Текст книги "Забытая история великого острова"

Автор книги: Андрей Емельянов

Соавторы: Павел Мыльцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Как правило, оружие доставлялось через бухты и порты западного побережья острова (в Майнтирану, например, отсутствовала таможенная служба). К тому же многие реки на западе Мадагаскара судоходны на расстоянии до 100 км вверх по течению от устья для небольших легких парусников, которыми пользовались арабы, коморцы и арабизированное население северо-запада Мадагаскара. Любопытно свидетельство капитана Ле До, командовавшего французской военно-морской эскадрой на Мадагаскаре в 1896 г.: «Майнтирану – один из крупных центров ввоза оружия и снаряжения. Американская фирма „Ропс“ посылает ежегодно трехмачтовый корабль со 100 ящиками ружей и 25 тыс. бочек пороха… Часть побережья, включая участок Мадзунга-Мурундава, не охвачена таможенной службой. Почти весь этот обширный район находится в руках арабов, коморцев и других, которые властвуют там безраздельно» [24, № 249, с. 148].

Эти данные подтверждаются и другими сведениями. Галлиени отмечал, что «сакалава поддерживают индийцы, торговля которых издавна зависела от рабов и золота, продаваемых сакалава» [66, с. 269]. Эта торговля на западе страны приняла такие масштабы, что Галлиени, твердо уверенный в участии в ней многих «азиатских рас» (индийцев, китайцев, арабов и др.), ввел для каждой из таких «рас» систему коллективной ответственности – «конгрегации» той или иной «расы», главы которых отвечали за «преступления соплеменников» [65, с. 113].

Таким образом, зародившееся как протест на иностранную оккупацию движение меналамба было направлено на борьбу не со всеми иностранцами, а лишь с колонизаторами. Повстанцы не щадили даже малагасийцев, если они сотрудничали с оккупантами. Многие губернаторы, назначенные французами (Райнивуни в Анкиратре, Ракутувуалаву в Вунизунгу, Рацимба в Маруватане и др.), были убиты [11; 16]. Партизаны убивали миссионеров, а также перешедших в христианство малагасийцев, разрушали церкви и монастыри, сжигали религиозную литературу. Одним из основных лозунгов движения был возврат к верованиям предков. Так, в области Анциханака отряды меналамба возглавлял колдун Раменамасу [187, с. 269] Меналамба испытывали ненависть к христианству не только как религии захватчиков. В 60-х годах XIX в. правители Мадагаскара объявили англиканскую веру государственной религией Мадагаскара, стали всемерно способствовать ее распространению. Поэтому утрата независимости и французская оккупация воспринимались малагасийцами и как наказание за отход от веры предков. Миссионеров и тех малагасийцев, кто принял новую веру, рассматривали как пособников захватчиков. И не без оснований. Даже англиканские миссионеры, как признавал Галлиени, быстро нашли общий язык с французскими властями и выразили желание способствовать делу Франции на Мадагаскаре [41, с. 85]. А малагасийцы-христиане, свидетельствовал Ларош, охотно шли на сотрудничество с колониальной администрацией, поддерживали ее начинания [24, № 246, с. 1089].

В сознании малагасийцев потеря независимости увязывалась с принятием не только христианства, но и многих элементов европейской материальной и духовной культуры, уклада жизни. Появилось стремление возродить традиционные устои даже в чисто внешних моментах. Партизаны носили национальную одежду – ламба, на лоб надевали металлический щиток фелана, как воины во времена короля Андрианампуйнимерины [187, с. 161–178]. Они были снабжены амулетами, которые, по поверьям, предохраняли от пуль: при соприкосновении с телом человека они обращались в воду [161, с. 142].

В районе Вакинанкаратра наиболее крупным был отряд Райнибецимисараки, который вел наступление на Тананариве. На северо-западе Имерины, на границе с областью Сакалава, бои вели Дзаумария, Райнисунгумби и Ралайтангена, в районе Андевуранте (область Бецимисарака) – Рамаса, Самуэла, Бутусуа, в Вакиниадиане и в верхнем течении р. Мангуру – Рабезавана-Равайкафу. Последний вместе с отрядами Рабузаки продвигаясь к столице, к марту 1896 г. дошел до города Амбухиманга. В районе Сисауни борьбу возглавляли Рацимандефитра и Рамарукуту. В конце мая Райнибецимисарака осаждал столицу Вакинанкаратры – Анцирабе. Летом 1896 г. восстало все население к юго-востоку от Тананариве, а также подданные губернатора Амбухипанири, который провозгласил себя королем [6, № 472].

Активные боевые действия велись также на севере Имерины и на восточном побережье острова. К сентябрю 1896 г. восстание распространилось на всю Имерину, французы контролировали лишь предместья Тананариве [161, с. 158]. Меналамба действовали мобильными группами по 100 человек, нападая на обозы с оружием и боеприпасами, прерывая коммуникации [187, с. 310–311]. В марте-апреле восстание перекинулось на юг и юго-восток Мадагаскара, где атакам подвергались поместья колонистов, французские торговые фактории. Повстанцы стремились отрезать центр страны от побережья, лишить оккупантов связи и продовольствия, агитировали крестьян не сеять рис. В результате к сентябрю 1896 г. половина возделываемых зембль на Мадагаскаре осталась под паром. Цена на рис только за 1897 г. поднялась с 0,15–0,20 фр. за 1 кг до 1 фр., т. е. в пять-шесть раз. Крестьяне забивали скот, чтобы его не смогли забрать оккупанты [16].

Пытаясь как можно быстрее подавить восстание, французы послали в районы действий меналамба карательные отряды, которые сжигали деревни и уничтожали посевы. В Марумби был отправлен отряд капитана Фрейштатера, в Аривунимаму – колонна майора Ганеваля. Колонна полковника Комба прошла вдоль дороги Тананариве-Андзузурубе. Отряд полковника Удри продвигался навстречу силам Райнибецимисараки. Однако ни Комба, ни Удри не удалось войти в непосредственное соприкосновение с партизанами: те уходили от открытого боя, обстреливали колонны противника из засад или нападали на арьергард [24, № 246, с. 1078].

Французы вынуждены были перейти к оборонительной тактике: начали создавать посты на дорогах, охранять поселения колонистов. В сентябре 1896 г. отряды меналамба контролировали 99 % территории острова [II]. Даже на основных дорогах (Тананариве – Мадзунга и Тананариве – Таматаве) пере движение было возможно лишь в сопровождении значительного эскорта. С августа 1896 г. район наиболее активных действий переместился из центра острова к побережью [16]. С преобразованием Мадагаскара в колонию положение повстанцев ослож пилось. В основных районах Имерины было введено военное положение, отданы приказы о расстрелах на месте.

Метод «умиротворения» страны, примененный Галлиени, сочетал в себе установление жесткой системы управления с разжиганием этнических и региональных противоречий. Генерал-губернатор проводил тактику «масляного пятна»: только с окончанием боевых действий и основанием военных постов на границах одного района французы переходили к укреплению власти в другом. Так оккупация растекалась от столицы к периферии подобно масляному пятну [44, 27.09.1896]. Была сделана ставка на создание опоры среди малагасийцев. Ликвидировав в прибрежных районах прежнюю администрацию из мерина, французы назначали из местной этнической группы «вождя», который находился под контролем французских властей. Его соплеменники объявлялись «свободными» на том основании, что ими теперь «управлял» представитель местной знати [47, 5.03.1898]. Из бывших рабов, которыми, как правило, являлись коморцы либо пленные из Восточной Африки, набиралась «туземная полиция» [224, 30.05.1897].

Все эти меры позволили колонизаторам в определенной степени внести раскол в национально-освободительное движение на Мадагаскаре, локализовать выступления по отдельным этническим группам. Но, несмотря на это, движение охватывало все новые районы. Ж. Кароль свидетельствовал: «Когда восстание казалось почти подавленным, повстанцы все еще удерживали сельскую местность. Умирая от болезней и нищеты, они сражались до конца» [56, с. 93–94]. Меналамба изменили тактику: вместо проведения крупных операций они, разделившись на группы по пять-десять человек, обстреливали из укрытий французские колонны на марше. «Их служба безопасности и разведки была превосходно организована, их всегда предупреждали о приближении наших войск», – отмечал Галлиени [66. с. 114–115].

Весь 1896 г. и начало 1897 г. отряд Райнибецимисаракм удерживал обширный район от Анцирабе на севере до Амбусиры на юге. В июне-июле 1896 г. меналамба активизировали действия на востоке Имерины, в районе дороги Тананариве – Таматаве [24, № 248, с. 76].

Линию Тананариве – Мадзунга меналамба перерезали практически сразу же после завершения войны 1894–1895 гг. Несмотря на создание постов в населенных пунктах Амбухипихаунана и Бабай, партизаны сожгли в 1896 г. крупный склад провианта в Андрибе [24, № 248, с. 88]. Руководитель повстанцев в области Буйна Райнитави поклялся, что «сожжет Мадзунгу и сбросит французов в море» [11]. Дорога Тананариве – Мадзунга оставалась опасной и весь 1897 г. [16]. В 1896–1897 гг. между р. Бецибука и средним течением р. Махадзамба действовали крупные отряды под командованием Райнитави, Ранафи-цары, Райникибури [13]. Из Франции на Мадагаскар было направлено дополнительно два батальона иностранного легиона [24, № 248, с. 88].

В июле 1896 г. меналамба заняли пригороды Фианаранцуа. Упорное сопротивление оказывали партизаны в междуречье Унибе и Манаринцуа, ожесточенно сопротивлялись в лесах области Безанузану [64, с. 5]. Безуспешно завершилась попытка подавить восстание в бассейне р. Мангуру с помощью рейда роты капитана Леграна [24, № 249, с. 138]. По-прежнему повстанцы удерживали горный массив Андрингитра, а также районы Амбухибелума, где они разбили отряд подполковника Гонара. В августе в руках меналамба находилась вся долина оз. Алаутра, была перекрыта дорога Амбатундразака – Фенериве [24, № 249, с. 138, 140, 151].

К сентябрю 1896 г. в связи с усилением военного присутствия французов и истощением боеприпасов отряда на территории Имерины прекратили наступательные действия, их активность была локализована оз. Алаутра; верховьями р. Мангуру; частью области Вунизунгу, к северу от Маруватаны; районом севера Имерины – Амбухиманга, Амбухидрабиби, Суавина и

Мандзакандриана [24, № 249, с. 158; 215, 4.09.1896]. Одновременно активизировались отряды меналамба в области Бецимисарака: они нападали на военные посты и плантации французских колонистов в долине р. Мангуру, атаковали порт Ватумандри [187, с. 303].

Под напором превосходящих сил противника меналамба оставили в феврале 1897 г. область Безанузану, в мае 1897 г. – район г. Мураманга. В марте был взят лагерь Рабузаки в Мампидунги, сам же отряд оказывал сопротивление до февраля 1899 г. [189, с. 36]. В июне 1897 г. были разбиты основные силы Райнибецимисараки, в июле – Раменамасу [11]. В августе 1897 г. в руках французов оказалась практически вся центральная часть Мадагаскара. Рабезавана-Равайкафу сопротивлялся до октября 1897 г. [189, с. 41].

Когда через год после начала «умиротворения» французы завладели центральной частью Имерины, стало нарастать сопротивление в других частях страны. В начале 1897 г. на сторону меналамба перешел гарнизон города Мандрицара на восточном побережье [13]. Летом того же года восстания охватили весь юг острова, там практически замерла торговля [161, с. 207]. С большим трудом французам удалось покорить область Сакалава. При продвижении по ней французы часто встречали покинутые деревни: жители предпочитали уйти с повстанцами, нежели покориться врагу [189, с. 32]. В области Сакалава меналамба небольшими группами нападали ночью на походные лагеря французов, а днем – на колонны. Вот воспоминания очевидцев: «Колонна постоянно подвергалась нападениям в лесу, в колючих зарослях, ночью во время стоянки. В один из дней колонна шла 12 часов в боевом порядке, переход представлял собой цепь засад и перестрелок, длительный бой среди лесов и болот» [66, с. 263–264]. В южной части области партизаны «нападали отовсюду, прячась в лесу, который знали досконально. Оставаясь незамеченными, они могли выстрелить в упор из ружья и скрыться. Не помогала и организация дозоров. Иногда, скрываясь за деревьями, сакалава оказывались внутри цепи дозоров, следуя рядом с дозорными, но незаметно для них, а затем стреляли с удобной позиции. Иногда, однако, они собирались в достаточно многочисленные группы, возводя баррикады или устраивая завалы» [66, с. 365].

С перемещением меналамба в область Сакалава одним из первых в соприкосновение с французской колонной вступил Райнитави. В июле 1897 г. его отряд атаковал пост Мампикуми на севере области – в Менабе. Через месяц каратели капитана де Бувье безрезультатно пытались разбить отряд Райнитави, который создал в своем укрепленном лагере в Масукуамене несколько линий обороны. При атаке лагеря потери французов составили 1 офицер и 22 солдата убитых [187, с. 245]. В сентябре – начале октября 1897 г. французские отряды подвергались нападениям меналамба на всей территории Сакалава. Партизаны заняли пост Анкалалубе, убив одного французского офицера и трех сенегальских стрелков, остальных взяли в плен.

В октябре 1898 г. правитель сакалава Ндриандзалахи и правитель цимихети Каридза объединили свои силы. Они установили контроль над обширными районами северо-западной части Мадагаскара. Меналамба заняли посты Беаланана, Марутуалана, Амбалавелуна. На сторону партизан перешли местные отряды «туземной полиции». На подавление восстания были брошены две роты сенегальских и три роты малагасийских стрелков, артиллерийский взвод [81, с. 611; 66, с. 419–421].

Размах движения в области Сакалава вынудил колонизаторов направить туда крупные отряды карателей, на р. Цирибихина они использовали канонерку. Сильное сопротивление в районах к северу от этой реки оказывали партизаны под командованием Хаваны. Повстанцы числом до 1,5–2,0 тыс. человек контролировали всю долину р. Махадзамба. Весной 1899 г. начал боевые действия отряд меналамба под предводительством Махафаки, который стремился отрезать Мадзунгу от Тананариве. Особое ожесточение приняли бои в районе Бецирири на границе областей Сакалава и Имерина. Там находились золотые россыпи, а на золото партизаны приобретали через индийских торговцев контрабандным путем оружие и боеприпасы [81, с. 523–531; 187, с. 167–168].

Партизаны сражались с исключительным мужеством и стойкостью. Только массовым истреблением жителей, как, например, во время кровавой резни в Амбики, конфискацией продовольственных запасов у населения, систематическим разрушением деревень удалось французам подчинить сакалава, да и то – к 1900 г. [80, с. 156; 170, с. 207].

Тяжелые потери были нанесены французам в областях Бара, Махафали, Танала. Так, в боях с партизанами в долине р. Фихеренана был уничтожен почти весь отряд капитана Флайеля и лейтенанта Монтаньоля (рота иностранного легиона и 250 «туземных полицейских» [13]). К весне 1900 г. французы оккупировали значительную часть территории страны, за исключением ее юга, на захват которого у них ушло еще более двух лет.

Пользуясь поддержкой большинства населения, меналамба скрывались в труднодоступных местах, совершая оттуда внезапные рейды. Они наносили ощутимый урон колониальным войскам, хотя основным оружием партизан были пращи и дротики. Огнестрельное оружие, доставлявшееся в те места контрабандистами, стоило очень дорого: цена одного ружья приравнивалась к цене трех-пяти быков. Зачастую повстанцы пользовались самодельными ружьями, изготовленными кузнецами в населенных пунктах Бекили и Бекитру [144, с. 25]. На юге, как ни в одном другом месте Мадагаскара, на сторону восставших переходило много малагасийцев из «туземной полиции» [189, с. 41–43]. Возглавляли отряды правители этнических групп: у махафали – Рефутака, Циверенга и Циампунде, у танала – Андриампануха [47, 29.03.1900].

1 апреля 1900 г. был издан указ о создании военного командования южной территории во главе с Лиотэ, которому административно подчинялись все области к югу от Фианаранцуа. Здесь было введено военное положение, вся власть перешла к командирам карательных подразделений [65, с. 165–174, 194–195].

Меналамба успешно обороняли возведенные ими укрепления. Так, отряд танала численностью 4–5 тыс. человек во главе с Андриампанухой долгое время успешно отбивал атаки карателей в труднодоступном горном районе Икунгу [187, с. 178–181]. На штурм другой цитадели, к северу от р. Мананара, оккупанты направили 250 солдат и офицеров и горное орудие. Там «оборона укрепленных пунктов противника была организована с подлинным знанием фортификации… Позиции включали траншею с бруствером и бойницами в нем (бруствер был сооружен из земли и бревен), а также частокол и завалы с волчьими ямами. В них находились деревянные колы или острые металлические пики с зазубринами» [161, с. 241].

Основные очаги восстаний на юге оккупанты подавили только в 1902 г. После нескольких лет борьбы, в мае 1902 г., сдался крупный отряд во главе с Рефутакой. Используя огневую поддержку находившихся вблизи берегов кораблей, французы разбили отряд Циампунде. Были взяты укрепления меналамба в Цихуру и Мамбавау [224, 30.10.1902].

Движущей силой всенародного движения было крестьянство, руководство осуществляла местная знать. Это была война, направленная на уничтожение захватчиков и их сторонников, на восстановление независимости и возврат к прежним верованиям и устоям.

Восстание меналамба было одним из крупнейших антиколониальных выступлений в Тропической Африке. По своим масштабам оно сопоставимо с народной войной. Восстание охватило значительную часть Мадагаскара. Повстанцы нападали на французские гарнизоны, поселенцев, препятствовали подвозу продовольствия в крупные города, перерезали коммуникации. Частью отрядов руководили профессиональные военные. Попытки использовать против восставших части бывшей малагасийской армии и полиции оказались малоэффективными. Восстание меналамба было направлено против установления колониального режима на острове. Оно потерпело поражение прежде всего из-за качественного отличия повстанцев от регулярных французских частей в организации, вооружении и умении его использовать. Успешные действия повстанцев меналамба убеждали малагасийцев, что борьба даже с таким сильным противником, как Франция, возможна. В массовом антиколониальном движении отходили на второй план этнические и социальные противоречия, закладывались основы общенациональной освободительной борьбы.

Глава шестая
Становление колониального общества

Социальная трансформация малагасийского общества в первые годы после колониального завоевания – одна из важнейших и малоисследованных проблем в африканистике. Становление колониального общества было обусловлено включением Мадагаскара в мировое капиталистическое хозяйство. Довольно основательно разрушив экономические и политические структуры Малагасийского государства, колониальная администрация взяла курс на привлечение французских компаний и колонистов. Таким образом, в определенной степени снималась социальная напряженность в метрополии и удешевлялось освоение колонии. На Мадагаскаре колониальная администрация передала в концессию «Компани колониаль де Мадагаскар» 30 тыс. га земель, «Мессажери маритим» – 120 тыс. га, «Мессажери франсэз» – 40 тыс. га [37, 1902, с. 662; 36, 1909, ч. 2, с. 2011; 208, 1910, № 3, с. 88].

Крупные земельные массивы отошли колонистам. Постановление Галлиени от 2 ноября 1896 г. фактически давало право вновь прибывшим в страну поселенцам завладеть любым участком земли. Участки бывшего государственного земельного фонда продавались всего по 2–5 фр. за гектар, участки до 100 га могли быть переданы бесплатно, если поселенец являлся гражданином Франции [203, с. 470–471]. Была введена система имматрикуляции, по которой каждый хозяин земельного участка обязан был подтвердить право собственности документом. Те, кто не мог его предъявить, лишались права собственности. Как правило, до колонизации такими документами располагали лишь обладатели концессий, у малагасийцев не было принято документально оформлять земельную собственность. В результате многие европейцы получили громадные участки. Так, крупный колониальный чиновник на Мадагаскаре Дельор владел 350 тыс. га [15]. Всего колонистам было роздано 3600 временных концессий на 0,5 млн. га и около 0,7 млн. га по специальным контрактам, однако обрабатывалось из них лини, 20–40 тыс. га [8, 84].

Как и другие колонии, Мадагаскар превращался в поставщика сырья. Особые масштабы вывоз сырья принял в годы первой мировой войны. С 1914 по 1915 г. экспорте стоимос. ном выражении увеличился с 20 млн. до 66 млн. фр. Спрос прежде всего рос на мясо, что объяснялось потерей Францией в пер вые годы своих северных и северо-восточных животноводческих районов. В 1914 г. было вывезено во Францию мяса на 5,7 млн., в 1915 г. – на 12 млн. фр. С 1913 по 1918 г. вывоз мясопродуктов увеличился с 2,4 до 9,0 тыс. т. Во время войны ежегодно экспортировалось до 30 тыс. т риса и 15 тыс. т маниоки. Крестьян насильно заставляли сдавать скот по низким ценам. Закупочные цены на мясо и кожу были те же, что и в конце XIX в., между тем стоимость жизни возросла в два-три раза [47, 29.04.1916; 200, 1915, № 2, с. 158–188; 198, 1919, № 143, с. 757–765; 116, с. 256].

Главным бедствием для малагасийцев были налоги. К 1903 г. каждый житель колонии платил подушный налог, налог на земельную собственность, на скот, на пользование рынком всего примерно 15,1 фр. в год. С учетом таможенных сборов и косвенных налогов эта сумма возрастала до 25,67 фр., т. е. за семь лет колониального правления налоги выросли более чем в 120 раз [42, т. 1, с. 495–496; 14].

Особые тяготы выпали на жителей Юга Мадагаскара. Не случайно именно там произошли восстания 1904–1905 гг., 1915–1917 гг. Экономическая эксплуатация усугублялась здесь стихийными бедствиями. Так, в феврале 1913 г. значительный ущерб крестьянским хозяйствам нанесли ливневые дожди, обрушившиеся на провинцию Форт-Дофин. В начале 1914 г. за ливнями последовала необычно сильная засуха. Неурожай, падеж скота в сочетании с трудностями военного времени привели к поистине катастрофическим последствиям: только в дистрикте Амбувумбе в 1916 г. голодала 1 тыс. человек [9, 1916, В21, № 984]. Населению Юга практически негде было взять денег, так как «не было частных предприятий и не проводилось общественных работ, что позволило бы туземцам наняться и заработать денег для уплаты налогов» [9, 1916, В18, № 99]. Положение осложнялось тем, что психологически полукочевники-скотоводы не были приспособлены к ежедневному монотонному труду, смысл которого они не понимали.

Неотъемлемой чертой жизни в колонии был принудительный труд. Уже в 1897 г. было создано управление общественных абот, которое обязывало всех малагасийцев мужского пола в возрасте от 16 до 60 лет отрабатывать для управления 50 дней ежегодно. В первую очередь была сохранена государственная барщина на золотых приисках района Вунизунгу, еще до аннексии острова обеспечивавшая рабочей силой французскую компанию «Сюберби». Работа из-под палки тормозила рост добычи золота, однако дешевый труд старателей обусловливал высокую норму прибыли владельцам приисков [199, с. 467–469; 208, 1897. т. I, № 12, с. 373; 52, с. 149; 73, с. 42–43; 220, т. IX, 1898. № 14, с. 441; 34, 1896, т. II, с. 337–338, 347]. Ежегодно колониальные власти мобилизовывали десятки тысяч человек для прокладки шоссейных и железных дорог, для обработки полей колонистов, рубки леса и т. д. По данным П. Сюо, около 70 % мобилизованных погибали [94, с. 262]. Эксплуатация населения колонии особенно возросла в годы первой мировой войны. Свыше 45 тыс. малагасийцев были отправлены в действующую армию. Оставшихся на родине малагасийцев принуждали теперь уже с помощью оружия выполнять военные заказы [147, с. 156].

При некоторых генерал-губернаторах взамен принудительных работ вводилась система так называемых оплачиваемых отработок. Но плата за участие в общественных работах была настолько низкой, что никого не привлекала, и набор рабочей силы производился насильно, т. е. на деле это были те же принудительные работы [7, 367].

Крестьяне часто вынуждены были работать на полях ночью, а днем скрываться. Были годы, когда из-за нехватки рабочей силы на полях погибал урожай, приходили в негодность оросительные системы. Принудительные работы приводили к резкому падению производительности труда. Постоянное отсутствие кормильца подрывало основы семейного хозяйства и семьи в целом, сокращалась численность оседлого населения, так как многие предпочитали скрываться от поборов и барщины в лесах [7, № 364; 215, 19.09.1899; 205, 1899, серия 5, т. XXXVIII, с. 414; 218, 1899, т. VII, № 55, с. 168–170]. Администрация заставляла крестьян отбывать безвозмездные отработки также на землях колонистов, чтобы обеспечить тех рабочей силой [7, с. 367; 10, № 24].

Принудительный труд мог быть в какой-то степени эффективным лишь при жесткой, централизованной системе управления, которая в данных конкретных условиях могла быть создана только военными. В сентябре 1896 г. были упразднены и аппарат прежнего генерального резидента Франции на Мадагаскаре, и малагасийские высшие органы власти [65, с. 36]. Их функции были переданы генеральному штабу французских войск. Помимо военных отделов и управлений штаб включал управление гражданских дел, бюро туземных дел, совет управления и юриспруденции. В ведении военных отделов и управлений находились войска, военные территории и округа, в ведении управления гражданских дел – положение французских граждан и других белых на острове, в ведении бюро «туземных» дел – управление малагасийцами, жившими в «гражданских» провинциях. В функции совета управления и юриспруденции входили делопроизводство, архивы, оформление и контроль за исполнением законов и декретов, судопроизводство. Он представлял собой также подобие консультативного совета при Галлиени, куда входили главы различных административных служб и командующие «гражданскими провинциями». Представители малагасийской администрации в «гражданских» провинциях подчинялись непосредственно начальнику штаба [138, с. 192–199] Однако и эта, по существу, так называемая центральная туземная власть часто ликвидировалась и вместо нее вводилось военное управление.

После замены Галлиени менее одиозными генерал-губернаторами колониальная администрация пыталась лавировать, стремясь привлечь на свою сторону часть малагасийцев путем проведения ряда «административных реформ». Так, при Оганьере (1905–1910) центральная власть была передана французской гражданской администрации. Штаб стал ведать лишь военными делами, вся страна была поделена на провинции, автономия которых несколько расширилась [7, № 52; 8, № 40]. Тем не менее на острове оставался крупный контингент оккупационных войск и «туземной полиции» (в 1914 г. – 8652). Кроме того, осадное положение вводилось при малейшем подозрении на начало волнений, а также во время войны 1914–1918 гг. [153, с. 11].

Для создания видимости учета интересов малагасийцев перед первой мировой войной был создан институт «туземных» советников. Декретом от 2 мая 1902 г. возрождались фукунулуны. В наиболее «неспокойных» областях во главе их были поставлены местные традиционные вожди, получившие титул «туземных политических правителей». Однако фукунулуны из первичной экономической и политической ячейки Малагасийского государства были превращены в полностью бесправную общину, в которой была введена система круговой поруки и коллективных штрафов. Полностью бесправными оказались и «туземные политические правители». Они служили лишь посредниками в передаче приказов и распоряжений командующих округами и территориями. Колониальная администрация вскоре была вынуждена отказаться от подобной системы управления [46, 1902, № 77, с. 2047–2049]. На юге острова французы стали принудительно вводить систему фукунундати и фукунтана – соседской общины [47, 22.01.1916]. Подобным образом колонизаторы ставили задачу наладить управление при помощи круговой поруки. Французы возлагали на фукунундати и фукунтана задачу контроля за перемещением скотоводов, учета скота, обеспечения уплаты налогов [47, 19.02.1916].

На всем протяжении колониальной истории Мадагаскара сохранялось две системы юриспруденции и судопроизводства – для населения колонии и граждан Франции. Это разделение усилилось с введением «туземного кодекса» 30 октября 1904 г., который был слегка видоизмененным кодексом 305 статей 1881 г. [65, с. 103].

Колониальная администрация не улучшила положения зависимых ранее групп населения, хотя по декрету от 27 сентября 1896 г. рабство на Мадагаскаре было отменено. Как признал Галлиани, это был вовсе не акт милосердия, а попытка привлечь на свою сторону значительную часть жителей Мадагаскара – около 500 тыс. человек. Тем самым французская администрация лишала даровой рабочей силы местную знать, надеясь пополнить бывшими рабами ряды «туземной полиции». Ведь участникам карательных операций против меналамба раздавали земли повстанцев. Однако полученных наделов бывшим рабам едва хватало на пропитание [7, № 364; 41, с. 44–45; 109, с 119–120].

Одно из главных направлений французской колониальной политики на Мадагаскаре – подавление национальных традиций в культуре и образовании, уничтожение национального самосознания, навязывание малагасийцам своего образа мышления. В отличие от многих стран Африки на Мадагаскаре сложилась

развитая культура, успевшая обогатиться контактами с европейской. И колонизаторы стремились ее разрушить, вытравить из сознания малагасийцев даже воспоминания о ней. Об этом говорят инструкции Галлиени: «Из молодых мальгашей надо готовить верных и послушных подданных Франции, а для этого – заняться преподаванием французского языка, исторических, географических и других примеров, которые могли бы вдолбить в головы учеников идею величия и цивилизации их новой родины [47, 18.06.1898].

Увязывая эту задачу с „политикой рас“, направленной на „уничтожение гегемонии хува“, колониальная администрация в школьной политике делала упор на преподавание французского языка и одного из региональных диалектов уже сложившегося тогда на основе диалекта мерина общемалагасийского языка.

Приоритет французского языка рассматривался как эффективный метод внедрения в сознание малагасийцев идеи величия и превосходства всего французского над всем малагасийским, один из действенных способов духовной колонизации [7, № 52]. Под прикрытием рассуждений о стремлении „не ограничивать культурный кругозор мальгаша“, дать ему возможность „подняться до уровня француза“, не делать из „столь знаменитой западной культуры монополию колонизатора“, выполнять „цивилизаторскую гуманитарную миссию“ в сознание малагасийца привносились идеи „величия Франции“, культурного „превосходства“ метрополии [187, с. 141–149; 125, с. 25–26; 222, 26.02.1915].