Текст книги "Аська. Ведьма"

Автор книги: Андрей Лазарчук

Соавторы: Ирина Андронати
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

3

Утром, зашпаклевав как попало синяк и нацепив тёмные очки-стрекозы, Аська отвела Бу в садик и заявилась на службу.

Вряд ли вчера хоть кто-то заметил исчезновение солового со стоянки – зато сегодня все обратили внимание на его триумфальное возвращение. И на то, что Аську украсили боевые отметины. Таким образом, вся история обретала драматические и даже героические черты. Никто с прямыми вопросами не приставал, но поглядывали на Аську с надеждой – вдруг сама всё расскажет?

Уж чего-чего, а рассказывать Аське не хотелось.

Она разбудила комп и стала смотреть, что накопилось за вчера и сегодня. Не так много, разгребём…

Ку-ку.

«Ваше желание будет исполнено в течение часа».

Чего? Какое ещё желание?..

Всё, что было вечером и ночью, помнилось как сквозь дым.

– Чебурахина!

Фиг вам. Меня нет, меня нет… она как раз выходила из рабочей комнаты – попить кофейку и вообще – и возвращаться на зов не собиралась. Всё равно ничего хорошего из возвращения не получилось бы.

И ушла.

В закутке, который назывался столовой, стоял хороший кофейный автомат и шкаф, в котором сотрудники держали свои чашки и ложки. За шкафом было узкое пространство, где Аська спряталась, обняв свою чашку (с изображением жёлтого улыбчивого солнца).

Там её и нашли. Шаман и полузнакомая деваха из логистики.

– Во, – шаман широким жестом представил Аську девахе и удалился.

– Ася, – сказала деваха, – меня зовут Вера, у меня девочке шесть лет…

* * *

В общем, Вера купила своей дочке путёвку в детский лагерь в Латвии, а девочка возьми и заболей. Так вот, не хочет ли Аська переоформить эту путёвку на своего сына – это и Вере будет выгодно (потому что иначе слишком много денег пропадёт), и Аське не так накладно…

– Хорошо, – сказала Аська, записав в блокнотик даты и цены, и куда и когда надо будет сходить с Верой. – А как называется?..

– «Хоббитания», – сказала Вера. – Это по этому… «Повелитель колец»…

* * *

– Чебурахина, – сказал Грозный, глядя на неё подозрительно. – Ты где ходишь?

– Пью, – честно сказала Аська. – В смысле, кофий. А что?

– Вот и я спрашиваю: что? Что ты натворила? Звонили из прокуратуры, интересуются. Придётся тебе к ним подъехать. За твой счёт, учти, часы эти не оплачиваются.

– Кто бы сомневался, – сказала Аська.

– Вот, просили позвонить…

* * *

В прокуратуре сказали, что приедут сами. Скоро. Может быть, минут через сорок.

* * *

Она села за комп, и тут же пришла «аська».

«МЫ исполнили три ваших желания. Теперь Вы должны выполнить три наших поручения. С Вами свяжется наш оператор»…

Звякнуло в кармане. Аська вытащила мобилку, нажала кнопку:

– Да?

– В ближайшее время вас попросят опознать труп, – сказали в телефоне. – Вы ни в коем случае не должны этого сделать.

И – тот, кто говорил, отключился.

* * *

Следователь прокуратуры был плотен и рыж. Такие, как он, играют в кино английских моряков.

– Анна Владимировна? Меня зовут Пётр Сергеевич, фамилия Порфирьев. Я очень прошу вас не волноваться…

– Что-то с Бу… с сыном? – выговорила Аська.

– Нет-нет. Но… вы замужем?

– Формально – да.

– Ваш муж – Громыко Станислав Андреевич?

– Да. С ним что-то случилось?

– Случилось. Видите ли… Он погиб. То есть мы полагаем, что это был он.

– Не поняла.

– Ну… мы нашли его документы… в кармане. В общем, так: человека загрыз медведь.

– Стаса?

– Мы полагаем, что да. Скажите, на его теле есть какие-то особые приметы?

– Ой… – сказала Аська. – Что, до такой степени?..

– Увы, да.

– У него шрам от аппендицита и шрам вот тут, под коленкой. Родинка на пояснице…

– Справа, слева?

Аська помедлила, вспоминая, где эта злосчастная родинка.

– Слева. Да, и ещё – татуировка на левом плече. «БВКУРЭ-94»… Он?

Следователь молча кивнул.

– И всё равно – я должен попросить вас съездить со мной. Я понимаю, что это тяжело и, наверное, уже не нужно, но порядок есть порядок…

– Хорошо, – спокойно сказала Аська. – Только привезите меня обратно, ладно?

* * *

Голова трупа и то место, где должна быть правая рука, были обмотаны зелёными тряпками. Аська посмотрела на татуировку, на родинку, на шрам.

– Да, это он. Надо что-то подписать?

* * *

Потом с неё сняли показания. Она подробно рассказала о вчерашнем вечере, умолчав только о таинственных исполнителях желаний. О том, что муж пришёл извиняться, налаживать отношения, и что они всё-таки поругались (из-за чего? – как обычно, из-за ерунды), и он ушёл, нет-нет, он её и пальцем не тронул, честное слово, именно упала, зацепилась за порожек… да, а потом он ещё позвонил, вот… она достала телефон и нашла последний принятый от Стаса звонок – в ноль сорок. И всё. Что сказал? Сказал, что это она виновата во всём, а он только хотел, как лучше. Что-то вроде того. Когда можно будет забрать тело?

– Вы хотите его похоронить? – спросил следователь. Потом, наверное, почувствовал, что вопрос звучит как-то странно, и повторил фразу, выделив голосом «вы».

Аська кивнула.

Никакой подписки с неё не брали, но настоятельно попросили из города не уезжать. Потому что.

* * *

– Вот так, – сказала она Грозному. – Теперь я вдова.

– Ох, – Грозный откинулся в кресле. – Слушай, ну если что надо, ты только скажи.

– Я поработаю эти дни по удалёнке?

– Конечно. Во вторник только появись, московские манагеры приедут, будут вопросы задавать…

До вторника ещё надо было дожить.

Аська чувствовала себя как будто сделанной из бумаги: лёгкой, пустой и шуршащей.

Последняя «аська», которая пришла, когда она уже выключала комп, была такая: «Вы не выполнили наше поручение и будете наказаны».

Она долго не могла понять смысла написанного. Какое поручение?.. Потом вдруг вынырнуло: «Вас вызовут опознать труп… вы ни в коем случае…»

А она – опознала!

Но как же так? Ведь это был её муж… Как же так? Надо объяснить…

Она никому ничего не стала объяснять. На Аську накатило мрачное бессилье.

* * *

Пока она была на работе, пока ездила в прокуратуру и в морг – наверное, вчерашние гости заявились снова и уже беспрепятственно похозяйничали в квартире. Надо сказать, что взяли не так много: жалкую Аськину ювелирку (включая, к сожалению, и кольцо с брюликами, предсмертный Стаса подарок), расходную денежную заначку (реальная заначка как лежала в старом ботинке, так и осталась лежать), хороший лисий воротник, неисправный ноутбук и не очень новый дивидишник. И потом ещё несколько дней, не находя на своём месте вроде бы привычных вещей, Аська ломала голову: то ли их украли, то ли переложила куда-то, то ли дала поносить…

Почему она не вызвала милицию? Трудно сказать. Не то чтобы в голову не пришло, и даже трубку брала неоднократно и набирала 0… и снова опускала трубку. Что-то внутри мешало совершить, казалось бы, автоматическое действие…

Короче, она помыла пол и протёрла пыль.

И к компу она подходить опасалась, зная, что неприятностей не избежать. Тех или иных. Но всё же – пришлось, работа есть работа. Впрочем, она оттянула неизбежное до того, как сходила за Бу, подкормила его и усадила за книжку. Бу читал «Волшебника Изумрудного города».

Он был особенно задумчив сегодня. Она ему ещё ничего не говорила…

Комп почему-то неохотно, не с первой попытки, завёлся – и почти сразу пришла «аська»: «Вы понесли лёгкое наказание. Вы по-прежнему должны нам три поручения», – и следом другая: «Сегодня в 19–45 вы должны позвонить по номеру 219-00-42, дать шесть звонков и положить трубку».

На часах была четверть восьмого. Полчаса Аська прожила, как молодой сапёр над неразорвавшейся бомбой. Потом еле справилась с кнопками, набирая номер. Потом – цепенея, досчитала до шести. Ей показалось, что там берут трубку, и она с грохотом обрушила свою – так, что старенький аппарат отозвался тупым болезненным звоном.

Теперь меня похвалят, подумала она.

И вдруг сообразила, что Гулю она сегодня так и не видела. Быстренько набрала её домашний, подождала, довольно долго, положила трубку. Сходила за мобильником.

«Обслуживание абонента временно прекращено…»

Пришла «аська»: «Вы успешно выполнили наше поручение. Вам осталось выполнить ещё два поручения. МЫ».

Часов до одиннадцати она делала перед собой вид, что работает. Потом – перестала. Ей было так страшно, как, наверное, никогда ещё не было.

Полчаса Аська пыталась читать какой-то форум, тут же насмерть забывая прочитанное. В половине двенадцатого комп сообщил, что ей надлежит сейчас поехать по такому-то адресу, найти в здании круглосуточную типографию и сделать заказ вот этих визитных карточек (приполз файл), срок исполнения заказа – восемь утра. Вернуться домой.

Она сделала всё тик-в-тик.

Когда ехала обратно (временами оглядываясь, не началась ли какая-нибудь погоня), пришла СМС-ка: «Вы успешно выполнили два наших поручения. Вы должны нам ещё одно поручение»…

* * *

Она вернулась почти в три часа ночи и, не зажигая света, пробралась на свой диванчик. Брезгливо, как будто всё на ней заскорузло от грязи, разделась, побросав вещи на пол, укрылась простынёй и уснула – как умерла.

Несколько раз приходили «аськи», но Аська только закрывалась подушкой и куталась в жаркую простыню. Потом она всё-таки открыла глаза.

В комнате висел неподвижный отсвет от работающего монитора. Это бы ещё ничего – включился и включился, бывает. Но перед монитором неподвижно восседал Бу! И что-то одним пальцем набирал на клавиатуре. Потом раздался звонкий щелчок кнопки мыши…

Аська вскочила и, как была в простыне, бросилась к Бу. Но поздно.

«Ку-ку».

«Ваше самое заветное желание исполнено! Поздравляем вас! Вы переходите на высший уровень!»

Полуобернувшись к Аське, Бу поучающе поднял палец и рассмеялся, и вдруг оказалось, что это не Бу, а просто очень маленький Стас.

– Вот где они у меня теперь, – сказал Бу-Стас и сжал все пальцы в кулак, и из кулака что-то потекло…

…и Аська снова открыла глаза. В комнате висел неподвижный отсвет от работающего монитора. Перед монитором неподвижно восседал Бу и что-то одним пальцем набирал на клавиатуре.

Мгновенно вспотев, Аська вскочила, заглянула Бу через плечо. В углу экрана висела записка: «Ваше желание исполнено. Теперь вы должны нам четыре поручения»…

– Что, что ты пожелал? – чуть не плача трясла Бу за худенькие плечи Аська, но он только отворачивался. И лишь когда она, обидевшись, села на кухне и всерьёз заревела, он ткнул её выпуклым лбом в бок и прошептал: «Я попросил, чтобы папа вернулся».

* * *

Можно было, наверное, не ложиться, но она легла – в слабой надежде, что потом, когда она по-настоящему проснётся, все минувшее окажется сном.

* * *

Ей приснилось – и теперь она понимала, что это снится – что она приняла «аську»: «Самое заветное желание – желание, о котором не подозревает и сам желающий; самое ответственное поручение – поручение, о котором не подозревает и отдающий его. Ибо что есть звук железной флейты, как не хлопок одной ладонью? Yesterday, all my troubles seemed so far away…»

4

Когда в половине пятого зазвучала «Естеди», она подпрыгнула не диване и чуть не заорала. Хотя бы потому, что мелодию эту она назначила когда-то, загрустив, музыкальной меткой Стаса; впрочем, он так и не позвонил ни тогда, ни потом…

– Да? – почему-то шёпотом спросила Аська, поднеся телефон к уху.

– Звезда! – зажатым, но очень узнаваемым голосом отозвался Стас. – Типа, не ждали? Ну-ну, привыкай, коза. Значит, слушай внимательно: через полчаса выйдешь из дому, поймаешь тачку, доедешь до Чёрной речки, там через мостик есть корейский ресторан, скажешь остановить перед ним, дашь водиле бабки, пусть подождёт двадцать минут. Уйдёшь дворами, на что попало сядешь и вернёшься домой. И всё забудешь, ясно? Да, и не дребезжи по-пустому, денег тебе оставили достаточно…

На том конце как-то странно клацнуло, и разговор прервался.

Аська поняла, что страшно ей до сих пор ещё не было. А вот теперь – стало.

Поездка туда и обратно в памяти не сохранилась. Хотя нет, застряла почему-то машина – «Волга» настолько старая, что соловый годился ей во внуки. Водитель пытался обсуждать какую-то новость, сообщённую ночным радио, и Аська, кажется, в этом обсуждении участвовала, но что за новость, сейчас она не могла даже предположить.

Помнилось ещё, как попадала ключом в замок, и вялые мысли на тему: а почему не заявила о краже, почему до сих пор не поменяла замки?..

Но, наверное, что-то она всё-таки соображала, потому что, проснувшись от бившего в глаза солнца, обнаружила рядом с собой старый телефонный блокнот, раскрытый на букве «К».

* * *

Костя Кременчук на втором и третьем курсах был у них старостой группы. В отличие от остальных, поступивших сразу после школы, он отслужил в армии и потом ещё два года работал в Арктике метеорологом – вернее, наблюдателем на метеостанции, – так что превосходил всех и возрастом, и опытом. На четвёртом курсе он бросил институт, заявив, что журналистика – это форма проституции, не более. Он откровенно недолюбливал Стаса, считая его блестящей пустышкой, а к Аське относился скорее покровительственно, чем как-то иначе. Впрочем, каждый год в день рождения он ей или звонил, или присылал открытку. Последние разы – открытку…

У неё было записано штук шесть его телефонов, все – с пометкой «рабоч.». Ага, а вот это, наверное, мобильный…

– Аська? – раздалось сквозь какой-то рёв и грохот. – Говорить не могу, я тебе через час перезвоню!!!

Он перезвонил через полчаса.

– Костя? Слушай… Мы можем встретиться? Я не могу по телефону – очень долго…

Костя на том конце задумался.

– Знаешь, самое простое и быстрое – приезжай ко мне на работу.

– Когда и куда?

– Да прямо сейчас.

Он продиктовал адрес.

Работа называлась: «Северо-Западный региональный поисково-спасательный отряд МЧС».

* * *

Они сидели на голубом подоконнике. Между ними стояла пепельница. За окном был двор, во дворе выстроились несколько крытых грузовиков.

– Так, – сказал наконец Костя. – Ясно, что ничего не ясно… Что-то подобное я уже слышал, но краем уха. Этих городских легенд сейчас… – он затянулся в последний раз и с сожалением раздавил окурок. – Во-первых, надо срочно поменять замки. Вот тебе мастер… – он написал на бумажном квадратике телефон, – зовут Володя, сошлёшься на меня, он поставит что надо и денег не возьмёт. Это ты сделаешь сразу, как вернёшься. Одновременно с этим позвони в прокуратуру и расскажи про звонок Стаса. Пусть они ломают голову, а не ты. Дальше… – он задумался. – Дальше – моё дело. Надо будет посоветоваться с одним человеком, но это будет ближе к вечеру. Ничего, если мы потом к тебе приедем?

– Наоборот, – обрадовалась Аська. – Очень даже здорово.

* * *

– С ключами осторожнее, – сказал мастер. – Если потеряете – то сделать копию практически невозможно. Только заказывать на заводе, а это полгода пройдёт. Зато и отмычек к такому замку не существует…

* * *

По телевизору рассказали, что модный и весь такой гла-амурный певец был похищен рано утром при выходе из ночного клуба, посажен неизвестными в машину и увезён в неизвестном направлении. Введённый в действие план «Перехват», как и положено, результата не дал. Позже машину нашли неподалёку от Варшавского вокзала…

Это была та самая древняя «Волга», которую на исходе ночи тормознула Аська.

* * *

– А вы уверены, что звонил ваш муж? – допытывался следователь Порфирьев.

– Нет, – в который раз отвечала Аська. – Но я уже и не уверена, что тело, которое я опознавала, принадлежало именно ему.

– Есть что-нибудь, с чего можно снять его отпечатки пальцев?

– Да!

У Аськи была привычка: пустые бутылки, банки, пакеты из-под соков совать в отдельный пакет и выносить по мере накопления. Так что бутылка из-под шампанского всё ещё находилась здесь, на кухне.

Потом Порфирьев вяло ругался по телефону с криминалистами. Отпечатки с трупа, как и положено, сняли, но сейчас они куда-то делись.

– Ну, снимите ещё раз! – видно было, что ругаться ему неохота и делает он это просто из чувства долга. Потом он повернулся к Аське: – Так что там за машина?..

– Почему вы сразу-то всё не рассказали? – упрекал её Порфирьев, а Аська разводила руками: и кто бы мне поверил?

Порфирьев поднимал лицо к потолку, делал несколько жевательных движений, как будто пытаясь распробовать ситуацию на вкус, а потом словно забывал и о своём вопросе, и об ответе на него. И через некоторое время цикл повторялся.

Они ждали какого-то майора, который занимался похищениями вообще и утренним в частности, а тот всё не ехал и не ехал. Наконец он позвонил и сказал, что расспросит Аську позже, а когда, ещё сам не знает.

– Тогда я поеду, – сказал Порфирьев. – Будьте осторожны. Если кто-то ещё будет звонить, сразу сообщите мне.

* * *

– Ну, что? – всё тем же лихорадочно-перехваченным голосом спросил Стас, как только Аська вернулась из коридора; телефон как-то сам собой оказался у неё в руке. – Пытаешься отмазаться перед ментами? Поздно пить боржоми. Значит, слушай внимательно. Сейчас поедешь на почтамт, там на твоё имя до востребования лежит бандероль. Получишь её и отвезёшь на Московский вокзал, положишь в автоматическую камеру хранения. Отправишь по аське номер ячейки и код. Должна ты это сделать до трёх часов. Всё ясно? Почтамт – бандероль – вокзал. Марш!

* * *

Аська садилась в машину, когда ей позвонил следователь Порфирьев и сердито спросил, какого чёрта Аська морочит ему голову? Ведь это она вчера вечером забрала тело Стаса?

– Не поняла, – сказала Аська зло.

В общем, вчера вечером тело Стаса из морга исчезло. Вроде бы его забрала похожая по описанию на Аську женщина, предъявившая серьёзные бумаги. Короче: галопом в прокуратуру, будем сводить концы.

Ничего, ясное дело, свести не удалось: дежуривший вчера санитар был явно не в себе. Аську помурыжили и отпустили.

* * *

Из-за этой задержки Аська, как ни торопилась, успеть на вокзал к сроку уже не смогла. То есть она и получила бандероль, и положила её в ячейку (перед этим пометавшись по вокзалу, поскольку найти зал с автоматами оказалось непросто) – но всё это значительно позже трёх.

Уже после того, как пришла СМС-ка: «Вы не выполнили наше поручение и будете наказаны»…

5

Приведённый Костей человек назвался Антоном, и Аська ему не поверила: это имя никак не сопрягалось с внешностью. Человек был худ, остролиц, черноволос и черноглаз; щёки и подбородок заросли настоящей, а не декоративной щетиной. При ходьбе он слегка подпрыгивал, а сидеть спокойно не мог совсем. Какой же это, на фиг, Антон?

– Вываливай ему всё, – сказал Костя. – Если хочешь, я выйду.

– Нет, не надо, – испугалась Аська. – Мне вообще скрывать нечего. Антон, а вы… как бы сказать… кто по специальности?

– Я был на оперативной работе, – сказал Антон, слегка улыбнувшись. – Ведомство можно не называть? Тем более что его уже расформировали…

– Ася, – сказал Костя. – Это действительно тот, кто тебе нужен. Веришь мне?

– Верю, – сказала Аська.

И стала рассказывать. Всё, что удалось вспомнить.

* * *

– Вот что, ребята… – Антон поскрёб большим пальцем щёку. – Давайте-ка быстро переходите на нелегальное положение. Не знаю, Анна Владимировна, во что вы вляпались и каким образом, но всё это очень опасно. Так мне, по крайней мере, сейчас представляется. Костя, ты потянешь обеспечивать им укрытия?

– Должен, – сказал Костя.

Антон начал перечислять – больше для Кости – как именно им надлежит себя вести, что иметь с собой, как снимать квартиры и как из них уходить, а Аська в ужасе осознавала, что вся эта история никогда не кончится, а будет длиться и длиться – прямо в чёрную зияющую бесконечность…

– А ребёнок? – спросила она.

На неё посмотрели как на дуру.

– Надеюсь, что я всё-таки ошибаюсь, – попытался успокоить её Антон. – Но сейчас лучше перебдеть. Знаете, что я больше всего ненавижу? Это когда человек уже понимает, что он в опасности, но делает вот так, – он зажмурился и втянул голову в плечи, – и к нему этак вразвалочку подходят и неторопливо режут. Давайте не будем уподобляться, а?

И Аська с Бу перешли на нелегальное положение.

* * *

Выражалось это в том, что они, меняя транспорт, переехали на другой конец города в однокомнатную квартирку, ключи от которой дал Антон. Здесь следовало сидеть по возможности тихо, не звонить по телефону, а из сотового вообще вынуть аккумулятор. Да и сам Аськин сотовый Костя, поразмышляв, сунул себе в карман. Квартирка явно не была предназначена для проживания, так что даже за посудой и постельным бельём Костя сходил в магазин. Ещё он купил Аське краску для волос и тёмные очки. Аська покрасилась, стянула волосы сзади в хвост – и даже испугалась, заглянув в зеркало. Цыганка и цыганка.

– А это, пожалуй, мысль, – сказал Костя, услышав такую самооценку. – Будем косить под цыган. На них никогда не обращают внимания.

* * *

Спала Аська тревожно, подскакивая от регулярно взвывающей где-то неподалёку автосигнализации.

Утром Костя вернулся – с полным рюкзаком и небольшой сумкой. В рюкзаке была кой-какая еда, цветастые тряпки, потёртая джинсовая курточка. Потом он достал из своей сумки что-то, замотанное в бумагу, развернул…

Это был наган. Аська знала его, поскольку такое оружие много раз попадалось ей на фотографиях, сопровождающих криминальные сводки. И ещё она знала, что точно такой же по виду, но стреляющий резиновыми пульками, можно купить по милицейскому разрешению в магазине.

– Это резиновый? – спросила она.

– Нет, – сказал Костя. – Это настоящий. Он у меня давно, ещё с… ну, не важно. Пользоваться умеешь?

– Нет.

– В общем, очень просто: держишь вот так, двумя руками, и плавно нажимаешь на спуск. Не визжишь и не роняешь. Стрелять лучше несколько раз подряд. Всё элементарно. Потом потренируемся…

– А поменять патроны?

– А у меня их всё равно больше нету. Только семь. Попробую достать ещё, но… Носи его постоянно, хорошо? Надо подумать, как.

У принесённой Костей юбки оказался широкий тугой пояс. Наган за ним сидел как влитой.

* * *

Аська с Бу провели в этой квартирке трое суток, а потом перебрались в другую, более удобную и хотя бы нормально обставленную, это была квартира Костиных приятелей, живших всё лето на даче. Сам Костя взял накопившиеся отгулы – получался трёхнедельный отпуск – с намерением как можно больше времени проводить вблизи от доверившихся ему. Каждый день откуда-нибудь из города он звонил Антону, но пока существенной информации не поступало.

До позднего вечера четвёртого дня изгнания.

* * *

Он позвонил условленным звонком, а потом постучал условленным стуком, и Аська его впустила. И вздрогнула, поскольку не думала, что мужественный и несгибаемый спасатель Костя может быть так растерян – или потрясён.

– Слушай, – сказал Костя. – А ты с этим своим следователем встречалась прямо в прокуратуре?

– Да. А что?

– Понимаешь, какое дело… Следователь Порфирьев Пётр Сергеевич действительно работал в прокуратуре. До нынешнего марта. А в марте, понимаешь, пошёл на подлёдный лов… впервые в жизни, между прочим… ну и… человек десять видели…

Аська зажала рот ладонью.

* * *

Как ни странно, это оказался какой-то очень спокойный вечер. Едва ли не безмятежный. Говорят, вот так же успокаиваются подсудимые, выслушав приговор. Здесь было немножко не так, никакой определённости весть, принесённая Костей, не добавила, просто абсурд перешёл некую дозволенную границу – и лютая давящая реальность превратилась в легкомысленные враки. «Зомби среди нас», «Тутанхамон сообщил, что его убили неандертальцы-ниндзя», «Дети-индиго – наследники лемурийцев»…

С этим можно было сосуществовать.

Бу давно спал в облюбованной им каморке (это был, наверное, стенной шкаф, но с узким, в одну створку, окном во двор; внутри стояла кушетка), а Аська и Костя всё сидели на кухне и разговаривали. О многом. О разном. И когда Костя неловко смял разговор и сказал, что ему, наверное, надо бы идти, Аська отмахнулась: «Да не ходи…»

Костя остался.

Им было хорошо вдвоём.

* * *

Они успели много рассказать друг другу, прежде чем зазвонил квартирный телефон. Так, Костя признался, что в институте был в Аську безумно влюблён, но почему-то робел (ни перед кем не робел, а перед Аськой – вдруг… такая вот незадача), и Аська попала в сети Стаса. А теперь Костя счастлив… Аська же рассказала странную историю, которая произошла с ней на последнем курсе, когда они со Стасом уже год прожили вместе. Она искала хорошую тему для диплома, и один дядька из «Часа пик» предложил ей съездить в деревеньку на Новгородчине, где какие-то колдуны успешно вылечивают наркоманов. И Аська поехала, у неё уже было удостоверение «Пресса», и она считала себя матёрым фрилансером. Деревенька оказалась не деревенькой, а брошенным военным городком из трёх пятиэтажек, плюс то ли школа, то ли клуб, плюс полсотни кирпичных фундаментов для лагерных палаток. Всё это было немыслимо чистым, окна блестели, гуляющие парочки просто лучились счастьем, везде, где только можно, росли цветы. Аську провели в клуб к главному колдуну, которого звали Ингмар. Он походил не на прибалта, а на индейца: смуглый, скуластый, с постоянно прищуренными глазами; прямые волосы колера «соль и перец» спадали ниже плеч. И ещё он был огромен. Метра два в высоту – в тех редких случаях, когда вставал: что-то у него было с коленями, не держали колени, – и чуть ли не метр в плечах. Аська, как только увидела его, почувствовала страшную робость и дрожь, и какое-то патологическое желание подчиняться, великую радость от грядущего подчинения… в общем, она тут же подползла к нему на коленях и сделала ему минет – и пришла от этого в сильнейшее возбуждение. Потом всё как-то слилось: её трахали разные парни, вылизывали девчонки, а ей хотелось всё больше и больше, ещё и ещё, потом она оказалась на огромной кровати с Ингмаром, а потом мир буквально лопнул, она помнит только белое с голубыми прожилками сияние вокруг, и всё. Очнулась она в прохладной просвечивающей палатке, и ей было так хорошо, как никогда раньше, хотя тело болело и ныло, она думала, что сейчас следующий день, но оказалось, что прошло уже три дня, её навещали приветливые солнечные девочки и с чем-то поздравляли, а потом дама постарше принесла папку с отпечатанными листками, это была практически готовая дипломная, и Аську вежливо, но непреклонно выперли за ворота. Интересно, что вскоре все воспоминания об этих днях – вернее, одном дне, она помнила только первый – выветрились, побледнели, почти испарились, как испаряется сон, и вот только сейчас она очень ярко, в подробностях, вспомнила – опять же так, как вспоминают внезапно сны… Стас не сказал ей ни слова по поводу долгого отсутствия, и добрые подружки ей тут же объяснили, почему: потому что он вовсю использовал эти дни, чтобы попрощаться со своей бывшей. И Аська, узнав об этом, тоже промолчала. У них всё было замечательно, потом выяснилось, что она беременна, но от кого, она не знает по сей день. Скорее всего, от кого-то из тех случайных парней…

Такие вот весёлые истории (потому что прорвало; потому что было можно) они рассказывали друг другу в свою первую ночь, пока речи (и не только речи) не прервал испуганный телефонный звонок.

Костя дотянулся до аппарата, не вставая, но зацепил в темноте кнопочку громкой связи, и голос Антона раздался совсем рядом, сопровождаемый какими-то шорохами:

– Костя? Слушай внимательно. Я всё раскопал. Это «Солнечный Храм», они всё про вас знают, меняйте берлогу, живо… о, чёрт…

Мимо проехала машина, послышалось три негромких хлопка.

– А-ах!.. – всхлипнул Антон. – Да… уй, мамочка…

Машина вернулась, остановилась, хлопнула дверь.

– Не… не надо, – сказал Антон.

Ещё хлопок. Долгая тишина. Потом что-то упало.

В темноте комнаты раздались громкие приближающиеся шаги. Остановились. Шорох. И – чьё-то громкое, как после забега, дыхание. Так дышат, раздувая ноздри.

Костя осторожно, как неразорвавшуюся гранату, положил трубку.

– Уходим, – сказал он негромко и потянулся за штанами. – Пять минут у нас на всё.

– Зачем? – глупо спросила Аська и уже всё поняла сама, но он объяснил:

– Антон звонил с мобилы. На домашний. Теперь у них наш номер. Значит, и адрес. Поэтому сматываемся.

– А куда?

– Не знаю, куда. А, нет – знаю… – и он даже слегка улыбнулся.

* * *

Ночь была предгрозовая. После долгой невыносимой жары такое творилось в небесах… О-о!

* * *

Сборы заняли если не пять минут, то точно не больше десяти. Костя, держа на руках так и не проснувшегося Бу, куда-то вёл дворами – Аська вскоре потеряла направление, просто бежала, путаясь в широченной юбке. Она вообще плохо знала эту часть города. Вскоре они вырвались на проспект, Костя тормознул «шахид-арбу» и, имитируя (на взгляд Аськи, очень убедительно) цыганскую манеру речи, объяснил многоречиво, куда им надо. Потом они пересекли почти в полной темноте и под начинающимся дождём (крупные редкие капли били гулко, казалось, удары отдаются в прокалённой земле) большой пустырь, оставляя слева какие-то павильоны, вышли к другому проспекту и там поймали ещё одну машину.

– А теперь ещё немного пешком, – сказал Костя, когда машина, резко развернувшись, унеслась обратно, к обжитым местам. – Нам вон туда…

– На Канонерский? – догадалась Аська.

– Ага. Бывала там?

– Давно. Загорать с девчонками ездили…

Ветер усиливался, хлопал чем-то вдали. Пахло водой и железом.

Неподалёку от входа в туннель кто-то стоял. Мужчина больших лет с собакой на поводке. Бессонница. Когда они проходили мимо, он посмотрел сквозь них, а собака тихо предостерегающе рыкнула. Шагов через тридцать Аська почему-то оглянулась. Мужчина смотрел им вслед, держа руку возле уха.

– Он кому-то звонит, – прошептала Аська.

– Почему бы нет? – сказал Костя.

– Они следят за нами, – сказала Аська. – У них всюду свои люди.

– Ничего, – сказал Костя. – Ещё двадцать минут…

Потом мимо них медленно проехала машина. Кто-то, сидящий на заднем сиденье, оглянулся.

– Следят, – повторила Аська.

Её казалось, что за множеством оконных стёкол прячется множество лиц.

– Сюда, – сказал Костя.

И тут прямо над их головами раскололось небо.