Текст книги "Карибская сага(Логово льва-новая редакция)"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Вообще-то, здесь имеется и много необитаемых островов, – неудачно обнадёжил капитан Куликов.

– Ура, к нам приближается корабль! – радостно сообщил Банкин. – Шхуна какая-то, большая, двухмачтовая… – и потерянно замолчал.

Ник посмотрел в нужную сторону: к «Кошке» неторопливо приближалось судно, на клотике передней мачты которого надменно развивался и азартно приплясывал на ветру «Весёлый Роджер»…

Глава девятая
Сказочный берег – опасный и загадочный

Куликов позвал Ника в судовую рубку, достал из кармана маленькую продолговатую коробочку с двумя разноцветными кнопками, ухмыльнулся невесело:

– Держи, Никита Андреевич, уважаемый сеньор Буэнвентура. Как раз на такой случай у меня имеется специальное предписание, – сунул руку под приборный щиток, чем-то там щёлкнул, после чего одна из половых панелей неожиданно поднялась в вертикальное положение, открыв очень узкий проход, ведущий куда-то вниз.

– Что это ещё такое? – удивился Ник.

– Долго объяснять, потом расскажу как-нибудь. – Куликов неуклюже сел на пол и спустил ноги в странный люк. – Хорошенько запомни следующее: если приближающийся объект представляет серьёзную опасность и его необходимо срочно уничтожить, то смело нажимай на красную кнопку. Если же ничего серьёзного, так, лабуда обычная, то, соответственно, подавай команду «Отбой!». То есть, незамедлительно жми на белую кнопку. Всё понял? – попытался по-тихому нырнуть в люк.

– Подожди, подожди, не торопись! – Ник еле-еле успел схватить капитана «Кошки» за рукав тельняшки. – Ты меня оставляешь за главного, это я понял. Но что мне рассказывать этим бродягам, которые в наглую плавают под чёрным пиратским флагом?

– А плети всё подряд. Тебе просто надо чётко понять: кто они такие, и надо ли их срочно пускать на дно. Смотри, кнопки не перепутай, умник! Да, ещё Айну срочно отошли на камбуз, чтобы не отсвечивала и не провоцировала, – Куликов скрылся в люке, панель тут же встала на прежнее место.

Двухмачтовая прогулочная яхта, значительно превосходящая «Кошку» по размерам, описав полный круг, словно бы присматриваясь к своей потенциальной добыче, подошла с наветренной стороны уже на холостом ходу двигателя, закачалась на волнах примерно в сорока метрах.

На носу яхты были крупно выведены два коротких китайских иероглифа.

Из-за тёмно-синего борта выглядывало с десяток наглых физиономий, украшенных алыми банданами, чёрными широкополыми шляпами и мерзкими ухмылками. Естественно, что при этом ребятишки выставили на всеобщее обозрение самое разнообразное огнестрельное и холодное оружие.

– Что, подлые торгаши, попались? – заплетающимся голосом поинтересовался на английском языке здоровенный детина с длинными сальными волосами и чёрной повязкой на правом глазу. – Сейчас мы вас всех будем грабить, безжалостно насиловать и убивать. Кто такие и каким курсом идёте? Почему это ваша лоханка – безо всякого названия? Скрываете что-то? Непорядок! Отвечать, недоноски уродливые, так и растак вас – во все места!

Всё это можно было счесть за милую шутку и обычный костюмированный розыгрыш, если бы не одно «но»: на реях мачт – вместо парусов – болтались с петлями на шеях четыре мёртвых тела, судя по одежде и цвету кожи, – мирные обитатели местных островов.

«А голос у этого детины определённо не пьяный», – отметил Ник. – «Скорее всего, обкурился какой-то сильнодействующей гадостью…».

– Наша шхуна называется «Норд Стар»! – вежливо и громко ответил Ник. Что на него нашло, почему именно так ответил? Потом, по прошествии времени, даже самому себе он не мог объяснить. – Специальное секретное подразделение правительства Соединённых Штатов Америки!

– Что такое? – откровенно изумился «одноглазый». – Сэмми, а ну-ка кликни быстренько капитана!

Через несколько минут на крышу рубки, огороженную элегантными перилами, поднялась блондинка средних лет, облачённая в откровенный белоснежный купальник. Красотку явственно пошатывало, глаза из-под морской фуражки сверкали как-то уж очень ярко и пронзительно.

– Что ещё за хрень? – грубо осведомилась блондинка. – Причём здесь «Норд Стар», вашу мать? Хватит заливать, всё равно не поможет, всех вздёрнем безжалостно или по-другому используем…

– Верно! – завопил «одноглазый» и выстрелил в воздух.

Остальные пиратствующие личности тут же последовали его примеру, загремела канонада, одна из пуль разбила судовой фонарь, висевший около входа в рубку в двух метрах от Ника. Но прицельной стрельбы пока никто не открывал, видимо, ждали отдельной команды.

«Что это такое: просто «золотая молодёжь» куражится, или что-то посерьёзней?» – не мог решить он для себя, осторожно указательным пальцем поглаживая красную кнопку, заманчиво выступавшую из тела коробочки.

Дождавшись, когда стрельба прекратится, Ник громко прокричал, обращаясь непосредственно к блондинке-капитану:

– Наш позывной в эфире: «Большой Джим», повторяю – «Большой Джим»!

Вот здесь блондинку проняло уже по полной программе: пошатнулась, чтобы не упасть, схватилась за перила, но тут же взяла себя в руки. То есть, правой рукой достала из-за выреза купальника круглую белую таблетку, бросила себе в рот и головой кивнула одноглазому, явно подавая какой-то условный знак.

Ник не мог рисковать: мало ли что этот знак мог обозначать, поэтому без всяких сомнений и колебаний он нажал на красную кнопку.

Откуда-то снизу, как показалось от самой ватерлинии «Кошки», со стороны носа и кормы, на пиратское судно обрушились два огненных вихря, сметая со своего пути и белокурую атаманшу, и всех её лихих подчинённых, так любящих весело пострелять. А ещё через пару секунд раздался сильный взрыв, очевидно, что одновременно с залпом из мощных огнемётов в борт недружественной яхты была выпущена и солидная торпеда…

– Да, друзья мои, «Кошка» – совсем даже непростая яхта, – хвастливо заявил поднявшийся на палубу из своего тайного боевого арсенала храбрый капитан Куликов, меланхолично рассматривая горящие обломки, плавающие невдалеке. Неожиданно оживился: – Смотрите, мазуты невнимательные, там же кто-то плывёт! Вон голова лохматая мелькает в волнах. Пытается за дым спрятаться, собака американская, и уйти к острову…

Спустили на воду маленькую дюралевую лодку. Ник с Банкиным уселись на вёсла и без промедления поплыли к предполагаемому беглецу. На этот раз непогрешимый морской волк Сергей Анатольевич ошибся: «одноглазый», державшийся одной рукой за обломок мачты, сбежать никуда уже не мог – по причине отсутствия второй руки, на месте которой находился неаппетитный обгоревший обрубок.

– Господа, пристрелите меня, пожалуйста, – едва слышно попросил несчастный.

Банкин достал из заднего брючного кармана плоскую фляжку с коньяком, отвинтил колпачок и поднес фляжку ко рту одноглазого. Тот в несколько жадных глотков выпил всё её содержимое, облегчённо вздохнул и негромко поблагодарил:

– Не знаю, кто вы такие, но – большое спасибо. По-божески поступаете.

– Что вы здесь делали, любезный? – голосом Большого Джима поинтересовался Банкин.

– Я толком не знаю, – с трудом выдавил из себя «одноглазый», сплюнув в сторону чёрным сгустком крови. – По рации сообщили, что в эти места следует яхта с русскими диверсантами, а на её носу нанесены такие-то китайские значки. Но куда конкретно следует – неизвестно. Велено было закрасить наше старое название, а на его месте нарисовать этих странных червячков…. А потом позверствовать по полной программе, изображая кровожадных пиратов, причём так, чтобы всё это происходило при свидетелях, чтобы слух мгновенно разнёсся на всю Карибию. Зачем – не знаю, честное слово…. На этом необитаемом острове располагалась наша временная база. Всё, больше мне не о чем рассказывать. Пристрелите, господа, будьте милосердны! Христом Богом молю!

– Что будем делать, командир? – неуверенно спросил Банкин.

Ник посмотрел Гешке в глаза и нерешительно пожал плечами.

А когда снова перевёл взгляд на морские волны, то увидел в них только плавающий обломок корабельной мачты да редкие воздушные пузыри, поднимавшиеся к поверхности откуда-то из глубины.

– Видимо, силы закончились, потерял сознание, рука и разжалась, – облегчённо вздохнул Банкин. – Так оно и правильно получилось, не пришлось лишнего греха брать на душу, там и так всего достаточно…

Куликов объяснил эту ситуацию просто:

– Очень элегантное решение, надо признать. Искать одинокую яхту в Карибском море, не зная, в какой порт она направляется, это то же самое, что и иголку в большом стоге сена. Или же песца с чёрным пятном на правом ухе – в бескрайней чукотской тундре…. А тут всё просто: всем с помощью телеграфа быстро становится известно, что яхта с китайскими иероглифами на носу – пиратская. Поэтому нас мгновенно арестовали бы в любом местном порту. Но мы уже давно и тщательно закрасили эти китайские закорючки. Напрасно, право слово, ребятишки старались…

Ник крепко взял Сергея Анатольевича за руку, отвёл на нос судна, любезно попросил нагнуться и хорошенько всмотреться.

– Смотри-ка – просвечивают. Как нехорошо-то получилось, – покаянно запричитал Куликов и убежал в трюм за банкой с краской и кистью.

Через два часа на свежепокрашенном носу яхты красовалось её настоящее название: «Cat»…

Морское течение протащило «Кошку» мимо необитаемого острова, а ещё через сутки с небольшим вынесло к низким зелёным берегам.

– Ба, Барбадос. Куда и плыли, собственно. Бывает, – невозмутимо прокомментировал это событие Куликов.

– Мяу! – охотно согласился с ним сиамский кот Кукусь.

Мореплаватели отстоялись на Барбадосе с недельку, поставили новую мачту, починили дизель и руль, разжились новыми парусами, поплыли дальше.

Ещё через сутки пришвартовались в бухте Сан-Анхелино.

Это такой городишко на Карибском побережье, все улицы, переулки и ближайшие окрестности которого были засажены круглогодично цветущими кустами жёлтых роз.

Какая это страна, спрашиваете?

А так ли это важно, господа мои?

Даже не все местные жители на этот вопрос отвечают уверенно.

Некоторые, безмятежно и лениво улыбаясь, заявляют:

– Да Карибия, наверное…

Ранним утром путешественники сошли на благословенный карибский берег и у босоногого мальчишки-мулата узнали, где находится искомая таверна «La Golondrina blanka», что переводилось на русский язык как «белая ласточка».

– Может, это такой тутошний аналог нашей «белой вороны»? – предположил Ник.

– Очень даже может быть, – согласился с ним Банкин.

Внутреннее убранство таверны особыми изысками не отличалось: грубые некрашеные стены, сложенные из глинистого терракотового кирпича, низкие почерневшие потолки, маленькие квадратные, плохо помытые окна, покоцанная старая мебель, небрежно сколоченная из широких пальмовых досок.

Достопочтенная донья Розана, женщина тучная и неприветливая, не знала, где сейчас находится сеньор Зорго, но, спрятав за кружевной корсаж десятидолларовую купюру, предложенную ей Банкиным, незамедлительно пообещала помочь.

– Вот, возьмите, – нехотя протянула Нику крохотный листочек папиросной бумаги. – Напишите Зорго, что вам от него требуется. Я это письмо пошлю голубиной почтой, ещё до заката солнца получите ответ…

Ник аккуратно вывел на тоненькой прозрачной бумаге специальным карандашом: «Разыскиваем Алекса Гонсалеса. Мы – его друзья. С нами жена Алекса. Лев готовится к прыжку!».

Сеньора Розана своими толстыми пальцами, напоминавшими переваренные сардельки, ловко прикрепила послание к крохотной лапке белоснежного голубя и одним сильным движением подбросила птицу вверх.

Голубь, сделав над трактиром два широких круга, уверенно полетел на северо-запад и вскоре скрылся из вида.

Перед самым закатом усталый пернатый почтальон, еле-еле шевеля крыльями, принёс долгожданный ответ: «Буду в Сан-Анхелино через двое с половиной суток, утром. Встречаемся в таверне у доньи Розаны. Всё расскажу при встрече. Зорго».

Оставалось только одно – терпеливо ждать, старательно и планомерно знакомясь с местными достопримечательностями.

Допустим, что вы пришли на морской берег, просто так пришли, без всякой конкретной цели. Например, на пляж славной Одессы или, допустим, какого-нибудь там провинциального Гениченска. Стоите и задумчиво глядите себе под ноги, а потом медленно поднимаете голову. В этом случае перед вашим взором последовательно промелькнёт череда непритязательных картинок: песок, песок, море, море, линия горизонта, небо, небо, небо…

Но так бывает далеко не везде и не всегда.

Например, на набережной городка Сан-Анхелино, во второй декаде июня, при полном безветрии, на рассвете – между шестью и семью утренними часами, череда картинок будет иной: песок, песок, море, море, море, море (а может – уже небо?), точно небо (а может – еще море?), небо…

И никаких тебе фокусов, просто море и небо совершенно одинакового ярко бирюзового цвета – линия горизонта полностью отсутствует, небо и море сливаются в нечто единое, нераздельное и неразгаданное….

Ничего прекрасней на белом свете нет.

И если вы еще не наблюдали этого чуда, то вы – настоящий счастливчик, у вас впереди первое, ни с чем несравнимое свидание с ним.

Ну, а тот, кто уже стал свидетелем сего непознанного, покидает сей блаженный берег только по крайней необходимости, или по зову сил Высших…

Вот, примерно такие мысли лениво копошились у Ника в голове, ведь общеизвестно, что когда рыба не клюет, то всегда тянет слегка пофилософствовать.

Зеленый поплавок, сделанный из пера попугая, медленно пошел в сторону, покачнулся и незамедлительно утонул.

Ник ловко подсёк, уверенно победил в последовавшей затем короткой борьбе, и вот очередная длинная зеленая рыбина, широко разевая зубастую пасть, запрыгала по белоснежному песку заброшенного пляжа.

Это была уже пятая за утро, теперь можно было и остановиться, на завтрак всей компании хватит. Если, конечно, непредсказуемая сеньора Розана согласится зажарить пойманную рыбёшку – молодь барракуды, судя по всему…

Ник, никуда не торопясь, набил курительную глиняную трубку, купленную позавчера на местном рынке за сущие копейки, ароматным табаком, приобретённым там же, и с удовольствием закурил.

Сан-Анхелино, наконец, проснулся.

Многочисленные женщины и мужчины заторопились куда-то по узким улицам, мощеным диким необработанным камнем. Кто-то по делам, но большинство просто так – ради променада, пока не наступил полуденный зной, а следовательно, и сиеста – четырех-, а то и пятичасовой послеобеденный сон где-нибудь в спасительной тени.

В крохотную бухту, надсадно подавая хриплые гудки, ввалился грузный лесовоз «Святой Августин», оставляя за собой мазутные пятна и устойчивый запах керосина…

Рыба больше не клевала.

Оранжевое, все еще утреннее и поэтому не особенно злобное солнышко выглянуло из-за апельсиновой рощи, что уютно расположилась у Ника прямо за спиной.

Оптический обман тут же приказал долго жить, меняя цвета и перспективы.

И вот уже нежно-зеленое море было безжалостно разлучено с голубовато-лазурным небом: будто бы кто-то торопливо провел по прекрасному полотну тупым ножом, оставляя где-то в немыслимой дали грубый шрам – линию горизонта…

Нежное прохладное утро тихо и незаметно скончалось, родился безжалостный в своей грядущей жаре новый тропический день…

На завтрак все, кроме Фьорда и Куликова, собрались в «La Golondrina blanka», славном таком трактирчике, pulperia – по-местному. Норвежец остался на борту «Кошки» – не бросать же шхуну без присмотра, а Куликов в компании с дальнобойным карабином был отправлен на башню ратуши – внимательно надзирать за окрестностями.

Нехорошие предчувствия одолевали Ника, а к ним он всегда прислушивался с уважением. Лучше уж перестраховаться вхолостую, чем по беспечности попасть в незапланированную передрягу. Да и располагалась эта pulperia не совсем удачно: прямо на центральной площади городка, в самом людном месте, для опытного человека – в идеальнейшем месте для проведения эффективной диверсии.

Напротив харчевни, на другой стороне площади, находилось здание городской ратуши, украшенное, как и полагалось по карибским архитектурным канонам, высокой башней со старинными, неработающими уже лет тридцать часами. Вот, на этой башне капитан Куликов и находился, бдительно высматривая всяких подозрительных личностей…

Внутренняя отделка «La Golondrina blanka», может быть, и не соответствовала европейским дизайнерским веяниям, зато кухня ресторанчика была просто превосходной.

Приготовленные сегодня блюда оказались выше всяческих похвал.

На закуску подали салат из виноградных улиток, крабового мяса и авокадо. В качестве основных блюд фигурировали тушеная баранина, приготовленная в соусе из прокисших плодов хлебного дерева, и жареная барракуда, пойманная Ником. На десерт были предложены многочисленные и разнообразные тропические фрукты. И, конечно же, местное апельсиновое вино, пахучее и терпкое – в неограниченных количествах.

Сеньор Зорго запаздывал…

Банкин, допив финальный бокал вина, довольно откинулся на спинку стула и решил поделиться с товарищами своими знаниями об этих краях, почерпнутыми во время вчерашней дружеской беседы с одной весьма симпатичной синьориной – обладательницей шикарной гривы чёрных как смоль волос и бархатистой кожи лимонно-оливкового цвета.

– Кстати, братцы мои, этот самый Сан-Анхелино – городишко совсем непростой, о его возникновении даже сложена самая настоящая легенда. Вот, послушайте-ка…

Эта история произошла лет сто назад, а может, и все сто пятьдесят.

Карибия тогда только-только обрела независимость.

Сан-Анхелино назывался как-то по-другому и был то ли большой деревушкой, то ли маленьким посёлком, дававшим приют разным тёмным личностям и авантюристам всех мастей: пиратам, золотоискателям, охотникам за старинными кладами и преступникам, скрывавшимся от правосудия стран большого мира.

Белые, вест-индские негры, метисы, мулаты, дикие индейцы, всякие – в буро-малиновую крапинку…

Та ещё публика, живущая весело и беспутно

А какое настоящее беспутство может, собственно говоря, быть, если женщин в деревушке практически и не было – так, только несколько индианок да толстая старая афроамериканка донья Розита, владелица трактира «La Golondrina blanka». Да, этого самого…

И вот, представьте себе, в католической миссии, что располагалась рядышком с этим посёлком авантюристов, появилась девушка-американка необыкновенной красоты – высокая, стройная, молоденькая.

Ухаживала в миссии за больными, детишек индейских обучала английскому языку, а в посёлке появлялась только по крайней необходимости: в галантерейной лавке купить ниток-иголок да на почту наведаться.

Звали её – Анхелина Томпсон, и была она такая хрупкая, грустная и печальная, что, глядя на неё, даже у бродячих собак на глаза наворачивались крупные слёзы.

Говорили, что её жених трагически погиб где-то, вот она от тоски и уехала служить Господу в далёкую миссию.

Разве это могло остановить местных головорезов, истосковавшихся по женскому обществу? Стали они все по очереди оказывать мисс Томпсон различные знаки внимания: цветы тропические дарить охапками, самородки золотые предлагать через посыльных мальчишек-индейцев.

Только не принимала она никаких подарков, да и вообще, ни с кем из тех кавалеров даже парой слов не перебросилась – идёт себе, глаза долу опустив, на вопросы и приветствия не отвечая.

Лопнуло тогда у бродяг терпение. Однажды под вечер, дружной толпой человек в сто, пожаловали они к бессердечной недотроге в гости.

Жила мисс Анхелина в глинобитной хижине рядом с миссией и выращивала на крохотной клумбе жёлтые розы – неизвестные тогда в Карибии цветы, видимо, с собой из Штатов привезла черенки.

Вернее, роза была всего одна, остальные не прижились.

Выдвинули тогда пришедшие бандерлоги девушке недвусмысленный ультиматум: мол, либо она сама незамедлительно выберет своего избранника, либо всё решит честный жребий. Так ли, иначе – но свадьбе к заходу солнца быть!

Грустно улыбнулась тогда Анхелина и спокойно так отвечает, мол, я, конечно, уступаю насилию, а выбор свой сама сделаю: срежу сейчас эту жёлтую розу и вручу своему милому избраннику.

Радостно заволновались потенциальные женихи, завопили в предвкушении волнующего кровь спектакля.

Тут девушка взяла у ближайшего к ней примата острый кинжал, осторожно срезала жёлтую розу, тщательно шипы все со стебля удалила и аккуратно воткнула: розу – себе в волосы, кинжал – себе в сердце. И упала бездыханной.

Долго стояли бандерлоги над мёртвым телом, стояли и молчали.

Потом похоронили девушку, над могилой поставили каменную часовню.

А город нарекли – Сан-Анхелино.

И стали все и повсюду выращивать жёлтые розы…

Потом уже, как-то сам собой, родился милый обычай: если мужчина хочет предложить девушке или женщине руку и сердце, то дарит ей жёлтую розу. Если она согласна, то пристраивает цветок в свою причёску.

Вот, здесь всё только и начинается…

Видимо, дух невинно убиенной Анхелины так и не нашёл покоя, до сих пор бродит по городку да и вмешивается беспардонно в дела любовные.

Когда, например, мужчина неискренен или намерения имеет нечестные, то тут же раздаётся негромкий хлопок, и виновник впадает в летаргический сон.

Каждый раз всё происходит по-разному: кто-то десять минут спит, кто-то месяц, видимо – в зависимости от степени нечестности.

Впрочем, с женщинами и девушками, которые цветок без должных на то оснований – то есть, без любви настоящей – принимают, то же самое происходит.

Бывает, что и оба засыпают. Одна пара полгода проспала, потом несостоявшиеся супруги одновременно проснулись, встретились, поглядели друг другу в глаза и рассмеялись. А сейчас ничего – друзья закадычные…

Ещё бывает, что когда девушка в свои волосы жёлтую розу, принесённую кавалером, втыкает – над Сан-Анхелино, вдруг, загорается яркая радуга.

Это означает, что всё хорошо, и Святая Анхелина данный брак благословляет.

Правда, красивая легенда?

– Очень красивая! – подтвердила Айна, украдкой смахнув со щеки крохотную слезинку.

Негромко прозвенел старинный колокольчик. Узенькая входная дверь распахнулась, и в pulperia вошёл новый посетитель весьма примечательной наружности: роста среднего, толст, широк и неповоротлив, одет в поношенный сюртук старинного фасона, рыжая лопата-борода, в мочке левого уха – массивная серебреная серьга с жёлтым камнем, на боку – огромный тесак непонятного предназначения, на голове – классическая пиратская треуголка. Лет обладателю рыжей бороды было, пожалуй, шестьдесят с небольшим, но его карие глаза сверкали молодо и ярко, что говорило об увлекающейся и романтичной натуре вошедшего.

Незнакомец, стряхнув на пороге дорожную пыль со своей одежды, сразу направился к столику, за которым располагались Ник и его товарищи, медленно, с чувством собственного достоинства, стащил с головы треуголку, обнажив обширную лысину, покрытую редкими рыжими волосинками, и негромко представился:

– Зорго, капитан карибской шхуны «Услада Ветров». Вернее, уже бывший капитан, так как два года тому назад передал все дела своему племяннику Диего. Сейчас я – обыкновенный береговой бездельник.

Вежливый Банкин тут же вскочил на ноги, крепко пожал рыжебородому руку и любезно заверил:

– Что вы, сеньор Зорго, капитан – это пожизненное звание. Разрешите, я вас так и буду называть – капитан Зорго? – в свою очередь отрекомендовался, в соответствии с имеющимися у него документами: – Ганс Вагнер, немецкий путешественник и коллекционер из Гамбурга. К вашим услугам…

Ник и Айна также представились – как жители Барселоны Андрес Буэнвентура и Анна Гонсалес

Капитан Зорго трепетно поцеловал Айне руку, поглядел ей в глаза и сообщил:

– Безмерно рад нашему знакомству, прекрасная донна. Сеньор Алекс о вас очень много рассказывал. Моё уважение к вам безмерно…

– Что с ним? Он жив? – Айна смертельно побледнела и крепко зажмурила глаза – в ожидании страшной вести.

– Успокойтесь, милая сеньора, с Алексом всё нормально, – заверил рыжебородый, правда, тут же уточнил: – Почти нормально. Сеньор Алекс сейчас находится в плену у индейцев племени чиго. Но они и не думают его убивать, просто требуют выкуп. Сейчас я вам всё подробно расскажу, только горло слегка промочу, а то целых двенадцать часов не вылезал из седла…

Зорго махнул в сторону барной стойки рукой, через минуту расторопный официант поставил на стол перед капитаном блюдечко с тонко нарезанными дольками манго и лайма, пузатую бутылку синего стекла и серебряную чарку средних размеров – грамм на сто пятьдесят.

Рыжебородый зубами вытащил из горлышка бутылки тугую пробку, по залу pulperia тут же распространился характерный аромат.

«Понятное дело, ясен пень – чёрный ром, крепостью градусов под семьдесят. Наш человек!» – мысленно констатировал Ник.

Зорго наполнил чарку до краёв, одним махом опрокинул её в себя, громко крякнул, заел напиток одинокой долькой манго и грузно уселся на стул, заботливо пододвинутый Банкиным.

– Дело было так, – солидно и размеренно начал Зорго свой рассказ. – Вначале всё шло как обычно: сутки шли по джунглям, ещё трое – по холмам и горушкам, наконец, через мостик, переброшенный через Чёртову пропасть, вышли на Индейское Нагорье, встали на ночёвку, до пещеры оставался всего один шестичасовой переход. Нормально всё было, ничто опасности не предвещало. Утром просыпаемся – окружены плотным кольцом этих чиго. Сопротивляться было бесполезно: три ствола на нас были направлены, не считая всяких копий, дротиков и стрел.

– Почему же вы караул на ночь не выставили? – недовольно спросил Ник и тут же недоверчиво добавил: – На Алекса это совершенно не похоже, он никогда не отличался такой непростительной беспечностью.

– Мы же находились на Индейском Нагорье, – брови Зорго удивлённо взлетели вверх. – Это вам ни о чём не говорит? Сразу видно, что вы в Карибии совсем недавно…. Здесь любой молокосос знает, что такое Индейское Нагорье. Древняя легенда ходит, что в старые времена там жили злобные монстры: наполовину люди, на другую половину – звери. Согласно другой легенде – на этом Нагорье обитали огнедышащие драконы. В соответствии с третьей – зелёные человечки, летающие на плоских дисках. Ну, и так далее, всего не перечесть. Натуральный заповедник получился: белые, чёрные и жёлтые, меня в расчёт не принимая, туда дороги не знают, а индейцы в те места уже сотни лет не наведываются, боясь злых духов. Поэтому я эту пещеру мистеру Троцкому и предложил – в качестве самого надёжного места, где все планы по проведению Мировой Революции могут храниться в полной безопасности. Вы ведь – сподвижники мистера Троцкого? – запоздало озаботился этим важным вопросом заслуженный капитан.

Все старательно закивали головами, нахмурив при этом брови, мол, сподвижники, да ещё какие, самые что ни наесть – фанатичные…

– Полномочные представители боевого революционного Четвёртого Интернационала, – лихо представился Банкин.

Зорго неожиданно загрустил:

– Мало у нас нынче осталось сподвижников, очень мало. А раньше было – не сосчитать. Все были уверены: ещё совсем немного, и начнётся она, Великая Мировая Революция. К оружию – товарищи…. Только ничего не происходило, совсем ничего. Из года в год – только одни разговоры и обещания…. Устали люди, стали разбегаться. Надо было товарищу Троцкому организовать хотя бы одно вооружённое восстание, настоящее, с кровью. Тогда бы всё по-другому сложилось…. Нет, не думайте, я-то могу сколько угодно ждать. Но, вот, другие…

– А сам товарищ Троцкий наведывался к вам последний раз года три назад? Чашу прятал в пещере? – прозорливо поинтересовался Ник.

Зорго откровенно засмущался и даже немного покраснел.

– Чаша, будь она неладна. Волшебная вещь, но одноразовая. В том смысле, что каждый человек только один раз может воспользоваться её услугами. Смотришь в неё и видишь там то, о чём мечтал в последнее время. Самую заветную мечту, то есть…

– Что же вы там увидели, милейший капитан? – мягко полюбопытствовала Айна.

– Да так, сеньору одну, которую и так почти каждый день вижу, когда из Сан-Анхелино не уезжаю, – ещё больше покраснел капитан.

Махнув очередную чарку рома, видимо, для того, чтобы перестать думать о прекрасной неизвестной сеньоре, Зорго продолжил:

– Как эти чиго оказались на Индейском Нагорье? Почему наплевали на старинные запреты? Лично я – не знаю. Их вождь сразу за наше освобождение выкуп назначил: пятьдесят винчестеров, двадцать ящиков с патронами и сотню американских гранат. Видимо, что-то поганое задумали, с таким богатым арсеналом и Сан-Анхелино запросто можно захватить…. Мы с Алексом так решили: он остаётся у индейцев в залоге, а я иду в Сан-Анхелино, комплектую караван с оружием и возвращаюсь за ним. Логичное решение, поверьте: я по этому маршруту ни один десяток раз прошёл, да и всех контрабандистов в городке знаю – как облупленных…. Вернулся в город, у всяких тёмных личностей закупил просимое индейцами оружие, загрузил на мулов, нанял в качестве помощников двух бродяг-метисов. Как раз в это время в Сан-Анхелино произошло небольшое землетрясение. Я этому событию никакого значения не придал, мало ли что, тут один раз в полгода трясёт. Обычное дело…. Подошёл наш караван к Чёртовой пропасти. А нет никакого мостика! Мало того, раньше ширина этой пропасти метров двенадцать была всего, а сейчас, после землетрясения, более ста пятидесяти стала. Засада…. Дело в том, что с севера Индейское Нагорье отгорожено от остального Мира этой Чёртовой пропастью, а с трёх других – Сизыми болотами. Ничего не сделаешь, пришлось возвращаться. Вот, слышите – гружёные мулы за окнами ревут?

Действительно, с улицы долетали возмущённые вопли усталых животных.

Зорго налил ещё рома – до половины чарки, выпил, зажевал долькой лайма…

Вдруг, где-то рядом с входной дверью раздался дикий и оглушительный визг – так визжать может только упитанная черная свинья под острым ножом бурхо – вест-индского негра.

Визг разрастался и креп. Многие посетители кабачка даже испуганно пригнулись к столу, обхватив голову руками.

Ник обернулся – около барной стойки обнаружилась сеньора Розана, хозяйка pulperia «La Golondrina blanka», особа бегемотообразная, грубая и крайне неряшливая.

Почтенная трактирщица, страшно выкатив свои коровьи глаза, указывала достаточно грязным дрожащим пальцем на пол и выла всё громче и громче.

У её ног лежала большая старая корзина, сплетённая из толстого бурого камыша. Из корзины на пол неуклюже выполз чёрный котёнок, за ним ещё один, ещё… Боже, сколько же их! Сеньора Розана пошатнулась и с немыслимым грохотом рухнула на пол. В буфете звякнули тарелки, три стакана, упав с барной стойки, звонко разбились, а их осколки разлетелись в разные стороны.

Клиенты и трактирные слуги тут же бросились к упавшей сеньоре. Шум, гам, суета, неразбериха. В дверях показались головы зевак, привлечённых не прекращающимся ни на секунду воем прекрасной доньи Розаны…