Текст книги "Файл №206. Восхождение"

Автор книги: Андрей Лазарчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Брошенную машину Молдер нашел в этом туманном сумраке не без труда. Сначала он увидел размытые красные пятна в тумане, среди деревьев, и понял, что это габаритные огни...

Машина казалась мертвой глыбой. Багажник был раскрыт настежь – словно взломанный чемодан. Почему-то все двери тоже были раcпахнуты, будто, не один человек выходил из салона, а четверо-пятеро... Негромко работал приемник, рассказывая о сегодняшних дорожных происшествиях.

Молдер бегло осмотрел салон, потом вернулся к багажнику. Осветил внутренность лучом карманного фонарика...

Возможно, батарейки подсели. Луч был вялый, глухой.

Но и в этом луче крестик Дэйны сверкнул яркой искоркой...

Молдер поднял его, подержал у глаз.

Положил в карман. Потом взял фонарь в левую руку, а в правую -пистолет. Проверил, на месте ли наручники.

Берри, мне очень жаль, но если ты, мерзавец, хотя бы пикнешь...

И в этот миг приемник в салоне разразился какой-то жуткой, адской, нечеловеческой смесью скрипов, свистов и скрежетов, а справа, совсем недалеко, возник и быстро набрал силу молочно-белый луч. Он бил сверху вниз, дробясь и расплываясь в тумане, и казалось, что это он издает те кромешные звуки...

А может быть, так это и было. Что-то большое вздымалось над деревьями, опираясь на этот столб света, и Молдер ощутил на лице интенсивное покалывание; волосы его, хоть и мокрые, взвились дыбом, пальцы судорожно сжались...

Только потом он понял, что кричал. По першению в горле.

Луч описал в небе восьмерку, потом на миг уперся в Молдера, вильнул в сторону -и то большое и бесформенное тело, что исторгало луч из себя, вдруг с поразительной быстротой скользнуло над вершинами деревьев и исчезло.

...Молдер пришел в себя от холода и сырости: ледяные ручейки стекали за воротник. Он не в первый раз попадал под удар подобного света, и состояние оцепенения уже не казалось чем-то новым.. Машинально он посмотрел на часы. Прошло семнадцать минут. А внутренне – одна-две. Знакомо...

А потом он услышал заливистый радостный хохот! Близко, близко, близко...

Ноги несли его сами. И – ынесли, куда надо.

Берри сидел на земле и яростно колотил по ней кулаками.

– Да! Да-да-да!!! – кричал он, давясь смехом, – Взяли! Ее! Не взяли! Меня! Да! Взяли! Ее!..

Молдер направил па него пистолет.

– Ни с места, федеральный агент...

Берри даже не посмотрел на него. Он только перестал колотить по земле и воздел руки к небу.

– Я свободен!!! Свободен, сукины вы дети!!! Никто меня больше не заберет!!! Никто, слышите, вы?!!

На Молдера он просто не обращал внимания, пока тот не сковал ему руки за спиной.

– Ни с места!

– А я никуда и не собираюсь...

– Где она? Куда ты ее дел, скотина?

– Они ее забрали! Ха-ха! Она совершает восхождение к звездам!., восхождение к звездам!!! Я ведь говорил: они заберут кого-нибудь другого. Так и вышло. Они забрали ее. А я – свободен!..

Молдер волок его к машине, и Берри выкрикивал по дороге одно:

– Я – свободен! Я – свободен!..

А потом прямо перед ними вспыхнул ослепительный белый свет и подул в лицо сильнейший ветер.

Беррп попятился в ужасе: – Нет! Нет! Не-е-е-ет!,..

Один, два, три луча протянулись с неба и вцепились в землю.

– НЕЕЕЕЕЕТ!!!

Вопль Дуэйна Берри утонул в нарастающем рокоте садящихся вертолетов...

Гора Скайленд, горнолыжный пансионат

17 августа 1994 23 час. 30 мин.

В этом зимнем доме, открытом во внеурочное время, стоял затхлый холод. Возможно, зимой здесь хорошо и. весело, потрескивают дрова в каминах, лыжники азартно обсуждают происшествия на трассе, в баре гудят голоса...

Но сейчас слышны были только шаги тяжелых форменных ботинок, разговоры вполголоса, шум радиоэфира. Поисковые отряды обшаривали гору в поисках Скалли – и пока без малейшего результата.

Молдeру предоставили кабинет управляющего: почти голую квадратную комнату с окнами, выходящими не только наружу, но и в холл. Всей мебели было: пустой офисный стол и несколько стульев.

– ...по всей Вирджинии и Северной Каролине разосланы специальные команды спасателей, разыскивающие пропавшего агента ФБР...

Молдер в раздражении выключил радио.

Дуэйну Берри заканчивали делать перевязку. Со времени его побега из госпиталя бинты и салфетки пропитались сукровицей из разошедшихся швов, сбились, перепачкались.

Отчего же так, думал Молдер, столько случаев, когда люди умирали от вторичных кровотечений прямо в палатах, и им не успевали оказать помощь, а этот монстр...

Но я не хочу, чтобы он умирал. Он – последняя ниточка, ведущая к Скалли.

...но почему он, скотина, не умер, когда бил и связывал ее, когда бросал в багажник...

– У нас все, – сказал врач. – зовите, я гут рядом.

Молдер кивнул.

Он никогда еще не чувствовал себя настолько уставшим, выпотрошенным, опустошенным.

В зеркале, умываясь, он себя не узнал.

Впрочем, и Берри выглядел не лучше.

Кожа его, покрытая бисеринками пота, имела землисто-серый оттенок, глаза, и прежде глубоко запавшие, теперь вообще не были видны из-под опустившихся бровей. Белесые волосы свалялись в грязные сосульки, Дышал он часто и поверхностно, и все равно каждый вдох давался ему дорогой ценой.

Он тихо постанывал – и сам, наверное, не замечал этого...

Молдер смог подняться на ноги минут через пять. Или через десять.

– Так. На чем мы прервались? А, да... Ты открыл багажник – и что дальше?..

Берри коротко посмотрел на него, потом уставился на потолок – почти молитвенно.

– Мы прошли немного дальше, по тропе к вершине. Там ты меня потом и нашел.

– Вот н все,– он даже улыбнулся простоисказанного им.

– А куда ты ее дел?

– Никуда. Я ее никуда не дел, что ты. Это они. Они забрали ее. Такое было дано условие, понимаешь? Кто-то вместо меня.

Молдер молчал. Внутри него копилась, подобно грозовому электричеству, тусклая злоба. Этот парень знал, на что можно поймать специального агента Молдера,– и ловил, не стесняясь. Эта временами возникающая на его лице ухмылка...

– Ты ее убил, – сказал Молдер, даже не подразумевая вопросительных интонаций.

– Да нет же! Зачем мне ее убивать, посуди сам? Мертвую бы ее не взяли... я так испугался тогда, на шоссе, что этот идиот попал в нее... Клянусь! – Берри вдруг отчаянно испугался – очевидно, прочитал что-то в глазах Молдера. – Клянусь чем хочешь!

– А это у тебя откуда? – Молдер показал па полосу ожога, опоясывающую лоб Дуэйна Берри.

– Это? Это оi корабля. Так бывает, когда...

– Какого еще корабля?

– Но ты же его видел!..

– Я видел вертолеты.

Берри задохнулся.

– Ты что, опять? Ты опять говоришь, что я лгу? Да вон же они, посмотри! – Берри указал щетинистым подбородком куда-то мимо Молдера.– Они же были там, а теперь зачем-то торчат здесь!..

Молдер оглянулся. Там было окно, выходящее в холл, и прикрытое жалюзи. За окном маячили непонятные тени. Возможно, Берри – сидя и снизу – видел их отчетливее, чем Молдер – стоя...

– Вон они! Спроси их! Уж они-то точно знают, что происходит!

Берри попытался вскочить, Молдер толкнул его обратно на стул:

– Дуэйн, сидеть!

Он опять оглянулся, чуть наклонившись, чтобы видеть лучше. Но за окном уже не было никого.

Да и был ли гам на самом деле кто-то?

Молдер не поручился бы...

Нет! Нет! Их нужно остановить!

Берри вновь сорвался с места, оттеснил Молдера – не столько весом, силой (всего этого у него хватало, но и Молдер малышом не был...) – сколько каким-то внутренним напором, он несколько мгновений гнал перед собой волну, сметавшую все: людей, вещи... но нет, это, действительно, длилось лишь несколько мгновений, а потом Молдер схватил его за плечо, развернул на сто восемьдесят, Берри кричал: "Да не меня – их! Военные заодно с пришельцами!" – Молдер почти не слышал, ткнул его мордой в стол – и вдруг увидел армейский браслет. Имя, личный номер и группа крови...

И к этому браслету -прилип окровавленный клок чьих-то рыжеватых светлых волос!..

Молдер никогда не думал, что способен испытывать такую ненависть!

– Так ты что – бил ее? – страшно прошептал он, развернув Берри к себе лицом, развернув легко, как пустой манекен.– Ты – ее – бил?

Он знал, что – да, бил. Следы в квартире красноречиво, говорили об этом. Но...

Услышать. И тогда – с облегчением, с громадным облегчением – убить. Прикончить эту тварь. Эту лживую мерзкую тварь.

И положить конец...

– Нет! – выдохнул Берри, прочитав, очевидно, в глазах Молдера свой приговор.

– Врешь, опять врешь!..

– Я не...

Уже не отдавая себе отчета, Молдер правой рукой схватил его за горло и сжал пальцы. Берри не вырывался: он вдруг обмяк и только широко раскрыл рот и часто-часто моргал слезящимися глазами.

Сейчас он перестанет врать...

Молдер вдруг увидел все это, как будто со стороны: себя, грязного, взлохмаченного, огромного циклопа – который жестоко душит дрожащего щенка...

Он в омерзении отшвырнул Берри от себя – тот повалился на стол, сметая и опрокидывaя какие-то пузырьки, опаилеипые врачом, – потом подхватил, дотащил до стула, жестко посадил (втайне надеясь сломать ублюдку копчик) – и отвалил в сторону, дрожа от страшного темного возбуждения, от жестоко подавленного желания немедленно убить негодяя собственными руками...

Берри кашлял, постанывая, а Молдер метался по комнате, держась за лицо... почему-то нужно было держаться за лицо, он не мог позволить себе этого – отпустить себя.

Так прошло несколько минут. Наконец, Молдер остановился, почти вслепую – почему-то все расплывалось – нащупал пиджак, подхватил его на плечо...

– Я... ты... прости меня...– сдавленно сказал Берри.

Молдер посмотрел на него. Берри опять был сер, но глаза его прояснились и смотрели вполне по-человечески.

– Прости,– повторил он.

Молдер остановился в дверях. Что-то в голосе Берри было такое...

– Они давно собирались забрать eе. Ты понимаешь, да? Она была им нужна. Почему-то именно она. Я знаю. Я... я только надеюсь, что они не делают ей сейчас слишком больно... этими своими проклятыми анализами... Мне правда очень жаль...

Молдер повернулся и вышел.

Они не делают ей больно... делают ей больно... больно... боль... Каждый шаг отдавался в висках.

В холле у окна, выходящего как раз в ту комнату, где Молдер вел допрос, стоял Крайчек.

– Сказал он хоть что-нибудь дельное?

Молдер покачал головой:

– Ничего он не желает говорить... Да, Алекс. Кто-нибудь еще подходил сюда, к окну?

Кажется, Крайчек вздрогнул.

– Не-ет... а в чем дело?

– Да так...– и Молдер зашагал дальше. Потом обернулся и велел; – Да, и проследи, чтобы к Берри никто не заходил, Никто! Понял меня?

– Понял... Да, Молдер, тут..

– Потом,-отмахнулся Молдер. Сейчас он не мог ни говорить, ни слушать. Почти не мог.

Вслепую, он нашел какой-то укромный уголок, куда не доносились шаги и-человеческая речь. Там еще было окно, темное холодное окно, к которому можно прижаться лбом...

Он прижался и застыл, ловя отражения.

Сердце колотилось где-то под кадыком.

За окном бледно пульсировали отблески полицейских мигалок. Завороженный ими, он закрыл глаза. И на внутренних поверхностях век увидел...

...увидел Скалли, распятую на жестком столе. За полупрозрачным экраном, или ширмой, или стеной – сгрудились какие-то существа, похожие на людей, но не люди. He-люди. Нелюди. Скалли лежала голая, а сверху к ней, к ее животу, спускалась, вращаясь и дрожа, какая-то длинная штанга с подведенными к ней проводами и трубками. Вот штанга вдавилась в живот, Скалли беззвучно охнула – Молдер откуда-то знал, что все, попавшие на этот стол, теряют способность издавать звуки, – и живот ее стал медленно надуваться, округляться... это было так жутко, что Молдер распахнул глаза и отпрянул от темного стекла, но -все равно еще несколько секунд продолжал видеть это, уже не внутри себя, а за окном...

И еще: эти несколько секунд он был нечеловеческим существом, которое с интересом приступило к новому многообещающему эксперименту!..

Он сжал зубы до скрипа. Отвернулся от окна. Вот его координаты: Земля, Соединенные Штаты, Северная Каролина, гора Скайлэнд, пансионат, холл, вон та дверь, за которой ждет Дуэйн Берри, который что-то знает, но не хочет сказать...

Крайчека у дверей не было.

Молдер почти бегом бросился к комнате. Притормозил у окна. Приподнялся на носки, чтобы видеть между пластин жалюзи.

Крайчек сидел перед Берри, сильно склонившись вперед, и Берри что-то ему рассказывал, округлив глаза.

Молдер постучал в стекло. Оба преступник и агент – посмотрели на него, и Молдеру показалось, что во взгляде преступника мелькнуло облегчение.

Крайчек выбежал наружу.

– Что?..

– Иди сюда...

Молдер ухватил его за галстук, оттащил и от окна, и от двери – еще не хватало Берри слышать, как они тут переругиваются.

– Какого черта ты там делал? Я велел тебе входить? Или я велел тебе следить, чтобы никто не входил?! Никто – и ты в том числе!

– Но я услышал, как он задыхается...

– Кто задыхается?

– Дуэйн Берри. Он сказал, что ты душил его...

– Никто не имеет права допрашивать этого человека!

– Кроме тебя?

– Именно так. Кроме меня... – Молдер про себя сосчитал до двух.– Ты его спрашивал про Скалли?

– Да.

– И что он сказал?

– Ничего. Начал насвистывать "Лестницу в небо"...

– Проклятый ублюдок... – Молдер втянул воздух сквозь зубы.

– Скиннер прилетел, – .сказал Крайчек.

И правда – у входа стоял, оглядываясь по сторонам, заместитель директора ФБР Скиннер в сопровождении двух телохранителей.

Молдер направился к нему, еще не понимая до конца, рад он прилету Скиннера или наоборот. Его отношения с этим бывшим морпехом были сложные: Скиннер, с одной стороны, будто бы сочувствовал ему, а с другой, – уже столько раз подводил именно тогда, когда его поддержка была бы неоценимой ... любым из этих случаев другого человека можно было возненавидеть, – но почему-то к Скиннеру ненайисти не возникало. Скорее, возникало странное сочувствие.

Молдер догадывался, что Скиннер работает под огромным давлением. И догадывался, какую часть этого давления принимает на себя, не пропуская его к подчиненным.

В том числе и к нему, Молдёру.

Сейчас Скиннер встал в дверях: высокий, громоздкий, лысый, очкастый, руки в карманах просторного серого плаща. От него исходила непоколебимая уверенность в себе, и только Молдер знал, где у него предел прочности. Молдер – и те гады, что давили сверху.

– Дуэйн Берри у вас? – спросил он.

– Да, сэр,– кивнул Молдер.

– Агент Молдер, должен заметить, что вы нарушили прямой приказ...

– Да, сэр, но...

– Эй! Быстрее сюда врача! – вдруг закричал кто-то.– Он не дышит!..

Когда Молдер ворвался и комнату, где находился Берри, пленник лежал на полу, а над ним хлопотали двое полицейских. Глаза у Берри были широко открыты, на лице застыло отчаяние, рот судорожно открывался и закрывался, как при неумелой имитации зевоты, – но грудь не поднималась, и руки лежали, как плети...

– Дуэйн!

Берри скосил глаза, чтобы увидеть Молдера, из последних сил приподнял голову... что-то пытался сказать... Молдеру показалось, что он прошептал: "мой сын"... уронил голову, закрыл глаза, вытянулся...

Молдер прижал пальцы к его шее. Пульс ушел прямо из-под руки.

Прибежал врач. Полчаса Дуэйну Берри делали искусственное дыхание, пытались запустить сердце... два раза мелькал какойто проблеск надежды, но так ничего и не получилось...

Преступник и единственный свидетель того, что произошло с агентом Дэйной Скалли, совершил свой последний побег...

Академия ФБР Куантико, штат Вирджиния

18 августа 1994 б час.

Молдер стоял над телом Дуэйна Берри, плотно упакованным в серебристо-черную пленку.

Тело лежало на ободранной железной ката. нес.

Десять мшгут назад его вывезли из прозекторской. Молдер присутствовал при вскрытии, но много ли можно увидеть с балкона?..

Вот ты и обрел свободу, Дуэйн, Полную и окончательную. Как приговор. Возможно, ты даже немного успел побыть счастливым...

Есть одна вещь, которую я знаю точно. Такой ценой, какую зш шатил ты, освободиться нельзя.

Вот и все.

И еще я знаю, что не виновен в твоей смерти. И никто мне не докажет обратного.

Просто: я это знаю.

Молдер еще раз открыл папку с досье Дуэйна Берри; с трудом, с трудом удалось раздобыть ее...

Агент Дуэйн Алан Берри. Рост шесть футов два дюйма, вес двести тридцать два фунта. Цвет волос темный, с проседью, цвет глаз карий.

Дата рождения: 21 сентября 1950 года.

Место рождения: Филадельфия, штат Пенсильвания.

Место жительства: Дайна-Хилл, штат Вирджиния.

Образование: филадельфийский технологический колледж. Через два года после окончания колледжа поступил в Академию ФБР.

Специализация: спецоперации, работа под прикрытием. Отмечен многочисленными благодарностями руководства.

Неоднократно получал тяжелые травмы при исполнении служебных обязанностей.

В 1982 году при проведении операции по разоблачению крупного поставщика наркотиков был тяжело ранен. Диагноз: открытая черепно-мозговая травма, открытый огнестрельный перелом правой теменной и височной костей, размозжение вещества головного мозга с повреждением правых лобной, височной и теменной долей. Течение раневого и послеоперационного периода крайне тяжелое, продолжительная кома, выпадение паравитальных функций коры и подкорковых ядер головного мозга. Клинического выздоровления не достигнуто, развился тяжелый посттравматический психоз навязчивых состояний, латентная височная эпилепсия, центральная импотенция.

Разведен, имеет двух дочерей...

Значит, в досье значится далеко не все.

Видимо, где-то в светлых промежутках между психиатрическими клиниками Дуэйн встретил женщину, которая родила ему сына.

Надо постараться ее найти. Она может знать многое.

Кроме того, это будет честно по отношению к ней. И к нему. И к ребенку...

Молдер дождался, когда из прозекторской выйдет доктор Сильверстоун (так, кажется, она назвалась), пожилая благообразная леди, похожая не на судебного медика, а на секретаря церковного совета.

Впрочем, Скалли тоже не была похожа на судебного медика...

Стоп. Скалли не похожа на судебного медика. Так и только так.

– Какие результаты, доктор?

– А что бы вы хотели услышать?

Голос у леди был хрипловат.

Молдера ответ несколько обескуражил.

Он сморгнул и переспросил:

– Ну... я хотел бы узнать, от чего умер Дуэйн Берри. Так сказать, результаты вскрытия...

Он чувствовал себя нашкодившим школьником. Почему так? Неужели чувство вины?

Конечно, остается какая-то теоретическая доля процента вероятности, что он тоже имеет отношение к гибели Берри, но – именно теоретическая, и именно – доля процента.

Ну, разве что – виноват в том, что задержал преступника...

– Множественные ссадины и скарификации на теле и верхних конечностях,не заглядывая в лист, проговорила доктор Сильверстоун,– ожоги кожи лица второй степени, кровоподтеки передней поверхности шеи, травма трахеи, отек гортани, асфиксия... Непосредственная причина смерти асфиксия. Довольны? Или вы ожидали чего-то другого?

– Н-не понял... Асфиксия – то есть удушье вследствие травмы трахеи?

– Совершенно верно.

– А что говорит токсикологический анализ?

– Его еще не сделали.

– А когда сделают?

– Не знаю. Но чего нового вы ждете от токсикологического анализа?

– Ну... этот человек умирал на моих глазах. У меня есть основания думать... впрочем, ладно. Когда заключение попадет в дело?

– Сегодня, попозже.

– А нельзя мне будет получить копию?

Доктор Сильверстоун обошла каталку, остановилась напротив Молдера. Посмотрела на него почти сочувственно.

– Можно, конечно. По стандартным военным каналам.

– То есть? – не понял Молдер.

– С сегодняшнего утра Куангико находится под эгидой Пентагона. И все результаты исследований, которые проводятся в лабораториях академии, являются собственностью министерства обороны. Так что...

С полминуты Молдер переваривал эту абсолютно неожиданную информацию.

– Постойте. Так вы не из ФБР?

– Нет.

– А кто-нибудь из ФБР?..

– Никого.

Доктор Сильверстоун кивнула и степенно удалилась. В какой-то момент Молдеру показалось, что она вот сейчас остановится и скажет что-то важное, но она не остановилась и не сказала...

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия

18 августа 1994 6 час. 19 мин.

Агент Алекс Крайчек спустился по лестнице на подземную автостоянку, еще раз огляделся по сторонам, словно предполагал слежку за собой, и направился к своей машине, стоящей в дальнем неудобном углу парковки – на "площадке молодняка", так это называлось на местном жаргоне. Он открыл дверь, сел. Включил кондиционер – уж слишком было накурено в салоне...

– Замдиректора Скиннер через час ждет моего доклада но делу Дуэйна Берри, – сказал он, глядя перед собой. – Что мне ему сказать?

– Правду, ухмыльнулся Курильщик.

Он сидел впереди, на месте пассажира.Ничего, кроме правды.

Крайчек недоуменно посмотрел на него.

– Подтверди версию Молдера, – пояснил Курильщик. – Ты начал завоевывать его доверие. Постарайся теперь развить успех.

– Сколько мне еще заниматься этой чушью? в голосе Крайчека прорезалась брезгливость: – До окончательного выполнения задания. Пока нее не убедятся, что Молдер сумасшедший.

– А не проще ли его устранить?

– Проще, – согласился Курильщик. – Ну, и какие будут последствия? Превратить безобидного и надоедливого чудака в мученика идеи? Веру одного в крестовый поход всех? В ФБР очень развита коллегиальность, ты еще этого не почувствовал? За смерть агента они платят сторицей... Ты ни черта не понимаешь в политике, Крайчек. Поэтому уж лучше не лезь со своими советами ...

Крайчек побледнел.

– После всего, что я по вашей вине сотворил...

– Повторяю: убей одного Молдера – и таких молдеров станет двадцать. Тронь хоть одного из них – станет сто.

– А как же Скалли?

– С нею мы разобрались.

– Как?

– Это не твоя компетенция.

– Я думал, что имею право знать...

– Нет у тебя никаких прав, одни обязанности. Ты меня понял, малыш?

Крайчек повернул голову и хотел что-то сказать, но не успел...

– Тебе что, не нравится? Тогда мы найдем другого человека. На смену тебе.

Курильщик задавил сигарету в пепельнице, открыл дверь и, кряхтя, выбрался наружу. Крайчек остался сидеть. Губы его беззвучно шевелились, полузакрытые побелевшие глаза смотрели в никуда, Он хорошо знал, что это такое – "на смену"...

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия

18 августа 1994 10 час. 34 мин.

В кабинете Скиннера собрались начальники всех отделов, шеф Службы внутренних расследований Аманда Хотрофф и отрекомендованный "представителем родственной организации" Курильщик.

Молдер все время ощущал на себе его пристальный взгляд.

– Судя но данным аутопсии, жертва скончалась от травмы гортани, возможно, нанесенной при попытке удушения...

Скиннер держал листы с текстом судебно-медицинского заключения почти на вытянутой руке, как будто брезговал ими.

– ...Об этом говорят следы пальцев на передней поверхности шеи слева, деформация хрящевых колец... Молдер, что вы хотите сказать по этому поводу?

– Одно: я не убивал этого человека.

– Но вы допрашивали его? – спросила Хотрофф.

–Да.

– И в процессе допроса потеряли контроль над собой?

Молдер посмотрел на нее.

– Он не хотел сотрудничать, я на него надавил.

– Руками?

– Рукой. Но после этого я с ним разговаривал, и агент Крайчек тоже..

– Агент Крайчек говорит, что вошел в комнату для допросов только тогда, когда увидел, что задержанный задыхается,

– Значит, он лжет. Я видел через стекло, как они беседовали.

– факт останется фактом,– сказал Скиннер, – у нас мертвый подследственный и потерявший над собой контроль специальный агент.

– Я думаю, вопрос решенный...– начала было Хотрофф, но Молдер поднял руку: – А почему бы не взглянуть еще и в данные токсикологического исследования?

Скиннер перебрал листки.

– Здесь такого нет. .

– Странно, правда? Учитывая, что я специально требовал его произвести...

– А почему, собственно? – Скиннер высоко задрал брови, и Молдер понял, что добился своего: заставил себя выслушать.

– Потому что Берри умер на моих глазах. Да, он умер от удушья. Но не от механической асфиксии, как нам хотят внушить. Я видел своими глазами, как умирает человек, подавившийся таблеткой аспирина. У него краснеет лицо, он скребет горло пальцами, выгибается... Так вот, Берри умер иначе. Он не мог ни шевельнуться, ни вдохнуть. У него наступил полный паралич. В том числе дыхательной мускулатуры. Когда я пытался прощупать его пульс, мыпщы на шее были мягкими, как медузы, а должны были быть судорожно напряжены! Это вам о чем-то говорит?

– Поясните,– сказал Скиннер.

– Смерть, по всем внешним признакам, была вызвана введением в организм жертвы какого-то курарепсдобного препарата.

– Вот как...– сказала Хотрофф почти растерянно. – Тогда почему экспертиза не стала заниматься этими исследованиями?

– Потому что дело Дуэйна Берри с сегодняшнего утра находится в юрисдикции министерства обороны.

– Ну и что? Военные патологоанатомы...

– Сделали то, что им велели. Даже тело уже кремировано!

– Не понимаю. Почему?

– Очевиднo, потому, что военные знают, где находится Скалли, – и Молдер в упор стал смотреть на Курильщика.

Тот и бровью не повел.

– Молдер, поясните ваш странный вывод, – сказал Скиннер. – И второе: когда вы с Крайчеком пройдете детектор лжи...

– Да что тут пояснять... разве и так не понятно...

И специальный агент Молдер, кипя, покинул совещание у заместителя директора ФБР Скиннера без разрешения, не дожидаясь решения собственной судьбы и даже слегка хлопнув дверью.

В коридоре его ждал Кранчек.

– Ну?

– Ничего пока. Из пустого в порожнее... Вот что: дай-ка мне ключи от твоей машины.

– Зачем?

– Ехать.

– А как же детектор лжи? Нам надо пройти.

– Подождет...

Потому что пришла пора пустить в ход тяжелую артиллерию...

Особняк сенатора Ричарда Мэтисона Вашингтон, округ Колумбия

18 августа 1994 11 час. 48 мин.

На улице уже начинало парить, а на лестнице этого старинного особняка в колониальном стиле стояла легкая душистая прохлада – такая, какую не в силах дать самый лучший кондиционер.

В богатстве есть своя прелесть...

Молдер прошел половину лестничного марша, когда услышал встречные шаги.

Это был "X". Человек, который подхватил было упавшее знамя из рук Бездонной Глотки, но..

До Б.Г. ему было далеко. По всем параметрам.

– Сенатор не примет вас, агент Молдер, сказал он, остановившись. – Ни сегодня, ни завтра... Вы напрасно пробивались через пробки. Почему?

– Он был готов совершить это политическое самоубийство. Но я сумел его отговорить.

Молдер помолчал, собираясь с мыслями.

– У вас есть что-то на него?

– У нас на всех что-то есть, дорогой Молдер. И вопрос только в том, пускать ли это в ход. Так что вы оказались без поддержки в самый ответственный момент... Не могу сказать, что меня это радует, но успокаивает. Да, успокаивает. Вы просто не понимаете, на что замахнулись.

– А... вы тоже знаете. Вы тоже знаете об этом преступном сотрудничестве наших военных с... Ваш предшественник сумел бы мне помочь.

– В нынешнем положении – сомневаюсь.

– Я хочу получить один-единственный ответ. Зачем военным убивать Дуэйна Берри, если прятать нечего? Зачем идти на такое обострение?

"X" довольно долго молчал.

– Я скажу вам кое-что, дорогой Молдер. Политика на сегодняшний день единая у всех. Она заключается в короткой формуле: "Отрицать Все". Вы меня поняли?

"X" повернулся и пошел вниз по лестнице. Он шел медленно и тяжело...

Будто не спускался, а поднимался.

Молдер стоял на лестнице еще долго.

Что-то пульсировало в глубине сознания, пытаясь пробиться на поверхность,– не получалось. Потом он понял, что уже не стоит на лестнице, а сидит в машине Крайчека и роется по карманам, в поисках ключей, которые уже торчат в замке. Что-то страшно раздражало, отвлекало, мешало думать. Вообще нестерпимо было сидеть в этой проклятой машине – как будто наедине с...

Запах. Табачного перегара.

Он протянул руку и открыл пепельницу. Так. Три... нет, четыре окурка сигарет "Морли".

С громким щелчком мысли встали на свои места...

Итак, он опять остался один. Теперь уже полностью и окончательно один. Без помощи и без малейшей надежды на помощь.

Опять все так же, как тогда, в Чилмарке...

– ...Слушай, Фокс, а обязательно нам смотреть эту гадость?

– Не переключай программу. В девять начнется "Волшебник".

– А мне мама разрешила смотреть кино. Зараза ты, – подумав, добавила она.

Физиономия у Фокса стала еще ехиднее:

– Она тут недалеко, у соседей, у Гобрандов. Можешь сбегать и спросить. Она тебе скажет, что я здесь главный.

Саманта вскочила и решительно направилась к телевизору, Фокс на четвереньках – вставать было долго – рванулся следом, но не успел. Сестренка одним щелчком сменила заунывных черно-белых стариканов на парня в одежде ковбоя и потрепанную лошадь.

Фокс молча поднялся с колен и задумчивой пожарной каланчой навис над сестренкой.

– Я. Буду. Смотреть. "Волшебника", – раздельно проинформировал он.

Ответный взгляд девочки, в котором отчетливо слышалось: "вот вымахал, дубина такая", – он пропустил мимо ушей, тьфу, то есть, проигнорировал – и пошел на кухню, за семечками, чтобы устроиться для просмотра со всеми удобствами.

И вдруг раздался резкий хлопок. Свет в доме разом погас.

– Ну во-от, – недовольно протянул Фокс.– Теперь пробки вырубились.

Но дело было не в пробках.

По полу прошла крупная дрожь. Затряслась мебель, стены, задергалась люстра. На каминной доске попадали фотографии в рамочках, запрыгали подсвечники, и одна свеча, розовая, подаренная Саманте на Рождество, раскололась вдоль. Половинки медленно развалились и опали по обе стороны медной лапы подставки.

За окном вспыхнул пронзительный молочно-белый свет, он бил сразу во все стороны, навылет прошибая жалюзи разноцветными лучами, но почему-то от него не становилось светлее...

– Фокс! – испуганно позвала девочка.

Он завертелся на месте. Люстра ходила ходуном, беспрестанно звякая стеклянными плафонами. Землетрясение?

Вилка телевизора со взрывом и вспышкой искр вырвалась из розетки. Так не бывает!

Он шагнул к завешенному окну. Мерцающий свет полосами лег на его растерянное лицо.

Что происходит? Все-таки землетрясение? Тогда надо хватать Саманту и бежать вон из дома...

Круглая медная ручка входной двери медленно повернулась сама собой. Раздался скрип. Дверь распахнулась, и сквозь нее ворвался поток хлещущего во все стороны пронзительно чужого света.

В слепящем потоке постепенно прорисовалась человеческая фигура. Отчетливей всего видны были ноги – длинные, тонкие, стоящие почему-то неуклюже, словно они неуверенно держались на земной поверхности...

Отчаянный визг вывел Фокса из столбняка. Мальчик обернулся. Его сестра, раскинув руки, висела в воздухе посреди комнаты на высоте своего роста, длинные волосы волной свешивались вниз, струясь с запрокинутой головы. Подол платья, облепил коленки сверху и тряпкой провис под ними...

Фокс как подброшенный рванулся вверх по стене – на стул, на спинку стула, на полку – к деревянной коробке на шкафу, задвинутой поглубже. Не удержал, она вывернулась из рук, грохнула об пол. Из-под отскочившей крышки вылетел отцовский пистолет.. Фокс прыгнул на него сверху, потянулся к рукоятке...