхнула в шаге от тебя, аж больно где-то внутри черепушки. Степь ровным ковром тянулась во все стороны. Ни малейшего ориентира, ни кустика там, ни гряды валунов, ни следа пробежавшего зверя. Ровный сверкающий на солнце снег. Голубое вымытое небо. Вот всё-таки, летом небо не такое синее, как зимой. Летом пыль, висящая в воздухе, делает его голубовато-серым. Зимой пыль лежит под снегом, и птицы могут себе позволить купаться в настоящей синеве. Только те птицы, что не сорвались вслед за солнцем и теплом на юг огромными журавлиными клиньями, а птицы серьёзные, оседлые.
Орёл парил под солнцем, подставляя огромные свои крылья струям восходящего тёплого воздуха. Потоки эти были видны еле различимым колышущимся маревом. Степь была безжизненной. Зайцы сидели в засыпанных норах. Мыши не могли пробиться сквозь метровый слой снега, да и нечего им было там делать. Сиди себе в тёплой ухоженной норке и наведывайся время от времени в заботливо заполненные закрома.
Вдруг на горизонте появилось чёрное пятно. Орёл наклонил одно крыло и широкими кругами стал приближаться к замеченной цели. Уже на полпути он понял, что это не добыча, но любопытство, кого это нелёгкая несёт по такому снегу, подвинуло хищную птицу сделать ещё один круг и внимательней присмотреться к каравану, пробивающемуся на юго-запад.
Впереди клином шли три мощные чёрные лошади, торя дорогу, точнее пробиваясь сквозь сверкающий снег. За ними опять клином пытались улучшить то, что пробили первые кони, ещё три животинки, ни чем первым здоровякам не уступая. Чёрная шерсть лошадей инородно блестела потом на белоснежном снегу. Потом следовал возок с полозьями вместо колёс, запряжённый двумя жилистыми коричневыми низкорослыми коньками. Правил возком гном с такой же коричневой бородой и гривой волос, что и его лошади. За возком тащилась карета, запряжённая тройкой всё тех же чёрных жеребцов. К карете были привязаны верёвками цугом шесть лошадок поразномастнее и попроще, чем чёрные зверюги. Замыкали шествие две пары всадников опять на вороных.
Обоз тянулся медленно и не будь в нём дюжина чёрных коней, давно завяз бы в снегу. Караван шёл, пробивая тропу в метровом снегу, еле-еле, но животные были полны сил, и ни чего не предвещало для орла близкой трапезы. Ни тебе раненых, ни тебе замерзающих, ни даже умирающих от голода, хотя, что в тех-то клевать, кожа да кости.
Проорав оскорбление чёрным коням и рыжему гному, степной красавец стал набирать высоту и удаляться. Он уже совсем было забыл о чёрных и рыжих, как вдруг на горизонте мелькнуло ещё одно пятно. Орёл пару раз взмахнул крыльями, поймал восходящий поток и, забравшись в синюю высь, устремился в направлении возможной добычи. Вскоре картина, представшая перед ним, заставила лихорадочно забиться маленькое сердце птицы в предвкушении пира. Огромного пира, который, несомненно, растянется на несколько недель – столько будет трупов. И лошади будут и люди и маленькие дети. С юго-запада на север шло племя воинов Пыльных равнин, и двум караванам не избежать было встречи, а значит и битвы, до последнего вздоха последнего побеждённого. Снежная зима согнала кочевников с их мест и погнала голодом для людей и бескормицей для коней и баранов на север, на кровавые набеги на людские поселения, на грабёж, да и на смерть.
В первой тройке, пробивая грудью коней, метровый слой снега, ехали Ксан, Дон старший и Струдель. Снег играл на солнце тысячами искорок, и глаза от его необыкновенной белизны и сверкания начинали слезиться. То и дело приходилось зажмуриваться и тереть их кулаками. После такого упражнения долго ещё перед глазами плясали чёрные и красные кляксы.
Струдель проморгался в очередной раз и только через пару минут понял, что в этот раз чёрное пятно на горизонте решительно не желает исчезать вместе с красными. Он привстал на стременах и приложил руку к вязаной шапочке, заменявшей ветерану тяжёлый войлочный подшлемник. Точно, неизвестный отряд шёл наперерез свите принцессы. При таком темпе встретиться они должны, где-то, через час. Струдель остановил коня и поманил рукой Дона старшего.
– Посмотри на горизонт.
Второй ветеран повторил все действия первого и, покачав помолодевшей, румяной на лёгком морозце, головой, охрипшим сразу голосом, подтвердил догадку друга:
– Воины Пыльных равнин. Идут в набег на южные поселения Соламнии. Нас хоть как заметят. Придётся помирать здесь.
– Че, уж помирать, – остановил своего коня и Ксан, – Отобьёмся.
– Держи карман шире. Их сотни три – четыре. И зачем им оставлять у себя в тылу мелкий непонятный отрядик. Хоть так прикинь, хоть эдак прибрось, один хрен помирать, – Струдель развернул коня, и, пригнувшись к его шее, помчался, насколько позволял снег, в хвост маленького каравана к карете Бина.
Ксан с Доном старшим поспешили за ним. Умирать, так умирать, но ведь по пять – десять варваров надо с собой забрать. Хотя, почему с собой, им-то чертоги Паладайна светят, а тем разбойникам и Бездна за счастье сойдёт.
Через пару минут все уже собрались у кареты, последними, по самое горло в снегу, протолкались гномы. Борода Золотого Меча была вся белая и скорее напоминала ватную бороду уличных скоморохов, чем гордость и украшение лица народа гномов.
– Варвары Пыльных равнин! – выпалил Струдель, и даже меч выхватил, уже собираясь биться и подороже жизнь свою отдать.
– Может, отступим по своим следам? – это подала голос принцесса.
– Бесполезно. Они идут в поход. Мы первая добыча. Уйти не дадут. Хуже того, все умучаемся и вечер настанет, – Струдель продолжал махать мечом.
– Так! Успокоились все! – Бин взобрался на крышу кареты, самое высокое место в степи.
– Что там? – первым опять Струдель не выдержал.
– Да, успокойся ты! Вроде спокойный старик был, а тут мечешься. Отобьёмся! – Бин прикрикнул на бывшего колчерукого прихлебалу. И уже всем тише обронил, – Повернули сюда. Не все. Очевидно, за противника нас не считают. Минут десять у нас есть.
– А теперь все слушаем меня! – вдруг выкрикнул Дон младший.
Все озадаченно переключили внимание на самого незаметного в отряде воина.
– Мне довелось с ними сталкиваться. Тактика у них такая: метров за сто они начинают выпускать стрелы, подскакав почти вплотную, разворачиваются, уходят и снова стреляют из лука. Стрел двадцать успевают выпустить. А стрелки они не хуже эльфов. Потом, если их преследуют, продолжают отходить и стрелять из лука. Если противник стоит на месте, то они повторяют первый манёвр. После этого живых, как правило, не остаётся, боеспособных уж точно, и варвары добивают раненых. Мы в прошлый раз выжили только потому, что не пошли на них в атаку, не погнались, подумав, будто они отступают, а прятались за стеной и не высовывались.
– Здесь со стенами не густо, – Ксан обвёл руками белый простор.
– Нужно срочно загородиться сваленными на бок каретой и телегой, поставить их углом, чтобы хоть немного с боков загородиться.
– Ну, так что стоим, валим её быстро. Все спешились, – снова взял управление в свои руки Бин.
Когда смерть подгоняет, всё быстро получается. Не прошло и пяти минут, как сани гномов и карета уже лежали на боку, а зазор между ними заделали вещевыми мешками, поклажей гномов и снятыми с коней сёдлами. Коней отогнали метров на сто в тыл и стреножили.
Впереди отчётливо уже на сверкающей белизне снега виднелся отряд варваров. Человек пятьдесят. Низкие кони степняков с трудом продвигались вперёд, и времени на подготовку к обороне ещё было достаточно.
– Повторяю, они стреляют не хуже эльфов. Не высовывайтесь из укрытия, Стреляем в ответ только мы, те, кто в чёрной броне. Сколько у нас арбалетов? – Дон младший отстегнул свой и натянул замком тетиву.
– Десять, – Бин сам отряд в дорогу собирал, и у кого какое оружие знал лучше других.
– Значит, пятеро стреляем. Я, Фарлей, Вой, Струдель и Биновер. Остальные перезаряжают и отдают нам. Принцесса, на сколько метров у тебя лук бьёт?
– Сто пятьдесят.
– А стрел сколько?
– Тридцать семь.
– Стреляй, как приблизятся, и как только увидишь, что они луки натягивают, сразу в укрытие. Целиться можно и в лошадей. Степняк без коня не воин.
Вроде, всё было сказано. Роли распределены. Арбалеты заряжены. Гном с боевым молотом остужен, а то всё пытался в атаку броситься. А варвары продолжали упорно пробиваться сквозь снег. Такую бы настойчивость, да на полезное дело. Кроме того, они ещё и растянулись, видно многие лошади вконец ослабели от бескормицы и непосильной работы последнего дня.
На стороне Бина и его людей ещё и солнце решило выступить. Это первой заметила эльфийка. Она залезла на лежащую на боку карету и, прикинув расстояние до вырвавшихся вперёд нескольких варваров, произнесла:
– Солнце у нас за спиной, им тяжело будет целиться. Ещё метров пятьдесят и я могу стрелять прицельно.
Бин тоже вскарабкался на карету и осмотрелся. Растянувшись почти на полкилометра, цепочка варваров Пыльных равнин не смотрелась смертельной угрозой. Того манёвра, что описывал Дон младший, у них явно не получится. Это нужно иметь ровную местность (уж всяко разно, без снега метрового) и необученных противников в плохой экипировке. Чёрные неракские доспехи, снег и баррикада давали все преимущества обороняющимся, да плюс солнце за них встало в прямом и переносном смысле.
Эйя, стоящая рядом, просвистела Бину на общем, чтобы он убирался вниз, и натянула лук. Рыцарь убираться не стал, только присел и отдвинулся на край кареты, дабы не мешать принцессе. Стрелы эльфийские сделаны таким образом, чтобы во время полёта издавали тонкий свист. Когда стреляет несколько десятков эльфийских лучников, это наводит ужас на врагов, кажется, что стрела сама живое существо и видит свою цель, свистит от радости. Многих со слабыми нервишками этот свист заставлял выскакивать из укрытий и бежать опрометью прочь. Только от стрелы следующей, выпущенной в спину, не убежать.
Первая стрела принцессы, просвистев без малого двести метров, по приличной траектории, пригвоздила одного из варваров к седлу, вернее к куску кошмы, это седло заменяющему. Бин поймал в перекрестье прицела арбалета следующего варвара, но стрелять не стал – не долетит болт, а если и долетит, то не убьёт на излёте. Эйя выхватила из-за спины следующую стрелу и опять навесом пустила её в приближающихся всадников.
Бин краем глаза скосил на Эйю. Та с какой-то невероятной скоростью выхватывала стрелы из колчана за спиной и выпускала их по врагу. Свист стрел слился в один заставляющий зажмуриться и втянуть голову в плечи звук.
– Десять, – на общем произнесла эльфийка и спрыгнула с кареты в снег.
Будущий граф выпрямился во весь рост и, прикрыв ладонью глаза, попытался разглядеть, что же там происходит у варваров.
Там происходила куча из поваленных под ноги лошадей, трупов и раненых. Ещё там стоял вой и рык, отчётливо слышимый за сто пятьдесят метров. А ещё они встали. Десять передних было снято с коней, задние же не решались разделить их участь.
– Самое худшее, если они дальше не пойдут, а решат атаковать ночью, – опять накаркал Дон младший.
Бин уже понял, что так и будет. Варвары Пыльных равнин спешились, погрузили убитых поперёк лошадей и стали отходить к своим. Через десяток минут стало ясно, что Дон младший попал в точку. Варвары встали и начали полукольцом окружать Бинов отряд, но ближе чем на двести метров не подходили. Солнце пересекло зенит и склонялось на запад. Ветераны подошли к Бину, тревожно переминались с ноги на ногу, утаптывая снег.
– Давайте мы в атаку пойдём, раз они не хотят, – предложил, спускаясь в очередной раз с кареты будущий граф.
– Как это? – боялся всё же Дон младший этих варваров.
– Подъезжаем мы, десять человек с арбалетами, на сто пятьдесят метров и принцесса чуть впереди нас. Она начинает стрелять. Они будут вынуждены либо вперёд, либо назад податься. Если назад, то повторим манёвр. Если пойдут вперёд, то пока они сквозь снег пробиваются, принцесса отходит за карету, а мы подпускаем на выстрел и несколько раз стреляем. Потом тоже отходим. Ну, а дальше всё, как было спланировано.
Собирались тщательно. Проверили всю сбрую на лошадях, все крепления на броне. Бин при этом не слезал с кареты, чтобы не прозевать возможную атаку варваров. Но те стояли тихо – ждали темноты.
– Поехали, – окликнул его Струдель, – Чего тянуть?
– Сколько у Вас стрел осталось, Ваше Высочество? – обратился рыцарь к эльфийке, взгромоздясь на коня с помощью гнома.
– Двадцать семь, – у принцессы лат не было, и она взлетела в седло в секунду.
– Держитесь пока за нами, а как сократим расстояние до нужного, стреляйте без предупреждения. Клином пошли! – Биновер встал во главе этого клина из десяти тяжеловооружённых всадников и тронул коня навстречу варварам.
Снег нетронутой белизной расстилался на двести – двести пятьдесят метров. Дальше неровным полукольцом чернели, рыжели, желтели варвары Пыльных равнин. Ехать было жутковато. Позади горстка ветеранов, впереди сотни две далеко не худших воинов Ансалонского континента. Хотелось иметь что-то между ними и собой. Бин видел, как не выдержали нервы у нескольких варваров. Молодые, наверное, горячие, зубы скрежещут, ноздри раздуваются, глаза выкатываются. Так и рвутся кровь пролить, что свою, что чужую. Но метровый снег через пару метров и окрики старших прыть остудили. Тогда молодёжь схватила луки и пулькнула стрелы навстречу Бину с ветеранами. Стрелы не долетели метров десять.
– Вот и замечательно, – хмыкнул в усы под забралом шлема будущий граф и эти десять шагов проделал уже смелей.
– Довольно, – скомандовала принцесса, и снова свист эльфийских стрел разорвал напряжённую тишину, даже кони пофыркивать перестали.
– Десять, – и минуты не прошло.
В рядах варваров что-то колыхнулось, а потом один за одним они стали валиться в снег, сползать под ноги лошадям и умирать в разных местах полукруга. Наименее удачливые. А, может, и самые удачливые. Отмучались, не надо ни умирать от голода, ни подыхать от холода. Проткнули тебя стрелой, и отлетела душа в чертоги Паладайна, ну, или в Бездну.
Биновер ждал. Сейчас они всем скопом ринутся в атаку. Не ринулись.
– Едим назад, – скомандовал рыцарь.
Приехали. На всё путешествие ушло не более пяти минут. Бин с коня спускаться не стал и ветеранам не дал. Не нравилось ему поведение противника. Те точно ждали ночи, надеясь разделаться с ними малой кровью.
– Слушайте, ребята, стрелы у принцессы ещё есть, давайте повторим манёвр. Даже если они снова на месте останутся, всё же их на десяток поубавится.
Сказано – сделано. Опять выстроились клином, и тронулись. Сразу обнаружилось, что у варваров есть вожди, или вождь, не лишённый здравого смысла. Они стали пятиться. Только у Бина протоптанная колея и сильные, накормленные, кони. У варваров были уставшие лошадки недомерки. Пока те разворачивались, пока по целинному снегу ползли на животе, Бин, с ветеранами и принцессой, сократили расстояние до нужного, и град эльфийских стрел опять засвистел над неприятелем. И тут будущий граф вспомнил, что дедовский арбалет должен с успехом бить на такое-то расстояние. Биновер вскинул его к плечу и на пробу послал болт, почти не целясь. Стрела долетела и ткнула в спину одного из варваров, тот через голову лошади плюхнулся в снег.
– Десять, принцесса прекратила расстрел.
– Двенадцать, – Бин ещё одну стальную стрелку во вражеские спины не пожалел.
Теперь количество лежащих на снегу варваров Пыльных равнин было соизмеримо с оставшимися в живых. Принцесса валила их по всему полукругу, и отъехавшие на полсотни метров варвары оставили на снегу ясный ориентир из трёх десятков коричнево-чёрных холмиков.
– Ещё подъедим? – оглядел своих старичков рыцарь.
– Они именно этого и ждут, заманивают, – сразу же в своём репертуаре откликнулся Дон младший.
– И я так думаю, – неожиданно поддержал его Ксан.
– Принцесса, сколько осталось стрел? – Бин на уговоры ветеранов не поддался.
– Семь, – Эйя дернула плечом, показывая почти пустой колчан.
– Делаем так. Они отошли на пятьдесят-шестьдесят метров. Мы протаптываем на столько же дорогу в их направлении и, не стреляя, возвращаемся назад. Затем, уже по утоптанному снегу, скачем к ним и даём принцессе выстрелить. Да, и я пальну несколько раз. Если они рванутся за нами, подпускаем на расстояние арбалетного выстрела, стреляем и отступаем по утоптанной дороге, пока они через снег пробиваются, успеем отойти за баррикаду.
– Доиграемся, – каркнул Дон младший.
– Поехали, – Бин тронул своего вороного.
Совсем стало жутко. Полукольцо из варваров вытянулось не равномерно и создавалось ощущение, что позади маленького отряда оно норовит захлопнуться.
Поднялся слабый ветерок. Отдельные снежинки поволокло по сверкающему покрову. Они словно алмазные иглы заблистали сами, подставляя разные грани солнечным лучам.Принцесса развернулась в сторону ветра, подставила ему лицо. Оценивала его силу и порывистость, чтобы внести изменения при прицеливании.
– Что, нельзя стрелять? – вернулся к ней Бин.
– Шесть из семи попаду, – коротко на общем чирикнула Эйя и пришпорила лошадь.
Бин двинулся следом. Позёмка на глазах усиливалась.
– Пора, – эльфийка натянула лук.
Все семь стрел попали в цель. И не выдержали нервы у степняков, завывая и улюлюкая, те бросились на соламнийцев. Нет. Это только варвары бросились. А лошади их, при этом поползли на брюхе по снегу. Бин даже выехал навстречу и разрядил арбалет в самого крикливого.
Ну, арбалет не лук, быстро перезарядить и стрелять снова, не получается. Когда он пятую выпустил стрелку, мимо пролетела стрела, выпущенная с той стороны. Пусть и на излёте, но дальше рисковать не стоило.
– Отходим, – его молодцы тоже послали по болту из арбалетов по степнякам и по проторенной дороге легко добрались до баррикады.
Варвары преследовать не стали. Командиры навели порядок, и наездники развернули коней.
– Вот, а ты паниковал, – разгорячённый удачной вылазкой, хохотнул Бин в лицо Дону младшему, – не меньше пятидесяти в сумме положили, а у нас ни царапинки.
– Представляешь, что бы было, не будь такого снега, – ветеран радости будущего графа не разделил.
– И не будь с нами принцессы, – вдруг поддержал тёзку Дон старший.
– У них ещё больше ста всадников, – добавила и свою унцию скептицизма Эйя, – А у меня только одна стрела. Талисман. Я с ней расстанусь только перед смертью.
Стояли, переминаясь с ноги на ногу, ждали неизвестно чего. Варвары Пыльных равнин держали строй в трёхстах метрах от баррикады. И тоже ждали. Ну, те понятно чего. Темноты. Бин так не мог. Шило покалывало в зад, и он принялся ходить вдоль баррикады, что бы делать хоть что-то. Меж тем до темноты ещё часы и часы оставались. Ветерок крепчал и старательно выдувал остатки тепла из-под одежды. Ещё пару часиков на морозце в полном рыцарском вооружении и руки с ногами отнимутся.
Враг упорно молчал. Лишь время от времени на той стороне всхрапнёт лошадь, и звук этот в пустой холодной степи явственно долетал до бинова отряда. Надо было что-то опять предпринимать. Стрел у эльфийки не осталось. Были ещё арбалеты, но кроме дедовского, стреляли они не дальше чем луки варваров. Получается, что подъехать и стрельнуть можно, и даже убить или ранить пять – десять человек, но в ответ получишь сотню стрел. Броню они на таком расстоянии, может, и не пробьют, тем более неракскую, а вот коней поубивают всех. Два залпа с той стороны и несколько ежиков с этой. Не было выхода. Только сидеть и ждать ночной атаки с предсказуемым концом – вдесятером с сотней не справиться. Худекель их вынес навстречу Бину или даже сама Такхизис, по прыщику им на нос. Нет, что мелочиться, пусть будет по два.
Всё. Терпение у будущего графа лопнуло окончательно. Не склеишь. Он зарядил арбалет, взял вторую стрелу в зубы и по проторенной дорожке тронул коня к варварам. Думать об опасности надоело. Да, и не было толком опасности. Дедовский арбалет метров на пятнадцать – двадцать бил дальше их луков, а пока они эти двадцать метров сделают, да прицелятся, он, по проторенной тропе, до баррикады доберётся.
Пять стрел успел Бин спокойно выпустить и только тут весь полукруг варваров с диким криком стал сжиматься. Почти не целясь, рыцарь отправил последнюю стрелу и, развернув коня на задних ногах, рванулся под защиту баррикады. И степняки увлеклись. Биновер разорвал дистанцию, за баррикадой перезарядил арбалет, прикрикнул на своих, чтобы не стреляли, раньше времени, и только когда увидел, что всё, и обычный арбалет достанет до противника, скомандовал:
– Пли!
Десять стрел ушло навстречу степнякам, а потом ещё десять уже вдогонку, в незащищённые спины. Когда те вернулись на исходные позиции, можно было посчитать результаты биновской вылазки. Четырнадцать варваров и три лошади. Совсем и не плохо.
Орел выписывал круги над полем боя. Лёгкий ветер сносил его в сторону гномьих холмов, но тот упорно возвращался назад, ждал. Конец бывает у любой битвы, у любого сражения. Стервятник знал – побеждает тот, у кого численное преимущество. Победитель обирал трупы, собирая несъедобное железо и такое же несъедобное золото. В редких случаях разделывались трупы лошадей и ещё реже люди хоронили своих менее удачливых товарищей. Пищи всегда хватало после боя. Хватит и сейчас. Вон, всё поле завалено коричневыми точками пришедших с юга степняков и их лошадей. Чёрные пока потерь не понесли. Ну, да ещё и бой не закончен.
Орёл выписывал круги. Внизу не происходило ни чего. Основной отряд степняков (кибитки, женщины, скот) продолжал тащиться сквозь метровый слой снега на северо-восток и уже почти скрылся за горизонт. Солнце клонилось к закату. Фиолетовые тени удлинились и сместились на восток. День ожидания подходил к концу. «Пир будет утром» – решил орёл и, заложив крутой вираж, ушёл в сторону еле видимой даже с его высоты рощицы деревьев, к своему гнезду. Пир будет утром.
Сумерки навалились, как пьяный матрос в порту после трёхмесячного плавания на кабацкую девку. Раз. И нет солнца. Два. И высыпали звёзды. Три. И Лунатари вскарабкалась на небо, окрасив в тёмно-кровавый цвет всё вокруг. Ну, а вокруг кроме снега ничего и нет. Его и окрасила. Четыре. Похолодало. Ветер, всё усиливающийся с полудня, разошёлся не на шутку.
Целый день неподвижности дал о себе знать. Ветер залезал под броню и последние остатки тепла с собой уносил. Бинов отряд закоченел. Подходи и голыми руками бери. Не надо ни стрел, ни мечей. Толкни железного истукана, и он завалится с грохотом и скрежетом. Если бы не гном не дожить бы ни кому до утра. Кряхтя, он подошёл к Бину и проделал с ним это. Нет, все, конечно, топтались и с ноги на ногу переминались. Снег по этому за баррикадой был вполне умят. Тем больнее было падение. Будущий граф очнулся от сонного оцепенения и попытался встать. С помощью жены и Ксана ему это удалось, с третьей попытки, то жена на друга Хумы, то друг Хумы на жену завалится, то вместе через голову кувыркаются. Зачем бы это.
– Ты, что, олух, вытворяешь, – попытался восстановить справедливость рыцарь, восстановив равновесие.
– Это ты олух, а не командир. Все замёрзли. Сейчас эти пойдут в атаку, а мы рукой пошевелить не можем. Согреться нужно.
– А…а…а! – заорал Бин и грохнул себя стальной перчаткой по нагруднику.
Все, кто не пробудился от падения командира, при этом грохоте, наконец, очнулись.
– Так, по пять человек бегом до лошадей и назад по десять раз, потом другие. Ксан, Дон старший, Струдель, Вой, побежали.
Овражный гном, налакавшись до блевотины, бегает на своих кривых ножках не в пример лучше, чем цвет соламнийского воинства в полном доспехе после дня ожидания на морозе. Бин в лидерах своей пятёрки не оказался. Лишь к третьей пробежке он начал согреваться, к пятой начал уставать. К девятой, бегом это можно было назвать только сослепу. На середине десятой он упал. Жена, разорвав в первый раз подол платья о доспехи, помогать подниматься не спешила. Подняли Бина гномы. После этого они удачно вошли ему под мышки и доволокли до баррикады.
Будущий, в недалёком будущем, при удачном стечении обстоятельств, граф сидел, исходил потом и паром, и с видом прошедшего огонь, воду и медные трубы метра смотрел, как очередная пятёрка бежит по его стопам. Фарлей, Дон младший, Бруно, Филин и дуэлянт прошли дистанцию минут за десять и закончили её лёжа вокруг начинающего отдышиваться Биновера. Солинари как раз показалась из-за горизонта, и в её почти горизонтальных лучах парок над пятёркой бегунов переливался всеми цветами радуги. Красиво, кто понимает. Бин уже понимал. Сознание прояснилось, мышцы разогрелись, глаза открылись. Набросилась, правда, икота, но рыцарь, помня наставления Гро, что ик – это заблудившийся пук, бороться с икотой не спешил. Икать при дамах, еще, куда ни шло. А вот воздух портить – это перебор. Он только зачерпнул горсть снега и переправил его в рот. Ну, хотел переправить. Из-за доспехов получилось больше за шиворот. Судорога прошла по животу и груди. Икота сама собой унялась.
Последними бежали гномы, женщины и безногие (бывший безногий). Первой, понятно, добежала эльфийка. Могла бы и не бежать, принцесса всё же, не обязана всякого захудалого рыцаря нищего слушаться. А вот нет, побежала, красиво выбрасывая обтянутые замшей ноги. У Эльвиры выходило гораздо менее эффектно. Катится себе кусок шубы по снегу и катится. Последним, прибежал, цепляясь за плечо гнома, закованный в броню, Берг. Он без принуждения последовал примеру десяти своих тяжеловооружённых товарищей. Упал и начал пыхтеть, окрашивая морозный воздух радугой дыхания.
Всё это действие заняло чуть меньше часа. Бин, оклемавшись окончательно, и вновь начавший замерзать, высунулся из-за баррикады, брошенной на произвол судьбы и … заорал во всё горло.
– По коням, арбалеты к бою! – к ним, сжимая полукольцо, по снегу ползли на животах кони степняков. Всадники спешились и, держась за уздечку, ползли следом за своими лошадьми.
